Няня для военного

Кивнула и быстро затащила чемодан в комнату, даже не рассмотрев её. Ничего, время будет, надеюсь. Пошла за начальником, смотря на его широкую спину. Сколько он в спортзале сидит, что мышцы себе такие нарастил?

Ой, кстати, а почему на нём такая майка открытая? Зелёненькая борцовка, демонстрирующая накачанную спину и мощные большие руки. Интересно, сколько надо в зале тухнуть, чтобы всё это поддерживать?

Я вот и спорт – две несовместимые вещи. Он не любит меня, а я – его. В школе часто прогуливала, потому что учитель физкультуры, Клавдия Петровна, тётушка слегка за пятьдесят и под сотку килограмм, сразу же невзлюбила меня. Ставила постоянно тройки, хотя могла и сжалиться!

Повезло, что фигура у меня хорошая. Не мышцы, конечно, но попа своя, мясистая. С грудью тоже повезло – крепкая двоечка, которая не раз выручала меня на уроках алгебры и геометрии. Молодой преподаватель частенько подрисовывал мне пятёрки за то, что я просто сидела перед ним на первой парте.

Удобно, скажу я вам.

Кстати о попе. У шефа она была офигенная. Даже не трогая, знала, что она была упругая и приятная наощупь. Красивая, мне нравится. Я же говорю – Аполлон! А если ещё и готовит, то всё – мечта, а не бог.

Эй, Юлёк, хватит пожирать глазами задницу своего начальника. Ну, а что? Смотреть можно, трогать нельзя – моё кредо по жизни.

Ох, я так залипла на ягодицах мужчины, что не заметила, как мы дошли до кабинета. Зайдя в него, сразу же погрузилась в строгий и мужской дизайн. Да, сразу видно, что военный: повсюду развешены ордена, какие-то грамоты и даже фотографии.

Это он что, Путину руку пожимает? Или очередному двойнику? Во дела-а.

Взгляд невольно зацепился за рядом стоящую рамку. В ней стояла фотография семьи Генеральского. Вот он в кителе, обвешанном орденами, стоит и держит за талию хрупкую шатенку в белоснежном лёгком платье. Прижимает к себе и целует в макушку. Девушка светится от счастья, излучая вокруг радость, которой заразились Андрей и Рита. Улыбаясь, они держали родителей за руки и позировали для фото.

– Садитесь, – встрепенулась, отводя взгляд от фотографий. Села на мягкое кресло напротив Александра, уверенно закидывая ногу на ногу. Сегодня я могла себе позволить это, потому что надела белый комбинезон, а не юбку, в которой лишние движения вообще боишься сделать.

И да, лабутены остались дома. Сегодня удобные босоножки на танкетке.

– Что же, начнём, – произнёс генерал, протягивая мне первый листок. – Ознакомьтесь с уставом дома.

Что? Каким ещё уставом?

Глава 10

– Устав? – спрашиваю, неловко беря листок в руки. Пробегаюсь взглядом по тексту и ничего не понимаю. Ненавижу читать документы. Постоянно пишут заумными фразами, а я ни черта не понимаю.

– Я привык к дисциплине, Юлия, и в моём доме есть свод правил, – чётко отвечает Александр, и я понимаю, почему от него ушла жена.

Блин, Разумовская, нельзя так о людях, ты же не знаешь истинной причины, поэтому не нагнетай.

У людей свои тараканы, а тебе просто нужны деньги.

– Хорошо, – киваю, обещая себе прочитать этот лист позже. Мне бы сейчас поспать, а не всё это.

– У нас также есть распорядок дня, – продолжает Генеральский, – Дети этого не совсем понимают, но вы, как взрослая девушка, должны относиться к этому серьёзно. Они учатся на дому, поэтому нужно следить за приходом учителей. Во время занятий вы можете не присутствовать с ними, но шататься без дела тоже не советую. Завтрак у нас в семь тридцать, проследите, чтобы дети на него не опаздывали.

