Удивительные приключения Голема, ленивого пирата из Мирмунтии

– Где фе мы не людей возьмём? – удивился Гуня.

– А нигде брать не будем! – торжествующе сказал Голем. – Мы сами ими станем. Думаете, просто так я вас около прачечной собрал? Вовсе нет, не просто так! Видите, простыни сушатся на верёвках? Сейчас мы возьмём их, накроемся и сделаем вид, что мы привидения! Все, кто там на «Розовой чайке» остался, от страха сами за борт повыпрыгивают!

– Точно повыпрыгивают? – недоверчиво поинтересовался Тим.

– Точно-точно! Разбирайте простыни!

– А нам не влетит за эти простыни? Фто-то не хофется у позорного столба стоять… – замялся Гуня.

– Не влетит! – уверенно успокоил его Голем. – Хватятся их только завтра поутру, а мы в это время будем уже далеко-далеко!

Приятели поснимали с верёвок ещё не совсем сухие простыни, гвоздиком проделали в них дырочки, чтобы было видно куда идти, и накинули на себя. Простыней на всех не хватило, поэтому Гуне пришлось залезть внутрь пододеяльника. В таком виде они и направились в порт, распугивая встречающихся по дороге кошек и собак. Из людей они, на своё счастье, по пути никого не встретили – жители Портфеля ложатся спать рано и не имеют привычки гулять по ночам.

Как только они вышли на берег океана, налетел такой сильный порыв ветра, что все простыни мигом слетели с них и унеслись под облака, как стая чаек. Только лишь Гуня остался внутри своего пододеяльника. Но зато ветер подхватил его и погнал, словно парусник, вдоль по набережной. Короткие ножки Гуни путались внутри пододеяльника. Путались, путались до тех пор, пока одна из них не зацепилась за другую. Гуня споткнулся, полетел вперёд, несколько раз кувыркнулся по грязи, а потом с шумом и брызгами плюхнулся посреди глубокой лужи.

Ох, как расстроился Гуня! Если бы вы знали, каким он был чистюлей, вы бы поняли его горе! Он даже преодолевал свою несусветную лень, чтобы вовремя помыться и привести в порядок свою одежду. А для лентяя это героический поступок. И вот в одну минуту все его героические труды пошли насмарку! Он сел и прямо посреди лужи заревел во весь голос:

– А-а-а! Это всё из-за вас! Если бы я вас не послуфал, то не залез бы в этот дурацкий пододеяльник, не пофёл бы сюда и не оказался в этой луфе!

– Мы что ли виноваты? – недоумённо развёл руками Голем.

– Вы, вы, вы! Кто фе ефё?! – капризно захлопал руками по луже Гуня. Вид у него в это время был очень несерьёзный. Мокрый и грязный пододеяльник нелепыми складками облепил его фигурку и скособочился – из одной проковырянной гвоздиком дырки торчал обиженный глаз, из другой – ухо.

– Фсё, я с вами больфе не играю и вообфе ухофу! – продолжал капризничать он.

Голем расстроился. Ему очень не хотелось терять члена и так немногочисленной команды.

– И куда же ты пойдёшь? – спросил он.

– Куда-нибудь, где мофно просуфиться и пофиститься!

– Так ведь ночь во дворе… Кто же тебя пустит? – и тут Голему пришла в голову хитрая мысль. – А на корабле ты сможешь и просушиться, и почиститься…

– А тёплая ванна там есть? – заинтересовался Гуня.

– Ванна? – поскрёб затылок Голем. – Вот ванны на кораблях, вроде бы, не бывает…

– А-а-а!

– Но зато есть умывальня и этот… как его… душ! Да, там есть душ! – Голем не был в этом уверен, но решился обмануть приятеля. «Главное – захватить корабль, – подумал он. – А с Гуней потом как-нибудь разберёмся!»

– Дуф?! – обрадовался Гуня.

– Да, да! Душ! Даже два душа! – краснея от стыда, подтвердил своё враньё Голем. Хорошо, что было темно, и его красные щёки и пылающие уши никто не заметил.

– О-о-о, дуф! – мечтательно воскликнул Гуня. – Как я люблю принимать дуф! Как это замефятельно – нефиться под его тёплыми струями! Ну фто фе вы стоите?! Скорее туда, скорее на корабль! Скорее под дуф!

Корабль «Розовая чайка» тихо покачивался на волнах возле пирса. Бравый вахтенный матрос, дежуривший у спущенного трапа, бдительно всматривался в темноту, но не видел ничего, кроме редких тусклых фонариков вдали, которые висели над воротами нескольких богатых домов Портфеля. И вдруг перед трапом возникло бесформенное и пятнистое «что-то», которое странными порывистыми движениями – мокрый пододеяльник, облепивший тело, очень мешал Гуне передвигаться – стало по трапу, приговаривая дрожащим от нетерпения голосом:

– О, как я хофю! Мне бы только до них добраться! Сейфас-сейфас!

