Его дерзкая горничная

Но какой бы внутренний переключатель ни щелкал в ее памяти, Алисия выключила его и сделала глубокий вдох. Чашки и блюдца перестали звенеть. Успокоившись, она постучала в дверь во второй раз. Затем, по его просьбе, она тихо объявила о своем приходе.

– Кофе, синьор Шинина.

Ответа не последовало, и Алисия открыла дверь и вошла.

Прикроватная лампа была включена. Увидев, что Данте один, она невольно вздохнула с облегчением.

Он лежал на животе, выпрямив одну длинную ногу и согнув в колене другую. Казалось, он плывет кролем, повернув лицо в сторону.

Алисия моргнула, решив, что лучше не вспоминать о том времени, когда они были в реке.

Но даже при тусклом свете лампы Алисия заметила, что Данте изменился, словно желая поддразнить ее. Каждый раз, когда она видела его, он становился только лучше.

Мальчик, которого она называла Пауком, был неряшливым и диким, как считали некоторые. Но только не Алисия. Когда Беатриче уехала на учебу, Алисия тайно встречалась с Данте у реки.

Они вместе плавали, и прыгали через бревна, и ныряли, выясняя, кто дольше задержит дыхание. Или играли в пустой каменной хижине. Данте ел то, что приносила Алисия, и она притворялась, что это их дом.

Потом Данте превратился в юношу, и мальчик, у которого не было друзей, кроме Алисии, стал парнем, которого хотели все девочки. Алисия не понимала, из-за чего весь этот шум.

Пока сама не влюбилась в него.

Ей было четырнадцать лет, когда он уехал в Рим, чтобы разыскать своего отца, хотя их неторопливые дни у реки закончились задолго до этого. Алисия ревновала Данте, который спал с деревенскими девушками, но ни разу не поцеловал ее.

Он вернулся мужчиной, и очень красивым. Серьезный, задумчивый и запретный. И он овладел ею через несколько часов после приезда.

Но Алисия хотела этого.

Она попросила его стать ее первым мужчиной.

С тех пор она видела его пару раз в фойе отеля, но он всегда был с женщиной и проходил мимо Алисии. И вот теперь он лежит на кровати, загорелый и небритый, с мускулистой спиной, ягодицами, едва прикрытыми шелковой простыней, и невероятно чистыми подошвами длинных ног. Алисия знала каждый его палец и поэтому так его ненавидела.

Но, несмотря ни на что, ей хотелось прикоснуться к его обнаженному плечу и осторожно разбудить его. Снова почувствовать его кожу под своими пальцами и нежно позвать по имени.

Однако вместо этого она придерживалась сценария, который так тщательно репетировала.

– Синьор Шинина?

Он не шевелился.

Алисия поставила поднос, повернулась и увидела беспорядок в комнате. Пиджак валялся на полу, в ведерке со льдом была откупоренная бутылка шампанского, повсюду были тарелки с остатками сыров, инжира, винограда…

Она подошла к окнам и отдернула шторы. Вид из окон был ошеломляющим, и Алисия уставилась на собор. Он казался сказочным под чистым голубым небом, до восхода солнца оставалось несколько минут.

* * *

– Закрой! – Данте простонал и приказал горничной задернуть шторы.

Он прекрасно знал, что лучи восходящего солнца доконают его. Наверное, она его не услышала, потому что он говорил хриплым голосом. Открыв глаза, он забыл, где находится.

У окна стояла женщина с красивой фигурой и упиралась руками в бедра. Точно так же когда-то Алисия стояла и смотрела вниз с вершины утеса или на деревья у реки.

Данте закрыл глаза на случай, если стадо розовых слонов опять промарширует у него перед глазами. У него явное похмелье, если ему привиделась Алисия.

Еще один ужин с иностранными клиентами в казино… Он пообещал себе, что вскоре ему не придется посещать такие места. Вскоре, как думал Данте, он распрощается с такой жизнью.

Потом раздался голос – такой знакомый, даже спустя столько лет.

– Налить кофе?

Он хмуро уставился на тень, которую она отбрасывала, подходя и выключая прикроватную лампу. Тонкими руками она налила кофе в чашку, и он вспомнил изящные пальцы Алисии, которыми она поглаживала его тело. Он старался не поднимать глаз, чтобы не испортить фантазию, которую собирался смаковать после ухода горничной.

Тут снова раздался ее голос.

