Звездам вопреки. Невольники

Живиль Богун

Звездам вопреки. Невольники

ЗВЕЗДАМ ВОПРЕКИ

Книга 1. Невольники

Пролог

Блеклый молодой месяц был никчемным союзником. Зато звезды, по-весеннему свежие, сияли ярче обычного. Монах-воин, невидимый в черном плаще, остался ждать у ворот. Сестра накинула такой же плащ – белое одеяние жрицы было слишком заметно в ночи – и неслышным скользящим шагом устремилась к дому. Дверь открыла бесшумно. Спальню вычислила по тонкому аромату благовоний. И по эйфории, витавшей в воздухе: сегодня здесь родилась новая жизнь!

Сестра приоткрыла дверь комнаты, заглянула внутрь. Догорающая свеча освещала высокую резную кровать и люльку под прозрачным шелковым пологом. Было тихо: утомленная родами мать спала, младенец тем более. Едва перешагнув порог, жрица натянула маску на нос и рот, достала из кармана пузырек и откупорила. Приторный запах сонного зелья мгновенно заполнил дом – его обитатели не проснутся до самого утра. Сестра подскочила к люльке, откинула полог и не сдержала возгласа изумления: младенцев было двое! Два крошечных свертка сладко сопели рядышком.

Указаний на случай двойни у нее не было. Да и кто мог предвидеть такое – близнецы рождались крайне редко, в среднем одна пара в сто лет. И что же делать? Здравый смысл подсказывал изъять обоих. А внутреннее чутье? Всемудрые сестры тем и были сильны, что всегда опирались на интуицию. Однако та почему-то молчала.

Сестра в растерянности глянула на мать новорожденных: совсем юная, сама еще ребенок. Волосы разметались по подушке, лицо бледное, веки плотно сомкнуты… Вот только дыхание учащено, тонкие пальцы судорожно сжимают край одеяла, а губы дрожат, словно пытаются что-то сказать. Неужели почуяла? Сквозь сон, сквозь мощный дурман уловила опасность, грозящую детям? Сильна, однако! Из таких девочек получаются превосходные жрицы. И как только Верховная ее проглядела? Или просто не было на то воли Звезд?

Ну да ладно, пора уходить. Сестра выхватила из люльки одного младенца и покинула дом так же стремительно, как вошла. Она не видела, как вздрогнул второй новорожденный и беззвучно заплакал во сне, кривя маленькое личико. Добежав до ворот, похитительница передала добычу монаху. Тот спрятал живой сверток под плащ и в два шага растворился в ночи…

…Отпустив посыльного, глава совета звездочетов пробежал глазами сообщение: все младенцы, родившиеся в столице в течение суток, благополучно изъяты. Старик довольно погладил холеную седую бороду. Подготовительный этап можно было считать завершенным.

Однако многолетняя привычка проверять и перепроверять принудила его снова подняться в обсерваторию. Он еще раз заглянул в звездные карты и просмотрел расчеты, затем прильнул к окуляру телескопа. Все верно, семь новых звезд. Не Звезд, разумеется, не Божественных Тел, а лишь обычных световых сигналов, означающих появление нового человека. Многовато для одного дня, конечно, в будущем придется попотеть, но такова воля Небес…

Что это? Что за блики слева, рядом с крайней звездочкой? Ух ты, она как будто раздвоилась!.. Да нет, показалось. Звезд ровно семь. А значит, семь младенцев. Семь претендентов на трон.

Глава 1. Искатели отправляются в путь

Бом-м-м!

Звон медного гонга у главного входа был слышен даже в подвале храма. Дайвин, первый звездочет королевства, сдержанно вздохнул и накинул капюшон на благородную седую голову.

– Что ж, пора.

– Ты ведь знаешь, я бы с радостью сама пошла, – торопливо прошептала Бхагини, предводительница всемудрых сестер. – И брат Саюд охотно пошел бы, разве нет? – она посмотрела на главу ордена монахов-воинов, и тот утвердительно моргнул.

– Однако идти должен я, – отмахнулся от соратников Дайвин. Бхагини не было равных в ясновидении, а Саюд слыл лучшим воином королевства, непобедимым в любом бою. Да только предстоящая задача требовала иных навыков – умения убеждать словами.

– О да, только ты сумеешь найти нужные доводы, – жрица легко читала его мысли. – А в остальном тебе поможет моя девочка…

Саюд на миг округлил вечно прищуренные глаза, что должно было означать сомнение; больше ни один мускул не дрогнул на смуглом аскетичном лице без признаков возраста. Зато звездочет позволил себе скептически хмыкнуть. Реакция последовала мгновенно.

