Сбросивший оковы. Книга первая: дважды рожденный

– Ульяна, послушай меня. – начал я. – Ты наверняка не помнишь мои сны, которые я тебе рассказываю, особенно сны 10-ти летней давности. Но я не раз упоминал, что почти всегда во снах со мной был темноволосый веселый парень и серьезная блондинка. Во снах они меня сопровождали, всячески помогали и общались со мной.

– Ты же не хочешь сказать, что они и есть те 2 человека? – Ульяна была раздражена, словно над ней очень неприятно подшутили и начнут над ней смеяться, как над полной дурой, что купилась, на такой глупый розыгрыш.

– Именно это я сейчас и говорю. Они те самые люди.

– Но, как это возможно? – начала она смягчаться, ожидая, что сейчас я смогу ей представить неопровержимые доказательства и все разрешится.

– Блин, Ульяночка, я тут обряды всяческие провожу. Почти напрямую с мертвыми и богами общаюсь. Да что уж говорить, ты сама не раз чувствовала, что я творил. – немного эмоционально, с еле прикрытой радостью я говорил. – Так что, – успокоился я. – то что я видел в своих снах, реальных людей, абсолютный пустяк.

После услышанных слов, все смогли успокоиться, а я продолжил:

– С этими людьми, как бы это странно не прозвучало, я знаком был еще до снов. Только прошу, верьте мне, ладно? – настойчиво задал я вопрос в конце, давая понять, что им придется мне верить.

– Да, дорогой, раз ты так говоришь, я тебе верю. – согласилась со мной все же Ульяна.

– Учитель, я клялся вам верить, поэтому не согласиться с вами, я просто не могу. – с редкой для него серьёзностью, ответил Вова.

– Хорошо. Тогда, попрошу вас не перебивать Кристофера с Луизой, пока они расскажут о себе.

Возникла небольшая пауза, вовремя которой я заметил, что еще никто не притронулся к еде. Ох, зря я наверно в начале ужина ошарашил жену. Паузу прервал Крис:

– Меня зовут Кристофер. Кристофер Лэнгтон. – представился Крис.

– А я Луиза Лэнгтон. Мы родом из Англии. И когда-то давно, знали вашего мужа. Более того, он был нашим учителем, другом, он был нам ближе всех на этом свете, в этой же ситуации сейчас Владимир. Мы приехали помочь вернуть память Авениру и настоятель Анбу, того места, где мы живем и обучаемся, очень заинтересован в таком сильном человеке, как Авенир.

– Вернуть память? – зацепилась она именно за эту фразу и смотрела на меня вопросительно. – Авенир, а когда ты её потерять успел? Мы столько лет уже живем вместе.

Моя супруга мне не верит. Это неудивительно. Несмотря на то, что она верит в бога, в духов и мою силу, ей было сложно принять что-то подобное. Она всегда была немного скептичнее меня.

– Да, любимая, все верно. – сказал я, взяв короткую паузу. – Тебе просто придется мне верить. Большего рассказать я пока не могу. Ты знаешь, такие моменты. Если я вижу, что человек не должен знать, то я не говорю. Всё это дело касается моей силы. Моё предсказание об изменении в 30-ти летнем возрасте исполняется. – привел я главные аргументы о которых она знала ранее.

Да, когда-то давно, я увидел большие изменения после того, как мне исполнится 30. Я ей рассказал о своем видении и она поверила. Со временем я стал сильнее в магии. Люди со всей страны ехали ко мне и даже из-за рубежа. Мы решили, что вот она моя сила. Расслабились, а тут вон какой сюрприз привалил.

– Значит, вот как сбывается твоё предсказание. – сказала она с опечаленной улыбкой. – Ты знаешь, что для меня главное, чтобы ты был счастлив. Ты, счастлив узнать этих людей и отправиться с ними? – ответ Ульяна уже знала.

– Да, я счастлив. – я снова взял небольшую паузу, прикрыв глаза. – Я наконец-то узнаю ответы на вопросы, которые меня беспокоят с детства. И смогу исполнить свою тайную мечту. – последнее предложение я сказал с оскалом дикого зверя, который ни за что не отдаст свою добычу.

– Какую мечту? – с опаской уточнила Ульяна.

– Хах, – усмехнулся я. – ну как, какую? Ты знаешь, любовь моя, стать богом конечно.

POV Кристофер

– Что он сейчас сказал? Стать богом? – пронеслось у Кристофера в мыслях. – Он и в этой жизни грезит этим?