– Данте? – Она казалась озадаченной. – Это действительно ты!

Он чувствовал себя неважно и мучился от похмелья, а горничная улыбалась, глядя на него сверху вниз.

– Алисия? – прохрипел он.

– Да! – Ее ответ был слишком восторженным, но перед ним в самом деле была Алисия. – Я увидела твое имя на подносе и не поверила своим глазам.

Она не сказала, что удивлена, зная, в какой нищете он вырос, но даже в таком жутком состоянии Данте услышал подтекст в ее словах.

– Что ты здесь делаешь, Алисия? – недоверчиво спросил он.

– Зарабатываю на жизнь, – ответила она так, словно это было очевидно. – Налить кофе?

«Я имею в виду, что ты делаешь у моей кровати в моем номере?» Он едва не произнес этот вопрос вслух. Его так редко заставали врасплох.

Придерживая простыню, он повернулся, сел и подтянул колено, потом взял стакан с водой и осушил его, а затем откинулся на подушки. Данте имел полное право быть подозрительным. В детстве его избегали как прокаженного, но в последние годы люди стремились познакомиться с ним.

Однако в Алисии он сомневался крайне редко. – Два кусочка сахара? – уточнила она.

– Да. – Он кивнул и провел рукой по густой щетине, пытаясь собраться с мыслями. Милан. Ну да. Ее так называемая сестра-близнец переехала сюда.

Данте не был жаворонком. И не привык размышлять вслух. Но шок от встречи с Алисией почти заставил его расспросить о том, как она живет и кем стала Беатриче.

– Какой сюрприз снова увидеться с тобой! – натянуто сказала она.

Данте поднял глаза и увидел ее слишком невинную улыбку и моргание бархатно-карих глаз. Он сразу понял, что они встретились не случайно.

Он всегда знал, что Алисия Доменика любит приврать. Когда-то ее ложь веселила его. Но сегодня она его разочаровала. Он не привык разочаровываться, потому что всегда предвидел худшее и обычно оказывался прав. Как и сегодня.

– Какое совпадение! – сказала Алисия со слишком яркой улыбкой и широко раскрытыми глазами.

Он предпочитал сохранить о ней свое последнее воспоминание, а не считать ее красивой притворщицей.

Ни о каких совпадениях не может быть и речи.

Вместо ответа, Данте зевнул. И когда он это сделал, ее великолепные пухлые губы скривились. Она рассердилась оттого, что он отказался поддержать разговор с ней.

Он понимал, что Алисия его разыгрывает. «Ну давай! – подумал он. – Меня еще никто не обводил вокруг пальца».

Глава 2

Алисия наблюдала, как Данте ставит колено на кровать. Он делал так прежде, скрывая эрекцию, пока они лежали рядом друг с другом.

– Ты надолго в Милане? – спросила она, но он ответил ей вопросом.

Его голос был хриплым, суровым и низким, словно он долго кричал или курил или и то и другое.

– Давно ты здесь?

Алисия подняла глаза и улыбнулась.

– Почти десять лет.

– Я имею в виду, как давно ты работаешь в этом отеле?

– О… – Она вспомнила, что должна говорить небрежно. – Наверное, восемнадцать месяцев. Нет, скорее всего, уже два года.

– Я постоянно останавливаюсь здесь, когда приезжаю в Милан.

– В самом деле? – Алисия притворилась, что задумалась. – Вообще-то, раз уж ты об этом упомянул, мне показалось, как однажды ты выходил из отеля…

Она продолжала улыбаться, но улыбка не коснулась ее глаз.

– Я натирала вращающиеся медные двери, а ты меня не заметил и прошел мимо.

Алисия услышала легкую нотку горечи в своем голосе, вспоминая, каково ей было, когда единственный мужчина, которого она целовала и с которым переспала, прошел мимо нее с другой женщиной.

– В любом случае я очень рада снова тебя видеть!

Он ей не ответил.

Она стояла, выглядя неуверенной и немного озадаченной, потому что события развивались не по ее тщательно спланированному сценарию. Данте узнал ее, а потом практически проигнорировал. Вернее, он проигнорировал все, что между ними когда-то было. Отпивая кофе, он поднял голову. Алисия лучезарно ему улыбнулась.

– О, прости, – сказал он, поставил чашку с кофе, взял кошелек и вынул оттуда пару банкнотов. – Благодарю!

