Резонанс

Владимир Васильев

Резонанс

– И чтобы через полчаса ноги твоей здесь не было! – суровым голосом приказала Елена Андреевна, но всё-таки не удержалась и улыбнулась краешками губ.

Я угрюмо кивнул и встал со стула. Вышел в просторный холл модульного здания и ворча принялся убирать рабочий халат в шкафчик.

– Что-то вы строго со студентом, – через неплотно прикрытую дверь в комнату отдыха, где после обеда постепенно собирались ученые, донеслась до меня насмешливая реплика Александра.

А ведь он всего-то лет на семь старше меня, но вот… Уже старший научный сотрудник. И выгнать его никто не может. Даже в голову никому не придет. Не то что меня… простого лаборанта.

– А как с ним еще можно? – я даже представил как развела руками моя руководительница. – Послал же бог практиканта! Ну вот ты мне скажи, Саша, должен же ученый какие-то ещё интересы в жизни иметь, кроме науки?

– Конечно! – охотно подтвердил тот. – И семья должна быть, и увлечения. А иначе получится какой-то гоблин от науки. У нас же в «Заслоне», специально для таких трудоголиков, прямо на территории и спортзалы есть, и… всё что надо для культуры и отдыха.

– А Дмитрий, – обличительно заявила Елена Андреевна, – кроме нашего проекта ничего вокруг видеть не хочет! Я тут табели посмотрела и ужаснулась. За два месяца практики он только на два дня отлучался с полигона.

– Ну если бы я, в бытность студентом, да в такую компанию попал… – не согласился Александр. – Может тоже сутками сидел бы, боялся эпохальные открытия пропустить. Тут же не только производство, но и наука, опережающая время. Фундаментальная!

– И ты туда же… Никуда от вас открытия не денутся… А кстати! Дмитрий же ещё и отличную идею подкинул, – резко сменила гнев на милость руководительница. – Покрывать образцы графеновой пылью. Из омега-графена. Того, который нашей разработки.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Александр.

– А ты его самого спроси. Он ещё не ушел, думаю.

Через несколько секунд старший товарищ выглянул в дверь, улыбнулся, а вместо вопроса только приподнял бровь.

– У нас же основная проблема с тем, что разные вещества требуют разных частот резонанса, но чистое вещество совсем не обязательно, даже микроскопического содержания достаточно, чтобы активировать весь образец, – тут же сел на любимого конька я, возвращаясь в комнату отдыха и даже в тайне понадеявшись, что больше не выгонят. – Поэтому правильнее всего на углерод настраиваться. Он и в пластике есть, и во взрывчатке, даже в любой стали присутствует, пусть и в очень малом количестве. А нам же в первую очередь активная защита от снарядов и ракет требуется.

– Строго говоря, – возразил ученый. – Железо тоже хоть немного в любом снаряде есть. Хоть в электронике. Но твою мысль я понял. Хотя всё это уже обсуждалось. Да и сейчас мы как раз с углеродом и работаем.

– Ну наш студент на Нобелевку ещё не наизобретал, – улыбнулась Елена Андреевна. – Он пока предложил как нам упростить эксперименты. Покрывать образцы омега-графеном и именно на него настраиваться. Благодаря этому мы можем достигнуть двух целей. Резко увеличить массу образцов при той же мощности, потому что этот омега-графен очень хорошо резонирует с нашим полем. А еще это позволит нам не опасаться захватить окружающие объекты, что упрощает фокусировку.

– На этапе отработки технологии, а особенно для исследования нового пространства, это действительно может здорово помочь… – задумчиво протянул Николай.

– У нас есть немного этого чудо-порошка, так что оценочный эксперимент уже сегодня проведем, – поделилась планами моя руководительница. – А в понедельник начнем основную серию экспериментов. И Дмитрий, как автор идеи, назначен в рабочую группу.

Я радостно кивнул, а Елена Андреевна язвительно добавила:

– Но сегодня только пятница. И тебя, Дмитрий, никто за язык не тянул. Сам мне вчера рассказывал, что твои сокурсники на выходные в Карелию собрались. Вот и езжай с ними. Как раз успеешь на маршрутке до Питера, а там встретишь товарищей, и на поезд. Они тебя, наверное, и в лицо-то не узнают… Трудоголика.

– Потусишь! – рассмеялся Александр. – С ребятами, а особенно с девчонками. А то действительно, одичаешь тут с нами, стариками.

