Капель

А на завтра днем у них было назначено в местном ЗАГСе. Он снял свою солдатскую форму и влез в «выпускной» костюм. Утром сходил за цветами. Встретился с Ромкой и другими друзьями. Пора было идти за невестой, благо та жила в соседнем подъезде.

На Лене было свободное белое платье, в распущенные волосы вколот белый цветок. Она выглядела нарядной и счастливой. Он невольно улыбнулся ей и чмокнул в щеку. Гостей было мало, так как роспись была не торжественной и застолья особого не планировали. Так, дома у невесты (у них квартира больше), небольшие посиделки среди самых близких и родных. Жениху через сутки ехать обратно в часть, а невеста на четвертом месяце беременности, особо не погуляешь.

Они сказали друг другу «да», расписались в амбарной книге, одели друг другу кольца и стали вдруг мужем и женой. Для Сергея это было именно «вдруг». Она была ему чужой, но она носила его ребенка. А его воспитывала мать, которая всегда говорила, что мужчина должен отвечать за свои поступки. Что ж, он сделал свой выбор, он будет хорошим мужем и постарается быть хорошим отцом.

Лена прижималась к нему, а его молодой здоровый организм, да после армейского воздержания, отвечал ей взаимностью, желая наконец- то уже законно насладится молодой женой. Ее положение не давало возможности им пуститься во все тяжкие, но малый срок не помешал выпустить ему пар. Он вспомнил тот вечер и те ласки, что она тогда подарила ему, и мысль что может так оно и надо, может Лена его судьбы влезли в его голову и крепко засели там.

Они расставались у вагона. Сергей смотрел ей в глаза, она пустила слезу и обещала писать каждую неделю. Мать тут же крутилась рядом, и все пыталась проконтролировать чтоб он не забыл сумку с провизией.

Проводник позвал отъезжающих занять свои места в вагоне, поезд тронулся, увозя Сергея снова туда, где звучат матерные команды, где каждый день идет борьба за выживание с «дедами», где мир встал на солдатские сапоги.

1987, Ольга

Ее родителей вызвали к директору. Конечно, пошла только мама, папа на школу давно махнул рукой, считая, что они там должны сами во всем разбираться и не впутывать занятых людей. Он же не вызывает учителя к себе на работу?!

По мимо директора школы в кабинете присутствовала и классный руководитель. Ольга Ивановна пригласила их с мамой сесть и начала беседу. Мама заметно нервничала, не каждый день ее вызывали к директору, Оля всегда была на хорошем счету, так что она даже представить не могла причину вызова. Дочь так же ничего вразумительного не сказала.

Клавдия Васильевна отпросилась на работе и теперь сидела в кабинете директора, чувствуя себя как нашкодившая школьница. Оля сидела рядом, опустив глаза в стол. Значит точно что- то натворила. Директор школы сидела на своем месте и не поднимала на них глаза, стараясь делать вид, что ее это не сильно касается, и что у нее полно и своих дел.

– Я рада что вы уделили нам внимание, – начала классный руководитель и мило улыбнулась маме, чтоб та немного расслабилась. – Дело в том, что Оля стала хуже учиться. Ей пока еще ставят пятерки, но это скорее за прошлые заслуги.

Мама удивленно посмотрела на Олю, но та, лишь закусила губу и ниже опустила голову.

– Ну, наверное, материал стал сложнее, – предположила Клавдия Васильевна.

– Это конечно, выпускной класс, не без этого, – кивнула Ольга Ивановна. – Но Оля способная девочка и не думаю, что она не в состоянии освоить школьный материал. Тут дело в другом.

Ольга Васильевна замолчала, словно подбирала слова, а может специально накаляла обстановку.

– Тут дело в том, что она увлеклась мальчиками, и на учебу просто наплевала.

– Но… – начала оправдываться Оля, но строгий взгляд директора остановил ее на полуслове.

– Она целыми днями проводит с ними, гуляет, и не подходит должным образом к домашним заданиям. А ей поступать в этом году! Она сломает себе жизнь! Клавдия Васильевна, сейчас главное закончить школу и поступить в институт, а любовь и прочие глупости – это потом, ведь так?

Мама кивнула, соглашаясь с прописными истинами и все еще не понимая, что от нее хотят.

– Так что нам делать? – она смотрела то на классного руководителя, то на все еще не подающего голос директора школы.

