Третий лишний

Фая сразу привлекла к себе внимание Оли. Она отличалась от других девочек в классе. Фая была высокой, худощавой девочкой со светло-русыми, коротко подстриженными волосами и серыми, слегка прищуренными глазами. Взгляд этих глаз казался немного насмешливым. Фая выглядела умной, уверенной в себе и как будто считающей себя намного выше окружающих ее людей.

Учителя сразу поняли, что в классе появилась новая хорошая умная ученица. Она быстро усваивала изучаемый материал, за ответы у доски и за выполнение контрольных работ получала пятерки и четверки. В классе Фая быстро перезнакомилась со всеми ученицами, но все же держалась всегда несколько отстраненно.

Оле Файка сильно понравилась. Она увидела, что Файка очень умная и знает гораздо больше, чем она.

«Файка интересуется всем на свете. Говорит, что дополнительно к школьной программе учит английский язык. Говорит, что каждое утро читает свежие газеты, – с восхищением думала о Файке Оля. – Ая газет совсем не читаю… Мне нужно приучить себя читать газеты, чтобы не отставать от Файки».

Еще Оля восхищалась тем, что у Файки есть важная книга, – словарь иностранных слов. Как только ей попадалось в какой-нибудь художественной книге или в газете незнакомое иностранное слово, она сразу же выписывает его, а потом из словаря иностранных слов узнает, что это слово значит. Так у нее получается свой рукописный словарь иностранных слов.

«Я буду также, как Файка, узнавать смысл незнакомых мне иностранных слов, буду расширять свой словарный запас», – решила Оля.

В общем, Оля серьезно заинтересовалась Файкой.

«Файка ближе мне по духу, чем все остальные девочки в нашем классе. Хочу, чтобы она стала моей подругой. Такой подругой, с которой можно делиться всеми своими мыслями и рассказывать обо всем», – размечталась Оля.

Оле хотелось делиться своими мыслями и переживаниями, но только делиться было не с кем, поэтому еще в седьмом классе она начала вести дневник. Она рассказала Фае, что у нее есть дневник. К этим словам Оли Файка отнеслась с презрением.

– Терпеть не могу дневники, – сказала Файка.

Оля не согласилась с Файкой: «Файка совсем неправа. Дневник всегда помогал мне в жизни раньше и помогает теперь. Я хотела бы дать Файке прочесть свой последний и старые дневники (это была бы первая из девчонок, которой я доверилась, потому что она мне нравится). Своими словами о дневниках Файка оттолкнула меня от себя. После ее высказываний я не стану показывать Файке свои дневники».

Оля решила, что, наверно, хорошо, что не дала Файке читать свои записи в дневниках. «Еще не известно, как бы она отнеслась ко всем моим записям», – подумала Оля.

Все же она не перестала преклоняться перед Файкой и по-прежнему хотела начать дружить с ней.

У Оли в классе была просто замечательная учительница русского языка и литературы. Звали ее Юлия Илларионовна. Она приучала своих учеников изучать не только учебники по литературе, но и внимательно и полностью читать оригиналы художественных произведений и даже выписывать из этих произведений важнейшие цитаты. У Оли дома в ящике письменного стола лежало много толстых тетрадей с выписанными ею цитатами из книг русских и зарубежных литературных классиков.

Роман Льва Николаевича Толстого «Анна Каренина» в школе изучали факультативно. Юлия Илларионовна предложила желающим подготовить и сделать на уроке внеклассного чтения два доклада. Нашлись двое желающих: Оля Голубева и Фая Журавлева. Оля вызвалась подготовить доклад об Алексее Каренине, а Фая – об Анне Карениной.

Готовясь к докладу, Оля внимательно перечитала роман, выписала из него важнейшие цитаты, характеризующие Алексея Каренина. Написала подробный текст доклада и подготовилась к тому, чтобы рассказать его наизусть.

На уроке внеклассного чтения весь класс внимательно слушал ее доклад. Оля подробно и обоснованно говорила о том, что Каренин – сухой, черствый человек, что он безжалостно наказал Анну за то, что она полюбила Вронского. Доклад Оли всем понравился. После окончания ее доклада Юлия Илларионовна сказала:

– Садитесь, Оля, ставлю вам пять. Ваш доклад – это строго обоснованное логическое описание образа Каренина, подкрепленное удачно подобранными цитатами.