Опять семь тридцать… Умереть не встать. Ну и правила, конечно. Но что же, хозяин – барин, как говорится.

– Также меня не рекомендуется беспокоить в определённые часы. В какие именно, узнаете из устава, – снова озвучил пунктик шеф, и я кивнула. Да мы к вам даже не сунемся, товарищ генерал. – Ознакомьтесь с трудовым договором, поставьте подпись, и вы можете идти. Занятия начнутся через двадцать минут. Можете пойти позавтракать, если не успели сделать этого дома.

Конечно, блин, не успела. Я еле с кровати сегодня в полшестого утра встала, чтобы сюда к семи подъехать.

Взяла протянутую бумагу и ручку, и не читая, отлистала до последней страницы. Поставила свою подпись рядом с красивым почерком Александра. Ну да, замечательно. Он ещё и пишет красиво. Вопрос, у него хоть что-нибудь ужасное есть?

Точно, есть. Его эта дисциплина. Протягиваю листы обратно, закрывая колпачок ручки.

– Вы приняты на испытательный срок, – а, что, какой испытательный срок? О-о-о, не-ет. Я думала уже можно расслабить булки. – Неделя.

– Всё будет в лучшем виде! – заверяю его, чтобы не боялся. Хотя, такому мужику чего бояться? Неделя для меня пролетит заметно и ужасно, попой чую.

Я бы возмутилась, но работа очень нужна.

Он ничего не говорит на мои слова, и я неловко отвожу взгляд в сторону. Так, разговор не задался, ну и ладно, надо драпать.

– Я пойду, – произношу и встаю со своего места. Вижу ответный кивок, разворачиваюсь и уверенно иду до двери. Как только закрываю её, перевожу дыхание. Так, как справиться со всеми этими трудностями – не знаю.

Надо ещё этот устав прочитать. Что это вообще за ерунда? Как в армии, ей-богу. А, точно… Генерал… Майор? Я так и не прошерстила интернет, чтобы узнать звание. Но раз с Путиным фотография есть, мужчина-то серьёзный!

Так, потом. Сейчас идём к чертяткам, у них скоро уроки начнутся. На кой чёрт вообще на домашнем обучении сидеть? Школа – самая лучшая пора! Конечно, до тех пор, пока экзамены не начнутся. Но им-то ещё лет десять, может чуть поменьше.

Придя в детскую, увидела, как малышня собирает тетрадки, укладывая в кучку. Схватили пеналы, небольшую стопку принадлежностей и куда-то меня повели. Когда выходила из комнаты, захватила со стола какую-то книжку. Чувствую, понадобится.

Пока общалась с боссом, дети уже успели переодеться, искупаться и даже позавтракать. Мне бы так за короткое время собираться!

А потом мы пошли на уроки. Я познакомилась с учительницей, которую звали Екатерина Семёновна. Молодая женщина лет тридцати, которая преподавала почти все предметы, кроме английского, оказалась очень приятной на общение. И даже малышня отнеслась к ней с уважением.

А меня на скейтборде покатали. Класс, спасибо, детки, я вас тоже очень сильно люблю.

– Я вам не нужна? – спросила, когда Рита с Андреем уселись за столы, а Екатерина взяла в руки учебник. Она отрицательно махнула головой, приступая к занятию.

Села на диван, делая вид, что наблюдаю, как мои котята учат предметы, а потом прилегла на мягкие подушки, зевая. В комнате повисла тишина, и я невольно глянула на учительницу. Они все сидели и смотрели на меня, хлопая ресницами. Недоуменно смотрю на них, не понимая, чего они на меня смотрят. Что, полежать уже нельзя?

– Не мешаю? – спросила. – Я тут полежу, почитаю.

Показала им книжку с детскими стишками, мол, смотрите, не бездельничать собралась. Посмотрев на меня ещё несколько секунд, они вернулись к своим делам. То-то же!

