Перебои, переливы

Кошмар дешёвый. Шорохи и тени

Кошмар дешёвый – шорохи и тени,На стенах ночью – ворохи сомнений,Скребутся ветки, но сим-сим обоевТак ладно вклеен в трещины и сбои,Что только сквозь, но лоб бетонный сер,Фонарное пятно – карабинер,Присутствующий блик и скрип глухой,Врастает лето в Лету по прямой,А по кривой – комар назло всему.В окно луны молчащее му-му.Не выбредишь тебя из головы —Увы.

Вот так вот разбежишься и… бултых

Вот так вот разбежишься и… бултых!Как камешек кругами жизнь напишешь,То глади обездвиженной под дых,А то углы скругляя – с ними ижеЗаботы, сны и быта карусель,Стоп-кран любви – замешкаются годы,И про/воронишь глубину и мель,И так до верной, уходящей коды,Где бездна, в отражении зрачка,Утащит в зазеркалье и отпустит,Где легче лёгкого рука и облака,А мир на выдох слаб и безыскусен,Раздвоенный на до, а после что?До господи прости кругами биться.И ловишь время в сито с решетом,Чтоб напоследок в омуте не спиться.Но тяжело в водовороте днейС балластом лет хотя бы удержаться.И тянешь жизнь до утра мудреней,От вечера и фатума – до шанса.

хочешь не хочешь пройдено

хочешь не хочешь пройденопишешь не пишешь жгиза разнотравьем Родинывремя седой пургивремя забыть до талогоброшенные словаза переулки палаявыкружится листваи по тесьме встречающейнебом земные лбывымоли в прочем хаосепаузу для толпыпо одиноким выводамс выводком новых фраззапеленавши выворотвыпестуй новых насиз занесённой в книжицуили какой талмудвычитай легче дышитсяза неименьем путза привлеченьем благостив ясли сухих обидвызрей в сезонном августеяблочный слушай битвыкати мысль на выданьевыше молчащих правдпаром ли духом впитаныросы сгоревших трав

Поднимешься над бытом… нет, с кровати

Поднимешься над бытом… нет, с кровати —Осмотришься сонливой каланчой,Тут простыни зажиленный квадратик,Здесь солнце греет голое плечо.А там лазурь – разлитая бездумно:Захочешь окунуться – помолись.Нащупываешь тапок полоумный,Разводишь пыль на новенький эскиз,А ты набросок. Утренний набросок,Что без нажима выведен на свет.Заводит чайник киплый отголосок,Глядит под стол щербатый табурет.Пора-пора – дудят автомобили,В глазах без слов читается поспать.Опять тебя в солдатики забрили,И слушаешь трамвайное – два-ать…Колоколов бы, чтобы шевельнутьсяИ думать: так звонят иль по кому?Тогда и окончательно проснуться,Шагая в жизнь по сердцу и уму.Но где там до малиновых зарянок,Поющих выше розовых слонов.И бьют часы похлеще всяких склянок,И годы проплывают за окном.

Переводимое на дух

1Переводимое на духБез перевода испарилось.А я люблю тебя за двух,Впадая в творческую милость.Впадаю в речки и моря,Но больше думаю про горы.Просторы созданы не зря,Когда пройдут по коридору,И улетучится ответ,Вопрос незаданный загнётся.Переводимое на светДостанет краденое солнце,И уберётся крокодил,Из туч составленный ненастных.А кто кого недолюбилПойдут за белых, не за красныхИ не попишешь, не пропьёшьИ не запьёшь за всех неправых.Всего лишь бывшее жнивьё,А не раскидистые травы.2Я ничего, а ты чего —Подозреваешь в чистом месте.А мне не надо твоего,И без приснись жених невесте.Выходят глупости одни,Взамен ни капельки не входит,Какие пройденные дни,А ты одет не по погоде.Ни бе, ни ме и тёплый плащ,А мех внутри души не чает.А здесь жара на фоне дач,Тьму таракань и молочаи.В горсти потерянный уют,У пустоты температура.А где-то там без где-то тут,И бла-бла-бла с литературой.И жизнь идёт по мере сил:Темно-светло, то зной, то холод.И кто бы что ни сочинилВсё миру-мир, и вечно молод.3Сажаю хрен на огороде,А ты рассаду и цветы.Закат рассветно жаждет кровиБез отговорок, что мертвыБезоговорочные страсти —Мордасти тащат за дефис.В сторонке где-то курит счастьеЗа хеппи-энд астала вист.А птицы бреют небосводноТо профиль тучный, то анфас,Где оголтелая свободаЧертовски божеский отмаз.

