Неокантианство. Второй том

Второе письмо Энесидем – Гермию

Итак, мой дорогой друг, вы действительно навсегда отказались от скептицизма и полностью убеждены, что результаты критической философии покоятся на непоколебимо твердых основаниях? Известие об этом было для меня, однако, неожиданным, и я, пожалуй, усомнился бы в искренности вашего обращения к новейшей философии, если бы тон, преобладающий в вашем письме, не ручался за это и если бы вы даже не призвали меня признаться, что я тоже уже принадлежу к последователям этой философии, или указать вам, чего, по моему разумению, еще не хватает этой философии, чтобы считать ее единственно верной и в один прекрасный день универсальной системой философии, которая положит конец всем спорам и всем потрясениям, происходившим до сих пор время от времени не только в области философии, но и во всех связанных с ней науках.

Но критическая система еще не привела меня к перемене моих убеждений в философии, и мой скептицизм не был побежден ни «Критикой чистого разума» и основаниями ее утверждений о пределах силы и бессилия человеческого дара познания, ни новой теорией человеческого дара воображения и новым изложением основных моментов элементарной философии, которые должны дополнить основания критической философии, уже заложенные профессором Кантом, и привести к их результатам новым и еще более надежным путем. Если я не хочу стать должником требований Вашей дружбы, мне придется защищать дело скептицизма против притязаний критической философии.

Как бы я ни был готов сделать все, чем я могу надеяться хоть в какой-то степени ответить на доказательства вашей дружбы и доверия ко мне, на этот раз я много дней не мог прийти к согласию с самим собой, следует ли мне выполнить ваше требование и сообщить вам о своих сомнениях в правильности высших оснований критической философии. Ибо друзья этой философии до сих пор всегда стремились придать такой оборот своим спорам с ее противниками, при котором последние неизбежно проигрывали в глазах менее осведомленной публики, а окончание существующих споров по крайней мере откладывалось на более отдаленное время. Ибо, как бы мало ни были согласны между собой друзья новой системы в отношении ее причин и результатов, как бы мало ни объясняли они то, что на самом деле предполагается утверждать в «Критике разума», они все же едины в том, что ни один противник критической философии еще не понял ее принципов и результатов, и что все без исключения возражения, которые до сих пор выдвигались против доктрин «Критики чистого разума», обязаны своим происхождением незнанию духа и смысла этого неисправимого шедевра. Нельзя отрицать, что многие эссе и многие обширные работы, в которых оспаривается философия Канта, никогда не были бы напечатаны, если бы их авторы точно знали предпосылки и результаты этой философии: Но не менее верно и то, что против утверждений критической философии уже было выдвинуто множество важных возражений, которые либо остались без ответа со стороны друзей этой философии, либо были отвергнуты с убедительным заключением, что они имеют под собой почву в слепых предрассудках и в полном незнании природы этой философии. Если вы теперь точно так же встретите мои сомнения в правильности принципов и результатов критической философии и вместо того, чтобы разрешить и опровергнуть их, сделаете заявление, что я на самом деле еще совсем не понял этой философии, потому что утверждения «Критики чистого разума» или правильное понимание основных моментов элементарной философии и их непоколебимая твердость – это совершенно одно и то же; Вы, таким образом, тоже сразу же освободитесь от обязанности отвечать на эти сомнения, а я, прежде чем мое суждение о критической философии станет действительным, должен буду еще ожидать просветления моего понимания, благодаря которому, однако, как только оно придет ко мне, все требования, которые мой скептицизм, как он теперь считает, все еще имеет право предъявлять к критической философии, должны будут отпасть сами собой. Но ваше рвение к истинным интересам философии и ваш дух, свободный от оков пристрастности, являются для меня гарантией того, что если я действительно докажу, что скептицизм претендует на определенность и универсальность принципов и предпосылок, на которых покоится критическая философия, вы тогда вполне обоснованно предъявите мне серьезные претензии, вы не будете пытаться опровергнуть мои прозрения обещанием просветления, которое, возможно, еще впереди и которое может быть достигнуто путем длительного размышления о критической философии, и поэтому я предлагаю себя для обсуждения причин, которые все еще мешают мне быть приверженцем критической философии и признать ее победу над скептицизмом.

