Последняя фотография

– Да, семейная жизнь быстро всё это выправляет, – саркастически заметил Иван. – А Галя?

– Тоже одна, – говорит, муж у неё по походам не ходит. – Волков боится. А если серьёзно, в субботу будет очень занят, отпустил Гальку одну, в смысле, без него.

– Смелый мужик! – съязвил Иван.

– Галя говорит, они друг другу доверяют, – сказала Лидия и спросила: – Слушай, Вань, а ты со своей девушкой давно живёшь?

– Третий год уже, – сказал Иван.

– О! – удивилась Лида. – Солидно. Можно уже и свадьбу играть. Когда ждать приглашения?

– Лид, я пока точно не знаю, лично мне этот штамп в паспорте по барабану.

– Ты чего? А о женщине подумал?

– Да она тоже как-то не рвётся сильно замуж…

– Ага, – возразила Лида, – может, она из чувства деликатности и не настаивает, но любая девушка мечтает надеть белое свадебное платье, фату и…

– Ну, началось, – рассмеялся Иван. – Короче, мы подумаем. Пригласим обязательно, не сомневайся.

– Спасибо, – радостно сказала Лидия. – В общем, телефон у тебя мой определился? Сохрани его, в пятницу вечером созвон. В субботу часиков в восемь-девять выезжаем. Одевайтесь потеплее, всё-таки сентябрь наступил. Да, ещё: покупать вскладчину ничего не будем, жрачку, воду, выпивку каждый берёт для себя на своё усмотрение.

– Договорились!

Вечером, дождавшись Марию с работы, Иван объявил:

– В субботу мы идём в поход.

– Кто это «мы»? – с удивлением спросила Мария. – И куда?

– Мы – это ты и я. А ещё мои бывшие однокашники из института. Решили таким образом отметить пятилетие окончания ВУЗа.

– И что, все будут с жёнами и мужьями? – язвительно спросила Мария.

– Нет, я один отличился.

– Ты хочешь сказать, что из вашей группы никто ещё не обзавёлся семьёй?

– Ты так говоришь, – улыбнулся Иван, – словно нам всем по сорок лет. За всю группу не знаю, но в нашей компании, вроде как Галя Никифорова замужем, но она будет сама, без мужа.

5

В субботу однокашники встретились на вокзале, долго обнимались, целовались, удивлялись переменам – кто-то похудел, кто-то напротив поправился. Веня, как показалось Ивану, вытянулся, Сашка Черноудин «раскабанел», впрочем, этот всегда любил поесть – из Макдоналдса не вылезал. Васька как-то осунулся, на лицо повзрослел не по годам. Ходили слухи, что его арестовывали, но, вроде, всё обошлось – правда, ему довелось посидеть несколько месяцев в следственном изоляторе.

Девчонки Лида и Галя остались такими же – болтушками-хохотушками, хотя в их смех закралась какая-то то ли нарочитость, то ли театральность. Да и Ирина Бахтурина смеялась как-то наигранно, а глаза были печальными.

«Ирка совсем сдала. Наверное, замужество далось ей нелегко, – подумал Иван, – счастье не сложилось. А несчастье, как известно, всегда прячется в глазах».

Пять лет – срок, казалось бы, небольшой, но и он основательно меняет людей. Иной раз и за год человек может так измениться, что пройдёшь мимо него и не узнаешь.

Иван представил однокашникам свою супругу, так он назвал её в этот раз. Ляпнул и заметил, как Мария слегка скривила рот. Иван и сам не мог объяснить, зачем он её так назвал, ведь знает же прекрасно, что она не любит это слово. «Ну, сказал бы просто – моя жена. Так нет же, нужно было выпендриться», – мысленно ругал он сам себя. Выбрав мгновение, он шепнул ей на ухо:

– Маш, прости, выскочило как-то самопроизвольно.

– Хорошо, супруг! – ехидно ответила Мария.

– Ну ладно тебе! – обнял Иван девушку. – Не обижайся.

