Лесной царь

Настоящее

Перевод А. Яхонтова

Все возвещает тебя:Встанет ли ясное солнце —Жду: за ним следом и ты! Вступишь ли в сад ароматный —Роза ты лучшая в нем,Лилии нет тебя краше! В пляске ли кружишься ты —Вечные звезды, блистая,Кружатся вместе с тобой. Ночь! о, скорее бы ночь!Кроткого лунного светаСладостней ты и светлей. Очаровательная ты,Солнце, предмет поклоненьяМесяца, звезд и цветов! Солнце – и мне просияйРадостью дней благодатныхЖизни и вечной любви!

Близость любовников

Перевод А. Дельвига

Блеснет заря, и все в моем мечтанье       Лишь ты одна,Лишь ты одна, когда поток в молчанье       Сребрит луна. Я зрю тебя, когда летит с дороги       И пыль и прахИ с трепетом идет пришлец убогий       В глухих лесах. Мне слышится твой голос несравненный       И в шуме вод;Под вечер он к дубраве оживленной       Меня зовет. Я близ тебя; как ни была б далеко,       Ты все ж со мной.Взошла луна. Когда б в сей тьме глубокой       Я был с тобой!

Саконтала

Перевод Ф. Тютчева

Что юный год дает цветам —    Их девственный румянец,Что зрелый год дает плодам —    Их царственный багрянец,Что нежит взор и веселит,    Как перл в морях цветущий,Что греет душу и живит,    Как нектар всемогущий;Весь цвет сокровищниц мечты,    Весь полный цвет твореньяИ, словом, небо красоты    В лучах воображенья —Все, все поэзия слила    В тебе одной, Саконтала.

Бог и баядера

Перевод А. К. Толстого

    Магадев, земли владыка,     К нам в шестой нисходит раз,    Чтоб от мала до велика    Самому изведать нас;    Хочет, в странствованье трудном,    Скорбь и радость испытать,    Чтоб судьею правосудным    Нас карать и награждать.Он, путником город обшедши усталым,Могучих проникнув, прислушавшись к малым,Выходит в предместье свой путь продолжать.     Вот стоит под воротами,    В шелк и в кольца убрана,    С насурмленными бровями,    Дева падшая одна.    «Здравствуй, дева!» – «Гость, не в меру    Честь в привете мне твоем». —    «Кто же ты?» – «Я баядера    И любви ты видишь дом!..»Гремучие бубны привычной рукою,Кружась, потрясает она над собоюИ, стан изгибая, обходит кругом.    И, ласкаясь, увлекает    Незнакомца на порог:    «Лишь войди, и засияет    Эта хата, как чертог;    Ноги я твои омою,    Дам приют от солнца стрел,    Освежу и успокою:    Ты устал и изомлел».И мнимым страданьям она помогает;Бессмертный с улыбкою все примечает:Он чистую душу в упадшей прозрел.     Как с рабынею, сурово     Обращается он с ней,    Но она, откинув ковы,    Все покорней и нежней,    И невольно – в жажде вящей    Унизительных услуг —    Чует страсти настоящей    Возрастающий недуг.Но ведатель глубей и высей вселенной,Пытуя, проводит ее постепенноЧрез негу, и страх, и терзания мук.     Он касается устами    Расписных ее ланит —    И нежданными слезами    Лик наемницы облит.    Пала ниц в сердечной боли —    И не надо ей даров,    И для пляски нету воли,    И для речи нету слов.Но солнце заходит, и мрак наступает;Убранное ложе чету принимает,И ночь опустила над ними покров.     На заре, в волненье странном    Пробудившись ото сна,    Гостя мертвым, бездыханным    Видит с ужасом она.    Плач напрасный! Крик бесплодный!    Совершился рока суд —    И брамины труп холодный    К яме огненной несут.И слышит она погребальное пенье,И рвется, и делит толпу в исступленье…«Кто ты? Чего хочешь, безумная, тут?»     С воплем ринулась на землю    Пред возлюбленным своим:    «Я супруга прах объемлю,    Я хочу погибнуть с ним!    Красота ли неземная    Станет пеплом и золой?    Он был мой в лобзаньях рая,    Он и в смерти будет мой!»Но стих раздается священного хора:«Несем мы к могиле, несем без разбораИ старость и юность с ее красотой!»     Ты ж ученью Брамы веруй:    Мужем не был он твоим,    Ты зовешься баядерой    И не связана ты с ним!    Только женам овдовелым    Честь сожженья суждена;    Только тень идет за телом,    А за мужем лишь жена!Раздайтеся, трубы, кимвалы, гремите,Вы в пламени юношу, боги, примите!Примите к себе от последнего сна!»     Так, ее страданья множа,    Хор безжалостно поет,    И на лютой смерти ложе,    В ярый огнь, она падет;    Но из пламенного зева    Бог поднялся, невредим,    И в его объятьях дева    К небесам взлетает с ним.Раскаянье грешных любимо богами,Заблудших детей огневыми рукамиБлагие возносят к чертогам своим.

