Полная версия
Возлюбленная некроманта. Новый год по-ведьмински
Риаган смотрел совсем иначе. Его восхищение словно распускалось внутри него прекрасными светящимися цветами, и от этого лицо посветлело, глаза вновь засверкали магией, губ коснулась несмелая, мечтательная, очень добрая улыбка.
– Охо, – выдохнул некромант, не в силах пошевелиться.
Я смутилась так сильно, что не смогла этого скрыть. Опустила глаза, заулыбалась радостно, практически счастливо. Мне так приятно от его реакции стало, я себя сразу самой-самой красивой во всём мире почувствовала.
– Ты такая красивая, – подтверждая мои мысли, хрипло восторженно произнёс Риаган.
Всё, на этом одну окончательно расцветшую ведьмочку можно было выносить.
Сердечко трепетным биением подтверждало, что ему тоже всё очень-очень нравится, и реакция мага, и он сам… Хороший маг. Добрый такой, вежливый, светлый – я, как ведьма, это чётко видела, а ещё сильный и ответственный.
И у меня всё внутри из-за него пело и благоухало, и так сладко тянуло, и хотелось улыбаться на весь мир, но я, не поднимая головы, кое-как пересилила себя и прошептала:
– Так где кухня, Риаган?
И вот зря я так. Поняла это точно, когда вместо чёткого ответа услышала невнятное:
– М-м, а… ыхм… аээ… – вскинула взгляд и увидела, как повернувшийся в мою сторону всем телом маг неловко привалился к подоконнику, попытался опереться на него рукой, но промахнулся и едва не рухнул, в последний момент сумев устоять на ногах и таки облокотиться на дерево и бедром, и ладонью. – Тыкама-а ээ…
Мои губы дрогнули и растянулись в улыбке, из груди вырвался смешок, и это стало причиной того, что несколько смутившийся от своей неловкости и поведения в целом некромант вздрогнул всем телом, вновь заглянул в моё лицо и… поплыл. Как есть поплыл.
Стоял, улыбался и, очевидно, дать ответа мне не мог.
Я и не стала требовать вновь. Хихикнула, цветущая, и с широкой улыбкой решила:
– Сама найду.
Когда уходила, меня даже не попытались остановить. Похоже, Риаган в этот момент не был способен ни на слова, ни на действия.
Шмыгнув за дверь, я не удержалась, прикрыла её не до конца и замерла, с улыбкой прислушиваясь. Спустя несколько секунд услышала едва слышный протяжный стон. Определить его эмоциональный окрас не смогла, но хихикнула ещё раз, совсем беззвучно, и огляделась, прикидывая, где бы тут кухню искать.
Поняла, что дверь из спальни выводила в гостиную. Большую, с полукруглым диванчиком и креслами, оригинальным столиком между ними – как два больших обработанных и залакированных пенёчка, один повыше и поуже, второй ниже и шире. На стене справа два окна, напротив меня две одинаковые светлые дверки, между ними камин, а слева, совсем рядом, стеклянные двустворчатые двери, которые, похоже, вели на балкон.
А под лестницей, по которой мы спустились, шла ещё одна на этаж ниже. Туда я и направилась, сняв и подхватив рукой туфельки. Они все в снегу были, а в тепле дома тот растаял, так что обувь моя теперь следила, а мне как-то совсем не хотелось пачкать чужой дом.
Внизу оказалась ещё одна гостиная, а вот справа – каменная арка, ведущая в кухню, свет в которой вспыхнул с моим появлением.
И ох, что это была за кухня. Драконья! Такое только они делали! Белый с редкими тёмно-зелёными полосами мрамор, тёмная зелёная каменная чаша раковины, в цвет ей холодильный шкаф, морозильный шкаф, моющий и даже сушащий! Мечта, а не кухня!
А драконы на другом континенте живут вообще, как же вот это из Хайрассы сюда доставили?
О-о, я могла восхищённо пищать практически всю ночь, но мы и без того уже прилично времени потратили.
С этими мыслями я вернулась в гостиную, без труда отыскала вешалку у входной двери, оставила там верхнюю одежду, внизу туфельки, а вот тапочек для гостей не обнаружила и в кухню пошла босиком. Ну, это если чулочков не считать.
Стянув с крючка и ловко повязав фартук, поспешила к холодильному шкафу.