– Ваня, ты же знаешь, психологи не умеют обижаться, – рассмеялась Мария.

– Ага, – кивнул Иван, – а то я не знаю. – Он поцеловал свою спутницу в щёку.

Веня взял с собой гитару, хотя, как кто-то подметил, с него гитарист, как с декана космонавт. Декана в эту поговорку включили из-за его чрезмерного веса и неповоротливости. Скорее всего, Роднянских и сам так считал, ибо играть, а тем более петь под гитару Вениамин решался исключительно в подпитии – все знали, на трезвую голову «музыкант» не начнёт брынчать даже под дулом автомата, стесняется. После двух-трёх стопок любого сорокоградусного напитка все стеснения улетучивались, и Веня начинал петь. Репертуар его состоял в основном из золотого коллекционного фонда радио «Шансон». Хотя голос его никак не вязался с этим жанром, что было делать? Других певцов и гитаристов в компании не было, потому коллектив с энтузиазмом аплодировал единственному артисту. Как говорится, «не стреляйте в пианиста, парень играет, как умеет».

«Разогреваться» туристы начали прямо в электричке, а потому в скором времени сольный концерт Вениамина Роднянских пришлось слушать всем пассажирам вагона. Выступление увенчалось успехом – уже на третьей песне артисту стала подпевать старушка с соседней лавки. И им аплодировали уже обоим. К удивлению молодёжи, бабуля знала все песни наизусть и перед выходом компании призналась, что очень любит, как она смешно выразилась, «шансоновые песни».

6

Лес до ряби в глазах играл многоцветьем и пьянил выбравшихся на природу людей необыкновенными терпкими запахами.

– «Уж небо осенью дышало…», – продекламировала Галя Никифорова и воскликнула: – Ребята, вы чувствуете, какой здесь воздух?

– Веня, ты прав! – сказала Лидия. – Здесь гораздо круче. Хоть бери палитру и картины пиши. Мне кажется, Левитан здесь и работал.

Прямо по курсу повисло облако в виде большого дымчатого сердца. Иван торопливо, чтобы не упустить такой необычный кадр, вынул из кармана куртки смартфон и протянул его Ирине:

– Ир, на, сказал он, – сфоткай меня на фоне это красоты.

Ирина направила объектив фотокамеры таким образом, чтобы захватить и лицо Ивана, тропинку, уходящую вглубь леса, и ту часть неба, где «нарисовалось» сердце. В тот момент, когда кнопка уже была нажата, в метрах пятидесяти из лесу вышел человек и стал переходить дорогу. Издалека трудно было определить, кто это был, мужчина или женщина, поскольку одет он был в плащ-палатку с капюшоном на голове. В руках человек держал берестовый кузовок.

– Ну, ёлки-палки, – досадливо произнесла Ирина, – надо же было этому грибнику выпереться на дорогу, испортил всю фотографию. Мария взяла у Ирины смартфон, но не успела ничего увидеть – в этот момент телефон внезапно отключился.

– У тебя батарейка села – сказала Мария и протянула трубку Ивану.

– Не может быть, – ответил тот. – Была почти полная зарядка.

Он попытался несколько раз включить телефон – всё было тщетно. Раздались голоса:

– И у меня телефон не работает.

– Что за чертовщина? И у меня тоже.

Через несколько минут выяснилось, что отключены все телефоны. Василий нырнул в свою походную сумку, выудил из неё планшет, но и он оказался нерабочим.

– Это полная ерунда какая-то, – выпятив губу, произнёс Василий. – Он у меня всю ночь простоял на зарядке, а с утра я его ещё не включал. Что это значит.

– Мы, видимо, попали в какую-то зону электронной турбулентности. Может, тут какие-то секретные военные объекты? – предположил Вениамин. – Вы слышали, как наши армейцы отключили целый НАТОвский авианосец? Может, это из той оперы?

– Фантастика какая-то! – сказал Черноудин.

