Спаси меня…

Он помолчал.

– А ты – полнокровный человек, просишь обратить тебя. Зверь подавит твою человечность сразу. А после того, что ты собираешься сделать с теми людьми, ты останешься драконом навсегда, – он говорил и смотрел мне в глаза. – И даже обряд не вернёт тебя… Теперь ты понимаешь, что то, о чём ты меня просишь это всё равно, что убить тебя?

Я расстроилась.

– Понимаю…

Мы сидели какое-то время молча.

– А что за обряд, – нарушила я тишину.

Он посмотрел на меня внимательно.

– Для полукровки, чтобы вернуть сущность человека, нужно определённое время оставаться в облике человека и не пользоваться способностями дракона. Я регулярно делаю это, чтобы ослабить дракона в себе. Но, чтобы насовсем избавиться от дракона и остаться человеком, нужна чистая кровь, кровь невинного. И я не могу её взять сам, это должен быть дар.

– Интересно… – произнесла я, в некоторой задумчивости.

– Мне не нравятся твои мысли.

– Но я могу тебе в этом помочь, – предложила я.

Он ничего не ответил.

– А что за обряд для полнокровного человека? – сменила я тему.

– Зачем тебе?

Я не стала отвечать, знала, что он всё равно увидит мои мысли.

– Ты никогда не отказываешься от своих решений, да? – спросил он с некоторым разочарованием.

– Почти.

– Я не стану тебе в этом помогать. Ни за что!

– Я же просто про обряд спросила… – прикинулась я невинной. – Ты сказал, он не спасёт меня. Расскажи мне о нём, может это переубедит меня?

– Я же вижу твои мысли, – произнёс он с упрёком.

Я смутилась.

– Расскажи. Пожалуйста, – попросила я.

Он вздохнул.

– Для человека всё сложнее. Если для меня будет достаточно накапать чистую кровь на открытую рану, то человеку нужно будет вколоть её прямо в сердце. Кровь также должна быть добровольным даром от невинного человека, который сам даст её. В облике дракона, человек не должен совершать ничего, что очернит его душу. И превращений в дракона должно быть не больше одного.

– Понятно, – заключила я. А он продолжил:

– То, что ты делаешь в мыслях с теми людьми, не оставит тебе шанса на этот обряд. И я не дам тебе сделать это. Это тоже самое самоубийство, но другим способом. Я не могу тебе позволить сделать это.

– Почему?

Я почувствовала, как он напрягся от этого вопроса. Но вместо ответа он ушёл.

ГЛАВА 16

Я сидела и смотрела на закат. Не знаю сколько прошло времени, стало темнеть. Вышел Кевин.

– Я думал ты ушла.

– Мне некуда идти, – проговорила я, скорее Вселенной, чем ему.

– Идём во внутрь. Уже холодно.

«Опять забота…»

Он подал мне руку и помог встать.

«Хотела бы я знать о чём думает он.»

– Твои мысли очень мрачные. О чём ты думаешь?

Я уставилась на него.

– Ты думаешь на русском. Если нет образов и твои чувства мне не ясны, я не знаю о чём ты думаешь.

Я обрадовалась.

– Может мне выучить русский? – выпалил он с задором. И заулыбался.

А я почему-то разозлилась, и начала язвить:

– Русский – сложный язык. Думаешь стоит учить его ради человека, которого ты скоро не увидишь?

Он остановился и придержал меня за талию, чтобы я тоже остановилась. И развернул меня лицом к себе.

– Ты собираешься вернуться в Россию?

– Да. Когда разберусь с Фрэнком, его сестрой и Меган, я вернусь в Россию.

«Если останусь жива и человеком…» – добавила я про себя.

– Но почему? – с искренним удивлением спросил он.

– Здесь у меня никого нет и меня ничего не держит.

– А как же твои, так называемые, братья и сестра? – продолжал настаивать он.

– А что они? У Дениса на родине никого. Он точно останется. Думаю, Аня останется с ним, у неё в России только мать алкоголичка, которой до неё нет дела. У Али на родине осталась сестра, он вернётся или заберёт её сюда. Лёша… У него больная мама. Думаю, он захочет вернуться. Тем более, теперь он не двенадцатилетний ребёнок и сможет заботиться о ней.

Кажется, Кевин хотел спросить что-то еще, но не стал.

А я подумала: «Остаёшься ты…». И против воли перед глазами встала его улыбка.

Он посмотрел на меня.

– Я не могу тебе дать то, что ты хочешь.

