Тяжела жизнь мага без рояля

– Матушка, это шутка, и все её поняли, видишь, все смеются. Представляешь, граф украдкой от жены, на деньги, из казны графства, покупает себе хорошую выпивку!

Все снова рассмеялись, и даже матушка улыбнулась. Потом я увлёк её в кабинет, дал подписать указы об увольнении старых и назначении новых должностных лиц. Поставил печать графа, и вручил по одному экземпляру указов старому начальнику стражи, новому, который теперь называется командиром дружины, и управляющему графством.

– Томик, а всё-таки, где господин Гофман?

– А он, матушка, похоже, действительно сбежал. Когда я ему объявил, что хочу проверить все книги доходов и расходов, он просто исчез. Он же не знает, что я, как и ты, в этих книгах не разбираюсь. Дядька Франц меня обучает, но пока я не всё там понял. Кстати, ты не принимала никаких решений по нашему городскому дому?

– Нет, я не хочу туда ехать, там всё напоминает о Вильяме.

– Матушка, прошло пять лет. Хватит соблюдать траур. Мы с сестрой через несколько лет уедем поступать в Академию магии. А с кем ты останешься? Совсем одна, наедине со своей печалью? Давай начнём общаться с соседями. Для начала нам всё же придётся съездить в город, пожить несколько дней там. Необходимо всем нам пошить приличное платье. Мы с сестрой выросли из той одежды, что есть в наличии. А тебе нужно просто обновить гардероб. У нас в доме будет жить чужой мужчина, наш новый управляющий. Он, конечно, будет много ездить по графству, но жить он будет здесь и будет принимать пищу вместе с нами. И капитан дружины тоже будет кушать за нашим столом. Ты у меня ещё довольно молодая и очень красивая женщина. Давай вытаскивай себя из своей печали, начинай жить полной жизнью.

– Матушка, я не понимаю, почему ты довольно холодно относишься к Наталье. Девочка подросла, её пора учить манерам, танцам. Если у тебя душа к этому не лежит, тогда я буду вынужден нанимать гувернантку. Мне и самому нужно изучить этикет, правила поведения в обществе. А то поеду в Академию, буду вести себя не как аристократ, а как простой солдат, мой дядька.

– Вот тебе и надо нанять гувернёра.

– Нет, матушка, тогда уж гувернантку, симпатичную и с круглой попкой.

– Сынок, как тебе не стыдно?

– Матушка, ну ты чего? Я же шучу! А почему ты не хочешь заниматься с дочерью так, чтобы можно было гордиться, что у тебя такая замечательная дочь? Конечно, она выйдет замуж и уедет из нашего дома, но она ведь не перестанет быть твоей дочерью и моей сестрой.

– У твоей сестры есть магические способности. Вильям мечтал, что она станет магессой, только про них рассказывают, что у них в Академии сплошной разврат, и выходят они оттуда уже не девушками.

– Матушка, я знаю точно следующее. Девушки, став магессами, становятся уверенными в себе. Им уже не нужно бояться, что их могут не взять в жены. Любая магесса спокойно может прожить за счёт своих способностей, она материально ни от кого не зависит. И за это их ненавидят всякие кумушки, и распускают о них сплетни. Магессы замуж выходят по любви, это ещё больше добавляет ненависти, ведь среди остальных дворян, редко какой женщине удаётся выйти замуж по любви. Моя сестра хорошая добрая девочка. Как мы с тобой её воспитаем, так она и будет вести себя в Академии. В любом случае мы завтра едем в город, и там мучаем всех портных.

– Нужно у управляющего попросить денег.

– Матушка, ну вот как ты дошла до такого, чтобы графиня у управляющего денег просила? Ты не волнуйся, деньги у нас есть. Новый управляющий проверил все дела Гофмана, и деньги тут же нашлись.

Вечером пришла новость, что в городе на нового управляющего было покушение, это после того, как он сказал главе города, что его не устраивает грязь и преступность в городе.