Удобно легла на подушку и положила себе на лицо книгу. А что? Может, у меня минус пять, и я вдали не вижу? А так всё отлично, видно хорошо, особенно с закрытыми глазами…

Смачно зеваю и понимаю, что никакой завтрак лучше утреннего сна не будет.

Глава 11

– Девушка, – слышу сквозь дымку сна и чувствую на своём плече чью-то ладонь. – Да проснитесь же!

Назойливый голос пробирается в уши, и я морщусь, нащупывая рукой книгу, которая упала с моих глаз во время сна. Не видно, что я читаю? Зачем людей отвлекать от саморазвития?

– Мам, поменяй лоток Ваське сама, – пробурчала, переворачиваясь на другой бок.

– Вы по-русски понимаете? – уже чуть ли не кричит, и я осознаю, что это не мама. У моей крик похлеще. – У нас урок через три минуты, детей нет.

От её фразы резко разлепляю глаза, подскакивая. В смысле, дьяволят нет?

Осматриваюсь, пытаясь проснуться прямо на ходу. Пробегаю взглядом по столам, на которых одиноко лежат принадлежности, которыми только недавно пользовались. Не знаю, зачем нагнулась и посмотрела под диван. Зная этих шкодников, они были где-то рядом.

Проклятье-е! Никого!

Вскакиваю с места и на своих танкетках направляюсь к выходу из кабинета.

– Сейчас я их приведу, пару минут! – то ли заверяю её, то ли утешаю себя. Надеюсь, я найду их быстро. Господи, Юля, это косяк. А что, если они побежали к отцу? У него там есть время, когда к нему нельзя. Надеюсь, это не ближайшие пару часов, потому что иначе мне пипец, мягко говоря.

Забегаю в первую очередь в детскую, ища взглядом этих террористов. Блин, мы же договорились! Живём в мире и не мешаем друг другу, а они… Всегда знала, что детям доверять нельзя. Мои вот не такие, они умненькие, послушные и ласковые. А эти… Даже слов нет!

Схватила листок со стола, читая этот устав. Так, подъём в шесть утра, не то. В смысле в шесть?! Блин, не сейчас! Смотрю дальше и вижу красную пометку, где было сказано: «Не беспокоить Генеральского Александра Николаевича с двенадцати до часу дня». А сейчас сколько времени?

Перевожу взгляд на настенные часы и разочарованно вздыхаю. Начало первого. Они точно побежали к отцу! И когда он увидит их у себя, а не на уроке английского, как я поняла по новому учителю, меня точно выгонят с этой работы. А я ведь на испытательном сроке, один неверный шаг, и улечу работать в Макдональдс.

Руки в ноги и побежали! Что я и сделала, оставляя бумажки на столе и выбегая из комнаты. Сейчас было плевать, что на танкетках бегать неудобно, и что впереди меня ждала ненавистная лестница. Пробежала её в два счёта и понеслась по коридору. Главное, не встретить Павла, потому что была уверенна – старик сольёт меня шефу при первой же возможности.

И как же мне повезло, что на него я не наткнулась. Пробежала коридор, поднимаясь по лестнице на второй этаж. А куда дальше идти не знала, потому что в прошлый раз, когда мы шли к Александру в кабинет, я смотрела на его задницу.

Чёрт побери, да что же такое! Это не работа, а одна сплошная нервотрёпка.

Осмотрелась, нервно топая ногой и закусывая губу. Лестницу-то я в жизни не забуду, а эти коридоры для меня все как один.

– Вы кого-то ищете? – услышала голос за своей спиной и радостно подпрыгнула на месте, поворачиваясь. Передо мной стояла миниатюрная блондинка лет двадцати, в голубом платье и белом переднике.

– Да-да, ищу! – воскликнула, не хило напугав незнакомку. – Ой, извините. Не подскажете, где кабинет Александра Николаевича?

