Покашеки

Шу только слюну от всего сказанного и проглотила. Да и чего тут добавишь после этого?

Ей захотелось поскорее к реке, у которой, по словам ее спутника, спокойнее. Да, в конце концов, она полезла бы даже и на вершину горного хребта, если б того потребовала обстановка, а она, похоже, требовала. Уносить ноги и ходули отсюда, куда угодно и побыстрее!

Дальше двигались практически на ощупь и на хорошо заточенный слух обоих.

Звезды еще не поняли: пора приниматься за работу или же еще нет?

Они желтели как-то лениво, зато совсем нелениво желтели чьи-то рядом бегущие и часто моргающие глаза! К счастью, фигура на костылях значительно превосходила обладателя этих глаз в холке. Так что… последний довольствовался пока что собственной слюной и периодическими ударами о неудачно расставленные деревья.

Кроме того, что-то справа и слева, сверху и снизу шумело и шуршало, скреблось и ухало, так что кошмаров пришлось хапнуть по уши. Пока впереди по склону звезды вдруг не удержались-таки и упали вниз, слегка покачиваясь на спокойной волне. А сие значило, что река – вот она!

У реки

– Ну вот, почти пришли! – негромко предупредил запыхавшийся Мела.

Но Шу это и сама видела. Усталость долгого дня овладевала ей. Но, спустившись к самой реке, друзья почувствовали приток сил от свежести воды и удивительную тишину.

Казалось, все прибрежные обитатели, а вместе с ними и водные, занырнули куда-то глубоко на дно! До самого утра! А может их и вообще никогда не было?! Уж лучше бы вообще не было, – подумала Шу. – Никакого расстройства!

Ей чудес на сегодня хватило! Кроме того, стоило бы отметить, что река была по ночным оценкам широкой, с регулярными зарослями камыша по обоим берегам.

Сам откос был крутым и обеспечивал защиту от внезапного нападения сзади, если, конечно, никто не задумает кубарем свалиться на них сверху. Чудаков на земле, как комаров!

И все-таки Шу не хотелось бы попасть в еще какую-нибудь переделку. Она просто хотела чего-то перекусить и лечь уже спать.

Мела мыслил в том же направлении. Он повалился с ходулями на песок, что-то крехтя и приговаривая. В итоге он все-таки отвязал деревяшки от ног и коснулся ими бренной земли.

Его носки, оказавшись на уровне носа Шу, сообщили о своем прибытии.

– Человек я хозяйственный, сейчас мы поглядим, что там у нас на ужин осталось, а завтра…

Шу не расслышала, что будет завтра, потому как Мела залез в свой мешок с головой, и дальнейший текст был неразборчив. Однако и так было понятно – сегодня что-то еще есть поесть – и все!

Мела вынырнул не один, а с яблоком в каждой руке и огурцом в зубах. Все это было поделено по-честному – пополам! Счастливые и усталые, они жадно грызли, ничего не говоря друг другу, пока не насытились и не запыхтели от перебора пищи, ведь желудки у них за время скитаний так уменьшились, что хватило бы и двух ягод земляники!

– Спасибо тебе, Мела! Ты очень добр ко мне! – Шу первая прервала их долгое молчание. – От этих «светящихся шлангов» меня спас, опять-таки кормишь, а ведь в сущности ты меня не знаешь. Ну мало ли по свету крыс бродит?! Никто еще ко мне так хорошо не относился, как ты! Я даже и не знаю, как тебя благодарить! Хочешь я твои вещи постираю, а к утру они подсохнут и будут как новенькие!

(И сама тут же подумала: а в чем же он спать-то будет, в сумке что ли? Замерзнет ведь, хоть и лето, – река рядом!)

– Не стоит благодарностей! – не стал спекулировать на ее чувствах Мела. – Благодарить надо за сверхестественное, а я ничего подобного и не совершал. Ну подумаешь, предупредил про аспидов – и что? Ведь я тоже про них не на своем опыте узнал, люди добрые рассказали, а на своем-то, почитай, давно бы уж в землице почивал! А ты, глядишь, еще кому поведаешь! Вот и получится, что добро, как свечка от свечки зажигается и несется до следующего доброго человека!

А вот про одежду, ты это здорово заметила, так сказать – издержки пилигрима! Не стоит приглашать ничьи ноздри в гости!

Шу не знала смысла слова пилигрим, но с остальным согласилась.

