Металлический Турнир

Изнутри капсула была обита бежевым войлоком, а подо мной оказались белая подушка с простыней, покрывающей относительно мягкий матрас (после пола, на котором я проспала всю свою жизнь, этот матрас действительно мог показаться мягким). Глядя в белоснежный потолок, я всерьез переживала о том, хватит ли мне воздуха в столь подозрительном замкнутом пространстве, так как единственным его источником была сомнительно миниатюрная вентиляционная отдушина в потолке.

Заснуть не получалось. Ежечасно над моей головой зажигалась лампочка с просьбой пристегнуть ремни, что означало, что мы либо делаем посадку, либо взлетаем. Так и не найдя призрачный ремень, я решила игнорировать назойливую лампу, тайком наблюдая за молодыми людьми, прибывающими каждые два часа. Всего Кантонов было десять, что означало, что мы посещаем каждый Кантон по алфавитному порядку. Если мои доводы были верны, тогда уже на Кантоне-F мест в нашем коридоре не осталось и пятерым парням не хватило капсул. Спустя несколько минут Ртуть вывела их за входную дверь, после чего больше людей к нам не поступало.

И всё-таки, я заснула, начав дремать примерно на Кантоне-E, что означало, что я в итоге проспала около восьми часов. Я проснулась от железного женского голоса, звучащего откуда-то сверху и требовавшего всех пятикровок и тэйсинтаев выйти в коридор. После того, как моя стеклянная дверца автоматически поднялась, я схватила свои кроссовки и спрыгнула со второго этажа, совершенно забыв о ступеньках. Мои новые знакомые из Кантона-А тоже вылезали из своих капсул и уже вскоре стояли рядом со мной, что придавало мне уверенности. Знание того, что у тебя есть поддержка, даже несмотря на то, что она весьма сомнительна, всё-таки может сделать тебя немногим увереннее в себе.

Так как моя капсула была в самом конце коридора, я оказалась в хвосте очереди, медленно продвигающейся вперед. Только у выхода мне стало ясно, что причиной задержки является клейменная женщина, надевающая на запястья выходящих плетеные браслеты из кожи и застегивая их миниатюрным ключом.

Людям, совершивших одно из непростительных преступлений, например, убийство ликтора или умышленный поджог, на плече ставили клеймо в виде перечеркнутой буквы Кантона, из которого преступник был родом, после чего человек автоматически становился рабом. Судя по клейму на плече женщины, закрепляющей браслет на моем запястье, она была родом из Кантона-G.

Наша колонна следовала за кем-то, кого я не видела, но я была почти уверена в том, что мы идем за Металлами. Спустя некоторое время мы ускорили шаг и уже вскоре, на полном ходу, выбегали из шаттла по крутому спуску в виде широкого металлического моста. Как только все оказались снаружи, оставшийся за нашими спинами мост был поднят и шаттл укатился, словно поезд, вглубь тоннеля. Осмотревшись вокруг, я сделала вывод, что мы находимся на чем-то вроде перрона, только это едва ли могло быть правдой, так как он был стерильно чист, как для места прибытия пассажиров – под ногами блестела белоснежная плитка, а стены были матово-синими, словно усыпанными миллионом звезд. По крайней мере, именно так я воспринимала мелкие лампочки, глядя на которые у меня слегка резало глаза. Наверное, это потому, что с освещением при помощи электричества я была мало знакома.

Спустя некоторое время я наконец смогла рассмотреть того, кто вывел нас из шаттла. Это были не Металлы, которых теперь вообще нигде не наблюдалось, – это была лысая женщина. Она поднялась на овальный пьедестал в конце зала, автоматически став доступной для всеобщего обозрения, после чего резко выкрикнула:

– Всем молчать!

Гудящая толпа недоумевающих людей резко смолкла, приковав свои взволнованные взгляды к обращающейся.

– Меня зовут Скарлетт. С этого момента я ваш инструктор, король и шанс на выживание. Будьте внимательны к моим словам и будете жить.

– Значит, шансы выжить всё-таки есть, – с облегчением выдохнул шёпот стоящий рядом со мной Зефир.

