Ведьмин подарочек. Цена красоты

Вот и последний дом на этой окраине, его красная резная крыша днем ярким пятном выделялась на фоне темных крыш соседей, а сейчас, ночью, практически не отличалась от них.

Я пошла вдоль речки к горбатому старому мостику, ступила на скрипучие доски, вдыхая запах речной воды. Вдоль берегов на темной воде яркими пятнами белели водяные лилии.

Странно, но за городом мне стало спокойнее. Не так страшно. Уже медленнее двинулась я по дороге, ведущей в Ведьмин лес. Луна вовсю светила мне, подмигивая, словно добрая подруга. Да, луна, натворим мы нынче с тобой дел!

На опушке леса все мое спокойствие и уверенность как ветром сдуло. Лес темнел передо мной непроходимой стеной, узкая тропа змеилась, исчезая во мраке, а откуда-то издалека доносилось зловещее уханье филина. Я попятилась.

Так, спокойно, Медвяна, спокойно. Вспомни, зачем ты пришла сюда. Подумай о том, что сможешь обрести! Меньше есть у тебя не получается, больше двигаться и делать специальные упражнения – тоже. А значит, обрести стройное тело ты можешь только с помощью чуда! И вот он, твой шанс на чудо! Так неужели теперь, когда ты так близка к цели, ты позорно сбежишь?!

Я достала фонарь. Зажгла. И – была ни была! – нырнула в лесной сумрак. Не знаю, как днем, а ночью здесь было жутко! Шорохи, писки, темнота, едва рассеиваемая светом моего фонаря, странные тени, бегущие от света в разные стороны. И мне еще надо умудриться найти здесь какую-то неведомую горимечку душистую, которая то ли существует, то ли нет! И хоть Мирта и говорила, что в полнолуние цветы горимечки светятся алым, и видно их издалека, вся эта затея выглядела безнадежно неосуществимой.

Но не отступать же теперь, когда я так далеко зашла!

Я осторожно шла по тропе, прислушиваясь и вертя головой во все стороны. Сомнительно, конечно, что эта чудо-травка растет рядом с дорогой, скорее уж в дебрях непроходимых. Но в дебри мне соваться ох как не хотелось! И просто страшно, и страшно заблудиться.

Вот я и шла по тропе, углубляясь в лес все дальше и дальше.

Но что это?!

Я остановилась. Сердце гулко бухало в груди.

Вой!

Волки?!

Вой раздался где-то позади меня и я, не смея оглянуться, рванула что было сил вперед. И резко остановилась. Впереди, шагах в пятнадцати от меня, стоял волк и скалил белые страшные клыки!

Я обернулась. Позади тоже был волк!

Окружена? Бросив и сумку, и фонарь, я кинулась в чащу. Позади услышала слабое позвякивание кастрюли, удивленный волчий рык. Затем я слышала только хруст веток, какой, наверное, бывает, когда кабан напролом ломится сквозь непроходимую чащу от загоняющих его псов. Только вот кабаном этим была я.

Как же мне было страшно! Сердце, готовое выскочить из груди и от быстрого бега, и от ужаса, казалось, не выдержит и просто лопнет, глаза заливал едкий пот. Полы моего плаща развевались, цепляясь за ветки и сучья, замедляли мой, и без того небыстрый, бег и я, нашарив трясущимися руками завязки, скинула плащ прямо на ходу. Сзади раздавалось рычание и поскуливание, и я продолжала нестись, не разбирая дороги. Спасибо полной луне, чей свет проникал меж ветвей деревьев, иначе я бы уже посшибала лбом все деревья!

Впереди мелькнула длинная серая тень. Еще один волк! Я круто забрала направо, уходя от острых зубов.

Да как они меня еще не настигли?! Как бегаю я и как они! Тут и сильному проворному мужчине не убежать, что уж обо мне говорить! Как будто играют они со мной, как кошки с мышкой. Загоняют куда-то. Ну да выбора у меня все равно не было, и я неслась туда, куда позволяли волки.