Тут, он почувствовал магию Луизы и её голос в голове:

– Хах, а он ничуть не изменился. Всё также амбициозен, я бы даже сказала, он только сильнее стал этого желать.

– Кажется ты пра…

Ход его мыслей прервал Авенир:

– Я мечтаю изменить этот мир. – с дрожью в голосе он произнес. – Сколько в мире происходит ужасного. Сколько злодеяний совершает человек над человеком. – небольшой огонек злости смешанной с печалью прорывался в его словах. – Изо дня в день я ощущаю это в людях, на протяжении многих лет. Хоть я и научился закрывать глаза на все это, другим от этого легче не стало. – повисла долгая тишина. Часы на одной из стен, стали с грохотом отсчитывать секунду за секундой.

POV Авенир

– Вот, дурак. – корил я себя с усмешкой в мыслях. – Столько лет держал хладнокровие, а тут сорвался. Эх, неимоверная глупость. Но уже ничего не изменить.

– Итак, – снова я начал. – план такой. Я уезжаю, чтобы стать сильнее. Ульяна не против. Володя, будешь помогать ей, если понадобится. После ужина, соберём вещи, утром мы уедем. – я вернул свой прежний спокойный вид. – Все согласны?

– Да. – сказал Крис.

– Конечно, наставник. – кивнул мой ученик.

– Да, любимый. – ответила супруга

– Да. – также коротко как и ее брат, сказала Луиза.

– Тогда попрошу всех приступить к ужину. – взяв в руку стакан, в котором уже не было льда, я протянул руку дабы удариться им со всеми, но пришлось прождать пару секунд, пока все решатся. И с этим нерешительным звоном, мы начали есть.

Вилки начали бить по тарелкам в тишине, слегка поддерживая напряжение в комнате. Я заметил Кристофера, он не торопился есть. Он разглядывал содержимое стакана. Виски играло ярко янтарным цветом. Затем он взболтал по кругу алкоголь, закрыл глаза и вдохнул его запах. Глаза под веками двигались, и я знал, когда человек так делает. Он анализировал своими рецепторами запах. Разбивал его на составные. Затем пригубил несколько капель, смакуя тонкие нотки вкуса на языке. Только после всех манипуляций, последовал глоток. Так пьют только люди, ценящие тонкости этого алкогольного напитка.

Смог ли он расчувствовать терпкий запах английского старого дуба с нотками груши, а на языке почувствовать мягкое тепло этого же дуба и мускатного ореха? Думаю смог.

– Замечательный виски. – сказал улыбнувшись Крис.

– Верно подмечено. – ответил я.

Ульяна посмотрела на него, затем на меня. Она положительно оценила его манеры. Возможно, немного поспешно. То, как он резво ел, уже не выглядело так эстетично. Также резко, как он начал, он прервался, подтянулся на стуле ближе и стал есть аккуратно. Я чувствовал, как вокруг этой парочки витает в воздухе энергия, но пока не стал задавать вопросов. Луиза же, напротив, держалась скромно.

После позднего ужина, пока Ульяна с Вовой убирали со стола, я проводил Кристофера с Луизой в гостевую комнату на 2 этаже. В ней располагались две односпальных кровати с прикроватной тумбочкой и настольной лампой у каждой. Слева и справа стояли шкафы.

Вся мебель была цвета дуба. Серо-голубые обои на верхнюю половину стены, а нижнюю украшает резное дерево. Постельное белье, совпадало с цветом обоев.

– Сам не зная, ты практически воссоздал свой родной дом. – сказал Крис.

– Да, в большей степени. – согласился я. – Если весь тот сон реальность. Хотя, я даже не сомневаюсь в этом. – через секунду я перевел тему. – В шкафах есть тапочки и халат на каждого. Слева дверь в ванную комнату. Располагайтесь и ложитесь спать. Мы обычно встаем рано, часов в 6-7.

– Хорошо, Авенир, спокойной ночи! – очень мягко сказала Луиза.

– Да, спокойной ночи. – повторил за сестрой Крис.

– И вам спокойной ночи, друзья мои. – улыбнулся я на прощание и закрыл за собой дверь.

В моем сердце бушевала буря эмоций. Столько нового и неизвестного, словно я снова маленький ребенок, у которого завтра день рождения и он ждет, что же ему подарят родители. И приедет ли любимая тетя, с которой всегда так весело играть. А может мы поедем завтра в зоопарк? Эх, даже в моем детстве были такие воспоминания, хоть их и было не так много.