– Ну, переводить в другую школу уже поздно, – Ольга Ивановна довольно улыбнулась, понимая, что мама у нее уже в руках. – Я предлагаю хотя бы перевести ее в другой класс. Там не будет соблазнов, там будет только учеба и цель поступить.

– Какие соблазны? – до Клавдии Васильевны только начало доходить в чем обвиняют ее дочь. – Оля, в чем дело? О чем они говорят? Ты же не…

– Нет, мама, я ни в чем не виновата! Это все неправда, – выпалила она, и слезы навернулись на глаза.

– Неправда, говоришь, – наконец подала голос директор. – Я сама видела их кувыркающихся на кровати.

– Все было не так! – выкрикнула Оля, понимая, что ее слово против слова директора школы ничего не значат.

– Прекрати истерику! – грозно прикрикнула на нее Надежда Ивановна. – Мы о тебе думаем прежде всего, о твоем будущем! Не хватало нам еще беременной ученицы!

Ольга задохнулась от такой несправедливости и выскочила из кабинета.

Вечером, она лежала на своей кровати, уткнувшись в подушку. Было больно и обидно, больше из- за того, что ей не верят и за то, что ее обидели ни за что. На душе было пусто и тоскливо, не хотелось даже шевелиться. Танюха, чувствуя, что что- то случилось, не доставала ее вопросами, а тихо сидела за письменным столом и делала уроки, лишь искоса поглядывая на сестру, и прикидывая чем она может помочь. Но, что она могла сделать, только не лезть к ней с вопросами и оставить ее в покое.

Тихий стук в дверь:

– Можно?– мама заглянула в детскую.

Оценив обстановку, она кивнула младшей выйти, а сама села на кровать Ольги.

– Оля, не стоит сорится с учителями и директором, им на тебя еще характеристику писать, потерпи, осталось всего пару месяцев и все, дальше только институт. Ты же хотела в Ленинград ехать поступать, так что все равно придется уезжать из города.

– Мама, – Оля повернулась к ней. – Ты мне веришь?

– Верю, солнце мое, верю. Ты умная девочка, и не наделаешь глупостей. Я тебе доверяю.

Ольга уткнулась носом в мамины колени, но плакать уже не было сил. Она просто тихо вздохнула и закрыла глаза.

– Ничего, прорвемся, – погладила Олю по голове мать. – Главное сейчас закончить школу, сдать экзамены, поступить туда, куда хочешь, а там уже все остальное наладится. Ты же понимаешь, что замуж пока рано выходить…

– А я и не собиралась, – буркнула Оля.

– Вот и славно. Так что завтра идешь в «Б» класс, так всем спокойнее будет, и тебе и мне. Если он любит, то подождет. Согласна?

Оля кивнула в ответ и уставилась в потолок. Да, все правильно, все эти шуры- муры отвлекают ее от учебы, она это и сама заметила. Сергей… он поймет и подождет ее, или… Тогда и не нужен он ей! Вся жизнь впереди, найдет она еще свою половину, чай не уродина какая- то, женихов вон пол школы, только свистни.

С этими мыслями она и уснула, а утром решительно вошла в «Б» класс и заняла свободное место на задней парте. Теперь только учеба, только подготовка, только она и ВУЗ.

После уроков Сергей остановил ее у раздевалки:

– Оля! Привет! Целый день от меня бегаешь. Идем делать уроки?

– Нет, – она остановилась и решительно посмотрела ему в глаза. – Мы больше не дружим. И не ходи за мной. Все кончено.

– Но… Оль, я не смогу без тебя!

– Ничего, потерпишь. Мне надо школу закончить и поступить, так что не мешай.

– Понятно. Ты как моя мать, только о себе и своей карьере и думаешь, на меня вам наплевать. Да пошла ты…

Он развернулся и быстрым шагом пошел к выходу из школы. Она с болью посмотрела ему в след, но, взяв себя в руки, двинулась дальше по своим делам.

1988, Сергей

Известие, что у него родилась дочь, пришло в июне. Вся рота поздравила молодого отца, на этом праздничные мероприятия закончились. Армейская жизнь потекла так, словно нового человека в его жизни и нет.