Ветки нещадно хлестали по лицу, цеплялись за платье. Неожиданно я вылетела на открытое место. Я оказалась на поляне, щедро залитой молочно-белым светом луны. И на поляне на этой стоял большой каменный дом, обнесенный оградой из металлических прутьев! Спасена!

За спиной мне послышалось рычание, из последних сил побежала я к воротам. Если они закрыты… Я толкнула тяжелые створки. Не заперто! Ввалившись внутрь, я захлопнула их за собой и опустила тяжелую щеколду, которая обнаружилась с внутренней стороны створок. Отойдя от ограды подальше (мало ли что), принялась со злорадством высматривать серых хищников, гнавшихся за мной.

Никого не было! Волки как будто растворились в воздухе. Ничего не понимаю…

Я повернулась к дому. Кто же здесь поселился, посреди леса? Никогда ни от кого я не слышала, что в Ведьмином лесу кто-то живет. Разве что та иллюзорная ведьма, о которой судачат испуганным шепотом.

Я нервически хмыкнула. Горимечку не нашла, чуть не стала прекрасным жирным ужином для местных волков, а теперь вот еще к ведьме на огонек забрела. В существование ведьмы я, естественно, не верила, но все равно было страшно проситься на ночлег в этот дом посреди леса. Но идти сейчас назад… Я содрогнулась. И так только чудом избежала волчьих зубов.

Вытерев рукавом пот и грязь с лица и кое-как отряхнув порванную местами юбку, я направилась к дому, напоследок оглянувшись. Волки так и не появились!

Ладно, теперь дом. Да-а, не хилый такой особнячок кто-то себе отгрохал! Удивительно просто, что я о нем не слышала. Ну не может же быть, чтобы о его существовании никто не знал! Может, дом заколдован, а в нем томится в заключении принц, ждущий поцелуя суженой? В таком случае, ему сильно не повезло – дождаться вместо прекрасной суженой нечто расширенное, больше напоминающее колобка. Я грустно усмехнулась.

Дверь в обрамлении темно-серых колонн, обвитых плющом, на крыше скалит зубы какое-то мифическое существо, сделанное из черного камня, похоже, обсидиана. Две башенки, возвышающиеся по обе стороны от основного здания, шпили их увенчаны скульптурами в виде человеческих голов – в глазах застыл ужас, рты распахнуты в беззвучном крике. Дверной молоток в виде оскаленной злобной морды неизвестного мне зверя.

Не дом, а оживший кошмар! Чем больше я замечала отвратительных, страшных подробностей, тем меньше мне хотелось просить здесь приюта.

Весьма специфический вкус у хозяев особняка и это еще мягко сказано! Если бы не волки, поджидающие где-то в лесу, я бы, пожалуй, развернулась и пошла домой. Но волки пока мне были страшнее неведомых хозяев страшного дома.

Я решилась. Взялась за оскаленную морду дверного молотка и постучала. Сердце мое при этом стремительно ухнуло в пятки.

Вдруг откуда ни возьмись на меня налетело что-то черное, маленькое. Летучая мышь? Какая-то совсем неадекватная! Она бросалась на меня, била крыльями по лицу, цеплялась когтями за платье. Я неистово размахивала руками, отбиваясь от атак этой взявшейся невесть откуда мелкой нечисти.

Да что ж такое-то творится в этом Ведьмином лесу?!

За дверью раздались шаркающие шаги и старческое покашливание, мышку как ветром сдуло. Я с облегчением перевела дух и поспешно поправила вылезшие из косы пряди волос, за которые цеплялось назойливое создание. Похоже, в доме обитает какая-то старушка, уже легче!

Дверь отворилась, и я пораженно застыла на месте. Передо мной стояла ослепительная белокурая красавица, опирающаяся на клюку, и приветливо мне улыбалась.