Сердце Алисии, которое колотилось, как отбойный молоток, с тех пор, как сегодня утром прозвенел будильник, внезапно остановилось.

– Ты даешь мне чаевые? – недоверчиво спросила она.

– А ради чего ты здесь стоишь?

Он бросил деньги на кровать, словно говоря ей «возьми, если хочешь», и тут все тщательно отрепетированные слова Алисии вылетели из ее головы.

– Это действительно все, на что ты способен? Ты больше ничего не хочешь мне сказать после стольких лет?

– А чего ты от меня ждешь? – Он нахмурился. – Ну, я рад тебя видеть, Алисия. Ты выглядишь невероятно.

– В униформе горничной? – рявкнула она. – Ты знал меня, когда я ходила в лохмотьях, а теперь ты увидел меня в униформе горничной и считаешь, что я невероятно выгляжу?

– Эй, если бы я хотел получить на завтрак остроту, я бы заказал ее, – прервал ее Данте, и Алисия постаралась образумиться.

– Просто я… – Она подняла ладони вверх. – Я очень удивилась встрече с тобой.

– Ты повторяешься.

Данте хотел пожать плечами и прогнать Алисию, но на этот раз ему стало любопытно, чего она от него хочет.

Теперь он богат, поэтому многие обращаются к нему с просьбами. Но Данте не предполагал, что Алисия так поступит.

Она была единственным человеком, который появился рядом с ним, не презирая его и ничего от него не требуя. Единственный человек, за доверие которого ему не пришлось дорого платить.

До нынешнего момента.

Но ему было не просто любопытно выяснить, чего она от него хочет.

Он радовался встрече с ней, хотя понимал, что она ее подстроила.

Пусть он немного пошутил, но она действительно выглядит невероятно. Светло-зеленый цвет идеально сочетался с ее оливковой кожей, и он сразу обратил внимание на ее подтянутые икры. Она по-прежнему не делала макияж.

Ее фигура округлилась и стала привлекательнее, поэтому он правильно сказал, что она выглядит невероятно.

– Вообще-то, – сказал Данте, – раз уж ты здесь, открой все шторы. Я проснулся и хочу увидеть восход солнца.

Он наблюдал, как она приступает к работе, и чувствовал ее безмолвную ярость, которую она с трудом сдерживала.

– Еще слишком рано, – сказала Алисия.

– Именно это время я указал в требованиях к обслуживанию.

– Нет. – Она фальшиво рассмеялась. – Я имею в виду, шесть утра – не лучшее время для разговора.

Он впервые неверно понял ее.

Простая ошибка. Как он мог догадаться, что она просто напрашивается на чашечку кофе, если у него перед глазами плясали образы того, как они с Алисией занимались любовью? Чем больше проходило времени, тем отчетливее становился калейдоскоп с интимными моментами.

С такой мощной энергией, бегущей между ними, невидимой, но осязаемой, Данте подумал, что Алисия собиралась соблазнить его, а потом попросить у него все, чего она хочет.

Он ответил банально:

– Должен ли я спросить, что лучше всего делать в шесть утра?

– Я просто имела в виду, что в течение дня много другого подходящего времени для разговоров.

– Ты уверена?

– Да, – сказала Алисия, очевидно ожидая, что он вспомнит свои сицилийские манеры. Она сделала последнюю попытку спровоцировать его на разговор. – Прошло в самом деле много времени… – С тех пор, как?.. – спросил Данте.

– …с тех пор, как мы виделись в последний раз. Кажется, это было на похоронах твоей матери.

«Не самый лучший способ соблазнения», – подумал Данте и уже собирался насмешливо фыркнуть, но потом отклонился от сценария.

– Это был не последний раз, когда мы виделись, Алисия.

Алисия выпрямилась и стала теребить пальцами тюлевую занавеску.

– Ты забыла, что произошло после похорон? – спросил он. – Когда мы укрылись от шторма.

– Нет, – прохрипела Алисия.

– А накануне мы плавали, – задумчиво произнес Данте. Хотя его голос был низким и мягким, он не успокаивал, а будоражил ее. – Если я правильно помню.

– Я не уверена…

– А я уверен, – сказал Данте. – Хотя, конечно, на самом деле мы не плавали. Просто мы из вежливости не уточняли, что именно происходило под водой между нами.

Она стояла к нему спиной.

– Сирокко может свести с ума.

