Военная разведка Японии против России. Противостояние спецслужб на Дальнем Востоке. 1874-1922

Александр Зорихин

Военная разведка Японии против России. Противостояние спецслужб на Дальнем Востоке. 1874 – 1922

Серия «Новейшие исследования по истории России» основана в 2016 г.

Рецензенты:

д. и.н. Ю.С. Пестушко (г. Хабаровск)

д. и.н. Д.В. Лихарев (г. Владивосток)

© Зорихин А.Г., 2023

© «Центрполиграф», 2023

© Художественное оформление, «Центрполиграф», 2023

Введение

Несмотря на обилие исследований о деятельности японской военной разведки против нашей страны, опубликованных в России и за рубежом, история японо-российского тайного противостояния в 1874–1922 гг. до сих пор остается малоизученной темой, хотя именно на эту эпоху пришлись Русско-японская, Первая мировая и Гражданская войны, в которых спецслужбам обеих стран довелось сыграть одну из ведущих ролей. Как правило, большинство исследователей оперируют российскими архивными документами и добросовестно тиражируют миф о широком размахе работы японских разведывательных органов против России, бездоказательно утверждая, что в отдельные годы численность их агентов на Дальнем Востоке, в Северной Маньчжурии и Забайкалье доходила до 4000 человек.

Но факты упорно свидетельствуют, что такой массовой агентурой в нашей стране не могла похвастаться ни одна из зарубежных спецслужб XX в. Тем не менее миф о тотальном проникновении японских шпионов во все слои русского общества кочует из одного исследования в другое. Однако феномен японской военной разведки заключается в том, что, используя ограниченный арсенал форм и методов деятельности и испытывая острый кадровый голод, она сыграла ведущую роль в выработке внешнеполитического курса империи и в реализации экспансионистских замыслов Токио в 1894–1922 гг.

Поэтому объективное, основанное на анализе документов обеих сторон исследование деятельности японской военной разведки поможет всем профессиональным историкам и любителям, изучающим прошлое нашей страны и ее дальневосточной соседки, понять скрытые механизмы принятия руководством Японии судьбоносных решений по вопросам межгосударственных отношений, оценить степень влияния развединформации на изменение военно-политической доктрины империи в первой четверти XX века, благо сегодня архивные службы двух стран открыли свободный доступ желающим к ранее неизвестным материалам этой насыщенной войнами и коллизиями эпохи.

Кроме того, объективное представление о сильных и слабых сторонах работы военной разведки Японии против России в период интенсивной колонизации иностранцами российского Дальнего Востока и принятия царским правительством программы комплексного развития региона в масштабах всего государства позволит отечественным спецорганам скорректировать актуальную деятельность против зарубежных разведок, взявших на вооружение многое из японского опыта агентурного проникновения в нашу страну.

Особого внимания заслуживает изучение работы военной разведки Японии по дестабилизации обстановки на советском Дальнем Востоке в 1918 г., установлению ею негласных контактов с лидерами антисоветских организаций и командованием чехословацкого корпуса, поскольку использованные тогда формы и методы деятельности сегодня активно применяются зарубежными спецслужбами в тайных операциях против России в приграничных с ней странах и зонах ее национальных интересов.

Обращаясь к вопросу изучения японской военной разведки в отечественной историографии, необходимо отметить, что первые шаги в этом направлении были предприняты сразу же после окончания Русско-японской войны 1904–1905 гг. В трудах отечественных исследователей того времени преобладала мысль о широком размахе и высокой эффективности работы японской военной разведки на Дальнем Востоке и Маньчжурии1.

Первая мировая война и разразившаяся вслед за ней Гражданская война временно приостановили изучение истории японских спецслужб. Исключением стала публикация в журналах «Красный архив» и «Борьба классов» дешифрованной российским Министерством иностранных дел (МИД) переписки военного атташе Японии в России генерал-майора Исидзаки Дзэндзиро, сопровождавшаяся комментариями советских историков о характере русско-японских отношений и степени влияния на них японских военных представителей2. Новый всплеск интереса к японской разведке в нашей стране произошел только в середине 1930-х гг., после захвата Маньчжурии Квантунской армией и выхода ее частей к советской границе3.

