Черный спектр

Сельская дорога, разбитая тракторами, уперлась в грейдерную, соединяющую населенные пункты. Подъем был крутоват. Максим набрал скорости с запасом и выскочил на нее. Илье пришлось тяжелее. Перегруженный зад микроавтобуса мог зацепить грунт. Так и получилось. Машина ударилась задней частью днища об изгиб дороги. Хрустнул бампер, и зарычала выхлопная система. Илья выехал на дорогу и принял к обочине, чтобы осмотреть повреждения.

Максим развернул машину и направил свет фар на микроавтобус. Илья исследовал его днище, поднялся и подошел к Максиму.

– Ерунда, на скорость не повлияет. Было бы, конечно, неплохо разжиться более проходимой машиной, вдруг, не дай бог, дожди начнутся. – Он отряхнул испачканные брюки.

– Это верно. Микроавтобус старше меня лет на пять. Пора бы уже пожалеть старичка и оставить его в покое. Можно дать круг после терминала на трассу, – предложил Максим.

– Это решим по результатам нашей вылазки. – Илья посмотрел в сторону деревни. – Ух ты! Что это там так пылает?

Со стороны деревни, оказавшейся сейчас чуть ниже, начало разгораться пламя. Буквально за пару минут оно разрослось до столба, с силой бьющего в небо.

Поток машин, выезжающий из деревни, словно испугавшись пожара, умножился. Пара легковушек выскочила на дорогу и, не останавливаясь, понеслась в ту сторону, куда собиралась ехать троица.

– Интересно, они что-то знают, или так же наудачу, как мы? – Илья задумчиво посмотрел им вслед.

– Папа, – Маша со страхом посмотрела за спину отца. – За тобой кто-то есть.

Илья решил, что дочери мерещится тьма, но все равно обернулся. Это была не тьма и не одно из ее порождений. У дороги стоял пес, чьи предки были овчарками, с оторванным куском веревки, привязанным к ошейнику. Всем своим видом он показывал желание влиться в компанию. Пес миролюбиво завилял хвостом, когда Илья посмотрел на него.

– Что делать, Максим? – поинтересовался он. – Парень прямо горит желанием ехать с нами.

– Он такой лапочка, Максим, – умилилась девушка собаке.

– Берите штурманом. – Максим и не думал отказывать. Ему даже хотелось, чтобы в команде был кто-то умеющий чувствовать неприятности заранее. – Пассажирское сиденье у вас свободно.

Илья открыл дверь машины.

– Шарик, Тузик, Навуходоносор или кто ты там, запрыгивай.

Пес нерешительно посмотрел на него, словно не веря, что он понимает правильно, и сделал робкую попытку заглянуть внутрь машины.

– Давай залезай, Дружок.

Судя по последовавшей реакции, пса так и звали. Он резко повернул морду в сторону Ильи и так благодарно посмотрел ему в глаза, что у того дрогнуло сердце.

– Лезь уже, – выдавил он из себя и потрепал собаку по холке.

Пес принял этот знак как высшее расположение и забрался в салон. Обнюхался и свернулся калачиком на полу.

– Папа, молодец! – похвалила его Маша.

– Ладно, поехали. – Илья сел за руль.

Кортеж тронулся дальше. За спиной осталась деревня в отсветах пожара. Вскоре они перевалили за холм, и она пропала из виду. Вокруг была сплошная ночь, и только звездное небо разбавляло ее слабым синим светом, выделяя чернеющие кроны деревьев. Если бы не страх, крадущийся по пятам и ждущий, когда человек дрогнет и пустит его в себя, можно было бы насладиться сказочным видом ночи.

Максим боролся с постоянно отвлекающими его движениями черных призраков, беснующихся на границе света. Маша смотрела по сторонам. Ей тоже мерещились неясные движения в ночи, но рядом с Максимом она чувствовала себя спокойно. Не вглядывалась в темноту, чтобы невзначай не попасться на крючок, просто блуждала взглядом по всему, мимо чего они проезжали. Видимо, поэтому она и заметила в небе мерцающий огонек.

– Максим, что это летит? – Маша показала пальцем в лобовое стекло.

Максим присмотрелся. Больше всего это было похоже на вертолет.

– Вертолет, – решил он.

– Вертолет? – удивилась Маша. – Как они не боятся летать? Одно дело на земле, дальше уже не упадешь, а тут с такой высоты… А что, если они знают о том, что произошло? – предположила Маша. – И умеют обороняться от этой тьмы?