Я направился в комнату своего 7 летнего сына, что располагалась на чердаке, чтобы ему рассказать о своем отъезде. Открыв дверь, я уже видел его лежащим в кровати, но с телефоном в руках.

– Смотрю, ты уже в кровати, а уроки сделал? – задал я этот, казалось бы, строгий вопрос с улыбкой, на самом деле прекрасно зная, что он их уже сделал. Так как рос он очень самостоятельным ребенком.

– Ну паааап, конечно сделал. – скорчил он гримасу обиды, отложив телефон в сторону. Через пару секунд, как только я присел на край кровати, Мирон меня спросил. – Пап, мама там ругалась днем, ну, после того как те люди пришли. Тебе плохо стало? Они что-то тебе сделали?

Я видел его тревогу за меня. Но он не подавал вида. Был серьёзен, и будь мой сын постарше, пошел бы устраивать с гостями разборки “по-мужски”.

– Нет, сынок, все хорошо. – потрепал я его по голове. – Ты же видишь, я здесь, с тобой. А те люди хорошие, они мои старые друзья. – успокоил я сына.

– Да? Они друзья? Это же круто! А познакомишь нас завтра? – его серьезность как рукой сняло.

– Познакомлю. – кивал я ему. – Мирон, только вот, мне придется завтра уехать на какое-то время. Возможно, надолго.

– Надолго? Но зачем, папа? Это все из-за тех людей? – он был расстроен, но при этом зол.

– Я постараюсь поскорее вернуться. Если удастся, то возможно, я приеду через дней десять.

– Десять дней? Хмм.. – сосредоточился Мирон, оценивая, насколько это для него долго. – Хорошо, папа, я буду тебя ждать и очень сильно скучать.

На этих словах, он меня обнял и я его в ответ. Мое отцовское сердце скулило как раненый пёс в этот момент. Мне не хотелось его оставлять, понимая, что за десять дней, я не закончу дела.

– Ну ладно, спокойной ночи и не сиди в телефоне.

– Не буду папа, спокойной ночи.

Он лег прикрывшись одеялом, а я встал, посмотрел на него, пытаясь запомнить его на дольше. Его русые волосы. Глаза смешавшие в себе мои карие с зелеными полосками и глаза жены, добавили в его радужку чуточку голубого. Я может и не родился таким уж особенным, а вот он, сильно отличается от окружающих. Внешностью он сильно пошел в меня маленького, только вот пухлые щечки вряд ли пройдут со временем, как это было у меня. Так уж вышло, что у моей жены, все в семье имели эти милые выпуклые щёчки. Но меня больше удивляла его аура. Серая – нейтральная и изменчивая по прихоти хозяина, как у меня. И золотая, его родная энергия. Она горела как солнце, когда я выходил в астрал и смотрел на него. Я поражался всегда тому, какими порой прекрасными бывают дети. Чистые, яркие, неимоверно полные энергии. Иногда меня брала такая гордость за него. Как отец, я был очень счастлив.

Я вышел из его комнаты и направился в спальню. Когда я спустился на 2 этаж, то встретил поднимающегося с первого этажа Володю.

– Авенир Александрович, я поеду домой. Утром приеду вас провожать. И пожалуйста, берегите себя.

– Не беспокойся, уж кто-кто, а я не пропаду, Вова. – на веселой ноте ответил я. – Передавай своей Марине, мои извинения, за то, что я тебя задержал.

– Да что вы, ничего страшного. – немного застеснялся он. – Спокойной ночи, Авенир.

– И тебе спокойной ночи. – пожелал я ему в ответ.

Я продолжил путь до спальни. В ней меня встретила Ульяна, в легком халате.

– Я в душ. – сказал я коротко.

– Давай. – также коротко ответила она. Но по её взгляду я знал, что под халатом меня ждёт что-то интересное.

Стоя под душем, мысли так и лезли в голову. В основном хорошие. Вся ситуация казалась мне чудом. Неужели сбудутся мои самые сокровенные мечты? Это ведь не может быть обманом? Я знал, что все это реально, но поверить во все это было очень тяжело. Оборвав поток мыслей, я собрался с чувствами. Закончил с душем и вышел в спальню.

На кровати лежала моя любовь. В шикарном нижнем белье, а на тумбочке стояли различные игрушки, что помогали нам разбавить обычную ночь.