Пришлось задержаться, составить письмо, и отправить его с курьером в столицу королевства. А написал я там, что отец погиб, матушка болеет, а мне глава города отказывается подчиняться, ссылаясь на моё малолетство. Старый управляющий сбежал, а нового глава города до расходных книг не допускает, мол, ребёнок не имел права назначать нового управляющего. Я прошу направить ревизоров в город Фишербург с целью проверки деятельности главы города и начальника Стражи города. Прошу меня предупредить о том, что ревизоры выехали в наш город. Подпись, печать графа. «Серые» сказали, что они знают, куда надо доставить письмо.

Мы уже пять дней живём в городе, в графском доме. Матушка буквально расцвела. Она ездит в гости и на приёмы, вдове простительно быть одной, без спутника мужского пола. Нам с сестрой шьют новую одежду. Я потребовал сшить три комплекта, которые будут нам в пору, и два комплекта – на вырост. Причём модели платьев для сестры и свои костюмы я полностью изменил. Их можно назвать так: это модели земной одежды из двадцатого века, стилизованные под местную моду. Получилось похоже на то, что здесь носят, но намного удобнее, чем одежда здешних мужчин и женщин. Целый скандал был с мастером женской одежды, когда я для сестры заказал юбку-брюки. Дома сестра часто бегала в мальчишечьих штанах, что остались после выросшего брата, но в городе так не оденешься! А тут штаны, но никто не придерётся, так как выглядят они как юбка.

– Натали, в такой юбке можно ездить на лошади в мужском седле.

– Ия-а-а! – дикий вопль юной виконтессы переполошил весть дом.

Почему виконтесса? Потому, что ненаследные дети получают титул на ранг ниже, чем родители. Только у баронов дети тоже бароны.

А себе я пошил штаны в виде брюк. Здесь мужчины носят штаны в виде бриджей чуть ниже колен и чулки. Аристократы носят белые чулки, что до ужаса непрактично, так как асфальта здесь нет, брусчаткой выложены только центральные площади, и площадки перед крыльцом в богатых домах. А я пошил брюки длиной до туфель. А сами туфли мне изготовили с чуть зауженным носком и без всяких пряжек и бантиков, но с шуровкой.

Вечером мне доставили письмо. Я вызвал Мартина.

– Через два дня дознаватели будут в городе. Нужно, чтобы глава города и начальник стражи отдали максимум из наворованного. В этот раз я не могу пойти с вами, слишком я на виду. Оба вора должны исчезнуть. Выглядеть это должно, как будто они тайком сбежали. Но не рискуйте ради денег. В крайнем случае, пусть они просто как бы сбегут, проживём и так.

– Не волнуйтесь Ваше Сиятельство. Рисковать не будем.

Через сутки у меня в железном шкафу стояли ящички с золотыми монетами. Шесть тысяч от главы города и две от начальника городской стражи. Оба чиновника исчезли бесследно, но жена мэра чуть позднее сказала дознавателю, что муж говорил: у него есть проблемы, и ему, возможно, придётся на время уехать.

Дознаватели, проверив работу муниципалитета и стражи, арестовали двух заместителей начальника стражи и трёх руководителей департаментов из мэрии. Всех пятерых в кандалах они увезли с собой. Новому начальнику стражи оставили предписание, при появлении беглецов, их арестовать и доставить в столицу. Наш военный совет вынес однозначное решение, столичные следователи раскопали криминальные следы, которые ведут в столицу.

Мне от столичных следователей больше ничего и не нужно было. Они оставили постановление, что глава города воровал сам и взрастил целую плеяду казнокрадов, в том числе начальника стражи.

Как было решено значительно раньше, на должность главы города я утвердил лейтенанта, барона Филиппа тот Вебера. Штат свой чистить он будет сам. Я только попросил «серых» найти ему на время телохранителей. На полгода, потом видно будет. Если позже этого срока они будут не нужны мэру, то или себе их заберу, или пусть идут в стражу. Только я не думаю, что лейтенант отпустит преданных людей. Найдёт он им и место, и должности.

