Не моя дочь. Право на наследницу

Николь Келлер

Не моя дочь. Право на наследницу

Пролог

– А вот и наша мама, – дверь в палату открывается, и акушерка вкатывает кувез.

Я быстро вскакиваю с больничной койки, насколько это возможно в моем состоянии. Низ живота сковывает режущей болью, ноги тут же подкашиваются, совсем не держат предатели. Но я не обращаю на нее внимания, она – ничто по сравнению с тем, что творится у меня на сердце.

– Стой, стой, ты куда, – женщина оставляет кувез и подскакивает ко мне, подхватывая. Сил во мне еще мало, ноги совершенно не подчиняются, и я заваливаюсь на бок. Но упорно рвусь вперед, чтобы скорее преодолеть жалкие метры, что разделяют меня от моей малышки.

– Пустите, пожалуйста! Дайте мне ее подержать! – слезы катятся из глаз, но я их быстро смахиваю. Боюсь моргнуть, боюсь прикрыть глаза на чертову долю секунды, потому что кажется, стоит мне только сделать это, и моя малышка исчезнет.

– Успокойся, Вика! Или я сейчас позову доктора, и тебе вколят успокоительное, а дочь увезут обратно в детское отделение!

– Нет! – изо всех сил вцепляюсь в запястье акушерки и обмякаю в ее руках, буквально повиснув на ней. – Пожалуйста, умоляю, не делайте этого! Я буду послушной.

– Вот и отлично! – женщина меняет тон на миролюбивый и тянет меня обратно к койке. – Тебе еще нельзя ходить, противопоказаны нагрузки после такой непростой операции. Швы могут разойтись или же, не дай Бог, упадешь и повредишь себе что-нибудь! В таком случае еще нескоро увидишься с дочкой.

Закусываю губу почти до крови. Я не подумала об этом. Все мои мысли были только о том, чтобы скорее встретиться с доченькой. Взять ее на руки в первый раз, зацеловать всю, приложить к груди, вдыхать неповторимый детский запах и никогда не отпускать.

– Давай, осторожно, – акушерка помогает мне сесть и подкладывает подушку под спину. Как только я оказываюсь на койке, жадно тяну руки к драгоценному комочку счастья.

– Сейчас, сейчас, – женщина подкатывает кувез, бережно подхватывает мою малышку и передает мне в руки. Они у меня трясутся, и в сознании бешено пульсирует мысль: Боже, я же не знаю даже, как правильно ее держать! А вдруг я сделаю ей больно или как-то наврежу?! Она же такая крошечная!

– Все будет хорошо, не бойся, Вика. Еще ни одна мама не навредила своему ребенку. Вот так, – акушерка вкладывает малютку в мои руки, подставленные лодочкой, подправляет головку и поглаживает. – Она у вас молодец, а взгляд у нее такой пронзительный, как будто все понимает! Плакала только в первое время, маму искала, но когда я сказала ей, что надо немного подождать и потерпеть, сразу же успокоилась. В кого она такая у вас?

Мне хочется сказать, что в папу, но едва я вспоминаю об отце моей малышки, как сердце сжимается и кровоточит. Рана, нанесенная несправедливыми и страшными словами этого мужчины, приносит столько боли, что тяжело дышать.

Но я отбрасываю все негативные мысли в сторону. Я не имею права раскисать и ныть. Ради этого сокровища в моих руках. Моей малышке важно получать грудное вскармливание, и я не могу допустить, чтобы воспоминания о мужчине, что так обидел меня, лишили ее этого. Я должна быть сильной. Теперь я в ответе за эту крошку.

– Боже, какая она маленькая, – едва выдыхаю, смотря, как моя доченька во сне хмурит бровки совсем как ее папа и дует губки.

– Маленькая, но удаленькая. Девчушка родилась с весом в два семьсот и ростом сорок восемь сантиметров. Немного недоношенная, но пока у врачей претензий по здоровью нет.

