Наследник для Валида

Анна Гур

Наследник для Валида

Глава 1

Варя

– К боссу ее! – резкий окрик и я вздрагиваю, сердце заходится в страхе, когда на меня, рассекая толпу, идут несколько мужчин крупного телосложения, окружают. В черных майках, обтягивающих раскачанные торсы. Это охранники клуба.

Делаю шаг назад на непривычно высоких шпильках, чуть не падаю, массивные пальцы смыкаются на моих запястьях и меня резко разворачивают, толкают в спину.

– Я ни в чем не виновата! – пытаюсь перекричать музыку, которая бьет по барабанным перепонкам. – По какому праву вы меня куда-то тащите?!

Не слушают. Заставляют подняться по лестницам на непослушных ногах, в то время как в голове бьется мысль, что все плохо.

Под конвоем меня проводят на второй этаж, где в конце темного коридора распахивается дверь и меня вталкивают внутрь.

Останавливаюсь как вкопанная под прицелом глаз, темных, острых. Рассматриваю мужчину. Неправильные черты лица, перебитый нос и бородка. Восточный. Страшный. Смотрит на меня оценивающе, скользит взглядом по моей фигуре, и я в страхе прижимаю свою сумочку к груди, защищаюсь от наглого пронизывающего взгляда.

– Хозяин, – выдает один из бугаев, выходит вперед и кладет на стол что-то.

Восточный мужчина опускает взгляд, цокает языком и на губах у него расцветает ухмылка, опасная, злая.

– Я… э… это не мое!

– Что не твое? – задает вопрос мужчина в дорогом костюме. Хозяин клуба сидит за массивным столом и смотрит на меня с каким-то высокомерием человека, в чьих руках моя жизнь…

– Я… я не знаю… я не понимаю, что вам всем от меня нужно! Послушайте, произошла страшная ошибка… я ни в чем не виновата! Клянусь!

Шепчу свои оправдания, едва стою на ногах, в то время как мужчина кивает одному из своих амбалов, который стоит за моей спиной. Одним жестом дает понять сподручному, чтобы он действовал, и спустя мгновение охранник вырывает из моих закостеневших пальцев сумочку.

Не обращает внимания на мой всхлип и несет ее своему хозяину, кладет на стол, а главный, надменно глядя мне в глаза, открывает ее и высыпает все содержимое на стол.

Богатства у меня нет, поэтому вываливаются женские штучки, ежедневки, которые он поднимает и вертит в руках, безотрывно и пошло смотря мне в глаза, заставляет покраснеть и трепетать, сделать шаг, чтобы по инерции отнять то, что не предназначено для мужских глаз, но второй охранник никуда не делся из-за моей спины.

Ловит меня за локоть, пальцы сжимаются сильнее и заставляют встрепенуться.

Хозяин клуба, наконец, отбрасывает свой трофей в виде моих прокладок и достает из кучи всего мой паспорт, открывает и заглядывает внутрь.

– Алексина Варвара Юрьевна, девятнадцать лет, значит, – выдает с акцентом, с глухой буквой “р”.

Со страшным пронизывающим звуком листает документ, обращает внимание на прописку… не столичную, конечно.

– Далековато живешь, Варвара-Краса, длинная коса… – ухмыляется, кривит губы, а я кошусь на крупные щербатые зубы мужчины и у меня перед глазами картины возникают одна страшнее другой.

– Господин… – теряюсь, не знаю, как обратиться к мужчине, и он миролюбиво подсказывает.

– Мухоматов.

– Господин Мухоматов, я ни в чем не виновата, правда! Я вообще впервые в столичный клуб попала… – всхлипываю, голос ломается.

Кавказец приподнимает бровь и продолжает с самым алчным видом рассматривать меня. Словно сожрать хочет и кости обглодать. Скользит своими темными глазами с головы до пят, задерживаясь на изгибах юного тела.

– Молоденькая совсем ты, Варенька, чистенькая с виду, личико не упоротое пластикой, натуральная красота, волосы длинные, чистый шелк, – цокает языком, будто сожалеет и заканчивает фразу, – приличная девушка, а в такое нехорошее вляпалась… таким людям в моем клубе оскорбление нанесла…

– Я не виновата, – повторяю опять надрывно. – Я не знаю, что вам от меня нужно! Не понимаю просто! Мы компанией отдыхали, меня пригласили отпраздновать…

– Тццц, – щелкает языком, – здесь твоего “случайно” тянет на нехилые бабки, учитывая ущерб заведению, я тебе такой срок впаяю с отбыванием в колонии строгого режима, Варенька…

– Я не виновата, правда, – выдаю совсем тихо и слезы начинают катиться по щекам, – не понимаю…

– Сейчас позвоним ментам, им и будешь объяснять, как добро свое пронесла и как планировала сброс…

– Прошу вас… – повторяю, как заведенная, – это все какая-то страшная ошибка…

Мужчина внимательно смотрит на меня, но его лицо начинает размазываться из-за потока слез, которым нет конца.