– Да, Парада еще молода! – черные очи Бхагини вспыхнули, ноздри гневно вздулись: верховная жрица Звездного храма не привыкла пояснять свои решения. – Однако она лучшая! И только ее я вижу своей преемницей.

– Правда? – нарочито удивился Дайвин. —Ты не говорила.

– Теперь вот гово…

Бом-м-м!

Второй удар гонга заставил Бхагини умолкнуть на полуслове. Она поспешно натянула на голову капюшон, пряча лицо и роскошные, когда-то иссиня-черные, теперь же серебристые космы. Саюд также прикрыл бритую голову. Одеяния служителей, широкие, длиннополые, отличались только цветом: жрицы носили белые плащи, монахи-воины – черные.

– Пора, – повторил Дайвин, кивком попрощался и решительно покинул тайную комнату.

Обрядовый зал в подземелье храма был поистине огромен: здесь могли бы уместиться не только все жрицы и монахи Амарты, но и весь королевский двор, начиная с самого монарха, заканчивая помощником трубочиста. Двенадцать человек в центре зала, освещенного сотней свечей – шесть сестер слева от Зеркального Алтаря, шесть братьев справа – смотрелись жалкой кучкой меж гигантских колонн, уходящих в бескрайнюю тьму. Дайвин хмурил кустистые брови, поскольку терпеть не мог большие открытые пространства – разумеется, не считая звездного неба. Подземный зал был гулок и мрачен. Другое дело – уютная круглая комнатка на самом верху Звездной башни…

Бом-м-м!

Однако долг обязывает. Едва умолк раскатистый звон, звездочет пригладил пышную бороду и вышел из каменной ниши, где ожидал начала обряда.

– Приветствую вас, о братья и сестры, всевидящие и всепроникающие, лучшие из лучших! – возгласил он, ступая в круг зыбкого света. Обращение не было пустой лестью: оба ордена, монахи-воины и сестры-жрицы, для предстоящей миссии отобрали самых сильных и талантливых.

Двенадцать фигур в одеяниях служителей – мужчины в черных, женщины в белых – молча склонили островерхие капюшоны. А Дайвин продолжил речь, которую издревле повторяли искателям главы совета звездочетов:

– В эту полночь исполнится ровно шестнадцать лет с момента рождения нового короля! Ваши предшественники осуществили первую часть миссии: семь младенцев, указанных Звездами, успешно покинули пределы Амарты, страны Бессмертия, и волею случая обрели новые дома. Вам же предстоит найти этих отроков и вернуть на родину, дабы, пройдя положенное обучение и надлежащие испытания, один из них доказал, что достоин стать королем, правление которого обеспечит дальнейшее развитие и процветание нашего мира!

Двенадцать островерхих капюшонов, черных и белых, снова кивнули, слаженно и безразлично. Служители не нуждались в наставлениях – ритуал был только данью традиции. Кому, как не им, было знать принципы построения власти в Амарте, причем досконально, до буквы? Кто, как не основатели обоих орденов, и придумали эти законы – разумеется, под руководством мудрейшего Дайвина Пратамаха, Первого звездочета…

– Братья и сестры, не буду задерживать вас пространными речами. Вы сами знаете, кого, где и как искать. Я лишь прошу: будьте внимательны, не спешите – но и не медлите. Времени у вас ровно месяц.

Дюжина островерхих капюшонов качнулась в третий раз, подтверждая, что задача ясна.

– Итак, приступим! – старик стукнул посохом о каменный пол и перстом указал направление. – Первая пара да пойдет на восток…

Не успел он закончить фразу, как слева и справа от алтаря выступило по одной фигуре. Монах-воин и жрица церемонно подали друг другу руки —это означало, что отныне их связывает одна цель – и плавно двинулись через зал к восточному выходу.

Дайвин же повернулся на девяносто градусов и провозгласил:

– Вторая пара да пойдет на юг!

Еще один монах-воин и еще одна прорицательница, взявшись за руки, скользнули в темноту к южному выходу.

Таким же образом третья пара отправилась на запад, четвертая – на север. Тогда старик поднял перст, указывая в потолок:

– Пятая пара да пойдет вверх!