Тогда наряду с работами публицистического плана появилось и первое закрытое научное исследование начальника кафедры разведки Военной академии имени М.В. Фрунзе К.к. Звонарева – «Японская разведывательная служба»4. Кроме того, в 1939 г. под псевдонимом А. Вотинов монографию «Японский шпионаж в Русско-японскую войну 1904–1905 гг.» в открытой печати опубликовал начальник японского отделения 3-го (контрразведывательного) отдела ГУГБ НКВД СССР А.А. Вузовский5. Основное внимание в этих работах сосредоточилось на деятельности японской разведки накануне и в годы Русско-японской войны, а также на разведывательных операциях с позиций Маньчжурии после ее оккупации Квантунской армией.

В 1940-х гг. сотрудниками НКВД – МТБ СССР было подготовлено несколько закрытых исследований о японских разведывательных службах, отражавших их деятельность в рассматриваемый период (1874–1922)6. В последующие годы и вплоть до начала XXI в. основное внимание отечественных историков сосредоточилось на работе японской разведки против нашей страны накануне и в ходе Русско-японской войны, причем во всех исследованиях этот вопрос освещался фрагментарно с опорой только на российские первоисточники7. Исключением стала публикация в 1972 г. статьи владивостокского историка С.С. Паскова, в которой впервые с привлечением японских источников рассматривались подготовка империи к осуществлению интервенции на советский Дальний Восток и роль в ней японской разведки8.

В то же время, как констатировал автор диссертации о противодействии советских спецорганов японской разведке в годы Великой Отечественной войны, научный сотрудник Высшей Краснознаменной школы КГБ СССР полковник В.П. Ямпольский, в работах наших исследователей практически не затрагивалась деятельность японских военных миссий (ЯВМ) на Дальнем Востоке и в Забайкалье в период интервенции, оставаясь своеобразным белым пятном в изучении японских спецслужб9. Исключением стала монография И.И. Белоглазова, выпущенная в 1986 г., в которой рассматривались отдельные аспекты противоборства советской контрразведки с японскими военными миссиями в Забайкалье в 1920 г.10 Кроме того, ряд эпизодов участия сотрудников ЯВМ в дипломатических переговорах с представителями Дальневосточной республики (ДВР), а также их контакты с Г.М. Семеновым и Р.Ф. Унгерном был отражен С.С. Григорцевичем, С.Г. Лившицем, П.С. Парфеновым, М.И. Светачевым, Б.М. Шерешевским, А.Т. Якимовым11.

После распада Советского Союза отечественные историки на волне «архивной революции» получили доступ к ранее закрытым материалам, в связи с чем появилось большое количество исследований по истории японской разведки. Вопросы ее деятельности против России накануне и в ходе кампании 1904–1905 гг. были изучены А.В. Алепко, А.М. Буяковым, А.К Жабицким, Д.М. Зайцевым, Д.Б. Павловым, Е.Ю. Сергеевым, впервые оценившими эффективность противодействия русской контрразведки противнику12. В исследованиях Н.В. Грекова, И.С. Кирмеля, В.О. Зверева, В.В. Синиченко и Ю.С. Пестушко внимание акцентировалось на противодействии российских спецорганов японской разведке на Дальнем Востоке, в Сибири и Забайкалье в межвоенный период (1906–1914)13. Отдельные эпизоды из истории деятельности военной разведки Японии во время интервенции (1918–1922) нашли отражение в трудах А.А. Здановича, Л.В. Кураса, С.А. Куртинец, Ю.Н. Ципкина, М.В. Чепика14.