Лена после того, как они расписались, писала часто, в основном про всякую ерунду, про сплетни об общих знакомых, да о том, как ей плохо ходить с большим животом. После родов мать Сергея забрала ее к себе, поселив в комнату сына. Дочку назвали Мариной, бабушка в ней души не чаяла, в письмах к сыну было больше про внучку, чем о ней. А вот письма от Лены стали редкими и сухими. Сергей списывал это на то, что с грудным ребенком она не высыпается и сильно устает, да и событий вокруг нее никаких не происходило, писать особо и не о чем: ребенок, дом, прогулка с коляской, вот и все события.

Он очень хотел уже поскорей увидеть дочь, прижать к себе маленький теплый комочек. Но приходилось довольствоваться редкими фото, что присылала мать. Отпуск по причине рождения дочери ему не дали, ну это и понятно, он ездил домой на свадьбу.

В армии ему повезло, как- то починил штабную машину, на которую главный механик уже махнул рукой. Его заметили и прикрепили к автомастерской. Теперь с утра и до вечера он занимался любимым делом: ковырялся в моторах и чинил всякие узлы, точил недостающие детали, реанимировал то, что давно стояло без движения. Школа дяди Миши не прошла зря. Он чувствовал машины, умел слушать двигатель, умел смастерить из подручных материалов недостающую запчасть в замен сломавшейся оригинальной. Его ценило руководство, ему давали поблажки.

1987

Выпускной прошел так как и положено: наряды, вручение аттестатов, пафосные речи руководства, танцы всю ночь и шампанское с конфетами. Оля была рада, что все наконец- то закончилось, все эти нервы перед экзаменами, все прошло. Серебряная медаль у нее в кармане, теперь бы не завалить вступительный в институт. Медалисты имеют преимущество, так что шанс поступить у нее большой, главное не расслабляться и сосредоточится на алгебре.

У нее было красивое нежно- сиреневое платье, подкрученные бигудями локоны спадали волнами по плечам. Можно было, наконец- то, надеть украшения, теперь никто за серьги из школы не выгонит. Оля осталась довольна своим видом, на фото все должно быть красиво, будет что вспомнить. Но нарядное платье, первый раз сделанный маникюр и прическа не сделали Ольгу счастливой. Она не стала гулять всю ночь, ушла раньше, веселится особо не хотелось. Мир в последнее время замкнулся вокруг ее комнаты и учебников. Даже прогулки с Натали стали редкими и не такими веселыми.

– Сергей, – Надежда Ивановна подсела к сыну. – Ты думаешь куда- нибудь подавать документы? Пора определятся куда пойдешь дальше учится. В индустриальном в прошлом году был недобор, туда всех берут, лишь бы на двойку не сдал. Инженер- чем не профессия для мужчины.

– Отстань, не пойду я в институт, ну какой из меня инженер!

– Хорошо, можно в техникум попробовать, – не сдавалась мать.

– Я не хочу больше учится, – упрямо возразил ей он. – Пойду работать, а там все равно в армию заберут.

– Куда работать? – всплеснула она руками и нервно зашагала по комнате, пытаясь найти нужные доводы.– Кому ты нужен без специальности?! Ишачить за копейки!

– Плевать. Пойду к дяде Мише в мастерскую.

– О, господи, весь в отца…– покачала она головой и вышла из его комнаты.

В конце августа Ольга собирала чемодан, направляясь в Ленинград. Она поступила, и ей дали койку в общежитии. Девушка радостно предвкушала новую самостоятельную жизнь, и в то же время было немного страшно. Новый город, никого знакомого, никаких друзей рядом.

– Не переживай, не ты там одна такая будешь, подружишься с соседками, будете вместе тусить, – успокаивала ее Натали. – Это ж Ленинград, город студентов! Найдешь себе парня местного… А я к тебе как- нибудь на каникулах приеду, если это будет возможно. Сходим вместе в театр и Зимний.

– Обязательно приедешь, – улыбнулась на ее фантазии Оля.– У тебя ведь тоже скоро занятия начнутся. Кто- то в группе есть знакомый?

– Нет, одни бабы вокруг, – скривилась Наталья, поступившая в техникум легкой промышленности.

Весь вечер они проболтали, вспоминая школу и совместные шалости. На следующий день поезд увез Ольгу в новую жизнь.

Дядя Миша уговорил свое руководство взять Сергея в штат, сначала учеником, а потом уже, если у того все пойдет как надо, поднять тому разряд. Дело свое Сергей любил, и руки росли из того места, что надо, да и дядя давал нужные советы, когда у самого не хватало опыта и смекалки. Он быстро влился в коллектив, тем более что с некоторыми работниками он уже сталкивался прошлым летом, когда проводил здесь каникулы. Но одно дело быть вольным подмастерьем и мальчиком на побегушках, другое- работать на равных и выполнять поставленные перед ним задачи.

