Паломничество к Врагу

Сергей Зайцев

Паломничество к Врагу

Часть первая

Ловушки судьбы

1. Шелта

Тишину раннего утра расплескал тяжкий грохот.

Огромная стальная махина медленно оторвалась от стартовой площадки и устремилась ввысь по антигравитационному колодцу, постепенно набирая скорость. Очередной удар дюз, рев остроклювых огненных стрел, вырвавшихся на свободу на несколько мгновений… В нормальных условиях судно любого класса выбрасывалось за пределы атмосферы с помощью антигравитационного колодца, а затем в ход шел коллапс-контур Деймона, позволяющий совершать подпространственные прыжки, но в этот раз кораблю приходилось помогать маломощному антигравитационному полю, с трудом толкающему его вверх, – устаревшее минимум на столетие, изношенное оборудование космопорта функционировало едва ли на тридцать – сорок процентов… И космолайнер тяжко громыхал обоймой планетарных двигателей, прочищая давно не использовавшиеся дюзы реактивной тяги, а стартовые площадки вязли и тонули в ослепительном свете пламенных выбросов. Предутренний сумрак бежал прочь, боязливо хоронясь в тени отдаленных служебных построек, в поисках спасения глубоко нырял в отводной колодец. И зря. Там-то его и ждало самое пекло.

…Человека, замершего перед таможенным входом космопорта, тоже терзал страх. Даже не страх – беспредельный ужас. Он смотрел вслед стартовавшему звездному гиганту, на сетчатке глаз плясало отраженное бешеное пламя, но он ничего не видел. Его мозг был захвачен картиной иной реальности. И в этой жуткой разрушительной картине, в самый неожиданный момент развернувшейся перед его глазами как наяву, в картине вторгшегося в его мозг разрушительнейшего видения, пламени тоже хватало. Даже слишком.

* * *

Чудовищно огромным пылающим шаром рок катился над черной равниной.

Если бы он вдруг отбросил тень, то наверняка накрыл бы этим темным покрывалом любой город, каким бы громадным он ни был. Он нес смерть, и форма, которую он принял, излучала беспощадный багровый свет. Все, чего он касался на поверхности земли, на многие тысячи шагов обращалось в пепел, неосязаемый прах. Под неумолимым движением смерти, от запредельного давления звездного жара, испускавшегося зловещим светилом, вскипала сама земля, вскипала и содрогалась неистовыми струями магматических гейзеров. Каверны взрывов, словно чудовищные пасти, с громовыми ударами выплевывали раскаленный воздух и плазму, еще недавно бывшую живой земной плотью… Многоголосый стон стоял над землей… Неукротимое бешенство разбушевавшихся воздушных потоков рвало атмосферу в клочья, и грохот их столкновения разносился далеко вокруг, опережая зону тотального разрушения на десятки километров…

Смерть текла над планетой, подавляя всякое воображение проявленной мощью. Необъятный огненный вал, от края до края горизонта, приближался к одинокой человеческой фигурке, потерявшейся среди просторов бескрайней черной равнины, поглощая все, что оказывалось на его пути…

Смерть надвигалась неумолимо, и не было от нее спасения…

* * *

Так же внезапно, как и появилось, проклятое видение исчезло, выбив из головы все мысли до единой, – как и раньше, в прошлые посещения. Ошалевшее от неожиданного и сильного испуга сердце гулко билось в груди, лицо холодила липкая испарина. Как и раньше…

Я судорожно перевел дыхание. Всего ничтожная доля секунды, но так ярко… и так страшно. Зло его задери! И как всегда, в самый неподходящий момент, – монопластовое покрытие под ногами, как и воздух перед космопортом, еще вибрировало после взлета пассажирского космолайнера «Войер», доставившего меня на Шелту, а мысли все еще были заняты Нори, проводившей меня до космопорта и распрощавшейся со мной, кажется, навсегда, когда в голове словно полыхнуло… И я снова, в который злоклятый раз (уже девятый, не меньше), как бы перенесшись в другое измерение, увидел всю эту жуть с красным светилом смерти в главной роли. Я не знал, почему я это вижу. Может быть, внезапное помрачение рассудка вызывало этот ужас из неизведанных глубин подсознания, пытаясь меня о чем-то предупредить, но я не знал, как это понимать, а гадать я не любил. Более того – я не желал снова безрезультатно трепать нервы, размышляя об этом явлении. Так можно и свихнуться. А если я не желал о чем-то думать, мне это обычно удавалось. Зачатков знания Мобра вполне хватало для столь простой операции – очищения сознания, и едва меня выбросило из тисков кошмара, как я тут же очистил разум от разрушительного видения, успокоив сердце и вернув дыханию нормальный ритм. Затем, словно вор, удирающий с места преступления, кинул на плечо ремень небольшой кожаной сумки с личными вещами, резко подхватил с пола свой чемоданчик посыльного, толкнул массивные двери космопорта и стремительно вошел в таможенный зал.

