Тоннель под Преголей

Тоннель под Преголей

Иван Иванович Привалов

© Иван Иванович Привалов, 2023

ISBN 978-5-0059-8815-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Тоннель под Преголей

Город просыпается окраинами.

Вспыхивает белым металлом растерянного утреннего солнца частокол газовых труб, грибами усеявших крыши новых высотных зданий просыпающегося Калининграда. Многоэтажные стены домов стоят серыми заборами крепостных стен, облокотившихся на ускользающую ночь. Рады они загорающимся праздничным и торжествующим огням зеркальных дымоходов. Дразнящих своими утренними сполохами зазевавшуюся темноту. Совсем немного времени, и солнечные лучи начнут раздвигать спящие окна и выгонять на улицы вечно спешащих куда-то людей. Самое время подняться в центре на мега высоту и пытаться увидеть город в его просыпающейся недоверчивой красоте. Подняться и выискивать знакомые дома и улочки. Открывать для себя новый мир забытых крыш. Любоваться оставшейся немецкой черепицей. Возмущаться не видимыми снизу заваленными кондиционерами и залитыми смердящим чёрным гудроном плоскушами. Вспоминать остроконечные крыши и надменные замки Кёнигсберга, ещё хранящие в редеющей зелени память вчерашних побед. Выискивать прижавшихся к земле и затерянных в вихре времени многоэтажек форты. Искать то, что уничтожено и сокрыто войнами. То непонятное и неисследованное, что сокрыто под десятками метров земли, руин и новых построек.

Новое время.

Новая жизнь диктует своё.

И по неведомому повелению мысли, взмаху чьей-то волшебной палочки вытягиваются на пустырях окраин огромные цапли кранов. Поднимутся. Застынут, зацепившись за облака тросами и стрелами. А потом начинают крутить ветру свои жалобные песни стальными клювами направо-налево и вытягивать к себе, вверх высоты стен. Высоты, которые и не снились древним мастерам. И появляются вместо строгой готики квадраты и свечки. Ликия и безликие.

Город ещё помнит те времена, когда до облаков было не достать.

Когда, чтобы увидеть небо не стоило даже поднимать глаз – вот оно, там, вдали. Высоко.

Когда облака не садились на крыши.

Когда дома не прятались среди облаков.

Когда по улицам свободно и радостно разгуливало эхо.

Но прохладу затуманенных росой брусчаток, стук каблуков и каблучков, поглотил смрад асфальта.

Эхо спряталось. Ушло в лабиринты потерянных и уже ещё не найденных подземелий.

Время не щадит никого и ничего.

Всё меняется.

Ушли одни – пришли другие. Кто и как – дело пятое и уже сейчас не главное. Вопрос в том, что принесли, привнесли и что сохранили.

И не стоит плакать об ушедшем и вздыхать по сегодняшнему – нужно стремиться вперёд и думать о том, что можно оставить следующим за…

Что сохранят, а что охают.

Что пригодится, а что будет мешать.

С каких высот будут смотреть на мир жители города? В поисках неба, задрав головы, или поднявшись на высоты своих высот любоваться отражением своей души или с высоток посматривать вниз…

Хотя, что сказать?

Каждый день создатели меняют и кроят город. Застраивая пустыри, вырубая рощи, высаживая кусты, восстанавливая и ломая, смеясь и плача. Решая старинную математическую задачу о семи мостах Кёнигсберга шагая и вышагивая по ним с целью низвергнуть в подземелья города выведенную Эйлером невозможность её решения.

Задача то, простенькая.

Одна река Преголя. Два острова на ней: Кнайпхоф и Ломзе. Семь мостов. Вот и нужно пройти по ним и только один раз.

Не решил один – найдёт выход другой или третий…

Однажды один император, чтобы не сильно ломать голову, или ещё по каким причинам, приказал построить новый мост. И построили. И уже можно не высчитывать. По Императорскому мосту и разрешилась эта задача. Сейчас многие мосты-дорожки ушли в прошлое, уступив дорогу новым маршрутам. А ведь сегодня требует другие мысли и другие правила. Пройти по островам Кёнигсберга через Преголю не замочив ног. Бред? Ну, наверное. А как попасть на остров, не ступив ни разу на настил моста? Это как? Смешно? И что считать центром и как к нему притти? Нырнуть сегодня и вынырнуть вчера. Или завтра?! Не замочив ног. Где Эйнштейн?! Где Розен?! Где Торн?! Вот задача с островами Кенигсберга и его мостами…

А если мост ведёт с берега в болото?