– Не со стариками, а со взрослыми людьми! – веско поправила его Елена Андреевна, пряча улыбку. – И да! Насчет девчонок. Чтобы с какой-нибудь познакомился! В понедельник отчитаешься. А лучше предъявишь.

– У нас секретный объект, – пробурчал я, разворачиваясь к двери. – У ворот, что ли оставлять?

– Фото и видеоотчет предоставишь! – уже откровенно расхохотался Александр.

Я как пробка вылетел за дверь, надеясь что не краснею от таких шуток, ведь взрослый уже, но… у нас народ еще тот! Любого засмущают. Затем кинулся к шкафчику за сумкой и замер, упершись взглядом в черный бумажный пакет на столике.

– Черт! – пробормотал я себе под нос. – Сам же предложил идею с графеном, а про поручение забыл. Вот же балда!

А поручение было не сказать, что особо важное, но не из тех, которые хочется откладывать. Отнести этот чудо порошок, который и разработали, и научились получать в нормальных количествах только в лабораториях «Заслона», техникам в ангар на том конце полигона. Можно, конечно, и в понедельник… Но… Тогда сейчас надо запирать в сейф, потому что если Елена Андреевна узнает, что я оставил этот пакетик, стоимостью как спортивный автомобиль, просто так на столике, то мало мне не покажется.

Я глянул на часы и прикинул, что до маршрутки еще двадцать две минуты. Отсюда до ворот и дальше до остановки семь минут. До дальнего ангара десять минут, обратно столько же. Но это если по дорожке вдоль внешней охраняемой ограды. А если срезать вдоль забора, ограничивающего рабочее поле, да бегом, то как раз успею.

Подхватил пакет, выскочил из домика и ринулся в кусты, быстро найдя еле заметную тропинку. Вообще-то здесь ходить во время экспериментов запрещено, но это так… Третья степень перестраховки. Тут птиц и мышей всяких уйма, и ни с кем ничего за всё лето не случилось.

На бегу я правда подумал, что может зря просто в сейф пакет не убрал, и что однокурсники, которые каждый раз приглашают на тусовки, но давно уже не видели меня вживую, и в этот раз даже не удивятся, если я опоздаю и в итоге никуда не поеду. Репутация, однако.

Но я успею! Только прибавил скорости и решил выгадать еще несколько секунд, срезав путь там, где тропа по широкой дуге огибала старый сарай для хранения сельхозинвентаря, сохранившийся еще со времен, когда здесь был военный полигон и солдаты косили траву по-старинке.

Неожиданно я почувствовал, что нога наступила на что-то твердое, и вроде как даже острое, а затем это «что-то» провернулось и из высокой травы резко поднялась темная от времени деревянная палка и залепила мне в лоб! Точнее залепила бы, но я не только успел подставить руки с зажатым в них пакетом, но и мысль уловить:

«Лаборанта на простые грабли не возьмешь!»

А в следующее мгновение прочная упаковочная бумага лопнула и я оказался в облаке мельчайшей черной пыли. Глаза закрыть успел, а вот вдох полностью не задержал, за что и поплатился.

Богатырский чих еще поднимался откуда-то изнутри, я сделал неосознанный шаг в сторону и на ощупь машинально ухватился за какое-то деревце, чтобы не упасть. Ещё услышал как загудели резонаторы установки, которая как раз готовилась произвести очередной, как мы его называли, «выстрел».

Все-таки не удержался и чихнул. Нет… не так… ЧИХНУЛ! Мне показалось, что с деревьев листву должно было сдуть от такой мощи… Это не говоря уже о том, что мне уши неплохо так заложило. А ещё я все-таки рухнул на траву, вырвав это несчастное деревце из земли.

Приоткрыл глаза и огляделся. Почему-то в первую секунду обратил внимание, что листва не облетела, а наоборот, ее стало даже больше. Но это с боков. Впереди же расстилался пологий спуск в овраг, в котором как раз очень энергично шевелились ветки кустов, буйно разросшихся на дне. Буквально ходуном ходили.

Я посмотрел на деревце в моих руках, оказавшееся вилами, которые кто-то очень давно воткнул в землю. Да уж… Грабли… Вилы… Сельхозприключение какое-то.

А тут и уши отпустило, и я расслышал тонкий визг, который как раз затихал, видимо из-за того, что визгун израсходовал воздух в легких.