«Ну, да…» – с горечью заключила я, и пошла дальше.

– Меня тут ничего не держит. А в России похоронен мой отец.

В голове стали появляться образы папы: моё детство, как мы ходили с ним в парк аттракционов, учили уроки, кормили уток в пруду, недалеко от дома. Потом его болезнь…

Я представила его лицо.

– Это твой отец?

– Да.

– Ты похожа на него.

Кевин сел на свою кровать, а я на стул. Он протянул мне бутерброд.

– А что насчёт твоей семьи? Где ты родился?

– Я родился в Новой Зеландии. Там наше родовое поместье. Моя мама умерла, когда мне было сорок.

Я удивилась.

– Я могу контролировать свой возраст. Я просто решил остаться девятнадцатилетним. Но, если захочу, то буду состариваться, – пояснил он.

– Понятно.

– Отец не смог справиться с потерей мамы и лишился человеческого облика. Он не скрывался от людей и они его убили.

– Мне жаль.

– Да. Это ещё одна причина, почему твоя затея утопична. Спрятаться от людей очень сложно. В мире почти нет мест, куда бы не ступала нога человека.

Он вздохнул.

– Ты необычайно упряма, – сказал он устало.

«Надо стараться не думать о своей затее» – дала я себе внутреннюю установку.

– А что твои дедушка с бабушкой?

– Бабушка умерла, а дед жив, насколько я знаю.

У меня округлились глаза.

– А почему вы не общаетесь? – спросила я.

Мне показалось, он не хотел отвечать. Но всё-таки ответил:

– Дед хотел, чтобы я женился на той, которую выберет он, на чистокровном драконе. А я был против. Мы никак не сходились в этом вопросе, поэтому наши пути разошлись.

– Ты знаешь где он сейчас?

– Нет.

Я осмотрелась.

– Так что же, ты живёшь здесь?

– Не всё время. В городе у меня есть квартира. В том бункере я обуздываю дракона. И скоро мне нужно будет сделать это снова. За последнее время было много всего, что дало ему больше сил.

– И как это происходит, – поинтересовалась я.

– Я запираюсь в бункере, железо не даёт мне сообщаться с внешним миром, способности дракона не действуют через него. Обычно я провожу там неделю или две. Но в этот раз, думаю, понадобится недели три.

– Почему дольше? – спросила я.

– Я превращался чаще, чем обычно. И много использовал силу дракона.

«Наверное, это: моё спасение, слежка за мной и чтение моих мыслей…» – сопоставила я в уме.

Он никак это не прокомментировал.

– А ты можешь не читать мысли?

– Да. Это происходит только по моему желанию.

– Тогда зачем ты читаешь мои?

«Снова неудобный вопрос…»

Он опустил взгляд и, кажется, собрался снова уйти.

«Ну, уж нет! Мне надоело это расхождение между словами и действиями. Сейчас всё и проясним.»

Он встал. Я встала перед ним. Он опустил взгляд на меня. Я приподнялась на цыпочки и взяла его лицо в свои ладони. В его глазах вспыхнул блеск, а тело напряглось. Я думала он меня оттолкнёт, но он обнял меня за спину и прижал к себе.

«Просто «интересный человек, который тебя удивил», значит??? Врунишка!» – с упрёком подумала я.

Побороть желание поцеловать его было невыносимо сложно. Но я решила дать ему время признать, что он тоже ко мне что-то испытывает.

Я опустилась на полную стопу, положила руки ему на грудь. К моему удивлению, его сердце не частило, как моё. Он ещё с минуту не отпускал меня, смотрел. В его глазах я видела борьбу. Потом он отпустил меня.

– Думаю, пора ложиться спать, – подытожила я.

Он ничего не ответил.

Я чувствовала, что притяжение между нами не исчезло, но сделала над собой усилие и пошла в бункер. Я закрыла дверь, чтобы спокойно подумать. Лежала и думала о своём будущем.

«Может позволить Кевину помочь мне с разоблачением семейки Донаван? Но они уже не раз уходили от ответственности. Что, если в этот раз им тоже удастся избежать наказания? И, что ещё страшнее… Что, если они и дальше смогут брать детей? А что с ребятами? Они останутся с ними?» – от этих мыслей меня передёрнуло.

«Нет, мой способ вернее… Пока Кевин будет в бункере, нужно будет всё тщательно продумать. А пока, лучше не думать о своих планах при нём.» – с этим решением я уснула.