Осознание настигает внезапно. Глупая дурочка, которую подставили самым гадким и жестоким образом.

В мозгу всплывает, как знакомая попросила придержать ее место у стойки бара, присмотреть… на мой вопросительный взгляд ответила, что вернется через пять минут…

Соврала…

Теперь понимаю…

– Ну что же, Варенька, что делать мы с тобой будем? – продолжает свою беседу мужчина, а у меня все перед глазами начинает кружиться, когда он переходит на более агрессивный тон. – Ты, девочка, не только глубоко сядешь за такую провинность, ты, Варенька, еще мне весь ущерб отработаешь! Да так, чтобы другим с Айратом Мухоматовым в подобные игры играть неповадно было!

Сжимаюсь вся, слезы застревают в горле, когда дрожащим голосом отвечаю:

– Я… могу работать у вас… господин Мухоматов… могу мыть полы, убирать, все, что угодно, любую работу осилю, только отпустите меня… это все как в страшном сне… я невиновна…

Неожиданно моя реплика вызывает смех у мужчины. Он скалит зубы, похабно как-то, у меня душа в пятки уходит от этой улыбки, голодной и жадной.

Спускает взгляд по моей шее вниз, в скромное декольте простого черного платья чуть выше колен, которое я сразу же прикрываю руками.

– Из далеких краев, смотрю, ты в столицу причалила, простых вещей не понимаешь, Кисуня, но дядя Айрат тебе все объяснит, как говорится, на пальцах, а скорее, нет, не на пальцах… но весьма доходчиво…

Начинает смеяться громко, пошло.

Чувствую, что услышу сейчас нечто просто ужасающее, то, что буквально переломит меня. Мужчина резко встает из кресла, я же пячусь на нетвердых ногах, чуть не падаю, но в этот самый момент звонит телефон. Рингтон резкий. Громкий.

Он раздается как гром, заставляет мужчину остановиться, посмотреть на экран и выругаться сквозь зубы, а затем все же ответить.

– Слушаю.

Пауза долгая. Тягучая. Восточное лицо мужчины с каждой секундой становится все мрачнее, тени начинают скользить и искажать черты, кустистые черные брови хмурятся, а затем темные глаза резко поднимаются и останавливаются на мне.

Прожигают. Пригвождают. Лишают последней надежды, когда он выговаривает четко:

– Валид Байсаров…

От этого имени у меня мурашки по спине пробегают, озноб сковывает. Не знаю, почему так реагирую. Интуитивно. Подсознательно.

Возможно, это все из-за того, что в темных глазах Мухаматова проскальзывает нечто очень странное, затравленное, будто страх перед заведомо более сильным противником.

– Не ссы в тапки. Есть у меня чем откупиться. Организуем подарочек для Барса. Ему понравится, приезжай, – короткий смешок и взгляд в мою сторону острый, резкий, – от сердца отрываю, можно и так сказать, находку свою отдаю…

Мужчина сбрасывает звонок и концентрирует жгучий взгляд на мне, сам же играет моим паспортом показательно как-то, давая понять, что мои документы, а значит, моя жизнь и судьба в его руках…

Спустя паузу Мухоматов открывает рот и выдает страшную фразу:

– Ты ведь хочешь получить паспорт обратно, загладить вину и вернуться к обычной жизни, так, Варенька?

Киваю на автомате, и мужчина раздвигает мясистые губы в страшной улыбке.

– Тогда придется побыть покладистой кошечкой. И ублажить одного важного человека.

– Ч-что? – переспрашиваю, до конца не веря в то, что слышу.

– Говорю, придется тебе, Варвара-Краса, длинная коса, побыть подарочком для очень влиятельного человека.

– Что?! Нет…

Мотаю головой, ноги слабнут. Чуть не падаю. Но мужчина остается равнодушным к моим слезам.

– Выбор невелик, – отвечает четко, – останешься здесь и я найду способ, будешь расплачиваться столько, сколько будешь в состоянии, потом, так и быть, отправлю драить полы, как ты и предложила.