Слова акушерки вызывают у меня радостную улыбку на лице. Это то, о чем мечтает услышать каждая мама! То, что придает сил, и любые невзгоды кажутся пустяком.

– Ну, девочки, вы тут общайтесь, а я приду через часок, заберу малышку в отделение.

Вскидываю голову и сильнее прижимаю доченьку к себе. Не отдам! Моя!

– Спокойно, Вика, это распоряжение доктора. Тебе надо отдохнуть, поспать. Ты еще очень слаба и тебе нельзя подниматься самостоятельно. В отделении присмотрят за твоей малышкой, а потом привезут к тебе обратно на кормление. Никто у тебя ее не отберет, успокойся.

Я бы не была уверена так на этот счет. Потому что Саша как раз-таки запросто может это сделать. И тогда я никогда больше не увижу свою малышку…

– Ладно, я побежала, мне еще системы надо поставить роженицам. Скоро вернусь.

Малышка в моих руках забавно кряхтит во сне и вскидывает ручками. Я ловлю крошечную ладошку и осторожно целую каждый малюсенький пальчик.

– Я тебя люблю, моя девочка. Мы со всем справимся, мама тебя никому не отдаст.

Дверь палаты распахивается, и я вскидываю голову, подумав, что акушерка что-то забыла.

Но ошибаюсь.

На пороге палаты стоит Саша – отец моей дочери.

Тот, кто не дал и слова сказать в свое оправдание. Тот, кто обещал отобрать мою дочь. И тот, кто растоптал все мои чувства и любовь к нему, когда подверг мою и жизнь моей малышки смертельной опасности, доведя меня до преждевременных родов.

Мне вдруг становится тяжело дышать, словно из меня выкачали весь кислород. Я открываю и закрываю рот, стараясь сделать спасительный вдох, но ничего не выходит. От страха грудную клетку сдавливает в тисках, сердце отбивает бешеный ритм, а нарастающий гул в ушах перекрывает все посторонние звуки. Я заставляю взять себя в руки – сейчас я одна против этого мужчины, и мне во что бы то ни стало необходимо защитить себя и мою дочь. Мою!

– Что ты здесь делаешь, Саша? – выходит из меня полушепотом, и я сильнее прижимаю ребенка к груди, стараясь укрыть от жадного взора ее отца, который сверлит пронзительным взглядом малышку в моих руках.

– Приехал познакомиться с дочерью.

Глава 1

Виктория

– Вик, – моя соседка по квартире без стука врывается в мою комнату. – Выручай! Вопрос жизни и смерти!

Я морщусь от громкого голоса Лены, но ставлю фильм на ноутбуке на паузу и перевожу на нее все свое внимание. Лена – моя соседка по съемной квартире. Взбалмошная, громкая, безалаберная и безответственная. Но так как большую часть времени она отсутствует на работе, и квартира предоставлена в мое единоличное пользование, я смотрю на эти качества своей соседки сквозь пальцы.

– Новый утюжок даже не проси! – наставляю на нее палец, гневно сведя брови к переносице. – Я ползарплаты за него отдала, между прочим! Хотя предыдущий еще сто лет бы мне прослужил, если бы ты не сожгла его!

Лена останавливается посреди комнаты, скрещивая руки на груди и закатывая глаза к потолку.

– Ты мне это до пенсии будешь припоминать?! Я же извинилась!

– Ладно, что там у тебя? – бросаю взгляд на ноут. На самом интересном месте прервала, блин!

– Вииик, – заискивающим голосом тянет Лена, глядя на меня взглядом похлеще, чему кота из «Шрека». – У тебя же сегодня выходной?

А вот это мне не нравится. Очень не нравится. Прям пятой точкой чую, что ничего хорошего от просьбы Лены ждать не стоит.

– Допустим. А что?

– Вик, – складывает ладони в молитвенном жесте и шмыгает носом, – подмени меня сегодня на работе, пожалуйста! Я заболела, а отгул взять никак не могу – я уже брала три раза, и меня точно уволят!