Подумать о высоком – воспарить

1Подумать о высоком – воспаритьНад слабым телом духом окрылённым…Ко всем чертям логическую нить,Продетую в морали и законы,Порх-порх/бяк-бяк и ты над этим всемВетшаешь на просвет закатных блюзов,Комси на небе не чета комсеПустынь очеловеченных верблюдов…Ты в середине – дымчата, тиха —Зависла между будущим и прошлым.И ждёшь любви, как манкого греха,Над неуме'ршей облетевшей рощей.А ересь быта тянет как балласт,Пригретый на кармане верных истин,Но ты клянёшь не выбитый палас,И он летит над приземлённой мыслью,Что ты – одна – на кухне за столомС котлетами и чайником кукуешь,Другой тебе – давно такое влом,Ты где-то под лазурями ликуешь.И рвёшься от любви до нелюбви,Напополам выкраивая годы.И водишь сверху вниз от «позови!»И до «не верь…» кругами хороводы.2Бельё пропало – кружится, кружитИ булькает по фене в белой пене.Ты как всегда поглаживаешь быт,В упор не видишь, где страна оленья,Где сказок. нет – с починкой примусовДавненько замутилось отраженье.И никаких потусторонних сов,Болот, русалок с томным песнопеньем,Прихлопнешь комара, чтоб не зудел,Над жаждой крови, с жаждой материнства.И около корыта разных делНе видишь заболоченного свинства,Не слышишь как засасывает ил,Не чуешь ветра, рвущего из шторыПризнания от фалд, цветочных дылд,Что окна слепы, и на окнах шоры,Но стоит лишь немного приподнятьИ просквозит от затхлости и топи…Фрамугой хлопнешь с непечатным ять!По носу непрорубленной Европе,Туда же птиц – синица журавляОтчаянно и верно заклевала.И что тебе до верхнего ля-ляС огнём любви для общего финала.

Я не скучаю. Вдруг перегорю

Я не скучаю. Вдруг перегорюИ стану серой, и саморазрушусь.Замру нелепой мушкой – янтарюПодай для красоты нагую душу,И пусть глядят другие на просвет,Попробуют на зуб, на ноготь колкий…Нет, не скучаю – куцее «привет»Накручивает струны втихомолкуНа колки – и гитарным боем – трень…О том, своём, в миноре ясной ночи.Сползёт по стенке скраденная тень,Фонарь закоротит пятном о прочем…Тогда начну минор перевирать,Перетирая жерновами скуку.С улыбкой палача – пережеватьОстанется несносную разлуку.И опуститься до стишков на дно,Тяжёлым камнем замереть и стихнуть.Нет, не скучаю – просто всё одноЗа что прольётся кровь невинной «Лыхны».

В тяжёлых мыслях или лёгких снах

В тяжёлых мыслях или в лёгких снахОтыщется, заденет за живоеЗатасканная в памяти весна,Как вестница родного непокоя.По-родственному вывернешь карманПотёртых неприкаянных монеток,И сердце отыграет в барабан,А драбадан мотивов недопетыхВ глухую протяжённость умыкнётДоверие к слепому полоумью,Откроет время выверенный счёт,Отчитывая тягу к вольнодумью,Где чувства ждут развязанности рукИ прочего умолчанного жара,Там впалой грудью примет лист на грудьСловесный бред любовного пожара,Где ни один из пройденных мировНе озарится прошлым покаяньем,Что этот мир, придуманный, не нов,Он – свет и мгла, тщета и подаянье.