К вечеру он валился с ног, с непривычки болела спина и ноги, смазка впилась под кожу и ногти, делая руки грубыми и неопрятными. Мать только вздыхала, глядя на своего работягу- сына, но это было лучше, чем он шатался бы без дела по подворотням.

Вскоре принесли повестку в армию. Она тихо всхлипнула, но внутри уже давно была готова к такому повороту событий.

Проводы- стандартное мероприятие. Мать в слезах и хлопотах по кухне, стол, друзья, выпивка. Надежда Ивановна, женщина строгих правил, для молодежи поставила только вино, но парни где- то раздобыли самогонки и втихаря к ночи набрались ею каждый на свое состояние. Сергей тоже выпил, друзья подначивали его, что идти в армию трезвым плохая примета, а еще друг Ромка пихал его в бок и намекал, что и девственником там делать нечего.

– Можно подумать это как- то там проверят, – усмехался в ответ Сергей. – Мы же не бабы!

Но молодой организм требовал свое, особенно подогретый алкоголем и заводными танцами, пришедших на проводы девчонок. Каких- то он знал, каких- то привели другие парни. Ленка весь вечер крутилась вокруг него, приглашая танцевать или просто звала с собой на балкон покурить. Сергею было все равно, он шел с ней на балкон, хотя сам и не курил, обнимал ее за плечи, не давая замерзнуть и когда уже все стали расходится, то пошел ее провожать.

Лена жила в соседнем подъезде, идти далеко не пришлось. Осенняя погода не вызывала желания погулять, и они юркнули в подъезд. Он прижал ее в темном углу подъезда, как когда- то не раз стояли они с Ольгой. Он без лишних слов стал целовать Ленку, она охотно отвечала, бесстыдно прижимаясь к нему разгоряченным телом.

Он мял ее грудь и волна желания поднималась все выше и в штанах стало тесно. Сергей пробрался холодной рукой ей под блузку, и от ощущения голого тела в голове совсем помутнело.

– Пойдем ко мне, – прошептала Лена, у меня мать в ночной сегодня.

Его не пришлось долго уговаривать. Сегодня последний день на гражданке, сегодня ему можно все. Сегодня он хочет все!

Прямо с прихожей они начали срывать с себя одежды. Алкоголь все еще плескался в голове Сергея, а похоть усиливала эффект эйфории. Он видел голое девичье тело и больше не мог ни о чем думать. Они повалились на неразобранную кровать, и он, сам не понимая как, но вошел в нее. Все его чувства и мысли были где- то там… внутри…Это было так необычно и так офигенно. Сдерживать себя не было уже никаких сил, да и желания. Он излился в нее, и без сил отвалился на спину. В голове начало проясняться.

– Ничего, сейчас немного отдохнешь и мы продолжим, – промурлыкала ему Лена и ускользнула из комнаты.

Сергей сидел в кресле и смотрел, как обнаженная Ленка снимает покрывало с кровати, готовя им плацдарм для новой волны. Фигура у нее была зачетная, ну лицом немного можно было бы и получше, но это было не важно. Он чувствовал, что волна желания снова начинает поднимать его боевой дух. Не каждый день он видел голых девушек и не каждый день его так соблазняли.

А Лена оказалась умелой соблазнительницей. Приготовив им кровать, она опустилась на колени у ног Сергея и сначала тихонько рукой погладила его, потом склонилась и сделал то, о чем мечтал каждый пацан. Сергей гладил ее по волосам и стонал, получая кайф от новизны и подступившей похоти. Вскоре он был готов снова излиться, но испугался сам своей наглости, отстранил от себя Ленку, опрокинул ее на живот и снова резко вошел в нее.

Они кувыркались всю ночь, она была мастерица своего дела, а он просто «отпустил вожжи». Сегодня ему можно все!

Утром мать с укором посмотрела на блудного сына, но ничего не сказала. Помогла собрать нехитрые вещи и они направились на призывной пункт. Туда же и подтянулись осоловевшие друзья, явилась и Лена. Она бесстыдно целовала его в губы у всех на виду, и кричала, что будет ждать его. Он только улыбался ей, и просил писать. Ромка многозначительно поглядывал на них и довольно пихнул друга локтем:

– Ну вот, совсем другое дело! Сразу видно, что мужик идет в армию, а не зеленый пацан.