Оля вернулась на свое место за партой в правом ряду класса. После нее вперед вышла Фая. Она встала перед замершим в ожидании классом. Никаких записей текста доклада у нее не было. В руках Файка держала закрытую книгу – роман Толстого. В книге лежало много бумажных закладок. Файка начала доклад с подробного и яркого описания портрета появившейся на балу Анны. Она взволнованно рассказывала о необычайном очаровании Анны, а потом – о влекущей к себе красоте Анны, открыв книгу в том месте, где лежала закладка, и читая текст романа.

Постепенно Файка все полнее и полнее раскрывала перед слушателями образ Анны Карениной. Она назвала Анну прекрасной женщиной, мечтавшей о настоящей глубокой любви. Рассказала о сложной жизни Анны с Вронским, о ее любви к оставленному с Карениным сыну Сереже. Свое яркое выступление Файка закончила рассказом о страданиях Анны в последние минуты ее жизни. Во время выступления Файка несколько раз открывала книгу и читала отрывки из романа.

После того как Файка закончила свой рассказ, все в классе некоторое время сидели, не шевелясь и не проронив ни слова. Потом громко захлопали.

– Садитесь на свое место, Фая, – задумчиво и медленно проговорила Юлия Илларионовна. – У нас нет оценки выше, чем пять. Но тем не менее за ваше выступление я ставлю вам пять с плюсом. Хочу подчеркнуть этим, что вы сделала замечательный доклад. Мы увидели живую Анну.

Файка захлопнула книгу и вернулась на свое место на задней парте в среднем ряду. Оля оглянулась и посмотрела на Файку. Выглядела Файка спокойной и невозмутимой, хотя, конечно, Файку обрадовала похвала Юлии Илларионовны и необыкновенно высокая оценка учителем ее выступления.

Олю поразило и вызвало восхищение выступление Файки. Она подумала: «Я умный сухарь, а Файка выступила эмоционально, говорила проникновенно и убедительно. Мне надо учиться у нее этому».

* * *

Постепенно Оля и Фая стали подругами. Файку Оля считала самой близкой девочкой из класса. С ней Оля говорила обо всем более откровенно, чем с другими.

«Файка умная девчонка, многие ее взгляды и интересы похожи на мои, – рассуждала сама с собой Оля. – Друг на друга мы оказываем хорошее влияние. Например, теперь я стала читать газеты и завела словарь иностранных слов, потому что мне стыдно отставать от Файки, а, кроме того, я вполне согласна с ней в том, что это необходимо и полезно. Думаю, что и я на нее тоже подействовала: она старается лучше учиться и призналась мне, что я хорошо на нее влияю. Я считаю, что дружить можно только с тем человеком, на которого не только ты влияешь, но и который сам может оказать на тебя положительное влияние».

* * *

Однако через некоторое время в отношениях Оли и Фаи появилась трещина. Оля не понимала, отчего это могло произойти.

На уроке физики при изучении темы «Электричество» учитель Петр Константинович подробно рассказал о переменном и постоянном токах, объяснил, какая между ними разница. Петр Константинович задал домашнее задание: выучить по учебнику все, о чем он говорил на уроке. На следующем уроке физики Петр Константинович вызвал к доске Олю и попросил ответить на его вопросы о переменном и постоянном токах. Оля дома не читала учебник, она рассказала то, что запомнила из объяснения учителя на прошлом уроке.

– Голубева, вы отвечали хорошо, но из вашего ответа видно, что учебник вы не читали. Дома вы не работали, ваш ответ получился не совсем полным, поэтому я ставлю вам четыре.

Потом Петр Константинович продолжил:

– Большому кораблю большое плавание: кому много дано, с того много и спрашивается. Вы, Оля, были бы звездой, если бы хоть немного занимались дома.

Урок физики проходил в физическом кабинете. После этого урока девятиклассники пошли в свой класс. Файка шла перед Олей. Она обернулась к Оле и пренебрежительно сказала:

– Подумаешь, звезда! Если ты и звезда, то только седьмой величины.

Оля ничего ей не ответила. Она даже не знала, что ответить. Оля не знала, что означают слова «звезда седьмой величины».

В младших классах Оля увлекалась астрономией, дома у нее были научно-популярные книги по астрономии. Вернувшись из школы домой, Оля посмотрела эти книги. В них было написано, что самые яркие звезды на небе называют звездами первой величины, а самые слабые из видимых невооруженным глазом – это звезды шестой величины. Все звезды, величина которых меньше шестой, невидимы невооруженным глазом.