– Да и ладно! – объявил Роднянских. – Чёрт с ней, с этой связью. Отдохнём от гаджетов, от вконтактов всяких, фейсбуков, и, вообще, этих долбанных интернетов. Что ни делается, всё к лучшему. Отдохнём по-настоящему. Терпеть не могу, когда собирается компания, все сядут и как дятлы молотят в свой смартфон.

Мария обернулась к спутникам и увидела перекошенное бледное лицо Ирины Бахтуриной. Она ухватилась за куст рукой и едва не упала на землю.

– Ира, что с тобой? – подскочил к ней Иван. – Тебе плохо? – Он сбросил на землю рюкзак и, раскрыв его, вынул бутылку воды. – На выпей, тебе станет лучше. Это минералка, газированная.

Девушка сделала несколько глотков и опустилась на корточки.

– Спасибо, – тихо сказал она. – Что-то дурно стало, я на диете, со вчерашнего дня ещё крошки во рту не держала.

– Ты с ума сошла, – взволнованно произнёс Иван, – какая тебе диета?! Ты уже от ветра качаешься. Вон на Сашку посмотри, кабан – вот кому диета нужна.

Ирина натянуто улыбнулась.

– Ну, Ваняша, нашёл на ком отыграться! – понарошку возмутился Черноудин. – Хорошего человека должно быть много.

– Это кто же тебе такую оценку поставил? – подыграл ему Иван.

– Народ, скажите ему, а то он сомневается! Хороший я?

– Хороший-хороший, – улыбнулся Василий Ковалёв и добавил: – Только толстый.

– И этот туда же! – развёл руками Черноудин. – Сговорились вы, что ли? А знаете, как моя бабушка говорит? «Пока толстый похудеет, худой два раза умрёт!» Вот так!

– Да ладно тебе! – Василий похлопал однокашника по плечу. – Мы же шутим. Кушай на здоровье, кабанчик, не обращай внимания.

– Друзья! – громко обратился ко всем Вениамин. – А давайте присядем на пять минут, куснём чего-нибудь, да по рюмашке. Я тоже проголодался, утром, как мать ни старалась в меня впихнуть омлетик, не пошёл сволочь. А сейчас душа просит…

– Душа? Омлетика? – язвительно спросила Мария, и все рассмеялись.

– Нет, – замотал головой Роднянских, омлетика просит желудок, а душа… вот! – он поднял над головой початую бутылку виски. – Давайте присядем, вон смотрите, – кивнул Вениамин на обочину, – и бревно подходящее.

– Венька, – возразила Лида Гладкова, – потерпи немного. Ну, что мы тут как бомжи будем сидеть, электрички вытряхнут все мозги. Давай уже подальше отойдём, чтобы хоть железную дорогу не слышать.

В этот момент, словно в поддержку Лидиных слов, за деревьями пронзительно залилась электричка.

– И то верно! – поддержали Лидию Ирина и Галя. – Вы как считаете, парни? – обратились они за подмогой к мужской части компании.

– Лида правильно говорит, – поддержал её Василий Ковалёв. – Здесь сидеть не комильфо. Пройдёмте подальше, найдём полянку… солнечную и… позавтракаем. – Он подмигнул Вене и тот нехотя, но согласился с большинством:

– Ладно, вы правы, но с вашего позволения, промочу чуток горло, – сказал Роднянских и приложился к бутылке. Сделав два-три глотка, он добавил: – Идёмте, заодно проветримся. – Веня подошёл к Ирине и, протянув ей шоколадку, сказал: – На, съешь, полегчает.

– Спасибо, – ответила Бахтурина и через силу улыбнулась.

Минут через сорок они сквозь деревья справа от просеки заметили действительно поляну. Она и впрямь оказалась солнечной, яркой и душистой. Пахло какими-то цветами и скошенной травой.

– А-а-а! – закричала Никифорова – Обожаю этот запах. Вот это место мне нравится. Тихо! – она приложила указательный палец к губам. – Прислушайтесь, кто это поёт?

