Дети восточного ветра

Тогда Дади начала расспрашивать людей о другом – когда и почему отец и сын перестали ладить? На это докеры стали отвечать с заметно меньшей охотой. В рассказах то и дело всплывала какая-то грязная история. Замешан в ней был близлежащий к городу монастырь, поэтому к монахам в здешнем порту относились с несколько меньшим почтением, чем в округе. Хотя для Дади многие все же дали исключение, так как не могли держать зла на совсем еще молодую, едва сдерживающую волнение паломницу.

Блуждая по порту и Сети Дади теперь пыталась собрать по крупицам информацию о происшествии, но зашла в тупик. Незадолго до назначения Рама главой порта пару лет назад, из этого самого порта пропал корабль с целым экипажем. Судно найдено не было, никто из людей не вернулся. А почти вся информация стерта, не иначе как усилиями монастыря. Здесь остались личные дела рабочих и техническая документация судна, включающая и его имя – Наава. С тех портовой службе и городскому управлению стало вместе неуютно, но к и те и другие охладели к ближайшему монастырю и его обитателям.

Через несколько часов Дади заметила, что обрела определенную популярность. Она то и дело упоминалась в разговорах в местной сети, но это тема была лишь второй среди самых обсуждаемых. Только сейчас девушка заметила, что все вокруг, и в сети и в яви, говорят только о выступлении городского главы этим вечером. Сурад хотел получить голоса, а докеры – ответы, но обеим сторонам дорогу перекрывал застарелый конфликт, готовый вспыхнуть с новой силой.

Порядком вымотавшись от разговоров и забив голову новыми сведениями, Дади отправилась в столовую пообедать и восстановить силы. В относительном одиночестве за стойкой, она начала отходить от непривычно обильного общения. Собраться законченную мозаику и собранных за пол дня кусочков она не смогла. Но момент ясности все же пришел, девушка поняла что и где ей дальше искать. Она позволила себе щепотку гордости, впервые в жизни поговорив с таким количеством незнакомых людей за один день. И сразу расстроилась, ведь это оказалось совершенно необязательно.

*******

Абсолютно не выспавшийся от волнения Дин выжидал своего наставника у входа в док, у той самой забегаловки с отменным кофе. И, когда Санам наконец-то появился, встретил его с парой кружек бодрящего напитка.

– Прошу прощения, задержался в офисе. Приходится перебирать документы в довесок к моторам, – сходу извинился Санам, приняв рукопожатие. – Всего месяц в должности главы и уже хочу сам себя разжаловать.

– Прекрасно понимаю, сид. Я сам это ненавидел, приходилось тратить по два часа в неделю. Вот, надеюсь это смоет вкус бюрократии,– ответил Дин, протягивая кофе. – Итак, чем мы займемся сегодня?

– Ты же здесь ненадолго, верно?

– Да, у меня контракт на перевозку пассажиров, – сказал Дин, отхлебнул кофе и многозначительно кивнул. – Пары монахов, – механик ещё раз кивнул и многозначительно отхлебнул из кружки.

– Серьезные клиенты, поздравляю, – Санам наконец-то открыл встроенную в ворота дверь и оба вошли.

Такого Дин не видел в жизни никогда. В огромном помещении в ряд стояли целых пять кораблей. Первым был отогнанный сюда катер Дина. Остальные четыре были заметно больше. Лишь у одного, поставленного у самой дальней стены он заметил характерные внешние повреждения – судно явно столкнулось с хтоном.

– Раз времени немного, – заговорил Санам не будучи в полной уверенности, что его сейчас слушают, – то мы поглядим на этих бедняг. Посмотрим, что ты можешь сделать для нас. И что мы можем сделать для тебя.

– Да… – Дин продолжал зондировать док взглядом и слушал наставника в пол уха, пока тот что-то говорил о предоставлении технического доступа к кораблям и прочих формальностях. – Так с чего начнем? – наконец спросил он.

– Для начала освободим дорогу.

Зазевавшийся Дин не сразу понял что имелось в виду, и лишь посмотрев назад увидел, как через полностью открывшиеся ворота заталкивали транспортер, загруженный большим двигателем. Он отскочил в сторону, но запнулся и выронил свою кружку кофе.