Поскольку ваше обращение от скептицизма к критической философии произошло прежде всего благодаря фундаментальной доктрине элементарной философии Рейнгольда, поскольку вы также убеждены, что в этой фундаментальной доктрине действительно установлены высшие, универсально обоснованные и однажды универсально применимые предпосылки всей философии в целом, а также критической философии в частности; Поэтому, чтобы доказать вам разумность моего скептицизма, мне останется только внимательно изучить основные положения этой фундаментальной доктрины, и в цензуре доводы, которыми проф. Кант сам поддерживал свою философию. Конечно, тот факт, что показано сведение всех принципов критической философии к пропозиции сознания, которое проф. Рейнгольд впервые попытался представить в новой теории способности воображения и постарался более подробно изложить в «Содержании», не является вне всякого разумного сомнения, и вовсе не доказано, что определенность тех принципов, на которых построена новейшая философия в «Критике чистого разума», также сомнительна; и многие поклонники критической философии вполне могли бы утверждать, что результаты «Критики чистого разума» не нуждаются в другом подтверждении, которое уже дано в этом вполне завершенном шедевре философского духа: Но поскольку вы придерживаетесь мнения, что только через элементарную философию проф. Рейнгольда «Элементарная философия» и что только благодаря этой элементарной философии были устранены все недостатки и пробелы в системе Канта, через устранение которых она только и может стать общезначимой и подняться над всеми недоразумениями, которые до сих пор так сильно заслоняли ее универсальность; Если я хочу защитить дело скептицизма против притязаний критической философии в удовлетворительной для вас форме, я должен буду заняться изучением элементарной философии Рейнгольда совершенно особым образом. Время от времени, однако, я должен буду также кое-что сказать о конечных основаниях новейшей философии, как они даны в самой «Критике разума», и особенно должен буду осветить содержащееся в ней опровержение скептицизма. Поскольку по ряду причин я хотел бы сразу высказать Вам все свои сомнения в правильности и определенности принципов критической философии, но из-за нехватки времени не смог полностью изложить их на бумаге, я вынужден оставить это письмо без удовлетворения Вашей просьбы. Поэтому на этот раз обойдусь несколькими общими замечаниями о скептицизме и критической философии.

Примечания

1) Это письмо было написано в начале 1791 года.

2) «Письма о философии Канта» КАРЛА ЛЕОНГАРДА РЕЙНХОЛЬДА, Лейпциг, 1790.

3) «Beiträge zur Berichtigung bisheriger Mißverständnisse der Philosophen» КАРЛА ЛЕОНГАРДА РЕЙНХОЛЬДА, том 1, Йена 1790.

4) Versuch einer Theorie des menschlichen Vorstellungsvermögens. Карла Лёнхарда Рейнгольда, Прага и Йена 1789.

LITERATUR – Aenesidemus, Über die Fundamente der von dem Herrn Prof. Reinhold in Jena gelieferten Elementarphilosophie. Nebst einer Verteidigung des Skeptizismus gegen die Anmaßungen der Vernunftkritik, ohne Ort 1792.

АКСЕЛЬ ХЕГЕРСТРЁМ

Этика Канта

Предисловие

При изучении обширной современной литературы по Канту есть одно особое наблюдение, которое навязывает себя наблюдателю. Оно касается способа проведения исследования. Обычно человек исходит из определенных ориентиров, с помощью которых он хочет сделать смысл философии Канта понятным. В этом, конечно, нет ничего плохого. В той мере, в какой вообще можно предположить, что эта философия каким-то образом представляет собой целое, совершенно очевидно, что отдельные положения нельзя сделать понятными иначе, чем представляя их как определяемые определенными общими руководящими мыслями. Но то, как применяется этот метод, должно вызвать у наблюдателя подозрение. Прежде всего, бросается в глаза, что общие точки зрения, о которых идет речь, почти без исключения определяются философской школой, к которой принадлежат отдельные исследователи Канта. И бывает так, что, не желая полностью отождествлять философию Канта со своей собственной, человек вырывает из своей системы определенные точки зрения, которые имеют там свои должные рамки и, следовательно, понятный смысл, но которые, вырванные из своего контекста, теряют всякий смысл: и это с неосознанной вторичной мыслью о том, что впоследствии он сможет определить, как трудности Канта были решены в его собственной системе. Примеры этого будут приведены в следующем изложении. Далее, однако, удивляет то, как часто человек пытается доказать правильность принятых точек зрения. Не задумываясь, человек вырывает отдельные утверждения, после чего пытается доказать правильность своих предположений путем механической компиляции. Ситуация, однако, такова, что у Канта, как и у любого более глубокого мыслителя, отдельное высказывание, особенно если оно имеет глубокое значение для системы в целом, определяется именно тем контекстом, в котором оно встречается. Если контекст отсутствует, то отдельное высказывание в системе мысли остается в действительности неопределенным в отношении своего значения, так что в него можно вложить нечто совершенно иное, чем то, что имеется в виду. В этом отношении неспособность языка полностью адаптироваться к мышлению, которое не ограничивается чувственно представимым, имеет огромное значение. Эта несостоятельность должна быть заменена более близким определением, которое выражения и высказывания получают через их контекст. Метод выделения может применяться здесь, как и вообще при работе с плодами духовной жизни, лишь с величайшей осторожностью. Но только что упомянутый недостаток будет освещен примерами в дальнейшем. Наконец, следует отметить, как, если нет другого способа сделать целое понятным, человек легко принимает в качестве фундаментальных мысли, стоящие в абсолютном противоречии друг с другом, и в чем противоречие настолько очевидно, что начинающий философский исследователь должен быть в состоянии найти его без лишних слов. После этого не может быть иного мнения, кроме того, что Кант, должно быть, значительно уступал в силе мышления самым малоизвестным мыслителям, и что его слава не имеет под собой никакого надежного основания. Примеров, подтверждающих этот метод исследования, будет достаточно.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.