– Лена, я не…

– Ну, у тебя же все равно нет планов на вечер! – кивает на ноут, вызывая во мне огромную волну возмущения. – А так спасешь нас обеих: меня от увольнения, а себя от необходимости платить полную стоимость за съем квартиры!

Ошеломленно открываю рот, глядя во все глаза на соседку, потеряв дар речи. То есть?! С какого перепугу?!

– Если я потеряю работу, хозяйка не будет ждать, пока кто-то к тебе подселится, а будет сдирать с тебя полную стоимость. И еще не факт, что тебе не попадется вонючая неряха, которая обожает гороховый суп и неделями не стирает носки.

Брезгливо морщусь, представив описанную картину в ярких красках. Захлопываю ноутбук, тяжело вздыхая, – вечер в компании знойного красавчика отменяется. Жаль только, что я позже узнаю, что такая компания у меня все же будет. Но наяву.

– Тебе точно больше некого попросить? – предпринимаю последнюю попытку отказаться, но Лена разбивает ее в пух и прах.

– Ты что, всем заказы раздаются индивидуально! И если я отдам свой кому-нибудь, то либо девочка не успеет на один из них, либо настучит, что я прогуливаю работу. И в любом случае меня уволят.

– Ладно, выручу. Но это единственный раз, понятно?

– Спасибо, спасибо, спасибо! – Лена подлетает ко мне и смачно чмокает в щеку. Тянет за руку из комнаты за собой: – Пойдем, примеришь форму.

– Форму? – напрягаюсь, услышав эти слова, и упираюсь пятками в пол. – А ты разве не курьером работаешь?

– Курьером, курьером. Но форма обязательна. Надеюсь, тебе подойдет по размеру. Иначе мне крышка. А времени уже совсем почти не осталось.

Лена затаскивает меня в свою комнату, открывает шкаф, из которого вываливаются сложенные абы как вещи, из этого вороха достает юбку, майку и кидает мне.

– Надевай! – командует, уперев руки в бока.

Цепляю пальцами короткую клетчатую юбку в складку и поднимаю ее вверх.

– Напомни, Лена, в доставке чего ты работаешь?

– В курьерской службе по доставке удовольствий.

– Что?! – округляются мои глаза, и я отшатываюсь назад. – Ты с ума сошла?! На что ты меня толкаешь, Лена?! Чтобы я…чтобы вместо тебя…Ты что, прости…?

– Совсем ку-ку? – соседка крутит пальцем у виска, красноречиво глядя на меня и в очередной раз шмыгая носом. – Ты думаешь, если бы я работала девицей по вызову, сводила бы концы с концами? Вик, это просто доставка от магазина. Там фирменные сладости, пирожные и прочая кондитерская ерунда. А такая форма – прихоть долбанутого на голову руководства.

Снова перевожу недоверчивый взгляд на «униформу». Не хочу никого подменять! Не хочу никуда идти!

– Правда, Вик, – Лена вдруг становится серьезной, что с ней случается крайне редко. – Я бы не стала тебя так подставлять. Для меня очень важна эта работа. Помоги, пожалуйста.

Через полчаса такси высаживает меня у элитной многоэтажки. Удобнее перехватываю коробку, которую надо вручить имениннику, и ускоряюсь к подъезду. Несмотря на то, что на улице уже весна, холодно по-зимнему. И я успеваю продрогнуть в этой чертовой короткой юбке и кожаной куртке.

Я едва успеваю набрать на домофоне цифры квартиры, как входная дверь распахивается, и консьерж приветливо здоровается:

– Добрый день, вам на пятый этаж.

Киваю, прохожу к лифту, ощущая внутренний мандраж.

– Спокойно, Вика. Тебе просто надо улыбнуться, вручить посылку, получить подпись в бланке и пойти домой, – бубню себе под нос, пока лифт не распахивает свои створки на нужном мне этаже.