– Только не роняй настрой, – Санам хлопнул своего подшефного по плечу. – Начинай пока работать с этим движком. Я подключусь позже.

Глядя на свое отражение в коричневой луже Дин от чего-то занервничал.

*******

Глава портовой службы был неуловим в своей занятости, но по разговорам в сети Дади все же смогла его отыскать на краю порта. Санам дал ясно понять, что его время ограничено и несколько минут на разговоры у него есть пока они вдвоем будут идти до доков.

– Нынешний конфликт с управляющим. В чем его повод? – спросила Дади.

– Разве не очевидно? Люди хотят человеческих условий, а им в этом отказывают, – снисходительно ответил Санам.

– Это очевидно для рабочих. И это причина. Не повод.

– Не думаю, что многих заботит разница. Но даже если и так, чем вы можете нам помочь?

– Пока не знаю. Но вы знаете.

– Услуга за услугу значит?

– Это не услуга, – смутилась девушка. – Это служба.

– Рад, что вы так к этому относитесь, но все же…

Глава порта смерил монахиню взглядом, взвешивая “за” и “против”. Пусть доверие к монахам в этих местах и подорвано, вера в их власть осталась не тронута. Странный блеск левого глаза монахини, лишний раз напомнил главе порта, что не стоит обманываться безобидным лицом собеседницы.

– Ладно, я готов поделиться, если это останется между нами.

– Согласна.

– Экумена тому свидетель, сида, спасибо, – Санам был рад услышать такой ответ и замедлил свой шаг, – на самом деле все здесь, включая меня, рискуют быть просто выброшенными. И руководство порта, включая меня, старается простых работяг в это не посвящать. Уже несколько лет Сурад тихо и по кусочку выкупает власть над портом у Гильдии Судоходства. И не бодайся он с домом Хинан, скупил бы уже все. Когда будет продано достаточно, здесь наведут новые порядки в угоду личным интересам управляющего. С устранением неугодных, разумеется. Управляющий хочет нашей лояльности, мы хотим гарантий его ответственности, и никто не хочет уступать. А ведь это порт нужен нам всем.

– Тогда к чему секретность?

– Наша задача, – Санам крепко сжал все свои восемь кулаков перед собой, – крепко держаться за свой стул. Но не сломать его. Люди уже готовы на многое, даже больше, чем нужно.

– Это опасно. Кто-то может сорваться. И испортить все того не желая, – на этих словах девушка сжала посох покрепче, чтобы справиться с волнением. К счастью, перчатки скрывали её побелевшие костяшки. – Если вы не справитесь? Если потеряете контроль?

– Тогда конец настанет быстрее, – вздохнул глава порта.

– Рам знал об этом, – рассудила Дади. – Он мог пропасть из-за этого? Может назло отцу? Можно дом Хинан замешан?

– Быть может на все три вопроса можно ответить “да”. Но большего я не скажу, простите.

– Позвольте помочь, – настояла Дади. – Другой монастырь уже вмешался. Это кончилось плохо. Я хочу восстановить равновесие.

Глава порта окинул свои владения взглядом. Погрузка и разгрузка, швартовка и отчаливание, ремонт и сборка, люди и машины: всё вокруг двигалось, выглядело и звучало как единый организм, путь и подточенный болезнью. Погромы и жертвы в этой картине всегда были для Санама неприемлемы.

– Я ценю ваше рвение, но нет. Не думаю, что этот клин можно выбить клином. Прошу извинить.

Глава портовой службы удалился, оставив монахиню в одиночестве.

*******

Дуэт многоруких технарей оплетал лежащий на погрузчике двигатель тросами и кабелями, закрепленными на борту судна в центре дока. Убедившись, что агрегат подключен и работает, Санам поручил своему подмастерью провести диагностику и приподнять корабль. Дин жестом обозначил принятие указаний и получение доступа к оборудованию подъемника.

– Мне нужно отлучиться. Я пришлю ребят, которые помогут с установкой. А заодно закажу работы для твоего катера. Итак, – Санам снял очки и натянул деловое лицо, – чего хочет наш клиент?

– Первичный ремонт корпуса, замена ретранслятора, – перечислял Дин, почесывая подбородок и оценивая бюджет, – усилить крепление заднего левого двигателя.

Санам принял заказ и отправился по своим делам.

