Девушка, которая рисует замки

Я размещала пост о пополнении, одновременно написала в чате, что у нас и прооперированные кошки, и что нужен кто-то на замену утром, а пока я могу переночевать. Одновременно проверила по камерам, что у кошек. Наш приют, в принципе, какое-то время может существовать и вполне автономно: у нас были автокормушки и автопоилки – подарки неравнодушных граждан. А ещё наконец поймали милую мордашку нашей маленькой кошечки Варежки, названной так, потому что была размером с варежку, которая всегда на всех фотографиях получалась с грозной и серьёзной мордочкой, хотя на деле это была самая безобидная кошечка, ни разу никого не укусившая и не оцарапавшая, именно поэтому я и спешила опубликовать эту фотографию.

– Помнишь, да? – давала Аня последние напутствия. – Кормить, если только попросят, и не раньше одиннадцати вечера.

Я кивнула и сделала глоток чая. В руках уютно расположилась тёплая чашка чая, от которой исходил приятный аромат.

– У нас уже корм для кошек на исходе, – проговорила Аня и тут же добавила. – Но собачьего ещё половина мешка!

– Да, – вздохнула я, – а на счету семьсот рублей осталось, а на моем личном – тысяча семьсот, а аванс будет только через полмесяца, но тогда же и аренду квартиры оплачивать.

– Зато у меня аванс будет завтра! Кстати, сегодня же твой первый рабочий день? – вспомнила Аня.

Я кивнула в ответ.

– Ну, и как?

– Ты знаешь… в целом ок, в отделе приятные ребята: Александр и Лена, руководитель пока в отпуске, а вот вышестоящее начальство…

– Что?

– Ну, вот не знаю… мы играли в шахматы, потом ещё и после работы, и даже предложение поступило во время обеда поиграть.

– Играли, значит, в шахматы…

– Слушай, Ань, да знаю я про этот приём повторять последнюю фразу, – я улыбнулась. – Но твою фразу продолжить не смогу, потому что ничего не понимаю. Понимаю только, что это как-то странно…

– Играть в шахматы?

– Ну, мы же не в шахматном клубе играли!

– А что тебя напрягает?

– Пока не поняла. Во, ещё и на «ты» перешли, да и по вечерам играть тоже не айс…

– У нас тут дел невпроворот, а она по вечерам в шахматы играет, – деланно возмутилась Аня. – Говори, что у тебя куча дел в приюте, а если хочет общаться, пусть приходит помогать, а играть за обедом в шахматы вполне себе безобидное занятие. А как это можно сделать в ресторане и с шахматной доской?

– Он сказал, что у него есть магнитные шахматы, а это такая небольшая доска десять на десять сантиметров.

– Ну, тем более! Это ж у всех на виду? – спросила Аня, а я кивнула в ответ. – А не тайно в его кабинете, о чём особо много думающие люди могут что-то своё додумать, что вы там чем-то не тем можете заниматься…

– Ань!

– Ну, и какой смысл на этом заморачиваться, если ничего серьёзного. А вот когда началось что-то серьё-о-о-зное…

– Ань, – вдруг меня осенило. – У тебя что-то серьёзное?

– Ну-у-у, меня терзают смутные сомнения, что мы куда-то движемся в том направлении.

– Та-а-а-к. Нет, стой, ты хочешь?

– Да!

– Тогда поздравляю!

– Но, это одна моя часть хочет …

– А другая?

– А другая не знает.

– А она так и не узнает, пока не попробует.

– А хочешь, я вас познакомлю? – неожиданно предложила Аня.

– Давай!

Аня протянула чашку, и мы чокнулись в знак заключения соглашения, а следом чуть не выронили от неожиданно раздавшегося вопроса:

– А мне чай обломится? – у калитки, придерживая велосипед, стоял наш айтишник Дэн. Приют находился в частном секторе, до остановки общественного транспорта было далеко, поэтому велосипеды здорово выручали.

Денис или Дэн, как все его звали, делал нам сайты, вёл наши группы в соцсетях, ремонтировал наше «железо», которым мы его без конца заваливали: у кого ноутбук глючил, у кого телефон, а кто-то даже умудрялся фотоаппарат с утюгом подсунуть.

– Дэн, привет! – сказали мы хором с Аней.

– Привет-привет! – отозвался тот.

– Чай сейчас налить или позже? – спросила Аня.

– Сейчас.