Мы пока так и живём в городе. С сестрой зашли в храм, по городу с нами всегда дядька ходит, или пара «серых» в зависимости от того, куда я пошёл. Сегодня с нами дядька.

Днём в храме пусто. Здесь культ бога Сеятеля, в храмах ставят скульптуру бога и перед ней алтарь. Скульптура Сеятеля, это мужчина идёт по пашне и разбрасывает семена. Грубо говоря, мужик в простой одежде, подпоясанный верёвкой, левой рукой прижимает к себе короб с зерном, а правую достал из короба и собрался бросить зерно впереди себя. А алтарь, это плита из местного поделочного камня типа яшмы или малахита, только он бурого цвета с зелёными прожилками.

Так вот, зашли мы в храм, тихонько чтобы никого не побеспокоить. Здесь мы видим, что настоятель храма завалил молоденькую служку прямо на алтарь. Он лезет к ней под юбку, а она и не очень сопротивляется.

– Мужик, что ж ты алтарь поганишь, тебе что, кроватей или лавок мало?

Как он разорался, схватил какой-то церковный предмет, и на нас замахивается. Смотрит, а около его горла, меч моего дядьки. Стушевался малость, но не сильно, продолжает орать, как, мол, вы смеете заходить в храм в неположенное время. Есть утренний молебен и вечерняя проповедь, а больше вам тут делать нечего.

На следующий день пришли в храм уже в другом составе: Я, глава города, начальник стражи и пара «серых». Опять заходим тихо. На алтаре никого нет, а из-за ширмы, возле кафедры священника слышны характерные звуки любовных игр. Зашли туда. Настоятель тот же, служка другая, и всё уже дошло до самой игры.

Я дал команду, этого настоятеля, в чём есть, вышвырнуть из храма, одежду следом, всех служек выгнать, храм закрыть и поставить охрану. Отправил гонца с письмом в столичную епархию. Так как этот храм главный в графстве, прошу прислать нормального настоятеля.

Дознаватели ехали восемь дней, а церковники в четыре дня обернулись. На четвёртый день верхами одвуконь влетели в город паладины церкви. И мне, типа, на колени, пацан, это ты тут церковь порочишь?

Только ошибочка, господа паладины, вышла. У нас в королевстве, по закону, административная власть выше церковной. Правда, мало кто из местных аристократов будет ссориться с церковью. Так ведь и мы не ссоримся, мы помогаем церкви очиститься от пены.

Поэтому сидят паладины на своих лошадях, все такие красивые и разгневанные. Четверо их, а вокруг них восемь арбалетчиков с взведёнными арбалетами, и перед ними я, такой маленький и безобидный, позади меня дядька и двое «серых».

– Ваше преподобие, а вы ничего не перепутали? Я граф этого графства, выше меня только король. Я сам, и все мои подданные, истинно веруем в Сеятеля. Но это же не значит, что вот вы приехали, и будете здесь командовать! И ваша фраза, что я кого-то порочу, она просто не соответствует действительности. Другими словами, вы пытаетесь меня оболгать. Но давайте не будем разжигать ссору, мы ведь делаем общее дело. Я служу королю. Вы, служа церкви и Сеятелю, тоже должны укреплять престол. Ведь король – помазанник божий. Поэтому, вы сходите с коней, умойтесь. Мои работники за это время что-то выставят на стол. Мы сядем, покушаем, поговорим, выясним все недоразумения. Мы ответим на ваши вопросы, вы нам поясните позицию церкви по нашим вопросам. А то, может, мы в чём-то заблуждаемся и действуем неправильно.

На нашу удачу, банька была протоплена. Здесь вениками не парятся, просто греются как в сауне, потом пот смывают. Дядька пошёл с ними в баню, и там просто, по-солдатски, им всё и высказал, и что было в храме, и что я сделал, и как мы их приезд восприняли.