Скарлетт выделялась не только своей блестящей лысиной, но и широким шрамом, проходящем вдоль всей её левой руки от запястья до плеча. Её лицо было округлой формы, так что лысина ей вполне шла. По её бровям можно было судить, что от природы она была брюнеткой. Стальной голос, присущий лишь солдатам, и холодные черные глаза, предупреждали опасаться её, так что уже сейчас не возникало сомнений в том, что с нами у нее проблем не возникнет – скорее у нас с ней. На девушке был коричневый кожаный костюм из обтягивающих рваных штанов и короткой безрукавки, оголяющей её упругий торс, украшенный парой белых рубцов, а на ногах грубо сидели шипованные ботинки. Выглядела она весьма внушительно и, насколько я могла судить, ей было немногим больше тридцати лет.

– Прочистите уши, если хотите узнать, зачем вас сюда доставили, что вас ожидает и как из всего этого выкарабкаться живым, – тоном диктатора произнесла Скарлетт, и я отчётливо поняла, что игра началась.

Глава 5.

– Люди, обладающие пятой группой крови, имеют ген, предрасположенный к мутации, – начала стальным тоном Скарлетт. – Активировавший этот ген становится определенным Металлом. Нам уже известны представители “чистых” Металлов – это Платина, Золото, Барий и Радий. Чистыми Металлами считаются субъекты, чей ген активировался в организме самостоятельно. Также есть “искусственные” Металлы, такие как Ртуть, Свинец и Франций. Искусственными Металлами считаются носители чужого гена, который успешно вжился во время переливания пятой группы крови в организм обычного тэйсинтая. Надеюсь, исходя из этого, вы осознаете, что не любой пятикровка имеет шанс стать Металлом и любой тэйсинтай может попытать удачу. В плане обращения в Металл пятикровки стоят лишь на ступень выше тэйсинтаев, пока не лишатся собственной крови – её могут перелить в любого из тэйсинтаев. Иными словами: Металлы – это мутанты, пятикровки – это имеющие предрасположенность к мутации, а тэйсинтаи – те, кому может посчастливиться заполучить мутирующий ген. Если хотите обеспечить себе хорошую жизнь, советую обратиться в Металл, но если это не ваше предназначение, просто попытайтесь вгрызться в свою жизнь посильнее, так как отныне она у всех вас висит на волоске. Что ж, раз с этим разобрались, продолжим. У вас на запястьях висят кожаные браслеты, которые идентифицируют вас на две группы: пятикровки и тэйсинтаи. У пятикровок браслеты черного цвета, у тэйсинтаев – коричневого. Черные, займите правую часть перрона от меня, коричневые – левую.

После этих слов все зашевелились, переходя с левой стороны перрона на правую и наоборот. Когда дело было сделано, высокая девушка, стоящая со стороны тэйсинтаев, возмущенно прокричала, обращаясь, по-видимому, ко мне:

– Эй, тебе особое приглашение нужно?! Тэйсинтаи по левую сторону перрона – что непонятно?

Всеобщее внимание внезапно сосредоточилось на моей персоне, что могло бы меня смутить, если бы внезапно не подбодрило. Я самоуверенно подняла перед собой правый кулак, доминирующе демонстрируя на своем запястье браслет черного цвета. Увидев это, присутствующие начали громко перешептываться, а незнакомка, прежде пышущая жаром, резко изменилась в лице.

– Этого не может быть, – приглушенно заявила она. – Девушек пятикровок не существует.

– Что ж, – встряла Скарлетт, желая прервать общий гул, – видимо теперь существует одна, и я ей не завидую.

– Отгребет первой, – послышался ехидный смешок за моей спиной, но я решила не оборачиваться.

– Место, в котором вы сейчас находитесь, называется Рудником, – продолжила Скарлетт. – Именно здесь закаляются Металлы. Ваша закалка начнется с аукциона, который состоится уже завтра. Иными словами – вас будут продавать.

– Продавать?! – воскликнул мужской голос из-за моей спины.

– В течение следующего месяца вы будете ужесточено тренироваться, – не обратив внимания на восклик, продолжала инструктаж Скарлетт. – Вам придется драться между собой. Зачастую бои будут происходить насмерть. В этом году у нас девяносто семь пятикровок и двадцать три тэйсинтая. В сумме – сто двадцать человек. Это на три десятка больше, чем пять лет назад. К концу месяца вас должно остаться ровно пятьдесят. Большинство из вас отсеется из-за летальных исходов, а те немногие, кто останется в живых, но не войдет в заветную пятидесятку, автоматически превратятся в доноров. Хотя не переживайте – даже если вы умрете в течение следующих тридцати дней, вы всё равно станете донорами. В конце концов, откуда берется кровь пятой группы, которую переливают подопытным тэйсинтаям? Если не вошедший в заветную пятидесятку является тэйсинтаем, в него перельют кровь погибшего пятикровки, что в большинстве случаев приводит всё к тому же летальному исходу. Те из вас, кто сумеет выжить до начала августа и войти в пятидесятку, станут участниками Металлического турнира, проходящего один раз в пять лет. И здесь можно было бы вас поздравить, если бы только не хотелось вас пожалеть. Металлический Турнир – это мясорубка с кровью, кишками и мясом. В нем участвуют пятьдесят новобранцев, благополучно прошедших подготовительный период, семь известных Металлов и, в этом году, около двенадцати человек, забытых в Ристалище во время прошлого турнира и умудрившихся до сих пор там выжить. Ристалище – это место проведения Металлического Турнира и ваш страшный сон. Вас поместят в этот блендер на месяц, по истечению которого вам предоставят шанс из него выбраться. Всего таких “шансов” десять, так что обычно из Ристалища возвращается всего три человека.

– Почему три? – вдруг поинтересовалась бледная девушка из толпы тэйсинтаев. – Ведь только что было сказано, что мест десять.

– Считайте, что их три, так как семь из них всегда достаются семи Металлам.

– Выходит, что семьдесят из нас умрут еще до августа, – раздался голос из толпы пятикровок. – И еще сорок семь человек погибнет в Ристалище, если не останется в нем куковать до следующего Турнира. В чем смысл?

– Конкретно для тебя смысл – это выживание, – холодно отрезала Скарлетт. – Для организаторов Металлического Турнира – обретение в ваших лицах идеальных солдат и, конечно же, открытие нового сезона для букмекерских контор. Тотализаторы никто не отменял, а на ваших жизнях и смертях можно много заработать, параллельно состряпав для Дилениума первоклассного воина, так как каждый гарант мечтает спонсировать того, кто впоследствии может стать Металлом. Кстати о гарантах… Завтра, как я уже говорила, в первой половине дня состоится аукцион. И снова хотелось бы вас поздравить, если бы потом не пришлось жалеть. Вас будут покупать с молотка разношерстные толстосумы. У купленных будет больше шансов на выживание в течение следующего месяца, нежели у тех, кто останется без толкового гаранта. Дело в том, что купивший вас гарант тратится на вашу безопасность во время всего следующего месяца. Он может купить вам всё: одежду, оружие, лекарство и новую почку… За это, в своё время, придется отплатить, однако повторюсь – у тех, кто останется без щедрого гаранта, шансы на выживание автоматически сокращаются. Остальные подробности узнаете по ходу выживания, сейчас же я разведу вас по казармам… И советую вам выспаться перед грядущим весельем.

Казармы оказались страшным сном – обшарпанные стены, скрипучие двухэтажные кровати, проржавевший общий душ и отсыревший бетонный пол. Даже в бараках стекольного завода Кантона-А условия проживания были лучше. Но больше всего и без того гнетущую атмосферу усугубляло полное отсутствие дневного света.

Тэйсинтаев отделили от пятикровок, после чего их распределили по двум соединенным между собой казармам.

Так как я оказалась единственной девушкой пятикровкой, меня забросили в одну казарму с остальными девушками тэйсинтаями. Я вовремя заняла нижнее место у последней кровати слева от входа, так как уже спустя пару минут выяснилось, что не всем хватило спальных мест. Нас заперли в затхлой комнатушке, словно опасных рецидивистов, позволив самостоятельно разбираться между собой в вопросе о том, кому какое место отойдет. Двухэтажных кроватей было всего четыре, что означало, что на девять девушек было всего восемь мест и одной из нас предстояло спать на матрасе, расстеленном справа от входа. Высокая и жилистая девушка по имени Чеб, с русыми волосами, напоминающими сухую солому, и неординарно сиплым голосом, отказывалась соглашаться с тем, что именно ей не досталось желанное место на кровати. Одним резким рывком она сорвала со второго этажа близстоящей кровати мелкую блондинку и властно отшвырнула её на матрас у входной двери. У блондинки, с её низким ростом и хрупкой комплекцией, не было ни единого шанса на победу. Девчонка прекрасно это понимала, так как даже не попыталась проявить своё недовольство.

Когда вопрос с койками устаканился, мы понаходили под своими подушками пронумерованные ключи от шкафчиков, представляющих собой сплошные двери, шириной в полметра и длиной в два. Содержимое шкафов у всех было одинаковым: серая пижама изо льна, страшное полотенце огромных размеров, кусок хозяйственного мыла, зубная щетка с пастой и упаковка тампонов. Никакой сменной одежды, даже нижнего белья. Осмотрев общую душевую, расположенную сразу за тонкой стеной, в которую упиралось изголовье моей кровати, я содрогнулась. Казалось, будто ей не пользовались минимум полвека и здесь давно уже поселились неведомые генетикам микроорганизмы. Так как двери́ между душевой комнатой и казармой не существовало, а проем между ними был достаточно крупных размеров, для меня стало совершенно очевидно, что нам предстоит страдать от сырости и ожидать скорого появления плесени. Туалет был совмещен с душем. На два рядом стоящих, старых унитаза, мне было страшно даже бросить взгляд, не то что присесть.

Не ожидая остальных, я начала раздеваться, чтобы без очереди принять душ, так как в нем было всего шесть мест, и между девушками снова мог разразиться скандал за первенство. Сначала на меня смотрели как на обезумевшую, но как только я стянула с себя лифчик, еще три девушки начали активно снимать штаны. Взяв с собой только мыло, я заперла свой шкаф и отправилась в душ, совершенно не стесняясь своей наготы. Своей раскрепощенностью в этом плане я была обязана общественной бане, в которой, в школьные времена, нам приходилось мыться всем классом ровно один раз в месяц, вплоть до окончания школы.

К моему удивлению, в душе с теплой водой не оказалось проблем, к которым я так привыкла в Кантоне-А, и из ржавой трубы текла почти кристально чистая жидкость. Я с детства ненавидела процесс приема ванной, так как он был трудоемким и заставлял меня изрядно покорячиться, и даже продрогнуть, прежде чем я, наконец, умудрялась вымываться. Однако еще больше я ненавидела ощущение грязи на своем теле. Летом я практически ежедневно купалась в лесном озере, в котором водились косяки огромных карпов, однако с наступлением морозов мне приходилось снова забираться в старую ванную и кряхтеть, стирая с себя слои грязи.

Быстро приняв душ, я забрала с ржавой полки кусок мыла и ключ, и поспешила вернуться обратно в казарму, в итоге потратив на всё чуть больше пяти минут. И хотя я умудрилась вытереться, и напялить на себя пижаму без последствий, принятие душа положительно закончилось не для всех. Всё та же Чеб выкрала у девушки по имени Ута полотенце, которое та неосмотрительно оставила у себя на кровати. По-видимому, подобным образом Чеб пыталась закрепить за собой главенствующее место в казарме, что у нее, в итоге, удалось. Хотя Ута и оказалась не из робкого десятка, и умело обложила свою оппонентку трехэтажной бранью, Чеб всё равно вышла из скандала победительницей, втоптав полотенце короткостриженой шатенки в грязный пол. Так Чеб утвердила своё главенство на этой территории, и никто не вызвался его оспаривать, не желая навлекать волну непредвиденных последствий на свою голову – у всех сегодня и без того был слишком насыщенный день.

Накрывшись одеялом, я порадовалась тому, что постельное белье оказалось чистым, так как радоваться больше было нечему. Тусклую лампу, горящую посреди казармы, выключили сразу после того, как последняя тройка девушек вышла из душа, однако свет в душевой оставили гореть на всю ночь и неспроста. Я прекрасно понимала, что спать в подобном месте и при таком соседстве – непозволительная роскошь, если не полное безумие. Конечно, я могла похвастаться чутким сном, однако в свою первую ночь, в еще неизвестном мне Руднике, я не хотела оставлять свою хрупкую жизнь на свою чуткость, которая в любой момент могла меня подвести.

Притворяясь спящей, я думала об Эльфрике. О том, что он сейчас делает и о чем думает. Не знаю почему, но я была уверена в том, что сегодня его мысли принадлежат только мне. Я бы многое отдала в эту минуту лишь за то, чтобы послать своему дяде сообщение с просьбой прекратить мучаться из-за мыслей обо мне. Вся моя надежда была лишь на то, что его поддержит Дельфина, однако я снова и снова ставила себя на место Эльфрика, и с горечью осознавала, что в ближайшее время он, как и я, будет находиться на грани срыва.

Глава 6.

И всё-таки, я немного подремала, прежде чем в дверь нашей казармы изо всех сил врезали чем-то тяжелым и уже знакомый голос Скарлетт прокричал громогласное: “Подъём!”. Быстро переодевшись, мы вылетели в коридор и смешались с толпой парней, текущей в неизвестном направлении. После пятиминутного блуждания по узким, почти неосвещенным коридорам, я всерьез начала чувствовать себя кротом. Одинокие лампы освещения, встречающиеся с разрывом в двадцать-тридцать метров, хотя и обеспечивали только смутную подсветку, зато скрывали в темноте весь ужас обшарпанных стен, вместе с грязью потрескавшейся, ветхой плитки под ногами.

Когда мы вошли в тёмную комнату с высоким потолком и устрашающе бордовыми стенами, едва освещенную тускло-желтым светом, я не сразу поняла, что мы находимся в столовой. Заметив коренастого блондина из Кантона-А, я несколько секунд вспоминала его имя, прежде чем, наконец, решилась к нему подсесть.

– Привет, – попыталась быть дружелюбной я, расположившись напротив знакомого.

– Теа? – Моментально вспомнил моё имя парень, отчего мне вдруг стало немного некомфортно.

– Зефир, Теа, – послышались наши имена и на пустующие места перед нами практически одновременно бухнулись плакса Софос, долговязый Фокас и Нереус-воровщик.

– Не хочешь присоединиться к девушкам? – поинтересовался у меня Зефир, посмотрев на группу девиц, сидящих одной группой слева от нас.

– Нет, – сдвинув брови, ответила я, переведя взгляд на двух представительниц слабого пола, которые как и я заняли места с знакомыми парнями. – Не я одна решила отойти от общего стада.

– Согласен с тем, что нам лучше держаться вместе, – кивнул долговязый Фокас, после чего я наконец посмотрела на тарелку, стоящую передо мной. На ней лежало три бруска серого, коричневого и зеленого цветов, отдаленно напоминающие мыло.

– Наш рацион будет весь месяц состоять из подобной лажи? – неуверенно сморщил нос плакса Софос.

– Не хнычь, – выдохнул Зефир, подтянув к себе тарелку. – Ты ведь уже знаешь, что здесь достаточное количество белков, углеводов и прочей хрени, которая не позволит тебе склеить ласты от голода.

– Да, – криво улыбнулся Софос. – Нас ведь растят на убой, верно?

– Откуда вы знаете про рацион и бурду о рассчитанном количестве углеводов? – мгновенно напряглась я.

– Пообщались с тэйсинтаями, – бросил на меня взгляд Зефир. – Ты со своими девицами не общалась?

– В нашем бункере царит не самая дружелюбная обстановка, – отломив кусок серого бруска тупой ложкой, ответила я.

– Значит, тебе будет интересно узнать новости, – ухмыльнулся Нереус-воровщик. – В течение следующего месяца мы будем калечить друг друга и даже убивать, и весь прикол заключается в том, что в этом плане у тэйсинтаев шансов выжить больше.

– Почему? – непонимающе округлила глаза я.

– Потому что Кантон-А – это глухая деревня, – мгновенно отозвался Зефир, после чего глухо ругнулся.

– Как думаешь, почему в Кантоне-А никогда не бывает добровольцев, зато в остальных Кантонах всегда находятся желающие? – тем временем продолжил Нереус. – Оказывается, мы одни не в курсе того, что здесь происходит.

– Откуда тогда в курсе остальные Кантоны? – с подозрением повела бровью я.

– Клейменные, – пожал плечами плакса Софос. – Они отличные разносчики информации, как оказалось. Некоторые клейменные, прибывающие в рабстве, были в Руднике во время прошлых Металлических Турниров, а позже, когда их переводили в Кантоны, они болтали среди местного населения о происходящем здесь.

– Иными словами, тэйсинтаи – это готовящиеся всю свою жизнь бойцы. Они изначально в курсе того, на что идут, – отозвался долговязый Фокас.

– У пятикровок нет подобной подготовки, – встрял Зефир. – Хотя не у всех. Некоторые из них готовились “на всякий случай”, в отличие от нас. Тэйсинтаи обычно готовятся к Металлическому Турниру, чтобы иметь возможность поступить в элитные войска Дилениума, совершенно не обращая внимания на тот факт, что для этого им придется обойти более сотни соперников. В отличие от тэйсинтаев, пятикровки зачастую являются обычными парнями, всю свою жизнь батрачащими за копейки, чтобы прокормить свою семью, и совершенно не задумывающимися о том, что им когда-нибудь придется схлестнуться в рукопашном бою с подготовленным тэйсинтаем или, чего еще хуже, с Металлом.

– Мы отстойные, – подытожил речь Зефира плакса Софос. – Мы не были к этому готовы даже на один процент.

– Выходит, все наши несчастья от того, что в наш Кантон не забрел ни один клейменный из Рудника, – пожал плечами Нереус-воровщик.

– Рудник – это место, в котором мы сейчас находимся, так? – поморщилась я от безвкусной еды.

– Дилениум делится на Кантоны, – начал возить ложкой по тарелке Зефир, рисуя карту нашей страны. – Столица Дилениума Кар-Хар. Рудник – это, насколько я понимаю, место тренировки потенциальных Металлов, располагающееся где-то в Кар-Харе. Выжившую же пятидесятку перебрасывают в Ристалище. А вот об этом месте я уже абсолютно ничего не знаю, за исключением того, что оттуда, в итоге, живыми выйдет только три человека, не считая семерых Металлов.

– Нам крышка, – нахмурился Нереус-воровщик, и все решили промолчать на его замечание, чтобы не соглашаться со столь пессимистичным и, одновременно, реалистичным заключением.

– Что у тебя за компания? – спустя минуту поинтересовался у меня долговязый Фокас, переведя свой взгляд в сторону шумных девушек. – С учетом того, что все они тэйсинтаи, предполагаю, что ты живешь бок о бок с опасными личностями.

– Не все из них опасны, – ответила я, кинув взгляд на мелкую блондинку, сидящую у края противоположного стола. – Не понятно, что здесь делает эта коротышка.

– Эта блондиночка? – ухмыльнулся долговязый Фокас.

– Вроде бы её зовут Луна, – сделав глоток воды, ответила я, всё еще надеясь распробовать хотя бы малейший вкус пищи. – Вчера её ушатала та долговязая, по имени Чеб. Она точно не из слабых, и не только по телосложению, но и по темпераменту. Еще знаю коротко стриженную шатенку, сидящую рядом с Луной. Её зовут Ута – она вчера сцепилась с Чеб из-за полотенца, но потерпела неубедительное поражение. Даже не знаю у кого из этих двух характер сквернее, но они определенно отрицательные персонажи.

– Вас ведь всего девять, – заметил плакса Софос. – Лучше изучи всех своих соседок в ближайшее время.

– Значит жестокая Чеб, вредная Ута, тихая Луна и наша Теа… Хммм… – задумчиво выдохнул Зефир. – Интересно, что представляют из себя остальные. Ведь для того, чтобы стать девушкой-тэйсинтаем, нужно чтобы мозг был набекрень.

От словосочетания “наша Теа” мне стало немного не по себе, но одновременно мне было приятно чувствовать себя частью коалиции, а не отщепенцем с окраины.

Глава 7.

После завтрака все отправились за Скарлетт, снова петляя по тускло освещенным коридорам. Перед входом в просторный зал, с бледно-голубой подсветкой от люминесцентных ламп, нас остановила клейменная женщина, та самая, которая ранее крепила на наши запястья кожаные браслеты. Она начала поочередно крепить на каждого входящего алую картонку с серебристыми цифрами, располагая её чуть ниже левой ключицы. После получения карточки все отправлялись на лавку в виде трех широких ступеней, расположенных вдоль всей длины левой стены. Наша компания Кантона-А расположилась с самого дальнего края лавки, обитой жестким шениллом. Мы заняли лучшие места, так как нам удалось получить свои карточки с номерами одними из первых (в столовой мы сидели у ближнего к выходу стола, что позволило нам первыми отправиться за Скарлетт). Облокотившись о стену и поджав правую ногу, я начала изучать прибывающих из коридора: в основном это были крупные парни с внушительной мышечной массой. Некоторые из них были даже слишком прокаченными, что совсем не воодушевляло – на фоне этих гигантов я выглядела обдёртой щепкой.

– Смотри, какая годзилла, – хмыкнул долговязый Фокас, глядя на вошедшего в зал огромного парня, ростом под два метра. Он действительно обладал весьма устрашающей мускулатурой и не менее устрашающей аурой. Я перевела взгляд с “годзиллы” на сидящего на ступеньке надо мной Фокаса и нервно сглотнула.