У Алисии закружилась голова. Ей вдруг захотелось бежать. Она понимала, что играет с давно тлевшим огнем, который теперь начал разгораться.

Она не осмелилась повернуться лицом к Данте и стала раздвигать тюлевые занавески под портьерами. – Не трогай их, – сказал Данте. – Я не хочу, чтобы нас кто-нибудь видел.

– Ладно, – прохрипела Алисия и опустила руку. Даже стоя к нему спиной, она чувствовала на себе его взгляд и напряглась, словно ей на спину уронили кубик льда.

– Что ты здесь делаешь, Алисия?

Интересно, он задает вопрос как Данте или как ВИП-гость? Если последнее, то он имеет полное право злиться на ее интриги. А если первое…

Она должна уйти сейчас же. Надо вежливо улыбнуться, не беря чертовы чаевые, которые он бросил на кровать, и выйти. И все же ей казалось, что вопрос задает Данте…

Ее ноги не двигались, и она не осмеливалась повернуться, потому что изо всех сил пыталась избавиться от его чар.

– Алисия…

Протяжное произношение ее имени напоминало касание перышка от затылка до основания позвоночника. И вниз. У Алисии пульсировало между ног.

– Что? – спросила она, все еще глядя в окно, потому что так было намного проще.

– В любую минуту я проснусь и увижу хмурого старика-дворецкого, и никакого совпадения не произойдет.

Голос Данте нарушил тишину, повисшую между ними.

– Возможно. – Она пожала плечами, заметив, как собор расплывается перед ее глазами.

А потом сирокко, наверное, в самом деле проник в номер, потому что ей показалось, что она дышит горячими африканскими ветрами, которые временами проносились над Сицилией. Именно этот горячий ветер обдувал их десять лет назад.

– Странно… – Алисия тщетно пыталась ухватиться за свою ложь, потому что только она спасала ее от манящего притяжения к Данте.

– Расскажи мне, что ты делаешь, – сказал он.

Она не знала, что ему рассказать. Хотя ей следовало его ненавидеть, желание взяло верх. Женщина, которой ее сделал Данте, жаждала снова увидеть голубизну его глаз.

Ей захотелось плакать от того, что спустя десять лет ее похороненные чувства к Данте нисколько не пропали, а просто уснули, и теперь проснулись, щурясь на солнце после очень суровой зимы.

Алисия замерла, не зная, что делать с всплеском эмоций. Она наблюдала новое утро и вспоминала вчерашний день, оказавшись между прошлым и настоящим. Будущее казалось ей неопределенным.

Она переживала самый странный момент в своей жизни: десятилетие гнева сменилось страстью. Каждая мысль и обида испарялись, и оставалось только блаженное воспоминание о сплетенных, обнаженных и разгоряченных телах, укрывающихся от непогоды…

– Ты до сих пор не сказала мне, что ты делаешь, – подсказал Данте, но она опять не ответила.

Она чувствовала, как его взгляд блуждает по ее телу.

«Уходи! – приказала себе Алисия. – Убирайся немедленно!»

Он больше не спросит о ней или о Беатриче. И конечно, он не пригласит ее на кофе.

Между ними все кончено.

Только на этот раз все будет на условиях Алисии. Именно она уйдет от него, даже не оглянувшись.

– Иногда я думаю о том дне, – сказал Данте.

И, даже стоя к нему спиной, она услышала удивление в его голосе и поняла, что он нахмурился. Казалось, информация, которую он только что сообщил, удивила его.

На самом деле так наверняка и было, потому что Данте не привык делиться своими мыслями. Он не из тех, кому можно лгать и на ком можно отрабатывать женские уловки.

– Я тоже, – прохрипела Алисия.

– Я сейчас о нем думаю, – сказал Данте, и она напряглась.

Алисия слегка повернула голову, но не посмотрела на него. Своими словами он делал ее прежней женщиной, которую встретил давным-давно. Та женщина умела его утешить.

Она также знала, что, стоя к нему спиной, она напоминает ему о давно минувших днях, а ее голос обольщает.

– Я тоже думаю о том дне, – чувственно произнесла она.

– Повернись, Алисия!

Они вели друг друга к опасности. И путь, по которому она пойдет, будет таким же знакомым, как отпирание калитки за церковью и уход в камыши к реке – к месту, известному только Данте и ей.

Она очень соскучилась по нему. Она призналась в этом самой себе, повернувшись и увидев Данте, который лежал на боку и смотрел на нее темно-голубыми глазами.