Глубоко вздохнув, жму кнопку звонка и натягиваю приветливую улыбку до самых ушей.

Я понимаю, что что-то идет не так, когда дверь распахивается, являя моему взору высокого, широкоплечего и красивого мужчину. Хм, глядя на его спортивную и подтянутую фигуру, на бугрящиеся под футболкой мышцы, никогда бы не подумала, что он – любитель сладкого.

Мужчина, нахмурившись, придирчиво оглядывает меня с головы до ног. Закончив осмотр и, видимо, оставшись довольным, он ухмыляется уголком губ, …хватает за запястье и одним рывком затаскивает в квартиру!

– Мы тебя заждались, красавица.

Глава 2

Виктория

Щелчок замка звучит для меня как выстрел. Вздрагиваю и перевожу взгляд на мужчину.

Что здесь происходит?! Лена же говорила – выдать заученные слова, вручить коробку и уйти! Зачем дверь закрывать?!

– Ваша доставка удовольствия…– робко начинаю, протягивая коробку. Но мужчина, даже не глядя, выхватывает ее у меня из рук и откидывает на комод.

– Давай без этих пафосных словечек ваших, – перебивает, скривившись. Подталкивает в спину в сторону гостиной. – Топай вперед. Не разувайся, ты шикарна в этой юбочке и сапогах. То, что надо!

Не понимая, что происходит, бреду, как овца на заклание. Оглядываюсь через плечо, но бесполезно: мужчина скалой стоит прямо за моей спиной, что не сбежать.

Боже, во что я вляпалась?!

Переступаю порог гостиной и едва не спотыкаюсь на ровном месте. У огромного окна, широко расставив ноги, к нам спиной стоит еще один мужчина. Мысленно отмечаю, что со спины он очень красив: широкие плечи, обтянутые черной рубашкой, узкие бедра, длинные ноги и очень притягательный, подтянутый и упругий…кхм-кхм, то, что пониже спины.

– Саша, к тебе гости, – и первый мужчина снова подталкивает меня в спину. Делаю шаг вперед, и одновременно со мной мужчина разворачивается.

А я перестаю дышать. Делаю вдох, а выдохнуть не могу.

Несмотря на то, что я вся трясусь от страха перед неизвестностью, отмечаю, что мужчина очень красив. Смуглая кожа, темные волосы, которые лежат в беспорядке, словно он последнее время постоянно их ерошит. Цепкие пронзительные глаза цвета темного шоколада, прямой и ровный нос, пухлые и чувственные губы, что кривятся, как будто ему неприятно меня видеть.

Натыкаюсь на затуманенный ледяной взгляд из-под широких бровей, и перестаю дышать. Хочу сбежать. Даже отступаю назад, но наталкиваюсь на другого мужчину, того, первого.

– Прекрати играть в запуганную девственницу, он этого не любит! –раздраженно шепчет на ухо. – Я же предупреждал!

– Я ничего не играю! Вы меня…

Хочу добавить «перепутали», но низкий вибрирующий голос заставляет вздрогнуть и заткнуться.

– Дан, кто это?!

– Твоя доставка удовольствия.

– Я никого не хочу видеть. Проводи девушку.

– Брось, брат, тебе нужно расслабиться. Она лучше, чем это, – подбородком указывает на бутылку.

Перевожу взгляд с одного мужчины на другого, отмечая, что они очень похожи. Братья, наверно. И пока они препираются, медленно, шажочек за шажочком, отступаю к спасительному выходу. Но, когда я готова стартовать с места, ладонь мужчины хватает меня чуть выше локтя.

– Далеко собралась? – ехидно цедит сквозь зубы так, чтобы слышала только я.

– Домой. Вы меня с кем- то путаете…

Незнакомец сильнее сжимает мое предплечье. Сцепляет зубы, желваки ходят ходуном.

– Что за ш…пошли?! Заплати им, еще и уговаривать приходится!