ГЛАВА 17

Следующие два дня Кевин активно готовился к своему вынужденному заточению.

Он принёс еду и воду. Для себя и меня.

– Мне как-то неудобно, что я сижу у тебя на шее…

– Не беспокойся. У меня есть деньги.

Меня это не успокоило. Он заметил моё замешательство. Подошёл и взял меня за плечи, посмотрел сверху вниз.

– Мне остались деньги родителей после их смерти. За многие годы я их приумножил. Я могу обеспечить себе беззаботную жизнь ещё на шестьсот лет.

«Ну, а я, видимо, осталась ни с чем… Чудо-родители забрали все документы на мои сбережения и квартиру…» – обречённо подумала я.

Меня не устраивало, что Кевин будет тратить свои деньги на меня, но он не стал слушать мои возражения. Кроме того, вариантов у меня сейчас не было.

– Тебе лучше не выходить. Полиция проследила тебя по камерам до переулка, где ты взяла наркоту, – при этих словах он сжал кулаки. – Этой еды и воды тебе хватит на три недели. Так что не высовывайся. Пожалуйста… – он посмотрел на меня так, словно был уверен, что я ослушаюсь.

– Я поняла. Никуда не выходить, – кивнула я.

Он уже был готов зайти в бункер, когда повернулся и подошёл ко мне. Взял моё лицо в свои ладони. Моё сердце пропустило удар, а потом понеслось галопом. Дыхание застряло в горле. Я мысленно попросила его поцеловать меня. Сначала на русском, потом на английском. В его глазах загорелся огонёк.

Но он не сделал этого. Он провёл большим пальцем по моей щеке, от этого по моему телу пробежала дрожь, а колени затряслись. Я сделала шаг к нему и взяла его за талию. От места моего прикосновения его тело стало напрягаться. Мысленно я представила наш поцелуй. Он увидел это и застонал. Я обвила его талию своими руками и соединила их в замок. И мы оказались совсем близко.

Я чувствовала, как напряжено его тело.

– Ты права… – произнёс он на выдохе. – Ты мне нравишься.

Я забыла как дышать. Смотрела в его лицо и не моргала, боялась, что этот момент исчезнет.

– Но тебе не место рядом с драконом, – испортил он момент.

Я хотела возразить, но он положил указательный палец мне на губы.

– Когда я выйду из бункера, мы разберёмся с Фрэнком и его семейством. А потом подумаем, как вернуть мне человеческий облик навсегда. И тогда…

От его слов в голове стал всплывать мой план. Чтобы не выдать себя, я стала думать о нас. Как мы целуемся. Это были очень яркие образы. Я почувствовала, как кровь в нём забурлила, тело стало гореть, в глазах было желание. Мне казалось, что мы оба вот-вот вспыхнем пламенем.

Он медленно стал наклоняться ко мне, я закрыла глаза. Но вместо жара на губах, я почувствовала его на своей щеке. Я открыла глаза от изумления и у меня из горла вырвался выдох разочарования. Уголки его губ приподнялись.

Мы стояли какое-то время молча.

Он собрался отпустить меня.

– Ты точно хочешь стать навсегда человеком? – спросила я.

Он посмотрел на меня очень серьёзно, и также серьёзно ответил:

– Да.

Мне показалось, что каждая клеточка моего тела взорвалась от радости. Это чувство потекло по моему телу. Он снова наклонился ко мне, на этот раз я не стала закрывать глаза. Он остановился в миллиметрах от моих губ.

– Я с трудом сдерживаюсь, – сказал он. – Но, если я это сделаю, дракон завладеет мной, он очень силён сейчас. Я выйду из бункера и поцелую тебя.

Моё дыхание было прерывистым от возбуждения. Он отстранился.

В дверях бункера он остановился, повернулся ко мне и сказал:

– Что бы ты не услышала, ни в коем случае не открывай дверь. Ни в коем случае, – последнее он проговорил выделяя каждое слово. – Пообещай мне…

– Обещаю.

Он зашёл и закрыл дверь на засов изнутри, я закрыла его снаружи.

Следующие несколько дней были кошмаром. Кевин кричал. То, как человек, то, как зверь.

В бункере стоял грохот, были удары в стену. Иногда это длилось часами. Я думала я не выдержу. Мне приходилось уходить. Выходить из здания и сидеть снаружи.

Я не могла думать о плане. Да, что там… Я ни есть не могла, ни пить.

Однажды, среди ночи, я услышала лязг засова изнутри бункера. Внутри всё замерло. Я встала и подошла к двери.