Работа шла гладко. Дин аккуратно поднял опоры подъемника, докеры в грузовых экзоскелетах поставили двигатель на его законное место рядом с днищем, и механик проворно заглянул тросы и заварил крепления, после чего благословил мишину дав ей пинка. Двигатель отозвался ровным мурлыканьем.

– Сколько тебе лет, сати? – спросил глава порта, вернувшийся в док, пока Дин любовался результатами своего труда, – опыта у тебя явно не по годам.

– Я, ну-у-у, занимаюсь этим почти с пеленок… так что… – Дин был настолько польщен, что начал терять дар речи.

– Насладишься лестью позже, нужно ещё поставить второй движок. Кстати, про твой катер? У него есть имя? В документах только гильдейские номера.

– Он был списан и теперь безымянный.

– Я могу дернуть пару ниточек в Гильдии Судоходства и мы это быстро исправим. Подумай об этом. И о карьере. Твоему таланту здесь точно найдется место.

Дин не знал, что ответить на такое предложение. Он просто стоял подле человека, знаниями которого он проторил себе дорогу по жизни. И в голове все было затянуто легкой дымкой.

*******

Дади вернулась в столовую и вновь приступила к расчетам. Изначальный план был прост – добраться то того, кто может добраться до нужно узла через портовую сеть. Главная загвоздка в том, Санам мог с чистой совестью проигнорировать как существования как узла, так и ведущей к нему нити. По этому оставалось договариваться, и первая попутка оказалась провальной. Новая надежда пришла вместе с вестями от учителя и одним простым советом – сделай что должно. А также с предупреждением, что он исчезнет из Сети на некоторое время.

Ближе к вечеру в порту начали собираться освободившиеся докеры, доступные экипажи приписанных здесь кораблей, и те кого, смогли привести с собой первые и вторые. Число людей вполне могло считаться толпой, от чего Дади сделалось более неуютно, чем обычно. За мероприятием она следила устроившись снаружи столовой, откуда открывался неплохой вид на происходящее, и напевая знакомую мелодию себе под нос.

Рабочие устраивались поудобнее. Передние ряды усаживались на ящики и принесенные стулья, задние ни них же стояли. Некоторые даже облачились в грузовые экзоскелеты и усаживали товарищей себе на плечи. Но были и те кто держался поодаль, стоя на причалах небольшими группами, что-то обсуждая. Дади никак не могла решить, за кем нужно следить пристальнее.

Тем временем, через главные ворота прошел довольно крупный бот, вставший рядом с воротами так, чтобы без лишних маневров покинуть это место. Из бота выгрузились два человека в боевых экзоскелетах с необходимым набором средств для разгона толпы. Бойцы вынесли с собой большой черный ящик и установили его напротив рабочих, а сами встали по его бокам подобно статуям. Получив команду, ящик пришел в движение и самостоятельно вывернулся наизнанку, превратившись в довольно высокую трибуну с акустической системой.

Когда все было подготовлено, в сопровождении ещё двух легко оснащенных охранников из бота выбрался сам Сурад Ласерн. Он занял свое место на трибуне, поднял руку и докеры замолкли.

Сурад поприветствовал публику и зачитал простую речь. Начал он с рассказа о суровости жизни Краев, продолжил абзацем о необходимости неприятных мер и как вреден для всех дом Хинан, и закончил обещаниями лучшего будущего в случае переизбрания покорного народного слуги. Дади тем временем наблюдала. В позах людей она читала напряжение. И более всех напрягался Санам, занявший стоячее место сразу за первым рядами. На мгновение взгляды монахини и главы порта встретились.

Когда управляющий перешел к вопросам от слушателей, обстановка начала накаляться. Рядовые вопросы получали дежурные ответы, но постепенно подавать голос начали либо более экономически подкованные рабоче, либо подготовившие свои вопросы заранее. Каждый ответ Сурада либо встречал волну негодования, либо выворачивался кем-то из докеров так, чтобы вновь быть принятым в штыки.

Дади, а также охрана управляющего заметили наконец, как к сцене медленно приближаются рабочие в грузовых костюмах. Глава порта и городской управляющий сохраняли невозмутимость и сверлили друг друга глазами.