Время жить без тумана прошлого

Время жить без тумана прошлогои без будущего в глазах —глянь – нектар из цветного крошевапьёт пчелиная егоза,день поджарен светилом августа,и со всех голубых сторонзвуки, запахи, блик стеклярусныйу прохлады фонтанных зон,где урвёшь беззаботной радости —продышаться от маеты,разглядеть в небесах загадочныхбело-облачные мечты во вселенныхлазурно-омутных, где моря вдохновенно ждут…на волне из далёкой комнатывыдвигаю стихов редутк тем местам бесконечных вольностей,бесконечно бескрайних душ,иронично сплетая колкости,огибая белибердуиз вороньих сомнений точечных,чтоб по засухе бытияхлынул дождик из божьей вотчиныоткровением от тебя.

Maybe, my love, всё пишется for you

Maybe, my love, всё пишется for you —Какая скука грусти какобычной!На иностранном что-то говорю,А перевод банален и расплывчат,Когда ещё по августу всплакнуть?Уходит лето в серебристой рани,Пью чай с лимоном – может, на чуть-чутьТеплом согрею дали расстояний.Возьму стихи – для прозы акварель —И оживлю под вечер монотонность,Где забликует бытовая мель,Когда нахлынут творческие волныНа берег твой – изысканно писатьНе к месту о душевном, право слово.Кто не дождался – не умеет ждать,Чтобы начать когда-нибудь ab ovo.

Будь неладен убитый город

Будь неладен убитый город – смогом, зноем и суетой,где пылюка, незримый ворог, мягко стелется на постой,где обочины терпят жажду на растресканной в прах земле,здесь, ступающей не однажды, довелось побывать и мне,в этом пекле, толпе драконьей, с направлением кто куда,где трамваев идейных кони перестукивают года.Сизарей говорливый клёкот, оседающий на еду,как прохлада небес далёких, как провинции вольный дух —вдруг накличет запойный ливень – ливень рваный всея потерь,чтобы стать хоть такой нирваной в затрапезной судьбе твоей,прогремит громогласным кличем по заезженным площадям,небо молниеносных спичей разразится дождливым «трям!»,чтобы здравствовать в лете жгучемв этом городе серых стен,где не хочешь, так жизнь научитбыть песчинкой отснятых сцен.

Здесь сегодня лазурь затушёвана утренним смогом

Здесь сегодня лазурь затушёвана утренним смогом,Птичьи зёрна, чернея, тревожат пастельность полей,Чуть касаются ветры пространства, в жару испитого,Голубиные реки впадают в моря городских площадей.Вжик машин с магистралей съезжает в пробелы глухие,Растворяясь нена'долго в дальних пределах дорог,И вздымаются трубы родной до першения металлургии,Оседая на мой незадушенный пофигом муторный слог.Есть красивости, в виде разбросанных парков и скверов,Где юлят над прекрасным стрекозы с т. д. мотыльков и шмелей.Исчезающий август блефует без солнца заоблачной верой,С наседающим остовом тучных седых кораблей.Где-то снулый сентябрь представляет пожухлые кроныЧем-то вроде билетов до станции «Ша! Подытожь».Так и сыплются из поднебесья вороньи уроны,И спешит окропить всё доставшее реденький дождь.

Объясни, нет-нет – не объясняй

1Объясни… нет-нет, не объясняй —Как всегда заботы и дедлайны,Вызревший на грядках урожай,И души потёмкинские тайны.Вразнобой порывистость ветров,Жизнь на все четыре рвёт и мечет.Дудка у'тра, где всегда готов!Хрипнет от усталости под вечер.Сон тяжёл. Бессонница легка,Скатертью дорожка в лунном свете.Мысли. Подбородок и рука —И сквозняк о промелькнувшем лете.2Выцветают деревья устало,Их мурыжат незлые ветра,На лугу мотылькового балаСходит летнего жара пора.Выгорает пейзаж до оттенков,Да и нет размывает туман.Где снимают с варения пенки,Там любовь доведут до ума.До темна, урожая, итогов,До прохлады, до лучших времён,Упиваясь дождливою тогой,Тучевых сероватых кулём.Край закатного неба расхристан,Розоватой кровит полосой,Вот и август почти перелистанЧьей-то призрачно-вечной рукой.