«Значит Файка считает, что я невидима невооруженным глазом», – с обидой подумала Оля. Потом она утешила себя: – «Хоть я и невидима невооруженным глазом, но все же Петр Константинович считает, что я могла бы быть звездой. Не так уж плохо он обо мне думает».

После урока по физике и раздраженного высказывания Файки об Оле отношение Файки к Оле стало ухудшаться. На следующий день во время перемены после первого урока Файка, проходя мимо Оли, как бы нечаянно сильно толкнула ее. Оля покачнулась и ударилась плечом об стену в коридоре. Файка сделала вид, что ничего не заметила, прошла вперед и даже не подумала извиниться.

Оля обиделась на Файку. «Я считала Файку своей лучшей подругой, а она так зло поступила со мной», – подумала расстроенная Оля.

Оля перестала разговаривать с Файкой. Заметив это, Файка перестала разговаривать с Олей. Никаких шагов к тому, чтобы помириться с Олей, Фаина не делала.

Оля хотела бы помириться с Фаей, хотела, чтобы восстановилась ушедшая дружба с ней.

* * *

Прошло некоторое время, Оля с Фаей помирились. Однако их отношения уже не были прежними. Бывшие подруги стали чувствовать себя совершенно далекими друг от друга.

То, что произошло между ними, стало казаться Оле чем-то ужасным, каким-то страшным потрясением. Ее угнетало случившееся. Оля все время обдумывала, в чем же дело. В голову приходили то одни, то другие мысли. Иногда она оправдывала себя: «В своих отношениях с Файкой я ни в чем не могу себя обвинить. Поссорилась я с ней потому, что предъявляла к ней высокие требования. Конечно, ни с какой другой девчонкой я бы не стала ссориться из-за того, что она меня нарочно толкнула. Теперь я понимаю, что и с Файкой из-за этого не стоило ссориться, надо было бы просто поговорить с ней обо всем. Своей ссорой я показала, что считаю ее недостойной своей дружбы. Она была вполне права, когда перестала разговаривать со мной тоже».

Потом Оля начинала думать по-другому: «Но потом ведь я сказала Файке, что больше на нее не обижаюсь. Неужели наша ссора могла так подорвать ее уважение ко мне? Ведь и она была виновата. Нет, не думаю, что ссора могла иметь такое значение. Скорей всего, я ей перестала нравиться.

Но как бы то ни было, Файка оказалась плохим товарищем, можно сказать – эгоисткой. Я бы не имела права так тяжело обвинять ее, если бы она никогда не была близким мне человеком. (Правда, мне приходила в голову мысль, что я не имею права называть Файку плохим товарищем еще и в том случае, если ей просто так, без всяких причин стало неинтересно со мной. Это, конечно, возможно.) Если же она боится пожертвовать ради меня своим самолюбием, то она плохая подруга. Я ведь жертвовала своим самолюбием, когда вопреки своим убеждениям, старалась помириться с ней первой.

Как бы то ни было, она мне не была и не будет другом. Я в этом убеждалась бесчисленное множество раз, но никак не хотела верить этому. Теперь факты заставляют меня поверить в это. Я всегда мечтала найти друга, но никак не могла и не могу его найти. Всегда задаю себе вопрос: какого друга мне надо?

Совсем необязательно, чтобы друг был идеальным человеком, да таких и не бывает. Я сама далеко не идеал и никогда не смогу быть идеалом, хотя и стараюсь становиться лучше. Прежде всего, друг должен быть духовно близок мне: у него должны быть такие же, как у меня, взгляды (конечно, не все), интересы, стремления, цели. Мне нужен такой друг, которому можно было бы доверять свои самые сокровенные мысли, который бы и сам захотел рассказать мне о себе. Только тот может быть другом, кого уважаешь, у кого можно чему-нибудь научиться и кто сам у тебя может учиться. Друг должен помогать двигаться вперед. Такого мне надо друга, таким другом хочу быть и я.

Все-таки я думаю, что Файка могла бы быть моей подругой, если бы я ей больше нравилась».

Она переживала случившееся и в душе повторяла сама себе одно и то же: «Файке вовсе не нужна моя дружба. Может быть, ей совсем неинтересно со мной дружить? Но ведь вначале было не так, или, по крайней мере, мне казалось, что не так».