Позади раздаются тяжелые шаги. На меня давит тяжелая и властная аура второго мужчины, и отчаянно хочется вжать голову в плечи. Ленивой походкой направляется к нам, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки. Так близко, что его парфюм щекотит мне ноздри.

– Дан, отпусти девушку.

Замираю от голоса. Низкого, уверенного, с бархатной хрипотцой, что ласкает слух и…вызывает мурашки по всему телу. У него отлично поставленный голос, словно он привык командовать. И этот голос…Да, к моему огромному удивлению, внизу живота сворачивается тугая спираль, и кровь моментально разносит желание по венам.

Мужчина нехотя разжимает хватку, и я растираю предплечье. Вскидываю на него взгляд победительницы, как тот, кому я предназначаюсь, отпивает из бутылки и также уверенно припечатывает:

– Оставь нас наедине.

Холодок бежит по спине, когда в мое сознание врываются картинки того, что может со мной сделать этот мужчина.

– Меня уже нет, – с довольной улыбкой, бросив на меня победоносный взгляд, первый незнакомец круто разворачивается и вылетает из квартиры, громко хлопнув дверью.

Медленно, как в фильме ужасов, поворачиваюсь к мужчине. Он изучает меня, склонив голову набок. Пристально, внимательно, не пропуская ни единого сантиметра моего тела.

– Послушайте, вы меня…

– Тшш, кроха. Давай не будем. Сегодня без слов. Без имен. Сегодня ты – мое удовольствие. Брат сказал, что ваша доставка – лучшая.

– Да, да, – отчаянно киваю головой, не оставляя попытки уладить недоразумение. – Я привезла ваш подарок, он остался…

– К черту его. Сегодня ты – мой подарок.

Я хочу возразить, что никому не принадлежу, что я не вещь, но мужчина иного мнения. Взглядом приказывает молчать. Подходит ближе, осторожно зажимает пальцами мой подбородок и поднимает лицо вверх, заставляя смотреть ему строго в глаза.

– Такая красивая, кроха. Очень горячая и невинная одновременно. Оказывается, так бывает. И меня это заводит. Впервые так сильно. С первого взгляда.

Отхлебывает из бутылки, протягивая ее мне.

– Будешь?

Отрицательно мотаю головой, с трудом выталкивая из себя слова:

– Я не пью. Совсем.

– Это правильно. Тебе еще детей рожать…

На этих словах кривится, как будто ему больно. Резко отпускает меня и отходит назад, к окну. Швыряет опустевшую бутылку в стену, и она разлетается на миллионы осколков. Вздрагиваю от звона и обнимаю себя за плечи, стараясь заставить себя не трястись, как осиновый лист. Мамочки, он же неадекватный! Господи, что же он со мной сделает?!

Мужчина резко поворачивается ко мне, складывая руки на груди. Взгляд нечитаемый, на лице – безэмоциональная маска.

– Почему в доставку?

– Подруга просила заменить…Это ошибка…

Зло усмехается, хмыкнув. Не верит мне.

– Все вы так говорите, а потом втягиваетесь, и считаете, что лучшей работы нет. Все вы любите легкие и быстрые деньги.

– Это не так! Это неправда! Я не такая!

Мужчина одним взмахом руки заставляет замолчать. Смеряет меня холодным и беспристрастным взглядом.

– Что ж, – тянет, криво ухмыляясь. Мое сердце заходится в заполошном ритме, предчувствуя дурное. В горле образуется ком, который я не могу сглотнуть.– Я хочу получить свое удовольствие. Раздевайся, кроха.

Отступаю на шаг назад, оглушенная словами мужчины. Я на такое не подписывалась!

– Что, простите?

– Ты все слышала с первого раза, кроха. Снимай, – обводит пальцем мою фигуру, – все свое тряпье. Хотя, чулки и сапоги можешь оставить.