Сие отнюдь не означало, что двум фигурам в капюшонах придется взлететь под облака. Они вышли через центральные врата и направились к юго-восточной границе Амарты, где начиналась горная цепь, высочайшая вершина которой действительно подпирала небо: она так и называлась – Чади Сабден, то есть Крыша Мира. Там, в узкой горной долине, обитали ашми, гордый «небесный народ».

– Шестая пара да пойдет вниз!

Оставшиеся служители также выскользнули через главный вход и двинулись в сторону великой реки Сарх, в излучине которой и стоял Пур, столица Амарты. Их путь был самым коротким, но и самым опасным. За рекой начиналась Пустошь, бескрайняя холмистая равнина, под которой в темных подземных лабиринтах жили дхаритри, «земляные люди» – древняя раса, возможно, такая же древняя, как река и холмы.

Проводив последнюю пару искателей, Дайвин облегченно вздохнул. Ох уж эти торжественные речи и загадочные ритуалы – чистой воды анахронизм! Почему нельзя сделать все быстро и просто? Вот так, например…

Старик вернулся в нишу, где ожидал начала обряда, и легонько постучал посохом по низкой скамье:

– Эй, соня, вылезай!

Ноль реакции.

– Нам пора, говорю!

Снова ничего. Что ж, быстро и просто не получилось… Он стукнул еще раз, сильнее:

– Слышь, Парада? Пора в путь!

Никто не показался. Зато послышался характерный скрежет.

– Нашла время когти точить! А ну вылазь! – нетерпеливо крикнул старик.

Наконец появилась она – маленькая кошка с пушистым мехом в серо-дымчатую полоску и огромными золотистыми глазами. Собственно говоря, если бы не светящиеся глаза, в полумраке храма ее было бы не разглядеть. Двигалась она плавно и совершенно бесшумно, поэтому и получила имя Парада, что означало «ртуть». Раз! – и пушистый комок оказался на плече Дайвина.

– Совсем стыд потеряла? – опешил старик. – Нет уж, слезай и топай сама!

– Неохота лапки марать! – отозвалась Парада певучим девичьим голоском и шмыгнула в капюшон звездочета. На Дайвине было такое же одеяние, как и на других искателях, только не черное и не белое, а серое. Заметить притаившуюся в его складках кошку было никак невозможно.

– Ладно уж, сиди…

Звездочет вернулся в центр храма, где на мраморном возвышении стоял плоский блестящий щит шириной в три локтя, высотой в полтора человеческих роста – Зеркальный Алтарь. Дайвин забрался на пьедестал, выпрямился, провел верхним концом посоха по серебристой глади.

– Седьмая пара да пойдет внутрь! – пробормотал он и шагнул в открывшийся проем.

Глава 2. Полдюжины претендентов

Пратак

Первого кандидата в короли обнаружила пара искателей, посланная на юг. Они путешествовали в легкой крытой повозке: монах-воин на козлах, жрица внутри экипажа. Оба мало нуждались в пище и могли подолгу обходиться без сна, поэтому ехали быстро, останавливаясь лишь для того, чтобы дать отдых лошадям. Не прошло и недели, как они добрались до моря, где наняли лодку и отправились к южным соседям Амарты. Союз Тысячи Островов – так называлось государство, состоявшее из множества клочков суши. На одном из них, по подсказке Звезд, и следовало искать вероятного будущего правителя страны Бессмертия.

С этого момента поиском руководила жрица. А ею, как всегда, руководила интуиция. Лодка миновала уже пять больших островов и с десяток маленьких, когда всемудрая сестра внезапно выпрямилась и указала на скалистый пятак земли – верхушку давно потухшего вулкана.

– Туда? – опешил лодочник, крепкий дядька с дубленной морскими ветрами кожей, черными как смоль волосами и белозубой улыбкой. Правда, улыбка тотчас сползла с его лица. – Зачем? На островке одно-единственное рыбацкое селение, да и то давно бы опустело, кабы не жемчуг. Жемчужины здесь просто загляденье – крупные, круглые! Только нырять за ними приходится на ужасную глубину среди рифов, а добыча попадается редко. Но если уж попадается, вырученных денег хватает на прокорм всей деревне…

Жрица попыталась прервать болтливого лодочника, снова махнув рукой в сторону островка. Однако мужик оказался упертым.

– Не стану я заходить туда, и не просите! Говорю же, там сплошные рифы, как над водой, так и под, ничего не стоит налететь на…

– Сворачивай!

Это сказал монах-воин, до сих пор не проронивший ни слова. Сказал негромко, но так посмотрел на упрямца, что тот безропотно направил суденышко к острову, лавируя меж скал, о которые бились хищные пенистые волны.