– Заходи, деточка. Я тебя давно уже жду, – старческим голосом проскрипела она и еще шире распахнула передо мной дверь.

Глава 3

– З-здравствуйте, – пролепетала я, совершенно растерянная и сбитая с толку таким странным приемом и не менее странной хозяйкой странного дома.

– Здравствуй-здравствуй, – ласково пропела женщина. – Да ты проходи, не стой на пороге. Устала, поди, по лесу бегать.

И поскольку я продолжала стоять, хозяйка дома схватила меня за руку и буквально втащила в дом.

– Пойдем, накормлю тебя. Проголодалась небось, сердечная?

Необъятный желудок мой согласно заворчал, и женщина хрипло рассмеялась.

– Простите, – смущенно пробормотала я, все еще не зная, как себя вести и что делать.

Опираясь на клюку, охая и прихрамывая, хозяйка дома провела меня на кухню. Я осмотрелась. Изящная мебель из белого дерева, дорогущая! Фарфоровая посуда, ничего себе! Мало кто у нас в Кропольне мог позволить себе такую роскошь. Пол выложен голубой плиткой, на окне – роскошные синие шторы. И словно в противовес этой богатой, изящной обстановке всюду – по углам, на потолке, на стенах – были развешаны пучки сушеных трав, какие-то полотняные мешочки, набитые невесть чем, связки сушеной коры и несъедобного вида грибов. А по столам и полкам лепились какие-то склянки, наполненные разноцветными жидкостями. Некоторые были плотно закупорены, другие – открыты.

Куда же я попала?! Что за необычное место?

Хозяйка между тем усадила меня за обеденный стол, каким-то чудом оказавшимся свободным, поставила передо мной изящную тарелку, до краев наполненную ароматным дымящимся супом и отрезала щедрый ломоть хлеба.

– Кушай, деточка, кушай, радость моя.

Я поежилась от такого обращения, возразить, однако, не посмела и принялась за еду, украдкой рассматривая гостеприимную хозяйку, сидевшую напротив. Волосы цвета спелой пшеницы, рассыпанные по точеным плечам мелкими кудряшками, большие сапфировые глаза, розовые пухлые губки и прелестные черты лица. Фигурка тоже на высоте, это я еще раньше заметила: пышная грудь, выглядывающая из низкого выреза платья, тонкая талия, изящные руки. Красавица, молодая и прекрасная! Если бы не одно но, вернее, целых три: шаркающая походка, старческий надтреснутый голос и клюка, на которую красавица опирается при ходьбе. Как-то не вяжется это с образом молодой женщины…

– Ну что, Медвянушка, не надоело тебе так жить?

Я вздрогнула, чуть не подавившись куском хлеба, и с изумлением уставилась на женщину. Имя-то ей мое откуда известно?! Послышалось, может?

– Что вы сказали? – поспешно проглотив злополучный хлеб, пробормотала я.

– Что слышала, радость моя, что слышала. Все мне о тебе известно, дорогая. И как обижают тебя, как ни в грош не ставят, как молодые люди носы свои красивые от тебя, горемычной, воротят.

Женщина засмеялась, словно ворона закаркала, лицо ее исказила злобная гримаса.

Я вскочила со стула, задев необъятным своим брюхом тарелку с недоеденным супом.

– Кто вы такая?! Откуда все это знаете?

Из опрокинутой тарелки вытек суп, расплывшись безобразным пятном по белоснежной скатерти. Хозяйка дома небрежно щелкнула пальцами, и жижа со скатерти устремилась обратно в тарелку, тарелка качнулась и медленно, словно нехотя, приняла правильное положение, а затем взмыла в воздух и приземлилась на мойку.

Ноги у меня подкосились, и я рухнула обратно на стул, который только каким-то чудом не развалился от этого.

Женщина поднялась со своего места и, опершись руками о стол, нависла надо мной, насмешливо улыбаясь.