Перебираешь дождь – струна к струне

Перебираешь дождь – струна к струне,Оркестр стих. Натренькиваешь соло.Так пропадает радость на войне,Когда не жгутся факельно глаголы,И позитив ссылается в минор —Пусть грусть светла, но всё ж онасурдинна,Провинциальный замолкает хор,Пока рыдает ливень о старинном,И ты шаманишь в тему – три струныНа трёх аккордах в соснах потерялись…Аукаешь и видишь, что с войныИдёт победно солнце генералить.

Когда созреют яблоки в саду

Когда созреют яблоки в садуПод солнцепёком летнего елея,Тогда и я за умную сойдуИ, может, до чего-нибудь дозрею.Не стану бесшабашить по ветрам:А ну как упадёшь с некрепкой ветки?С отскоком по примятым зеленямУкатишь далеко и неприметно,Начнёшь задаром в жизни пропадать,А то ещё и пнут по боковине…Я лучше подытожу жизнь на пятьИ застегнусь до самой горловины,За пазухой нет места, под ребромНичем не беспокоят сожаленья,Лишь будет биться дождик серебромПо золоту немых стихотворений.

По существу не скажешь ничего

По существу не скажешь ничего —Не принесёшь желанное на блюде.Посмотришь из окна – на кольцевойРасхлябан день. Туманен и простуден.Выныривают ушлые автоИ исчезают, словно невидимки.Редеет дым… Мерещатся пальтоИ вместо туфель тёплые ботинки —Всё межсезон – с бравадою теплаПо переходу в свитера и грусти,И рвутся неконкретные словаТуда, где подытожит и отпустит.

Стекает август

1Стекает август капелькой медовой.Нещадно солнце напоследок жжёт.И ветренный порыв на всё готовый,И ёжатся каштаны, что вот-вот.Опять пейзаж. Не мой. Поднадоевший,Глаза мозолит, строчки и окно.И тополь с тихой грустью отшумевший,Как выцветшее ранее пятноСтоит на страже вызревшего лета,Но набежит нежданно дождь слепой —И думаешь: печали не отпеты,И черкаешь отрезок временной.И чередишь, выстраивая жизни,Чтоб на девятой что-нибудь замкнуть,Прикладываясь текстом рукописнымК искре таланта, выхватившей суть.2К концу, к венцу – ломаешься как пряник,А календарь изображает кнут,И лето отгоревшее в кармане,И радость перекрученная в жгут,Где солнце жжёт отъявленно и рьяно,Блошиный рынок всякой мухоты,А ты идёшь ни сытый и ни пьяный,А может сытый-пьяный, но не ты.И куролесят птичьи балаганы —Осенняя агония близка,Но время есть – на шею барабаны,Чтоб снять тоску по лету с языка.

Дворовым фарсом – детский городок

Дворовым фарсом —детский городок,трагедией —убитые дороги.Идут лучи, как дождь —наискосок,приделываясолнечныеногивсему и всем,что на пути встаётпреградой ощутимойи не очень,и прижигают лужи,словно йод,для новых ран.Сначала.Скоро осень.

Да нет. Я та же

Да нет. Я та же. Может, чуть сильней,Изгибы мыслей – женственней и проще,Всё чаще собирание камней,Всё тише шум вечно-весенней рощи,В которой соловьи ещё поют,Рулады их спокойны, без надрыва…Проходит жизнь мелодию мою,Исходит свет из ближней перспективыТаким теплом, что хочется согретьТоску дождей докучливо-прохладныхИ отомкнуть воркующую клетьСтихов о нём – до божеских парадных.

Как знать, ты едешь в Питер или Рим

Как знать, ты едешь в Питер или Рим —А может, в Лондон к давешним знакомым.Где в медь трубы глядятся Крым и рым,Там тянутся дорогами до домаМои слова – с уходом в глубинуВсех ностальгий осёдлого порядка…Где аромат антоновки вернуИз-под нависшей августовской прядкиЛучей и паутинок к сентябрюРазвешанных – ажурных, невесомых,Я всё ещё немножечко хандрюПо свету уходящему знакомых.Когда вернёшься? Пусть и не ко мне —К своей душе, забытой между строчек,Где бабье лето в вымытом окнеИ золотые блики многоточий…

Нельзя болеть

Нельзя болеть – всё дорого даётся,Как здравой стать, когда заражена.Глядишь на пятна радостного солнца,И на попятный сходят письменаВ конверт почтовый, сном заговорённыйДо ящика стола, из-под сукнаМолчит надежда строчек окрылённыхВ подлунном свете мрачного окна.Вливается бессонница микстурой,Отходит жар и сохнешь в маете,Из агрегатных состояний дурыДо состояний письменных утех.

