Каждый день, как подарок

Ане

Когда по утрам меня мучит боль,Я наивно ее от тебя скрываю.Но боль моя остается с тобой,Даже когда я о ней забываю.Потому что две наши жизни навекСошлись в одну счастливую добровольно.И если зло на тебя совершит набег,Мне будет так же горько и больно.Но я не оставлю тебя однуПротив любой окаянной силы…Давай послушаем тишину,И в ней два слова —«Любимая…», «Милый…»И потому нам с тобой не страшныНикакие удары и беды.Мы не только друг в другаНавек влюблены,Мы любим взаимные наши победы.Когда ж по утрам меня мучит боль,Так это годы, что мстят за возраст.Забудь о них… И мне позволь.Смотри, как с небесНам улыбаются звезды.

2018

Ровесницы

Алле Киреевой-Рождественской

Я помню ровесниц своих молодыми, —Красотки, студентки, соседки по лету.В июньских закатах, в сиреневом дымеНеслась наша юность по юному следу.С годами прощусь и останусь в минувшем,Чтоб помнить ровесниц своих молодыми,Когда мы врывались в их судьбы и души,Как музыка входит в любимое имя.Стихали метели, кудрявились кроны…Я возле ровесниц, как преданный витязь.Им время давно примеряет короны,Короны почета в серебряных нитях.Я жизнь и судьбу начинал вместе с ними,Когда ни замужеств еще и ни отчеств.Я помню ровесниц своих молодыми,И сердце иными их помнить не хочет.Война прокатилась по нашему детствуИ долгие дни продолжала нас ранить.Досталось нелегкое всем нам наследство —Нужда, похоронки и горькая память.Ровесницы, где вы?И что с вами сталось?Дай бог вам удачи, хоть мир наш и зыбок.Проходят года, но не тронула старостьНи вашей души и ни ваших улыбок.

Написать бы ее, Россию

«Я бесконечно благодарен своим родителям за то, что они встретились когда-то в Твери и этот живописный край стал моей родиной. Малой, как теперь говорят. Именно в Твери я написал стихи, где есть такие строки:

Нас в детстве ветры по земле носили…Я слушал лес и обнимал траву,Еще не зная, что зовут РоссиейТот синий мир, в котором я живу.

Посреди России и стоял наш небольшой дом с мезонином, где я провел лучшие годы своей жизни – детство, отрочество и юность. Неподалеку была Волга.

Сейчас наш деревянный домик хранится лишь на семейных фотографиях. А на улице, носящей имя великого писателя М.Е. Салтыкова-Щедрина, жившего когда-то неподалеку, поднялись многоэтажные дома. Среди них одиноко бродят мои воспоминания о довоенных мальчишеских радостях, о горьких испытаниях войны и первых литературных увлечениях…

Я рос среди мелодий. Мои дед и мама, которые хорошо пели, были страстными поклонниками Лемешева. И эта любовь передалась мне. В нашем доме бесконечно звучали арии и романсы в исполнении Сергея Яковлевича. Может быть, потому на мои стихи написано так много песен, что с детства я почувствовал ритм и внутреннюю музыку слова…»

А. Дементьев. Из предисловия к книге «Нет женщин нелюбимых» (М., 2007)

«Моя земля – Тверское княжество…»

Моя земля – Тверское княжество.Наш род восходит к той поре,Где Тверь была как хрупкий саженец,Как звон на утренней заре.Еще всё только начиналось,Чтоб утвердиться на веку:И первый дом, и первый парус,И первый крест на берегу.Моя земля – Тверское княжество.Где, возродив клочок земли,Самим себе мы лучше кажемся,Чем те, которые ушли.Теперь все хвалятся дворянством…Мой предок был из крепостных.Там с неизменным постоянствомСудьба лупила им вподдых.Но всё проходит – власть и слава.Уйдут и эти времена.Не потому ль так светит слабоСвеча, что прошлым зажжена?

«Написать бы ее, Россию!…»

Написать бы ее, Россию!Всю от неба, до трав, до дна.Где найти мне слова такие,Неизбывные, как она?Чтоб во всей красоте и силеУдивляла людей опять…Написать бы ее, Россию.Ох, как хочется написать.