– Спасибо! Только дело это мое собственное, ты уж извини! – сказал Мела. И побрел вдоль берега к зарослям камыша.

Шу закрыла глаза и мгновенно стала утопать в первом же попавшемся сне,

вход которого был украшен розовыми кругами и прочей белибердой вокруг…

В то же время Мела, хоть и уставший, но будучи хорошо воспитанным, выбирал место более удобного подхода к берегу для дальнейшей стирки. Звезды наконец-то распалились на «полную катушку», и видимость была достаточно неплохой для того, чтобы он увидел какую-то белую ткань, лежащую на спокойной глади.

Тряпка намоталась на ствол камыша. Немного наведя резкость, он понял, что на ней какой-то узор, но что конкретно – на таком расстоянии было не разобрать. Любопытство сказало: лезь! Что Мела и сделал, даже не снимая одежды! Зайдя по колени в отдыхающую от палева дня парную воду, он дотянулся до ткани и понял, что это картина. На ней чуть размытыми красками был изображен мальчик, выдирающий волосы из носа, прогнувшись, стоя на заднем мостике.

– Вот это да! – воскликнул Мела, не в состоянии сдержать своих эмоций. – Это ж надо такую глупость рисовать! На что только не идут люди, чтобы привлечь внимание!

А потом, немного погодя, добавил: «А другие ради этого способны по уши во что угодно забраться! Ладно, в хозяйстве как скатерть пригодится, а может когда и от солнечного удара спасет или от дождя, например!

С этими мыслями он скомкал «шедевр» и швырнул «Мальчика» на берег, который приземлился не прекращая выдирать волосы из носа. А сам полез за носками, которые, в отличие от своего хозяина, на эстетские сентиментальности времени не теряли, а уже отмокали на дне…

Cон Шу. Мела в опасности

…Шу танцевала в королевской короне с наполовину обгрызанным кукурузным початком, а Принц-Лис аплодировал ей.

Самострельный картофель подлетал высоко над их головами, затем взрывался тысячами огней фейерверка и осыпался розовыми лепестками вниз. Кошки и собаки, громко хохоча, держали в одной лапе нормальную морковь, в другой «ненормальную». Они откусывали то от левого початка, то от правого тем самым то увеличиваясь, то уменьшаясь!

Великан Вава соревновался в перетягивании каната с самоходными деревьями! Причем канат был светящимся и неоновым. И когда Вава было начал их побеждать, ремень на его поясе лопнул, и с него слетели штаны. Но вместо ног показались ходули! К тому же Вава почему-то орал нечеловеческим голосом:

– Шу! Спаси меня! Она меня сейчас сожрет!

– Кто? – подумала Шу. – Стая деревьев? Так они навроде только слоняются по ночам и никого не едят?!

А Принц-Лис в колотых круглых очках, без передних зубов вытворял перед ней что-то вроде брачного танца диких морских свинок и неоднозначно улыбался! Он тоже вдруг тоже заорал:

– Шу! Мне – конец! Эта харя меня щас на дно уволокет!

– Странно все это! – думала Шу. Она в дреме выкладывая в одну линию слова «харя, морская свинья и дно». В ее сознании все это как-то было связано с морем…

Но в этот момент раздался жуткий визг Мелы!

Все слова уже были сказаны раньше, и несчастный уже орал без слов!

Шу открыла глаза, и ее сознанию открылась живописная картина.

Жуткая харя (а иначе ее и не назвать!) тянет Мелу в глубь реки!

С реакцией крысы она прыгнула с места почивания к месту поединка.

Так что же все-таки неподалеку происходило? А происходило вот что!

Огромный сом, схватив Мелу за ногу, тянул его в совсем непопутную Меле сторону! Коротышка в ответ схватился за камыш обеими руками, периодически заныривая вместе с ним под воду!

Ему «светила» невеселая перспективка на ближайшее, если здесь вообще уместно слово, будущее! И Мела созерцал это весьма четко, сквозь все те же круглые колотые очки на резинке, в которых Принц-Лис только что соблазнял Шу!

Было видно, что Меле сия акция не симпатична и изображать «макалку» он долго не сможет! Решение, как действовать, пришло автоматически!

Мгновенными прыжками Шу вскочила на как раз удачно всплывшего Мелу, с него на «харину» холку, а там – до усов речного монстра!