Говорит с иронией и не сводит с меня цепких злых глаз… А мне дышать нечем становится, чувствую, что от этого человека я могу ожидать только страшное, кошусь на охранников, которые проходятся по мне плотоядными взглядами, рассматривают и тошнота подкатывает к горлу…

Я и в клубах-то никогда не бывала и вот по роковой случайности попала в самое пекло…

– Ну-ну, не дрожи так, Краса-Коса, все в твоих очаровательных пальчиках. Твоя судьба, жизнь, здоровье…

Продолжает словно невзначай, участливый голос, но на дне темных мелких глаз лезвие, которое может вспороть до крови. Один щелчок этого мужчины и его псы сорвутся с цепей, чтобы растерзать ни в чем не повинную жертву.

Дрожь сковывает сердце ледяными цепями, слезы кажутся нескончаемыми, а мужчина продолжает задушевным голосом:

– Скажем так, Варенька, ты оказалась не в то время и не в том месте…

– Но… – шепчу дрожащим голосом, хочу сказать, если он столько понимает, почему не отпускает меня…

– Но! – повышает голос и заставляет замолчать. – Я хочу тебе дать шанс, Варюша. Поверь. Это хорошее предложение для такой красивой девочки с такими чудесными голубыми глазками.

С его каждым словом у меня сердце начинает замедляться, кажется, что скоро упаду в обморок, не вынесу этого кошмара.

– Послушай предложение, которое тебе делает дядя Айрат. Второго такого не будет. Решать тебе. Будешь хорошей девочкой, покладистой, получишь свой паспорт обратно и будешь свободна, как птица. Мое тебе слово. Если нет…

Короткий взгляд в сторону охранников и самый страшный из них с перекошенным лицом в шрамах улыбается сально, жадно, давая понять, что именно меня ждет, если откажусь…

– Ч-что вы от меня хотите? – спрашиваю заикаясь, все тело ощутимо потряхивает.

До сих пор не верю, что все это происходит именно со мной…

Услышав мой вопрос, Мухоматов улыбается радушно и располагающе, словно действительно добрый дядечка, к которому случайно обратились с вопросом, но под этой оболочкой сидит зверь безжалостный и бессердечный, готовый отдать меня на растерзание.

– Вот это уже совсем другой разговор, Варенька, – кивает своим людям и они делают шаг в сторону. – Хочу сделать подарок одному важному, – пауза и взгляд, наполненный каким-то потаенным страхом, – очень важному человеку…

– Н-не понимаю… – отвечаю чуть слышно.

Фыркает и опять пробегается взглядом по моей замершей в нерешительности фигурке.

– С тебя всего лишь одна ночь с одним очень важным человеком… если ты ему понравишься, ублажишь… тогда… будешь свободна и документики верну.

Делает паузу, а затем оглушает четким:

– Хочешь жить – станешь моим подарком для Валида Байсарова…

Глава 2

Ранее

– Бери красную помаду, не прогадаешь!

Командует подружка и протягивает мне ярко-алый тюбик, смотрю на него и отрицательно качаю головой.

– Нет, это слишком ярко, не могу…

– Вот деревенщина, – топает в сердцах ножкой, обутой в высоченную шпильку, – тебе природа такие данные дала, а ты… дурочка!

На этих словах поворачиваю голову в сторону массивного зеркала. Мы с Ирой стоим посередине великолепной уборной. В элитном клубе. Я в таких отродясь не бывала.

Хотя я и нигде особо не бывала дальше нашего захолустья. Столица стала для меня настоящей лотереей, в которую я выиграла, поступив в вуз.

Вся семья нарадоваться не могла, а провожали меня на учебу чуть ли не всеми соседями.

Потому что повезло, потому что всю жизнь сидела над учебниками и вкалывала, верила, что можно добиться, главное старание.

Именно эту фразу мне с детства вдалбливала моя любимая бабушка Жанна Витальевна – учительница младших классов в нашем городке, которую любили абсолютно все детки, потому что к каждому подход находила, умела язык найти, и даже самые отпетые разгильдяи на ее уроках вели себя более чем прилично.

Вот и я захотела, как бабуля моя, пойти по ее стопам, стать человеком уважаемым и нужным.

Не верили многие, что смогу, осилю, поступлю, но вот счастье случилось.