Русь

Я – русский.Я из той породы,Чья кровь смешаласьС небом и травой.Чьи прадеды в зеленый храмПриродыВходили с непокрытой головой.И молча били низкие поклоныКлочку земли —В страду и в недород.Им Русь казалась горькой и соленой,Как слезы женИли над бровью пот.Всё помнит Русь —И звоны стрел каленых,И отсветы пожаров на снегу…Мы входим в жизньОткрыто и влюбленно.Уйдем —Оставшись перед ней в долгу.

«Жизнь прожита…»

Жизнь прожита…Но всё еще вначале.Я выйду в поле.Как я полю рад!Здесь тыщи солнцПодсолнухи качали,Посеянные сорок лет назад.Как будто ничего не изменилось.Село мое, сожженное в войну,По-прежнему рассветами дымилось,Не нарушая дымом тишину.Сейчас пастух на луг коров погонит,И ранний дрозд откликнется в лесу.И тихие стреноженные кониПовалятся в прохладную росу…

«Я родился на Волге…»

Я родился на Волге,Где в погожие дниНас баюкали волныИ будили они.Я вставал на рассвете,Лодку брал и – айда!Только Волга да ветер,Может, знали куда.Выходил, где хотелось.Шел созвездьями трав.Падал в мяту и вереск,От восторга устав.Слушал утренний гомонИ вечернюю тишь.Лес глядел в сотни оконИз-под зелени крыш.Я любил его оченьЗа приветливый нрав,За бессонницу сосенИ безмолвие трав.…С той поры миновалоСтолько лет, столько зим.Как ни в чем не бывало,Мы встречаемся с ним.Он по-майски наряден,Что гостям по душе.И стучит тот же дятелНа своем этаже.Узнаю эти тропы,Тихий шепот осин,И стволы высшей пробы,И бездонную синь.

Русская женщина

До чего ж ты была красива!Пела песни ли на зареИль траву за рекой косила,Утопавшую в серебре…До чего ж ты была красива!Мне писать бы с тебя РоссиюВ самой ранней ее поре.Но война ворвалась жестоко,Неожиданно, как гроза.Потемнели глаза у оконИ померкли твои глаза.Вся земля стала полем бояНа года – не на десять дней.Всё, что было потом с тобою, —Было с ней.У тяжелого стоя молотаПо две смены – на сквозняке,Ты бледнела, как смерть, от голода,Пайку хлеба зажав в руке.Но не в силах тебя осилить,Беды прятались, присмирев.Мне писать бы с тебя РоссиюВ самой тяжкой ее поре.А когда той весной неистовойМай Победу земле принес,Это ты, всё сдержав и выстояв,В первый раз не сдержала слез.Ржавой проволокой опоясана,Русь смотрела сквозь горечь датНе твоими ль глазами яснымиНа пришедших с войны солдат?И не ты ль им цветы носила,Песни пела им на заре?Мне писать бы с тебя РоссиюВ самой светлой ее поре.

Волга

А я без Волги просто не могу.Как хорошо малиновою раньюПрийти и посидеть на берегу!И помолчать вблизи ее молчанья.Она меня радушно принимает.С чем ни приду – с обидой иль бедой.И всё она, наверно, понимает,Коль грусть моя уносится с водой.Как будто бы расслабленная ленью,Течет река без шума и волны.Но я-то знаю, сколько в ней волненьяИ сколько сил в глубинах тишины.Она своих трудов не замечает.Суда качает и ломает лед.И ничего зазря не обещает.И ничего легко не отдает.Мне по душе и тишь ее, и гам.Куда б меня судьба ни заносила,Я возвращаюсь к волжским берегам,Откуда начинается Россия.