В огромное болото, названное пруссами – Ломзе, а людьми – островом.

А Ломзе, как сердце города.

С историей и событиями.

От болота до английских бомбёжек.

От поющих лугов до шелковичной рощи.

От разрушенного форта до застройки.

От королей до секретарей, от губернаторов до созидателей.

От затерянных дач до величавого стадиона.

Ломзе, Ломзе! Болото в обрамлении реки. И в прусские, и немецкие и советские времена, на каком бы языке не называли оно: болото и болото. Мечется оно песней между кантами-руками-рукавами Преголи из стороны в стороны, поднимаясь с приливами и погружаясь в отливы, смеётся и играется, дразня и не подпуская. И совсем это не остров невезения – обычная непреступная душа города со своими тайными неизученными ходами и заворотами истории.

А грязное болото…

Ну, назвали…

Так и Питер на болоте, и Москва – грязь, да и Париж из той же серии.

Из болот в вечность.

Болото да грязь, но ведь нашёлся кто-то не простой и далекоглядный, рассмотрел в этих топях будущее и возвысились из топи вечные города…

Был остров болотистым, стал просто островом. Заброшенным советской и российской властью. Уходит в прошлое прусское название Ломзе, а теперешнее так и остаётся в простонародье островом. А память людская всегда была крепче бумажной и искусственной.

Власти меняются, проходят века, уже нет викингов, скифов, народа пруссов – только затухающее эхо их языков в названиях преображающегося вокруг них мира.

Нет Пруссии.

Совсем и незаметно растворился во времени могучий и несокрушимый Советский Союз…

Перестали петь луга.

Каналы, отводившие воду, заилились и заросли.

Форт, стоящий в центре, разобрали на дачные домики местные садоводы. Засыпали, обрушили, затопили входы в туннели пришлые строители. В прошлое и тайное.

Там, где веками природа билась с людьми насмерть, пришла мечта-идея провести чемпионат мира по футболу. На болоте, по которому и пройти-то невозможно.

Но видимо так уж повелось на этом месте – испокон веков – лишь сильнейшим мира сего, доступно творить и менять.

Ломать время и мысли.

Кто сказал, что великие мысли рождают великие дела?

Кто замахнулся мыслью на то, что охраняемо временем и природой?

Что это за великие люди и где их следы в этом песке и глине?

Где ты реформатор Боос, заложивший мысль будущего города в эту топь, как некогда величайший король, высадивший здесь плантацию шелковицы, вырвавшего Калининград из вечного болота? Георгий Валентинович, увидевший и сумевший донести до Президента страны свои мысли. Президента России Путина – услышавшего, оценившего, поддержавшего…

Запомнит ли эта земля творцов, стоявших над и приподнимавших ватное одеяло времени за край?

Запомнит ли время и людская память их мысли и свершения?

Да вряд ли.

Как и продолжателей и свершителей этих идей.

Тот же губернатор Цуканов, отстоявший право на свершения, тот же Саркисов доказавший, что могут люди земли калининградской исполнить задумки великих. Кушает время и их громкие имена.

А про людей?

Строителей…

Самых обычных людей…

Кто вспомнит?!

Ради будущего и детей.

Ради нашего будущего и наших детей.

Ради их будущего и их детей.

Откуда они узнают, что их родители были не серыми тенями прошлых лет, а простыми героями возводящих фундамент их будущего?

И есть время от мысли до слова.

От мысли до дела.

И есть мысль, воплощённая делом.

Этот рабочий день в строительной компании «Монолит» начался с песни: «Наш паровоз, вперёд лети»! Её принёс генеральный директор. С улыбкой. Обращаясь к секретарю:

– Виктория! Трубите большой сбор для всех в конференц-зале! Через полчаса. – И скрылся в своём кабинете, напевая:

– Иного нет у нас пути, в руках у нас винтовка!