– Я, Медвянушка, та, в честь которой назван лес, в котором ты сейчас находишься.

– В… в… ведьма?! Вы – ведьма?! Но ведьм не существует!!

– Ну, по крайней мере, одна точно существует, деточка. И она перед тобой.

Красавица снова опустилась на стул и, скрестив руки на пышной груди, задумчиво посмотрела на меня.

– Мне, Медвянушка, преемница нужна. И ты мне для этого подходишь идеально: тот, кто в своей жизни видел только насмешки и тычки, не может не озлобиться, а для ведьмы злость – первое дело.

Я только рот беззвучно открывала, сказать же ничего не могла. А ведьма не спеша продолжала:

– Дни мои сочтены, хоть и выгляжу я молодо, но мне уже много, очень много лет. А наследницы нету. Вот и подумала я: почему бы не присмотреть подходящую девицу на стороне? Пусть не по крови, но по духу чтобы близка мне была. Найти такую и обучить ее ведьмовским премудростям, чтобы не загнулось ремесло мое вместе со мной.

Неужели это все действительно происходит со мной, Медвяной из Кропольны?! И я на самом деле видела проплывающую по воздуху тарелку с супом?! А сидящая напротив меня красавица со старушечьим голосом – самая настоящая ведьма?! Которая предлагает мне стать ее ученицей, а со временем и вовсе занять ее место?! Может, это просто дурной сон? Я потрясла головой.

– Было у меня на примете несколько девиц, за всеми я внимательно наблюдала. Да решила на твоей особе остановиться. Как, думаешь, ты сюда попала? Неужто случай привел? Не случай, милая, не случай, а я. Я Мирте нашептала, что сказать тебе надо, как в лес мой заманить. Ха! Горимечка душистая! Нет такой травки, не существует! Я и волков на тебя натравила, велев к дому моему привести. Так-то, Медвянушка. Сила у меня великая. Да только сгинет она со мной в могиле, если не передать никому. Ну, что скажешь?

Ох, ужас-то какой! Вот с чего Мирте взбрело в голову мне помогать! И волки эти! Самая настоящая ведьма передо мной! Неужто не отпустит теперь?!

– П… п… послушайте, а если я откажусь? Домой попрошусь? Не отпустите? Насильно ученицей своей сделаете? – голос мой сорвался, перешел в плач.

Я тоненько завыла – страшно мне было, как никогда в жизни! Страшнее даже, чем, когда в детстве пряталась на сеновале от злых мальчишек, грозившихся выпустить из меня лишний жир. Уж как боялась тогда, как боялась! Это сейчас я понимаю, что ничего бы они мне не сделали. Так, попугали просто. А тогда… В сене схоронилась и с ужасом слушала то приближающиеся, то удаляющиеся шаги своих преследователей. Неделю я после этого из дому выходить боялась…

– Зачем же насильно? От насилия проку не будет – сама ты должна захотеть ученицей моей стать, добровольно. А не захочешь если ведьмой стать, так и не перейдет к тебе ведьмовская моя сила. Так что, Медвянушка, хочешь домой вернуться – возвращайся, препятствий чинить тебе не буду.

– Спасибо! – радостно вскричала я. – Тогда пойду я, пожалуй, ладно? – теперь и лес ночной с волками не казался мне таким страшным, как хозяйка этого дома. Да и волков она ведь направляла. Если отпускает, знать, не тронут меня серые. – О вас никому не расскажу, поклясться могу, если нужно!

Ведьма зашлась в своем страшном каркающем смехе. Ох, жутко! При этой ее красивой наружности особенно жутко… Уж лучше бы была она старухой страшной, тогда и смех этот такого ужаса не вызывал.

– Не спеши, деточка, и не бойся – вреда тебе я не причиню, – отсмеявшись, ласково сказала хозяйка. – Переночуй здесь, на мягкой перине, а завтра посветлу домой отправишься. И так я сделаю, что никто и не заметит твоего ночного отсутствия и не спросят, откуда пришла, а что ходила ты в Ведьмин лес, о том и сама не вспомнишь.