Однако существенным недостатком подавляющего большинства работ, написанных в нашей стране по исследуемой теме, является их опора только на российские архивные материалы, которые не позволяют в полном объеме раскрыть особенности деятельности японских разведывательных органов. В ряде работ присутствуют многочисленные ошибки, связанные с написанием имен и фамилий офицеров японской разведки, приводятся их искаженные биографические данные, даются неверные сведения о структуре и механизме функционирования разведорганов японской армии и военно-морского флота15.

Во многом эти недостатки преодолел владивостокский историк А.В. Полутов, специализировавшийся на изучении деятельности японской разведки в последней трети XIX – первой половине XX в. Его исследования базировались на документах МИД, Национального архива и Научно-исследовательского института обороны министерства национальной обороны Японии, а также на работах японских историков. Хотя главным объектом научных интересов А.В. Полутова являлась военно-морская разведка Японии, в ряде работ он впервые среди отечественных исследователей поставил вопрос о роли разведывательных органов императорской армии в подготовке к войне против России в 1903–1904 гг. и в интервенции на советский Дальний Восток в 1918–1922 гг16.

Таким образом, анализ открытой отечественной историографии показывает, что деятельность разведывательных органов японской армии против Российской империи и Советской России в 1874–1922 гг. ранее не являлась предметом отдельного исследования и специальных работ, посвященных ее организации и активности в межвоенный период и в годы Гражданской войны, не существует.

В европейской и американской историографии фактическое изучение истории японской разведки началось после Второй мировой войны, когда в руки американских оккупационных властей попали архивы МИД и военного министерства Японии17.

В связи с этим большой интерес представляет исследование Дэниса и Пэгги Уорнэр «Прилив на восходе. История Русско-японской войны 1904–1905 гг.», базирующееся на работах японских историков и ранее не публиковавшихся архивных материалах, в котором анализируется деятельность японской военной разведки накануне и в годы войны с Россией. Этот же отрезок истории нашел отражение в диссертации американского историка Роберта Вэллианта «Япония и Транссибирская магистраль, 1885–1905» и в книге крупнейшего британского японоведа Яна Ниша «Японская разведка и канун Русско-японской войны»18.

Из числа работ, посвященных истории разведывательных органов японской армии периода «сибирской экспедиции» (1918–1922), необходимо отметить ставшую классической монографию американского историка Джэймса Морли «Японское проникновение в Сибирь, 1918», в которой впервые в научный оборот был введен большой объем фактического материала из японских архивов и опубликованной в 1924 г. Генштабом Японии «Истории сибирской экспедиции»19. Однако данная работа охватывала только 1917–1918 гг., поэтому дальнейшее освещение участия Японии и ее разведывательных органов в интервенции на советский Дальний Восток получило в работе Джэйми Вишера «Белый террор: казачьи атаманы Забайкалья», который, однако, при написании монографии опирался исключительно на архивы МИД Великобритании и США20.

Кроме того, отдельная глава об истории создания и функционирования сети ЯВМ на Дальнем Востоке, в Забайкалье, Сибири и Северной Маньчжурии содержится в монографии немецкого япониста Свена Саалера, рассмотревшего участие японской военной разведки в организации системы контроля за марионеточными белыми режимами в период интервенции (1918–1922)21.

Необходимо, однако, констатировать отсутствие на Западе большого количества работ о деятельности японской разведки против России, что объясняется приоритетным вниманием американских и европейских историков к изучению роли разведывательных органов Японии в подготовке и развязывании агрессии на Тихом океане в годы Второй мировой войны.

В японской историографии изучение деятельности разведывательной службы японской армии против России началось в 1960-х гг., причем основным объектом внимания японских историков стала успешная работа разведки в годы Русско-японской и Второй мировой войн22.

Большой объем материала о деятельности японской разведки против России в 1904–1905 гг. содержат подготовленные в 1925 г. для слушателей Военно-штабного колледжа лекции начальника отдела истории иностранных армий Генштаба Тани Хисао, которые были переизданы в 1966 г. Одним из первых Тани ввел в научный оборот материалы о так называемой «токубэцу нимму» – разведывательно-диверсионной деятельности японской армии в тылу русских войск23.