– Я уже думал об этом, – ответил Максим. – Знаешь, что не сходится? Если бы это начало какое-нибудь из государств, то на его территории не было бы никакой тьмы. А, насколько нам известно, и Америка, и Китай, даже Европа с Африкой находятся под этой заразой.

– А если это не государства начали, а богатые решили сократить число людей в мире, чтобы восстановить экологическое равновесие? Знаешь про теорию золотого миллиарда?

– Отдаленно, – признался Максим. – И что там говорится?

– Ну, что на планете должны жить не более одного миллиарда людей, желательно из США, Канады и Европы, остальные – мусор, который нужно переработать на удобрение. Большее количество людей планета не способна обеспечивать природными ресурсами.

– Не сходится с удобрением. Люди пропадают совсем.

– Это еще неизвестно, куда они пропадают. Может, как раз на перерабатывающие заводы и попадают. Потом будут вносить в почву.

– Если это так, то это дикая жуть. – Максим передернул плечами. – Но, с другой стороны, вдруг процесс страхоапокалипсиса можно регистрировать приборами и как-то бороться с ним. Может, поэтому вертолеты и летают. Что, если наши олигархи входят в этот золотой миллиард?

– Я хотела бы верить в обратное, чтобы не разочароваться в людях окончательно. Это так бесчеловечно.

– Это тебе кажется бесчеловечным, а кто-то называет это здоровым прагматизмом. Пусть лучше на планете живет счастливый миллиард, чем несчастные семь.

– Тогда нам лучше не сопротивляться, – грустно произнесла Маша.

– Э нет! Не раскисай, Мари, – Максим положил свою ладонь поверх ее, – не хмурь бровей из-за ударов рока, упавший духом гибнет раньше срока.

Маша удивленно посмотрела на Максима.

– Омар Хайям? Не думала, что ты знаешь его мудрые стишки.

– Я не знал, что это он. Просто мне нравится эта мысль как девиз на все случаи жизни.

– Стой! – Маша вытянула ладони вперед.

Максим резко нажал на тормоза. Машина по гравию тормозила плохо и «поплыла» на застопоренных колесах юзом. Поперек дороги стоял БТР. Он сливался с дорогой, и потому Максим, увлеченный беседой, не сразу обратил на него внимание. Легковушка остановилась в полуметре от борта броневика, подняв пыль.

– Откуда он взялся? – в сердцах выдохнул Максим.

Микроавтобус с Ильей успел остановиться без экстренного торможения. Максим выбрался из машины. Ружье брать не стал, потому что решил, что БТР здесь стоит в качестве блокпоста, и дразнить его экипаж он не хотел. Илья Витальевич тоже выбрался из машины и подошел к Максиму. Он подумал о неожиданном препятствии то же самое. Броневик будто намеренно перегораживал дорогу.

Однако бронетранспортер не подавал признаков жизни. Их никто не окликнул, не поинтересовался, не двинул башней.

– Максим, это засада, – предположил Илья. – Бегом в машину.

Идея с засадой выглядела правдоподобно. Максим сел за руль работающей машины и объехал БТР, каждое мгновение ожидая начала стрельбы. Ничего подобного не случилось. Он аккуратно, почти срываясь колесами с обочины, объехал бронетранспортер. За военной машиной тоже никого не оказалось. Илье пришлось еще тяжелее. Микроавтобус был шире, и потому ему пришлось прижаться к БТР так плотно, что он снес зеркало и поцарапал кузов своей машины.

Через двести метров Максим неожиданно остановился. Илья встал рядом, чтобы разговаривать через открытое окно.

– Я тут подумал, что это может быть и не засада. Военных сожрала тьма, – предположил он.

– А если они ждут добычу пожирнее нас? – Илья перекричал шумящую выхлопную. – Есть смысл рисковать?

– Там могло остаться оружие.

– Максим, сейчас ночь, мы слишком рискуем.

– А днем здесь могут появиться сотни смельчаков, и нам ничего не достанется. Я сам полезу в БТР. Там сразу станет понятно, засада это или нет.

– Как ты поймешь?

– Если внутри окажется брошенное оружие, значит, никакая не засада, людей забрала тьма. Логично?

– Я уже не знаю, что логично сейчас, а что нет. У меня дочь, и я стараюсь уберечь ее от несчастий, – объяснил свою осторожную позицию Илья.

Максим посмотрел на Машу. Она пожала плечами, не зная, как отреагировать на отцовское признание.