Девушка смотрит на меня, как на больную, и указывает в конец коридора. Киваю ей, бросая на прощание слова благодарности, и бегу в самый конец. Точно, дурында, как тут можно было заблудиться?

Добегаю до нужного места и поворачиваю, видя кабинет, с которого вышла буквально несколько часов назад. А там, перед самыми дверьми стояла малышня, выясняя меж собой, кто первый зайдёт на съедение отцу. Я бы отдала девчонку.

Хех, повезло мне, что я успела. Делаю шаг вперёд, намереваясь схватить этих двоих за уши и повести на урок английского, жалуясь на них, но дверь резко открывается, и из кабинета выходит разъярённый босс.

– Панфилов, не отходи от темы! – рычит, словно зверь, направляясь в мою сторону. Малышня, испугавшись грозного тона отца, спрятались за красную штору, которая занавешивала окно. – Сам ищи этот долбанный приказ!

Его внимание резко переключается на меня, и я сглатываю вязкую слюну. Взгляд у мужчины недовольный, злой и даже яростный.

Кажется, я не вовремя…

Глава 12

– Я перезвоню, – он останавливается и убирает смартфон в карман штанов. Смотрит на меня раздражённо и, как всегда, говорит в своём приказном тоне. – Вам что, Разумовская?

На фамилии перешли, это плохо.

– Э-э, – начинаю, не зная как выкрутиться. Малышня всё ещё стояла за шторкой, боясь сдвинуться с места. Да что греха таить, я, как услышала, его гневный крик, сама и шага сделать не рискнула.

– Не мямлите! – словно гром среди ясного неба прозвучали его слова, и я неосознанно выпрямилась по струнке смирно. – Говорите чётко, что нужно?

Что-что! Не знаю я! И вообще, страшно мне, когда со мной так говорят.

– Разрешите спросить! – воскликнула, вспоминая один военный фильм. Как показала практика, Генеральский любил дисциплину, значит, надо просто подстроиться под мужчину. Может, оттает и подобрее станет, а то вечно смотрит на меня недовольно, раздражённо и сурово.

– Разрешаю, – уже спокойнее произносит, скрещивая на груди руки и приготавливаясь меня внимательно слушать.

– Вы на обед гречку с котлетами или салатом будете?

Разумовская, какая, мать его, гречка? Ты не могла спросить о погоде? Взболтнуть что-то о детях? Похвалить его внешний вид?

– Вы издеваетесь? – прищуривается, и мне резко становится стыдно. Не издеваюсь, просто по жизни люблю влипать во всякие неприятности.

– Ни в жизнь! Я завтракала на кухне и повариха попросила узнать, что вы желаете на обед. Я совсем забыла, вот и пришла к вам, – шла ва-банк, потому что вообще не имела никакого понятия, был ли здесь хоть какой-то повар.

– Передайте Ираиде Павловне, что я доверяю её вкусу, – ответил раздражённо, а затем обошёл меня, продолжая куда-то идти.

Вот это пронесло!

Смахиваю невидимый пот и выдыхаю, хватаясь ладонью за грудь. Сердце билось, как бешеное, будто я пробежала пятидесятикилометровый марафон. Да я чуть со страха не умерла, когда он меня спросил, издеваюсь ли я над ним!

Делаю очередной вдох-выдох и устремляю испепеляющий взгляд на малышню, которая вышла из-за шторки.

Улыбаюсь им, и чувствую, как нервно задёргался мой правый глаз. Спокойствие, Юль, главное, не сорваться. А-то унесёт, и сама себе увольнительный лист подпишешь.

– Ну что, шпана, добегались? – спрашиваю, стараясь сдержать нарастающую злость. – Я же сказала вам, что помогу сблизиться с отцом взамен на то, что вы не будете мешать мне работать. Из-за вас второй раз уже перед начальником краснею. Так сложно потерпеть?