И уже когда все собрались в ожидании, перебирая варианты внезапного сбора, томясь неизвестностью, перестав улыбаться, спросил, словно пробил пенальти:

– Ну, что товарищи-коллеги-друзья! Мы собрались тут по поводу. А, что, не надоело каждый день одно и тоже?! Может, попробуем необычное? Такое, что бывает раз в жизни? Чтобы покувыркаться от души в новом и неизведанном? А? Владимир Геннадьевич! Ты, как технический директор скажи: сможем или как? Ну, Хвостанцев! Не молчи!

– А что говорить? Вы, Роман Владимирович, ставьте задачу, а мы уж всё сделаем для её осуществления.

– Понятно! Еникеев! Димитрий! Хватит силёнок-то?! Сдюжим?

– Роман Владимирович! Сдюжить-то мы сдюжим… Вы только скажите, что сделать-то нужно?!

– Заинтриговал?! Вот! На чемпионат мира по футболу, на острове, будут строить стадион. Интересно, но нам тягаться с тяжеловесами не с руки – там Москва рулит, а вот попробовать выиграть тендер на прокладку тепловых сетей на остров – это в наших силах.

– Так что там неведомого и незабываемого? В первый раз что-ли?! Тем более что там теплосети под мостом над рекой протянуть и всё. Делов-то!

– Не в первый. Согласен. Но в том-то и уникальность, что нужно прокопать тоннель под Преголей и уже по нему вывести трубы и прочее. Убрать их надо из-под моста. Судам мешают. Эстетически не смотрятся. Таких работ на сегодня, во всяком случае, в области, никто не делал.

Хвостанцев поправил очки на переносице:

– Так Вы командуйте. Набросаем план действий. Распределим обязанности и направления. И за работу. Контракт получить не трудно, вот понять кто тащит и куда вагон – не понятно, если сразу не назначить ответственных.

– Командую: в путь!

Строительство замечают в первую очередь по изменениям. Как правило, от возведённого забора. Появлением информационного щита с указанием что, кем и до когда строится.

А ведь любое здание, строится сначала в мыслях, затем многомерное сооружение перекладывается на листы бумаги, вписываются в общую схему. И не день. И не два. Не на день ведь строится. Это Эйфелеву башню построили на полгода, а оставили на всю жизнь символом Парижа и Франции. Поэтому, чтобы потом не было стыдно. Да и выверяется всё в миллиметрах. На компьютерах рисуется-вычерчивается. А затем на бумагу. Чертежи и расчёты. Сколько, где, кто и когда. И это только часть. Совсем небольшая часть размером в маленький чуланчик. Для участия в конкурсе…

Конкурс.

Победа…

Кажется, что уже всех победили и можно приступать.

Можно.

Только в начале необходимо пройти семь кругов согласований. На всех уровнях. И то, что вопрос о строительстве решён и не требует убеждений в необходимости свершения задумки, задачу не облегчает. Скорее, наоборот, к, казалось бы, открытым настежь дверям для осуществления проекта, легкой дорожке, крепится маленький пустяк огромной ответственности.

Глыба, висящая Дамокловым мечом над головой, готовая обрушиться в любую секунду на любом этапе.

Стройка, где мерило и совесть, и будущее.

Обмануть себя нельзя и никак.

Так что там, где раньше даже не щурились, сейчас рассматривают в микроскоп.

Нравится или нет…

Нравится…

Сначала задача, затем забор и синий информационный щит. Как положено: «СК МОНОЛИТ. Объект: „Стадион Чемпионата мира ФИФА в г. Калининграде, Солнечный бульвар. Строительство инженерных сетей о. Октябрьский“. Строительство камеры ТК-1 для перехода теплотрассы через реку Преголя. Заказчик: Государственное казённое учреждение Калининградской области „Региональное управление заказчика капитального строительства“. Генеральный подрядчик: ООО „СК Монолит“. Ответственный за производство работ: Начальник участка – Еникеев Д. Р. Начало строительства: IV квартал 2015 г. Окончание строительства: IV квартал 2016 г.».

И год на исполнение…

А на совещании в Правительстве области Саркисов Павел Георгиевич, назначенный руководителем оперативного штаба по строительству стадиона, очертил задачу для «Монолита»:

– Берём ось: юг-восток. На севере Старая Преголя, а с Востока мост. Второй. Эстакадный. Тот самый, что несколько лет стоял, упёршись в нежелающий расселяться и растворяться дом. С одной стороны, город с домами, дорогами и коммуникациями – не втиснуться, не пролезть. С другой пустырь, но с ливнёвкой, которую надо сохранить… Берём и чертим квадрат. Для техники, материалов, рабочих. Для манёвра, и чтобы не беспокоили. И вперёд! Работать!