Я быстро оглянулся и не заметил ни сарая, ни забора рабочей части полигона. Вдобавок и какие-то сумерки вокруг. И это не от облака графена. Просто последние лучи солнца уже скользили вдоль самой земли, красиво подсвечивая редкие облака.

– Чёрт! – потряс головой я. – Я что? От чиха сознание потеряли и до вечера провалялся? Но нет… Вон, бесценная пыль еще оседает. Да и сарай с забором я сдуть не мог. Тогда что? Что случилось?

Кусты ниже по склону опять зашевелились, и из них хищно пригнувшись к земле вышла девушка в брюках, длиннополой куртке и с беретом на голове. В одной руке она сжимала направленную на меня длинную палку, а в другой обыкновенный такой топор.

А она ещё и что-то говорила на незнакомом мне языке, попутно как-то очень натурально перехватывая свое орудие труда дровосека.

– Не понимаю! И опусти оружие! – первым делом крикнул я.

Наши дальнейшие возгласы слились в один:

– Ты кто? – выкрикнула незнакомка уже по-русски, замахиваясь топором.

– Чёрт! – в который раз выругался я, машинально приподнимаю руку с вилами.

Но похоже меня не так поняли, потому что девушка взвизгнула и спиной ринулась в кусты, запнулась и закончила отступление кувырком через спину. Только ноги в смешных ботинках мелькнули.

– Эй! Стой! – крикнул я, понимая, что надо исправлять ситуацию. – Я не чёрт!

– А кто? – опасливо спросили кусты.

– Дима, – не нашел ничего лучше как представиться я.

И опять меня правильно не поняли, а может шорох веток помешал слышимости.

– Демон! Чур меня! – закричала девушка, и зашуршала кустами, отступая, причем кажется, не только не встав на ноги, но даже не перевернувшись со спины на живот.

– Нет! Я человек! – поправился я. – Зовут меня Дмитрий.

– А почему ты весь чёрный? И с вилами. Точно не чёрт или не демон? – уже издалека донесся вопрос.

Я осмотрел себя и только тяжело вздохнул. Ну да… графен, будь он неладен.

– Просто грязный, – проворчал я, отбросил вилы и покаянно развел руками.

– А что так? Мыться не любишь? – спросили кусты уже немного поближе, а затем хихикнули.

– Графеном… Э-э-э… сажей меня обсыпало.

– Зачем?

– Случайно, – опять вздохнул я. – И это… Где я?

– Ты здесь.

– Хороший ответ, – усмехнулся я.

– Как и вопрос, – хмыкнула девушка, опасливо выглядывая из кустов. – Но ладно. Ты в трех милях от Ладоны.

– Чего?

– Город такой, Ладона. На берегу озера.

– А море где? – решил уж до конца сориентироваться я.

– Море? Миль тридцать на запад, – задумчиво протянула аборигенка, а затем язвительно добавила. – Это где солнце садится.

– Ну дела… – почесал я затылок, стряхнув облачко графена с волос.

– А ты где рассчитывал быть?

– Около Ладожского озера. Недалеко от Петербурга.

– О-о-о! – протянула девушка, полностью выбираясь из кустов. – Так ты из другого мира? Вот это фокус!

– Другого мира? – настороженно уточнил я, внимательно оглядывая окрестности.

Но ничего такого необычного, кроме отсутствия сарая и забора, не заметил. Да и кусты с деревьями росли совсем по другому. И овраг этот, которого я не помню… Я внимательно посмотрел на девушку и только сейчас вдруг осознал, что она говорит по-русски с хорошо заметным акцентом.

– А ты кто? – наконец вышел из раздумий я.

– Я? – встрепенулась собеседница, которая очень внимательно рассматривала меня, кажется под слоем графена пытаясь оценить мою внешность. – Я Бурезар. Студент.

– Студент? – я удивленно посмотрел на девушку… парня.

Нет, может это конечно и парень такой… Немного женственный, но мало ли какая у них тут мода. Голос тонковат, но может еще подросток. Но что-то куртка на груди как-то подозрительно топорщится. Да и вся фигура. А еще и движения… характерные такие.

Я потряс головой и всё-таки заявил:

– Ты девушка!

– Чёрт! – печально опустила плечи та. – Разглядел все-таки? Эх…

– А что такого? – не понял я.