– Ты тормозишь, – ответила Ритка на моё высказывание. Где только таких словечек нахваталась?

– И мы решили ускориться, – поддакнул главный заводила. Они вообще знают, что такое терпение?

– Так, – говорю нетерпящим тоном. Хватит, хотела быть доброй и отзывчивой няней, но, кажется, придётся становиться фурией в их лице. Меня дико раздражают непослушные дети, и, если бы мои близняшки были такими же, выселила их из дома. – Сейчас мы вместе идём на урок английского, где вас ждёт учитель. А потом я иду есть. И только посмейте что-нибудь вытворить, потому что голодная я контролировать себя не умею. Всем понятно?

Кое-как они кивнули, и мы вернулись обратно в мини-класс, где на меня сразу же нажаловалась учительница английского, причитая, что недопустимо спать на работе. Хотела пристыдить меня, но, увы, она ещё не в курсе, что сделать это очень и очень сложно.

Но вот что странно – у моего начальника это хорошо получается.

Глава 13

Английский у нас на сегодня был последним из уроков. И, пока дети учили всяких букашек-таракашек на иностранном языке, я спокойно обедала на кухне. Как оказалось, у Генеральского и правда был личный повар – Ираида Павловна, добродушная женщина лет сорока.

Мне было стыдно просить её об одном одолжении, но я всё-таки решилась и рискнула. Попросила приготовить гречку с долбанными котлетами. Она посмотрела на меня со скепсисом, но согласилась, недоверчиво начиная делать фарш.

Да мне просто не хочется опять опозориться и всего-то! Нужно взять себя в руки и перестать валять дурака. Детишки явно не воспринимают меня всерьёз. И, кажется, мне всё же придётся помочь им сблизиться с отцом, иначе спокойной жизни не видать.

Вернувшись обратно в классную комнату, снова ощутила на себе неприязненный взгляд англичанки. Она высокомерно посмотрела в мою сторону, а затем отвернулась. Смотри, какая фифа! Как будто она не спит, принцесса крашенная.

Забрав детей, мы вернулись в детскую, и я посмотрела в устав на распорядок дня. Удивилась, когда увидела, что у них какая-то зарядка в полседьмого утра и мне резко стало жалко детей. После этого шёл завтрак, уроки, свободное время и час для выполнения домашнего задания. Затем шла тренировка, снова свободное время и отбой. Где-то между этим ещё нужно кормить их. В принципе, расписание было лёгкое. Но, кажется, слишком загруженное для детей восьми лет.

Всего-то старше моих на один год. Но у тех свободы намного больше.

– Ну, что, чем займёмся? – спросила, сев на диван и потянувшись. – До обеда ещё целый час.

– Гулять хочу, – закапризничала Ритка, надув щёки. – И мороженое.

– Лопнешь от мороженого, – показала ей язык, улыбаясь. – Предлагаю поиграть в приставку, как смотрите на это?

Взяв в руки джойстик, покрутила его в руках. Я-то знаю, что любые детки те ещё любители поиграть в игрушки. Артёмка с Димкой постоянно просят включить им какие-нибудь игры, за которыми они проводят весь свободный вечер. После уроков, конечно же.

Дьяволята согласились, и мы почти целый час играли в гонки, и, казалось, что даже сблизились. Они смеялись, сбивая мою машину и отправляя её в полёт в стену. Злорадно смеялись. Но это уже что-то, да?

Немного поиграв, мы пошли на обед. Опоздали буквально на пару минут, приходя уже к накрытому столу. Усадив малышню, подвинула всем аккуратно тарелки и дала по ложке. Села сама за стол и взглянула на этих двоих. Они тоже были двойняшками, как и мои две кровиночки, по которым я уже успела соскучиться.

И, если сейчас я пока не сильно скучала, то уже через два дня начну вешаться на стену. Чувствую, выходных не дождусь, разревусь ещё раньше. И, кстати, я даже не знаю, когда они у меня. И есть ли вообще.