Жара с утра

Жара с утра.Поплывшая реальность —ни склеить,ни сграничитьи ни сшить.Плюю умолчанное shit,иду вдоль утреннего перекура —дымят заводов труба/дуры,стучат трамваи —забивают шпального козла,и колобродит пыль,но не со злаот дурня-ветракроет тротуары.Коты гуляют особью непарной,собаки – стаей.Я в скраденный пейзажнавязчиво врастаю,теряю нюхна смог дыхалки городской,перехожу в режимпесчинки трудовой,с толпой сливаюсьв говорливой течи…А что до простоты,то ты и вечер./летает голубь с галкойпарочкой невстречин/Дилинькает попсойубитый телефон —чревовещатель сумкии забот вдогон.Что до колоколов —в расхристанный проёмотсвечивает золотом районсердечных звоновпод слепымдождём.Увидим – поживём.Плывёт лениво вечностьоблачного кроя…А я – лечу, люблю, молчу —и не ищу покоя.

Когда устанет, но не устаёт

Когда устанет… но не устаётТреклятый рыбами побитый лёд,На плаху не ложатся миражи,Но пишутся по правилам жи-ши!Где пруд-пруди – вылавливай с трудомЧего-нибудь про светлость за окном,Сквозь тину лет и старый мир на дурака.Роняет жест убитая рука.Сулит беспечность мотыльковых,Даль получает крылья, как обновы,И ты форсишь мельканием в зрачке,И ничего хорошего в сачке,Что ловит маскарад твоих утех —И оставляет если бы да эх,Что алыми по сумраку сочатся…Уходит вдаль закатное сквозь пальцыНа пяльцах рук распластанной горсти.И держишь вид, в попытке обрести.

Сижу, курю бамбук на остановке

Сижу, курю бамбук на остановке,Мгновения сидяче торможу.Вот голубь с голубицею неловкий,Вот пчёлы с мимоходными жу-жу.На горизонт облокотилось небо,Задуман дождь – умолчано когда.Терзают мысли зрелище без хлеба,Рога трамваев держат провода.Всё так – не так. Подозреваю август,Нацеленным на осень и адью.Бамбук докурен. Пыль достала лавку,Где кто-то вывел криво, но люблю.Теперь оно облуплено чернеет,Переживая трещин череду.Пришли мальчишки. Запускают змея.И с ними я. В невесть каком году.

отпусти из горсти

отпусти из горсти из горла из головыда спали эту осень по астрам до трын-травыне попомни зла увы если бы да кабызимовать придётсяшелохнётся полынь ковыль сухостой в степичтобы вкус итога по горечи обрестии брести вдоль августа в сад камней палестингде увидеть солнцена конце начала мочал золотых основзаглушить ушедшего вечный зова поворотись-ка мир поворот не новкруговой порукини врасплох застигнуть ни обелитьвосвояси тянется красной нитьа тебе порой словно нечем крытьлепестки со скукида и нет судьба не судьба обломи болит надломленное углома у звёзд мерцающее табломедяков непраздныхвсё отдашь и легче и блажь и прахи срываешь звук междометишь ахожидаешь падалицу яблонь бахот ветров бессвязныхне торопишь жизнь проживаешь таксловно видишь божий пригляд и знакничего что возраст богач бедняксплыло лето в летупо забвению русла свободы течьа тебе бы лесом из слов прилечьда сплавлять по тучным порогам речьдо тепла и света

Стоишь – ага, в чём мать не родила

Стоишь – ага – в чём мать не родила,Но справила да и перекрестила.А сверху заливают про дела —С замашками блажного мойдодыраДо дыр мочалишь веру и любовь —Не дай боже какие-нибудь пятна!Сомнений мошковитых шелупоньРазгонишь жестом злым и неопрятнымДо тех светил фонарного столба —Убиться о плафонистые луны.Сама ж – мечтаешь, не жалея лба,В иллюзиях до небосвода буйных…Но время зреть – антоновкой в саду,И наливаться соком, и замедлитьМгновений намелькавших череду,Где падалица вынужденных репликИ ветер-мот – смирение сомнут,Слетят плоды к подножию…Но сноваИз битых сгородишь медвежий кутЖизнеспособно-праведного слова.Замылит время пройденный этап,И примешься стирать до исступлений,От мудрости неверующий ляп,На аллилуйном поле вдохновений.