– Катя… – назвал он моё имя на русском. Акцента почти не было, как в тот раз, когда он повторил моё имя после меня. – Я больше не могу быть здесь. Я устал. Открой, пожалуйста… – я молчала. – Ты мне нужна… Мне плохо…

У меня внутри всё сжалось.

– Пожалуйста… – молил он, продолжая.

Я уже взялась за засов, когда в голове пронеслись его слова – «ни в коем случае». Я отошла от двери.

– Прости. Нет, – не очень твёрдо ответила я.

Он ударил в дверь. Я вздрогнула.

Через минуту он снова заговорил. Но голос был низким и грубым:

– Ты же хочешь стать драконом? Я сделаю это для тебя.

«Но, тогда Кевин может лишиться своей человеческой части…» – пронеслось у меня в голове. «Он сказал, дракон сейчас необычайно силён…»

– Нет, – уже твёрже ответила я.

– Кевина, которого ты любишь, больше нет. Теперь здесь только я.

Я лишилась дара речи, не смогла вздохнуть, слёзы потекли по щекам.

«Нет…» – стучало у меня в висках. «Этого не может быть! Он врёт, чтобы я его выпустила.»

– Ты врёшь! – прокричала я. Слова сами сорвались с моих губ.

– Через две недели ты выпустишь меня, и это буду я – зверь, потому что Кевина больше нет. Его нет!

Из моей груди стали вырываться рыдания. Я развернулась и выбежала из здания.

Мне было холодно, но я не могла вернуться назад.

«Если Кевин жив, я выполню свой план» – размышляла я. «Я избавлю его от этого чудовища.»

О том, что его больше нет, я не могла думать.

«А, если я сама стану такой и не смогу вернуться в человека, то выйду к людям, чтобы они убили меня. Ни за что я не останусь таким чудовищем…»

Я вернулась назад, когда солнце уже встало. Я медленно зашла в здание. Прислушалась. Было тихо. Я подошла к двери бункера, и позвала Кевина дрожащий голосом:

– Кевин?

Но мне никто не ответил.

ГЛАВА 18

В бункере было тихо несколько суток.

Я сидела, прислонившись к двери бункера, и плакала. Я потеряла счёт времени, когда услышала:

– Катя… – голосом Кевина. Голос был еле слышным и хриплым.

Я нерешительно позвала его:

– Кевин?

– Да, это я… Не слушай его. Я здесь. И я справлюсь. Ради тебя. Ради нас.

Я прислонилась щекой к двери бункера и положила руку на неё. Я рыдала.

«Дракон был прав… Я люблю его. Не знаю в какой момент это стало так.»

Пришло время брать себя в руки.

Осталось всего полторы недели, а я не придумала план. Теперь моя уверенность, что я всё правильно решила, усилилась. Я определила для себя две цели: спасти Кевина и уничтожить семейство Донаван.

Было несколько проблем: я не могла выходить, а мне нужно было кое-что купить. А еще, мне нужно было встретиться с ребятами. Чтобы они знали, что я в порядке, а еще, чтобы, когда всё случится, их не было дома.

Я решила, что единственное время, когда мы можем встретиться с ними – это утром, перед школой.

Я вышла затемно и пришла в парк, рядом со школой. И стала ждать их. Когда они шли в школу, я вышла из-за дерева и позвала их. Они осмотрелись и пошли ко мне.

– Что ты тут делаешь? Тебя ищут, – как всегда, первым заговорил Денис.

Остальные стали обнимать меня.

– Как ты? – спросил Лёша.

– У меня мало времени. Мне нужно купить это, но я не могу пойти в аптеку сама, – торопливо говорила я.

Денис взял бумажку, где было написано, что мне нужно.

– Что ты задумала? – спросил он, посмотрев на список.

– Всё, что вам надо знать, что во вторник, через полторы недели, вам лучше не возвращаться домой. И лучше быть на людях, чтобы вас видели далеко от дома.

– Мне это не нравится, – возразил Денис.

Все с ним согласились.

– Не надо… – попыталась отговорить меня Аня.

Я бросила на неё резкий взгляд.

– У меня нет выбора. Я не могу вернуться, не могу уехать… И не могу без конца скрываться. И, кроме того, эти люли – убийцы. Они убили не только Андрея.

Все пооткрывали рты.

– Меган убила своего собственного ребёнка, – раскрыла я всю правду.

Али начал спрашивать:

– Откуда…

Его перебил Денис:

– Откуда ты это знаешь?