– Делайте как лучше, не смотрите на меня. Я вам тут не советчик, – произнесла она смущенно.

– Илья Витальевич, будет лучше, если мы попытаемся, – настойчиво, но мягко произнес Максим.

– Черт с тобой, поехали.

Они вернулись к военной машине. Максим поставил свою легковушку поперек дороги, чтобы она светила на обочину с одной стороны, а Илья поставил машину, чтобы она освещала с другой. Максим отдал ружье отцу Маши.

– Психологическое, – передал его, намекая, что против настоящей засады оно совершенно бесполезно.

Илья Витальевич и Маша спрятались за машинами. Со стороны их было не видно, но они видели многое. Максим забрался на БТР. Приложил ухо к броне, прислушался. Тихо. Подергал люк позади башни, но тот не поддался. Видимо, закрыт изнутри. Он перебрался ближе к носу и попытался открыть люк, расположенный над водителем. Этот был открыт. Крышка оказалась неожиданно тяжелой, массивной. Максим поднял ее, достал телефон и посветил внутрь БТР фонариком. Там никого не оказалось – ни живого, ни мертвого.

Максим спустился. Внутри пахло соляркой и еще чем-то едким. Осторожно двигаясь, чтобы не удариться о выступающие части корпуса и различные механизмы, он прошел в сторону десантного отделения. Здесь на полу валялись несколько автоматных гильз. Максим посветил по сторонам и увидел запекшиеся следы крови на полу, а еще отметины на корпусе и сиденьях, оставленные пулями. Ему подумалось, что у кого-то из экипажа дрогнули нервы и он начал стрельбу, закончившуюся для всех плачевно. Страх не оставил людям шанса.

В конце отсека, приткнутые между сиденьями и стенкой корпуса, лежали два рюкзака военного образца. Максим попытался поднять один из них, но он оказался слишком тяжелым. В тесном корпусе машины не было даже места для замаха, чтобы взвалить на плечо. Максим открыл изнутри десантный двухстворчатый люк и вытянул рюкзак наружу. Сразу же забрался за вторым. Этот весил не меньше, к тому же гремел каким-то железом.

– Максим, что там у тебя? – спросил Илья, услышав шум с другой стороны бронетранспортера.

– Оружия не нашел. По ходу, оно вместе с людьми исчезло, зато вот два рюкзака тяжеленных. Сейчас покажу.

Максим перенес один и сунул его в свою машину. Второй положил в микроавтобус.

– Утром, как рассветет, проверим, что за гостинцы нам оставили, – Максим немного расстроился, что не нашел оружия, – по крайней мере, рюкзаки нам всегда пригодятся, – успокоил он себя и остальных. – Теперь у нас их три, по одному на каждого.

– Максим, а что там внутри броневика? – спросила Маша. – Куда все делись?

– Исчезли, но перед этим там кто-то начал стрелять. Я видел кровь и гильзы.

– Так может, поэтому нам и не нужно оружие, чтобы в панике не перестрелять друг друга? – предположил Илья.

– С автоматом я бы чувствовал себя спокойнее, – признался Максим.

– Им это не помогло, – кивнул Илья в сторону БТР. – Ладно, поехали дальше. Смотрите, уже рассвет занимается.

С восточной стороны во весь горизонт протянулась алая полоса. Внезапно смолкли ночные птицы, и наступила тишина. Живой мир ночных животных уступал смену дневным. В промежуток случался короткий период затишья, когда одни засыпали, а вторые еще не успели проснуться.

Маше эта пересмена не пришлась по душе. Ей почудилось, будто мир внезапно вымер.

– Ребята, поехали дальше, – взмолилась она.

Движение помогало Маше чувствовать себя в безопасности. Мужчины послушались ее и расселись по своим машинам. Дорога скоро вывела их на пригорок, с которого открылся вид на железнодорожный разъезд и тот самый горящий терминал. Влад оказался прав: горел он, вернее, догорал, чадя на всю округу черным дымом. Максим остановился.

Разъезд и маленький поселок из нескольких двухэтажных зданий, похожий на военный городок, светились огнями уличных фонарей. В окнах домов света почти не было. То, что жителей в поселке не осталось, Максим определил по почти полному отсутствию личного транспорта.

– Туда нам надо, – Максим кивнул в сторону поселка. – Надеюсь, у них остался интернет.