– Да это воробьи, – сказал Черноудин.

– Сам ты воробей, – усмехнулась Галина. – Тихо, ребята, тихо! Прислушайтесь внимательно. Веня, ты же музыкант! Слушай… Слышите звуки флейты?

– Точно! – подтвердил Василий.

– Это чёрный дрозд, – объявила Галина.

– Галь, а ты откуда знаешь? – недоумённо спросил Ковалёв.

– У нас на даче такие живут, – ответила Галя и снова замерла. – Дрозды запели наперебой, словно участвовали в конкурсе на лучшего лесного певца. – А вот это поёт дрозд-белобровик. У него такие короткие мелодии, переходящие в щебет. Как я их люблю!

– Удивила, Галя, – вступил в разговор Иван. – Ты прямо специалист-орнитолог.

– Ну, до орнитолога мне, конечно, далеко, – смутилась Галина, – но птиц люблю, только не в клетке, а на природе. Когда вижу их в клетке, мне хочется плакать. Ведь для чего им бог дал крылья? Чтобы летать. Верно? А человек берёт и засовывает эти безобидные существа в клетку. Обидно…

– Ну, так что, – не дослушав орнитологическую лекцию своей коллеги, спросил Веня, видимо по дороге умудрившийся ещё, как минимум, раз-другой удовлетворить потребности своей души, – объявляем привал?

– Ой, Венька-Венька, по-моему, ты… смотри не перебери, – ухмыльнулась Лидия.

– Всё нормально, не переживай, – махнул рукой Вениамин. – Давайте уже располагаться, жрать хочу, как собака.

– Пять сек, – заверила Лида, – доставайте всё, что есть.

Все принялись потрошить свои сумки и рюкзаки. Минут через десять городское выражение «накрыть поляну» приобрело другой, можно сказать, сакральный смысл. Да и «завтрак туриста» на импровизированном столе выглядел весьма аппетитно – по периметру появились яркие одноразовые тарелки, пластмассовые стаканчики, вилки, ложки.

– А не многовато ли на нашей поляне бутылок? – нахмурилась Мария. – Как бы нам не пришлось кого-то нести до железнодорожной платформы.

– Ну, если учесть, что две трети бутылок здесь с минералкой и всякими несерьёзными напитками, то, думаю, будет всё хорошо, наши ребята крепкие, – заявила Галина. – Справимся.

– Итак, друзья, – роль тамады взял на себя Вениамин, – первый тост предоставляется нашей новой знакомой, боевой подруге нашего любимого Ваняши.

Иван с едва заметной неприязнью взглянул на своего однокашника. «Как был он мажором, так им и остался, – подумал Иван. – И, как всегда, до начала гулянки уже надрался».

– Да-да, поддерживаем! – загалдели девушки. – Мария, за тебя. Ты не стесняйся, здесь все свои. Мы всегда гуляли весело.

– Спасибо, вам, ребята! – ответила Мария и добавила: – Наверное, все студенты гуляют весело.

– Это да! – закивал Черноудов, пережёвывая кусок колбасы. – Но есть такие зануды, что…

– Давайте сегодня только о хорошем! – предложила Ирина Бахтурина. – Мария, за тебя.

В течение часа тосты прозвучали в честь всех участников турпохода, про дроздов внезапно все забыли, на поляне блистал главный «дрозд» из рода человеческого – Вениамин Роднянских. Как всегда, доблистался до разрыва струны, после чего ещё некоторое время побрынчал и, отложив гитару в сторону, объявил:

– Всё, «кина не будет»! Концерт отменяется в виду поломки инструмента.

– Форс-мажор! – сказал Иван.

Веня покосился на Литвинова, усмехнулся, но промолчал.

Под конец лесного банкета все дали обещание в обязательном порядке присутствовать на свадьбе Ивана и Марии и, опережая события, стали дружно орать «горько!». Будущие молодожёны не стали противиться, поцеловались, поблагодарили и предложили собираться в обратную дорогу.

– Погоди, Машуля, – Вениамин уже счёл возможным к подруге однокашника обращаться именно так, конечно же, считая это проявлением не какой-то там надуманной фамильярности, а (с его слов) сердечного и безмерного уважения. – Одну минуту, дорогая! Мы русские люди, а любая пья… то есть любой, так сказать… отдых, банкет… пусть даже и в лесу, должен заканчиваться непременно «посошком». Верно, товарищи?

Компания поддержала призыв, и все дружно подняли пластмассовые «бокалы».

– На посошок! – крикнул Веня.

– На посошок! – хором повторили его сотоварищи.

Дождавшись, когда стихнет последний тост и опустеют бокалы, Мария поднялась:

– Всё, друзья, – сказал она, – нам нужно идти, иначе темнота настигнет нас в лесу.

– Не боись, Маша, – пытаясь подняться с земли, сказал Веня, – электричка ходит до часу ночи…

– До неё ещё нужно добраться, – усмехнулась Мария.

– Да куда мы денемся! – раздухарился Вениамин. – Мы, если надо, и по звёздам её.. эту…как её… электричку найдём. Где у нас тут Большая медведица? – он задрал голову к небу и принялся искать полярную звезду. Но звёзд на небе ещё не было. Сгущались облака и становилось пасмурно.

В целом, по мнению всей компании, день получился великолепным, атмосфера была превосходной, всё шло как по маслу. Ничто не предвещало беды.

7

Беда, как и водится, пришла внезапно. День подходил к концу, на лес спускалась мгла. Ни Малой, ни Большой медведицы не было и в помине, а компания, совершив несколько попыток, каждый раз возвращаясь к месту «банкета», всё никак не могла выйти к железнодорожной платформе. Каждый раз шли по той тропе, по которой вошли в лес, но каждый раз она приводила в тупик. Уже стемнело, а поиски так и не привели к положительному результату. Часы показывали девять вечера.

– Спокойно, – сказал Иван, – без паники. Давайте всё по порядку. Нам нужно держаться всем вместе и для начала вернуться на нашу поляну.

– Опять обратно в лес? – испуганно воскликнул Веня. – Да ты с ума сошёл!

– А ты сейчас где? – язвительно спросил Иван. – По Арбату гуляешь?

– Ну, не по Арбату, но… всё же где-то тут недалеко железная дорога.

– А как ты это определил? Ты слышишь шум электричек?

– Нет, – почему-то шёпотом ответил Веня.

– Ну, так тогда откуда ты знаешь, что мы находимся недалеко от железной дороги? – раздражённо спросил Иван. – Может, мы наоборот, ещё километров десять в глубь ушли.

– Ты хочешь сказать… ты хочешь.., – в голосе Вениамина послышались страх и отчаяние.

– То, что я хотел сказать, я сказал, – твёрдо произнёс Иван. – Идём снова на нашу поляну.

– Ваня, – всхлипнула Лида, – а зачем нам наша поляна?

– Мы там оставили воду и еду, – заметил Иван, – неизвестно, сколько мы тут пробудем. Вы разве не видите, что мы заблудились?

– Заблудились? – вскрикнула Галина.

– Нет, Галя, мы просто гуляем по ночному лесу, – сказал Иван и добавил: – так, друзья, теперь внимание сюда, все успокоились, взяли себя в руки. Никакой самодеятельности, слушать меня внимательно, и, если не хотите беды, выполнять все мои указания беспрекословно.

– Ты чего, Ваняша, сбрендил? Я никуда с тобой не пойду. Я иду на платформу. Я здесь уже бывал не раз и знаю этот лес.

– Стоп! – перебил его Иван. – Запомни, Веня, всегда теряются и чаще всего гибнут не те, кто не знает леса, а наоборот, те, кто уверен, что знает его.