– Дэн, я тебе собиралась позвонить, уже дня два как, – сказала я.

– Да ладно! Я так и знал, что сегодня тебя здесь застану. Мы хотели перетереть то самое дельце. Бойскаут.

– Какой бойскаут?

– Да назвал я его так, – Дэн уже втащил велосипед и прислонил к забору. При слове «айтишник» сразу вырисовывается образ высокого парня субтильной наружности, бледного и в очках, вся жизнь которого в компьютере. Внешне Дэн был именно таким, только без очков, но кроме компьютеров в его жизни было много других интересов. Он отзывался на любую просьбу, будь то посмотреть, почему рухнул сайт, или перетащить мешок с кормом, или прибить новые доски в вольере взамен прогрызенных собаками. Появился он в приюте, как и Аня, пару лет назад, и я сомневалась, спит ли он вообще когда-нибудь, и есть ли у него личная жизнь.

Дэн сел на крыльцо и достал свой ноутбук. Аня принесла ему чашку чая, она уже переоделась, собираясь убегать.

– Сань, самое главное, – уходя, обернулась Аня. – Утро вечера мудренее.

Я не сразу поняла про что она, потом вспомнила про сомнения по поводу своей новой работы, Вадима, шахматы и улыбнулась в ответ, а ведь так и будет.

Аня убежала, а мы с Дэном уткнулись в его ноутбук.

– Сань, ты должна главное понимать: как только мы это запустим, назад дороги не будет! – вполголоса, хотя подслушать нас могли только кошки с собаками, произнёс Дэн.

Я кивнула.

– Я хоть и запутал, как мог следы, но чуваки, которые пострадают от этого компромата, могут по другим каналам найти утечку и вычислить тех, кто это замутил.

– Да, Дэн, я понимаю.

Склонившись над ноутбуком, я внимательно изучала получившийся результат. Вдруг у меня возникло ощущение чьего-то ещё присутствия. Я подняла голову, Дэн вслед за мной: за калиткой стояла наша приютская собака Жулька, среднего для собаки роста с красивой окраской: на белом фоне чёрные и рыжие пятна. Она привычным движением ткнулась мордой в калитку и вошла, а за калиткой остался стоять большой пёс. Жулька поприветствовала нас радостным маханием хвоста и оглянулась на гостя за калиткой, который деликатно переминался с ноги на ногу, вернее, с лапы на лапу. Жулька гавкнула, призывая пса быть смелее, и, не увидев никакой реакции, пошла проверять кормушку.

Я осторожно подошла к калитке, пса этого видела в первый раз.

– Ну, надо же, какой худой! – это оказался сенбернар, выглядевший как скелет, на которого натянули шкуру.

Приоткрыв калитку, я сказала: «Можно!», но пёс попятился назад, чуть постоял и ретировался.

Ещё полчаса мы с Дэном обсуждали наше общее дело с новым названием «Бойскаут». Дэн спросил, не надо ли отпустить меня домой, но я сказала, что собиралась остаться на ночь в приюте с прооперированными кошками и подкинутыми котятами. Тогда Дэн предложил остаться вместо меня, его «день» только начинался, а мне завтра утром на работу. Это был удачный выход из ситуации, я пересказала полученные от Ани инструкции и уже через двадцать минут была дома. Пока ехала, размышляла, что успею сделать до сна, но дома только оглядела царящий беспорядок, зашла в ванную и потом завалилась в кровать под какой-то сериал с функцией автоматического выключения телевизора. Почти даже не из объятий, а из лап Морфея меня пытался достать телефонный звонок. На экране высветилась надпись: «Дэн».

– Э-э-э… м-м-м… Дэн?

– Сань, помнишь Скелета?

– Скелета?

– Сенбернара!

– Сегодняшнего? Ну!

– Я поискал в интернете, оказывается, известный персонаж. Была семейная пара, которая погибла в автокатастрофе за год до этого, у них осталась дочь, сейчас заканчивает последний класс, и это их пёс. Денег, я так понял, не особо, утром она выпускает его гулять, и вся округа, магазины, рынок и близлежащая помойка подкармливают пса, а вечером он возвращается домой.

– Э-э-э… м-м-м… Как-то слабо они его подкармливают. Ты что предлагаешь? Забрать? Кормить? Он ест, наверное, как телёнок, мы его не прокормим.

– Можно сбор средств объявить, может, кто шефство возьмёт, захочет не деньгами, а корм сразу им по адресу привезти, вариантов много.