– Стой, кто идёт? – тоненько пискнул бравый матрос. На самом деле в эту минуту ему было совершенно не интересно, кто это поднимается на борт «Розовой чайки». Наоборот, он бы хотел никогда не знать и не видеть того, что сейчас происходило перед его глазами. Но дисциплина, вколоченная дубинкой боцмана, на некоторое время взяла верх над боязнью. Было положено спросить, кто идёт – вот он и спросил.

– Ты фто, не видифь, фто я не фистый? – противным дребезжащим голосом ответило ему то, что неотвратимо поднималось на борт корабля. – Мне нуфны вафи дуфы! И фем скорее, тем лутфе!

В это время остальные лентяи, которые в темноте крались вслед за Гуней, стали на разные голоса заунывно подвывать:

– О-у-ы-ы-ы… Йу-у-у-у… Уау-уау-уау-у-у… Й-а-а-а-ю-у-у…

– Полундра! – истошно завопил матрос. – Спасайся, кто может! Нечистый! Это Вайвэйвуй! Вайвэйвуй пришёл за нашими грешными душами!

Орал он так громко, что его услышали не только те, кто оставался на «Розовой чайке». В ночной тишине этот крик разнёсся далеко-далеко над заливом, и его услышали на всех кораблях в порту. И даже если на каком-то судне не поднялась паника, то уж взволнованы-то были все до единого. И до самого рассвета к месту, где стоял корабль, никто не осмелился подойти. А уж с «Розовой чайки», как и предполагал Голем, все матросы до единого попрыгали за борт в

волны Голубого Океана. Однако за них не волнуйтесь: все они были бравыми моряками, хорошо плавали, и все выбрались на берег совершенно целыми, хотя и насквозь промокшими и до ужаса испуганными. «Тоже мне, бравые моряки! – скажете вы. – Какого-то Гуню в мокром пододеяльнике испугались!» И будете неправы. Потому что эти ребята отлично знают своё дело и могут с одним морским кортиком броситься в схватку хоть с огромной акулой, хоть с гигантским осьминогом. А вот встретиться с кем-то, кого неизвестно как одолеть – это страшно. Особенно моряки

боятся страшного Вайвэйвуя, который, как они верят, утаскивает грешников на самую-самую большую глубину и там мучает. Поговаривают даже, хотя в это с трудом верится, что он заставляет всех слушать, как он поёт. А поёт он так противно и фальшиво, что лучше умереть, чем его слушать. Но умереть не получается, и грешникам суждено слушать его вечно. А так как почти каждый матрос знает за собой какой-нибудь грешок (а то и не один!), то Вайвэйвуй для них – самое страшное из всего, что может случиться в этом мире. Однако же мы отвлеклись: пора вернуться к нашим старым знакомым.

Как только приятели очутились на опустевшей «Розовой чайке», Гуня с ненавистью сорвал с себя пододеяльник и бросил его на доски палубы.

– Где, где здесь дуф?! – нетерпеливо закричал он.

– Там, – Голем с уверенным видом ткнул пальцем вниз, и Гуня умчался в необъятные глубины трюма на поиски душа.

– А теперь нам пора сматывать удочки! – сказал Голем.

– Так мы же не рыбачили! – удивился Дикки.

– Да какая там рыбалка! – начал сердиться Голем. – Говорю, когти рвать надо!

– Кому?! – испуганно съёжился Тим.

– А ну вас! – махнул рукой Голем. – Нормального пиратского языка не понимаете. Драпать надо! Сматываться! Утикать! Стрекача задавать! Делать ноги!

– Нас слишком мало… – задумчиво произнёс Кнок.

– Ну и что? – не понял Голем.

– Мы не можем делать всё сразу, – пояснил Кнок. – Ты у нас капитан, значит, самый главный. Поэтому ты должен каждому сказать, что кому делать: кто будет драпать, кто сматываться, кто задавать этого… как его… сверчка, что ли?

– Стрекача, – машинально поправил Голем. – Стоп! Всё понял! Даю команду: сделать так, чтобы корабль уплыл отсюда!

– Здорово у тебя получается командовать! – восхитился Дикки. – Ты прямо настоящий пиратский капитан! А как сделать, чтобы корабль уплыл отсюда?

– А вот этого я не знаю… – растерялся Голем.

– Я несколько раз был на пристани в то время, когда корабли уходили, – Тим задумчиво почесал подмышки. – Я слышал, как капитаны командовали.