Всё просто. Но до чего сложно…

Задача есть. Теперь проект. Это не рисунок в клеточках школьной тетради…

Не набросок Пикассо, а широкомасштабный во всех направлениях план освоения острова! Необитаемого.

Что есть остров?!

Былинки-тростинки, да битый кирпич.

И кровавое крошево черепицы давнишних крыш, в слёзах дождя.

Строительный мусор от войны до сейчас.

Песчано-гравийная мешанка.

Всё вместе метра на три. Три метра, горизонтом которых, посередине, та же смесь. Чёрный слой гари и золы ещё отдающей вонью напалма английских бомбардировок. Пласт горя острова.

Потом чёрно-коричневый ил из торфа, песка и воды. Метров до четырёх. Два метра песка из полевого шпата и кварца, сдобренного водой. Гравий, галька, песок и вода – семь метров. До искомой и необходимой фундаментной плиты из голубой глины, на которой и будет всё стоять.

Пробурено и проверено.

Так повелось от начала нашей эры, после того как рухнул амфитеатр Атилия на окраине Рима и сенат принял решение проводить исследования почвы перед постройкой.

А у нас не сенат, у нас честь, совесть и надёжность.

Без подробных и точных исследований приступать к работе нельзя. На них установится проект, а уже затем начнутся работы…

А проект уже мерить нужно не на листы, а на десятки килограммов. Растут и ширятся разработки. От глобальной модели до атома.

Строительство сравни подготовке широкомасштабного наступления, где любой даже маломальский просчёт может обернуться трагедией. Или как минимум Пизанской башней или, упаси Боже, дамбой святого Франциска.

– Участок планировали-проектировали и оказалось всё как всегда – мал. То, что намеряли, не вместит ни материалы, ни машины.

– А кран?! У него же должна быть зона для перемещения грузов. Чтобы не зацепить кого случайно.

– А бытовки куда ставить? А прочие необходимости?! А ведь ещё крутиться – разворачиваться нужно машинам.

– Геннадьевич! На тебе все согласования, изменения и разработка узлов в проекте. Ты главный по взаимодействиям. Сейчас, до начала работ, следует согласовать в установленном порядке временное использование дополнительной территории площадью до тысячи квадратных метров к отмеренному участку. Без него – край. Не сможем нормально работать. Да и безопасность труда никто не отменял. Работать!

Работать…

А вокруг дома, подземные коммуникации, провода-кабеля электричества и связи. Места не просто мало, а мало. Тут и крану то не развернуться от души. Только и смотри, чтобы действительно не зацепить чего.

Ямы. Валуны. Котлованы. Строительный мусор. Бугры. Куски железобетонных изделий. Разбитые почти засыпанные песком канализационные колодцы. Штабеля бордюрного камня строящегося речного вокзала. Это вверху. В земле. Сколько сюрпризов она прячет в себе от осколков и пуль, от снарядов и бомб до того что называют культурным слоем прежнего города?

Фронт работы.

Задачи.

Планы.

Этапы.

Совещания…

– Господа-товарищи! До начала основных работ нужно сделать кучу всего!

– Геннадьич. Вам: изучить проектную документацию, согласовать условия и сроки выполнения работ, получить разрешение на производство работ. Вместе с Димитрием изучить проект производства работ. Досконально. Как в школе таблицу умножения. Надеюсь, двоечников среди вас не было. Шучу. Кроме этого, нужно найти владельца существующей подземной ливневой канализации и с ним определить и обозначить на местности трассу. Чтобы не зацепить ненароком.

– Рамильич! Вам организовать проверку на наличие взрывоопасных предметов, как на участке, так и рядом. На всякий случай. Тут в земле чего только нет. Лучше перестраховаться, чем нарваться. А по деньгам не обеднеем. Безопасность людей важней. Дальше – подготовить подъездную дорогу, а то если начнутся, как у нас часто бывает в области, внезапные дожди… Утонем и сорвём всё, что можно и нельзя. Затем, всё как всегда: планировка территории, стоки вод, установка знаков закрепления основных разбивочных осей, протянуть к площадке воду и плитами выложить территорию и дорогу внутри площадки, установить мусорный контейнер и бытовки для строителей, организовать участок для мойки колёс выезжающих машин и, конечно же, забор по периметру. Вроде ничего не забыл.