За столом я предложил сначала покушать, потом по стаканчику пропустить, а уж потом поговорить.

– Ваше Сиятельство, сколько вам лет?

– Отец рано погиб, вот и пришлось повзрослеть!

– Нам совсем не так представили ситуацию, когда нас сюда отправляли.

– Ваше Преподобие. Мы тут недавно устроили большую чистку. Грязные люди сбежали, но, как сказали дознаватели из столицы, этих людей поддерживали именно оттуда. Видимо они кому-то отправляли часть своих незаконных доходов. Наверное, такие люди из администрации наговорили всего нехорошего про нас вашим начальникам, а те и поверили. Тут ведь всё очень просто.

Не могу же я высказать предположение, что эта шайка воров ещё и церковников подкармливала. И тут, наверное, придётся ещё разбираться, откуда у них столько доходов. Ведь мои «серые» сколько изъяли! В столичную администрацию они наверняка немало отправляли. Если ещё и в церковь, откуда же такие доходы? Может здесь есть ещё что-нибудь, типа нелегального золота, или наркотиков?

– Я могу почти наизусть рассказать, что я написал в письме в Синод. Я просил прислать нового настоятеля в центральный храм нашего города, потому, что существующий настоятель дискредитировал себя полностью, занимался развратными действиями прямо в храме, на должности церковных служек принял девиц, соответствующего поведения. Тем самым, он рушил веру людей в чистоту религии, подрывал авторитет церкви, и позорил меня, как владетеля данной территории, которому королём поручено, в том числе, надзирать за порядком. У вас, насколько я понимаю, функции другие. А едет ли к нам кто-либо на должность настоятеля храма?

– Да, завтра должен прибыть преподобный Франтишек, для прихожан – отец Алексей.

– Тогда я предлагаю вам до завтра отдохнуть в этом доме. Если это не положено по вашим правилам, тогда вас проводят до хорошей гостиницы.

Вроде бы разобрались, мордобой отменяется. Когда они вернутся в столицу, им выскажут недовольство. Но, тогда, или главари Синода должны этих паладинов посвятить в то, что я им нелегальную кормушку прикрыл, или спустить вопрос на тормозах.

На следующий день приехал новый настоятель. Пожилой благообразный мужчина, а глазки-то масляные. Тоже видать ходок по женщинам. Сейчас буду в рамки ставить, в стойло загонять.

– Ваше Преосвященство! Прошу вас, давайте посмотрим храм, а потом определимся как нам дальше жить. Вы выскажете ваши пожелания, я посмотрю свои возможности, глава города, тоже поучаствует в обсуждении.

– Ваше Преосвященство я в силу возраста ранее этими вопросами не занимался, а вот начал вникать, и что я вижу? Этот храм, это центральный храм нашего графства, главная святыня, можно сказать, а содержится он небрежно. Видите, сквер вокруг храма зарос. Город может в этом помочь, но его же нужно было попросить. Предыдущему настоятелю это было не нужно.

Зашли внутрь храма.

– Видите, в зале грязно, даже алтарь грязный, на скульптуре Сеятеля пыль никогда не убирали. Вот за этой ширмочкой, где настоятель должен готовиться к общению с прихожанами, ваш предшественник пользовал девиц лёгкого поведения, за это, конкретно, и был изгнан.

– Я хотел бы жить вблизи от храма, но не в храме.

– Прошу вас, выскажитесь конкретнее, вы готовы купить себе дом, или вы хотите, чтобы мы вам купили дом, или вас устроит съёмное жильё.

– Боюсь, что своих средств у меня не хватит на покупку дома, только если снимать комнаты.

– Давайте, так и сделаем. Выберите, что вам по душе, зайдите к главе города, он посмотрит, как уменьшить ваши расходы. Некоторое время посмотрим друг на друга и решим, как нам сотрудничать.