Дальше было дело техники зубов. От боли рыба разжала челюсти. Она сделала крутое заднее сальто по-цирковому эффектно! И как показалось Шу, какой-то круглый предмет пулей вылетел из ее пасти и плюхнулся точно на берег. Сама же рыба, вспенив камыш, ушла в глубину.

– Ничего себе бережок, спокойненький попался! – пытался шутить Мела, едва отплевавшийся от воды.

Он совершенно обессилел от поединка с коварной рыбой и был похож на драного мокрого кошака. Одежда его прилипла к телу, и от этого он казался совсем тщедушным. Шу его стало искренне жаль – бедолага даже прилечь не успел, а тут такое!..

– Ну нигде покоя нет – ни в лесах, ни в реках! – продолжал причитать Мела, —какая тут нервная система, если все вокруг только и пытаются тебя сожрать?! Нет! Сегодня я определенно больше стираться не буду, хватит!

Я лучше при дневном свете этим займусь, а то чего доброго какие-нибудь раки следом полезут или… еще, что тут у них в ассортименте?!

Шу только в ответ хмыкнула: и так все ясно. Она-то точно выглядела как мокрая крыса – и возражать нечего!

Аккуратно поддерживая спасенного, вывела его на берег, не забывая, регулярно оглядываться. Затем она посадила его на песок и стала стягивать с него жилетку и рубаху, отжимая их.

Мела потихоньку стал приходить в себя и осознавать случившееся. Его очки запотели, и в них он выглядел совсем беспомощным.

– Я там картину на берег бросил! – скрипнул он. – Ты бы сходила, взяла, а то мне еще и штаны неплохо было бы отжать.

Шу, конечно, все поняла и без оглядки пошла за картиной, даже не интересуясь, откуда она взялась. То ли она пригляделась к темноте, то ли светать стало, крыса без труда нашла скомканное полотно и тот предмет, который вылетел из пасти рыбы.

Полотно она и не разворачивала, а вот круглый шар при близком рассмотрении оказался, как ни странно, стеклянным глазом! Вроде человеческим, но с каким-то кошачьим отблеском и конфигурацией.

– Странно все это, – подумала Шу, – рыба, глаз, картина – почти как во сне, только еще запутанней!

– Ну что, нашла? Я уже в подштанниках, можешь идти!

– Да, тут еще кое-что! Сейчас покажу! – ответила она.

Мела за это время чуть отошел от стресса и первое, что он хотел сделать по возвращении Шу, это поблагодарить ее за свое спасение.

Когда она вернулась, Мела протянул ей свою руку и произнес:

– Дорогая Шу! Спасибо тебе за мое спасение, если б не ты…

Это смутило ее, и она даже вроде как покраснела, так редко она слышала слова благодарности в свой адрес!

– Ну что ты! Ведь это долг любого нормального существа, а потом ведь и ты меня спас! Не спаси ты меня прошлым вечером, так и тебя спасать некому было бы, ведь так?

– Это что получается, навроде как я сам себя спас?

– Ну да, ведь ты же сам про свечку говорил! Если она у тебя не горит, так кому ты огонек то передашь? Если у тебя нет желания помочь кому-то, так у кого появится желание помочь тебе?

Главное, мы живы и уже по разу спасли друг друга, а это значит, что проверились в трудных ситуациях и не сдрейфили, и вообще хватит об этом, давай все-таки поспим немного, пока не рассвело!

Решение было разумное, одежда и шкура были еще влажными, но сон морил – с ног валил! Они легли на песок спина к спине, стали согреваться и мгновенно уснули. Вот тут-то уже точно никому ничего не снилось.

Только неугомонная небесная лампадка все трудилась и все распалялась, и вот уже ее розовый рассвет коснулся горизонта. Какая красота! – сказал бы любой из нас, глядя на нее, потихоньку оживавшую!

Все – и река, и небо, деревья и камыши, – все, что было видно, как будто одевало свою новую, специально выделенную только для этого дня одежду. Как будто этот день какой-то особенный! Все становилось ярким, птицы начинали свой перекрестный гомон, становилось теплее, и спалось еще слаще. Мелкая рыбешка плескалась, птицы тоже не только щебетали, но и уже осмеливались на полеты. В общем, день входил в свою обычную фазу.