– А электричество?!

– Точно! Буневич! Наш главный энергетик. Работает как швейцарские часы. Всегда на месте и вовремя. Про него можно и не вспоминать – всё организует, наладит и сделает.

– Сделаете, Михаил Кузьмич?!

– Так точно!

– Я же говорю! Кузьмич! У Вас будет три этапа и все они важные: Первый наладить электроснабжение. Свяжитесь с поставщиками энергии, что нужно и можно. Привезите и поставьте автономный генератор. Можно два. Сейчас потребителей на острове много, могут быть сбои. Затем во время бурения тоннеля, очень важно обеспечить бесперебойную подачу. Если сорвётся, хоть на десять минут, бур может увязнуть и тогда всё что сделаем можно забыть. Третий этап – это установка и наладка всей необходимой аппаратуры. Вас учить, только время тратить – сделаете.

– Антон Вячеславович. Ну, а теперь с тобой. Если у технического директора и главного инженера ещё есть немного времени до площадки, то у тебя до утра. Поэтому садишься, по началу сам. Набрасываешь план-схему необходимого. На черновик. От машин и механизмов до кусочка проволоки. С главбухом. Со Светланой Борисовной по финансам раскидайте, что и как. Затем с вышеупомянутыми товарищами дополняете и корректируете, а затем с графиком закупок и поставок уже ко мне.

– Начальник кадров! Ирина Владимировна! Сейчас, как никогда. «Кадры решают всё»! Штат должен быть полным. С запасом на тридцать-сорок процентов. Руководящий состав специалистов – должна быть предусмотрена возможность замены любого, я повторяюсь, любого сотрудника, даже меня, не за день-два, а за час-два. Ситуации бывают разными, а мы если начинаем работать, то никаких остановок быть не должно. Кадры и ещё раз кадры!

– Роман Владимирович! Предварительно докладываю, что проведены расчёты, и если исходить из характера и продолжительности строительства в девятнадцать месяцев, а если это двадцать две тысячи человеко-дней, то по объекту необходим будет штат в пятьдесят человек. Выход в смену от двадцати до сорока человек.

– Откуда такие цифры?

– Взято по аналогии с другими объектами.

– Ирина! Вот только за молодость прощаю, как говорится. Аналогов этому объекту ни до, и, наверное, не скоро после этого, в области не будет. Вы, что думаете, что таких проектов как грибов? Даже у специализированных организаций, занимающихся подземными проходами за десяток лет, по всей стране совсем не много таких решений. Но это лирика. Количество требуемых работников на настоящее время у нас есть?

– В пять раз превышает требуемое количество. По объектам.

– Хорошо. Но другие объекты мы оголять не будем. Нужно обеспечить требуемое количество работников – это раз, второе, всех необходимо обучить и переобучить. Провести дополнительные занятия. И третье, на объекте иностранцев если и использовать, то по минимуму. Незачем иностранным шпиёнам знать про наш подземный город.

– Ответственность на нас лежит большая. Скажу ещё и ещё: аналогов такого строительства в области просто нет и неизвестно, когда будет. Нам придётся в этом быть пионерами. Считайте, что мы строим метро. Только небольшое. Подобное в городе делали немцы и то один раз – Кёнигсбергский коллектор. Но они были мастерами сильными. Ну, и мы тоже не лыком шиты. Сделаем и пусть предки обзавидуются!

А тут ещё телефонные звонки, звонки, звонки….

Из кабинетов в кабинеты.

Словно вся жизнь из телефона:

– Саркисов. Слушаю Вас!

– Почему решили строить тоннель? Почему не над поверхностью? Докладываю: решение принято не из единичных обстоятельств, а с учётом градостроительной ситуации. Дело заключается в том, что любой переход если бы мы его делали, требовал сохранения габаритов судоходства. Это по сути дела надо было городить огромные, уродующие внешний вид задуманного, сооружения.

– Чьё решение?!

– Это заимствованное из нашего российского передового опыта инженерных сооружений и является коллективным решением заказчика, проектировщика и подрядчика.