А потом Лена написала ему, что беремена. Родители написали об этом в часть и Сергею дали отпуск для оформления своих с ней отношений. Больше всего он боялся встречи с матерью. Но та лишь вздохнула, и, покачав головой, сказала, что он должен отвечать за свои поступки.

Конечно, ей не нравилось то, что ее сыну приходится жениться вот так, по залету, да еще и служа в армии. Значит, вся забота о невестке и будущем ребенке ляжет на ее плечи. Внуки- это хорошо, но все должно быть во время и все должно быть спланировано. А тут…

Конечно, ни о какой пышной свадьбе разговор не шел. Их просто расписали, а затем он снова уехал в часть. Сергей твердо решил, что раз уж так случилось, то станет хорошим мужем и Ленку не обидит.

1989- 1990, Ольга

Жизнь в общежитии имеет свои плюсы и минусы. Тут главную роль играет кто твои соседи по комнате, ну и уже потом, как налажен быт. С первым Ольге, можно сказать, что повезло. Их в комнате было трое, хотя комната была рассчитана на четверых проживающих. Но ее соседка как- то подсуетилась, с кем надо договорилась и к ним никого так и не подселили.

И так, их было трое: сама Ольга, девушка из небольшого провинциального города, Лена- житель пригорода Ленинграда и каждые выходные уезжала домой, и Татьяна- девушка так же из провинции, но она оказалась на два года старше двух остальных, так что взяла юных провинциалок под свою опеку. Татьяна была выше Ольги на голову, да и весу в ней было килограмм на десять больше. Но при этом она не теряла грацию и всегда несла свое пухлое тело с величием королевы.

Татьяна не была отличницей и активисткой, она два раза проваливалась на экзаменах и вот только с третьей попытки поступила и то благодаря тому, что поступающим с рабочим стажем давали льготы. Она жила с матерью, отец то ли бросил их в раннем возрасте, то ли его вообще не было, словом, она его знать не знала. Мать всю жизнь работала на двух работах, чтоб хоть как- то прокормить семью и чтоб ее дочь не выделялась из окружающих. Так что она всегда ходила во все культ- походы в театр и на вставки, ездила во все организуемые классным руководителем туристические поездки… Мать умудрялась доставать дефицитные книги, так что Татьяна много читала и не только то, что было дома. Брала книги у знакомых, ходила в библиотеку.

А еще она была фанаткой театра. Они только заселились, не прошло и двух дней, еще толком никто друг друга не знал, когда Татьяна ввалилась в комнату со счастливым видом:

– Девчонки, сегодня вечером идем в театр! Я случайно купила три билета в Мариинку! Видно, кто- то сдал, такая удача. Правда места на галерке, за то не дорого.

Ленка немного скривилась- она в жизни не была в театре и не собиралась туда ходить. Ольгу же это известие привело в легкий трепет- Мариинка… Но в чем идти? Впрочем, они не сильно переживали на этот счет: блузка, юбка найдутся в любом гардеробе. Легкий макияж, и главное театральное настроение.

Тот вечер в Большом Ольга еще долго вспоминала. Они слушали «Травиату». Это было просто великолепно. Именно после этого похода в театр она наконец- то почувствовала, что учится в Ленинграде. Что в городе есть что посмотреть и что сюда съезжаются со всего мира, а она вот просто живет в нем. И что это ее шанс, правда, пока не ясно какой.

Но большой город был где- то там, а большую часть времени занимали поездки в институт, просиживание пар, и снова в общежитие, где надо было готовить еду, мыть, стирать и делать уроки. На развлечения времени оставалось не так уж и много.

Татьяна умело наладила их быт, организовала питание таким образом, что еще и оставались деньги от стипендии. Немного, но на кино или танцы хватало. Она научила Ольгу готовить, экономно вести хозяйство, уметь рассчитывать свой бюджет, как бы мал он не был. Иногда их ужин состоял только из кефира и черного хлеба, но в выходные они всегда готовили суп, а на праздники позволяли себе курицу или котлеты. В перерыве между лекциями любили забежать в кафешку взять кофе и пирожное, вот и весь обед.

Общежитие было смешанного типа, в нем жили как девушки, так и парни. Комендант старался селить мальчиков и девочек на разных этажах, но общие комната для занятий, да небольшой актовый зал в котором каждую субботу устраивали танцы для своих проживающих – не мешало знакомству и созданию пар. Дело молодое и время от времени в общежитии гуляли и свадьбы.

Общежитие располагалось в старом доме и имело шикарную парадную лестницу, а так же черную лестницу, которая вела еще и на чердак. Чердак был закрыт, но вот лестничный пролет возле него был свободен от шастающих студентов, от чего по вечерам там собирался народ с гитарой и пел современные песни. Акустика делала эти импровизированные концерты просто незабываемыми. К месту прицепилось название «завалинка», уже никто не помнил кто и когда так первым назвал так кусок черной лестницы под самой крышей.

Ольга любила петь и иногда присоединялась к студенческой тусовке на завалинке. Было в этом какое- то таинство. На лестнице стоял полумрак, все сидели кто на чем попало, самые продвинутые приносили одеяла, кто- то просто картонку кидал на плитку, парни подставляли свои колени девочкам, чтоб они не застудили себе ничего. Пели и рок и туристические песни, иногда приходил парень старшекурсник со скрипкой, который умудрялся сделать из каждой песни просто шедевр.

На первом курсе, только поступив, Ольга думала, что недостатка в парнях у нее не будет. Сколько она себя помнила в школе, всегда за ней бегали мальчишки, она была если не основная «звезда» в школе, то где- то в одном созвездии. Но в институте все пошло не так. Она никому не была нужна, никто на нее не обращал внимания. Это было очень неприятное открытие. В школе она была всегда на виду: активистка, отличница, а здесь она как и все, ничего особенного, да еще и внешность далеко не модельная: невысокая, щуплая, да и с грудью ей не повезло. Нет она была, но не выдающихся размеров.

Так что первый год обошелся без мужского внимания. Да оно и к лучшему, надо было втягиваться в учебу, налаживать быт, не до парней было. Но потом она заметила, что кое- кто на нее положил глаз. Это стало приятной неожиданностью и в то же время немного разочарованием, так как никто из потенциальных воздыхателей ей не нравился.

– А кого тебе надо? – поучала Татьяна. – Что ты ждешь?

– Не знаю, – пожимала Ольга плечами, так как не могла объяснить, что где- то в глубине души всех сравнивает с Сергеем и понимает, что это не то…А это не нужно.

От подруги Натали она уже знала, что Сергей женился, что у него родился ребенок. Значит, тут уж точно все кончено. Надо искать мужа, время тикает, скоро станет старой и уже точно никому не нужной. Школьные подруги кто уже был за мужем, кто собирался, да и мама все спрашивала есть ли у нее мальчик. Сестра все мечтала погулять на ее свадьбе, словно все сговорились!

У соседки Татьяны появился кавалер. Он был не студент, подцепил ее на улице. Видный мужчина, лет к тридцати, Ольге казался он совсем стариком. Как- то зашел к ним в комнату, и Оля просто была подавлена им: высокий, большой, словно гора нависал над ней, давя не только массой, но и пронзительным взглядом и каким- то уж больно серьезным ко всему отношением. Студенческие шуточки и розыгрыши его не волновали, он был выше всего этого. Но Татьяну все устраивало.

– Ты его любишь? – приставала к ней Ольга.

– Не знаю, наверное. Но мне с ним хорошо, да и в сексе он супер, – улыбнулась подруга и подмигнула Ольге.– Ты то когда решишься? Так старой девой и помрешь.

– Не помру, – скривилась Оля. – Но и бросаться на первого встречно, как на амбразуру не собираюсь.

– Как знаешь, – не настаивала Татьяна. – Главное, прежде чем это начать, научись предохранятся. Дети должны быть спланированы, а не залетными.

– А разве это спланируешь? – Оля никогда не думала над этим, считала, что если муж с женой начали спать друг с другом, то дети появятся сами собой, когда Бог даст.

– О, Господи!.. – вздохнула Татьяна и вытащила с полки тоненькую самииздатовскую брошюрку.

Татьяна научила их с Леной всяким женским премудростям, сказала, что все эти расчеты безопасных периодов фигня на постном масле, что у нее знакомы так залетали по черному, учила их не доверять мужскому слову о том что он успеет вытащить, не вестись на все их «не те ощущения», «я в презервативе не могу»…