– А я бы хотела приготовить нормальный завтрак на плите. Хочу яичницу, пожаренную вместе с луком и политую кетчупом, – с наслаждением произнесла Маша.

– Странное желание для такой воспитанной девушки. Я думал, что твое любимое блюдо – это что-нибудь диетическое, типа брокколи, или же из высокой кухни, например, буйабес.

– Чего? Буйабес? Я понятия не имею, что это! – засмеялась Маша.

Разговор прервал Илья, остановившийся рядом и покинувший машину, чтобы узнать причину остановки.

– Почему остановились? – поинтересовался он.

– Чтобы сориентироваться, стоит ехать на разъезд или нет, – ответил Максим.

– И к какому выводу пришел?

– Думаю, сто́ит. Там тихо, все выехали. Только возле терминала суета, но пока не рассветет, не видно, что за техника.

В сумерках, прикрытые черным дымом от стороннего взгляда, двигались огни машин. Так сразу понять, кому понадобился этот терминал и что там творилось, было невозможно. Расстояние между терминалом и разъездом не превышало пары километров, так что чувствовать себя в безопасности там не получилось бы. Но сейчас оставался шанс проскочить незаметно, если выключить свет на автомобилях. Максим поделился соображениями с Ильей.

– Ладно, поехали, иначе придется ждать еще сутки. Не думаю, что пустой поселок будет интересен им. – Илья имел в виду людей, которые суетились возле терминала. – Им сейчас топливо нужно спасти. Молодцы, стратеги. Через год литр бензина будет по цене золота.

– Тогда уж лучше на лошади, – подала голос Маша. – Или пешком.

– Так едем? – спросил Максим.

– По коням, – пошутил Илья и сел в машину.

Они выключили даже габариты, чтобы не привлекать внимание. Максим с трудом различал дорогу. Ему пришлось высунуться в открытое окно, потому что так лучше видно. Прошло минут пять. Кортеж едва доехал до окраины поселка, как стало совсем светло. Вблизи сходство с военным городком только усилилось. Шесть двухэтажных домов, выстроенных в один ряд, улица, отделяющая жилую зону от рабочей. На одной стороне, ближе к терминалу, стояло здание. Судя по вывеске, там располагался магазин и кафе. На другой находился большой гараж с тремя воротами. Сейчас в нем стоял старый грузовик с наполовину разобранным двигателем. Максим и Илья заехали внутрь, чтобы не светить свои машины.

Прежде чем идти по домам, он решил проверить содержимое добытых рюкзаков. Маша встала у дверей, чтобы вовремя предупредить об опасности. Отцу было неспокойно, что дочь находится от него далеко.

– Максим, тут ни черта не видно. Давай отнесем рюкзаки к свету, – предложил он.

Максим не стал спорить. Принципиальной разницы, где их проверять, не было. В первом рюкзаке на самом верху навалом лежали двухсотграммовые тротиловые шашки. По виду, это НЗ, оставшийся еще со времен царя Гороха. Максим осторожно выложил их. Получилось двадцать пять брикетов, или пять килограммов взрывчатки. Под ней обнаружились детонаторы в промасленной бумаге, такие же древние, как и шашки. Один вскрытый цинк с патронами для автомата Калашникова, пять гранат РГ-42 без запалов. Максим их вначале принял за консервы.

– Нет, Максим, эту баночку лучше не вскрывать, – предупредил его Илья.

На дне рюкзака нашлось место и консервам, тоже как будто добытым из неприкосновенного запаса. На всех банках стояла маркировка «Сделано в СССР».

– Блин, эта еда старше меня, – удивился Максим, разглядывая банки.

– Для тебя это должно быть как прокатиться на машине времени. Я возьму одну банку с собой. – Илья взял говяжью тушенку.

В боковых карманах рюкзака оказались личные вещи владельца. Их не стали трогать и рассматривать. Пока в этом не было никакой необходимости. Что делать со взрывчаткой, Максим и Илья не решили. Не хотелось брать с собой – от греха подальше.

Достали второй рюкзак. В нем также лежали брикеты тротила, детонаторы, старые гранаты, патроны для автомата, а на дне пять пистолетов ПМ в смазке, с виду совершенно неиспользованные. К каждому прилагалось по две обоймы и несколько бумажных коробок с патронами.

– Ну вот, – обрадовался Илья, – хоть какое-то оружие. Надо только разобрать и протереть от смазки. Сдается мне, что этим пистолетам тоже не один десяток лет. У меня создается ощущение, что на складах выдавали просто так, кому сколько заблагорассудится.