Торжокские золотошвеи

Смотрела крепостная мастерицаНа вышитую родину свою…То ль серебро,То ль золото искрится,То ли струятся слезы по шитью.И лишь ночами вспоминала грустно,Как бьется лебедь в лапах у орла.Откуда же пришло твое искусство?Чьим колдовством помечена игла?А было так:Проснувшись на печи,Крестьянка вдруг почувствовалаСолнце,Когда сквозь потемневшее оконцеПробились к ней весенние лучи.Как нити золотые,Всю избуОни прошили радостным узором.Она смотрела воскрешенным взоромИ утро принимала за судьбу.Всё в ней дрожало.Волновалось.Млело.И белый свет —Как россыпи огней.Она к оконцу оглушенно села…И вот тогдаПришло искусство к ней.Пришло от солнца,От надежд, —Оттуда,Где ей открылась бездна красоты.Она в иголку вдела это чудо,Ниспосланное небом с высоты.И не было прекраснее товараНа ярмарках заморских, чем ее.Она надежду людям вышивала,И горе,И отчаянье свое.

Руки мамы

Вот и всё. Уже вещи собраны.Посидим на прощанье, мать…И молчат твои руки добрые,Хоть о многом хотят сказать.Руки мамы… Люблю их с детства.Где б дорога моя ни шла,Никуда мне от них не деться,От душистого их тепла.Руки мамы. В морщинках, в родинках.Сколько вынесли вы, любя…С этих рук я увидел Родину,Так похожую на тебя.

«Шел первый месяц весны…»

Шел первый месяц весны.Веселый месяц цветений.Уже позабылись сныИз белой поры метелей.А мне восемнадцать лет.И всё меня умиляет:Отцовский велосипед,Что вновь колесом виляет.И спящий на солнце кот.Сиреневый плеск сирени.И модный в те дни фокстрот,И фея в программе «Время».А Волга катит волну.Я слышу, смеется мама…И память, как фонограмма,Озвучивает весну.

«Я возвращаюсь улицей детства…»

Я возвращаюсь улицей детстваВ город по имени Тверь.И вершится в душе моей действо,Чтоб в былое открылась дверь.– Здравствуй, мама! Как ты красива —Ни морщинок, ни седины.И глядит на меня РоссияФотографией со стены.Это я подарил когда-тоСвой наивный тверской пейзаж.Мать торопится виноватоСтол украсить на праздник наш.Батя режет тугое сало.Белое, как за окном мороз.– Баба Сима тебе прислала,Чтоб здоровым и сильным рос.На столе довоенный чайникИ крахмальная белизна…Как мне горестно и печальноСознавать нереальность сна.

Воспоминания о доме

Глаза прикрою – вижу домИ покосившуюся баню.Туман над утренним прудом.И нас, мальчишек, – в том тумане.В войну фашисты дом сожгли.Лишь три избы в селе осталось.Да пенье птиц, да зов земли.И рядом бабушкина старость.Как горько было на Руси!Куда от памяти мне деться?!Труба, черневшая вблизи,Казалась памятником детству.…Село отстроили давно.Сады былые возродили.Есть клуб, где крутится кино.И старый пруд – в убранстве лилий.Теперь до нашего селаЛегко добраться – есть дорога.Не та, что некогда была,А голубой асфальт к порогу.Как быстро годы пронеслись…Домой иду под птичье пенье.Другой народ. Иная жизнь.Лишь в сердце прежнее волненье.И что бы ни было потом,И как сейчас здесь ни красиво, —Глаза прикрою – вижу дом…И говорю ему: «Спасибо!»

«Нас разлучило с мамой утро…»

Нас разлучило с мамой утро.Ее я обнял у дверей.Взрослея, все мы почему-тоСтыдимся нежности своей.

Сон

Когда я долго дома не бываю,То снится мне один и тот же сон:Я в доме нашем ставни открываю,Хотя давно живет без ставен он.Но всё равно я открываю ставни,Распахиваю окна на рассвет.Потом во сне же по привычке давнейЯ рву жасмин и в дом несу букет.Отец не доверяет мне жасминаИ ветки все подравнивает сам.И входит мама.Говорит: «Как мило…»Цветы подносит к радостным глазам.А после ставит тот букет пахучийВ кувшин, который я давно разбил.И просыпаюсь я на всякий случай,Поскольку раз уже наказан был.И всё меня в то утро беспокоит.Спешат тревоги вновь со всех сторон.И успокоить может только поезд,Что много раз разгадывал мой сон.