Жестом велев лодочнику ждать на берегу, жрица устремилась к рыбацким лачугам: серые камышовые крыши торчали над скальными уступами. Монах следовал за ней, чуть приотстав. На середине пути встретили ватагу полуголых детей и подростков. Ребята спускались к морю, то ли купаться, то ли взрослым помогать, но тотчас остановились и любопытством уставились на незнакомцев. Те, в свою очередь, внимательно оглядели детей. Внезапно каменное лицо жрицы оживилось, и худая рука, змеей вынырнув из складок одеяния, указала на одного из рыбацких ребятишек. Монах-воин вперился в него взглядом.

Юноша выделялся среди приятелей, как молодой тополь среди дубков. Он был высок и строен, тогда как остальные ростом не вышли; глаза у него были светлые, серо-голубые, а небрежно остриженные волосы – почти белые от соленой воды и жаркого солнца; да и кожа была скорее загорелой, чем смуглой с рождения, как у других. А главное, паренек смотрел на разглядывающих его незнакомцев не столько удивленно, сколько выжидающе.

– Подойди ко мне, – промолвила наконец жрица, и белобрысый немедля приблизился. – Кто ты?

– Меня зовут… – начал он хрипловатым ломающимся тенорком.

      Но сестра нетерпеливо тряхнула головой.

– Меня не интересует, как тебя зовут. Я спрашиваю, кто ты?

Парень не растерялся.

– Ловец жемчуга, один из лучших, – сказал просто, не хвастаясь, а лишь констатируя факт. – А еще старший сын старосты.

– Действительно? – брови жрицы взлетели вверх.

– Приемный сын, – быстро поправился белобрысый.

– Подробнее.

– У моих родителей долго не было детей, и священник с соседнего острова обещал им, что если усыновят меня, то и свои появятся…

– То есть ты подкидыш?

– Да, – подтвердил парень, причем без капли стыда или горечи, наоборот, с необъяснимой гордостью. – Меня нашли рыбаки на берегу, в пустой лодке.

– Когда?

– Шестнадцать лет назад.

Служители переглянулись, и жрица объявила:

– Мы пришли за тобой!

– Зачем? – белобрысый пытливо прищурился.

– Ты – похищенный в младенчестве принц Амарты. Мы искали тебя, чтобы вернуть домой.

– Принц? Вот это удача! – парень торжествующе улыбнулся. – Ладно, пошли.

– Что, даже с родителями не попрощаешься?

– Они мне никто.

– Эти люди выкормили тебя, вырастили и воспитали, – строго возразила жрица. – А правители Амарты не остаются в долгу… – она со значением кивнула монаху.

Тот мгновенно ожил, достал из кармана кожаный кошель и швырнул мальчишкам, которые продолжали стоять поодаль, наблюдая за происходящим. С десяток загорелых жилистых рук одновременно потянулись к увесистому мешочку.

– Вот теперь пошли, принц Пратак, – сказала жрица и первая двинулась по тропинке вниз, к морю.

– Кто? – переспросил белобрысый.

– Так тебя зовут, – бросила сестра через плечо.

Парень торопливо последовал за ней. Монах-воин замыкал шествие.

Вскоре лодка, теперь уже с тремя пассажирами, отчалила от скалистого берега. Найденыш ни разу не оглянулся назад.

Двитья и Тритья

Она сидела на балконе с книгой в руке, делая вид, что погружена в чтение, и жадно вслушивалась в разговоры прохожих. А тем было о чем посудачить! Балкон выходил на оживленную улицу близ торговой площади, с дорогими лавками, цирюльнями, кондитерскими и прочими модными заведениями. Прелестницу было отлично видно со всех сторон. Полуденное солнце играло на волнистых медно-красных волосах, распущенных по белоснежным плечам, легкий румянец лежал на щеках, еще по-детски округлых, а пухлые губки трепетали, пряча улыбку. Словом, загляденье!

– О прекраснейшая! – один из топтавшихся внизу юношей задрал голову так, что шапка слетела на мостовую. – Подари мне прядь своих чудесных волос! А я посвящу тебе сонет… нет, целую поэму!

– Какой толк девице от твоих виршей, дуралей! – перебил стихоплета приятель под общий хохот собравшихся. – Эй, красотка, я напишу с тебя портрет, и не какой-нибудь, а в образе богини любви – за одну только тоненькую прядку! У тебя вон какая копна красного золота, ну не скупись же, радость моя!