И, удивленный, замер.

Впечатление было таким, что я попал не туда, куда следовало. Зал был абсолютно пуст. Причем пуст настолько давно, что в слое пыли, покрывавшем стойки таможенного барьера, можно было копать грядки и сажать капусту. При взгляде на такое безобразие сразу возникала мысль: а есть ли здесь вообще кто-нибудь живой, не говоря уже об отсутствующих таможенниках?

Недоуменно хмыкнув, я беспрепятственно миновал стойки таможни и вошел в зал ожидания. Предчувствие не подвело, картина запустения здесь была та же.

Пришлось снова притормозить и внимательно осмотреться. Профессиональная привычка, срабатывавшая сразу же, как только я оказывался один на незнакомой планете. Несмотря на год службы в Почтовой Корпорации Новы-2, на Шелту мне попадать еще не доводилось, и первые же впечатления от увиденного меня совсем не обрадовали. Надо заметить, не без оснований: огромная пластобетонная коробка зала ожидания местного космопорта, с высоченным потолком метров под десять, удивительно смахивала на здоровенный могильный склеп, да еще безнадежно запущенный без надлежащего ухода. Длинную стену справа, через равные промежутки, прорезали многочисленные окна, – несмотря на их ширину, свет сквозь них проходил с трудом, так как окна тоже покрывал солидный серый слой мелкой вездесущей пыли. Половину левой стены закрывала шеренга кассовых кабинок, а за ними шла вереница однотипных дверей, ведущих в служебные помещения. Одна кабинка, кстати, светилась изнутри.

Ну и ну…

На дальнем конце «склепа» виднелся выход, ведущий, как я привычно предположил по имеющимся аналогиям, к транспортной стоянке, откуда можно было бы добраться до ближайшего населенного пункта.

Закончив осмотр, я встряхнулся и разгладил гримасу неудовольствия на лице. Ладно, не вечно же мне торчать истуканом на одном месте, пора и обстановку выяснить. Признав мысль вполне здравой, я не спеша двинулся к той самой одинокой кабинке, подававшей хоть какие-то признаки жизни среди этого заброшенного «кладбища».

Шаги гулко разносились по огромному пустому помещению, непоседливое эхо россыпью резиновых мячей металось между стен. Несмотря на общий бардак, дорожка к кассе все же была немного расчищена, что указывало на признаки живого присутствия. Я покачал головой – не космопорт, а одно название. Где стандартный набор из магазинов, складов, ремонтных мастерских, борделей, игорных домов, пивных баров – всего того, что составляет кипучую, не затихающую ни днем ни ночью жизнь обычного космопорта? Куда это все подевалось? Лично я ничего снаружи не заметил, когда входил в этот «склеп» (кроме пары полуразвалившихся от старости портальных кранов для обслуживания грузовых кораблей и десятка голых стартовых площадок, которые с определенной натяжкой можно было назвать действующими). Да и внутри ничего похожего не обнаружилось. Исходя из информации, имеющейся у меня на Шелту, можно было предположить, что это местечко окажется не слишком веселым, но не до такой же уныло устрашающей степени. Особенно неестественным казалось отсутствие людей – ни обслуживающего персонала, ни пассажиров – кроме меня, одного-единственного.