И, как бы ни хотела увидеть своих братьев, надо было немного потерпеть. Работу с такой зарплатой сейчас нигде не найдёшь.

Только взяв вилку, чтобы зачерпнуть немного гречки, сразу же остановилась, услышав звук открывающейся двери. Подняв голову, увидела Генеральского, уверенно шествовавшего к столу. Сразу же напряглась, уводя взгляд в сторону.

Зачерпнула вилкой гречку и вспомнила то недоразумение. Чувствую, как щёки горят, краснея с каждой секундой всё сильнее. Главное, не смотреть на Александра, чтобы очередная волна стыда не прилила к лицу.

Боковым зрением увидела, как мужчина сел за стол и пожелал всем приятного аппетита. Я, что-то пробурчав себе под нос, засунула вилку в рот. Ели мы молча, и эта тишина сильно напрягала. Кусок не лез в горло, да и я, в общем, была не голодна. Дьяволята тоже молчали, иногда поглядывая на отца.

Александр Николаевич уже не выглядел таким разъярённым, но было видно, что он сдерживался, чтобы случайно не ответить резко или зло. У кого-то день явно не задался, и что-то мне совсем не хотелось попадать под горячую руку.

Малышня ела долго, и за это время я успела насладиться оладушками с клубничным вареньем и чаем.

– Юлия, – раздался голос начальника в тишине и звука стуков металла о керамику. Этот тихий, вкрадчивый тон мне, ой, как не понравился. – Учительница по английскому пожаловалась, что дети сегодня опоздали на уроки. Как это вышло?

Глава 14

Услышав это, подняла голову от своей тарелки и посмотрела в лицо Генеральского. А что вы на меня так смотрите? Вот лучше у кровинок своих спросите.

В общем, если я сейчас не скажу что-то нормальное, меня уволят. Коза, блин, а не учительница.

Соберись Юлька и быстро думай. Только не мели ерунды, прошу тебя один раз в жизни!

– Появились некоторые трудности, – протянула, пытаясь выиграть время. Посмотрела на чертят, чтобы те не посмели и пискнуть. Сама эту кашу заварила, когда уснула, и мне её же теперь и расхлёбывать.

– Вы уснули, и дети сбежали, так? – всё. Эту учительницу я уже ненавижу. Потому что у меня в голове только что появилась идея, и теперь она была разрушена.

– Так, – опустила голову, как нашкодивший щенок, теребя пальцами край скатерти. А что врать и пытаться вывернуться, если он обо всём знал? Представляю, он сейчас и так злой, а ему ещё и пожаловались на меня.

– У вас одно предупреждение из трёх, – ещё бы знать, о чём он говорил! – Напортачите ещё два раза, и вы уволены.

Фу-ух, отлегло. Он прямо смилостивился надо мной, давая ещё один шанс. И я не собиралась его терять, потому что с этого самого часа легкомысленная Юлька по кличке «Филин» становится серьёзней всех на свете.

Раз воспитанием этих детей никто не занимался, эту задачу я возьму на себя. Они будут у меня ходить, как шёлковые, по струнке и больше не посмеют вставлять мне палки в колёса!

Но я видела по их миленьким улыбочкам, это делать они и собирались. Услышали и поняли, что ещё два моих просчёта, и вылечу с этой работы. А детки тем временем проведут время с отцом. Намного легче и быстрее, чем я договорюсь с их папой больше уделять им внимания.

И дети решили пойти по другому пути. Это я видела в их глазках, которые так и сверкали, задумывая вытворить что-то ещё. Ох, чувствую, жизнь моя сладка не будет.

Оставшийся вечер прошёл спокойно. После обеда помогла сделать дьяволятам домашнее задание, а затем у нас была тренировка по плаванию и скрипке. Оказывается, Андрей неплохо плавал и мечтал стать известным пловцом, а Рита хотела научиться в совершенстве играть на скрипке.