– Помаду бери! Давай! Говорю же, подкрась губки, они у тебя и так пухлые, как будто тебе гиалуронку грамотно впрыснули, незаметно, везет же…

Смотрю на тюбик в сомнениях и, наконец, решаюсь, забираю из тонких пальчиков своей сокурсницы дорогущую помаду и смотрю на себя в зеркало.

Миниатюрная блондинка с голубыми глазами, лицо чуть продолговатое, с ямочками на щеках, которые появляются, когда улыбаюсь. Всегда стеснялась этого. Не знаю почему. Может, из-за того, что эти самые ямочки придают лицу излишнюю детскость, или же от того, что соседский хулиган обзывал из-за этой самой особенности "дырчатой"…

– Ну чего ты час думаешь, у нас праздник, а я с ней в туалете зависаю, пришла как монашка… Хорошо хоть вечно с собой запасное платье-перчатку таскаю на случай форс-мажора, вот хоть сгодилось…

Смотрю в отражении на крашеную шатенку в блестящей стразами кофточке и агрессивном мини. С ярко подведенными глазами. В принципе, для меня это вызывающе смотрится, но Ирине идет, да и что я знаю о столичной моде, в то время как моя сокурсница коренная жительница столицы.

Обращаю взгляд на себя. Действительно из зеркала на меня смотрит обычная девчонка. Ничего особенного.

Правда, сейчас Ирина сотворила со мной что-то невероятное.

Хоть я и одета в приличное платье, но так как оно не мое, а Иры, оно сидит на мне излишне обтягивающее, особенно в области груди, юбка чуть выше колена, наверное, на Ире платье смотрится куда короче, но так как я на полголовы ниже ростом, то на мне это черное платье смотрится вполне прилично…

Я бы сказала, элегантно, правда, грудь…

Смотрю на ложбинку и подтягиваю лиф, за что получаю по рукам.

– Не тронь! Красота же, ну? Ты в столице, детка, товар надо показывать с лучшей стороны, особенно в этом клубе! Это же “Сапфир”! Здесь через шаг миллионеры с миллиардерами.

– Я думала, мы здесь на празднике в честь зачисления, – отвечаю робко.

– Ага. Именно. Одно другому не мешает. Только не говори, что ты в столице, чтобы образование получать и по сторонам смотреть не хочешь!

– Я здесь не для того, чтобы мужчину искать, Ир, мне учиться нужно, чтобы с льготного не слететь… Да и что плохого в том, что я нацелена на образование?!

Крашеная шатенка Ирка, в детстве рыжая, видела ее фотки, которые она хранила в телефоне, морщит нос, будто я глупость сморозила.

Чувствую себя немного неуютно и спрашиваю о насущном:

– Ирин, а где все остальные ребята? Почему еще никого нет?

Закатывает глаза. И причмокивает губами, смачно намазанными дорогим блеском.

– Потому что мы с тобой, Варюша, пришли заранее. Я как знала, что придется тебя в порядок приводить. Остальные у нас залетят чуть позже. Пока только парочка ребят подъехала. Мне вот звонил Андрей. Сказал, что они с Тимофеевым у бара зависают.

Внимательно смотрю, как Ирина заправляет длинный локон за ухо.

– Ты с ними давно знакома, да?

Смотрит на меня через зеркало немного снисходительно.

– Ну, столица – она не резиновая и не слишком большая, кого надо, знают все, а мы встречались в определенных тусовках.

Отвечает как-то обтекаемо, но суть доходит. Это я белая ворона, остальные знакомы друг с другом и очень хорошо.

Провожу все-таки помадой по губам и возвращаю тюбик Ирине, которая осматривает меня внимательно и, довольно улыбнувшись, произносит:

– Не запори мне вечер! Вливайся в коллектив! И да, – окидывает меня острым взглядом, – имей в виду: Андрея Зорина – не тронь! Он мой, папа у него при деньгах, пост имеет, сынуле светит очень хорошее кресло, так что руки прочь!

Пожимаю плечами.

– У меня и в мыслях нет…

Кивает, словно добро дает.

– Хорошо, – отвечает, улыбнувшись, опять превращаясь в милую заводилу, с которой я познакомилась не так давно, – а вот дружбана его – Тимофеева, окучивай, он тоже при деньгах, – информирует девушка и принимается подкрашивать тушью излишне выразительные, наращенные ресницы.

А у меня что-то начинает под ложечкой сосать, неприятно, напряжно, и на задворках сознания пролетает мысль – не должна была я приходить в этот клуб. Не должна…

Но содеянного уже не изменить. Тем более нельзя отрываться от коллектива. Все же это мой будущий курс и раз ребята решили веселиться в столичном ночном клубе, я не могу отказаться.