Кроме того, в библиотеке Научно-исследовательского института обороны министерства национальной обороны Японии хранятся неопубликованные монографии начальников никольск-уссурийской и благовещенской миссий Фукуда Хикосу-кэ и Югами Дзисабуро «Воспоминания о разведывательных органах северного направления», а также начальника хабаровской миссии Хигути Киитиро «Воспоминания о разведывательной деятельности на северном направлении», освещающие вклад японских спецорганов в реализацию экспансионистских планов Токио на материке в 1904–1918 гг.24

В 1995 г. в свет вышло исследование полковника в отставке Арига Цутао «Разведывательные органы японской императорской армии и флота и их деятельность», которое содержит большой объем сведений о работе центральных и периферийных органов японской разведки с 1871 по 1945 г., хотя отдельная глава, посвященная их активности против СССР, отсутствует25.

Особый интерес для читателей представляют труды профессора университета «Мэйдзё» из Нагоя Инаба Тихару, круг интересов которого охватывает деятельность японской военной разведки на российском Дальнем Востоке, в Маньчжурии и Корее накануне и в годы Русско-японской войны, а также работа полковника Акаси Мотодзиро, ставшая объектом мифотворчества в западной и японской историографии. Профессор Инаба ввел в научный оборот большое количество документов военного министерства, Генерального штаба и МИД Японии, считавшихся утраченными после Второй мировой войны26.

Ряд эпизодов деятельности японской военной разведки накануне и в годы войны против России, а также ее партнерские отношения с Великобританией нашли отражение в опубликованной в 2002 г. историком Синохарой Матоси биографии генерала армии Фукусима Ясумаса27.

Из числа недавних по времени работ следует отметить защищенную в 2021 г. в университете г. Турку диссертацию Масунаги Синго о деятельности органов военной разведки Японии против СССР в 1918–1940 гг. с позиций Прибалтики и Финляндии, одна из глав которой посвящена работе военных атташе империи в Риге и Таллине в период Гражданской войны (1918–1922)28. Годом раньше исследователи Тонаи Юдзуру и Мацусигэ Мицухиро опубликовали запись устных воспоминаний бывшего военного министра Японии, одного из ведущих военных разведчиков-руссистов Араки Са-дао об участии разведорганов армии в подготовке и проведении «сибирской экспедиции»29.

Кроме того, отдельные сведения о структуре и этапах развития японской военной разведки, а также подробные биографии ее сотрудников и руководителей размещены в «Полной энциклопедии японской армии и флота», «Общем обзоре личных дел генералов и адмиралов японской армии и флота. Раздел „Сухопутные войска“» и «Энциклопедии генералов японской императорской армии»30.

Однако практически ни одна из упомянутых выше работ не дает целостного представления о деятельности японской военной разведки на русском направлении до и после Первой мировой войны, вплоть до вывода экспедиционных войск с советского Дальнего Востока. Попытку заполнить этот пробел предпринял японский историк Хара Тэруюки, который в своих исследованиях проанализировал деятельность спецслужб по подготовке «сибирской экспедиции» и налаживанию контактов с лидерами Белого движения в 1916–1922 гг.31 Эти же вопросы были затронуты и в изданной в 2016 г. работе Асада Масафуми «Сибирская экспедиция. Забытая семилетняя война современной Японии»32. Отдельная глава о периоде интервенции и участии в ней японской военной разведки также есть в монографии бывшего сотрудника харбинской военной миссии полковника Нисихара Юкио33.

Таким образом, можно констатировать, что японская историография акцентирует внимание на деятельности военной разведки против России накануне и в годы успешной Русско-японской войны, обходя стороной участие японских спецслужб в реализации провальной для Токио «сибирской экспедиции».

Резюмируя вышеизложенное, следует признать, что, несмотря на наличие в отечественной и зарубежной исторической науке исследований о деятельности органов военной разведки Японии против России и СССР, период с 1874 по 1922 г. изучен недостаточно полно и нуждается в специальном рассмотрении.