Узнав об этом, удивилась. Хотела взглянуть одним глазком на то, что они умеют, но ни один сорванец не пустил меня на порог комнаты, в которой проходили занятия.

День был спокойным, дети больше ничего не вытворили, и я сразу же поняла, что это означает одно – затишье перед бурей. Обдумывают план, чтобы нанести удар в неподходящий момент.

Но я буду готова дать им отпор.

***

– Рота, подъём! – сквозь сон слышу громкий крик и непонимающе, даже лениво поднимаюсь с кровати. Какая к чёрту рота? Какой подъём? Смотрю на свой телефон, пытаясь разглядеть время через только разлипшиеся глаза. Шесть двадцать. Мама миа! Почему так рано?! Это же у детей зарядка, а не у меня должна быть. Ну уж нет, я досплю свои официальные сорок или сколько-то там минут, и никто, абсолютно никто не выдернет меня с моей новой, тёплой кровати.

Плюхаюсь обратно на мягкий матрац, накрываясь одеялом с головой. Закрываю глаза и сразу же слышу звук открывающейся двери, напоминающий грохот.

– Юлия Филимоновна, подъём! – какой же вы горластый, Александр Николаевич! Морщусь, и сажусь на кровати, заматываясь в плед. Поворачиваюсь в его сторону и смотрю заспанными глазами. Так и хотелось спросить, что ему от меня надо, но сдержалась. Начальник стоит же! – У вас осталось три минуты на сборы, – сообщил мне Генеральский, смотря на меня и ожидая, пока я встану с кровати. А всё, что я могла сейчас сделать – молча смотреть и хлопать глазками, которые срочно нужно было промыть водой. – А куда? – произнесла, моргая. Замерла на секунду, пытаясь хоть что-то понять. У меня с утра мозг вообще не работает, а тут что-то делать заставляют. – Я вижу, вы не прочитали устав, – ой, опять этот тон, не терпящий каких-либо косяков. Прошу, только не второй выговор! – У нас утренняя зарядка. И у вас осталось две минуты и тридцать секунд на сборы. Всё также продолжаю пялиться на своего шефа, непонимающе хлопая ресницами. А время-то идёт…

Глава 15

– Две минуты десять секунд, – смотря на свои часы, произносит Александр и выходит из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Округляю глаза и мечусь по кровати, не зная, что начать делать. Какая, мать его, зарядка? Мне-то она зачем? Детям вот надо, растущий организм, мне-то уже ничего не поможет, я вся на части разваливаюсь.

Тем не менее, несмотря на всё своё недоумение, шок и недовольство, вскочила с уютной постели и побежала к чемодану, который не успела вчера разобрать.

Распотрошила багаж, ища хоть что-то спортивное. Да у меня даже похожего ничего нет! Кто же знал, что тут ещё и заниматься припахают, как в армии. Ещё бы построение с перекличкой сделал, я б тогда точно убедилась, что у мужика с головой проблемы.

Нашла! Только вот не уверена, что генералу это понравится… Ну и пошёл он! Сразу надо было предупреждать, а не тогда, когда это уже потребовалось. Хоть кроссовки нашлись сразу, и то радует. Я без своих крошек никуда.

Быстро схватила одежду и побежала в ванную комнату. Не знала, сколько у меня осталось времени, но быстро начала раздеваться, надевая спальные шорты. Да-да, белые трикотажные шорты с чёрными котами. У меня честно больше ничего не было для пробежки.

Когда собиралась в этот дом выбирала всё самое деловое, чтобы не выглядеть в глазах Александра Николаевича подростком. Я же не знала, что помимо того, что мне нужно будет следить за детьми, ещё и бегать заставят.

Вот пусть теперь и не жалуются! А сейчас мне пока что всё равно. Я не выспалась и хочу спать, а тут ещё и пробуждение самое худшее, что у меня было в жизни.