– Да, Ваняша, я знаю…

– А теперь, раз знаешь, закрой рот, – перебил Иван, – и слушай меня внимательно. «Ваняша» остался там, в городе. Ясно? У нас у всех большая проблема. Для того чтобы выжить в лесу нам понадобится думать на несколько ходов вперед. Кто не желает идти со мной, – обратился он к присутствующим, – можете идти с Веней. Но повторяю: мы должны держаться вместе, и только так сможем спастись. Хотя у каждого есть выбор. Определяйтесь! На размышление даю пять минут.

8

Вене Роднянских хватило и одной минуты, чтобы сообразить: Иван прав. В лесу, среди ночи разбиваться на несколько групп – это равносильно самоубийству. Все двинулись за Иваном. Через два часа они вернулись на свою поляну. К сожалению компании, тут кто-то уже основательно похозяйничал. Все пакеты были разорваны, еды никакой не наблюдалось, одно лишь порадовало – остались нетронутыми несколько бутылок с питьевой водой.

– Ну, и на этом спасибо, – сказал Иван. – Теперь собираем сучья, ветки, шишки, кору. Всё, что сможете поднять с земли и всё, что горит, тащите сюда. Складываем здесь, – он указал на место рядом с их «обеденным столом», – нужно заготовить как можно больше дров.

Из веток и покрывала, на котором ещё днём туристы провозглашали тосты, Иван соорудил защитный парус для костра и принялся очищать место для разведения огня.

– Мы должны принять меры для предупреждения пожара, – пояснил он. – Готовим постели, сгребаем листья и на них укладываем хвойные лапы, то есть ветки.

– Это обязательно? – спросила Лидия.

– Желательно, – пояснил Иван, – это для того, чтобы ночью не замёрзнуть. Погодите, я сейчас разведу небольшой костёрчик, чтобы было видно, и начнём готовиться ко сну. Он начал разводить огонь из еловых шишек, высохших хвойных иголок и берёзовой коры.

– Ещё нести дрова? – спросила из темноты одна из девушек.

– Конечно, – кивнул Иван и добавил: – ребята, дров понадобится очень много, нам нужно продержаться до утра. Никого не хочу пугать, но здесь, пока нас не было, думаю, побывали волки или шакалы, что ещё хуже. Огонь нужно будет поддерживать всю ночь.

– Волки? – замерла Галина. – А они на нас не нападут?

– Почему же не нападут? – Усмехнулся Иван. – Конечно, нападут, они же тоже есть хотят…

– Ваня, – с ужасом в голосе вскрикнула Галя, – я серьёзно спрашиваю!

– А я серьёзно отвечаю, – сказал Иван, – если мы не предпримем мер безопасности. Волки, как и все дикие звери, боятся огня, – пояснил Иван, – именно поэтому мы должны заготовить дров как можно больше. Девчонки, кто замёрз, сидите у костра, грейтесь. Мужики, за работу! Никто нам здесь ничего на блюдечке не принесёт. Хотим остаться в живых, работаем не покладая рук.

Никто даже намёком не пытался подвергнуть сомнению внезапно и так явно образовавшееся лидерство Ваняши. В его словах, жестах, поступках и даже во взгляде чувствовалась уверенность и неоспоримая правота. Хладнокровие и спокойствие всех членов группы заставили молча подчиниться теперь уже руководителю группы. Маша в этой ситуации повела себя самым правильным образом – никакого панибратства и показной близости с лидером. Не обсуждая распоряжения и не задавая лишних вопросов, она первой направилась собирать дрова для ночного костра. Иван мысленно оценил её поддержку, так необходимую в этой непростой ситуации.

Через час рядом с костром образовалась приличная куча дров, но Иван не успокаивался.

– Очень хорошо, ребята, но этого всё равно будет маловато…

– Вот этого маловато? – удивлённо спросил Вениамин и обвёл кучу рукой. – Да тут, мне кажется, на две ночи хватит.