Утром

Наших друзей никто не трогал, и они безмятежно спали, пока какая-то чайка камнем с неба не плюхнулась в воду рядом с ними и не разбудила их. Просыпаться не хотелось. Там, во снах было как-то спокойнее, не считая глупостей, которые сами по себе были не опасны. С другой стороны, в этом мире глупостей тоже хватало, но за них уже приходилось платить!

Мела открыл глаза и потихоньку восстанавливал картину событий, случившихся на этом берегу. Вскоре его взгляд упал на скомканную картину и глаз, лежавшие рядом.

За спиной проснулась Шу. Мела слышал, как она зевнула, у нее тоже не было ни сил, ни желания встать.

– Доброе утро, Шу! Как спалось после всех этих кошмаров?

– Доброе! Спалось без задних крыльев! – быстро пошутила она, не успев решить, глупость она сказала или наоборот?

– Слушай, а что это за стекляшка тут валяется? – спросил Мела.

– Это?.. – Шу не сразу поняла, о чем он спрашивает. Память ее, как сгорбленная старуха, едва доковыляла.

– А! Это? Это глаз!

– Чей глаз?

– Рыбы, которая помогла тебе ночью малость простирнуться!

– У нее что, стеклянный глаз был?! – наивно продолжал Мела.

– Не совсем у нее! Точнее… он, кажется, из нее вылетел, когда я ее чуть не съела!

В ответ Мела разразился таким гомерическим смехом, что его гогот полетел вдоль реки в обе стороны. Лягушки с обоих берегов посбрасывались в реку с одной надеждой – больше не всплывать!

(Очевидно, у Мелы сказывались последствия нервного стресса.)

Шу тоже хохотала до слез.

Пролетающая чайка, нарушая законы аэродинамики, все-таки умудрилась покрутить крылом у виска, при этом едва не «впилившись» в берег! Однако затем вовремя сманеврировала и вышла-таки из пике!

Двух лежащих на песке и нервно хохочущих психов она не видела давненько, то есть никогда!

Вот это и были те минуты, ради которых стоило жить! Живые, здоровые, пока еще не думающие о желудке, в тепле и светле, ну что еще надо было им в тот момент?!

Вставая и отряхиваясь от песка, они еще вспоминали фрагменты их недолгой совместной «ШуМелиады», отчаянно жестикулируя и периодически взрываясь смехом!

Немного успокоившись, Шу попросила показать ей скомканную картину – «Мальчик… и все такое». Тут истерика началась заново, и они снова упали в песок!

Прохихикавшись, Мела все-таки осмелился встать и подойти к реке, слово он держал, а оно еще вчера обещало постираться. Шу все поняла и не смотрела в его сторону, она думала о дне грядущем. В сущности, день начался неплохо, а про то, как он закончится, никто, кроме самого Создателя, и не знал!

Она смотрела в другую сторону, на слабые волны реки и, похоже, ее желудок тоже начал просыпаться. Мела стирался недолго и все свежевыстиранное надел на себя, так оно обещало просушиться быстрее. К тому же он тоже что-нибудь бы съел.

Направляясь к Шу, все в нем говорило о предстоящем завтраке. «Изобилие» стола все так же не пестрило разнообразием, да и ладно! Завтракали без аристократических замашек и довольно быстро. Остатки еды и вновь приобретенные вещи кинули в сумку. Затем, отряхнувшись от песка и прихватив ходули, стали выбираться с побережья наверх. Наверху Мела, сидя на обрыве, пристегнулся к ходулям и почувствовал себя чуть увереннее. Идти решили как всегда определенно – куда глаза глядят!

Местность вокруг была в полях с высокой травой и лесах с высокими деревами, и как бы им ни хотелось, чтобы свежесть реки была поблизости, все таки их пути-дорожки вскоре разошлись. Настроение было отличным и хотелось петь от радости, что они собственно и делали! Пели на «тарабарском» и невпопад, потом слова как-то сами постепенно пришли и сложились во что-то разумное

– Пока, со… пока со… пока солнышко сияет! – пели оба.

Идти от этого становилось еще веселее!

Впереди, неподалеку заметив лося, который тоже что-то насвистывал себе под нос, они примолкли и чуть замедлили ход! Владелец ветвистых рогов вскоре скрылся в лесочке, расталкивая кусты вправо и влево, и уже вскоре было непонятно, откуда доходит его свист.

– Представляешь! – первым прервал молчание Мела, продолжая движение.

– Я когда-то вот такого же роста был, сейчас в это трудно поверить!