– С чего вдруг такая доброта? – исподлобья глядя на красавицу, спросила я. – Предложение заманчивое, но что за ним стоит?

– Умница-девица, – одобрительно похлопала меня по плечу ведьма и я вздрогнула от ее прикосновения. – По доброте душевной я ничего не делаю, ибо нет у меня доброты этой. А вот выгоды ради могу и доброе сотворить. Ты останься и подумай как следует. Может, все же примешь предложение мое. Я же тебе за твое согласие ученицей моей стать кое-что подарю.

– Ничего мне от вас не надо! – решительно замотала я головой.

– Да ты погоди отказываться, выслушай сначала. А подарю я тебе личико красивое да фигурку ладную. Идем со мной!

Ведьма привела меня в какую-то комнатенку, темную и пыльную, никак не вязавшуюся с роскошным убранством остального дома. Дунула на подсвечник, стоявший на круглом столике, и вспыхнули золотистые огоньки свечей. Я только глаза на это таращила с преглупейшим видом. А хозяйка подошла к чему-то большому, завешенному черным бархатом, дернула ткань, бросила ее на пол. Открылось зеркало, старинное и темное, во весь мой рост. Поманила меня ведьма пальчиком с изящным ноготком. Я послушно подошла к зеркалу, взглянула… и замерла, не в силах ни взгляд отвести, ни слова произнести. Из темной зеркальной глубины на меня смотрела красавица! Стройная, изящная, с прелестным лицом, большими выразительными серыми глазами и пышными темными волосами. И эта красавица была я! Моими были нос, глаза, губы, только освобожденные от слоя жира! Это же чудо! Самое настоящее!

Я провела руками по талии и не смогла сдержать разочарованного возгласа. Зеркало обманывало. Не было прелестной фигурки. Толстые бока мои никуда не делись. И огромный живот был на своем месте. В зеркале я видела стройную фигуру, но под руками своими ощущала все те же ненавистные формы!

Из глаз моих ручьем побежали слезы – слишком велика была моя радость и слишком велико последовавшее разочарование. Я разрыдалась.

– Ну-ну, Медвянушка, не плачь, – сочувственно зацокала языком ведьма. – Зеркало всего лишь показало, какой ты станешь, если согласишься на мое предложение. Все в твоих руках.

– Расскажите, как это все будет, – глухим голосом попросила я, не сводя глаз с отражения-обманки.

– Останешься ты у меня навсегда. О родне своей забудь – во веки ты их не увидишь. Да и забудут они тебя в тот самый момент, когда ты станешь моей ученицей. Все, кто знал тебя, позабудут. Как будто и не было никогда девки толстой Медвяны. Зато появится у меня ученица – красавица Медвяна, ремеслу ведьмовскому учиться будет, да силу мою постепенно принимать. А как умру я, станешь ты настоящей ведьмой и хозяйкой этого дома. Но не думай, что безвылазно в лесу Ведьмином сидеть будешь – весь мир перед тобой лежать будет! Перед ведьмой могущественной и красавицей пригожей. А красавицей ты станешь с помощью вот этого.

Ведьма выудила невесть откуда невзрачный костяной гребень и протянула мне. Я с опаской взяла его.

– И всего-то тебе нужно будет волосы им причесывать каждый вечер перед сном. Трудного ничего в том нет, верно? Какая девица не причесывает на ночь свои кудри? Оставь его пока у себя, в опочивальне потом испытать сможешь. А не примешь мое предложение, ну так что – завтра вернешь гребешок-то, с ним и красота твоя новообретенная тебя покинет. Решение за тобой. Так-то. Идем, в опочивальню тебя провожу. Там и умывальня имеется, и одежда чистая – тебе это ох как нужно!