Все чаще среди вопросов начали звучать простые выкрики с требованиями и обвинениями. Все больше народа вставало с сидячих мест. Медленно, словно хищники через толпу продвигались рабочие в силовом снаряжении. Охрана все ещё не торопилась класть пальцы на курки. Но у бойцов в боевых экзоскелетах шевельнулись спинные манипуляторы, на которых были закреплены щиты. Глава порта снова попытался с монахиней взглядом, но возле столовой её уже было.

Кто-то из рабочих пробился к первым рядам и выкрикнул что-то в сторону управляющего. Его голос утонул в общем гвалте, но стоящие рядом его услышали и начали наводить тишину. Докеры быстро утихли, и рабочий вновь заговорил. Но вместо вопроса к управляющему он пришел с требованием, простым и коротким – обнародовать все по делу Наавы.

Управляющий ответил дежурной фразой о незаконченности расследования, сухо и без напускной доброжелательности, толку от которой уже не было. В ответ собрание с новой силой принялось выкрикивать обвинения. Со своих сидячих мест повставали уже все, а полдюжины докеров в силовом облачении оказались ещё ближе к трибуне. Управляющий без особой надежды пытался урезонить собравшихся, но видел как его охрана ждет только отмашки. Но и без неё они могли в любой момент просто начать выполнять протокол защиты особо важного лица.

Решив наконец, что пара людьми выпущено достаточно, Санам взял табуретку и встал на неё перед трибуной. Подобно восьмирукому божеству ремонта он призвал к тишине. Членство в Гильдии, должность в городе, личный авторитет – он поставил на кон все в попытке обуздать народный гнев и направить его в нужное русло. Его слова быстрее доходили как до людей, так и до городского главы, давая последнему ясно понять, кого здесь охотнее слушают и с кем надо общаться. И что может случиться если перегнуть палку. Казалось, что ставка сыграла, собрание докеров начало успокаиваться, а послание городским властям передано достаточно доходчиво.

Но в самом первом ряду был человек который просто стоял и смотрел. Санам увидел его покрасневшие глаза и опустил руки. Тот рабочий сегодня должен был быть на больничном, о чем глава порта позаботился лично. Но он все же пришел, и судя по всему был не очень трезв. И начал говорить. Говорить негромко, поэтому собрание притихло, чтобы лучше его услышать.

Со слезами на глазах тот рабочий рассказывал, как не раз ходил на Нааве, знал каждого члена экипажа как родного, и лишь из-за дурацкой травмы, приковавшей его к постели на несколько дней, он остался здесь, когда судно ушло в последний рейс вместе с экипажем. Эту историю знали, и все ей сочувствовали. И когда он показал пальцем на управляющего, того, кого многие и так считали причастным, чаша терпения народного терпения переполнилась.

Санам уже не знал как обуздать этот пожар, вспыхнувший вопреки его воле. Два бойца у трибуны разворачивали щиты и готовили ружья с шоковыми снарядами, газовыми гранатами и пенометы. Увидев это, толпа немного отступила назад, чтобы дать дорогу рабочим в силовых костюмах. Прикрываясь подручными средствами, они быстро приближались к трибуне. Охрана начала уводить управляющего к его боту, рассчитывая опередить волну озлобленных докеров, которая должна была вот-вот обогнуть трибуну и ринуться прямо к ним.

Санам хотел отдать команду на аварийную блокировку портового оборудования. Но погрузившись увидел, насколько сильно искажено отражение порта в Сети. Боясь в нем заблудился, он вернулся к яви, где за его мимолетное отсутствие многое успело измениться.

Бойцы в силовой броне с выставленными щитами и дюжиной нацеленных орудий и рабочие в грузовых экзоскелетах стояли неподвижно, застыв в агрессивных позах. Они в панике глазели и кричали друг на друга, пытаясь сделать хоть что-то, но заблокированная броня надежно сковала их. Многие рабочие также не понимали, почему вдруг потеряли возможность шевелить своими протезами, лишились слуха и зрения, обеспеченных теломодами. Гнев уступил место шоку. Управляющий и его охрана также не понимали, почему портовые ворота закрылись перед ними и перестали отвечать.

Одесную от себя Санам наконец обнаружил паломницу, чью помощь уже отверг, и все встало на свои места. Слеза скатывалась по левой её щеке.