– Жалеешь? – скрипнула Шу.

– С одной стороны – да, никто вроде не обидит, а с другой – мы б с тобой не дружили!

– Ну, у тебя были бы иные друзья, может быть и не хуже! – разумно ответила крыса.

– Ну, раз так случилось, значит в этом есть какая-то логика, без логики. Он ничего не упромысливает!

– Кто – «Он»?

– Творец! Вот и сейчас мы от чего-то уходим, а кому-то может наша помощь впереди надобна, а мы как раз туда и идем!

– Послушай, Мела! Мы ведь даже сами и не знаем, куда мы идем!

– Мы не знаем, а Создатель знает все! Я об этом давно задумываюсь, еще с тех пор как чуть было не измельчал! Ведь никто не уцелел из города – от мала до велика, а зачем он тогда был нужен, этот город?!

– Честно говоря и не знаю! – вздохнула Шу.

– Дело все в том, что шанс уцелеть был у всех, но не все его разглядели! И уж больно тяжело всем было от прикорма оторваться!

– Но ведь прикорм-то, по твоим словам, тоже от Создателя, если ты говоришь, что все от Него! – возразила серая.

– Это как разобраться! Вот мухоморы тоже в лесу от Него, свободно растут, но ведь нормальный человек их есть не станет, хотя есть персоны, которые говорят: «В жизни надо попробовать все!»

– Ну мухоморы-то – дело понятное, нормальный есть не будет! А в вашем-то городе ситуация безвыходная была – голод!

– Да нет! Много, конечно, можно было и на мужика списать пришлого, и на недальновидность, и на слабую волю, но ведь выбор всегда за тобой.

Выбор начинается с малого – поделиться конфетой или съесть ее одному, а потом однажды, хочешь того или нет, все упрется в вопрос: хочешь жить или во «сне» так и уйти за точку невозвращения! Легче второе, но это только поначалу.

– А ты о чем тогда думал, когда понял, что все это очень далеко зашло?

– Я понял, что надо что-то делать и очень срочно.

– А другим Создатель об этом не говорил?

– Говорил! – раздосадовано ответил Мела.

– Ну и что?

– Да ничего – лень!

– Лень себя спасти? – удивилась Шу.

– Как это ни странно – да! Можно подумать, когда ты свою стаю отговаривала от набега на лис, ты о себе думала?

– Но там-то лень при чем? – повторно удивилась она.

– А при том, что лень было сесть и правильно все обдумать! Проще было без разбора положить свои жизни за брюхо! И в итоге что имеем?

Шу погрустнела, это было видно по ее глазам. Они едва не превратились в водоемы.

Да. Их разговор зашел в невеселое русло, но многие даже и об этом говорить не хотят – ленятся! А также не желают портить свое прекрасное настроение, а не мешало хотя бы иногда «перемешивать орехи» в голове!

Однако им обоим жутко захотелось пить.

Столько шлепать по пыльной дороге, да еще и все время говорить! К реке возвращаться смысла уже не было. Ее живительная свежесть осталась где-то, похоже слева! Собеседники давно уже ничего напоминающего о ней не видели – ни камышей, не чаек. Да и местность, прямо скажем, изменилась ощутимо.

В лесу

Теперь деревьев было гораздо больше, нежели раньше. И непонятно с какой стороны все время не смолкала кукушка, и ее звуки скорее напоминали не «ку-ку», а «ха-ха»! Вроде как издевалась над кем-то!

А может у нее спор с кем-то был, и она, выиграв его, так нескромно радовалась своей победе?

Но в конце-концов все закончилось. И в хвойной тишине они наконец расслышали слабое журчание родника.

Подойдя к живительной влаге, оба заулыбались.

– Вот это весьма кстати! – сказал Мела, – еще бы немного и жажда стала бы действительно проблемой! Я ведь утром на реке не заливал воду во фляжку – забыл от хохота!

– Не забудь хоть здесь это сделать, – сказала Шу.

Мела мастерски быстро сбросил ходули, и идея Шу прикоснуться к воде первой не подтвердилась. Едва они наклонились к воде, кукушка опять зашлась в хохоте.

– Она как специально за нами следит! – сказал Мела и начал пить. Шу занялась тем же.

Вода была что надо! Холодная и вкусная, она сама вливалась в них и остужала до самых цыпочек! Пить закончили одновременно, так же как и начали, подняли головы и…

И к удивлению заметили отражения своих лиц на дне ручья!