– Ну, ок. Я за любые начинания!

– И ещё: тут девица какая-то приходила и забрала котёнка. Я не помню, надо было какой-то документ с ней подписывать?

– Ну, конечно! Там же над столом полки, на них бланки договоров передачи животного, отдельно на кошек, отдельно на собак. А ещё и ветеринарный паспорт надо было отдать, полкой выше коробка с паспортами. А реквизиты паспорта хотя бы взял?

– Нет.

– А кого забрали?

– Чёрно-белого котёнка.

– Патрик. Ну, ок, надеюсь, за паспортом придёт, тогда возьмём данные. Напомни мне в следующий раз показать тебе все эти документы.

– Ок. Спок-нок! – отозвался он принятым у нас прощанием.

– Спок-нок.

Я нажала отбой на телефоне и увидела сообщение в чате дома от ребёнка с фотографией котят: «Люди, помогите! Что делать? Нашла в коробке у подъезда. Родители не разрешают оставить!»

«Нет! – сказала я сама себе. – Саша, тебя на всех не хватит! Пусть найдётся тот, кто поможет этому ребёнку и этим котятам, и всем остальным…».

Так закончился мой самый необычный день на новой работе и самый обычный вечер в приюте. Он запустил череду событий, повлиявших на всех нас, но больше всего – на мою жизнь.

Глава 3. Мефистофель

Как и говорила Аня: «Утро вечера мудренее». Я проснулась спокойной, и те сомнения, которые обуревали меня накануне, казались смешными. К тому же ночью на счёт приюта пришли три платежа. Корм для кошек будет! А ещё капли от паразитов!

Я достала йогурт из холодильника, сделала себе бутерброды и заварила зелёный чай. Пока расправлялась с завтраком, в очередной раз попеняла себе за свою неорганизованность, согласилась с тем, что большая часть моих благих намерений заканчивается их перечислением в списке обязательных к выполнению дел и очередным выводом, что для этого надо найти время. Но даже эти не особо располагающие к повышению настроения мысли не смогли испортить моё хорошее настроение. Я с лёгкостью от них отмахнулась, ведь обязательные к выполнению дела – работа и приют – у меня на высоте.

Так необычно начавшийся первый день недели стал совершенно обычным в последующие дни: я с головой погрузилась в свою детскую площадку, стала обращать внимание и рассматривать все площадки, которые встречала на пути, представляла, что я маленькая девочка и качаюсь вон на тех качелях, или что я мама того сорванца, который того и гляди сорвётся с лестницы. Кстати, а слово «сорванец» не от слова «сорваться»?

С Вадимом тоже в целом наладилось. Во вторник он спросил, куда я хожу обедать, Саша опять был на объекте, а Лена – в тренажёрном зале, поэтому его предложение составить компанию за обедом и сыграть в шахматы вполне вписывалось в сложившуюся ситуацию. После того, как мы сели за стол, и нам принесли еду, он достал маленькие магнитные шахматы. Сначала было забавно: среди тарелок с супом, салатами и котлетами лежит миниатюрная шахматная доска, а потом игра затянула, и на тарелки я уже не обращала внимания.

После Аниных слов я стала проще относиться к шахматным боям за обедом, а по вечерам соглашалась через раз, ссылаясь на занятость. Наверное, именно поэтому Вадим пытался «подкупить» меня, экспериментируя каждый раз с необычными чаями. Заметив мою заинтересованность, он стал этим пользоваться: ну, что может быть прекраснее цветка, задумчиво распускающегося в стеклянном чайничке? При этом он был предупредителен и вежлив: то стул отодвигал от стола и помогал придвинуть, когда я садилась (давно я с таким не сталкивалась), наливал чай, как только он заканчивался в моей чашке, открывал дверь кабинета и придерживал её, когда я входила и выходила. В общем, случались все те моменты, о которых читаешь в старинных книгах или видишь в фильмах, но которые в силу современной эмансипации и идеи равенства полов давно канули в Лету. Тем было интереснее всё это не только наблюдать со стороны, а быть непосредственным участником.

За шахматными партиями проходили неспешные разговоры. Рассказывая о детстве, Вадим упомянул своего брата, с которым он тоже играл в шахматы. Они и в жизни всегда соревновались, и в спорных ситуациях брат просто отнимал предмет спора, не желая договариваться и бравируя тем, что он старший. Я была единственной дочерью своих родителей, но сложные перипетии в отношениях с братом наблюдала у своей подруги. Иногда были свои минусы, а иногда и плюсы. Брат подруги, почему-то третируя её дома, тем не менее в школе защищал от обидчиков, навешивая им щелбанов в качестве демонстрации силы и обещая ещё бо́льших санкций, в случае «если чего».