– Вы, Ваше Сиятельство, считаете, что настоятель святого храма должен с вами сотрудничать?

– Наши люди являются вашими прихожанами. Если я своими указами буду требовать от них одно, а вы своими проповедями будете толкать их на другое, то это будет не сотрудничество, а наоборот, противостояние. Церковь ведь поддерживает королевскую власть? Значит, церковь, внутри графства, должна поддерживать власть графа, если сам граф поддерживает власть короля. Согласны? А разве это не сотрудничество? Поверьте, никто не будет от вас требовать становиться информатором, доносить на кого-то. Станьте хорошим священником для нашего графства, для наших людей, и я буду вашим первым почитателем.

Вроде бы с церковью вопросы порешали, должен быть порядок, и настоятель не должен под меня копать. Я же дал понять, что могу и деньгами помочь.

Как-то мы с сестрой шли вдоль реки. Здесь кварталы зажиточных граждан и вроде бы безопасно, но на всякий случай у нас есть сопровождение. Вдруг я увидел на берегу паренька, который пытался пристроить камень у себя на шее. Преодолев рывком метров семьдесят, я схватил его, когда он уже шагнул в воду. Я швырнул его на берег, и кинжалом срезал верёвку. Тут же ко мне подбежали два охранника, не понимающих, что случилось, и грозит ли мне опасность. Я всех успокоил, и приказал поймать две пролётки. Загрузились все и поехали в наш дом. Там паренька отдал дядьке, чтобы отмыл, покормил, представил на беседу.

– Натали, я буду изображать строгого графа, а ты поговори с пацаном, как бы на равных. Ты ему не говори, что ты моя сестра. Может, он тебе расскажет, чего топиться собрался?

Всё оказалось банально просто. Паренёк работал подмастерьем у ювелира, но тому он не нравился, и ювелир хотел его выгнать. Там же работал старый мастер, который не давал выгнать подмастерья. Но у него стало совсем плохо со зрением, и он перестал работать в мастерской. Уходя он объявил, что оставляет свои инструменты этому пареньку. После этого ювелир задался целью травить и выживать парня из мастерской. Тот всё сносил, так как у них со старым мастером не было других доходов для пропитания. А сегодня мастер заявил, что парень украл у него кристалл сапфира и пока не вернёт, пусть не появляется. От отчаяния парень и решил искупаться с камнем на шее.

Я дал команду привезти старого мастера, потом оплатил его лечение у мага жизни. Спросил, что делать с инструментами. Решили забирать инструменты у того негодяя. Я приказал вызвать стряпчего и дознавателя из мэрии, наряд городской стражи во главе со знакомым сержантом, и только после этого мы пошли к ювелиру. Увидев нашу группу поддержки, ювелир сначала струсил, но потом решил «взять на горло». Он начал кричать на парня, обвинять его в воровстве, попытался даже схватить и ударить его, но получил дубинкой в лоб от стражи. Когда старый мастер потребовал вернуть ему инструменты, этот тип заявил, что он этого человека не знает, никаких инструментов тот ему не оставлял, и, вообще, всё это наговор на честного человека. Только он забыл, что в этом квартале все ювелиры, и все друг про друга всё знают, а его непорядочность уже многих достала. Поэтому дознаватель быстренько опросил свидетелей, стряпчий составил протокол, и ювелира поставили перед выбором: отдать инструменты и заплатить штраф в десять золотых, или пойти в тюрьму и там ждать судебного решения. Этот человек был настолько жадный, что вполне серьёзно думал, не пойти ли ему в тюрьму. Я подсказал стряпчему, и тот объяснил этому скряге, что решение суда не будет мягче этого протокола. С него ещё затребуют оплатить содержание в тюрьме, судебное разбирательство и заседание суда.

Главное, мы забрали инструменты мастера ювелира. Не то, чтобы они были дорогими, просто их негде было купить.