Коринфская невеста

Перевод А. К. Толстого

Из Афин в Коринф многоколонныйЮный гость приходит, незнаком;Там когда-то житель благосклонныйХлеб и соль водил с его отцом —    И детей они    В их младые дниНарекли невестой с женихом. Но какой для доброго приемаОт него потребуют цены?Он – дитя языческого дома,А они – недавно крещены!    Где за веру спор,    Там, как ветром сор,И любовь и дружба сметены! Вся семья давно уж отдыхает,Только мать одна еще не спит,Благодушно гостя принимаетИ покой отвесть ему спешит;    Лучшее вино    Ею внесено,Хлебом стол и яствами покрыт. И, простясь, ночник ему зажженныйСтавит мать, но ото всех тревогУж усталый он и полусонный,Без еды, не раздеваясь, лег,    Как сквозь двери тьму    Движется к немуСтранный гость бесшумно на порог. Входит дева медленно и скромно,Вся покрыта белой пеленой:Вкруг косы ее, густой и темной,Блещет венчик черно-золотой.    Юношу узрев,    Стала, оробев,С приподнятой бледною рукой. «Видно, в доме я уже чужая, —Так она со вздохом говорит, —Что вошла, о госте я не зная,И теперь меня объемлет стыд;    Спи ж спокойным сном    На одре своем,Я уйду опять в мой темный скит!» «Дева, стой, – воскликнул он, – со мноюПодожди до утренней поры!Вот, смотри, Церерой золотою,Вакхом вот посланные дары;    А с тобой придет    Молодой Эрот,Им же светлы игры и пиры!» «Отступи, о юноша, я болеНепричастна радости земной;Шаг свершен родительскою волей:На одре болезни роковой    Поклялася мать    Небесам отдатьЖизнь мою, и юность, и покой. И богов веселый рой родимыйНовой веры сила изгнала,И теперь царит один незримый,Одному распятому хвала!    Агнцы боле тут    Жертвой не падут,Но людские жертвы без числа!» И ее он взвешивает речи:«Неужель теперь, в тиши ночной,С женихом не чаявшая встречи,То стоит невеста предо мной?    О, отдайся ж мне,    Будь моей вполне,Нас венчали клятвою двойной!» «Мне не быть твоею, отрок милый,Ты мечты напрасной не лелей,Скоро буду взята я могилой,Ты ж сестре назначен уж моей;    Но в блаженном сне    Думай обо мне,Обо мне, когда ты будешь с ней!» «Нет, да светит пламя сей лампадыНам Гимена факелом святым,И тебя для жизни, для отрадыУведу к пенатам я моим!    Верь мне, друг, о верь,    Мы вдвоем теперьБрачный пир нежданно совершим!» И они меняются дарами:Цепь она спешит златую снять, —Чашу он с узорными краямиВ знак союза хочет ей отдать;    Но она к нему:    «Чаши не приму,Лишь волос твоих возьму я прядь!» Полночь бьет – и взор доселе хладныйЗаблистал, лицо оживлено,И уста бесцветные пьют жадноС темной кровью схожее вино;    Хлеба ж со стола    Вовсе не взяла,Словно ей вкушать воспрещено. И фиал она ему подносит,Вместе с ней он ток багровый пьет,Но ее объятий как ни просит,Все она противится – и вот,    Тяжко огорчен,    Пал на ложе онИ в бессильной страсти слезы льет. И она к нему, ласкаясь, села:«Жалко мучить мне тебя, но, ах,Моего когда коснешься тела,Неземной тебя охватит страх:    Я как снег бледна,    Я как лед хладна,Не согреюсь я в твоих руках!» Но, кипящий жизненною силой,Он ее в объятья заключил:«Ты хотя бы вышла из могилы,Я б согрел тебя и оживил!    О, каким вдвоем    Мы горим огнем,Как тебя мой проникает пыл!» Все тесней сближает их желанье,Уж она, припав к нему на грудь,Пьет его горячее дыханьеИ уж уст не может разомкнуть.    Юноши любовь    Ей согрела кровь,Но не бьется сердце в ней ничуть. Между тем дозором поздним мимоЗа дверьми еще проходит мать,Слышит шум внутри необъяснимыйИ его старается понять:    То любви недуг,    Поцелуев звук,И еще, и снова, и опять! И недвижно, притаив дыханье,Ждет она – сомнений боле нет —Вздохи, слезы, страсти лепетаньеИ восторга бешеного бред:    «Скоро день – но вновь    Нас сведет любовь!» —«Завтра вновь!» – с лобзаньем был ответ. Доле мать сдержать не может гнева,Ключ она свой тайный достает:«Разве есть такая в доме дева,Что себя пришельцам отдает?»    Так возмущена,    Входит в дверь она —И дитя родное узнает. И, воспрянув, юноша с испугуХочет скрыть завесою окна,Покрывалом хочет скрыть подругу;Но, отбросив складки полотна,    С ложа, вся пряма,    Словно не сама,Медленно подъемлется она. «Мать, о мать, нарочно ты ужелиОтравить мою приходишь ночь?С этой теплой ты меня постелиВ мрак и холод снова гонишь прочь?    Для тебя ужель    Мало и досель,Что свою ты схоронила дочь? Но меня из тесноты могильнойНекий рок к живущим шлет назад,Ваших клиров пение бессильно,И попы напрасно мне кадят;    Молодую страсть    Никакая власть,Ни земля, ни гроб не охладят! Этот отрок именем ВенерыБыл обещан мне от юных лет,Ты вотще во имя новой верыИзрекла неслыханный обет!    Чтоб его принять,    В небесах, о мать,В небесах такого бога нет! Знай, что смерти роковая силаНе могла сковать мою любовь.Я нашла того, кого любила,И его я высосала кровь!    И, покончив с ним,    Я пойду к другим, —Я должна идти за жизнью вновь! Милый гость, вдали родного краяОсужден ты чахнуть и завять,Цепь мою тебе передала я,Но волос твоих беру я прядь.    Ты их видишь цвет?    Завтра будешь сед,Русым там лишь явишься опять! Мать, услышь последнее моленье,Прикажи костер воздвигнуть нам,Свободи меня из заточенья,Мир в огне дай любящим сердцам!    Так из дыма тьмы    В пламе, в искрах мыК нашим древним полетим богам!»