Хлеб

Трудно родится хлеб.Трудно хлеб достается.Тот, кто душою слеп,Может быть, усмехнется.И похохмит над тем,Как я, с достатком в доме,Хлеб суеверно ем,Крошки собрав в ладони.Это живет во мнеПамять о той войне…Горькие времена!Худенький мальчик, где ж ты?В сутки – лишь горсть зерна,Триста граммов надежды.Бабушка нам пеклаХлеб из скупой мучицы.Жизнь,Что давно прошла,В сердце мое стучится.Хлеб нас от смерти спас.Он и сейчас бессмертен…Всё настоящее в насЭтою мерой мерьте.

Отец

Отец мой сдает. И тревожная старостьУже начинает справлять торжество.От силы былой так немного осталось!Я с грустью смотрю на отца своего.И прячу печаль, и смеюсь беззаботно,Стараясь внезапно не выдать себя…Он, словно поняв, поднимается бодро,Как позднее солнце в конце октября.Мы долгие годы в разлуке с ним были.Старались друг друга понять до конца.Года, как тяжелые камни, побилиВеселое, доброе сердце отца.Когда он идет по знакомой дорогеИ я выхожу, чтобы встретить его,То сердце сжимается в поздней тревоге.Уйдет… И уже впереди – никого.

«Как руки у вас красивы!…»

Как руки у вас красивы!Редкостной белизны.С врагами они пугливы,С друзьями подчас нежны.Вы холите их любовно,Меняете цвет ногтей.А я почему-то вспомнилРуки мамы моей.Упрека я Вам не сделаю,Вроде бы не ко дню.Но руки те огрубелыеС Вашими не сравню.Они теперь некрасивы,А лишь, как земля, темны.Красу они всю РоссииОтдали в дни войны.Всё делали – не просилиНи платы и ни наград.Как руки у Вас красивы!Как руки мамы дрожат…

«Срывают отчий дом…»

Срывают отчий дом.Как будто душу рушат.Всё прошлое – на слом.Прощаемся с минувшим.Прощаемся с собой,Ведь столько лет послушно,Как маленький собор,Хранил он наши души!Всю жизнь мы жили в нем,Беду и радость знали.Охвачены огнемМои воспоминанья.Как жаль, что довелосьДожить до дня такого…Отец не прячет слез.Застряло в горле слово.И дом в последний разГлядит на всех незряче.То ли жалеет нас,То ль о минувшем плачет.

«Кто-то надеется жить…»

Наташе

Кто-то надеется житьДолго… И дай-то Бог.А мне бы лишь одолжитьУ Времени малый срок.Чтобы успеть сказатьДругу, что он мне мил.Да еще показатьВнукам зеленый мир.Да, может быть, повидатьДеревню Старый Погост,Где юной была моя мать,Где с травами шел я в рост.Где батя учил добру,Скворечник к сосне крепя.Я в поле ромашки рву,Похожие на тебя.Есть просьба еще одна.О, если б помочь я мог,Чтоб ожила страна,Которую проклял Бог.

«Я вернулся в прожитые годы…»

Я вернулся в прожитые годы —В Устье – в деревенскую печаль.Те же избы там и огороды,Та же тишь и голубая даль.Помнишь, в Устье мы снимали дачу?Чистый домик на краю села…Я любил на речке порыбачить.Как-то раз и ты со мной пошла.И сидели мы над гладью синей —Два неискушенных рыбака.И удачи мысленно просили,Но не брали рыбы червяка.А в лесу нас ожидали грузди,И краснели ягоды в траве.И смотрели вслед нам с легкой грустьюВасильки на утреннем жнивье.Слушали мы пенье птиц с тобою.Я учил тебя распознаватьГолоса дрозда и козодоя,Словно лес был нотная тетрадь.В августе мы уезжали в город —Школа, дни занятий и проказ.Но врывался в дом сосновый шорохИ печалью отзывался в нас.Проглядел я, как ты стала взрослой,Потому что годы принимал шутя.В этой жизни, как и в жизни прошлойВсё равно ты для меня дитя.Помнишь, как по северной столицеМы бродили в первый раз с тобой?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.