*******

– Насилие не является продуктивным, сидэ. Данный конфликт требует иного разрешения, – Дади обратилась к всем собравшимся, готовыми превратить порт в бранное поле. Она говорила глядя в пустоту, бесстрастно и без помощи акустики, но достаточно громко, чтобы первые ряды её услышали, а остальные направили на неё свое внимание, отвлекаясь от идеи пойти в рукопашную. Охрана Сурада тоже успокоилась, хотя и оставалась в полной готовности.

– Опять монастырские?! Какого х… – попытался выкрикнуть кто-то из рабочих, но товарищеский удар локтя в бок не дал закончить мысль.

– Применение силы остановлено согласно уставу. Дальнейшее вмешательство ограничено предоставлением информации и/или помощи по запросу.

– Какому запросу?

– Любому, исполнение которого со стороны монастыря является возможным и целесообразным. Включая предоставление доступных знаний. Это включает информацию об исчезновении судна под название Наава.

Городской управляющий и глава порта переглянулись. Докеры массово последовали их примеру и тоже завертели головами. Первым голос подал Сурад:

– В таком случае не поделитесь ли вы с людьми тем, что знаете, сида? – обратился он к монахине, которая даже не обернулась, продолжая смотреть куда-то в пустое место перед собой.

– Монастырь Ганден стер все данные о Нааве, не входящие в его собственный Информарий. К сожалению, сам Информарий был уничтожен. Никто из присутствующих представителей власти не мог утаить или исказить эти данные. Они ими более не обладают.

– Да? А как же те рыжеряженые, кто все это покрывал?

– Деятельность монастыря Ганден остановлена. Системные функции поддерживает автоматика.

Рабочих такой ответ явно не устроил и они начали засыпать девушку теми же вопросами, которыми до этого загружали своих начальников. Дади попыталась ответить разом всем:

– Данной информацией я не владею. Вы можете продолжить дискуссию с городским управляющим и главой порта. Пожалуйста, подтвердите исчерпанность конфликта или готовность искать конструктивное разрешение.

Дади дотянулось до Связи всех присутствующих, предлагая оставить в Сети свой ответ. После чего каждый получил полный список проголосовавших с именами и ответами, и толпа сама урезонила все ещё настроенное бунтовать меньшинство.

– Это не анонимное голосование, сидэ – ответила монахиня на нападки в свою сторону за такую хитрость.

Минуту Спустя рабочие все-таки начали расходиться, а Дади, выдохнув с великим облегчением, закрыла свой АПОСУМ (Алгоритм Подбора Ответов Согласно Уставу Монастыря), от экрана которого не отрывалась все это время.

– Ваше вмешательство поможет расследованию, сида? – спросил поправляющий свой костюм и готовящийся уйти Сурад.

– Да, – ответила Дади. Управляющий кивнул и молча пошел вслед за своей охраной.

Дади осталась наедине с Санамом, который никак не мог понять, что же нужно выразить в данной ситуации, благодарность за помощь или порицание за вмешательство не в свое дело. Поэтому он предложил выпить по чашке кофе. Молча они дошли до забегаловки подле дока. Дади от напитка отказалась, а Санаму сделать долгожданный глоток ему помешал металлический грохот, раздавшийся со стороны доков.

*******

Все работы над вторым двигателем Дин взял на себя. Выкроив время на перерыв, он покинул док, чтобы прогуляться по порту. Энтузиазм и взволнованность растущего с каждой минутой собрания действовали на Дина как магнитное поле, выводя из состояния покоя все оставшиеся в нем силы. Все это ярко контрастировало с той бесстрастностью, которую он наблюдал в людях родного города. Но наблюдая все это Дин понял, что все же будет скучать по своему захолустью.

Подумав про себя что две революции за один месяц – это многовато, Дин вернулся к работе. Хоть такого распоряжения не поступало, Дин решил довести всю ремонтную операцию до конца лично. Второй двигатель ему уже помогла закрепить пара рабочих, отправляющихся на собрание.

Сделав все необходимое, Дин спустился вниз и встал перед носом судна. Пользуясь техническим допуском он запустил диагностику. Пока призраки в машине проверяли готовность механизмов, механик вслушивался в шум снаружи. Слов он не разбирал, но обсуждение явно было слишком громким, чтобы быть мирным.