– Ух ты, смотри! Это ж мы с тобой! – прошептала Шу.

– Да, похоже! Вернее, что я говорю, это наши лица и есть!

– А чего это они остались на месте, если мы с тобой уже не отражаемся?

– А я то почем знаю? Все тут какое-то не такое!

Пока они удивлялись, их портреты «отстали» от дна, всплыли на поверхность и не спеша этак стали уплывать по течению. Мела только и сумел пробормотать что-то типа:

– Эээ! Вы куда?!

Потом он по-детски попытался схватить отражения их лиц, но они не схватывались – расплывались, словно масляные пятна, а затем вновь собирались вместе!

– То тонут, то не схватиться за них! – приговаривал он.

Шу было и страшно, и смешно. Ну, смешно – понятно почему, а вот страшно наоборот – потому что непонятно, почему это их физиономии, которые никогда с ними не расставались и таких номеров не откалывали, вдруг решили оставить ручью по портрету!

– Да ладно тебе! Брось, все равно не поймаешь – сказала Шу.

– Ха-ха, – опять посыпалось сверху, но теперь уж совсем над их головами и на этот раз фраза продолжилась.

– Ну теперь-то она точно про вас узнает!

Кукушка над их головами взмахнула крыльями и скрылась за верхушками.

– Эй! – крикнул Мела. – Кто узнает? Но ответа не последовало.

– Странная какая-то птица! Кто?! Чего?! – догадывайся теперь тут, ходи – ночами не спи! Пошли скорее отсюда. И воду я эту набирать не буду, а то еще что-нибудь непредсказуемое приключится! Чего от такой воды ждать?!

К тому моменту их портреты скрылись где-то под корягой.

– Ну вот и попили водички, теперь вся земля будет на наши физиономии глазеть, а может и плеваться на них даже?! – ворчал Мела, пристегивая свои «удлинители».

– И эта тоже, хороша птичка! Нет, чтоб предупредить, мол, ребята, не пейте! Нет! Обязательно дождаться портретов надо, а уж потом и похихикать!

– Да ладно тебе, Мела, чего уж теперь? Уходить отсюда надо, а то если тут ручьи-мордописцы, то может и дубины-скульпторы, и вообще, чего можно от этого местечка хорошего ждать? Пошли поскорее!

Они еще долго оглядывались, принюхивались и прислушивались, пока не вышли на опушку, окончательно потеряв ориентацию в пространстве.

– Слушай, Шу, ты не помнишь, где было солнце в тот момент, когда мы вошли в лес?

– По-моему, оно перебралось справа налево.

– Как это?

– Ну уже было слева по движению!

– Значит, нам надо идти правее, а то к рыбе опять придем, а зачем нам она?

– Это точно, нам от нее, как от тех портретов в роднике, никакого проку!

Кажется, настроение опять поднималось, хотя и не сразу. И тут опять пришла свежая идея снова перекусить, к тому же время было уже далеко за обед (Часов они не знали, но для верного ориентирования читателя в происходящих событиях сообщим, что время было около пяти часов дня, да и пора бы им проголодаться! Хотя при жаре есть-то и не очень хочется.)

– Вот у нас как-то непутево все получается, – лопотал Мела. – Все сначала едят, а потом запивают, а мы с тобой напились и вот теперь только про еду вспомнили.

– Да она как-то сама вспомнилась, – скромно отреагировала Шу.

Место определили сразу, развернулись – и все как всегда. Только в этот раз доели все! И Мела с видом хозяйственного мужчины отметил, что пока не стемнело, надо повнимательнее вглядываться на обочины дороги на предмет ночлега и думать о перспективе еды – в сущности!

Долго ли, коротко ли они шли по дороге, которая вывела их из кустарника на большое поле, и по нему они пошли без всяких дорог – просто как идется!

Внимание Шу привлекала саранча, периодически выскакивавшая из-под ног. Но Мелу она не привлекала, и всем своим видом он показал ей, что эта еда недостойна высокоинтеллектуальных мужчин.

Шу и в этот раз положилась на «вождя» и не разменивалась на хрустящую и прыгучую закуску.

– Вот и прыгают, и шуршат! – недовольно ворчал рядом Мела. – И какая только от них польза? Вид уродливый, коленки назад и физиономии тупые.

– Ты еще скажи, что они не на ходулях, – сострила Шу.