«Последний поцелуй», – решила она, подходя к нему. А потом придет время новых воспоминаний, которые будут преследовать ее по ночам.

И поскольку перед ней был Данте, он ни на секунду не усомнился в том, зачем она идет к его кровати.

Он знал, что она не возьмет чаевые.

Данте решил, что он выудит у нее всю правду. Он будет держать ее за запястья и смотреть ей в глаза, пока она не раскроет все свои намерения. Он заставит ее признаться в том, что та задумала, но с помощью мягкой тактики.

Он вытянул руку, когда она подошла, схватил Алисию за бедро и притянул к себе.

– Я знал, что это ты, – сказал Данте, – еще до того, как открыл глаза.

– Лжец, – выдохнула она и опустила веки.

Данте, как обычно, действовал нестандартно. Вместо того чтобы поцеловать Алисию в губы, он прижался ртом к ее животу, потом погладил рукой ее ягодицы и взялся за лямки фартука.

Алисия поняла, что он не шутит, по его страстному взгляду.

– Ты знала, что это был я? – спросил он, расстегивая нижние пуговицы ее униформы. И вот наконец его язык коснулся нежной кожи ее живота.

– Нет, – сказала она, и у нее закружилась голова, когда он перестал целовать ее живот и взял за пальцы.

– Ты в этом уверена? – переспросил он.

– Я не знала, пока не увидела твое имя…

Она судорожно выдохнула, когда он поцеловал ее ладонь медленно, а потом влажно и горячо.

– Алисия, – потребовал он и обхватил большой рукой ее запястье, смотря на нее.

То, что он собирался сказать, больше не имело значения. Он опустил голову и поцеловал ее предплечье, закатав короткие рукава и вдыхая ее запах.

Потом его губы коснулись ее груди.

– Пожалуйста, – попросила она, глядя на его рот и возвращаясь в воспоминаниях на десять лет назад.

Данте выполнил ее просьбу: он сел, а потом усадил ее себе на колени.

Алисия не сопротивлялась. Она была такой податливой, словно все мысли вылетели из ее головы, как было однажды давным-давно. Она обхватила ногами его бедра, и Данте потянул ее платье вверх, чтобы она уселась на него верхом. Наклонив голову, она припала губами к его рту, закрыла глаза и отдалась чувствам.

Нынешний поцелуй был совсем не похож на прежние. Он казался изысканнее и искуснее.

– Данте, – требовательно позвала она его, пока они целовались, а их языки переплетались.

Обхватив рукой ее затылок, он притянул лицо Алисии к себе, прерывисто дыша.

Невидимые стены между ними, о существовании которых она не знала, рушились. Она целовала его в шею, облизывая соленую кожу. Он потянул ее платье еще выше, и его член уперся в ее трусики.

Тяжело дыша, Данте торопливо расстегивал остальные пуговицы ее платья.

– Я хочу тебя увидеть, – сказал он.

Алисия ахнула, отчаянно желая, чтобы он поцеловал ее грудь через кружевной бюстгальтер. Когда он запрокинул голову, она решила, что он сейчас снимет с нее бюстгальтер, но Данте просто схватил ее за руки, удерживая на месте.

Она удивленно посмотрела на него и увидела гнев в его голубых глазах.

– Ты подстроила мне ловушку?

Глава 3

– Данте! – Алисия была на грани отчаяния. – Это не ловушка. Мы…

Она попыталась снова его поцеловать, но он отвернулся, и она коснулась губами его щеки.

– Ну же, Алисия, – сказал он и оттолкнул ее, закрывшись простыней, потом уставился на ее красные трусики. – Хорошее нижнее белье для работы.

– Мое нижнее белье – не твое дело.

– Ага, когда ты утыкаешься носом в мою грудь. – Данте столкнул ее с коленей. – Я знал, что ты все время врала.

– Я не врала, – попыталась оправдаться Алисия.

– Чего ты хочешь?

– Данте…

– Что бы это ни было, просто скажи.

Растрепанная, она застегивала униформу, чувствуя себя униженной.

– Я ничего не хочу, – произнесла она.

– О, перестань! – Он усмехнулся. – От меня кто-нибудь чего-нибудь требует, даже когда я сплю. Он потянулся к пиджаку на полу и вытащил из кармана пачку сигарет.

Алисия сильнее смутилась не только потому, что Данте не курил.