Медленно направляясь к кровати, я наполнял всю комнату своей сексуальной энергией. Наблюдая затем, как моя любимая краснеет и стонет в кровати. Забираясь на кровать, только я хотел приобнять свою Ульяночку, как она набросилась на меня как хищник, впиваясь в мои губы и шею. Буквально через несколько секунд, моё сознание проваливается в пучину страсти, наполняя все тело удовольствием.

POV Кристофер

– Луиза, чувствуешь? – спросил Крис сестру, уже лёжа в кровати, как и она.

– Да, Кристофер. Пусть наслаждаются друг другом, они еще не скоро увидятся. – ответила Луиза. – А что? Завидно? – посмотрела она ехидно на брата.

– Нет, конечно! С чего ты взяла? Он нас сам еще тогда учил держать свои чувства в узде. Так что ничего я не завидую! – обидно заговорил Крис.

– А чего заводишься тогда, братец? – продолжала она хитро улыбаться.

– Да иди ты. – отвернулся он.

– Чаще бы ты выбирался за стены храма в люди. Клубов целая куча. Приложений для знакомств. На худой конец, представительницы самой древней профессии никогда и никуда не исчезнут. – спокойно предлагает она ему варианты.

– Фу, – брезгливо ответил он. – сколько раз говорил, это не для меня! – повернулся снова к сестре Кристофер скорчив на лице отвращение к сказанному. – Я хочу как-то по романтичнее обстановку что ли. Пусть мы не сможем встречаться как полноценная пара, но я хочу чтобы все было из чувств. – мечтательно повел он глаза вверх.

– Эх, романтик ты наш. Ну ладно, в следующий раз, возьму тебя в один джаз клуб. Туда в последнее время захаживали красивые девушки и они не проститутки, точно тебе говорю. Даже сама на них засматривалась. – расплылась в довольной улыбке Луиза.

– Чувствую я, не только засматривалась, сестра. – язвительно подчеркнул её брат в ответ.

– Нет, что ты, просто они были очень хороши собой, но это не важно. Главное, что там романтично. Красивая музыка, прекрасный бар, с широким ассортиментом. Тебе понравится! – не переставала его сестрёнка улыбаться.

– Хорошо, в следующий раз, так и быть, пойдем вместе. – наконец то согласился он.

После нескольких минут в темноте, Луиза сказала:

– Крис.. – прошептала Луиза. – Крииис – повторила она громче.

– Чего? – немного недовольно он пробурчал.

– Авенир ведь завтра проснется с новой порцией воспоминаний. – с ноткой грусти начала она.

– Да, но он справится. Тут даже спорить не надо. Скорее всего, он догадывается об этом.

– Ну да, ты прав. – согласилась она. – Крис. – снова она позвала брата.

– Что?

– Спокойной ночи. – глянула она на него.

– Спокойной ночи, сестрёнка. – улыбнулся он.

Глава 3

Знаете, это чувство, когда проваливаешься в сон? Чувство, проходящее тонкой линией в сознании, чтобы затем раствориться в блаженном сне. Именно эту линию я видел, только на этот раз она не вела меня во мрак беспамятсва. Меня тянуло к свету, такому приятному, освежающему, каким он бывает у воды в горах ранним утром. И неважно, спал ты и только что проснулся или всю ночь сидел у костра один или с кем-либо. Все неважно. В этом ощущении хочется раствориться.

Передо мной начали появляться очертания того самого дома в Англии, но не того, в котором я сейчас живу. Теперь я видел его более четко, своими глазами, а не чьими то. Все тот же мрачный с виду особняк, излучающий мощную энергию. Не плохую, но и не добрую. Серую и спокойную.

Дом огражден высоким забором из железных прутьев. Виднеется лужайка и посаженные деревья. Сам особняк, представляет из себя двухэтажный дом с обширным чердаком. Сходство с моим домом было очевидным, отчего я улыбнулся и почувствовал нотки ностальгии, но это был дом моих родителей. Впрочем, они были сделаны примерно по одному чертежу, только в городе.

Недолго полюбовавшись, меня снова потянуло в сон и мое тело, туманом растеклось в воздухе, чтобы оказаться в детской кроватке. Это мое первое воспоминание. Точнее сказать, первое воспоминание моей прошлой жизни.

Нельзя толком что-то отметить в окружающей обстановке особенное. Детское белье белого цвета. Над кроваткой висят деревянные погремушки. Что же мне должно было запомниться?