Теперь у меня были свой ювелир с учеником. Я подписал с ними договор. Честно говоря, он был для них почти кабальный. Но без меня они бы уже умерли: парень, Семен, в реке, а старик, Тадеуш, с голоду. Сейчас старика излечили, и он может заниматься любимым делом. Я поручил ему обучение парня, который должен отработать на меня не менее десяти лет. При выполнении внешних заказов он пятьдесят процентов прибыли перечисляет мне. Сейчас я им выдал пригоршню драгоценностей из шкатулки Матиаса Гофмана и поставил задачу переделать их все. Камням улучшить шлифовку, где-то изменить огранку, золотую и серебряную оправу переделывать так, чтобы изделие становилось красивым. Пусть трудятся, пока у меня для них нет работы над амулетами.

Матушка, наконец, устала от контактов с городскими бездельницами, я ещё удивлён, как это она три месяца продержалась. И мы вернулись в замок. По моей просьбе, нас с сестрой стали учить ездить на лошадях. Мне исполнилось четырнадцать, а сестре двенадцать лет. Меня по-прежнему гоняют в плане физической подготовки, но я уже начал отрабатывать движения и стойки для фехтования.

Оружие отца я вернул в кабинет, но что-то не даёт мне покоя. Когда мастер ювелир перебрался сюда, в замок, я принёс ему ножны от шпаги и спросил можно ли их разобрать, а потом снова собрать? Мастер сказал, что попробует. Он пробовал три дня, а потом за мной прибежал Семен. Оказалось, что внутри ножен спрятаны две карты, точнее, два небольших фрагмента карты. Ножны заняли своё место в шкафу, а я каждый день пытался найти на карте графства те места, которые указаны на картах из ножен. И, кажется, я их нашёл. Ориентиром послужили деревни, на картах из ножен не были указаны названия деревень, но сами деревни были показаны кружками. Главным на этих картах было то, что на них были нанесены два крестика. Около одного стояли цифры, обозначающие число тридцать, и была заштрихованная надпись. Около другого крестика стояло число двадцать. Заштрихованную надпись я прочитал, как «аметист».

На северо-востоке графства расположились невысокие горы, как на северо-востоке Башкирии, старые, поросшие лесом с покатыми склонами. Старые горы вполне могли скрывать пещеры с месторождениями драгоценных и полудрагоценных камней. А может быть, там старые шахты, и указана их глубина. В любом случае, надо ехать.

Я честно рассказал, своему командиру дружины, бывшему капитану, виконту Матею тот Беккеру, о том, что собираюсь сделать. С этого дня меня начали тренировать лазать по верёвке, подтягиваться, карабкаться по стене замка, цепляясь за неровности и щели между камнями. На интенсивные тренировки ушло два месяца. Параллельно с этим мы занимались с магом. Он сумел разобраться с назначением наших амулетов, и всех тех, что были в шкатулке Матиас Гофман. Из числа полезных для меня и нашего поиска были три: небольшой светлячок, очень мощный светляк, и щит. Щит был в кулоне сестры, именно его хотел прикарманить маг, который мою информационную матрицу загрузил в это тело. Больше я с ним дел иметь не хочу, но об этом позже. Так вот, всё упирается в то, что мне нужно уметь управлять этими амулетами. Тот Беккер подтвердил, что слишком рано инициировать мага опасно, внутренний источник ещё не закончил формирование, и его очень легко сжечь. Ни один маг не возьмётся за такое, если будет чувствовать ответственность. Так что раньше шестнадцати лет, мне это не светит. Кстати у девушек, обычно это пятнадцать лет, или, даже, четырнадцать, у них организм взрослеет раньше.