В приюте с делами тоже всё было хорошо, вновь прибывшие котята перешли на паштет, но на объявление девочки в чате дома никто не откликнулся. Сомневаясь, что надо встревать, но в тоже время, не желая подорвать веру ребёнка в мир взрослых, я не выдержала и написала ей следующим вечером. Через пять минут у порога моей квартиры с коробкой в руках стояла щуплая девчушка с небрежным хвостом рыжих волос, россыпью веснушек на лице и огромными выразительными глазами, в которых было столько ожидания, что я поняла: котят придётся брать.

– Ну, привет. Проходи, – сказала я вслед уже проскользнувшей ужом в мою квартиру девчонке и поняла, кого она мне напоминает – Пеппи Длинный чулок. – Звать-то тебя как?

– Аня! Они ничего не едят!

– Аня, значит, – ухмыльнулась я. – Ну, показывай, что у тебя.

Это были новорождённые котята ещё с закрытыми глазами, которым было дней пять от силы, и были они в плохом состоянии.

– Чем кормила?

– Я купила паштет для котят, они не едят.

– Конечно, они есть не будут, они ещё молоко должны пить. Нужно поить из бутылочки каждые три часа, взвесить каждого перед этим, контролировать привес, а потом обязательно массировать животики, как это бы делала мама-кошка. И грелку ещё можно положить.

– Мне родители сказали, чтобы сегодня я их пристроила, иначе они их выкинут.

«Какие добрые родители, – подумала я, – И ведь не боятся давать такие установки своим детям. Не боятся, что в старости могут оказаться на мести этих котят.»

– И мне нельзя, съёмная квартира, хозяин запретил держать домашних питомцев.

– Что же делать? – Аня сникла.

– К тому же я днём на работе… – я уже поняла, что от котят мне не отмахаться. Было два варианта: либо нести их в приют, либо отставлять дома. Но свои мысли пока решила не озвучивать Ане, было интересно за ней наблюдать.

– Я буду днём кормить! – сразу выпалила она.

– А как же школа?

– Утром ты покормишь, я прибегу на большой перемене, она двадцать минут, это как раз в двенадцать часов, а потом после школы ещё в три часа, могу и в шесть ещё кормить, если ты с работы не успеешь. Только я все карманные потратила на паштет, следующие карманные только в субботу.

А она забавная, этот рыжик.

– Вот только не знаю, что делать с хозяином квартиры, – задумчиво проговорила я.

– А мы ему не скажем!

Мне уже было весело, я приложила все силы, чтобы сохранить задумчивый вид и не рассмеяться в ответ.

– У меня есть бутылочка и остатки смеси, моя следующая зарплата только через две недели и имеющихся денег не хватит, чтобы купить ещё.

– Подожди, – сказала девочка и стала что-то быстро писать в телефон. Через минуту я прочитала в чате дома её послание, что ей удалось временно пристроить котят (я хмыкнула), они продолжают искать постоянный дом, но сейчас им нужна смесь для котят. Вдруг у кого-нибудь есть. По-детски жалобно и пронзительно. Прошло пять минут тишины, я как раз осматривала котят, когда неожиданно появилось сообщение. Писал мальчик, что у него нет смеси, кот уже есть, и папа с мамой не разрешают завести ещё одного, но он готов перевести на корм свои сто рублей карманных денег. Аня рассыпалась в благодарностях, сказала, что тоже ждёт в выходные своих карманных денег и сообщила, что к её номеру телефона в чате привязана её детская банковская карта. После этой детской, за душу берущей переписки, во взрослых что-то проснулось, глубоко потаённое, в общем чате началось невообразимое: чат гудел, все отписывались о переводе ста рублей, некоторые деньги падали без сообщений, а телефон постоянно тренькал о приходе новой суммы. Да я сама готова была кинуть денег, не сиди Аня рядом со мной.

– Ну, что ж, великий стратег, – улыбнулась я, – давай кормить твоих найдёнышей. Как назовём? У нас тут два мальчика и девочка.

– Тогда Ватрушка, Крендель и Кекс!