Хозяйка отвела меня в комнату на втором этаже и оставила одну. С колдовским гребнем. Не выпуская его из рук, словно боясь, что он исчезнет, я обошла свои новые владения, которые станут моими либо на одну ночь, либо… Я содрогнулась. Немыслимо согласиться на такое! Стать ведьмой… Навсегда расстаться с мамой и бабулей! А они вообще забудут о моем существовании, как будто и не было у них дочки и внучки. И Патрик забудет меня… Я горько усмехнулась. Можно подумать, он обо мне помнит… вспоминает… Смешно даже думать об этом! Кому нужна нелепая толстуха Медвяна…

Так уж велика цена красоты? Ведьма сказала, что я не буду сидеть здесь, а смогу бывать в других местах… Красивой… А родные… Они ж меня все равно забудут, так что и страдать не будут… А вот стану я когда ведьмой, сделаю так, что вспомнят они обо мне! Я ж тогда все для них сделать смогу! С ведьминой силой-то! И мы больше не расстанемся! Мы будем счастливы!

И ведь с новой внешностью я наверняка обрету любовь! И у меня будет любимый человек… Мой прекрасный принц, о котором я так мечтаю…

Я буду стройной, изящной красавицей!!!

Решительно сжав в руке костяной гребень, я подошла к зеркалу.

Глава 4

– Вставай, лежебока, хватит дрыхнуть уже!

Я с трудом разлепила тяжелые веки. И не мудрено – не спала почти всю ночь, под утро только задремала. А как мне было уснуть, если я постоянно вскакивала с кровати и к зеркалу подбегала – собой полюбоваться да проверить, на месте ли моя новая внешность.

Ведьма не обманула! Стоило только коснуться костяным гребнем волос, сразу же начали происходить удивительные перемены и их становилось все больше и больше по мере того, как я продолжала причесываться.

Щеки уменьшались, контур лица подтягивался, становился четким, а не расплывшимся, как раньше. Второй подбородок, третий подбородок таяли как снег по весне. Точеная линия скул, маленький подбородок с ямочкой, изящный носик, небольшой рот с красивым изгибом губ – все то, что раньше скрывалось под слоем жира, вдруг освободилось от него и предстало во всей своей ну не идеальной, но все же красе.

Еще более разительные изменения произошли с фигурой. Произошли?! Да она просто преобразилась! Бока с висящими мясными рулетами исчезли, уступив место тонкой талии. Плечи стали уже, руки – тоньше. Мощные бедра и необъятная попа уменьшились и приобрели изящные округлые очертания. Живот, огромный мой, необъятный живот, исчез без следа, оставив на своем месте лишь еле заметную выпуклость. Спина стала тонкой и гибкой, грудь – небольшой и упругой, ноги – длинными и стройными.

Впервые я стояла обнаженной перед зеркалом и мне не хотелось отвернуться! Наоборот, хотелось смотреть, смотреть и смотреть!

Неужели это и в самом деле я?!

Закончив причесываться, я не удержалась и поцеловала гребень. Ты ж мой хороший! Невероятный! Волшебный! Беречь тебя буду пуще зеницы ока!

Я положила его на прикроватную тумбочку. А ночью так и вскакивала, так и бегала к зеркалу без конца.

Потом все же задремала. И сон мне приснился. Необычный такой. С незнакомцем.

Удивительно реальный образ мужчины, со множеством мелких деталей, такой живой и настоящий! Разве во сне так бывает? Во сне все представляется слегка размытым, расфокусированным, лишенным объема.

Разве могла я тогда знать, что этот незнакомец отныне надолго поселится в моих снах…

Черноволосый мужчина с пронзительным взглядом серо-зеленых глаз.

Он просто смотрит на меня, не делая попыток приблизиться, поговорить, сделать хоть что-то.

Я не ощущаю дискомфорта от его пристального внимания, просто любопытно, кто он такой и что ему надо.

Время идет и ничего не происходит.