– А может, сами взяли, если знали, где они находятся? – предположил Максим. – Зачем им взрывчатка?

– Без понятия. Взрывать что-то. Может, они нашли еще одну точку Лагранжа с мостами, хотели изолировать от других.

– А если они ехали в Белые Зори? Тут же недалеко, могли узнать от кого-нибудь. Хотя там и мостов нет. И взрывать вроде бы нечего.

– Ладно, надо найти квартирку с компьютером, а потом уж думать и предполагать. – Илья сложил назад в рюкзак все, кроме взрывчатки.

Рюкзаки забросили в машины, взрывчатку от греха подальше убрали в ремонтную яму и прикрыли ветошью. Прежде чем выйти на улицу, Максим взял ружье, патроны и осмотрелся. Если не считать постоянно мешающих зрению черных призраков, обстановка была спокойной. В светлеющее небо поднимался ослабевший черный хвост догорающего пожара. Со стороны терминала едва слышно доносился шум мощных дизельных двигателей.

– Пошли. – Максим кивнул, приглашая последовать за ним Машу и ее отца.

Подъезд первого дома был закрыт на домофон.

– И как нам попасть внутрь? – спросила Маша обреченно. – Бить окна?

– Один момент.

Максим убежал и через минуту вернулся с большой монтировкой. Просунул ее в дверную щель и с хрустом сломал замок.

– Прошу, – произнес он, довольный своей находчивостью.

Илья заглянул в подъезд и вошел. Максим пропустил Машу и прикрыл за собой дверь. В подъезде стояла тишина. Проверили каждую дверь, прислушиваясь к звукам за ней. Люди, если и были там, затаились, услышав шум в подъезде.

– Как проникнем в квартиры? – поинтересовалась Маша.

– Еще не знаю, – признался Максим. – Можно попытаться раскурочить монтировкой.

– Жалко.

– Маш, оставь эти представления в прошлом, – посоветовал ей отец. – Какие времена, такие и поступки.

Максим присмотрел дверь похлипше, к которой подходила витая пара для передачи интернета. Современную дверь с кучей запоров открыть монтировкой было непросто. Подсунул кончик монтировки и принялся ее отгибать. Подъезд наполнился скрежещущими звуками, они на фоне тишины казались невозможно громкими. Тонкая сталь выгибалась под усилием рычага, но силовая конструкция двери и замок держались.

Борьба продолжалась минут пять. Максим менялся с Ильей, и наоборот. Каждому казалось, что он чувствует, куда надо надавить, чтобы дверь поддалась. В итоге победила настойчивость. Замок вывернуло наружу, и дверь открылась.

В квартире царил беспорядок. Видно было, что хозяева уезжали второпях. Шкафы открыты, прикроватные тумбочки, где обычно хранятся документы или небольшие заначки, тоже. На удачу в зале стоял стационарный компьютер. Кнопка включения монитора горела красным глазом.

– Вы идите, присмотрите что-нибудь нужное, а я пока займусь компом, – предложил Максим.

– Я приготовлю завтрак, – напомнила о своем желании Маша.

– Ага. – Максим уже не слушал ее в предвкушении контакта с миром.

Илья Витальевич обошел все окна, посмотрел в каждое, чтобы убедиться в том, что на улице тихо. Так оно и было. Маша открыла холодильник. В нем осталось совсем мало. Старые овощи, потемневшая зелень, банка с квашеной капустой, вареньем. В дверке куча лекарств вместо яиц или напитков. Видимо, хозяева сгребали все, что попалось под руку, особо не задумываясь над тем, как и где это все готовить.

В тумбочке под раковиной обнаружилась бутылка растительного масла и небольшой запас картофеля.

– Я картошку пожарю, – громко сообщила Маша.

– Ага, – рассеянно согласился Максим.

Операционка загрузилась. Максим с тревогой и ожиданием смотрел на нижний правый угол экрана, туда, где находился значок интернета. Он облегченно выдохнул, когда появился символ работающей сети. Ткнул в ярлык браузера.

– Народ, есть интернет! – сообщил он своим напарникам звенящим от волнения голосом.

Илья мгновенно оказался рядом и тоже прилип к экрану.

– Ребята, я готовлю завтрак, – опять сообщила Маша, словно ей нравилось это произносить.

Максим позавидовал ее выдержке. У него кусок не полез бы в горло, пока он не ознакомился с последними известиями насчет постигшей планету беды.