– Забавно, – рассмеялась я и вспомнила, что сама зависла над именами наших приютских котят, и у меня были варианты, типа, Брусники, Голубики и Ежевики, но я тогда так уже устала, чтобы ещё и цветные ниточки на них вешать, что записала просто «серая», «белая с черным» и «черная с белым».

За нашими с Вадимом шахматными баталиями, небольшими поручениями от Саши, ответами на письма собственников, разработкой детской площадки и активной приютской деятельностью пролетела неделя. Проходя в пятницу утром мимо стойки администратора, я услышала обрывок разговора Эльвиры с девушкой из бухгалтерии: «… сегодня же пятница, ну ты понимаешь…» с многозначительными улыбками.

Даже Лена отреагировала на «пятницу», передвигая окошко настенного календаря:

– О-о-о, сегодня пятница!

– Да что у вас по пятницам-то? – не выдержала я.

– Скоро узнаешь, – улыбнулась она.

Где-то часов в одиннадцать позвонила Эльвира и попросила подойти. При моём появлении, она выплыла из-за стойки, очень внимательно меня оглядела и попросила следовать за ней. Платье на ней было особенно хорошо… туфли тоже. На мне же было обычное офисное платье серого цвета свободного кроя с крупными карманами, перехваченное поясом. Аня его тоже называла мешковатым, и, хотя официально стиль платья назывался сафари, оно в тоже время полностью подходило под офисные каноны: наличие рукавов, длина до колена, однотонное, полная противоположность того, что было на Эльвире: платье облегало её фигуру, как вторая кожа, оно было чрезмерно коротким, сделав её ноги визуально длиннее. Я шла за ней и размышляла, а как же положение о дресс-коде, с которым меня знакомили в день приёма на работу. Ни одна из деталей её туалета не вписывалась в заявленные стандарты.

Эльвира вошла в приёмную, но пошла не к двери Вадима, а к крайней справа двери. И тут я вспомнила! Балда! Я же слышала от самого Вадима, и Лена говорила, что по пятницам его брат… как его там… не помню, но определённо на букву «В», приезжает в офис. Так вот что у них по пятницам! Насколько я помнила, он занимает должность финансового директора компании и основные вопросы решает удалённо, а по пятницам, выходит, исполняет роль Цербера. А удачный день выбрал, чтоб никто не расслаблялся.

Хозяин кабинета стоял у окна, засунув их в карманы брюк. Это у них любимое место встречи новых сотрудников – у окна?

– Владислав Владимирович, наш новый сотрудник в проектном отделе – Александра Кароль, – ситуация повторилась один в один только с корректировкой первого слова.

– Да, – ответил он и повернулся.

Ого! Все говорили «брат», но почему ни один не сказал «близнец»!?

– Похожи? – ухмыльнулся он.

«Блин, у них и голос один на двоих!»

Я кивнула и удивлённо протянула:

– Здра-а-а-а-ствуйте.

– Здравствуйте, – ответил он.

А он стоял и внимательно изучал меня. Я спокойно могла сделать то же самое, благо солнце было не на той стороне, куда выходили окна его кабинета.

«Хм, какой же он тогда старший? – вспомнила я слова Вадима, – разве что на пару минут». Братья были точной копией друг друга, только у второго были длинные волнистые волосы до плеч, зачёсанные назад. Те же карие глаза… Бандерас! Вот кого мне интуитивно напоминал Вадим, но о котором я сразу сообразила, взглянув на его брата с длинными волосами. Но в отличие от брата Владислав Владимирович даже не пытался быть доброжелательным и учтивым. Что-то в нём было притягательное от Бандераса, но в тоже время и что-то грозное. Нет, не грозное – зловещее! Вот правильное сочетание. Это не Бандерас. Это Люцифер. Нет, Мефистофель!

Я закончила с подбором имён, а он закончил меня сканировать (я бы даже не осилила столько на себя в зеркало смотреть), и, не торопясь, направился в обход стола, рассматривая свои ботинки, или что у него там интересное ползало по полу?

– У меня есть одна просьба… или поручение. Да, поручение. И я даже согласен оплатить услуги, потому что напрямую с выполнением трудовых обязанностей это никак не связано.

Я молча слушала. Навряд ли мы будем играть в шахматы на деньги, я быстро огляделась вокруг – никаких шахматных досок.

– Есть некий дом, вернее даже – пока стены и крыша. Мне нужна экспертная оценка о самом проекте, и как он реализован, есть ли нарушения и если есть, то насколько сложно их исправить.

Я кивнула, потому как надо было хоть как-то отреагировать.

– Завтра я за тобой заеду. Адрес? – вот так просто обращаясь на «ты», не получив даже моего согласия на эту работу.

– Чей?

– Ну, не мой же!

– А, Солнечная, 11-55.

– Квартира меня не особо интересует. Подъезд?

– Второй.

– В девять буду.

В полном недоумении от прошедшей сцены, а ещё больше – от своего поведения, я вернулась на рабочее место. Вместо того, чтобы работать, я уставилась в монитор и, на автомате листая полученные коммерческие предложения по детским площадкам, пришла к выводу, что удивление от сходства братьев в самом начале встречи стало лейтмотивом всего разговора, и именно из-за этого я не смогла выстроить правильную линию поведения. Решила, что в следующий раз я буду вести себя по-другому, во всяком случае, удивляться сходству братьев уже не буду, и позволять так с собой обращаться тоже не стану.

Субботним утром меня разбудил звонок, но не будильника. Это был звонок с неизвестного мне номера телефона.

– Алло? – пробормотала я.

– Девять часов десять минут! УЖЕ! – в голосе, который было сложно не узнать, звучало глухое и еле сдерживаемое раздражение. Это был Мефистофель.

– Чёрт! Ой, извините! Пару сек.

Солдаты и то не смогли бы так быстро собраться: я запрыгнула в джинсы, первая попавшаяся футболка, балетки, сумка, и уже в лифте попыталась что-то сделать с волосами, потому что коса, которую я заплетаю на ночь, от моих хаотичных метаний по квартире уже успела расплестись. Обнаружила, что никакой резинки для волос в сумке не было. Не было и расчёсок, поэтому я просто перекинула волосы назад. Хорошо, что у меня в сумке всегда лежит блокнот с ручкой, а накануне я сунула в неё лазерный дальномер. Лестничный пролёт первого этажа я преодолела двумя прыжками.

В ярких солнечных лучах великолепная чёрная машина сияла как брильянт. Я понятия не имела, что это была за машина, но она была шикарная. Вокруг этого чуда, заложив руки в карманы брюк, раздражённо расхаживал Мефистофель. На нём были чёрные джинсы, чёрная рубашка и собранные в хвост волосы, скорее всего, резинкой чёрного цвета. С именем «Мефистофель» я не промахнулась.

Как только я выскочила из подъезда, он скользнул по мне невидящим взглядом и продолжил дальше нервно чеканить шаг, не обращая на меня никакого внимания. Я так и застыла на месте, не зная, что делать дальше. Наверное, именно моё неуверенное переминание с ноги на ногу заставило его обернуться второй раз.

Сначала во взгляде было: «Ну, что надо?» Потом удивление: «Ты?» А ведь могло бы быть: «Это Вы, уважаемая Александра?» Наверное, я должна была быть с пучком на голове, очках и в чопорном костюме, тогда бы он не удивился.

– Доброе утро. Я поставила будильник на восемь тридцать, но скорее всего, остался режим рабочего дня, поэтому в выходной он не сработал.

– Доброе! – мрачно прогремело в ответ.

Мефистофель открыл пассажирскую дверь машины, и я быстро скользнула внутрь, в надежде спрятаться от его раздражённого взгляда. В салоне была мягкая чёрная кожа и отделанная деревом панель. Пока он обходил машину, я успела осмотреться и влюбиться в неё. Пояснять, что я катастрофически не высыпаюсь, так как каждые три часа и даже ночью кормлю найдёнышей Ани-маленькой, было не к месту. Котята окрепли, и даже самый маленький и слабый наконец начал прибавлять в весе. Проблема была в том, что в девять часов я тоже должна была их кормить и поставила дополнительный будильник на восемь тридцать в расчёте на то, чтобы успеть покормить и собраться, но совершенно забыла про рабочие и выходные дни. Я проверила будильники, в девять утра рассчитанный на завтрак котят так и остался, значит, он звонил, а я не слышала. Хорошо, что, убегая, кинула взгляд на котят, которые, свернувшись в один калач, сладко посапывали, хоть с ними всё хорошо, но надо звать на помощь палочку-выручалочку, и я написала Ане-маленькой, чтоб заскочила покормить.

– И что, это удобно? – вдруг спросил Мефистофель.

– Что «удобно?» – не поняла я.