– А то! – разозлилась девушка. – Я студент! В Университете только мужчины учиться могут. Вот я и учился… училась. Но похоже всё. Я подозревала, что как подросла, уже не замаскируюсь. Но обидно же.

Пока она говорила, я внимательно рассмотрел костюм студентки. Очень интересный и какой-то… старинный. Длиннополая тонкая куртка… Или приталенный кафтан, если я правильно запомнил название такой одежды по фильмам, из довольно простой синей ткани. Полы спереди что сверху, что снизу подогнуты в стороны и видно бордовую ткань подкладки. На рукавах также далеко подвернутые манжеты. На груди в глубоком вырезе видна белая рубашка с волнистой нашитой тканью. Кажется это называется жабо.

Брюки почти обычные, серые, в меру узкие. В вот ботинки какие-то совсем примитивные, хоть и кожаные. Все изрядно заношенное. На голове, из-под залихватски заломленного на затылок берета с пестрым пером, падают светлые волосы до плеч, сейчас изрядно спутанные и с застрявшими в них травинками и листиками.

– А как тебя всё-таки зовут, – прервал наступившую тишину я.

– Светозара, – вздохнула девушка, а затем твердо добавила. – Но называть меня надо строго Бурезаром! Потому что я не хочу на кухню. Женщинам у нас одна дорога, а я науку люблю. А сейчас уже и поздно признаваться… Если разоблачат, то всё.

– Совсем всё? – насторожился я.

– Ну как… Могут к позорному столбу поставить. Могут в тюрьму. Но уж как минимум в монастырь отправят. Как настроение у судьи будет.

– Я тебя точно не выдам! – твердо заявил я, поражённый богатством выбора.

– А что толку? – печально махнула рукой Светозара. – На меня и так уже косо посматривают, так что рано или поздно разоблачат. Спасибо, что хоть ты мне глаза раскрыл, в минуту разоблачив, а то я все очевидному верить не хотела.

– А почему ты уверена, что я из другого мира? – спросил о самом главном я. – Причём так спокойно это сказала.

– Потому что ты не один такой. Мой прапрапрадед сюда из-под Петербурга перенесся.

– Как? – воскликнул я.

– Так! – фыркнула девушка. – Сунулся куда не надо и перенёсся. Но так-то тут все потомки ваших людей, которые в древности перенеслись в этот мир.

– И много их? Вас, то есть.

– Много… Несколько миллионов. Хотя… на целую Европу и не много вовсе, – пожала плечами девушка. – А что в других частях мира, никто и не знает. Мы так далеко не путешествуем, так что только про Европу и знаем. Большая часть людей попала сюда лет семьсот назад, но и до них кто-то жил. Но уже давно никто не появлялся. Видимо какая-то магия действовать перестала. Я даже думаю, что мой прапрапрадед один из последних был.

– А он как попал? – спросил я.

– Он учителем был. В селе недалеко от Санкт-Петербурга. Однажды вечером увидел как упал метеорит. Пошел его искать, и нашел какое-то сияние. Сунулся туда. Потом вышел. Бродил до утра и только тогда уже понял, что в другом мире.

– Ого! – аж встрепенулся от удивления я. – То есть падение метеорита создало кротовую нору?

– Что создало? – нахмурилась Светозара. – А может ты уже знаешь, как эта магия называется?

– Почему магия? – удивился я. – Ты веришь в магию?

– Э-э-э… – замялась девушка. – Вообще-то не очень. Но так-то здесь все верят. А я… Я в науки верю, я же студент. И… просто так назвала что-то, что сюда людей переносит. Переносило… А ты же знаешь что это? Ты сказал, что это кротовые норы. Но я догадываюсь, что к подземным копателям это мало отношения имеет.

Её глаза буквально засверкали, а рот слегка приоткрылся в ожидании услышать чудо. И в этот момент я обратил внимание, что на парня она теперь не похожа ну ни капельки. А вот девушка очень симпатичная!

– Кротовыми норами называют проколы в пространстве, которые позволяют мгновенно переместиться на большие расстояния. Это можно представить на модели двумерного пространства. Э-э-э… – слегка замялся я. – Ты же знаешь, что наше пространство трехмерное?