Поэтому выносимая на суд читателей работа представля-лет собой первое в нашей стране комплексное исследование по истории возникновения, развития и функционирования органов военной разведки Японии в первой четверти XX в., написанное в сопоставлении российских и японских первоисточников. Хронологические рамки данной книги охватывают период с 1874 по 1922 г. Нижний рубеж связан с началом деятельности первого резидента японской военной разведки в России под прикрытием должности сотрудника дипломатической миссии в Санкт-Петербурге, а вывод японских экспедиционных войск с территории советского Дальнего Востока в октябре 1922 г. обусловил верхнюю границу, хотя в ряде случаев эти границы сдвигаются, что вызвано необходимостью проследить отдельные аспекты деятельности органов военной разведки Японии против нашей страны.

Территориальные рамки книги в основном ограничены Японией, Китаем, Кореей, Россией, однако в некоторых главах для всестороннего рассмотрения затронутой проблематики они включают Европу и Ближний Восток.

При подготовке исследования автором было использовано большое количество разнообразных источников, главным образом опубликованных материалов и ранее не вводившихся в научный оборот архивных документов на русском, английском и японском языках.

Опубликованные источники условно поделены на две группы. К первой группе относятся сборники договоров и дипломатических документов, касающихся Дальнего Востока, служебная переписка Министерства иностранных дел и центральных органов военного управления Японии, справочные материалы о ходе Русско-японской войны и состоянии Вооруженных сил Российской империи в 1903–1914 гг., директивы Главного командования Красной армии34.

Вторую группу составляют источники личного происхождения – воспоминания руководителей Белого движения и сотрудников английской и японской разведок. Среди них – мемуары бывшего Верховного главнокомандующего всеми Вооруженными силами в Сибири В.Г. Болдырева, бывшего Верховного главнокомандующего Дальневосточной армией Г.М. Семенова, британского наблюдателя при японской армии генерал-майора Яна Гамильтона, сотрудников японской разведки в Санкт-Петербурге, Владивостоке, Хабаровске, Омске, Благовещенске и Харачине Акаси Мотодзиро, Савада Сигэру, Хигути Киитиро, Исимицу Макиё и Кавахара Мисако. При всей субъективности этого вида источников зачастую именно он раскрывает содержание рассматриваемых событий в силу отсутствия достаточной документальной базы35.

Архивную основу книги составили две группы материалов Российского государственного военного архива, Российского государственного военно-исторического архива, Российского государственного архива социально-политической истории, Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного исторического архива Дальнего Востока, Государственного архива Хабаровского края и Центрального пограничного музея Федеральной службы безопасности Российской Федерации.

В первую группу вошли доклады органов жандармерии и военной контрразведки Российской империи о наблюдении за лицами, подозреваемыми в шпионаже в пользу Японии, следственные материалы на разоблаченных японских разведчиков и их агентов, справки разведывательных и контрразведывательных отделений штабов Приамурского и Иркутского военных округов об агентурном проникновении в разведывательные центры Японии в Маньчжурии, служебная переписка Приамурского генерал-губернаторства с МВД и МИД о мерах по борьбе с японским шпионажем в 1880–1917 гг. В первую очередь это фонды Департамента полиции МВД и Отдельного корпуса жандармов, хранящиеся в ГАРФ, фонды Главного управления Генерального штаба (ГУГШ) в РГВИА, жандармских органов в РГИА ДВ и ГАХК, материалы органов пограничной охраны в ЦПМ ФСБ РФ, содержащие подлинники переписки указанных ведомств о деятельности японской военной разведки до начала Гражданской войны36.