Так же молча я рассматриваю его. Высокий, широкоплечий, узкобедрый. Превосходная фигура. Он не так красив, как Патрик. Резкие черты лица, изломанные черные брови, прямой нос, плотно сжатые губы, решительный подбородок. Черные как вороново крыло волосы. Суровый. Неприветливый. Не стремящийся нравиться и покорять.

Легкая небритость и некая небрежность в одежде дополняют образ незнакомца. Черная наполовину расстегнутая рубашка позволяет увидеть крепкую шею и гладкую смуглую грудь, закатанные по локоть рукава обнажают мускулистые руки с широкими запястьями и гибкими изящными пальцами. Опустив взгляд ниже, вижу стройные ноги в горчичного цвета бриджах и черных кожаных сапогах.

Возвращаюсь к его лицу, чтобы снова натолкнуться на внимательный взгляд серо-зеленых слегка прищуренных глаз.

Я хочу спросить у него, кто он такой, но не успеваю – меня грубо вырывают из сна.

– Вставай, лежебока, хватит дрыхнуть уже!

Голос явно не ведьме принадлежит, а я никак не могу проснуться до конца. Привстав на локте, усердно моргаю, пытаясь сфокусироваться на… ком? Никого и нету. Приснился мне этот голос, что ли?

– Да куда смотришь-то? – снова раздался уже знакомый мне сварливый голосок и ко мне на постель спланировала черная летучая мышь.

Нет! Это была не мышь! Странное существо, напавшее на меня вчера вечером, а теперь преспокойно сидящее на моей кровати, оказалось… драконом! Правда, крошечным – размером как раз-таки с летучую мышь и такой же черный.

Первым моим порывом было завизжать, вторым – встряхнуть одеяло, чтобы сбросить странное существо. Дракончика взметнуло в воздух, и он пару раз перевернулся, прежде чем ему удалось восстановить равновесие. Отлетев на безопасное расстояние, он возмущенно воскликнул:

– Ты что творишь, дурища?!

Это действительно говорил дракончик!! Может, я еще не проснулась? Изо всех сил потерев глаза, я еще для верности ущипнула себя за руку.

– Ну что, отпустило? – полюбопытствовало нелепое создание, с интересом следившее за моими действиями.

– Ты разговариваешь? – растерянно спросила я. – Ты действительно разговариваешь?!

– Ты еще глупее, чем мне показалось вчера, – покачав головой, укоризненно ответил дракончик. – Я присяду?

Он снова подлетел к моей кровати.

– Присядь, – все так же растерянно пробормотала я.

– Орать и трясти одеялом не будешь?

– Нет…

Дракончик приземлился рядом со мной, сложил крылья и внимательно осмотрел меня блестящими зелеными глазками.

– Ты, значит, решила все же остаться. Ох, и дура! Беги отсюда, пока не поздно!

– Что-о?! Ты вообще, что такое?

– Не что такое, а кто такой, – укоризненно покачало головой существо. – Можешь звать меня Чернокрылом. Я у Грильды давно живу, знаю, на что она способна. Поэтому и советую тебе ноги уносить. Дура-девка! Посулила тебе Грильда красивую внешность, ты и растеклась лужицей у ее ног. Отказаться надо было! Была б ты толстой, некрасивой, да зато живой и свободной! А теперь…

– Да пошел ты куда подальше, Чернокрыл! Толстая, некрасивая, – слезы так и брызнули у меня из глаз.

Какой-то недодракон, а туда же!

– Ну-ну, не реви, – нахальная зверюшка придвинулась ко мне и погладила крылом по руке. – Что есть, то есть. Тебя как зовут-то?

– Медвяна, – всхлипывая, ответила я. – А Грильдой ведьму зовут, что ли?

– А то кого же? Медвяна, – хихикнул Чернокрыл. – Подходящее для тебя имечко. Было. Ну какая из тебя сейчас Медвяна? Так, Костяна какая-то.