Чтобы сразу же у истоков нашего пути длинною в несколько лет стать белой вороной. Поэтому поправив длинный светлый локон, я выхожу вслед за Ириной в зал.

В прошлом году я не рискнула поступать, да и в семье были сложности, пришлось поработать в местном магазине, да еще и репетиторством занималась с соседскими детишками. Получала копейки, часть которых умудрялась еще и откладывать на свою мечту, на маленькое путешествие в центр…

Только всю жизнь стоять за прилавком не мое. Все это время, пока у нас в магазинчике посетителей было негусто, я штудировала учебники и горела идеей поступить в столичный вуз.

Моему приезду дальняя родственница Марья Никитична, наверное, не сильно обрадовалась, но отказывать не стала, пустила пожить в смежную комнатку в квартире, которую она снимала у старой бабульки почти в самом центре за смехотворную сумму. Я жила тихой мышкой, занималась, готовилась и вот теперь я уже студентка и могу смело съезжать в общежитие, в котором мне обещали место.

Жизнь только начинается, я совершаю первые шаги, а вот сегодня сокурсники уговорили отпраздновать.

Я домосед, да и как-то столица меня пугает. Здесь слишком многолюдно, люди какие-то хваткие, на улице особо не поспрашиваешь как куда пройти.

А может, на моем курносом лице прямо и написано, что я не городская.

Как бы там ни было, громкие биты и толкучка заставляют мысли вылететь из головы, смотрю, как Ира поднимает руку и сигнализирует двум парням у стойки. Проталкивается сквозь толпу, но удивительным образом нас замечают.

Андрей и Егор улыбаются и неон окрашивает их зубы в ядовито-белый. Парни одеты в майки, которые демонстрируют их раскачанные руки и широкие плечи. Волосы подстрижены как-то одинаково. Словно в погоне за какой-то модной тенденцией.

Столичные ребята чем-то сильно схожи между собой, может, уверенностью, которая отпечаталась во взгляде.

Только кое-что в их внешнем виде меня смущает.

Никак не могу понять, что именно так сильно напрягает.

– Давай за мной, не теряйся, Варь! – командует Ирина, слегка обернувшись на меня, и ловит мою ладонь, чтобы суметь вместе прорваться сквозь многолюдную толпу дорогого клуба.

– Долго вас ждать пришлось! – перекрикивает музыку Андрей, как только мы добираемся до нужного места. Парень кладет руку на плечо Ирины, поглаживает как-то интимно.

Моя сокурсница эффектно приземляется на свободный стул рядом с Зориным и закидывает одну длинную ножку на другую, демонстрируя туфельки на высоченных шпильках.

Юбка задирается еще выше, почти до трусиков, но раскованную Ирину этот факт не смущает, наоборот, когда отслеживает плотоядный взгляд Андрея, девушка начинает светиться и улыбаться, откидывает волосы.

Я же занимаю место немного неуклюже, придерживая подол платья, которое норовит задраться из-за того, что у этого стула какая-то убийственная ступенька.

Надеюсь, что мою неуклюжесть в этом плохо освещенном зале с бегающими лучами немногие подметили. Страшно признаться, но я на такие высокие стулья-то никогда не влезала.

– Девочки должны быть красивыми, мне пришлось потрудиться! – бросает Ира игривый взгляд в сторону парней, я же напрягаюсь, потому что Егор Тимофеев зеркалит жест своего друга и его рука оказывается на моем плече.

Неприятно это касание, особенно когда его крепкие пальцы проходятся по моему плечу, словно гамму отбивают, и парень наклоняется к моему уху.

– Ты что такая зажатая, а, Варя? – говорит громко, а я резко облокачиваюсь о стул, чтобы увеличить расстояние и смотрю в серые глаза пепельного блондина.

Раскачанное тело, майка тоже белая, сверкает так, что у меня в глазах рябит, в принципе, симпатичный, но меня что-то сильно смущает.

Очень сильно.

Не отвечаю на его вопрос, ухожу от темы своей зажатости. Рассказывать, что я в таком месте впервые, да и парни, хоть и сокурсники, все же пока не знакомы, не хочу, поэтому я задаю самый насущный вопрос:

– А где остальные? Почему другие ребята все еще не подошли?

Парень неопределенно пожимает плечами и кривит губы.