Вторая группа представлена документами польской военной разведки, контрразведывательных служб правительств А.В. Колчака и ДВР за 1918–1922 гг. о деятельности разведывательных органов японской армии на территории Дальнего Востока, Забайкалья, Сибири, Европы, дипломатической перепиской областных управлений ДВР с японскими военными миссиями, коллекцией изъятых агентурным путем материалов японской разведки. Основная масса первоисточников сосредоточена в фондах Дальневосточного бюро ЦК РКП(б) в РГАСПИ, в фондах Военного совета Народно-революционной армии ДВР и отдела контрразведки колчаковской армии в РГВА, а также в фондах Дальистпарта в ГАХК, фондах белых правительств в ГАРФ и Приморского облотдела ГПО ДВР в РГИА ДВ37.

В исследовании также использованы документы на японском языке, постоянно хранящиеся в архиве Научно-исследовательского института обороны министерства национальной обороны (НИНО МНО), архиве министерства иностранных дел, Национальном архиве Японии и в Библиотеке Токийского университета Васэда. Их также можно условно разделить на две категории.

К первой относятся императорские указы, нормативноправовые акты кабинета министров, военного министерства, Генерального штаба, регулирующие деятельность разведывательных органов армии и флота, планирующая и финансовая документация различных ведомств38.

Во вторую категорию попали доклады военных атташе, руководителей японских военных миссий и резидентов Генштаба в России, Китае, Маньчжурии и Корее, донесения разведывательных органов соединений и объединений сухопутных войск на Северо-Маньчжурском, Дальневосточном и Забайкальском театрах военных действий, служебная переписка МИД и военного министерства по различным вопросам оперативного взаимодействия. Анализ этих документов позволяет оценить методы и направления деятельности японской военной разведки против Российской империи и Советской России в 1874–1922 гг., проанализировать влияние разведывательной информации на выработку решений военно-политическим руководством Японии39.

Необходимо отметить, что, хотя подавляющее большинство вышеуказанных японских документов вводится в научный оборот впервые, ряд из них был опубликован в уже упомянутом труде Генштаба «История сибирской экспедиции, 1918–1922 гг.» и в первом томе выпущенного в 1998 г. справочника «Материалы разведывательной войны против СССР», в которые помещены отчеты командования Владивостокской экспедиционной армии, доклады военных миссий на Дальнем Востоке, в Забайкалье, Северной Маньчжурии, разведывательная документация Генерального штаба, Квантунской, Корейской и Сахалинской экспедиционной армий за 1918–1922 гг.40

Все даты приводятся по григорианскому календарю (новому стилю). Современные названия населенных пунктов указаны в скобках.

Автор благодарит за помощь в написании книги д.и.н. Ю.С. Пестушко, д.и.н. Д.В. Лихарева, к.и.н. С.В. Тужилина, к.и.н. А.И. Гореликова, к.и.н. Р.С. Авилова, к.и.н. А.В. Полутона, В.Г. Зорихина, В.В. Овсянникова, А.С. Колесникова, А.М. Буякова, С.А. Куртинец, доктора наук Здзислава Капера, А.А. Кириченко, М.М. Зензину.

Глава 1

Военная разведка Японии против России в 1874–1905 гг

§ 1. Первые шаги: «страна рос» в лучах восходящего солнца (1874–1899)

Становление разведывательных органов японской армии происходило в последней четверти XIX в. в процессе создания регулярных вооруженных сил империи. Предпосылкой организации в Японии современной армии стала Реставрация Мэйдзи 1867–1868 гг., которая привела к серьезным социально-политическим и экономическим изменениям в японском обществе, затронув в первую очередь сословие самураев. В результате реформ Мэйдзи самурайство лишилось большинства своих привилегий, поскольку все сословия были уравнены в правах, ликвидированы княжества и институты наследственной власти, а в 1873 г. правительство частично отменило жалованье самураев, так называемую «рисовую стипендию». Итогом реформ стало быстрое разорение большинства самураев, попавших в полную зависимость от ростовщиков и купцов. Среди массы мелкого дворянства, составлявшего вместе с семьями 10 процентов населения Японии, крепло разочарование в результатах реформ и усиливалось желание найти выход из кризиса за счет внешней экспансии, где самурайство выступило бы главной ударной силой41.