– Стоимость большая?

– Рассматривалось несколько вариантов. Выбрали этот. По сути дела, если говорить о стоимости такого объекта наружного исполнения надземного перехода он ненамного бы отличался. Вы сами понимаете нужно было сделать шахты и ещё одну узловую опору. Это уже весьма сложно. Это баржи, подводные работы, а такой микротоннель… потом это эстетика. Оставить в центре города промышленный переход? Эстакада, проходящая по территории? Поймите, важную роль здесь играет именно эстетика. Вы были в нашем городе?! С высокого моста просматриваются подходы к стадиону. Вот такая необходимость делать гармонию. Полную. Мы же делаем-то не себе, а нашим детям и внукам! Что они нам скажут через сто лет? И с точки зрения экологии. В любом случае обслуживание такого перехода при каких-то аварийных ситуациях над рекой… а так это надёжная работа, связанная с применением мирового опыта. В Москве у Вас много микротоннелирования, в Сочи при подготовке к Олимпиаде сделано. Ну, и у нас была такая возможность. Без понимания единства мнения быть не могло. Рязанцев и его команда…

– Кто такой Рязанцев?

– Докладываю: Работы будет выполнять ООО Строительная компания «Монолит». Генеральный директор Рязанцев Роман Владимирович. Наша местная фирма. И работают давно. Проверенная неоднократно в деле. С огромным личным опытом. Очень неплохие специалисты. И вопросов к ним никогда не было.

– Справятся или нет?!

– Да, конечно, справятся. Это же Монолит! Как знак качества. Да, на таких глубинах и такого диаметра мы делаем в первый раз. Раньше мы делали переходы только над рекой. Теперь нам поляки показали несколько другой вид. Подземные работы с извлечением – тут другие масштабы и диаметры. Ясельная группа детского сада. А здесь на самом деле робот под землёй делает микротоннель для того, чтобы потом можно было протянуть. Учитывая два футляра, а они гарантируют от каких-либо проблем. Будут использоваться экономические показатели, чтобы не выходило за разумную стоимость. Можно прямо сказать, что в инженерном строительстве Калининграда это будет выдающийся объект.

– Уверенность в Монолите полная. И по срокам. И по качеству. В любом случае мы всё контролируем. Заверяю Вас, это надёжные и проверенные люди. Не подведут. До свидания…

– Ну, что! Начинаем ваять картину!

– Непонятно как-то вы излагаете Владимир Геннадьевич…

– А что тут непонятного? Делаем, что сказал шеф и начинаем забивать шпунты. Ларсена.

– А причем тут картина, ваять и Ларсен?

– А Вы внимательнее присмотритесь и увидите, что Ларсен взял то, что у людей было тысячи лет назад…

– Какие-то сказки Вы рассказываете Геннадьевич. Что он взял? Откуда? Просто придумал и воплотил в жизнь.

– Это на первый раз. И возвращаясь в начало нашего разговора, Рамильевич – откройте схему расположения шпунтов на тепловых камерах. Что видно?

– Да ничего не видно!

– Внимательней посмотрите. Шпунты расположены прямоугольником, словно обрамление картины. А если внимательней присмотреться к самим шпунтам, то сверху, они складываются, шпунт за шпунтом, в ленточный орнамент, который подозрительно напоминает орнамент, называемый меандром или ещё греческим орнаментом. Орнамент, опоясывающий картины, вазы, здания. Его даже масоны применяют как символ братства, а их главный храм он тоже замыкает кольцом.

– Ну, вы сейчас скажете…

– Да тут и говорить нечего. Меандр приватизировали греки и большинство считают, что этот орнамент схематичное изображение реки Меандр в древней Греции. Ещё сам Сенека пишет, что река Меандр – «вьётся частыми излучинами, близко подступает к собственному руслу и опять поворачивает, не успевши влиться в себя самоё».

– Вы сюда ещё и Сенеку приплели. Нам-то от этого какая польза?

– Вы правы, пользы никакой, кроме той, что похожее изображение находили на стоянках древних славян около двадцати тысяч лет назад. И это символ непрерывности движения, течения времени, человеческой жизни. Что касаемо нашей работы, то в Японии похожий мотив называли «рюсуймон» что по-русски значит «бегущая вода».