– Когда кажется, креститься надо, – усмехнулся Иван. – Тонкие ветки, они как порох. Это не дрова, так… пшик. Максимум, два-три часа и ничего не останется. А нам нужно продержаться до рассвета. Так что давайте ещё поработаем, выберем дежурного и поспим немного. Потом дадим поспать дежурному, утром на всякий случай подымим и – в путь.

– Что значит, подымим? – спросила Лида. – В смысле покурим? Так ты же не куришь!

– Ну, ты даёшь, Лида! – рассмеялся Иван. – А кто у нас в компании курит?

– Я, ответил Василий.

– И я, – отозвалась Ирина.

– Нет, друзья, речь не о табаке, – пояснил Иван. – Сейчас ночь, а с утра наверняка нас начнут искать. Так вот костёр наш утром нужно будет превратить в так называемую дымовую шашку. Добавим сухих веток, потом прикроем всё это листьями и сосновыми, еловыми лапами, чтобы побольше было дыма.

– А зачем нам дым? – удивилась Галина. – От комаров, что ли?

– От дроздов! – съехидничал Иван.

– Галя, ну чтобы спасатели увидели дым и поскорее нашли нас, – догадалась Ирина и, обращаясь к Ивану, спросила: – Правильно я говорю, Ванят… Иван?

– Правильно! – кивнул ей Иван. – Начинаешь врубаться.

Кинули жребий среди мужиков. Первым дежурить выпало Черноудин.

– Вечно мне не везёт, – бурчал он.

– Это ещё почему не везёт-то? – нахмурившись, спросил Иван. – Охранять спокойствие друзей – ты считаешь это невезением?

– Да нет, – растерянно сказал Черноудов, – я другое имел в виду.

– Что другое? – наседал Иван.

– Я всё понял, извини, Вань, ляпнул, не подумавши…

– Ладно, проехали. Друзья, прошу без лишних волнений. Мы находимся не в сибирской тайге, да и сентябрь – это, слава богу, не февраль, завтра либо сами выберемся, либо нас обнаружат какие-то специальные службы. Родственники там уже наверняка такой шум подняли, что нас, наверное, по федеральным каналам показывают – телефоны-то не работают. Так что всё будет хорошо! Найдёмся, куда мы денемся. И вот важная инфа: постель выкладываем из листьев, а сверху на них кладём хвойные ветки, – продолжал Иван. – Смотрите сколько здесь этого добра, не жалейте. Лес на такие перины щедр. – Иван нарочно старался говорить бодро, весело, иными словами так, как будто сон в ночном лесу был заранее предусмотрен программой турпохода. – Укутывайтесь потеплее, девчонки, располагайтесь ближе к огню. Но ложимся параллельно костру. Ни головой к нему, ни ногами, а именно параллельно. Ночью вы будете ворочаться и греть то перед, то… кхм… спину. – Обращаясь к дневальному, командир добавил: – Александр, смотри не подведи! На дежурстве спать запрещено, следи, чтобы на одежду, на голову никому не упали искры. Меня разбудишь через три часа, я тебя подменю, засеки время. Ложимся вокруг костра, и всем спать, бережём силы для завтрашнего дня.

Компания принялась сооружать «перины» и укладываться. Иван предложил Маше лечь поближе к костру, а сам, прижался к её спине. Прежде чем уснуть, он прошептал:

– Не волнуйся, любимая, мы справимся…

– Я не сомневаюсь, Ванечка, – так же шёпотом ответила Мария, – только ты тоже поспи, дорогой, я чувствую, завтра будет у нас очень сложный день.

– Одного не могу понять, Маш, как мы заблудились? Я точно знаю, что мы возвращались по той самой тропе, по которой пришли в лес. Но почему она нас на обратном пути завела в какие-то дебри?

– Давай поспим, завтра разберёмся, – предложила Маша, – как старики раньше говорили, утро вечера мудренее.

– Давай, – согласился Иван и, прижавшись посильнее к Марии коротко добавил: – сплю!