Сразу стало понятно, что интернет не работает как прежде. Половина рекламных окон пусты. Максим открыл сайт информационного агрегатора и пробежался глазами. Каждая новость была о наступившем апокалипсисе. Он ткнул в верхнюю строчку. Вместо новости вылезло сообщение об ошибке «404» – ресурс, на который ссылался заголовок, не существовал.

– Это почему? – удивился Илья.

– Наверное, выходят из строя некоторые дата-центры. Из-за отключения света, скорее всего.

– Блин, как жаль. Такими темпами мы через месяц останемся совсем без интернета и всякой надежды на получение информации. Давай другую.

Максим ткнул следующую. Она открылась. В ней были ссылки на несколько видео с исчезновением людей, и больше ничего важного. Третья тоже не открылась. Четвертая загрузилась, но как-то криво, с наложением изображений. Максим плюнул и набрал в поиске «Причина наступления страхоапокалипсиса», в надежде, что кому-то уже удалось в этом разобраться и он выложил информацию в сеть.

Открылись сотни ссылок. Как и следовало ожидать, многие из них не несли никакой полезной информации. Бестолковые рассуждения о том, что человечество просто заслужило это испытание, загнало себя в тупик развития, за ним могла начаться стремительная деградация. Не то чтобы это неправильно, возможно, человечеству нужен урок, промывающий мозги, но Максим ждал более конкретной информации, и он ее нашел.

Человек, создавший пост, писал о том, что некими учеными, к группе которых он относился, была зарегистрирована аномально сильная инфразвуковая частота в широком спектре излучения со сложной модуляцией сигнала, распространяющаяся концентрически от источника. Предварительно явление назвали черным спектром из-за того, что волны лежали вне восприятия органов слуха, а также из-за вызываемых ею зрительных галлюцинаций черного цвета.

Излучение каким-то образом вызывало в человеке страх, а затем вступало в резонанс с излучающим его мозгом, раскачивая чувство страха, как маятник, пока не наступала фаза полной потери контроля над собой, за ней человек просто исчезал. Автор поста честно признался, что механизм исчезновения ему и коллегам непонятен. Механизм резонанса тоже неясен, но тут хотя бы имелись некоторые мысли насчет того, как можно с этим бороться. Он предлагал создать приборы, поглощающие инфразвуковое излучение. Позже он обещал выложить принципиальную схему подобного. Пока же предлагал использовать любые звуки, находящиеся в нижнем частотном диапазоне. В условиях слабого излучения они могли помочь загасить его.

Еще там была информация о том, что обнаруженные участки, в которых отсутствовал черный спектр, подвижны. От тех, кто находился на подобных и поддерживал с ним связь, пришли сообщения, что точки Лагранжа сдвинулись на три-пять километров по часовой стрелке границы окружности черного спектра, не теряя при этом начальной конфигурации. Сведений о повторном смещении пока что не поступало.

– Черт! – Илья ударил себя по лбу. – А мы драпали из деревни… А надо-то было всего…

Максим сфотографировал ссылку на источник новости, чтобы в следующий раз, когда представится возможность, не потерять ее адрес. Он открыл карту на компьютере. Нашел Белые Зори и пальцем провел от них воображаемую черту по экрану по часовой стрелке.

– Где-то здесь теперь новая точка Лагранжа, – сообщил он.

– Это же лес, – Илья посмотрел на карту.

– Зато не на виду.

– Так что, мы возвращаемся?

– А я бы бабу Алю захватила. – Маша слышала последний диалог. – Думаю, теперь она сопротивляться не будет.

– Нам бы пару палаток. – Максим взъерошил волосы. – Выдвигаемся?

Глава 6

Mir of fear

Месяц спустя после начала катастрофы…

Все очевиднее становилась мысль, что жизнь теперь будет в постоянном движении. Во-первых, надо регулярно двигаться вместе с точкой Лагранжа, колеблющейся с места на место подобно маятнику. Во-вторых, добыча пропитания и предметов первой необходимости тоже не способствовала сидению на одном месте.

Коммуникация между выжившими пропадала. Обесточивались регионы и целые страны. Планета погружалась во тьму в прямом и переносном смысле. Топливо и генераторы приобретали стратегическое значение. За ними начиналась охота, на которой сами охотники часто превращались в добычу. Знаний о постигшей людей напасти не хватало. Многие лезли туда, где концентрация тьмы настолько высокая, что не помогала ни одна придумка вроде музыки с мощными басами.