– Я не могу сказать, – я опустила глаза.

– Может полиция… – начал Лёша.

Я разозлилась. И резко подняла на него взгляд.

– Полиция мне уже «помогла». Они остались безнаказанными. Вы всё еще у них! И они могут брать других детей! – я говорила очень эмоционально, почти переходя на крик.

– Ладно-ладно, – успокоил меня Денис, положив руку мне на плечо.

– Может, мы можем помочь? – спросил Лёша.

– Нет. Вы должны быть далеко и на людях.

– Мне не нравится, что ты одна, – серьёзно проговорил Денис.

– Я не одна… – тут же осеклась я. Но это уже было сказано.

– А с кем? – с нажимом спросил Денис.

Я прикусила губу. «Проболталась…»

– С Кевином, – ответила я через несколько секунд сомнения.

Они не поняли.

– Со странным парнем одиночкой из столовой, – пояснила я.

Они от меня шарахнулись.

– Слишком долго рассказывать… Помогите купить это, и сделайте, как я прошу…

Денис посмотрел на листок. С минуту подумал.

– Ладно. У меня нет первого урока. Жди здесь, я сейчас всё принесу.

Я дала ему денег, которые взяла, хотя, фактически, своровала у Кевина. Он ушёл в аптеку, а ребята по очереди обняли меня и пошли в школу. Я стояла и размышляла, как мне добраться назад незамеченной, уже стало светло.

– Вот, держи, – протянул мне пакет Денис.

Я вытащила содержимое пакета и сунула в карман.

– Спасибо. Мне надо возвращаться, – быстро проговорила я, посмотрев на него.

– Подожди… – он достал из рюкзака бейсболку. – Вот, надень.

– Спасибо. Очень кстати.

– Ты же знаешь, что, если попросишь, мы поможем? – с участием спросил он.

– Знаю. Но я хочу, чтобы вы были в стороне от этого… – я сказала это спокойно, глядя ему в глаза, чтобы он понимал, я уверена в своём решении. – Мне пора.

Напоследок он обнял меня и долго не отпускал.

Когда я вернулась, Кевин даже не заметил моего отсутствия.

Я составила детальный план и даже отрепетировала свои действия.

За день до выхода Кевина, я всё приготовила, прорепетировала ещё раз и написала ему записку. Ночью не спалось. Всё тело было в мандраже.

«Если всё пойдёт не по плану, то завтра будет последние раз, когда я увижу Кевина» – крутила я мысли в своей голове.

Встала я рано, почти не спала. Я сразу приготовилась. Я не знала время, когда он выйдет. Нужно было быть готовой в любую минуту. Я не отходила от двери бункера. Ближе к обеду защёлка бункера открылась.

– Катя, я готов выйти, – услышала я его голос и испытала внутреннюю дрожь и радость одновременно.

«Вот и момент истины. Не трусь!» – подбодрила я себя.

Я сделала надрез скальпелем на ладони. И открыла наружную защёлку. Кевин стал выходить. Я стояла сбоку от двери, прижавшись к стене. Всё происходило очень быстро, но я видела всё, как в замедленном кино.

Кевин выходит и ищет взглядом меня. Я не даю ему время всё понять и прочесть мои мысли, если он это делает. Подхожу к нему слева и провожу скальпелем по запястью. Его глаза расширяются от удивления. Я бросаю скальпель и порезанную ладонь кладу на его рану. Он открывает рот, но не успевает ничего сказать. Я встаю на цыпочки, обхватываю второй рукой его шею и притягиваю его губы к своим.

Думаю: «Я люблю тебя. Прости».

И надеюсь, что он прочёл эти мысли. Хоть я и оставила записку, но написать в ней «я люблю тебя», я не смогла.

Я очнулась первая. Встала и подошла к Кевину.

– Надеюсь, всё получилось и ты теперь свободен.

Я погладила его по лицу.

«Интересно, а сработало ли со мной?» – возникла эта мысль в моей голове.

И тут я почувствовала, как по моим венам разливается огонь, будто в них текла не кровь, а лава.

– Отлично! Теперь к делу! – сказала я самой себе, чувствуя, как меня распирает от внутренней силы.

На выходе я обернулась и посмотрела на Кевина.

– Надеюсь, ещё увидимся.

И я вышла.

ГЛАВА 19

Повествование от лица Кевина О’Райли.

«Кажется, я сплю… Потому что то, что я вижу, уже было.»