«Никак не могу понять Файку, – мысленно рассуждала Оля. – Не знаю, чего в ней больше: хорошего или плохого. Мое мнение о ней все время колеблется. Что у нее напускное: развязность, грубость или серьезность?»

Оля хотела бы, чтобы восстановилась прошлая дружба с Фаей. Она написала и передала Фае записку: «Чем объясняется, что между нами стали такие плохие отношения? Или ты считаешь, что они нормальные?»

Файка ничего не ответила Оле на эту записку.

«Теперь точно все кончено», – решила расстроенная Оля. Она объясняла сама себе: «Я написала ей записку потому, что думала: она тоже переживает то, что у нас произошел разрыв. Поэтому я не пощадила своего самолюбия и решилась все выяснить до конца. Но я ошиблась. Файке вовсе не нужна моя дружба, у нее почему-то сложилось плохое мнение обо мне, может быть, еще до ссоры. А, может быть, ей просто неинтересно со мной дружить?»

В одном из разговоров после занятий в школе Файка сказала Оле:

– Мне не нравится, что ты очень много хвалишься, много говоришь о себе.

Эти слова дорогой ей Файки расстроили Олю. Она огорченно подумала: «Она, конечно, права: я ей все время рассказывала о себе. Но ведь это потому что я больше ни с кем не делюсь своими мыслями, ни с кем серьезно не разговариваю. Даже в своих мыслях я всегда обращаюсь к ней! Это не значит, что я одинока, что меня никто не поймет. Просто у меня нет желания делиться с кем-нибудь, кроме нее».

Оля долго переживала из-за того, что у нее разладились отношения с Файкой. Она написала Файке еще одну записку. Ответа на эту записку тоже не было.

«Не буду больше ни о чем говорить Файке, – решила Оля, – мое отношение к ней она знает, а если бы хотела со мной дружить, то сказала бы об этом сама. Так как Файка ни о чем не говорит, то значит, она считает, что все в порядке, что все обстоит так, как и должно быть. Сейчас я ее ни в чем не обвиняю».

Оля тяжело переносила создавшиеся отношения с бывшей любимой подругой. Все произошедшее вызывало у нее недоумение. У Оли произошло какое-то сильное потрясение. Для нее наступило ужасное время.

На уроках Оля почти не слушала то, о чем рассказывали учителя. Она сидела в классе, погруженная в свои переживания, а все, что происходило вокруг, видела как в тумане. Перед Олей на парте лежал блокнотик, на котором она весь урок ручкой писала инициалы: «Ж. Ф.». Соседки спрашивали ее:

– Оля, зачем ты все время пишешь в блокноте одни и те же буквы?

Оля отмалчивалась.

У Оли опустились руки. Учиться она стала гораздо хуже, чем раньше.

Когда Оля после окончания уроков возвращалась из школы домой, она швыряла портфель в угол комнаты, переодевалась в домашнюю одежду, быстро ела и сразу же кидалась на диван. Никаких книг в руки не брала. Радио не включала. Лежала и молча смотрела в потолок.

Вечером домой с работы возвращалась мама. Она пыталась поговорить с дочкой.

– Как дела в школе? – спрашивала мама Елена Петровна. – Что с тобой, Олечка? У тебя что-нибудь случилось?

Оля отвечала ей что-то невнятное и потом лежала на диване молча до самого позднего вечера.

На следующий день повторялось то же самое.

В школе шла четвертая четверть. Девятиклассники писали контрольные работы. Учитель литературы Юлия Илларионовна велела написать классное сочинение по пьесе А. Островского «Гроза». Оля писала сочинение на тему: «Луч света в темном царстве». Писала долго, сдала сочинение в самом конце урока.

На следующем уроке литературы Юлия Илларионовна раздала все проверенные ею сочинения. Оля открыла свою тетрадку и увидела оценку четыре. (За все предыдущие классные и домашние сочинения у нее были в основном пятерки.) Юлия Илларионовна на уроке ничего не сказала Оле. Когда прозвенел звонок с урока, она подошла к Оле и сказала:

– Оля, давайте зайдем с вами на перемене в соседний класс. Этот класс пустой, в нем сейчас никто не занимается. Я хочу поговорить с вами.

Учительница вместе с Олей зашла в соседний класс. Юлия Илларионовна села на стул за учительский стол, а Оля – на первую парту перед Юлией Илларионовной. Внимательно посмотрев на Олю, Юлия Илларионовна сказала:

– Хочу поговорить с вами о вашем сочинении, Оля. Я поставила вам четыре, но вы должны знать: у вас типичная троечная работа. Тема почти не раскрыта, язык скучный, казенный. – Вы поставили меня в затруднительное положение. Еще раз говорю, больше, чем на три, сочинение не тянет. Почему я поставила оценку четыре? Да потому что вы одна из первых претенденток на золотую медаль. С оценкой три за это сочинение я и за четверть должна поставить вам тройку. В этом случае школа не сможет представить вас к награждению золотой медалью. В общем, я решила помочь вам и нашей школе. Пожалуйста, Оля, обратите внимание на мои слова и постарайтесь в дальнейшем писать, как это было раньше, отличные сочинения. Постарайтесь учиться, как это было раньше, на отлично по всем предметам.

Сказав это, Юлия Илларионовна встала из-за стола и вышла из класса. Оля вышла вслед за ней.

Оле стало стыдно. Она задумалась над словами Юлии Илларионовны. Оля была благодарна любимой учительнице за то, что та отнеслась к ней так внимательно.

«Что же такое случилось со мной? – подумала Оля. – Я оказалась совсем слабой девчонкой. Теперь я уже научена горьким опытом и думаю, что такое больше не должно повториться».

* * *

Постепенно Оля начала приходить в себя. Она стала относиться ко всему, что у нее произошло с Файкой, гораздо спокойнее, чем раньше. Оля решила, что постарается ни в чем не обвинять ни себя, ни Файку. Было – и прошло…

Оля окончила девятый класс с пятерками по всем предметам, ее перевели в десятый класс с похвальной грамотой. Файка была переведена в десятый класс с отличными и хорошими оценками.

Прошлое в дверь постучало

В пятницу Люда пришла с работы домой пораньше. Мужа Антона дома еще не было. У сына Кости занятия в школе закончились в половине третьего. Люда сняла в прихожей плащ, повесила его на вешалку в стенном шкафу, умылась и заглянула в комнату сына-пятиклассника. Она увидела, что Костя сидит за письменным столом, а перед ним на столе лежат открытая книга и тетрадь, в которой Костя выполняет домашнее задание.

– Как дела, Костя? Какие отметки ты принес нам сегодня? – спросила Люда сына.

Костя обрадовался тому, что мама уже дома. Поднявшись со стула, он подошел к Люде, обнял ее и ответил:

– У меня все в порядке. Меня сегодня вызывала к доске учительница математики Зоя Сергеевна. За ответ я получил пятерку.

– Молодец, сынок! Так держать! – похвалила его Люда.

Потом Люда вошла в другую комнату, быстро переоделась в домашний брючный костюм, посмотрелась в большое зеркало, вставленное в створку платяного шкафа. Из зеркала на нее смотрела молодая, стройная, симпатичная женщина. Большие, широко распахнутые глаза сдержанно улыбались. Губы были немного приоткрыты, как будто хотели сказать что-то интересное.

Люда хотела пойти на кухню, чтобы приготовить ужин. В это время раздался телефонный звонок. Она взяла в руки телефонную трубку.

– Слушаю вас, – произнесла Люда.

– Здравствуй, Людочка, рад, что застал тебя дома, – услышала она как будто бы совсем знакомый голос, но все же не поняла, кто говорит с ней.

– Здравствуйте. Только скажите мне, пожалуйста, кто вы.

– Вот это да! Неужели не узнала? Это же я, Вадим!

– Теперь узнаю.

– Ну наконец-то вспомнила меня! Люда, у меня для тебя важное сообщение. Ты ведь помнишь, что после окончания института все, кто учился в нашей группе, встречались каждый год в квартире Захара Дмитриева. Мы встречались пять лет подряд. Потом эти встречи почему-то прекратились, и мы не виделись вот уже целых десять лет. На днях ко мне на работу пришел по делам Марк Костромин. Он работает в другом НИИ, а тематика работ у нас во многом похожа. Сначала мы выяснили все, что касается работы. Потом мы с ним еще долго разговаривали, вспоминали студенческие годы, вспоминали о встречах нашей группы после того, как расстались с родным вузом. Решили, что было бы хорошо снова начать встречаться. Договорились созвониться со всеми нашими и предложить новую встречу. Так и сделали. Вместе приняли решение собраться, как и раньше, дома у Захара Дмитриева. Договорились о том, что встретимся в следующую субботу в три часа дня.

После этого он взволнованно сказал:

– Мы все просим тебя прийти на эту встречу. Людочка, ты придешь?

– Да, приду, – ответила Люда.

Они поговорили еще немного, и Вадим повесил трубку.

Разговор с Вадимом растревожил Люду. Она села на стоящий рядом диван. В голове пронеслись воспоминания из студенческой жизни. До этого телефонного разговора ей казалось, что все давно забыто, что ничего как будто бы и вовсе не было. А теперь прошлое возникло снова. Неожиданно у Люды в голове зазвучало стихотворение, которое прочитала ей когда-то знакомая девушка:

Музыка где-то звучала.Прошлое в дверь постучало.Сказало так просто, знакомо:«Милая, выйди из дома».Рассыпались стены столетий,И бьется о камешки этиШальная волна у причала.Здравствуй, мое начало!

Еще некоторое время Люда сидела на диване и никак не могла вернуться в сегодняшнюю жизнь. Она мысленно жила в том далеком уже прошлом, которое вдруг напомнило о себе.

* * *

Люда увидела себя молоденькой восемнадцатилетней девушкой, поступившей сразу после окончания школы в Московский станкоинструментальный институт («Станкин») на технологический факультет.

«Неужели же с того времени прошло целых двадцать лет? – с удивлением подумала Люда. – Как я радовалась тогда, что стала студенткой! И какой мечтательной и наивной девочкой была».

Картинки из студенческого прошлого вставали перед ее глазами.

Училась она с удовольствием. Первую экзаменационную сессию, которой, как и все ее друзья-первокурсники, сильно боялась, сдала на все пятерки и получила повышенную стипендию. Но не все студенты из ее группы успешно справились с первыми экзаменами в институте. Веселый парень Вадим Кошелев сумел получить в сессию две двойки. Он провалился на экзаменах по высшей математике и по физике. Вадима вызвал к себе декан факультета Андрей Владимирович. Он отругал Вадима за плохую успеваемость и потребовал, чтобы тот в течение первых двух недель после окончания зимних каникул пересдал экзамены, по которым получил неудовлетворительные оценки. Декан предупредил Вадима о том, что если он не ликвидирует свои задолженности, то ему грозит отчисление из института.

Вадим рассказал ребятам из своей группы о предупреждении, которое сделал ему Андрей Владимирович. Староста группы Вячеслав Левашев назначил собрание, на котором предложил обсудить результаты зимней экзаменационной сессии. Собрание провели в тот же день. На это собрание пришла также куратор группы – Елена Дмитриевна.

– Боюсь, что так быстро я не смогу подготовиться к экзаменам по этим двум трудным для меня предметам, – сказал на собрании расстроенный Вадим, – но постараюсь справиться.

Люда вспомнила о своем разговоре с Вадимом после собрания:

– Вадим, я помогу тебе, если хочешь. Приходи ко мне домой, буду заниматься с тобой математикой и физикой.

– Спасибо, Люда. Приду обязательно, – ответил обрадованный ее словами Вадим.

Они сразу же договорились о тех днях, в которые Вадим станет вместе с Людой готовиться к пересдачам экзаменов. Все сложилось замечательно: с помощью Люды Вадиму удалось неплохо усвоить учебный материал и избавиться от двоек.

«За время этих занятий Вадим успел не только разобраться в вопросах, которые нам выдали преподаватели для подготовки к экзаменам, но и влюбиться в меня, – подумала Люда. – Мне он тоже стал намного интереснее».

Воспоминания о том времени наполнили ее какой-то светлой грустью. Мысленно Люда вернулась туда, в далекие студенческие годы. Она снова почувствовала себя той миловидной худенькой девочкой, какой была на первом и втором курсе института, снова думала обо всеми и чувствовала так, как это было раньше.

* * *

У меня стали очень хорошие отношения с Вадимом Кошелевым. Он очень хороший человек, но как парень мне совсем не нравится. Жаль, конечно. А между прочим, этим, наверно, объясняется то, что мне с ним легко, я ему обо всем рассказываю и никогда не задумываюсь над тем, как поступить в разных случаях, что сказать.