– В этом отеле не курят.

– Не смей говорить со мной о правилах отеля! – Он закурил сигарету, потом поморщился и сердито затушил ее о блюдце. – Я ведь не курю.

– Тогда зачем они тебе?

Он не ответил, но его взгляд сказал ей, что она не имеет никакого права задавать ему вопросы. Вопросы здесь задает Данте.

– Тебе нужны деньги?

– Нет. – Алисия покачала головой. – Я же говорила тебе, что мне ничего не нужно.

– Но я совершенно уверен, что ты что-то скрываешь. – Он наблюдал, как она завязывает фартук. – Я так понимаю, ты не таскаешь там презервативы?

– Для чего?

– Я почти раздел тебя. А когда мы были вместе в прошлый раз, ты хотела, чтобы я пользовался презервативами.

Она не желала вспоминать об этом, но поняла, на что он намекает.

– Черт тебя побери! – выругалась она. – Я меньше всего хочу забеременеть от тебя.

– Я сразу понимаю, если меня хотят подставить, – сказал ей Данте.

Алисия слишком смутилась, чтобы признать, что он прав. Застегивая последние пуговицы на униформе, она опять солгала себе во вред:

– Ну, ты ошибаешься.

Данте злился.

Нет, он был в ярости.

К нему вернулось чувство болезненного разочарования.

Алисия – по крайней мере, та Алисия, с которой он вырос, – была единственным человеком, который улыбался при встрече с ним. Единственный человек, в присутствии которого он не ощущал себя грязным отродьем, каким его считали учителя или местные жители.

Алисия научила его доверять людям. Поэтому, когда отец Данте снова появился в его жизни, она помогла ему поверить, что у него будет полноценная семья.

Какое же это было разочарование!

Он думал о том, что она захочет узнать, как он отреагирует в определенных экстремальных ситуациях. Если бы ему к голове приставили пистолет, он назвал бы имя только одного человека в мире, которому он доверяет. И это была Алисия Доменика.

Но не сейчас.

Данте злился. Не только на Алисию, но и из-за того, как далеко зашли их отношения. Ему следовало встать напротив нее, схватить рукой ее запястье и уставиться в ее лживые глаза.

Вместо этого он начал ее ласкать.

– Данте, – сказала она, – мы с тобой давно…

Он издевательски фыркнул.

– Ты не поверишь, сколько бывших подружек присылают мне сообщения. Чем богаче я становлюсь, тем чаще они вспоминают, как нам было хорошо вместе. – Он посмотрел на нее в упор. – Беда в том, что вместе нам было не так уж и хорошо.

– Нам с тобой было хорошо, Данте…

Услышав в ее голосе непролитые слезы, он вдруг так ярко представил себе ослепительные отблески былых дней, что на секунду зажмурился.

– Ты обвиняешь меня в подставе, – прибавила Алисия, указывая на окно, где только что стояла. – А кто кого соблазнял, Данте?

Он ничего не ответил.

Алисия продолжала:

– По-моему, наши чувства были взаимны.

Так и было, хотя Данте отказывался это признавать. Неужели их взаимное влечение не угасло? Алисия Доменика пришла к нему с умыслом, в этом он не сомневался.

– Тебе нужны деньги? – спросил он.

– Я же сказала – нет.

– Месть?

Она стиснула зубы.

– Совсем нет.

– Значит, ты случайно работаешь в отеле, в котором живу я? – Он свирепо уставился на нее. – Просто так получилось, что ты злобно начищала медную дверь, когда я проходил мимо?

– Я не злилась.

– Как бы не так, Алисия! – Он понял, что он прав, когда она бросила на него сердитый взгляд. – И если ты когда-нибудь снова повторишь этот трюк, я прикажу выкинуть тебя из этого здания.

– Данте, прошу тебя… – Она была потрясена тем, что все пошло не так, как она запланировала.

– Алисия, иди в ванную!

– Что?

– Мне нужен завтрак ровно через две минуты, – сказал он. – Поэтому иди и приведи себя в порядок перед уходом, потому что сейчас ты выглядишь так, словно вылезла из моей постели.

Он указал на звонок, которым вызывали дворецкого, и установил таймер на своем телефоне.

– Две минуты.

– Данте…

– На твоем месте я бы последовал моему совету, – предупредил он. – Разве правилами отеля не запрещено трахаться с постояльцами? Осталась одна минута сорок пять секунд…