Она зашла в столовую. Сразу стало как-то светло…

«Она похожа на восход солнца на побережье океана.» – подумалось мне.

Чувствую, как сердце сжимается.

«Из-за неё?» – недоумеваю сам над собой.

Я сразу полез в её мысли. Ничего не понимаю, думает на русском. Я расстроился.

Но то, что я увидел потом, меня поразило.

Она шла с подносом, а в её голове была такая яркая картинка, как вживую – берег моря, восход солнца. Я только что сравнил её с восходом, а теперь она видит его… Я не только увидел это, я почувствовал то, что она чувствовала тогда – ветер на её лице, услышал крик чаек, она смотрела на восход, будто впитывая его тепло, потому что внутри неё был холод. Я почувствовал её боль. Она отвернулась от восхода и всё исчезло.

Меня вырвала из её мыслей реальность.

«Ник…» – мысленно фыркнул я.

Он помог ей не упасть. Сначала, вроде, без интереса, а потом, в один миг, куча мыслей о ней в его голове.

«Почему я злюсь?»

Возвращаюсь к её мыслям. Переживает из-за разбитой посуды. «Странная…» Но, хоть про этого ходока не думает.

«Час от часу не легче!»

Ещё три парня и девушка к ней подошли.

У одного из парней тоже к ней интерес. «Да уж… Интересно, кто она?» Решил присмотреться к ней.

Внимание Ника её напрягает, про второго парня она не думает. Радуюсь, будто это что-то для меня может значить.

Заметила мой взгляд и почувствовала моё вмешательство в свои мысли.

«Сейчас испугается…»

У меня даже сердце замерло.

«Никакого страха? Почему? Такого никогда не было…» – подумал я в замешательстве.

Сейчас понимаю, что всё произошло именно в тот момент.

Стал следить за ней.

Парни и девушка, вроде, её братья и сестра, приёмные. Они все почему-то в постоянном напряжении. «Надо понять, из-за чего.»

После школы они все вместе пошли в магазин. Мысли у всех недобрые. Девчонке не по душе то, что они обсуждают. Зашла в магазин. Провела там больше часа. Вышла такая радостная. Чувствую её радость и сам радуюсь, как ребёнок.

«Бред какой-то! Это всего лишь девчонка!» – разозлился сам на себя.

«Она мне не нужна… Я ей не нужен…» – стал убеждать себя.

Даже старался не обращать на неё внимание. Но её мысли такие яркие. Мрачные она отгоняет, а все светлые и добрые – её воспоминания. Ничего счастливого в настоящем.

Случайно увидел мысли Ника о ней. Пошёл за ним. Он стал клеиться к ней. Напугал её идиот. Еле сдержался, чтобы не спалить этого придурка до хрустящей корочки.

– Тебе же сказали отстань…

Она убежала.

– Какого хрена тебе надо? – взбесился Ник из-за моего вмешательства.

– Она, может и новенькая, но вполне может заявить о домогательствах. Отвали от неё.

Он ушёл, а она смотрела на меня. Снова никакого страха. «Почему?»

Девчонка определённо популярна. Хоть, эта популярность ей неприятная.

Подружка Ника решила проучить её – напакостила в своём репертуаре. Девчонка растерялась, уцепилась за мой взгляд, как спасительный. А мне хотелось откусить голову каждому, кто смеялся над ней.

Но чувствую, что она не из робкого десятка.

Так и оказалось…

Ника она послала, он ходит, как побитая собака. А подружка Ника нарвалась не слабо. Я чуть со стула не упал от смеха, когда увидел о чём думала Кейт, когда говорила с подружкой Ника. Хотел бы я видеть её лицо, в мыслях она решила, что Кейт ненормальная.

«Я прям горжусь ею… Стоп! Что?! Мы не сможем быть вместе! Или сможем?»

Я старался не думать о ней, не лезть в её мысли. Брал перерывы, не ходил в школу.

А потом она изменилась. Стала мрачной, мысли тяжёлые. Дело в их доме и приёмных родителях.

Потом появились наркотики. Я чуть не вмешался. Это уже выходило за рамки и угрожало моей безопасности. Пришлось сесть на изоляцию больше чем на неделю, чтобы ослабить дракона. Когда вышел в школу, она не появилась. Её братья не знали где она. Проследил за ними до их дома.

Полиция. От страха кровь, обычно горячая, заледенела.

Увидел её. И её мысли. Труп мальчика… Стал читать мысли «родителей». Ужаснулся. Всё это время она жила с убийцами.