Там отыскала фарш в железной миске с крышкой, в шкафу рядом рис, и в целом с быстрым и сытным ужином всё было ясно. Рис промыть и поставить на огонь, рядом сковородку, на неё быстро замешанных и слепленных котлеток. Десяти штучек Риагану точно хватит, готовить больше смысла нет, так что я остатки фарша обратно в холодильный шкаф спрятала, напомнив себе не забыть сказать об этом некроманту. А потом нашла овощи, и пока всё готовилось, нарезала салатик. На кастрюльку крышечку и огонёк убрать, подрумянившиеся, аппетитно скворчащие котлеточки перевернуть.
И в момент, когда я заканчивала на стол накрывать, со стороны входа в кухню прозвучал громкий, полный страданий стон.
Я выпрямилась, растерянно глядя на успевшего принять душ, по влажным волосам поняла, и переодеться в чёрные брюки и рубашку с серебряными пуговицами в виде черепов мага, а тот замолчал на миг, прислушиваясь к ощущениям, и застонал вновь, громче и с возросшим страданием.
На одном стоне некромант не остановился.
– Что ты творишь, женщина?! – воскликнул возмущенно.
Я не знала, куда себя в этот момент деть. Ничего не понимая, удивилась, смутилась, испугалась даже. Может, я что не так сделала? Нельзя было что-то трогать? Или кухню не ту выбрала? Ванных у Риагана в доме две как минимум, может, и кухня не одна.
Так что я беспомощно развела руками и покачала головой, испуганно глядя на того, кто стонать перестал, шагнул в кухню и совершенно серьёзно мне заявил:
– Вечный покой, в этом доме ещё никогда так вкусно не пахло!
Поняла, что стою и улыбаюсь всё шире и шире, довольная до дрожи в пальчиках.
– Садись, – велела ему, – за стол, уже почти всё готово.
А сама пошла котлетки снимать.
Маг меня не послушался, увязался следом, решительно отнял блюдо с горячими, только с огня, котлетушками, посуду с тоже горячим рисом забрал во вторую руку и сам всё к сервированному на одного столу понёс, строго спросив:
– А ты есть не будешь?
– Не, – я продолжала светиться искренней радостью, пока фартук снимала и на место возвращала, – я ужинала недавно.
Бросив взгляд на настенные часы, поняла, что на готовку чуть больше пятнадцати минут ушло, а вот на путь от школы до Колдограда практически два часа. Плохо. Много это, но сейчас всего начало одиннадцатого, так что мы ещё действительно на веселье успеваем. А вот если бы не Риаган… мне бы ещё часа два до города топать. А то и больше.
А в следующий миг все мысли вылетели из моей головы, когда на всю кухню прозвучал новый стон некроманта. В этот раз не страдающий – полный наслаждения, восторга, практически беспредельного счастья и обожания.
Обернувшись, увидела, что Риаган уже за столом сидит, в тарелке перед ним всё, что наготовлено было, а сам он аж жевать перестал, глаза мечтательно прикрыв и голову откинув.
На мои котлетки вот так впервые реагировали. Приятно… очень приятно, и так тепло в груди, и я почему-то себя очень-очень счастливой в этот момент почувствовала.
А маг, с наслаждением прожевав, открыл глаза, направил на меня сверкающий взгляд и совершенно серьёзно хрипло предложил:
– Есения, выходи за меня.
Я рассмеялась, расхохоталась от души, аж слёзы на глаза выступили. Быстренько их вытерла костяшками пальцев и, посмеиваясь, честно ответила:
– Не-е, маг, в благодарность за помощь от меня ты получишь танец и ужин.
Риаган даже не улыбнулся и хрипло спросил:
– Что нужно сделать, чтобы ты ответила согласием?
Я улыбнулась, понимая, что он всего лишь шутит, но что ответить, не придумала, так что просто головой покачала и решила:
– Ты ешь, а я пока девочек перенесу.
Он не ответил, только сидел без движения и, кажется, даже дыхания, и не сводил с меня немигающего взгляда. Словно в транс какой впал. Может, так оно и было – я о некромантах, если честно, совсем мало знала.
– Приятного аппетита, – шепнула напоследок и выскользнула из кухни, но успела только на первую ступеньку лестницы подняться, когда прямо за спиной раздалось:
– Еся, постой.
Остановилась, обернулась, вопросительно посмотрела на некроманта, который стоя на полу всё равно был выше, чем я на первой ступеньке.
– Что такое? – спросила заботливо.
Маг улыбнулся и мягко, с намёком на просьбу сказал:
– Ты же замерзшая вся, пойдём, я тебя кофе угощу? К сожалению, какао, горячего шоколада и даже чая у меня нет.