Ученик чародея

Перевод А. К. Толстого

Старый знахарь отлучился!Радуясь его уходу,Испытать я власть решилсяНад послушною природой.Я у чародеяПеренял словаИ давно владеюТайной колдовства. Брызни, брызни,Свеж и влажен,С пользой жизни,Ключ из скважин!Дай скопить воды нам в чане,Сколько требуется в бане! Батрака накинь лохмотья,Старый веник из мочалы.Ты сегодня на работеОтдан под мое начало!Растопырь-ка ноги,Дерни головой!По лесной дорогеСбегай за водой. Брызни, брызни,Свеж и влажен,С пользой жизни,Ключ из скважин!Дай скопить воды нам в чане,Сколько требуется в бане! Погляди на водоноса!Воду перелил в лоханки!И опять в овраг понессяРасторопнее служанки.Сбегал уж два разаС ведрами батрак,Налил оба тазаИ наполнил бак. Полно! Баста!Налил всюду.И не шастайБольше к пруду!Как унять готовность эту?Я забыл слова запрета. Я забыл слова заклятьяДля возврата прежней стати!И смеется подлый веник,Скатываясь со ступенек.Возвратился скокомИ опять ушел,И вода потокомЗаливает пол. Стой, довольно,Ненавистный!Или больноШею стисну!Только покосился в злобе,Взгляд бросая исподлобья. Погоди, исчадье ада,Ты ведь эдак дом утопишь!С лавок льются водопады,У порога лужи копишь!Оборотень-веник,Охлади свой пыл!Снова стань, мошенник,Тем, чем прежде был. Вот он с новою бадейкой.Поскорей топор я выну!Опрокину на скамейку,Рассеку на половины!Ударяю с маху,Палка пополам,Наконец от страхаОтдых сердцу дам.Верх печали!О, несчастье!С полу всталиОбе части,И, удвоивши усердье,Воду носят обе жерди! С ведрами снуют холопы,Все кругом водой покрыто!На защиту от потопаВходит чародей маститый!«Вызвал я без знаньяДухов к нам во дворИ забыл чуранье,Как им дать отпор!» В угол, веник.Сгиньте, чары.Ты мой пленник.Бойся кары!Духи, лишь колдун умелыйВызывает вас для дела.