– Конечно, – кивнула девушка. – Три измерения и четвертым можно представить время. Но есть математические модели, которые учитывают, что может быть и больше измерений. Я очень хорошо учусь. И математику знаю, и механику, и электричество, и химию, и астрономию, или как её еще иногда называют – астрологию. И мы не изучаем влияние звезд на судьбы, а именно как планеты движутся относительно друг друга. Я сама в прошлом году за счет смещения Земли на орбите рассчитывала расстояние до нескольких звезд. У нас есть хороший телескоп. А университет в Ладоне лучший в этом мире. Хотя да… Он единственный, где учат что-то кроме юриспруденции и богословия.

– Ого! Так ты готовый ученый, – искренне восхитился я. – А станешь вообще великим!

– Не стану, – печально вздохнула Светозара. – Побоюсь в сентябре возвращаться. Разоблачат ведь. Я же говорила. Но да… Мне ужасно науки нравятся. И… Так что там с измерениями пространства?

– Если взять лист бумаги и отметить на нем точку старта и точку финиша, то по листу путь будет длинный, а если сложить лист, то обе точки окажутся очень близко. И теперь если найти способ перескочить от одной точки к другой, то путь окажется коротким. Такой эффект, но уже в трехмерном пространстве, и называют кротовой норой. Но внутри нее должна быть отрицательная энергия, чтобы она мгновенно не схлопнулась. И такого на практике ещё никто не получил, кроме нас. Хотя… раз сюда люди попадали, получается, что и самопроизвольно что-то такое случается. Или случалось.

Девушка понимающе кивала головой, слушая меня очень внимательно, и я видя, что для нее это не «тёмный лес», постепенно всё больше и больше распалялся:

– Мы разработали способ создавать кротовые норы в другие измерения. Похоже, в параллельную вселенную. И это открывает, среди прочего, невероятные оборонительные возможности, если оснащать такими установками технику, то она сможет выбрасывать в параллельное пространство летящие к ней снаряды. Главное, создать поле, вызывающее резонанс, вокруг себя.

– К нам выбрасывать? – уловила главное Светозара и хихикнула. – У нас тут очень рады будут этим вашим снарядам.

– Ну не обязательно к вам. Вернее, точно не к вам. Мы же не злодеи, – быстро принялся объяснять я. – Когда работает наша установка, то она выкидывает образцы чаще в вакуум. Э-э-э… Ну это… В безвоздушное пространство. И мы сначала точно выясним куда мы всё это телепортируем, прежде чем делать даже первый испытательный образец.

– То есть не только в наш мир?

– Ну да. Мы нашли несколько частот резонанса для того же углерода хотя бы. Так вот, на большинстве частот при телепортации образца происходит хлопок. Воздух вокруг схлопывается. Значит открывается путь в вакуум. А вот на частоте, на которой сейчас резонанс получаем, переносится только образец, без всякого хлопка. Мы, конечно, заподозрили, что здесь находится планета с атмосферой.

– Значит, эта ваша установка работает? – показала мне за спину Светозара.

Я резко оглянулся и заметил как немного в стороне медленно гаснет какое-то непонятное сияние, хорошо заметное в сгущающихся сумерках.

И пока я пораженно смотрел на это место, прикидывая, что именно там относительно меня, или того злосчастного сарая, около которого я наступил на грабли, должны в нашем мире находиться мишени, Светозара сорвалась с места, подбежала, раздвинула руками высокую траву и торжественно предъявила мне стальной цилиндр, слегка испачканный графеном.

– Э-э-э… – протянул я. – Точно она. Наша установка… Да…

– А ты мне расскажешь как она работает? – заблестели глазки девушки.

– Э-э-э… – продолжил тупить я, вдруг вспомнив, что и подписку о секретности давал. – Я знаю, что ты поймешь. И я уже хорошо знаю как она работает. Но понимаешь… Что я тебе уже рассказал, это всем… многим… ну, ученым известно. А вот про установку… Информация секретная. Я обещал не разглашать.

Вопреки ожиданию, Светозара серьезно кивнула и произнесла:

– Я уважаю то, что ты держишь данное слово. И почему-то уверена, что ты мне и без этого можешь рассказать очень много интересного. И кстати, «вы» – это кто?

– Мы, это корпорация «Заслон», – охотно ответил я. – Лучшая в мире по созданию оборонительных систем, и не только. В том числе и науку двигаем.

– А ты там важная персона? – настороженно спросила девушка. – Ты же как настоящий ученый, первым полез в эту вашу нору, чтобы не рисковать подчиненными. Так? Это же восхитительно!