Глава 3

Виктория

Ткань тонкой водолазки прилипает к спине. Ладони моментально увлажняются, и я в страхе отступаю назад. Но недолго. Потому что успеваю сделать буквально несколько шагов, как лопатками ощущаю прохладное дерево двери. Больше отступать некуда.

Как убедить мужчину, который заведомо сильнее, да и к тому же находится не в самом адекватном состоянии, что я – не та, за кого он меня принимает?! Я не оказываю никаких «дополнительных» услуг и вообще не имею привычки прыгать в постель к малознакомым мужчинам!

Мужчина, нахально улыбаясь, приближается ко мне походкой сытого льва, что играется со своей добычей. Я заставляю себя смотреть ему в лицо, но взгляд то и дело сползает ниже, на мощный торс, что виднеется в расстегнутой рубашке, на сильные руки, цепляется за темную дорожку, что скрывается за поясом брюк.

Краснею от непристойной мысли, что…хочу его коснуться. Провести пальцами по стальным мышцам, ощутить под ладонями его силу. Впитывать в себя его реакцию. Хочу…узнать, как он целует. Хочу запутать пальцы в его волосах. И тонуть, тонуть, тонуть в омутах цвета темного шоколада.

Я боюсь этих своих грязных мыслей. Боюсь реакции своего тела на незнакомца. Ведь он может оказаться каким угодно: жестоким, садистом, насильником…

«Не подходите! Не надо!» – хочу выкрикнуть этому наглецу прямо в лицо, но слова застревают в горле.

Я задыхаюсь.

Потому что мужчина успевает подойти ко мне вплотную, и я оказываюсь прижатой к мускулистому торсу. Нос щекотит аромат его парфюма, приятный запах кружит голову. Ладони против воли ложатся на его грудь, и я прикрываю глаза, разве что не мурлыкая, как кошка.

Действительно стальные мышцы. Мощный, непоколебимый, как скала.

Но тут же включается здравый смысл, который упорно нашептывает: так нельзя, так не должно быть, ты же его не знаешь, Вика!

Я пытаюсь увеличить дистанцию между нами, но куда там! Все тщетно. Губы незнакомца накрывают мои, а ладони поглаживают поясницу вверх-вниз, спускаются ниже, обхватывая то, что скрывается под юбкой, и наталкивают на себя.

Блиииин…

Горячо. На грани. И очень откровенно.

Я попала.

Александр

Я не хочу видеть никого. Хочу остаться один и нажраться до соплей. Отключить голову. Хоть на несколько часов. И не чувствовать себя ущербным.

Но нет, блин, мой неугомонный братец почему-то решил, что девочка по вызову может решить все мои проблемы!

– Ты слишком много работаешь, братишка, – с уверенностью психолога заявляет Дан. – И слишком сильно загоняешься. И совершенно не умеешь отдыхать. Поэтому тебе так хреново.

Жаль только, что случайная связь не решит моей проблемы. Её никак не решить. Даже за все деньги мира.

Дан буквально затаскивает девчонку, я оборачиваюсь, чтобы выгнать их обоих нахрен, но застываю на месте.

Это какая-то ошибка?! Шутка моего младшего братца?!

Потому что не может девочка с такими огромными, чистыми, как озера в Альпах, глазами цвета неба быть… той, кем назвал её Дан.

Она хрупкая, изящная. С длинными, по пояс, светлыми волосами, пухлыми губками бантиком и слегка вздернутым носиком. Милая, невинная и такая напуганная, что мужское начало во мне орёт, требуя защитить кроху.

Кроха. Это определение подходит ей как нельзя лучше.

Уникальная девочка. Хочется одновременно её защитить и разложить на ближайшей горизонтальной плоскости. Один взгляд из-под полуопущенных ресниц, вдох упругой грудью, и меня накрывает хлеще виагры. Настолько, что мой младший Ковалев становится неуправляемым и совершенно не подчиняется моей мысленной команде «лежать смирно».