В общем, я решил первый раз съездить в те края без магических амулетов, с фонарём на основе свечи. Есть ещё масляные фонари, но они слишком опасны при путешествии в пещере. Собрались быстро, за два дня, и поехали. Сначала доехали до деревни, которая была ближайшей к крестику на карте, но деревня нам не понравилась. Население смотрело на нас как на врагов. Вроде бы мы им ничего сделать не успели. Кстати эта деревня входит в баронство Мардел. А другая деревня и территория где стоит крестик, входит в баронство Ляруг. Переехали в эту деревню, тут к нам отношение ровное. Мы наплели, что в этих местах сто лет назад была битва, погиб родственник графа, и он приказал искать место захоронения. Обещали, что могилу раскапывать не будем, но там должны быть памятные знаки, если их найдём, значит это и есть могила родственника графа. Девять дней мы методично прочёсывали местность. Здесь были три карстовых воронки, но пещер или шахт не нашли. На девятый день я принял решение обследовать эти карстовые воронки. Начать решил со средней воронки, точнее ямы, она более других совпадала с крестиком. Эта воронка представляла собой небольшой овраг, поросший травой и деревьями. В середине этого овражка была яма, стенки которой представляли собой крупные камни, а на дне стояла лужа с водой. Меня обвязали верёвкой, и я спустился в эту яму. В одной из боковых стен между камней обнаружилась дыра, в которую спокойно мог пролезть человек. А дальше это пространство между камнями уходило вправо и вниз. Я бросил туда камешек он простучал по камням и, вроде бы, остановился, но через несколько секунд послышался слабый всплеск.

Я вылез из ямы и приказал разбивать лагерь, пояснил ситуацию. Решили, что вперёд пойдёт Тимур. Тимур, это один из бойцов дружины. Капитан настоял, чтобы он пошёл с нами. Это был человек зрелого возраста, небольшого роста, я уже сейчас был выше его, но его тело напоминало жгут скрученных сыромятных ремней. На нём не было ни жиринки, и больших мышц тоже не было. Но те небольшие мышцы, которые всё-таки были, позволяли хозяину этого тела, буквально, совершать акробатические номера. Короче говоря, Тимур был маленького роста, лёгкий, ловкий и очень сильный. Для лазанья по пещерам, это был очень подходящий человек. Я понимал, что если даже внутрь пещеры я пойду один, то местонахождение пещеры будут знать все участники экспедиции. Так что с секретностью доходить до глупости не стоило, и, если Тимур что-то и увидит, то это мало что изменит.

В яму опустили нетолстое бревно, за него завязали длинную верёвку с узлами. По такой верёвке легче лазать, если у тебя нет альпинистского снаряжения. На поясе сбоку закрепили фонарь со свечой, на другом боку молоток, за спиной рюкзак, на руки одеты кожаные перчатки. Мы с Тимуром готовы к спуску. Он идёт первым, и тщательно проверяет устойчивость камней, стен, чтобы нас не завалило, чтобы на голову камень не рухнул. Второй верёвкой Тимур обвязан на груди. И её потихоньку отпускает мой дядька. Он страхующий. Я весь на нервах, наконец, Тимур дёрнул страхующую верёвку три раза, значит, он достиг дна. Ждём. Вот пять рывков верёвки, значит, всё нормально и я могу спускаться. Меня страхует Павел. Спуски и подъёмы отработаны нами многократно, и я без труда достиг дна пещеры. Это именно пещера. Мы стоим в большом зале. Света свечей явно недостаточно чтобы увидеть потолок и стены. Достаю из рюкзака заранее подготовленную ленту, пропитанную маслом. Наматываю её не палку и поджигаю. Это более яркий источник, и в его свете видим ближайшую стену в блёстках. Идём туда, блёстки нас интересуют. Мы дошли до стены, и замерли в изумлении. На стене есть несколько трещин и в этих трещинах, по их бокам, выросло большое количество кристаллов аметиста, или цветного горного хрусталя. Они разных цветов и размеров, но в верхней части кристаллы более светлые, красноватые, и не такие крупные. А ближе к нижней части трещины кристаллы становятся крупнее и приобретают практически фиолетовый цвет.