Полежав еще немного, я начал чувствовать то, что привык ощущать в своем теле. Это окружающую обстановку. Потоки энергий в доме и спокойствие. А также мысли, первые осознанные мысли, состоящие не из слов, а из чувств. Получалось что-то вроде – "как же я люблю здесь всё. Такой приятный дом. Теперь я всё понимаю". – и, по-детски, после таких мыслей засмеялся, после чего туман снова застелил глаза, но на этот раз, перед моими глазами пролетают дни, недели, месяцы. В память врезаются обыденные события. Материнская забота, крепкие отцовские руки, прогулки по мощеным улицам, завораживающий огонь камина. В череде этих картинок, я замечаю интересную деталь. Сила отца, была похожа на мою. Не так велика, но судя по ауре дома, он знал, как пользоваться силой и хорошо умел экономить свою энергию.

Меня захлестнула жажда вспомнить больше, и информация стала литься в меня двойным потоком. Голова начала разрываться, а тело, хоть я его и не видел, словно обжигалось пустынным солнцем. Пока все не начало замедляться, приближаясь к определенному дню, который сыграл видимо в моей жизни очень важную роль.

Все посветлело, передо мной начал обрисовываться кабинет, такой же, как и у меня. Приоткрытые плотные шторы, большая люстра, сделанная из бронзы. Крупный прямоугольный стол с 2 стульями от входа и одним стулом на противоположной стороне, именно на нем сидел мой отец. За ним я видел обширный алтарь со всевозможными древесными фигурками, полотнами с разными надписями, больше половины которых я знал, и горящие свечи. Рядом с алтарем, встроенные в стены книжные полки, заполненные до отказа.

Я маленький, тогда не понимал всей ситуации. Не мог проанализировать эту энергетику, но теперь, чувствовал этот сладкий вкус силы и знаний, исходящих от этой комнаты, а главное, от отца.

– Авенир, сынок, – обратился он ко мне. – иди ко мне, я покажу тебе кое-что интересное.

Ощущать два потока мыслей и чувств, скажу я вам, очень не просто, но от услышанных слов, мы отреагировали одинаково, проявив крайнюю степень интереса к тому, что нам хочет показать отец. Забравшись к отцу на колени, мы увидели на столе очень толстую книгу.

– Вот, Авенир, это дневник рода Гатри. Здесь записаны главные правила семьи, наши величайшие открытия, фото всех родных, начиная от основателя, нашего предка.

"Охринеть! ОХРИНЕТЬ! Родовая книга! Надеюсь, я выучил ее в прошлой жизни наизусть" – пронеслось в моих мыслях словно молния, взбудоражив мое сознание.

– Ого, папа, она такая старая! – удивился маленький я.

– Да, Авенир, эта книга очень старая. – ответил отец, открывая дневник на странице с черно-белыми фотографиями и указывая пальцем на мужчину в легких пластинчатых доспехах, плащом и двусторонним мечом. На его лице выступала серьезная мужская борода, кричащая о его брутальности. Небольшой шрам у глаза и нос выделяющейся горбинкой. В его глазах была видна мудрость, словно он прожил тысячу лет, а губы были вытянуты в легкой доброй улыбке. Эта улыбка видимо была нашей визитной карточкой. – Сынок, это основатель рода Гатри, сэр Адриан Гатри. А фотография сделана с его картины, которая есть у нас на чердаке.

– Пап, а почему картина спрятана? – задал Авенир абсолютно логичный вопрос.

– Потому что у твоего далекого прадедушки, были враги. Он мешал плохим дядям, вершить зло. Поэтому картина спрятана, на всякий случай.

– Поня-я-ятно. – протянул Авенир.

– Авенир, – обратился отец к сыну, с желанием задать очень важный вопрос. – что ты можешь сказать об основателе, глядя на него? – Джонатан улыбался сыну, смотря на него с надеждой.

– Нуууу, – призадумался младший. – он очень сильный, добрый, очень похож на тебя папа.

– Чем же он на меня похож? – удивился Джон.

– Ну, он такой, как бы, хмм. – младший я сильно задумался, но не знал, как выразить мысль. Он чувствовал ту же серую энергию, но с примесью красного и черного. Основатель точно воевал и убивал очень многих. Но еще проклинал, лечил, и спасал. – Ты такой папа, спокойный. От тебя я чувствую защиту и то, какой ты сильный. Вот от него также. И еще вы оба грустные.

– Грустные? – усмехнулся он, а затем погрустнел по-настоящему. – Какой ты у нас проницательный, молодец, Авенир! – поцеловал отец сына в макушку. – Когда научишься читать, будем изучать книжку. Хорошо?

– Да, папа! – почти подпрыгнул на коленях отца Авенир. – Я очень хочу узнать моих бабушек и дедушек.