На пальце ноготь. Не накрашен

На пальце ноготь. Не накрашен.Другие тоже хороши.Трамвай за окнами шарашит,По стыкам лупит без души.С душой бы надо осторожнейИ тише, а ни как-нибудь.Лазурь задумчивей и строжеЗовёт от мыслей отдохнуть.Но пальцы сгрудились и смотрятБесцветными ногтями глаз.Не повидать мне моря, мореУшло за просиневый лаз.Зато прозревшая конечностьТупит в светлейший потолок.Что мне с того, что где-то вечностьС паршивой тучи вырвет клокИ поимеет пшик кудрявый,А я имею пару ног,Которым красила на славу!Но вышло на ничо… и ок.

В соку из чувства, собственно, варюсь

В соку из чувства, собственно, варюсьИ по чуть-чуть ритмично выкипаю.В окно летит камаринская гнусь,Луна висит холодным караваем,Ни откусить, ни насладиться, гдеБездомный вечер. Морок мимолётный…Эскиз наивный – линии в судьбеНа нервной почве глубоки и мокнут.А кто сказал, что просто и легко,Невыносимо сделать выносимым?Мон шер. Так убегает молоко…Ты что-то там про вёсны и про зимы,Что надо временить по ободку,Бурленье ахов сдать ничтожным охам.Покрыться пеной, жить по холодку,Перетерпеть… не выкипая, сдохнуть.Придурковато вылупиться вновь,Из прозы дней налаживая виды…Здесь просится банальное «любовь»,И к чёрту небанальное «могли бы»…

Ветки растеряются, дрожа

Ветки растеряются, дрожа,Просквозит залётный ветерок.Я тебя – на лезвии ножа,Ты меня – на простенькое чмок.Приложиться бы к чему-нибудьНепреложной истиной вещей.Ни к чему недвижимая суть,Не к чему лирический взашейГероине спутанных дорогИ одной на небо полосы.Тянется рифмическое скокК точке огрубевшего пы сы.Дальше чернозёмная межаВыше – золочёный потолок.Ветки растеряются, дрожа,Просквозит залётный ветерок.

Пустой стакан как истукан тоски

Пустой стакан как истукан тоски.Тоска такая, что на дне засохнуть.Проводишь, вырастая, на носкиПрошляпленного лета охи-вздохиПо клеверу, бегущему в овраг,По злыдням-осам, налетевшим буйно…Жары июльской августовский багОт этого сильней и полоумней,Хватаешься за фалды сквозняка,Но хлопнет дверь и отбивает руки.Послышится в стозвоне соснякаУход со скрипом в недруге и друге —На всё про всё – недельный пересчёт,Того, сего – с диагнозом на убыль,Подставишь отведённое плечоГруди опавшей прежних жизнелюбийИ лезешь в дебри образов и снов,Желая заблудиться и забыться.Нальёшь воды в стакан, в конце-концов,И пьёшь – и не надеешься напиться.

Как ни стучись – пока не велено

Как ни стучись – пока не велено,Побудь при августе чуть-чуть,Разговорится ветер в дереве,Воронью разгоняя муть.Замноготочит даль небесная —Парша-паршой на голубом…А где-то рощица неместнаяМаячит нервным шепотком,В краю туманном, послеутреннем,В краю сатиновых берёз.Где фонари дорог окукленыПлафонами неясных грёз…Печаль едва ли намечается,Пока прикрыта зеленцой,Но ветошь паутины мается,Ломая вид заподлицо…Баюкаю закат фланелевый,Мягчает свет – почти дожит.И первый лист, срываясь с дерева,Так осенительно кружит.

