Дракон в болоте

В это время, подошедшая дружина, во главе с бо́льшим вождем, пришла поглазеть на диковинку. Немного, правда, поворчали, что их отвлекли от важных дел. Но, как мне кажется, в глубине души все были очень довольны, что воевать не надо. Подойдя смотреть, мужики включились в спасательные работы. По команде Еленя все дружно разобрали веревки…

– И… раз. И е-щ-е раз, – начал командовать князь. И все вместе уже, дружно, почти весело рыкнули: «И p-ь-а-з-ь», а в головах одна мысль «Тяжелый, зараза!» Но все же, хоть и тяжелый, но мужики – народ упертый. И в прямом – уперлись ногами, и в переносном. И пошел, пошел-таки родимый дракоша из болота вылезать, потихоньку, правда, с трудом, но пошел… Еще рывок – и вытащили на твердую землю!

– Ух! – в сотню с лишним голосов выдохнул народ, уронив веревки.

Перевели дух, вытерли пот и стали рассматривать «улов». А смотреть-то, собственно говоря, и не на что. Огромный ком грязи, не поймешь: где ноги, где голова. От холода дракон совсем ослаб, стоять не мог, лежал плашмя. Мало того, еще и зубами стучал.

– Мужики, а нельзя его здесь оставлять. Или сам сдохнет, или нежить добьет, – жалел дракона Ждан.

– Может, еще и коровок пригнать, чтобы с голода не помер? – встрял Брясло.

Все заржали, но решили, что в лесу оставлять дракона не следует и дело надо доводить до конца.

– Просеку прорубим, а зверюгу положим на катки, – внес предложение Ждан.

Никто не оборвал парня – мол, без сопливых тут, не насмешничал, а принялся за дело. Работа опять закипела. Народу порядочно, топоры у всех, да и рубить немного.

Одному из мужиков не повезло. Ударил по заскорузлому дубку – дерево хлестнуло веткой по лицу, потом превратилось во что-то сучковато-косматое и бросилось бежать.

– Ого! Самого хозяина лесного спугнул, – засмеялся ведун. – Глаза-то целы?

– Глаза-то целы, да вот испугался до смерти, – икая от смущения, сообщил пострадавший, потирая рассеченный лоб.

– Будет, что дома рассказать, – утешил мужика Ждан, зажимая тому ссадину листом лопуха. – На тебя, как на героя, смотреть будут. Скажут – бился мужик с драконом, а тот его хвостом огрел!

– Так это же не от дракона, а от лешего. Ты чё парень. Какой хвост? – недоуменно протянул Брясло.

– А то, что про хозяина лесного лучше не говорить. Дракон-то – вот он. С ним уже деваться некуда. А услышат, что рядышком лешие бродят, то останешься. Так бабы с перепуга в лес ходить перестанут, – объяснил недоумку вождь. – Так, что мужики, лучше про это помалкивать. Верно?

Почти все мужики с ним согласились, кроме немногих, но те спорить не стали – чего зря воздух сотрясать, да и забота еще не закончена. Больше лешие под топор не попадались. Срубленные деревья очистили от веток и положили в ряд, а затем втащили на катки дракона. Дальше дело пошло веселей – только успевали перетаскивать бревна. Ближе к вечеру дракон лежал на опушке леса и грелся между двух больших костров…

Дружина расположилась неподалеку. Запылали костры. В село опять были отправлены гонцы, принесли хлеба с холодным мясом, зеленого лука. Ну, а под такое дело, да без меховушки? Но вожди пить помногу не разрешили.

Закусив, и слегка выпив, войско собралось потолковать.

– Что дальше? – спросил князь.

Вопрос повис в воздухе. Мужики раздумывали. Действительно – а что же дальше?

– Ждать, пока не оклемается. А дальше – поглядим, – выдержал паузу Брясло. – Может быть, все и обойдется.

– Чего ждать-то, гнать его, Змея Горыныча – в хвост и в гриву, – зашумел кто-то.

– А как гнать-то? – ехидно осведомился князь. – Крылья-то у тебя, из какого места растут? Или ты его усовестить сумеешь? Если сумеешь – давай, действуй. А мы посмотрим!

Дружина притихла. Не обернулась бы боком доброта. Нашли приключений на свою… голову. Но князь, показал, что не зря носит свою должность.

– Значит, так, – резюмировал он. – За народ можем не опасаться, скот угнан. Дракон оголодает – полетит еду искать. Если, найдет, да сожрет животину, какую, а не нас, – зачем-то уточнил Елень, то отдыхать сядет. Вот тут мы его и прищучим. Улетит, так и пес с ним. Теперь спать.

Первую стажу взял на себя Вукша, а в помощь себе взял племянника и Ждана. Потом пришел Брясло, сообщив, что ему спать совсем неохота.

– Давайте дракона приручим, – предложил вдруг Брясло. – Вон, даже медведей приручают.