На этих словах, перед моими глазами все снова завертелось. Замелькали картинки. Дни, подстегнутые моим любопытством, пролетали еще быстрее. Я желал знать все больше и больше.

Местами, все замедлялось, показывая что-то особенно важное. День, когда я сильно заболел, выделился ярко, но быстро. Это воспоминание, словно в тумане, было напитано болью. В тот день меня свалила страшная лихорадка. Тело горело, кашель разъедал лёгкие. Страшные муки для любого живого человека. Но отпечаталось это воспоминание по-особенному не из-за болезни, а из-за того, как я выздоровел.

Вполне логично, благодаря магии. Отец использовал силу тьмы. В оправдание этой энергии, нужно объяснить, что тьма далеко не всегда плохо. Существует тьма истинная, созданная Хелью, обычно я её так называл. И есть тьма измененная, дьявольская, демоническая. Во втором случае, человеку крайне опасно находится с такой энергией, иначе он рискует разрушить свою душу и самому стать демоном.

Отец использовал "правильную" тьму, но даже она была для него не свойственна. Темная энергия позволила убить заразу в моем теле, но из-за неопытности отца, с силой тьмы он использовал жизненную силу души. Это все равно, что отрезать от своего тела кусок мяса или, например, отрубить кисть. Да, мы используем духовную энергию, но лишь специальный вырабатываемый запас. Осколок его души растворился в больном теле и наполнил его жизнью. В мою голову залезло подозрение, что болезнь была вызвана хорошо скрытым проклятием. Если бы душа меня маленького, смогла бы тогда больше уловить информации, я бы смог сейчас все проанализировать.

"Паранойя" – скажете вы, – "издержки профессии" – отвечу я. Если ты обладаешь такой силой, то найдутся завистники, что осыплют тебя проклятиями с ног до головы и одно из них, точно будет от другого сильного человека. Это, знаете ли, касается всего, от чего человек счастлив. Деньги, власть, любовь, секс, дети, даже если ты просто счастлив. Зависть скверная штука.

Так и вышло со мной в прошлой жизни, отцу завидовали, попал под раздачу ребёнок. Но я остался жив и впитал каплю отцовской души, её энергетика мне что-то сильно напоминала. Еще одна деталь воспоминаний. Скоро увижу, меня снова накрывает свет.

И снова будни, я уже не слабо подрос. Уже пришел к шести с половиной годам. Начал учиться читать, писать и считать. Я уже чувствую, вот-вот, и я доберусь до дневника. День за днем, неделя за неделей, словно ты едешь в поезде, а в окошке видно, как проносятся деревья. Но вагоны начинают сбавлять ход. Яркий свет, поезд прибыл в депо "важное воспоминание номер 4".

Снова рабочий кабинет, он остался без изменений, за исключением меня. Мне чуть больше 7 лет. А отец сидит в кресле. От него веет опасностью и тоской. Энергии стало меньше, а на столе стакан с виски.

"Ой, ёй… Кажется, все плохо" – пронеслось в моих мыслях. Тем временем, младший я, не до конца понимает всей беды. Мне больно смотреть на происходящее, хоть, и не имея своего собственного тела, мое сердце сжимается, как высушенное яблоко.

– Авенир, подойди сюда. – произнес отец пьяным голосом.

– Хорошо, папа. – послушался Авенир, когда я тем временем, ощущал жуткое отвращение к нему. Я готов был вцепиться ему в глотку, избить, выкинуть бутылку в окно, чтобы не видеть этого. Я не против совсем алкоголя, но я против пьянства. Против любых действий, портящих человека. Курение, алкоголь, наркотики, иррациональное поведение в угоду мошенников, суицид, лицемерие и другое. Я испытываю отвращение к человеческой слабости, нежеланию меняться и глупости. Говорят, глупость не порок, но я так не считаю, из глупости идут все человеческие грехи.

Я подошел к отцу, а тот лишь протянул дрожащими руками дневник.

– На, читай. – с пренебрежением произнес он. – знаэшь, сынуля, *ик* как мн* плохо от этого дара. Поэтому я и пью в'от сижу. – его язык заплетается, а из пасти воняет перегаром. Даже через воспоминание я чувствую разложение не только его тела, но и души. – Не только я, не справился с даром. Мно*ик*гие в раду нашем, страдали. Ты тоже будишь, Авенир – тут он ко мне потянулся, но упал со стула.

Младший, было, потянулся к нему, но тот лишь оттолкнул его с силой: