Игра наяву 2. Вкус крови

– Думаешь, Халдей решил нам всем отомстить, а заодно и своего человека устранил? Он ведь явно многое мог сообщить внутренней охранки, – хрипло выдохнул я.

– Ну как вариант, – бросил друг, поравнявшись со мной. Мы в ногу зашагали в сторону больницы.

– Очень хреновый вариант, – мрачно процедил я, нахмурив брови. – Он раскатает нас в порошок. Уж лучше бы это были бы какие-нибудь конкуренты, приходившие из-за моих кристаллов. Я, кстати, больше склоняюсь именно к этому варианту. Крыса мне как-то говорил, что может нарваться на них. Похоже, что он сглазил.

– Да, Халдей серьезный противник. Надеюсь, что Атоса действительно отоварили конкуренты, – сказал немного повеселевшим голосом Кос и пнул ногой пустую жестяную банку. Она с грохотом поскакала по улице. Прохожие недовольно покосились на парня.

– Да и вообще у Крысы полно врагов. Он за всю свою жизнь много кого обманул. Может это кто-то из этих лопухов нанял крепких ребят, чтобы они отмстили ему? – протянул я, криво усмехаясь.

– Если все реально так, то это было бы замечательно, – совсем оживился парень.

Его радостный взгляд, устремленный вдоль улицы, наткнулся на какую-то размалеванную девицу, идущую нам навстречу. Кос мгновенно втянул живот, расправил плечи, выпятил грудь и призывно подмигнул девушке. Она ответила ему кокетливым взглядом озорных глаз и прошла мимо, виляя задом, словно ее бампер заносило из стороны в сторону.

Парень облизал губы и жарко выдохнул, чуть ли не роняя слюни мне на плечо:

– Слушай, Макс. Давай ты один проведаешь Крысу?

– Да ты охренел?! – угрожающе прошипел я, словно рассерженный змей… Змей Горыныч. – Друга на бабу променять хочешь?

– Атос мне не друг, – расплылся в вялой улыбке Кос, глаза которого возбужденно блестели. – Он всего лишь мой знакомый.

– Похоже, что Чертовка в тебе не ошиблась, – брезгливо поджал губы я, словно увидел кучу экскрементов.

– Полегче, – негодующе бросил парень, возмущенно засопев. – У меня просто давно секса не было. Уже сутки, наверное. Мне простителен такой интерес к вон той дев… а где она? Твою мать, свалила уже куда-то. Доволен, антикупидон?

– Ох, какой же ты бедолага, – притворно горестно простонал я, закатив глаза. – Придется еще день потерпеть, а может быть и целых два.

– Как бы не так, – высокомерно изрек Кос и уныло пошутил: – Я так рисковать своей жизнью не буду, а то знаю я это воздержание: сначала три дня, потом девять дней, следом сорок, а затем каждый год. Смекаешь?

– От этого еще никто не умирал, – хмыкнул я и полюбопытствовал: – У тебя, вообще, сколько девушек было? Я хоть такое число знаю?

– Ну так… худо-бедно на жизнь хватало, – смиренно сказал друг, напомнив мне послушника из храма.

– Я рассчитывал на честный ответ, – недовольно заявил я, мелко покачав головой.

– Честные мужчины – это сказочные создания, – захохотал парень, плюясь капельками слюны. – Но все-таки есть люди, которые верят в их существование – доверчивые женщины.

– Твой юмор настолько тонок, что почти порезал мои барабанные перепонки – саркастически отчеканил я. – Конечно, на самом деле это не так. Ну если ты не понял.

– Тоже мне ценитель выискался, – раздраженно пробухтел Кос, будто выхлопная труба автомобиля.

– Зато честно, – светло улыбнулся я.

Неожиданно парень поменял тему разговора. Он хитренько протянул, внимательно глядя на мою реакцию:

– Кстати, ты слышал, что произошло с беднягой Адонисом?

– Ага, – буркнул я и, опережая его закономерный вопрос, проговорил: – Да, это моя работа. И я знаю, что стряслось с ведьмой.

– Что же? – взволнованно выдохнул друг. У него на виске заиграла синяя жилка.

– Я ее случайно убил, а от тела избавился, – сглотнул я, опустив глаза.

– Охренеть, – неприятно удивился Кос, сокрушенно схватившись за голову, будто подумал, что она сейчас оторвется. – Как это произошло?!

– Слушай… – выдохнул я и начал рассказывать ему то, что произошло той ночью, не став ничего утаивать.

Парень внимательно выслушал меня, а потом задумчиво пробурчал:

– Вот это книжник подлянку учудил. А чего с него взять? Он же дух. Ведьму, конечно, жалко, но ты по большому счету тут ни при чем. Это то же самое, как если бы я лишил невинности какую-нибудь девку, а она возьми и коньки отбрось, так что не переживай особо.

– Слабое утешение, – промямлил я, глядя под ноги.

– Забудь уже. Значит судьба у нее такая.

– Ты сейчас говоришь прямо как мой домовой.

– А я сразу сказал, что он у тебя сообразительный, – ухмыльнулся Кос. – Я вот только не пойму, почему ты не уничтожил ее вещи, которые остались в квартире Адониса?

– А смысл? – флегматично протянул я. – Там кругом были ее отпечатки пальцев и т.д. К тому же мне нужно было спешить. Я не знал, как скоро очнется парень.

– Ну да, ну да, – согласно покивал головой друг. – Вот теперь ведьмы головы ломают, куда их товарка голой из квартиры делась. На Адониса они быстро вышли. Хотели уже иглы под ногти засунуть, а он сразу начал жаловаться на память. Сначала не поверили – засунули все-таки иглы, а парень вопит и стоит на своем. Ну и они в итоге какими-то своими способами проверили его память. Оказалось, что он не врет. Действительно, кто-то Талантом подчистил его память. Сейчас ведьмы среди своих ищут возможного виновника произошедшего.

– Откуда ты все это знаешь? – спросил я, искренне недоумевая.

– Так там ребята из внутренней охранки были. Они робко стояли в сторонке, пока ведьмы лютовали. Никто с ними связываться не хочет. Один из этих ребят достаточно болтливый парень, а дальше сам понимаешь… – объяснил Кос.

– Ясно, – бросил я, тяжело вздыхая. Лишь бы ведьмы не вышли на меня.

– Гримуар-то хоть полезным оказался? – неожиданно поинтересовался друг.

– Очень. Как минимум там есть один очень крутой ритуал, – уверенно обронил я и рассказал Косу о своей ночной охоте, после чего предложил ему выбраться за город и там пострелять мобов.

– Я в деле, – согласился он, немного подумав – Только вот расходы ты берешь на себя.

– Заметано, – обрадовался я и тут же нахмурился, вспомнив об еще одной своей проблемке, пока еще совсем крошечной. – Кос, а ты что-нибудь слышал о строке «трансформация» в основной информации?

– Только вот не говори, что и эта ерунда с тобой связана, – медленно протянул парень, взволнованно затаив дыхание.

– Связана, – встревоженно сглотнул я, покрывшись пупырышками на коже.

– Какой процент? – выдохнул друг, сдвинув брови так, что между ними пролегли две глубокие вертикальные складки похожие на горные ущелья среди ровного плато.

– Одна сотая процента.

– Фух, это фигня, – успокоился друг, расславив мышцы лица. – Помнишь Рому, который с нами в приюте был? Волосатый еще такой.

– Который в Киберграде на мине подорвался? – произнес я, усиленно морща лоб, выуживая из памяти образ этого парня.

– Да, он самый. Я чего его вспомнил-то. У него ведь Талант был «Оборотень». Он мог трансформировать свое тело в звериное: полностью или частично. Его потом так и прозвали Рома Зверь. Он у нас во внешней охранке служил. Ну выпивали мы как-то с ним. Рома немного перебрал и сболтнул, что чем чаще он превращается в зверя, тем больше у него становится процент трансформации. Я тогда не придал этому значение. Потом Рому отправили куда-то в дозор за пределы города, и я не видел его несколько месяцев, а когда снова повстречал Рому, то немного охренел. Вот я гляжу на него и понимаю, что рожа-то его изменилась: ноздри стали какими-то вывернутыми, клыки увеличились, зрачки тоже уже не совсем человеческие. Да и характер у него переменился. Парень стал куда более вспыльчивым и грубым. Дошло до того, что он начал на своих сослуживцев бросаться. Вот его от греха подальше и отправили в ту экспедицию, из которой он не вернулся.

– Ты намекаешь на то, что дело в моем Таланте? – с глубоким сомнением в голосе изрек я, натянув на физиономию гримасу скепсиса.

– Я точно не знаю, но аналогия прослеживается, – развел руками он. – А дальше думай сам.

– Хм…– хмыкнул я, а потом мой мозг разродился очень правдоподобной догадкой, которую я тут же озвучил вслух: – Кос, а ведь дело-то может быть в гримуаре! Эта хренотень у меня появилась после того, как я начал применять его знания. Талантом-то я уже давненько пользуюсь!

– Как-то не очень убедительно. Это же всего лишь книга. Надо бы как-нибудь проверить твою догадку, – сопереживая проговорил парень. – Если все-таки твоя теория подтвердится, то просто откажешься от гримуара.

– Ага, как же, откажешься от него, – пробормотал я, совсем не уверенный, что смогу это сделать. – Блин, но это точно не Талант. Я почти уверен, что все дело в гримуаре. Насколько я успел понять там очень редкие знания. Возможно, это еще одна плата за них? Хотя куда уж больше?! Кровь, жертвы, пытки… Теперь еще и это. Слишком много.

– Так откажись от гримуара. Тебя никто не заставляет им пользоваться, – тонко усмехнулся парень, проницательно глядя на меня. Он знал мою любовь к таким книгам, наделенным чем-то сакральным.

– Надо сперва провести эксперимент, а уж потом решать, что делать дальше, – подавленно пробурчал я, отвернувшись от друга, и перевел диалог в другое русло: – Сейчас важнее понять, как нам реагировать на смерть коротышки.

– Надо ждать и не высовываться, – твердо отрезал Кос, скрыв усмешку. – Вот если выясниться, что Крысу отметелили ребята Халдея, тогда стоит двигать лапками, а во всех остальных случаях, лично мне, наплевать. Сам повесился коротышка или ему кто-то «помог». Ну и хрен с ним. Лишь бы нас не трогали. Жаль вот только, что награду нам уже не дадут, потому что он ни в чем не успел признаться.

– Будем Этель предупреждать или не стоит пока ее впутывать в это дело?– задался я вопросом. – Она ведь сейчас перепугается и запрется на все замки.

– Сам решай. Это твоя подруга. Ты ее лучше знаешь, – равнодушно обронил парень и облегченно добавил: – Почти пришли. Вон уже больница. Сюда Крысу определили.

– А куда же еще? Она же одна, – едва слышно прошептал я себе под нос.

Впереди среди сплошного ряда серых однотипных жилых зданий затесалась небольшая больница. Она выделялась белой штукатуркой на фасаде. Под двухскатной крышей, спрятались шесть этажей лекарей, знахарей, разнообразных докторов и всех тех людей, которые были связаны с медициной. Половина из них обладала соответствующими Талантами, а остальные просто решили посвятить жизнь лечению людей. Тут всегда хватало пациентов. Зелье, восстанавливающее здоровье, не являлось панацеей. Оно могло срастить небольшой перелом, исцелить какую-то рану, помочь при вывихе или остановить кровь, как в случае с Васей и мегакротом, но пасовало перед действительно сложными случаями. Также не стоит забывать о вирусах и прочей мути способной навредить человеку. Это зелье и здесь было бессильно. Вот так и получалось, что больница никогда не пустовала.

Лечили в ней всеми доступными средствами: от заговора знахаря до робота-хирурга, которого сумели притащить из Киберграда. Надо сказать, что львиная доля пациентов поправлялась, так что все в городе весьма уважали людей в белых медицинских халатах с красными крестами. Кстати, подобный крест был вылеплен на фасаде между первым и третьем этажами. Он был окрашен в соответствующий цвет и служил ориентиром для неграмотных жителей: вот здесь больница – заходите. Мы как раз этим самым и занимались. Наш дуэт уже поднимались по ступеням.

Внезапно Константин оттер меня плечом и первым проник внутрь больницы. Я последовал за ним. Парень уверенно подошел к окошку регистрации и объяснил молодой сотруднице кого мы ищем. Она устало посмотрела в пузатый монитор старого компьютера, пробежала подушечками пальцев по древней клавиатуре со стёршимися кнопками, а затем сообщила нам, где искать Крысу, но предупредила, что его лечащий врач вряд ли нас пустит к нему. Мы искренне поблагодарили ее и поспешили к лестнице, ведущей на верхние этажи, не став пользоваться дребезжащим лифтом, хотя он тут присутствовал, пугая людей своим скрежетом.

Состояние больницы оставляло желать лучшего. Ей самой требовалось лечение. На полу не хватало плиток, из-за чего он был похожа на проселочную дорогу: то яма, то канава. Из гипсовых стен и потолка торчала не заизолированная проводка. Перила лестницы держались на честном слове. Половина палатных дверей просто отсутствовала. Я мимоходом заглянул внутрь и увидел пациентов. Они лежали на железных кроватях, привинченных к полу, и изнемогали от жары. На этаже было всего пять потолочных вентиляторов. Хорошо хоть они работали. А уж о кондиционерах здесь даже и не слышали. Все-таки это не Золотой квартал. Условия так себе. Как врачи еще умудряются здесь людей на ноги ставить?

Доселе молчавший Константин проворчал, прижимая к носу ладонь:

– Вот это тут запашок, как бы не блевануть.

Я вынужден был с ним согласиться. Воздух пропитался ароматами горьких трав, вонью какой-то едреной химии и кислым запахом потеющих человеческих тел. Но это были не все минусы данного места – вокруг царила гнетущая могильная атмосфера, словно мы попали на похороны. Я понял, из-за чего она здесь появилась, когда мне на глаза попалась табличка, гласящая, что это отделение для тяжелобольных. Если Атос здесь, то все может быть очень плохо.

Я похлопал по плечу впередиидущего Коса и тихо проговорил:

– Крыса точно тут?

– Ага, вон в той палате. Разве ты не слышал девку из регистратуры? – напряженно произнес друг, как-то весь скукожившись и уменьшившись в размерах, словно его что-то сдавливало со всех сторон.

– Слышал, – мрачно бросил я, взглянув на палату с номером «39», в которой должен лежать Атос.

– Три раза по тринадцать, – почти неразборчиво пробормотал Кос и открыл дверь с облупленной краской.

Он зашел внутрь, а я прошмыгнул за ним. Мы тут же наткнулись на строгий взгляд высокой женщины в белом халате и с большим блокнотом в холеных руках. Она стояла возле кровати, на которой лежал бледный Атос. Его дыхание было хриплым и затрудненным. Парень определенно находился без сознания. Помимо него, тут оказался еще только один пациент. Кровать этого мужчины с пышными усами располагалась рядышком с Атосовской. Он тоже лежал с закрытыми глазами и, казалось, что пациент спит, сложив руки на груди.

Увидев нас, женщина произнесла строгим сухим голосом:

– Вы кто такие?

– Это… мы к нему, – немного растерялся Кос, ткнув пальцем в сторону Крысы.

– Проведать его пришли, – подал я голос, сцепив руки за спиной. – Как он? Жить будет? В себя приходил? Что-нибудь говорил?

– Нет. Сознание к нему не возвращалось. Что, впрочем, не удивительно, его состояние критическое, – ответила женщина. – Я его лечащий врач и зовут меня Александра.

– Очень приятно познакомиться. Константин, – представился друг и протянул руку.

Она пристально посмотрела на его ладонь, будто пыталась сосчитать количество микробов, которые присутствовали на ней, и пожимать не стала, видимо, сочтя их популяцию слишком большой для телесного контакта.

Парень сконфуженно убрал руку, засунув ее в карман. Его лицо приняло донельзя кислое выражение, словно он хватанул просроченного пива.

Я же быстро проговорил, впритык подойдя к Крысе и оказавшись возле его головы:

– Мы можем ему чем-нибудь помочь?

– Да. Ему нужна новая печень и селезенка. Поделитесь? Один может дать печень, а другой селезенку, – произнесла врач, предельно серьезно глядя на нас.

– Это юмор, да? – выдавил Кос, в голосе которого чувствовалось замешательство.

– Да, – коротко сказала Александра.

– Он умрет? – робко поинтересовался я, уныло глядя в покрытое синяками и гематомами лицо Крысы.

– Да. Но у него есть до этого печального события три или четыре дня. И если вы не готовы на такие донорские жертвы, то я могу вам предложить еще один вариант.

– Какой же? – жарко выдохнул я, приоткрыв рот от волнения.

– Зелье «Второй шанс». Я внутривенно введу его в тело господина Атоса, а потом умерщвлю его, после чего он возникнет на точке возрождения в храме Всех Богов. Способ проверенный. В случае вашего друга он обязательно сработает, – поведала нам женщина, переступив высокими каблуками. Видимо, она уже устала стоять на них.

– У нас нет таких денег. Я мясо-то последний раз ел, когда муха в рот залетала,– юродствуя, обронил помрачневший Кос, который определенно почувствовал себя не в своей тарелке.

– Тогда остается только надеяться на кого-то из богов, – равнодушно пожала плечами Александра.

– Как-то вы слишком быстро сдаетесь, – начал заводиться парень. Его взгляд упал на спящего пациента с усами. – Вон у вас мужик совсем серый лежит. Поколдовали бы над ним, а то стоите тут мнетесь. Хотя бы какую-нибудь систему бы ему сделали или отвар соответствующий дали. Он ведь явно бухал. У него рожа вся измятая.

– Вообще-то, это труп, – педантично сообщила врач, скользнув взглядом по усатому. – Его еще не успели забрать в морг.

Рот Константин округлился. Он даже опешил на несколько секунд, но успокаиваться не собирался. Тогда я взял ситуацию под свой контроль. Пока Александра спокойно глядела на парня, а он возмущенно прожигал ее глазами, пытаясь подобрать наиболее резкие слова, я оттяпал ножом несколько прядей волос Крысы, после чего схватил Коса за руку и выволок в коридор, закрыв за нами дверь.

– У меня есть идея, – напряженно сказал я, двинувшись к лестнице и таща за собой друга. – Я вчера кое-что вычитал в гримуаре. Крысе это может помочь.

– Ну и что же это? – рыкнул Кос, вырвав руку из моего захвата. – Да всё, я уже успокоился, но ты сам видел, какая стерва. Я баб не бью, но тут чуть не втащил ей.

– Может быть, у нее и есть право быть такой, – глубокомысленно изрек я, спускаясь по ступеням и не прикасаясь к перилам. – Ладно, слушай… в гримуар есть обряд, который, скорее всего, поставит Крысу на ноги.

– Не боишься, что трансформация повысится? – прошептал парень мне в самое ухо, чтобы никто не слышал нас, а то людей здесь хватало.

– Ерунда, – легкомысленно отмахнулся я, хотя на душе кошки скребли. – Надо обязательно совершить обряд. Атос не чужой нам человек.

– Согласен. Вот так посмотрел воочию на его физиономию и под ложечкой засосало. Все-таки хорошо, что я не ушел с той куклой размалеванной, – покаянно выдавил друг, растянув губы в печальной улыбке. – Что нам требуется для обряда?

– Селезенка, печень и биоматериал Крысы, но он у меня уже есть. Вроде бы ничего не забыл, хотя не уверен. Надо будет перечитать обряд, – проговорил я, выходя из больницы, а затем пожаловался: – У меня уже голова трещит от чтения и всей этой информации, которую нужно запомнить.

– У меня такое с похмелья часто бывает, – участливо сообщил Кос. – Селезенку и печень, где думаешь брать? В морге? И что за биоматериал Атоса?

– Кхем… органы надо изъять из живого существа, – тихо пробормотал я и поспешно добавил, глядя, как зеленеет лицо друга: – Попробуем воспользоваться каким-нибудь животным, а не человеком. Авось сработает. Нам ведь хотя бы из критического состояния его вытянуть, а уж потом современная медицина поможет ему. А биоматериал – это волосы Атоса. Я немного подправил ему прическу, пока ты препарировал взглядом череп врачихи.

– Мда, такой вариант меня устраивает, – выдавил парень, тяжело выдохнув, а потом неожиданно предложил: – Пойдем, пропустим по стаканчику? Успокоим нервишки, а то меня немного потряхивает после атмосферы этой больницы.

Проходящая мимо нас женщина средних лет, услышала слова Коса и неодобрительно покачала головой, собрав губы в презрительный пучок. Друг не обратил на нее внимания. Я, в принципе, тоже, лишь скользнул по ней недружелюбным взглядом.

– Нет, Кос, я пас. Мне еще надо к обряду подготовиться, – решительно отказался я. – Тебе тоже надо кое-что сделать: договорись с мясником или еще с кем-нибудь, чтобы нам продали живого барана.

– А может лучше крысу? – нервно хохотнул парень. – Ладно, барана, так баран. Все будет в ажуре. Когда теперь пересечемся?

– Я зайду к тебе этой ночью, – бросил я, немного сгорбившись под грузом проблем. – Будь в адекватном состоянии, а то я знаю твои стаканчики. Опять уснешь в «Райской норке» обнявшись с пустой бутылкой «Бурды».

– Я просто борюсь с распространением алкоголя. И не осуждай меня. У всех свои способы, – заученно протараторил Кос, гордо приподняв подбородок.

– Ну ты меня понял, – пробурчал я, исподлобья глядя на него.

– Нормально все будет. Ты сам только не расслабляйся. Вдруг к тебе тоже нагрянут эти двое молодцев. Оружие у тебя есть? – озаботился моей безопасностью друг.

– Ага, – сказал я, проведя рукой по волосам на затылке. Солнце припекало будь здоров.

– Тогда до ночи, – обронил он, облизав пересохшие губы. В его глазах горело нетерпеливое желание скорее смочить их каким-нибудь алкоголем.

Мы пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны. Я двинулся домой, ощущая, как напряжение постепенно отпускает меня, а жуткий недосып берет свое. Надо будет обязательно вздремнуть перед обрядом, а то я буду совсем вялым.

Спустя непродолжительно время, я добрался до своего жилья, ощутив, что тут чуть прохладнее, чем на улице. Все же я разоблачился до трусов, капнул кровью на обложку гримуара и принялся за чтение, обмахивая лицо правой рукой. В будущем обязательно куплю вентилятор в новую съемную квартиру. Гулять так гулять.

Глава 4

Углубившись в описание того самого обряда, который должен был помочь Крысе, я все отчетливее понимал, что нужны именно человеческие органы, вынутые из живого тела, но все же я попробую использовать животное. А вдруг получится?

Меня начало ощутимо подташнивать, хотя я был готов к тому, что прочитаю. Немного радовало то, что эмоции жертвы тут были не важны, а из расходных материалов требовались только органы аналогичные поврежденным у объекта лечения, и какая-нибудь одна из частиц его тела: кровь, волосы, ногти, кожа или что-то подобное. Это был якорь, который позволял живительной силе, полученной в результате обряда, найти цель лечения через Астрал.

Вообще обряд был самым сложным из ведьмовских приемов. Он в обязательном порядке включал в себя кровавый символ, расходные материалы и гортанные песнопения, в основе которых лежал фиванский алфавит. Хорошо хоть в гримуаре была транскрипция на нашем языке, иначе я бы хрен что сумел воспроизвести голосом. Правда, у меня и так мало, что получалось. Пришлось обратиться за помощью к моему домашнему духу. Возможно, он сумеет помочь.

– Домовой, а ты фиванский знаешь? – поинтересовался я у него, очень надеясь, что он скажет «да».

– А як же. Вестимо разумею язык ведьм, – понятливо протянул дух. – Вот только давненько я не слыхивал его звуков.

– Научишь меня? – жарко произнес я, предвкушающе замерев.

– Агась, – согласился домовой.

И тут мне в голову закралась неожиданная мысль, которая заставила меня почувствовать себя весьма глупым человеком: а почему я не спрашиваю у духа о хозяйке гримуара? Может быть, он знает ее? Я быстро исправил это упущение, торопливо выпалив:

– А ты знаешь кто такая Агнес Окко?

– Зело сильная ведьма, – прохрипел домовой, приблизившись ко мне. – Я не знался с ней, но слыхивал о ее делах.

– Расскажи-ка подробнее, – оживился я, даже отложив гримуар в сторону и приняв сидячее положение.

– Она люто ненавидела людей и благоволила к духам. Могла принести в жертву десяток своих соплеменников, ради того, дабы впустить в этот мир какого-нибудь злокозненного черта, – с придыханием проговорил домовой. Он то ли восхищался ей, то ли порицал.

– Ну дела, – протянул я, непроизвольно кинув взгляд на книгу.

– Стало быть, это ее гримуар? – догадался дух, приблизившись еще немного. Его голос раздавался буквально в метре от меня.

– Ага, – кивнул я головой и раскрыл книгу на нужном мне обряде. – Научи-ка меня правильно произносить вот эти строки на фиванском.

– Гляди на первый символ, он произносится вот так… – домовой издал низкий гортанный звук, от которого Гром пугливо прижал уши к черепу. – Ясно, хозяин? Ну-ка повтори.

Я постарался в точности воспроизвести то, что прохрипел дух. У меня получилось вполне сносно. Ему мои потуги понравилось. Он даже похвалил меня, сказав, что я имею склонность к изучению языков. Мы перешли к следующему символу, а потом к еще одному… так и началось мое знакомство с фиванским. Домовой старательно объяснял мне значение каждого символа этого языка и учил правильному произношению. Мне показалось, что духу самому нравится учить меня. Он так рьяно взялся за дело, что вскоре у меня разболелись губы от непривычных звуков.

Через какое-то время мы выучили не только текст обряда, но и перешли к полномасштабному изучению фиванского языка. Домовой откуда-то вытащил карандаш, чистый, хоть и помятый, листок бумаги и начал выводить на нем символы ведьмовского языка, параллельно поучая меня. Вот только мой мозг уже не мог впихнуть в себя новую информацию. Я начал молить духа о пощаде, ссылаясь на то, что жутко не выспался, а мне еще ночью барана резать и обряд проводить. Домовой немного покряхтел, сетуя на ленивое поколение, чем напомнил мне старика Максимыча, но все же сдался. Я облегченно выдохнул и завалился спать, попросив духа разбудить меня за полчаса до полуночи. Мне оставалось спать не так уж и много до назначенного времени.