Кто. Ты. Нахрен. Такая, девочка?!

Привычно по-мужски опускаю взгляд в декольте девчонки, а она краснеет. Как будто не привыкла к такому. Как будто и правда смущена. Хм, а Дан прав – «доставка» этих девочек и правда самая лучшая. Надо же так сыграть невинность…

Внимательно изучаю девчонку, впитываю все ее эмоции и не могу понять, как ей это удаётся?! Менять меня, не переступив порог гостиной?! Никогда раньше не заботился о чувствах незнакомых девушек и не пытался их защитить от… самого себя.

А сейчас мне почему-то важно не обидеть кроху.

Сколько ей? Восемнадцать? Двадцать? Юная совсем. И уже с низкой социальной ответственностью. Почему именно в эту сферу? Любит лёгкие бабки? Нужны хорошие деньги и срочно? Проблемы в жизни? Черт, хочу знать об этой девчонке все. Но в первую очередь хочу попробовать её губы на вкус. Хочу узнать, действительно ли они слаще мёда?..

Едва дожидаюсь, когда за братом захлопнется дверь, и подхожу к девчонке. Обхватываю её подбородок и заставляю смотреть мне в глаза. Сам тону в чистой голубизне, пытаюсь заглянуть ей душу, разгадать. Хрен там. Проще понять мироздание, чем эту кроху.

– Не надо… Пожалуйста… – просит остановиться, а у самой в глазах огонь загорается, когда оглаживаю её бедра и сжимаю талию.

Целую малышку нежно, сдерживая себя изо всех сил, хотя и хочется сорваться, взять свое немедленно.

Захватываю губы в плен, толкаясь тут же языком и, черт возьми, улетаю. Никогда бы не подумал, что мне крышу снесет от одного лишь поцелуя с неопытной крохой!

С силой заставляю себя оторваться от сладких губ крохи. И я оказался прав – они слаще мёда.

– Нужно остановиться… – бормочет, но не отталкивает, а поглаживает мои плечи.

Глава 4

Александр

Прекращаю касаться крохи, как она и просила. Тяжело дышу, пожирая малышку взглядом. В эти ясные глазки, которые смотрят на меня со смесью испуга и желания. Чистый порок.

Даю малышке крохотный шанс на то, чтобы прекратить все сейчас. Почему-то мне важно, чтобы с ней у нас было по обоюдному согласию, а не за деньги. Ну же, девочка. Сейчас или никогда.

Кроха вся дрожит, но мне кажется, что это совсем не от холода. Несмело облизывает губки и пронзает меня взглядом испуганной лани.

Врешь ты, девочка. Тебе нужно, чтобы я не остановился, а продолжил.

Тормоза сносит к хренам.

Что ж, девочка, я давал тебе шанс. Сейчас тебе придётся принять все, что я дам.

Обхватываю лицо крохи ладонями и касаюсь ее губ. Я хотел быть нежным, но от одного невинного прикосновения по телу как будто ток проходит, и я углубляю поцелуй, исследуя незнакомку языком и руками, блуждая по ее телу.

Что там в янтарную жидкость добавили?!

Мне крышу конкретно сносит, когда малышка несмело мне отвечает.

Подхватываю девочку под бедра, заставляя обнять меня стройными ножками за талию. Несу её до дивана и аккуратно опускаю. Сбрасываю с себя рубашку и расправляюсь с брюками, глядя, как округляются глаза малышки.

– Боже…

Усмехаюсь и стремительно сокращаю расстояние между нами и накрываю её собой. Избавляю кроху от ненужной одежды, но вот с юбкой выходит заминка.

– Там потайная мол… – девочка не успевает договорить, потому что лимит моего терпения на сегодня исчерпан, и я просто выдираю к хренам замок. К черту! В моём доме крохе одежда не понадобится.

Целую голодно, жадно, стараясь не пропустить ни единого сантиметра тела крохи. Как будто она – моя первая женщина.