Призраки сообщили о готовности машины. Воодушевленный этим механик дал команду стартовать. Исправно работающие магнитные двигатели лизнули уши механика ровным гудением и перекрыли своим гулом весь шум вокруг. Довольный собой, Дин дал команду начать калибровку. Но, пока система судна готовилась к процедуре, к приятному шуму примешался скрежет – менялась нагрузка на металл, что-то пришло в движение.

Связь Дина тут же заполнилась сообщениями от призраков – подъемник приступил к работе. К его ужасу, опоры по правую руку начали медленно и зловеще опускаться. Вслед за опорами корабль начал крениться на бок, угрожая обрушиться бортом вниз и зацепить стоящее рядом судно.

Дин попытался отменить команду, но связаться с призраком в подъемнике ему не удалось, это уже пытался сделать каждый переполошившийся механик в доке. Не придумав ничего лучше, он отдал судну команду запустить двигатели с одного борта на полную мощность. В его ушах перемешалось все – гул моторов, крики паникующих и бешеные барабанные удары сердца.

На один миг все пришло в равновесие. Корабль остался на месте, одним боком лежа на пока ещё поднятых опорах, пока другой бок висел в воздухе. Из-за работающих двигателей меж двух кораблей протянулся сеть электрических дуг. Докеры затаили дыхание. Короткий миг спокойствия быстро закончился, когда зашевелилась пара кораблей со стороны включенных моторов. Их двигатели также были включены.

Ближайшее судно сошло с кильблоков, завалилось на бок и подперло собой ремонтируемый Дином корабль, едва не разорвав тому борт и сцепившись мачтами. Дальнее судно, рухнуло на пустое место, едва не перевернувшись кверху брюхом.

Все опоры подъемника вернулись на место, все двигатели были отключены, но Дин этого уже не заметил. Он стоял в оцепенении, побледневшее лицо болезненно выделялось под копной рыжих волос, в которые он вцепился всеми шестью руками.

– Да уж, – тихо произнес пришедший на грохот Санам, протягивая Дину свою кружку кофе и оглядывая случившийся беспорядок. – День выдался долгий.

******

– Итак… – прервал тишину Санам. Голос его был на удивление спокоен, и даже чуточку ласков.

Письменный стол с парой ящиков был единственным отличием кабинета главы портовой службы Барнола-Шесть от мастерской. На трех стенах не было свободного места от развешанных на них инструментов, в четвертой было широкое выходящее на порт окно с верстаком вдоль него. Суета снаружи постепенно сходила на нет, по мере того как рабочие расходились по домам и порт пустел. Дин сидел за столом напротив своего наставника, боясь пошевелить лишним мускулом. Дади просто стояла у верстака и смотрела в окно.

– …по отчетам машин и рабочих пока непонятно что же пошло не так с подъемником. С этим мы ещё разберемся. Но в другом они сходятся – позволь ты тому кораблю упасть, пострадало бы два судна. С твоей помощью пострадало три. Кое-кто из докеров тоже напортачил, но… пожалуйста, сида, не трогайте инструмент.

В руках девушки как-то оказался опасного вида резак для металла, и получив замечание она спешно вернула его на место. И незаметно запнула отломанный рычажок в угол.

– Надин-сати?

– Да?

– Твои предложения? У меня нет желания передавать дело силовикам, толку от этого мне нет. Но есть пара идей, которые тебе тоже вряд ли понравятся.

Мысль о каторге полоснула механика словно бритвой. Дин догадывался о каких вариантах идет речь. Мысленно он уже попрощался с выделенным Анджем бюджетом и начал прикидывать стоимость собственного катера. Остаток суммы он собирался возместить собственным трудом.

– Подозреваю мое предложение не отличается от вашего, сид. Заплатить сколько можно, отработать сколько нужно.

– Да, поработать придется. Впрочем, твои навыки стоят дорого. На порядок дороже, чем ты думаешь.

– Опыт работы у вас мне тоже будет полезен, верно? – Дин попытался улыбнуться.

– Верно, – Санам откинулся на спинку кресла, – но есть ещё кое-что. Ты знаешь меня через Сеть как мастера на все многочисленные руки. Но я ещё и делец, и мое дело – поддерживать жизнь в этом порту. И ты можешь с этим помочь, внеся свой посильный вклад.