– Подойдут, не парься, мы просто ранние птички. А тут народ непунктуальный, чего тебе заказать?

Спрашивает, подмигнув, и приближается, а мне вот хочется ему сказать, что правильно говорить не “чего”, а “что”, столичным-то мажорам полагается, наверное, знать такие вещи.

– Куколка, ты чего молчишь, давай веселей, мы пришли отжигать, – налегает на меня Тимофеев. А я украдкой бросаю взгляд в сторону Ирины, которая влилась в атмосферу праздника этого большого клуба, и я смотрю на нее немножечко с восхищением.

У девушки много друзей и знакомых, она весело живет, легко как-то, а вот я все раз сто обдумаю перед тем, как действовать…

– Ну так чего? – опять кричит мне в ухо Тимофеев.

Поворачиваю голову в сторону парня, хочется попросить его убрать руку со спинки моего стула. Но вместо этого отвечаю, слегка улыбнувшись, чтобы смягчить свой ответ:

– Я буду безалкогольный коктейль или сок, – наконец, отвечаю Егору.

Парень налегает на меня, напрягает такое внимание, взгляд, который какой-то неприятный, оценивающий, он глаз от меня не отводит, развернувшись всем корпусом в мою сторону.

– Праздновать надо! Ты же зачислена?! Чего не хочешь покутить-то? Зачисление же отмечаем!

– Зачисление, – улыбаюсь счастливо, – теперь я официально студентка романо-германского филологического факультета, будущий языковед-переводчик, также учитель языков, еще и на бюджет.

– Ну вот и хорошо, везучая ты, Варька, – подмигивает весело подруга и забирает из рук бармена свой заказ, – у нас конкурс хоть куда, а ты отхватила льготы.

Настроение у нее поднимается каждую секунду. Во всяком случае, Ирина демонстрирует полную расположенность к Зорину, правда, смотрит даже как-то заискивающе, словно каждым своим жестом ищет его одобрения.

А вот Андрей…

Странный у него взгляд. Цепкий. Внимательный. И почему-то он все время блуждает по моей фигуре.

Вроде и сидит рядом с Ириной, и обнимает ее, но глаз с меня не сводит. Хочется поправить на себе платье от такого липкого внимания.

И когда его пальцы проходятся по плечу девушки, он слишком откровенно смещает свой взгляд в мое декольте.

Отталкивающее какое-то ощущение испытываю, а Ирина же, кажется, ничего не замечает, концентрируясь на своем заказе, смотрю на ее напиток: весь яркий, цвета индиго, с кубиками фруктов. Затейливая штука.

Бармен, крепкий мужчина с татуировкой на левой руке, обращает свой взгляд на Егора, и парень называет какие-то непонятные имена. Заказ делает на двоих.

Темноволосый мужчина в черной сорочке с короткими рукавами и с именем на бейджике, которое в полутьме и не разглядеть, отходит и принимается швырять в воздухе два железных стакана.

Наблюдаю за всем этим действом в каком-то странном состоянии. Тут как будто иной мир.

Отвлекаюсь на мгновение и замечаю, что к Егору подходит какой-то парень с волосами, торчащими в разные стороны. Короткие гляделки. Я не слышу, о чем они говорят, но бросив короткий взгляд на меня, Тимофеев отходит.

Не приглядываюсь к тому, что и как происходит, бармен отвлекает, ставит передо мной бокал, к которому я не спешу притрагиваться.

Ощущение, что я здесь чужая, не проходит, еще один, по всей видимости, знакомый подходит к парню Ирины, опять они обмениваются какими-то короткими фразами и отходит.

Стоит парням нас покинуть, как Ира резко оборачивается ко мне. Бросает на меня острый взгляд и выдает с нажимом:

– Почему Егора игноришь?!

– Да вроде общаемся нормально, – пожимаю плечами.

– Нормально, – повторяет мое слово, будто передразнивает.

– Твое “нормально” тянет на отвали!

Не нравится мне ни ее тон, ни манера обращения.

– Послушай, Ирин, для начала с человеком нужно нормально познакомиться, а я не могу так сразу подпускать к себе, тем более что никаких планов на Тимофеева у меня нет.

Закатывает глаза.

– С твоей фигурой и лицом ты сегодня отсюда одна не уйдешь! Главное в жизни – это мужик, – выдает многозначительно и цепляет мои золотистые локоны, называет шутливым детским прозвищем, которое прилипло ко мне с рождения и на долгие годы, – Варвара-Краса, длинная коса.