К удаленной

Перевод В. Красовского

Так я навек с тобой расстался?Тебя мой не увидит взор?Но все в душе еще осталсяТвой нежный глас и разговор.Как странник, слыша в утро ясноПриятный жаворонков свист,Их ищет взорами напрасно:Они взвились под э́фир чист.Так всюду я в тоске блуждаюЧрез рощи, пажити и луг,Тебя ищу, к тебе взываю:«Приди ко мне, любезный друг!»

Томление

Перевод В. Левика

Что стало со мною,Что в сердце моем?Как душен, как тесенМой угол, мой дом!В просторы, где тучи,Где ветер всегда, —Туда, на вершины,Скорее туда!Вон черные птицыПо небу летят.О птицы, я с вами,Ваш спутник, ваш брат!Под нами утесы,Под нами стена.Ее ли там вижу?Она здесь, она!Идет и мечтает.За нею, с небес,Я птицей поющей —В раскидистый лес.Идет и внимаетЛесной тишине:«Как сладко поет он,Поет обо мне!»Вечернее солнцеХолмы золотит.Прекрасная деваНа солнце глядит.Идет над рекою,Зеленым лужком.Пропала тропинка,Стемнело кругом.Но тут я звездоюБлеснул в вышине.«Что светит так ярко,Так ласково мне?»Ты на небо смотришь, —О, радостный миг!К ногам твоим пал я,Я счастья достиг!

Утешение в слезах

Перевод В. Жуковского

Скажи, что так задумчив ты?Все весело вокруг;В твоих глазах печали след;Ты, верно, плакал, друг? «О чем грущу, то в сердце мнеЗапало глубоко;А слезы… слезы в сладость нам, —От них душе легко». К тебе ласкаются друзья,Их ласки не дичись;И что бы ни утратил ты,Утратой поделись. «Как вам, счастливцам, то понять,Что понял я с тоской?О чем… но нет! оно мое,Хотя и не со мной». Не унывай же, ободрись,Еще ты в цвете лет;Ищи – найдешь; отважным, друг,Несбыточного нет. «Увы! напрасные слова!Найдешь – сказать легко;Мне до него, как до звездыНебесной, далеко». На что ж искать далеких звезд?Для неба их краса.Любуйся ими в ясну ночь,Не мысля в небеса. «Ах, я любуюсь в ясный день,Нет сил и глаз отвесть.А ночью… ночью плакать мне,Покуда слезы есть».

Горный замок

Перевод В. Левика

Вон замок стоит на вершинеСреди гранитных скал.Под сводами башен высокихОн рыцарей встарь укрывал. Но рыцари спят в могилах,А башни врагом сожжены.Я проникаю свободноВ проломы ветхой стены. Здесь погреб с вином драгоценнымЛежал в былые года.Прислужница больше не сходитС кувшином тяжелым туда. И в зал не спешит, как бывало,Гостей обнести чередой.Попу не наполнит бокалаДля трапезы в праздник святой. И дерзкому пажу отведатьНе даст, пробегая, вина.И тайной награды не приметЗа тайную щедрость она. Затем, что и стены, и своды,И лестницы – все сожжено,Рассыпалась, рухнув, капеллаИ в прах обратилась давно. Но в день жизнерадостно-яркий,Когда на вершине крутойСтоял я с бутылкой и лютней,С подругой моей молодой, В развалинах все заблистало,Наполнились жизнью они,И шумно и празднично стало,Как в добрые старые дни. И мнилось, нарядные гостиВъезжают во двор чередой,И мнилось, из прошлого мираМы входим счастливой четой. И ждет нас в капелле священник,И вот поднялись мы туда,И он вопрошает: «Согласны?» —И мы улыбаемся: «Да». И радостно песнь зазвучала,Как юное сердце, чиста,И ей не толпа отвечала,Но звонкого эха уста. Меж тем надвинулся вечер,Он шум и веселье унес,И вот заходящее солнцеУбрало багрянцем утес. И дамой служанка блистает,И паж точно рыцарь одет,И щедро она угощает,И он не скупится в ответ.

Из книги «Западно-восточный диван»

Если ты в сердцах знаток,

Эту мысль пойми ты.

Ныне Запад и Восток

Неразрывно слиты.

Моганни-наме

книга певца

«Запад, Норд и Юг в крушенье…»

Перевод Ф. Тютчева

Запад, Норд и Юг в крушенье,Троны, царства в разрушенье,На Восток укройся дальный,Воздух пить патриархальный!..В играх, песнях, пированьеОбнови существованье!.. Там проникну, в сокровенных,До истоков потаенныхПервородных поколений,Гласу Божиих веленийНепосредственно внимавшихИ ума не надрывавших!.. Память праотцев святивших,Иноземию претивших,Где во всем хранилась мера,Мысль тесна, пространна вера,Слово – в силе и почтенье,Как живое откровенье!.. То у пастырей под кущей,То в оазисе цветущемС караваном отдохну я,Ароматами торгуя:Из пустыни в поселеньяИсслежу все направленья. Песни Гафица святыеУсладят стези крутые:Их вожатый голосистый,Распевая в тверди чистой,В позднем небе звезды будитИ шаги верблюдов нудит. То упьюся в банях ленью,Верен Гафица ученью:Дева-друг фату бросает,Амвру с кудрей отрясает, —И поэта сладкопевностьВ девах райских будит ревность!.. И сие высокомерьеНе вменяйте в суеверье;Знайте: все слова поэтаЛегким роем, жадным света,У дверей стучатся рая,Дар бессмертья вымоляя!..

Четыре блага

Перевод В. Левика

Арабам подарил АллахЧетыре высших блага,Да не иссякнут в их сердцахВеселье и отвага. Тюрбан – для воина пустыньОн всех корон дороже.Шатер – в пути его раскинь,И всюду кров и ложе. Булат, который тверже стен,Прочней утесов горных,И песню, что уводит в пленКрасавиц непокорных. Умел я песнями цветыСрывать с их пестрой шали,И жены, строги и чисты,Мне верность соблюдали. Теперь – на стол и цвет и плод!Для пира все готово,И тем, кто поученья ждет,Предстанет свежим Слово.

Признание

Перевод В. Левика

Что утаить нам трудно? Пламя.Днем на земле выдает его дым,Ночью – зарево под небесами.Трудно тому, кто любовью томим:В сердце от мира утаена,Открыто в глазах засверкает она.Но стих утаить – трудней всего:Не запихнешь ты под спуд его.Ведь песня, что от сердца спета,Владеет всей душой поэта.Стихи напишет гладко он,Чтоб миром труд был оценен,И, рад ли встречный иль зевает,Он всем в восторге их читает.

Стихии

Перевод В. Левика

Чем должна питаться песня,В чем стихов должна быть сила,Чтоб внимали им поэтыИ толпа их затвердила? Призовем любовь сначала,Чтоб любовью песнь дышала,Чтобы сладостно звучала,Слух и сердце восхищала. Дальше вспомним звон стакановИ рубин вина багряный, —Кто счастливей в целом мире,Чем влюбленный или пьяный? Дальше – так учили деды —Вспомним трубный голос боя,Ибо в зареве победы,Словно бога, чтут героя. Наконец, мы сердцем страстным,Видя зло, вознегодуем,Ибо дружим мы с прекрасным,А с уродливым враждуем. Слей четыре эти силыВ первобытной их природе —И Гафизу ты подобен,И бессмертен ты в народе.

Жизнь во всем

Перевод В. Левика

Пыль – стихия, над которойТоржествует стих Гафизов,Ибо в песнях о любимойОн бросает праху вызов. Ибо пыль с ее порогаЛучше всех ковров оттуда,Где коленями их чистятПрихлебатели Махмуда. Вкруг ее ограды ветерПыль взметает неуклюже,Но, пожалуй, даже роза,Даже мускус пахнет хуже. Пыль на Севере была мнеНеприятна, скажем честно.Но теперь, на жарком ЮгеПонял я, что пыль прелестна. Как я счастлив был, чуть скрипнутТе заветные воротца!Исцели, гроза, мне сердце,Дай с невзгодой побороться! Если грянет гром и небоОпояшет блеск летучий,Дождь прибьет, по крайней мере,Пыль, клубящуюся тучей, И проснется жизнь, и в недрахВспыхнет зиждущая сила,Чтобы все цвело и пахло,Что Земля в себе носила.

Гафиз-наме

Книга Гафиза

Девой слово назовем

Новобрачным – дух;

С этим браком тот знаком,

Кто Гафизу друг.

Перевод В. Левика

Безграничный

Не знаешь ты конца – и тем велик.Как вечность, без начала ты возник.Твой стих, как небо, в круговом движенье.Конец его – начала отраженье.И что в начале и в конце дано,То в середине вновь заключено. Таинственно кипит, не остывая,В тебе струя поэзии живая.Для поцелуев создан рот,Из чистой груди песня льется,Вина всечасно горло ждет,Для блага ближних сердце бьется. И что мне целый мир? СудьбоюТебе да уподоблюсь я!Гафиз, мы будем как друзья!Сквозь боль и радость бытия,Любовь и хмель пройду с тобою,И в этом счастье – жизнь моя.Но будь неповторимо, Слово,Ты старше нас, ты вечно ново!

Отражение

Пускай я весь – твое лишь отраженье,В твой ритм и строй хочу всецело влиться,Постигнуть суть и дать ей выраженье,А звуки – ни один не повторится,Иль суть иную даст их сопряженье,Как у тебя, кем сам Аллах гордится.И как сгорает в пламени столица,Как искорка растет пожаром грозным,И он, гудя, по улицам стремится,Она ж потухла, мчась к орбитам звездным,Так немцу свежесть сил первотвореньяТы, Вечный, дал для вечного горенья.

Эшк-наме

Книга любви

Открой,

Чем сердце томится мое!

Любовь – с тобой,

Береги ее!

Перевод В. Левика

Образцы

Шесть пар помянитеИ в сердце храните.Образ зажег, разжигает судьба, —Это Рустам и Рудоба.Хоть незнакомы – шаг до греха,Это Юсуф и Зулейха.Мука любви без любовных отрад, —Это Ширин и Ферхад.В мир друг для друга пришли, —Это Меджнун и Лейли.Старость идет, но любовь их верна, —Это Джемиль и Ботейна.А любовь и ее забавы —Царь Соломон и царица из Савы,Если их помнишь через века,Будет любовь вовеки крепка.

И еще чета

Большая заслуга – любовь, и другойНе будет награды такой дорогой.Не стал ты силен, не стал ты богат,А все же славнейшим героям ты брат.Вамик и Азра! – по прихоти рокаИх знают все, как знают Пророка.Сказать о них – что же? Судьба их темна.Но помнят все их имена.Забыты их дела и дни,Но знают все, что любили они.Все знают от мала до великаО страсти Азры и Вамика.

Книга для чтения

Книга книг – любовь, и в миреКниги нет чудесней.Я читал ее усердно.Радости – две, три странички,Много глав – разлука.Снова встреча – лишь отрывок,Маленькая главка.Целые тома печалиС приложеньем объясненийДолгих, скучных, бесполезных.Низами! – Ты в заключеньеВсе же верный ход нашел,Кто решит неразрешимое?Любящие – если сноваВместе и навеки.

«Были губы, взор – она влекла…»

Были губы, взор – она влеклаИ целуя, и лаская.Ножки стройны, грудь бела,Были упоенья рая.Были? – Да. – В каком краю?В том! Вошла, околдовала,Отдалась – и жизнь моюК сновиденью приковала.

Предостерегая

Был и я в плену волос,Бредил ими смладу.Как и ты, Хафиз, твой другЗнал любви усладу. Но сплетают косу те,Кто длинноволосы, —В битвах юной красотеШлемом служат косы. И, опомнясь, все бегут,Зная козни эти.Но бегут из тяжких путВ ласковые сети.

Погружаясь

В кудрях – как в нимбе. И когда в тишиЛюбимую на сердце я покою,Перебирая кудри ей рукою —Я обновлен до глубины души.Целую губы, щеку или бровь,И вновь рожден, и ранен в сердце вновь.А пятизубый гребень что ж без дела?Ему бы в кудри погрузиться смело!Ушко в игру вовлечено,Так бестелесно, так бесплотно,Но к ласке клонится охотно —Когда ж волос ее руноВолнуешь, их перебирая,Игра для вечности, для рая!Хафиз, и ты играл не раз,И мы играем в добрый час.

Рискуя

Что ж, твоим смарагдам сноваИ перстам хвалу начать?Часто нужно молвить слово,Чаще надо промолчать. Коль скажу я, что для зреньяЛучший цвет – зеленый цвет,Не пугай, что нет спасеньяОт каких-то страшных бед. Все ж тебе читать бы надо:Чем могущественна ты?«Ведь в тебе не меньше яда,Чем в смарагде – доброты!» Ах, голубка, в книге теснойПесни пленницами стали,Те, что в шири поднебеснойИ парили, и летали. Время губит все в подлунной,Только им прожить века.Как любовь, пребудет юнойПесни каждая строка.

Плохое утешенье

В полночь рыдал и стонал я,Что нет тебя со мною,Но призраки ночи пришли,И стало мне стыдно. «Ночные призраки, – вскрикнул я, —Смотрите, стенаю и плачу —Я, тот, кого вы видалиВсегда спокойно спящим.Великим дарам я не рад,Но не считайте глупым Того, кто считался мудрым».Великий урон испытал я!Но призраки ночные,Немало подивившись,Проплыли мимо.Глупец я или мудрец —Было им так безразлично!

Довольствуясь малым

«Да что за связь – уразумей!Любовь – и девица, что стала твоей.Вот я бы не радовался нисколько:Она тебе льстит умело – и только!» Поэт А мне и довольно – ведь я уже стар,И мне извиненье – простой расчет:Любовь, конечно, свободный дар,А лесть от преклоненья идет.

Привет

О, как я счастлив!Брожу по стране,Где и Хут-хута можно встретить. Ищу на камнях отпечаткиРаковин древнего моря —Здесь-то и бегал Хут-хут,Распуская свой венчик,Задорно красуясь,Живой,Шутя о покойниках тонко. «Хут-хут, – сказал я, – и вправдуТы очень красивая птица.Беги скорей, Удод, Беги к моей любимой.Скажи ей, что яПринадлежу ей навеки.Ведь бегал же ты когда-то,Словно хороший сводник,От Соломона к царице СавскойИ от нее к Соломону».

Смирение

«Ты весь истерзан и весел вновь,Поешь, как пел искони». Поэт И мне и песням враждебна любовь.Мне в эти тяжелые дниТак тяжки любовные речи.Не так ли горящие свечиИ светят, и тают, – взгляни! Искала любовная боль забытье,Хотела забыться в пустыне.Нашла опустевшее сердце моеИ в нем угнездилась отныне.

Неизбежное

Кто вольной пташке прикажетНе петь, облетая поля?И кто запретит трепыхатьсяОвце под рукой стригаля? Когда мне шерсть остригают,Я разве бываю сердит?Сержусь я лишь, если цирюльникИспортит стрижкой мой вид. И кто ж запретит мне песниЛазурной петь вышине,Лишь облакам доверяя,Как больно ты сделала мне?

Сокровенное

О глазах моей любимойМир толкует и судачит.Я один, я точно знаю,Знаю все, что взгляд их значит. Это значит: вот мой милый,А совсем не тот, который…Люди добрые, оставьтеВаши сплетни, ваши споры!Да, в необоримой силеГлаз ее – одно желанье: Чтоб любимый догадался,Где, когда у них свиданье.