Рыжая млела от удовольствия, но продолжала изображать, будто ничего не видит и не слышит. Хотя так и подмывало обернуться, поболтать с парнями, подразнить, посмеяться…

– Опять торчишь на виду у всего города! – прошипела старшая сестра, высунув голову на балкон. – Вот скажу матери, снова посадит тебя на хлеб и воду!

– Или обрежет под корень твои красные космы! – пискляво вторила средняя из-за спины старшей. – Давно ведь грозилась…

– Ох девочки, почему бы вам не оставить меня в покое? – томно отозвалась красавица, не поворачивая головы.

– Потому что нам за тебя стыдно! – старшая аж затряслась от злости.

– Скорее, завидно…

– Ты позоришь нашу семью! – добавила средняя, вспомнив выражение матери.

– Да? – рыжая изогнула тонкую бровь. – Тогда почему женихи отцу прохода не дают, хотя мне едва стукнуло шестнадцать? Что, сестрички, обидно, что не к вам сваты толпой валят?

Внизу, под каменным сводом арки, дородная женщина в белом одеянии жрицы переглянулась с хмурым монахом в черном. Они слышали каждое слово из перебранки сестер.

– Ладно, пойду-ка прогуляюсь до фонтана, – сказала рыжая, нехотя поднимаясь с табурета, – все равно не дадите мне спокойно почитать.

– Чепец надень, лиса драная!

Старшие сестры еще что-то выговаривали рыжей, но жрица и монах уже спешили в сторону площади, посреди которой журчал единственный в городе фонтан. Не прошло и четверти часа, как они увидели юную красотку в зеленом платье под цвет глаз и миниатюрном кружевном чепчике, нисколько не скрывавшем медных кудрей. Девица направлялась к фонтану. Столкнувшись с неожиданной преградой в лице пары служителей, она попыталась их обойти, а не преуспев, вежливо попросила:

– Будьте добры, позвольте пройти.

– Но тебе ведь совсем не туда надобно, – вкрадчиво заметила всемудрая сестра.

–А куда же, если не секрет? – не растерялась бойкая девица.

– В королевский дворец Амарты.

– Вот как! А зачем?

– Чтобы занять свое законное место. Ведь ты – принцесса страны Бессмертия.

– Да неужели? – усмехнулась рыжая, однако зеленые глаза настороженно сузились. – Тогда почему я родилась в доме торговца колбасами?

– И в кого же ты уродилась, в таком случае? – невозмутимо парировала жрица. – Много ли в доме рыжих да зеленоглазых?

Румяное личико вытянулось:

– Только я.

– Разве тебе никогда не говорили, что ты не такая, как они, что позоришь свою семью?

– Считай, каждый день…

– Так знай же: едва ты появилась на свет, тебя похитили, привезли сюда и подложили вместо новорожденной дочери торговца. Но мы нашли тебя, принцесса Амарты, и готовы немедленно вернуть домой! – жрица указала на крытую повозку у края площади; две резвые лошади нетерпеливо прядали ушами.

– Что, прямо сейчас? – изумилась девица.

– А ты жаждешь расцеловать на прощанье доброго мясника? Поплакать на груди у приемной матушки, обнять любимых сестричек?

Красотка замотала рыжей головкой:

– Нет, конечно, но…

– К тому же, – убедительно продолжала жрица, – властители Амарты щедро отблагодарят их за опеку. Твои бывшие сестры получат такое приданое, что женихи выстроятся к ним в очередь!

– А, ну тогда ладно, – окончательно сдалась рыжая и позволила жрице усадить себя в повозку.

Монах тотчас запрыгнул на козлы, и застоявшиеся рысаки понеслись по булыжной мостовой, прочь из провинциального городка на западной границе Амарты.

Новоявленная принцесса предвкушала славное путешествие, однако не тут-то было! В дороге жрица не проронила ни слова, кроме коротких команд: «Выходи!.. Садись!.. Ешь!.. Спи!» А монах-кучер, похоже, вообще был нем. Так что красотка изнывала от скуки.

На третий день пути, подъезжая к постоялому двору, они увидели у ворот точно такую же повозку. Кучер в монашеском одеянии возился с задними колесами. Велев пассажирке оставаться на месте, дородная жрица выбралась наружу. Навстречу уже ковыляла низенькая горбатая сестра из второго экипажа. Рыжая незаметно приоткрыла дверцу, чтобы слышать их разговор:

– Что случилось, сестра? – спросила дородная.