Я уже отогрелась, да и кофе не очень любила, мне больше какао на молоке нравилось.
– Время, – извинилась улыбкой и поспешила добавить, – к тому же, мне уже не холодно. Ты иди, Риаганушка, кушай, пока всё горячее, а обо мне не беспокойся.
Некромант заметно опечалился. Перестали сверкать его глаза, чуть опустились плечи, взгляд сделался таким немного растерянным и очень грустным.
– Остынет, – напомнила я с улыбкой и оп шажочек на ступеньку выше, а за ним ещё один, и ещё.
Стоящий на месте и пристально следящий за каждым моим движением маг печально вздохнул… вновь ощутил аромат котлеток, сглотнул, вспомнил, что голодный и покосился в сторону кухни.
– Иди уже! – велела я со смехом и первой убежала наверх, чтобы пройти по освещающимся с моим появлением и темнеющим, едва выйду, помещениям и вернуться в ванную.
А уже там стояла и пыталась просто перестать улыбаться, но улыбка словно прилипла к моему светлому, сейчас будто сверкающему изнутри лицу. Намертво прилипла. И исчезать даже не планировала.
Я попыталась раз, второй, ещё с десяток, но результат не радовал. Результата в целом и не было.
Пришлось смиряться с тем, что я дура беспросветная… точнее, светящаяся, сжимать амулет в кулачке и шептать:
– Ведьмочки, приготовились.
Они были готовы уже давно, но ни одна мне и слова не сказала. А зачем? Знали же, что сейчас я их перетяну, и можно будет всё мне высказать в глаза.
Эх, ну и жизнь!
И я щедро влила в амулет энергию, которую в следующую секунду облачила в тихие слова:
– Потяну я нити магии, спряду я ленту алую, лента та по миру пойдёт, сквозь горы и реки, леса обогнёт, да найдёт подруг моих, да реки подкожные лунным сиянием наполнит, да засверкают те ярче самоцветов. Родное-далёкое, ко мне иди. Родное-далёкое, ко мне иди. Родное-далёкое, ко мне иди.
Яркое, слепящее до слёз свечение наполнило комнату, но я к этому делу была привычная и успела зажмуриться. Девочки тоже в процессе магического перемещения участвовали не в первый раз, и тоже знали, что и как делать, а потому уже через несколько секунд на меня буквально налетели четыре сгорающих от любопытства прекрасных ведьмы.
– Какого лысого оборотня ты не отвечала?! – Купава была быстрее остальных и за плечи меня схватила первой, в ярости сверкая каре-зелёными глазами.
– Какого линялого дракона ты пропала на полчаса?! – а Дарёна была сильнее, потому Купаву без труда потеснила и присоединилась к делу сжимания чужих плеч и встряхивания ведьмы-подруги.
А я подумала, что о, всего полчаса меня не было, значит, очень быстро со всем управились. Это же пока долетели, пока со стражем на крыше были, потом приведение себя в порядок и поздний ужин для голодного некроманта… Да, очень быстро управились.
Станислава в изумительном жемчужном платье и с убранными в высокий завитый хвост длинными русыми волосами вместе с Русланой в платье тёмно-синем и с каштановыми волосами, как и у меня изящно собранными высоко на макушке, участвовать в заранее ими проигранной битве не стали, остались стоять в шаге от нас.
Вот только Стася внимательно пространство оглядывала с задумчивым:
– А где это мы?
А Руся носом выразительно по воздуху повела и торжествующе заключила:
– Еськины котлетки! Я их узнаю из тысячи.
И вот тут-то я и поняла, что смерть от любопытства крайне жестока и мучительна – для того, кто подробности рассказывать отказывается!
– Выкладывай! – потребовали ведьмы одновременно.
И тут вспомнился мне Риаган, его взгляд при виде вышедшей из ванной меня и его же слова и стоны на запах и вкус моих котлеток… Губы, предательницы, сами в улыбке расползлись, глаза засияли, на щеках румянец…
– Вы на неё поглядите! – черноволосая Дарёна меня для порядка ещё раз ощутимо встряхнула.
– Сверкает, аки самоцвет! – обвинительно припечатала светломакушечная Купава.
– Розовая, цветущая, счастливая, – Стася с подозрительным прищуром ближе подступила.
– Влюбилась, – и Руся тоже вся заулыбалась от искренней радости за подругу, то есть меня.
И я так смутилась от её слов и их взглядов, прямо до заалевших щёк смутилась!
Но девочки не сжалились и повторно потребовали:
– Рассказывай!
Выбора не было. Его в принципе не остаётся, когда четыре ведьмы намереваются докопаться до интересующей их истинны.
И я, тяжело вздохнув, улыбнулась вновь и, смущаясь их и себя, совсем тихонько простонала:
– Ой, девочки, тут такой некромант!.. Мы с ним в лесу нашем встретились, он меня от умертвия спас одним заклинанием, а потом наши взгляды встретились и у меня внутри всё расцвело, распустилось тёплой весной. Он такой… такой… и так смотрит на меня, и так ему котлетки мои понравились! И мне кажется, – тут уж я смутилась окончательно, взгляд опустила, после и голову и совсем уж тихо, едва слышно вообще закончила, – что ему не только котлетки по нраву пришлись…
Что тут началось… ведьмочки и «Ах!», они и «Ох!», и «Вот же радость!», и было даже «Целый некромант!».
И мы все стояли близко-близехонько, улыбались и чуть-чуть повизгивали и подпрыгивали, счастье одной на всех разделив. Мы же дружим с детства, вот как к наставнице нашей, Верховной ведьме Августине, попали, с тех пор и дружим. Все беды и радости на пятерых делим, во все передряги вместе, друг за друга горой.
– Ладно, – спустя несколько минут тихих ликований и радостей решили улыбающиеся девочки, – показывай своего некроманта.
И я повела показывать. Самой интересно было, что из этого знакомства выйдет.
Мы вышли в спальню… девочки многозначительно покосились на большую заправленную постель.
– Вторая ванная маленькая, – пояснила им.
Многозначительные взгляды с поражающим единодушием были переведены с постели на меня.
Решив, что лучше всего держать язык за зубами, я с самым невозмутимым видом продолжила путь. Вывела ведьм в гостиную, затем вниз по лестнице в другую гостиную…
И вот там нас уже ожидали.
– Добрый вечер, уважаемые ведьмы, – вежливое приветствие от окутанного тремя разными по оттенкам зелёными и одной тёмно-золотой дымками Риагана, который стоял по центру собственной полутёмной гостиной и, судя по сосредоточенному взгляду светящихся зелёных глаз, нас не видел, но при этом как-то услышал. – Экипаж во дворе и доставит вас до ворот академии за считанные минуты. К моему искреннему сожалению, я не смогу сопроводить вас лично… дела.
Не знаю, как ведьмочкам, но мне из-за этого стало очень грустно, у меня даже плечи опустились, а голос звучал растерянно, когда я тихонько спросила:
– Что-то случилось? Может, тебе чем помочь?
По губам освещённого зелёной и золотой магией мужчины скользнула мимолётная улыбка. Подняв голову, он посмотрел сквозь кружащие вокруг него песчинки, безошибочно отыскал взглядом меня и отрицательно качнул головой, отказываясь от помощи.
А потом хитро улыбнулся и напомнил:
– Первый танец мой, Есенька.
– Е-е-есенька, – протянули ведьмы рядом со мной так, чтобы маг не услышал, и захихикали.
А у меня от его пронизывающего насквозь взгляда теплые волны по всему телу одна за другой…
Я, давя улыбку, склонила голову, признавая его правоту и подтверждая, что всё помню.
И просто не смогла уйти, не сказав:
– Спасибо, Риаганушка. За всё.
Ведьмочки ещё более выразительно вторили столь же тихим выразительным:
– Риага-а-анушка…
Некромант чуть прищурился, дёрнул головой и с трансформировавшейся в угрожающую улыбкой заметил:
– Звучит как прощание.
Улыбнулась и просто сказала:
– Первый танец твой. Не дай мне разочароваться в этом празднике.
Губы некроманта растянулись сильнее, в сияющих зелёных глазах заблестело что-то такое большое и тёплое, не поддающееся опознанию, а по обе стороны от меня заохали, заахали и завздыхали мечтательно девочки, которых тоже улыбающейся мне пришлось подхватывать и уводить в морозную ночь.
На пороге тормознула, чтобы всунуть ноги в туфельки.
Уходя, я очень отчётливо ощущала на себе взгляд мага, но оборачиваться не стала. Хотя очень-очень хотелось. Но мы же гордые, так что не обернулась.
Колючий морозный воздух ударил в лицо и мгновенно заморозил все открытые участки тела, которые у нас пятерых имелись. У меня, Стаси и Дарёны – шея, плечи, руки, у Руси руки от локтей до плеч, на ней длинные белые перчатки имелись, у Купавы замёрзла и вовсе только шея, потому что платье с рукавами было.
– Д-д-д, – прокомментировала вмиг замерзшая Руслана.
– Д-д-дуры, – согласилась с ней Дарёна.
И тут за нашими спинами открылась дверь. С громким, привлекающим внимание щелчком, так что мы все невольно обернулись, удивились и очень испугались, увидев, как к нам невозмутимо выходят… скелеты с тёплыми мантиями в руках. У одного была моя беленькая шубка и даже варежки, про которые я напрочь забыла, хорошо хоть туфли обуть сообразила.
– Некромант, – прошептала застывшая, как и все, Стася.
– Заботливый какой, – Руслана первой с робкой благодарной улыбкой повернулась к подошедшему к ней скелету спиной, позволяя тому не очень ловко накинуть на её точёные плечики тёплую ткань с мехом.
Я ничего говорить не стала, но в груди тепло разлилось, конечности мои отогревая даже раньше, чем я повернулась и разрешила умертвию мою шубку на меня набросить.
Матушка Сыра-Земля, какой же он хороший… не скелет, конечно, а тот, кто их к нам отправил. Риаган. Такой удивительный, приятно-странный для некроманта. Не злой, не надменный, а очень добрый, внимательный, заботливый вон какой…
– Мы её теряем, – проследив за очередным приступом моей сладкой невменяемости, с насмешкой постановила Дарёна.
И рассмеявшиеся девочки подхватили меня под локотки и вывели с открытой террасы вниз по трём деревянным ступенькам на каменную, очищенную от снега и освещённую по правому краю фонариками дорожку, а уже по ней к действительно ожидающему у почему-то закрытых ворот экипажу.
И вот этот экипаж…
Матово-чёрный корпус с четырьмя серебряными фонариками, свет в которых был зелёным, мне по пояс высотой серебряного цвета колёса, по застеклённому тёмному окошку в серебряной раме на каждой из стенок и…
– Хгарш, Гаранд, Тшен, Арох! – да, мы этих ездовых крылатых каэнов сразу узнали!
– Ведьмы! – простонал возница господин Нред, с которым мы тоже были прекрасно знакомы и с которым находились в тёплых дружеских отношениях. Он нам как родным обрадовался! – К предкам всё, к дохлым предкам!
И полноватый дядя с забавными густыми усами и в тёплой шапке-ушанке задёргал поводьями, но мы на это внимания не обратили. Работа у господина Нреда нервная, две дочки непоседливые, вот нервишки и сдают.
– А мы думали, вы уволились, – ведьмы принялись с удовольствием гладить и трепать заурчавших от удовольствия зверюг.
– Я собирался, – возница уже едва ли не плакал, так рад нас видеть был, – но мне сказали, что вас за последнюю выходку наказали и до конца зимы в город точно не выпустят.
Мы насторожились. Всё это время думали-то, что Верховная просто магов не любит, вот и запретила на праздник лететь, а тут, выходит, в другом причина.
– А за какую выходку, уточните, будьте добры, – вежливая Купава пугала даже нас в разы сильнее Купавы же разъярённой.
И ведьмочка, не смотря на своё одеяние, ловко запрыгнула и уселась рядом с возницей на козлах.
Он аж затрясся, с трудом сдерживая желание нас всех от радости пообнимать.
– Да в подробностях, – по другую сторону от него уселась Дарёна, привычным движением потянув за незаметный рычаг под сидением.
Карета задрожала, загудела и с кряхтением сложила крышу и часть стен, превратившись в натуральную кибитку. Перемещаться в такой было значительно холоднее, но зато какой вид на проносящийся внизу город!
Мы со Стасей и Русланой поспешили внутрь, а кучер едва эмоции сдерживал, со слезами провыв:
– Да н-н-не знаю-у-у я-а-а… Мне так сказали: ведьм в городе до снеженя не ждём!
Ведьмы задумчиво безмолвствовали.
– Ладно, потом разберёмся, – решила я беззаботно, устроившись на обитом мягкой кожей сидении. – Мы и так уже много времени потеряли.
– И то верно, – согласилась сидящая рядом Станислава.
– И-йех! – выдала Купава, лихо дёргая поводья.
Задорный рык каэнов, дёрнувшаяся карета, заколовший лицо ледяной воздух и весело смеющиеся мы, рванувшие навстречу приключениям!