– Приручить, конечно, можно, – усмехнулся Вукша. – Хоть и большой зверь, но, наверное, ключик и к нему можно подобрать. Только чем мы его кормить-то будем? Сено не ест, ему мяско подавай. И не кусочек, не два. Видал – двух коровок скушал. Считай сам, в день по две скотинки уплетет. За сколько времени все наше стадо скушает? А потом? Да, старик был прав. Чем его кормить – мы не знали. Мяса на такого зверя не напасешься, да и на «Вискасе» разориться можно. Пусть уж он сам по себе, а мы – сами по себе…

Утром, чуть засветило, все уже были на ногах и смотрели, как очухивается дракон. А звероящер, встал на четыре лапы, как мокрая собака отряхнул с себя засохшую тину и грязь, повалялся по земле. Встал. Не спеша, прошелся…

Что-то завораживающее и притягивающее было в этом зрелище. Кто видел, не забудет такое на всю жизнь: из неуклюжей, тяжеловесной махины дракон начал превращаться в сказочно дивное существо… Вот – принялся разбегаться. Вначале медленно, потом чуть быстрее, еще быстрее… И, пошел вверх.

Дракон сделал круг над лесом, взмыл высоко-высоко в небе и скрылся из виду…

– Улетел, – с вздохом облегчения констатировал князь и скомандовал стоиться в колонну.

От лесочка, где все происходило, до села, было версты три-четыре. Для мужиков пройти этот путь пара пустяков. Но не успели подойти к родному дому, как увидели возвращение крылатого ящера. В голове пронеслось: «Ну, все!»

Командиры спешно рассредоточивали воинство. Все приготовились к бою, повыставляли перед собой щиты, надеясь, что они хоть как-то ослабят огненный шквал.

Лучники спешно вытаскивали из колчанов граненые бронебойные стрелы.

Ящеру же, казалось, не было дела до приготовлений. Когда он начал снижаться, все увидели, что в передних лапах он тащит двух рыжих коров. Дракон подлетел и осторожно поставил буренок. Затем вновь поднялся в небо, помахал на прощанье крыльями и улетел.

В округе разводили только черно-пестрых. Значит, Горыныч не поленился слетать к соседям…

Нападение овчеров

С вечера в поскотине выли домовые. Понимая, что коли доброжилы выходят из дома, да еще и орут, это не к добру, малый князь Елень решил остеречься. По ближним дорогам были разосланы охотники, а на башню поверх общинной избы загнали не мальчишку, как водится, а самого Змеелюба, от цепкого взора которого не укроется ни одна живая тварь.

О Змеелюбе разговор особый. Не старый еще мужик, но уже с легкой сединой на висках и в бороде. Много чего в этой жизни повидал. Говорят, командовал когда-то дружиной варягов где-то далеко-далеко на юге, где в песках не растет ничего, окромя кривых саксаулов. В одном из боев попал в плен, был продан в рабство в сказочную страну Чину, где на деревьях растут диковинные яблоки в оранжевой шкурке, а в небесах летают драконы с собачьими мордами. Пристрастился к тамошнему любомудрствованию, к питию крепкого чая, к рисованию загогулин вместо буквиц, но жить в рабстве не понравилось. Бежал в соседнюю страну, жил у тамошнего магараджи, выучился у пещерного отшельника заклинать змей, а того обучал приемам боя без оружия. Вроде бы, отшельнику так понравились драки, что он забросил пещеру, быстро перенял навыки и сам принялся обучать своих родичей и соседей, а потом завоевал какое-то царство. Но доподлинно, про то неизвестно, потому что Змеелюбу уже порядком осточертело южное солнце и смуглота тамошних девок. Не выдержав, вернулся в родные веси. Стал жить как предки. Про любомудрствования забыл, а вместо чая принялся употреблять узколистный кипрей. А скоро и женился на пышной белоликой вдовушке. Правда, супруга скоро сбежала, потому что осталась у Змеелюба от жизни на реке Ганг неистребимая любовь к разным змеям – тащил в дом родных гадюк, за рысьи и собольи шкурки выменивал у купцов чужеземных гадин. Какая нормальная баба выдержит, если по дому что-то ползает, да норовит укусить? Гадюка еще ладно, терпимо, а если гюрза, или кобра?

Но у каждого человека есть слабые места, что тут поделаешь. Зато Змеелюб славился исключительной честностью и принципиальность. И, потому, на общем сходе приставили его к общинному амбару с зерном, в который каждый селянин, после сбора урожая, должен был отдать по пять мешков. Это зерно было запасено впрок, на всякий случай. И каждый, у кого была нехватка, мог взять себе мешок-другой на прокорм. А когда по весне являлись к хранителю односельчане и просили мешочек-другой ячменя или ржи, заполучить было крайне сложно. Разжалобить Змеелюба было не легче, чем умилостивить его любимую кобру. Чаще всего отвечал: «Ждите нового урожая!», да советовал пойти в лес и поискать там чего-нибудь съедобного. Что могло расти в весеннем лесу, Змеелюб не знал, но посылать туда посылал. Эх, как чехвостили занудливого мужика бабы, как ругали мужики, но каждую осень его вновь избирали хранителем. Как ни крути, но кому на самом деле надо было помочь – тем Змеелюб помогал. Мог и мешок дать, и два, и десять. Ежели, скажем, пожар случился, или жучок зерно подъел. А вот для тех, кто по собственной дурости урожай сгноил, или вымочил, не давал ни шиша! Зато в июне-августе, когда хлеба ни у кого не оставалось, общинное зерно было как найденное. А еще, можно было кое-какие излишки продать на весенней ярмарке, закупив на вырученные денежки соль, чтобы поделить ее по едокам. И не втридорога, а по малой цене. И железо – не наше, болотное, а доброе, из Варяг везенное, тоже на то зерно меняли.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.