Тебе бы всё редакторски корпеть

Тебе бы всё редакторски корпетьНад чувством, распоясанным вольготно.Не бесшабашно вкладываешь «геть!»В уста надоеданий хороводных,По кругу солнце – яблоком налив —В одни ворота слава и молитвы.Черкаешь предводительский наивСтрокой горячей, с притязаньем бритвы.Тебя достали звонницы и свет,Сердечных колокольцев перспективы,Сходящие в удушенное нет.Сипишь на небо: хорошо, что живы,Что бьёт стрела, трепещет остриё,А ё-моё частенько вырубаетМорозом – оголтелое бельёЗамрёт… нет. Потихоньку замирает…Зима как до Китая, потомуПредчувствуешь неблизкую разлуку,И обещаешь вброд не утонуть,И крестишься в благословенном звуке,Берёшь размытый фон на карандаш,Наводишь окоём самоконтроля.И ангелы комками белых лажО неземном крылато балаболят.

Возня вокруг – мышиная возня

Возня вокруг – мышиная возня…Все кошки серы. Вечер был таков.Мой сон, неси послушную меняК пунктирам птиц, в пробелы облаков,Да лишь бы выжить – лёгкой на просвет —И в бытовухе вязкой не усохнуть.Семь бед – один на выданье ответ,Что не успеешь удивлённо охнуть,Припомнить поезда, базар-вокзал,Растрогать словом тех, вторых и третьих,Катит перрон сентябрьский в глаза,А ты у зим колючих на примете,Наощупь длишься в белом сквозняке,Который вон из лета в это утро.И остывает речь на языкеБессмысленно. Старо. И беспробудно.

Между летом и зимой…

Пребудет свет и кот, и пёс с тобой

Пребудет свет и кот, и пёс с тобой —И синеоких просиней спасенье.Покачивают кроны головой —Слетает убаюканное время.Оно переместилось в листопад —Наводишь резкость – ветхие прожилки,Печали ненадёжный конокрадКрадёт вину из начатой бутылки,Где красный конь змеится во хмелю,Копытом бьёт глагола удалого.И чиркаешь искристое «люблю»По коробку приспиченному снова —Не пьёшь, не куришь – просто занемогИ держишь дурь привычную в кавычках,Когда пускаешь слово за порог,Как перелётный выпорх, вынос, птичку.

Видимо-ковидимо закатное

1кромсают ветки синевуслучайный шорох павшей прелии вот былое на плавураскосой памяти качелиобман порывистых ветровприбитый моросью печатнойне обнадёжить парой словбагрец холодного закатаи отстук звонких передрягвсё нарезающих трамваеви солнца вымученный лагчто до конца непотопляеми ржа на сером и на всёмс мелком раскрошенным не к местуна ощупь снег а мы всё ждёмиз окон рамочных арестов2отрезан день и с ветром унесёнв небытиё горящего закатагде стелется голубоватый лённад облаками с гоном невозвратаи птичий шорк всё силится стеретьналёт тумана с божеской дорогии осень заходящая за третьпрямей и холоднее без подмогиза тридевять ушедшего теплаосевшего на глубине небеснойи в снежной дрожи каждого перанаходка слов для будничности пресной

Одеваюсь потеплее

Одеваюсь потеплее.Выхожу на белый свет.У неубранной аллеиЛистья павшие в родстве.Бедных родственников тыща.Не прошоркаешь метлой.От добра добра не ищут.У печалей выходной.Унеслись за триземельеИ не надо посылать.Клёны в красочном похмелье,Голубей голодных рать.Всё обрывки от картинок,А до важного – молчок.Запинается ботинок,Застревает каблучок.На двоих весь мир слетевший,Перепетый к сентябрю.Ничего, что я не евши —Помусолю про люблю,Словно жвачку и конфету —Леденцово солнце льёт,Я несу свои приветыДо небес – затишья от.Вездесущие берёзы —Русских думок кругаля.Западаю на морозах,Как баян на ноте ля.Обкурлыкалась серёдка,Провожая косяки.Это осени подводка —В плен берутся языки.Говорящий взгляд о главномПодытоживает звук,Где пятнают листья лавку,Чуть осалив синеву.