– Кажись, ось сломалась, придется менять, – посетовала горбатая.

– Ох-ох, это надолго… А кто там у тебя?

Горбатая жрица с досадой махнула рукой:

– Сама посмотри.

Дородная заглянула в окошко сломанной повозки и сокрушенно покачала головой:

– Пока починитесь, бедняга дух испустит… Давай ее ко мне, довезу обеих.

– Благодарю, сестра, очень выручишь! – обрадовалась вторая жрица, затем распахнула дверцу и крикнула внутрь повозки: – Вылазь, только живо! Ну же!

Миг спустя в дверном проеме появилась девочка. И чуть не упала, спрыгивая с подножки – то ли от неуклюжести, то ли от слабости. Была она тоненькой, худенькой, почти прозрачной, того гляди, ветром сдует. Бледное личико с запавшими глазами больше подошло бы кладбищенскому призраку, чем живой барышне. Да и одета была соответственно: линялое платье болталось на ней, как на огородном пугале, из-под замызганной косынки свисали сальные мышиного цвета волосы.

– Полезай в ту повозку! – торопила горбатая девчонку. – И благодари всемудрую сестру, что согласилась доставить тебя на место…

И вот экипаж, запряженный горячими рысаками, мчится дальше по разбитому тракту, и уже две девочки трясутся рядышком на одном сидении, напротив пышнотелой жрицы.

Рыжая сперва молча изучала неожиданную попутчицу, но вскоре не выдержала, заговорила:

– Ну привет! Как тебя зовут?

Новенькая захлопала глазами, открыла рот, однако ответить не успела – это сделала жрица:

– Ее зовут Двитья, раз уж ее раньше нашли. А тебя, следовательно, Тритья.

– Я – Тритья? – ужаснулась бойкая девица. – Какой кошмар! Нет-нет, у меня уже есть имя, и очень красивое. Меня зовут…

–Так звали дочь мясника! А принцессу Амарты зовут Тритьей!

Рыжая недоуменно поморщилась, но возражать передумала. Новенькая, мысленно окрещенная ею Мышкой, по-прежнему молчала, только моргала еще сильнее.

– Ну хорошо, – снова не утерпела нареченная Тритьей. – Я так понимаю, ее тоже везут в Пур? Тоже во дворец, что ли?

Жрица соизволила кивнуть.

– А зачем? – не унималась рыжая. – Кто она?

– Принцесса.

– Тоже принцесса?! Эта мышь? Но как…

– Как надо! – отрезала жрица, затем демонстративно поджала губы и закрыла глаза: все, разговор окончен, она спит.

Внутри повозки воцарилась тишина. Какое-то время был слышен лишь стук колес, однако вскоре к нему прибавился мощный храп с посвистом: жрица и вправду уснула. Девчонки переглянулись. Мышка выглядела уже не такой испуганной.

– Ладно… Двитья, – прошептала рыжая. – Давай знакомиться, что ли. Ты откуда?

– Из Уттары, – пролепетала замухрышка.

– Ну слава богу, заговорила! Я уж боялась, что ты тоже немая, как наш кучер… А где эта Уттара?

– На севере.

– Никогда не слышала. Это что, город такой?

– Не-а, – Двитья мотнула патлами, – остров на озере.

– А-а… Тебе сколько лет-то?

– Шестнадцать.

– Что, правда? – зеленые глаза округлились. – С трудом верится – выглядишь на двенадцать, не больше.

– Ага… А кучер ваш не немой. Просто монахи-воины говорят только в крайнем случае.

– Монахи-воины? Ничего себе!.. А ты откуда знаешь?

– Они иногда появлялись в приюте. Привозили новеньких. На лодках.

– Так ты из прию-юта! – протянула Тритья. – Тогда понятно… Слушай, а как тебя там нашли? Ну, жрица и монах?

– Не знаю, – Мышка-Двитья пожала худенькими плечиками. – Меня привела к ним одна из воспитательниц. Жрица спросила, хочу ли я поехать с ними, я согласилась.

– Так вот просто взяла и согласилась? – изумилась рыжая. – А вдруг они сделали бы с тобой что-то нехорошее? Продали в рабство, например?

– Пусть. Хуже, чем в приюте, быть не может…

От этих слов у воинственной Тритьи защипало в глазах. Проглотив комок в горле, она протянула руку и легонько погладила попутчицу по плечу.

– Похоже, жизнь тебя не баловала, подруга… Но теперь все будет иначе, вот увидишь.