Я смущенно посмотрел на девушку и пробормотал:

– Нет, я тоже студент, как и ты. А там практику прохожу. Но я там точно работать буду. Мда… Должен был работать. А сюда я по дурости попал. Грабли виноваты.

– Грабли? – удивленно спросила девушка, приближаясь ко мне почти вплотную.

– Ну я сам, конечно, – вздохнул я. – А грабли мне только помогли…

– А ты не хочешь помыться, – внезапно сменила тему Светозара и провела пальцем по моей щеке, предъявив мне черную подушечку тонкого пальчика… пальца. Затем хихикнула. – А то я тебя так и не видела еще в нормальном виде. Ты же меня напугал. Я ходила искать ваши образцы, и подумала, что за ними чёрт явился. Нет, я не верю во все эти ады… Но знаешь, ты был очень убедителен. Да еще и с вилами.

– Помыться… Надо бы, – вздохнул я. – Хотя когда я вспоминаю, сколько эта грязь стоит, то мыться страшно.

– У меня есть фляжка, – слегка нахмурившись осмотрела щедро посыпанную черной пылью траву Светозара. – Пустая.

– Да нет, – только махнул рукой я. – Этот порошок имеет… имел ценность только пока был чистым. А теперь это просто сажа. Хотя…

Я осмотрел обрывки пакета, которые выронил уже здесь и кивнул:

– Давай фляжку. Соберу что получится. Она у тебя с чем была?

– С водой, конечно, – ответила девушка, после чего метнулась в кусты и принесла сумку.

Когда я закончил возиться с остатками жутко ценного порошка, студентка еще раз оглядела меня, хихикнула и показала в сторону темнеющего леса:

– Пошли, что ли? Здесь недалеко есть отличный пруд. Его бобры сделали. И надеюсь они тебя простят, если ты им туда подкинешь немного сажи.

Но прежде чем мы пошли, девушка вытащила из тех же кустов увесистый мешок и сунула в него наш образец. А потом нашла в траве и еще один, который со мной вместе перенесся, как я понимаю.

– Зачем они тебе? – спросил я. – Это же просто сталь. Самая обычная нержавейка.

– Не знаю, что у вас там за обычная нержавейка, а у нас, когда я эти образцы кузнецу принесла, у него аж руки затряслись. А я студент небогатый. Мне деньги не лишние, – даже как-то ворчливо ответила мне девушка.

Я отобрал у нее мешок и подивился весу. Заглянул и увидел несколько наших образцов, каждый по два килограмма.

– У нас еще с полгода назад окрестные крестьяне стали здесь непонятное сияние замечать, – пояснила Светозара. – Как обычно, винили нечистую силу. А я, как после окончания второго курса время появилось, пошла посмотреть. Но нашла только эти железяки. Хотя нет… Была еще одна другая. И она вращает… э… головой.

– Робот? Ты нашла нашего робота? – сделал охотничью стойку я, еле удержавшись, чтобы не схватить девушку за грудки.

– Это робот значит? – задумчиво посмотрела на меня Светозара. – А это что?

– А где он? – не дал сбить себя с мысли я.

– Я его спрятала. Но недалеко, – студентка двинулась к близкой роще, попутно спросив. – Так что? Что это?

– Когда мы поняли, что наши образцы отправляются на какую-то планету, то отправили робота. Он должен был снять видео и через пятнадцать минут, при следующем пробое, вернуться обратно.

– Снять что?

– Посмотреть вокруг и потом показать это нам, – упростил ответ я.

– Как показать? Отсюда?

– Нет, – покачал головой я. – Его главная задача была просто вернуться.

– Постой! – преградила мне путь девушка. – Так что? Я его унесла, и он не смог вернуться?

Я посмотрел в полные ужаса глаза и только потряс головой. Мне очень не хотелось, чтобы Светозара винила себя. Даже если и вправду унесла робота. Она же не знала. Поэтому я напряг мозги и с надеждой спросил:

– Ты его когда нашла? В какое время? Вспышка давно перед этим была?

– Нашла утром. Никаких вспышек не видела.

Я посмотрел на запад, где от солнца осталось только зарево и принялся размышлять:

– Судя по тому, что я попал под выстрел часов в пятнадцать у нас, а у вас уже был закат, то ваше время опережает наше часов на шесть. Если ты нашла робота утром, то у нас была еще ночь.