Что ж, все это, конечно, странно, но явных признаков непосредственной опасности для моей персоны пока не просматривалось, поэтому можно было мысленно вернуться к тому печальному событию, которое произошло всего несколько минут назад. Если быть точнее – к девушке, с которой мне пришлось сейчас расстаться. Ох Нори, Нори, и зачем ты встретилась на пути моей одинокой души, жаждущей попасть в сети женской ласки и близости… Машинально переставляя ноги, я отстранено улыбнулся. Прощаясь, Нори с Тавеллы крепко поцеловала меня – в первый и последний раз, что для меня явилось неожиданным и очень приятным сюрпризом. А затем с чуть смущенной улыбкой, не сказав больше ни слова, одним стремительным движением развернулась на низких каблучках, и всего через пару десятков шагов ее стройная фигурка в элегантном светло-кремовом брючном костюме исчезла за поворотом полупрозрачного пластикового коридора, ведущего к пассажирскому лифту космолайнера, который и унес ее в бездонное брюхо корабля. И пока я смотрел вслед Нори, меня не оставляло смутное ощущение безвозвратно упускаемого счастья, а внутри копилась непонятная пустота. Увы, увы… Если бы не необходимая пересадка на Шелте, наши пути не разошлись бы так скоро… По крайней мере, не в этот день.

Минуту спустя огромная махина корабля плавно стартовала, разгоняемая полем гравитационного колодца, затем врубилась реактивная тяга (кто не спрятался, капитан не виноват), и…

…И это проклятое видение встряхнуло меня не хуже электрического разряда, возвращая с небес на землю.

И все действительно кончилось.

Я удрученно вздохнул. Когда-нибудь, подумал я без всякой надежды, обязательно побываю там, на Тавелле, в родном мире моей спутницы. Легкий полет фантазии – и никаких конкретных обещаний самому себе. Банально как мир… Спохватившись, что распустил свои чувства дальше некуда, я выругался и внутренне ожесточился. Какого Зла, в конце-то концов! Я ведь никогда слишком не обольщался на счет Нори – вряд ли обыкновенный посыльный без родословной значил для нее больше, чем случайный знакомый, которым я, кстати, и был. Нори же происходила из старинного аристократического рода, правящего ее миром. Это чувствовалось во всем – и в ее безупречных манерах, и в уверенном, полном внутреннего достоинства поведении в любых ситуациях, во властных нотках, часто проскальзывающих в ее голосе, даже в том, как она высмеивала все, что попадалось ей на глаза, – едко, тонко и с изрядным цинизмом. Это был своего рода стиль, от которого она не отступала ни на шаг. Полный самоконтроль.

Честно говоря, после перечисленных выше достоинств моей попутчицы меня вдруг запоздало удивило: как она могла меня так увлечь за эти дни вопреки логике? Это было словно какое-то наваждение, колдовство, от которого я сумел очнуться только сейчас… Подобные женщины не были предназначены для таких, как я, и я твердо знал об этом с самого начала нашего знакомства. Оставалось только теряться в догадках, почему она обратила на меня внимание. И этот утешительный поцелуй на прощание, словно прощение всех грехов прошлой и будущей жизни… Впрочем, не исключено, что именно он и вернул меня в мир действительности. Словно она отпустила меня… Ведьма. Соблазнительная и обворожительная ведьма. И весьма умная, когда узнаешь ее поближе…

Обнаружив, что уже стою перед кассой, я постарался выбросить мысли о Нори из головы. Хватит, прошло и забыто.

За прозрачным пластиком кабины, перед информационной панелью, в удобном на вид кресле сидел кассир (какой сюрприз, первая живая душа в этом небом забытом месте!), худой и нескладный парень с несуразно вытянутым книзу лицом. Сидел и бесстрастно рассматривал меня выпуклыми рыбьими глазами. Такое же архаичное приложение к космопорту, как и все остальное вокруг. Не помню уже, где и когда я видел последний раз кассира «живьем». Автоматическое обслуживание было куда удобнее, но… привередничать не приходилось. Я подумал, что парень наверняка будет рад случаю поболтать, – судя по толщине пыли на пластике кабины, клиенты в космопорт давно уже не захаживали.

– Привет, – доброжелательно начал я. – Как у нас насчет ближайшего корабля до Элти?

– Прибудет через восемь часов, – бесцветным голосом сообщил кассир, не проявляя никакой видимой радости. – Будем делать заявку?

– Обязательно, – заверил я, – Кстати, что за корабль? Надеюсь, не грузовик?

– Десять эталонов.

Я хмыкнул, глядя на этого типа с веселым удивлением. Похоже, его вежливость от скуки покрылась таким же слоем пыли, как и все вокруг. Затем мысленно считал требуемую сумму с банкоса в банкоприемник кассы – личные данные при этом, как обычно, ввелись автоматически. Но если что будет не так, кассир мне обязательно сообщит.

– Порядок, – проговорил кассир, глядя на свой экран. Лицо этого жеребца печального образа на секунду оживилось, когда счет на его экране подскочил на десять единиц, но тут его пальцы побежали по клавиатуре, и он потерял ко мне всякий интерес.

Я задумчиво поскреб подбородок, в который раз, с небезосновательным сомнением, окидывая взглядом этот совершенно дурацкий космопорт. Все-таки странно здесь все как-то было… Какая-то карикатура на действительность. Безвкусные декорации к бездарному спектаклю. Ну ладно, с билетом вопрос вроде как решен, теперь достаточно было проидентифицировать мою личность на корабле по именному банкосчетчику, и я окажусь внутри. Осталась только маленькая загвоздка: где бы мне спокойно посидеть и перекусить, пока не кончится вынужденное ожидание, а?

Желудок, кстати, уже начинал посылать позывные – на корабле у меня голова слишком была занята Нори, чтобы нормально питаться, и я, честно говоря, не помнил, когда ел последний раз. Восемь часов, конечно, срок не смертельный, но вполне достаточный, чтобы к его концу начать пускать слюни, глядя на свои кожаные ботинки.

– Послушай, приятель… – Я снова взглянул на чересчур «занятого» кассира, решив, что ничего с ним не случится, если я потревожу его еще раз. – Я понимаю, что это не входит в твои обязанности, но не мог бы ты подсказать…

– К сожалению, выдавать справки в мои обязанности входит, – равнодушно перебил кассир. – Информатор неисправен. Итак, чем интересуемся?

– Завтрак и гипертранслятор. Где это можно найти?

– Гипертранслятор – в хранилище. Это в конце зала перед выходом, направо. Завтрак – только в Городе. Сам понимаешь, нет смысла держать ресторан в космопорте ради пассажиров, прибывающих не чаще одного-двух раз в неделю.

– Да ну! Так часто? – я приподнял бровь, впрочем, не слишком-то удивленный.

– Сразу на выходе находится стоянка челноков, – невозмутимо продолжал кассир, проигнорировав мою реплику. – Это единственный способ попасть в Город, если нет собственного средства передвижения. До Города тридцать километров.

– Благодарю.

Повернувшись к нему спиной, я с усмешкой направился в другой конец длинного зала, нацелившись на темный прямоугольник входа в хранилище. Своеобразное чувство юмора у этого парня – «если нет собственного средства передвижения». Какие проблемы, сейчас вот из кармана достану и поеду.

Мимо со скоростью шага проплывали ряды пыльных, обветшавших от времени кресел, выстроившихся вдоль стен, словно шеренги уволенных в запас солдат. Очень древнее здание. Выглядит, скорее, не как космопорт, а как крепость неких первопоселенцев, планировавших выдерживать многочисленные осады противников. Ему, наверное, лет сто, если не больше…

Стоило мне об этом подумать, как случайная ассоциация с возрастом здания тут же подключила информацию, имплантированную мне в мозг специальным биокомпьютерным устройством в отделе межпланетных пересылок Почтовой Корпорации Новы-2, где я, как ранее упоминал, работал около года.

И кое-что мне сразу стало ясно.

Как оказалось, чтобы понять окружавшее меня могильное запустение, достаточно было заглянуть в прошлое Шелты. Именно столетие назад здесь произошло страшное и трагичное событие – все заселенные районы планеты вдруг, практически одновременно, охватил чудовищный мор неизвестного происхождения, мгновенно выкосивший девять десятых численности населения и затем прекратившийся так же неожиданно, как и начался. Эксперты Галактической Федерации Миров, прибывшие на место трагедии, обнаружили около девяти тысяч трупов людей, умерших словно от внезапной остановки сердца, – и никаких следов загадочной болезни. Именно с тех пор жизнь на Шелте пришла в полный упадок: оставшиеся в живых, почему-то единодушно посчитав космические перелеты причиной трагедии и панически боясь подхватить таким образом новую заразу из Внеземелья, прекратили всякие связи с внешним миром. Предложенная при этом материальная помощь Федерации была отвергнута, а затем Шелта вообще официально вышла из ее состава, из-за чего Совет, в общем-то, не слишком огорчился – во-первых, Шелта находилась на периферии Федерации, а во-вторых, ничего особо ценного на ней в ту пору еще не было обнаружено. Кроме этого злоклятого мора.

Со временем, этим универсальным лекарем, страх шелтян перед внешним миром ослаб, и примерно около десяти галактических межлет назад космопорт снова был открыт. Да только с тех пор история с Шелтой обросла множеством самых неправдоподобных слухов и легенд, засияв ореолом недоброй славы у путешественников. Особенно у граждан Федерации, в силу традиций подозрительно относившихся к любому миру, в Федерацию не входившему и на который соответственно федеральные законы не распространялись. Поэтому забвение продолжилось, но теперь уже со стороны цивилизованного мира…

Такие вот дела.

Подобные знания пополнялись у меня перед каждой поездкой, так как иметь краткую информацию о планетах, расположенных на пути следования или прилегающих к нему, входило в мои обязанности. Таким образом Почтовая Корпорация прежде всего заботилась о транспортируемых ею грузах клиентов – посыльный должен иметь представление о неприятностях, которые его поджидают в случае возникновения внештатных ситуаций, например поломки корабля, в том или ином месте, чтобы предусмотрительно избегать их. Дополнительной страховкой служило оружие – легкий пистолет-излучатель марки «макс» под левой подмышкой и парализатор «сон» под правой. И на этом забота о своих служащих исчерпывалась, дальше я должен был рассчитывать на собственное везение. А вот о невезении Почтовая Корпорация предусмотрительно позаботилась тоже, и довольно своеобразно. При этой мысли я невесело усмехнулся, нащупав пальцами вживленный в правую мочку уха крошечный твердый шарик, способный, несмотря на столь незначительные размеры, распылить меня на атомы. Официальное название – страховщик, но коллеги по службе как только ни пытались его окрестить, изощряясь в доморощенном остроумии. Например, думателем – от принципа: «Думай, прежде чем сделать что-либо, противоречащее уставу Корпорации». Или смертельным ублюдком – демонстрируя свое презрение пополам с ненавистью. Еще – соглядатаем, средством от бессонницы и хронического недержания, вспыльчивым малым, торопыгой, спящим попутчиком и так далее. Я – когда как, по настроению. Но в основном, с должным уважением относясь к тому, что могло мне принести смерть, чаще употреблял последнее название – спящий попутчик…

Надо признать, что до сих пор мне везло. Перевозимый мной чемоданчик из особого, не поддающегося почти никаким разрушениям материала благополучно преодолел со мной две трети пути к тому моменту, когда я появился на Шелте. Здесь по плану Почтовой Корпорации я должен был пересесть на корабль, следующий до Элти, а там уже отправиться на Искарион-9 – конечную цель путешествия…

Надоело мне все это до смерти. Вся эта треклятая работа без отдыха, все это бесконечное снование с планеты на планету без всякой надежды на перерыв… Самое обидное – сам виноват. Если бы знал, когда устраивался на эту работу, что она окажется натуральным рабством, прикрытым официальными понятиями, то не пришлось бы сейчас расплачиваться за свое невежество. Трудись, пчелка, трудись.

Миновав длинный зал ожидания, я наконец шагнул в хранилище. И остановился, присвистнув от удивления.

На первый взгляд картина запустения была здесь еще плачевнее, чем в предыдущем помещении, но, несмотря на все тот же слой пыли толщиной в палец, покрывавшей выстроившиеся вдоль стен длинные ряды камер хранения, на их дверцах горели зеленые огоньки. Так-так, цивилизация на Шелте еще не окончательно пришла в упадок, если местные власти нашли ресурсы для подключения камер, которыми никто не пользовался. Или это свидетельствовало о новом экономическом подъеме? Ладно, в данный момент это было не важно. Гипертранслятор я отыскал в углу справа – огромный старомодный прямоугольный ящик из серого пластика с несколькими информационными экранами и клавиатурой на выступающей из корпуса горизонтальной панели.

Сумка мне особенно не мешала, поэтому я поставил на пол только чемоданчик, быстро отстучал запрос и принялся ждать.

Через минуту на экране гипертранслятора высветилось несколько мутноватых строк… Зло тебя задери! Я стер пыль с экрана ладонью и старательно отряхнул руки. Теперь видимость стала получше. Так… Всего лишь требование о предварительной оплате. Странно, что пришлось ждать так долго…

Я скормил гипертранслятору эталон и повторил запрос.

Еще через минуту, необходимую для прохождения сигнала до Новы-2 и обратно, я начал нервничать – экран связи оставался пустым. Пальцы безотчетно коснулись мочки уха со спящим попутчиком – дурные предчувствия не замедлили появиться.

Прошла еще минута.

Затем другая.

Медленно, но верно я переходил в состояние мрачной грозовой тучи. Сигнала все еще не было. Сигнала, единственная задача которого – перевести отсчет времени во взрывателе попутчика на ноль.

Еще через несколько минут мучительного ожидания мне стало ясно, что сигнала не будет, и на меня накатил удушливый, липкий страх, от которого бросает то в холод, то в жар и учащенно колотится сердце. Это чувство мне было хорошо знакомо, как и любому посыльному. Теперь, если через трое суток я не появлюсь на Элти, спящий «проснется», и заряд взрывчатки (какое-то там точно дозированное специзлучение, чтоб, не дай небо, не пострадали окружающие) разнесет мой мозг на атомы. Почтовая Корпорация применяла подобные меры предосторожности против возможного побега посыльных с ценным грузом, доверенным ей клиентами для пересылки. И отмечаться по графику следовало неукоснительно.

Я сбросил с плеча на пол враз отяжелевшую кожаную сумку, присел на чемоданчик, стараясь унять противную дрожь в ногах, и тщательно перебрал в уме все свои действия…

Изъяна не было.

Все было правильно.

Как и всегда.

Я вскочил и снова набрал код связи с Почтовой Корпорацией, но ответом, как и прежде, было молчание.

Силы Зла, что же было не так? Где я допустил ошибку? Я ведь прекрасно помнил, что мне было предписано произвести пересадку на Шелте! На Шелте… Я вдруг засомневался. Так ли это? А вдруг я действительно что-то напутал? Шелта ведь не входит в систему обслуживания Галактической Федерации Миров, в отличие от Элти и Искариона-9 – дальнейших пунктов следования…

Я снова выругался. Пока еще мысленно, но до засорения воздуха громкими неприличными словами и словосочетаниями было уже рукой подать.

Да нет, не может быть. Маршрут кодируется перед отправкой прямо в мозг посыльного, и разбуди его среди ночи – он отбарабанит его тебе, как свое имя…

От неожиданного озарения я даже рассмеялся. Словно гора с плеч свалилась. Пламя ада, надо же быть таким болваном! Дело в том, что почти во всех мирах, которые мне приходилось посещать, я настолько привык к безотказно работающей технике, что другими категориями и не мыслил, буквально впитав в себя этот шаблон. И, столкнувшись с таким бесподобным явлением, как Шелта, просто попал в мысленный тупик.

Гипертранслятор всего-навсего был неисправен.

Презрительно фыркнув, я поднялся с чемоданчика и набрал другой код Корпорации. Если бы он сейчас сработал, не обошлось бы без крупного штрафа, так как угодил бы я прямиком в апартаменты своего шефа – начальника отдела межпланетных пересылок, жутко не любившего, когда его беспокоили по пустякам, отнимая драгоценное время и деньги. Главное – деньги. Передачи сообщений по гипертранслятору стоили недешево, и на всякий случай я попытался на ходу придумать пару объяснений, которые оправдали бы эту связь. Но распинаться не пришлось – гипертранслятор молчал как рыба.

Пожав плечами, я задумался. Реле времени взрывателя рассчитано на пять межсуток. Двое прошло в полете до Шелты, в запасе осталось еще трое. Не так уж и мало, если принять во внимание, что полет до Элти длится всего полтора междня, а корабль, на котором я смогу улететь, прибудет через восемь часов. На всякие непредвиденные «если», о которых я предпочитал не слишком задумываться, но благоразумно учитывал их, оставалось чуть больше суток. Шансы были неплохие – два против одного, что я успею отметиться на Элти и сумею тем самым обезвредить взрыватель на очередной безопасный цикл. Если, конечно, не смогу найти гипертранслятор еще раньше – в Городе, дорогу к которому мне любезно объяснил рыбоглазый кассир. Местные, кстати, его так и величали, с большой буквы – Город. Потому что это был единственный Город на Шелте, оставшийся после мора, город, в котором обитали потомки уцелевших колонистов.