Глава 2
Стоило нам подняться над крышами домов, как на Колдоград открылся поистине волшебный вид.
Россыпь белых и жёлтых огоньков уличного наземного освещения и голубых и красных – воздушного. Сверкающие, издали привлекающие внимание вывески лавок, наполненные лунным сиянием витрины дорогих бутиков, цветущие красно-золотым пламенем трёхмерные проекции над плоскими крышами популярнейших ресторанов и театров, бьющие в небеса насыщенно-синими лучами магии цветочные аллеи, цветущие даже зимой, потому что присматривали за ними эльфы.
Прямо и чуть левее от поднявшихся нас расположилось белокаменное здание городского совета с тремя высокими башнями, на каждой из которых горели красные часы – на центральной, самой большой и высокой, сиарельское время, наше местное, на левой – время Хайрассы, нашего друга и основного патрнёра, а на правой – эльфийское, их княжество предложило нам дружбу совсем недавно, но у этого союза уже имелись богатые плоды.
А вот справа и подальше, примерно в часе пешей ходьбы по улицам, возвышался невольно приковывающий взгляды замок Магической академии.
Действительно громадный, настолько пропитанный магией, что серые стены тускло светились, с семью башнями центрального здания, цепью остроконечных административных корпусов по периметру и, самое главное, воротами. Ворота у академии были бесподобными! Двенадцати метровые статуи богов Эорна и Рэйада, покровителей Мудрости и Силы, вскинутые руки которых образовывали арку, а вот между ними находились уже сами искусно выполненные резные ворота.
А ещё тут и там в небесах мелькали сторожевые ящеры с всадниками, проносились запряжённые резвыми каэнами кареты и одинокие всадники на крылатых жеребцах, и ящеры, и демоны, и тройка драконов заходила на посадку… А внизу ходили люди, эльфы Золотой долины, гномы с троллями – давние торговые партнёры, вампиры, оборотни, гоблины, скрытые плащами суккубы, драконы, демоны… Колдоград жил! Город жил днём и ночью!
И мы застыли в небе, это потому что удерживающая поводья Купава никуда не спешила, и прислушивались к далёким переливам музыки, голосам, смеху, нередким магическим взрывам…
– М-м-маги, – промямлил господин Нред, втягивая голову в широкие плечи.
– Ма-а-аги, – протянули ведьмочки мечтательно.
Ну потому что все знают: круче ведьм веселятся только маги!
И тут оно всё и началось!
И началось с восклицания подскочившей Русланы:
– Смотрите! – и ведьма куда-то в сторону вскинутой рукой указала.
Естественно, мы все тут же повернулись и увидели… нечто! Табун призрачно-зелёных лошадей, давно не числящихся среди живых и при жизни летать явно не способных, но сейчас уверенно скачущих по воздуху! В направлении академии скачущих! Штук двадцать, не меньше! И наперерез им с разных сторон уже спешили окутывающиеся синими защитными заклинаниями патрульные ящеры!
– Ух ты! – мы впечатлились.
– А что это у нас тут за красота? – раздалось насмешливое прямо за нашими спинами.
Ведьмы почти синхронно обернулись и у самой кареты увидели мага, самого настоящего! Парень явно с последних курсов, окруженный светло-голубой дымкой, из-за свечения которой серебристый костюм и героически развевающийся за спиной серебряный плащ приобрели голубоватый оттенок. Светлые волосы растрёпаны в художественном беспорядке, голубые глаза весело сверкают, на тонких губах кривая заинтересованная ухмылка, а на среднем пальце левой руки красовался перстень в виде черепа с горящими тёмно-синим глазами.
И вот не знаю как, но стоило нам обернуться, и маг вдруг хищно прищурился, подался ближе, вцепившись руками в край кареты, и, оглядывая нас всех, потрясённо осознал:
– Ведьмы!
Мы ответить не успели, а этот возьми и завопи во всю мощь маговских лёгких:
– Парни, здесь ведьмы!
И вновь к нам повернувшись, заговорил уже тише срывающимся от восторга и волнения голосом:
– Девочки, а мы как раз головы ломали, как нам защитный контур на кабинете одного ухра вскрыть. Вы же, ведьмы, умеете потоки искажать, их целостности не нарушая?
Мы все и разом важно кивнули, преисполнившись гордости и чувства собственной важности. А ещё прекрасно осознавая, что, кажется, вот оно и началось – веселье, ради которого мы из школы супротив воли Верховной сбежали.