– Ну, и что же они говорили? – нетерпеливо спросил Голем.

– Сначала говорили: «Поднять паруса!», а потом – разную белиберду. Какие-то «бом-бум, брам-трам, фок-пок, стаксель-шмаксель…»

– Замечательно! – обрадовался Голем. – Слушай мою команду! Поднять паруса! Бом-бум! Брам-трам! Фок-пок! Стаксель-шмаксель!

– А чего их поднимать, паруса-то? – Дикки задрал голову. – Они и так все подняты. Да ещё и привязаны вон к тем брёвнам, которые вверху поперёк вот этих столбов приделаны…

– Эти столбы называются мачтами, – глубокомысленно изрёк Тим.

– Капитаны – они не глупые. Уж если они так командуют, то значит, есть и такие паруса, которые поднимаются, – сделал вывод Голем. – Слушай мою команду! Все ищем такие паруса, которые поднимаются!

Приятели разошлись по кораблю и долго бродили по нему, дёргая подряд за все верёвки. Наконец откуда-то с носа раздался радостный крик Дикки:

– Нашёл! Нашёл! Идите все сюда!

– Вот эта вот верёвочка! – показал Дикки, когда все собрались возле него. – За неё дёргаешь – и сразу вот эта тряпочка поднимается! Только она тяжё-о-олая!

Вчетвером они стали тянуть за канат, пыхтя и кряхтя от натуги. Свежий ветер с берега тут же подхватил косой треугольный парус и захлопал им, отчего канат в руках приятелей задёргался, словно живой. Долго ли, коротко ли, но с большим трудом лентяям удалось дотянуть парус до конца и примотать канат к мачте. Осталось только завязать его.

– Кто умеет завязывать морские узлы? – спросил Голем товарищей.

– Я умею «на бантик», – сказал Кнок. – Только вот не знаю, это морской узел или нет?

Голем понятия не имел, относится ли «бантик» к морским узлам, но признаваться в этом ему ужасно не хотелось.

– Морской, – кивнул он. – Завязывай!

Однако завязать морской канат – это совсем не то же самое, что завязать шнурок на ботинке, поэтому Кнок провозился с этим делом не меньше четверти часа.

– Ну вот, паруса подняли, – довольно сказал он, закончив вязать узел и вытирая выступивший пот. – А почему мы не плывём?

– Да потому что привязаны! – заметил Дикки. – Видишь, верёвки к берегу тянутся? Они там к железным тумбочкам привязаны. Сходи, отвяжи.

– Почему именно я? Я трудился, узел вязал, а вы вокруг стояли, да только и делали, что на меня глазели!

– Да потому что ты у нас самый главный специалист по морским узлам! – ответил ему Дикки. Кноку очень понравилось, что его назвали специалистом, да ещё и главным. Он гордо расправил плечи и с важным видом направился по трапу на берег.

«Розовая чайка» была пришвартована к причалу двумя канатами. Чтобы отвязать первый, носовой, Кноку понадобилось минут двадцать. Когда это ему, наконец, удалось, корабль начал разворачиваться носом в сторону океана. При этом трап упал в воду. Ещё через полчаса, когда уже довольно сильно рассвело, был отвязан второй канат, и «Розовая чайка» медленно двинулась в открытое море.

– Ура-а-а! – закричали все бывшие на палубе приятели.

– А я-а-а?! – раздалось с берега. Все кинулись на корму, откуда увидели мечущегося по причалу Кнока. – Меня не взя-а-а-али! Вернитесь!

– Мы не можем! – грустно крикнул ему Голем и, вздохнув, очень тихо добавил. – Не умеем…

– Прыгай в воду-у-у и хватайся за верёвку-у-у, – крикнул Дикки, указывая пальцем на волочащийся за кораблём канат, – а мы тебя вытащи-и-и-им!

– Я не умею плава-а-а-ать! – крикнул Кнок, сел на причальную тумбу и горько заплакал. Приятели ещё долго грустно смотрели на его печальную съёжившуюся фигурку, которая становилась всё меньше и меньше, пока окончательно не скрылась в морской дымке. А потом в той же дымке растаял и Порт Фель…

Глава

5. О том, как начиналось беспримерное плавание

Приятели грустили недолго. А чего грустить-то? Жаль, конечно, что Кноку не удалось отправиться вместе с ними, но ведь он же не умер и не заболел! Очень скоро из-за горизонта выглянуло солнышко, и жизнь стала казаться им абсолютно замечательной! Они разлеглись прямо на палубе и стали заниматься своим любимым занятием – ничегонеделаньем. Все, кроме Гуни, который продолжал блуждать где-то в лабиринтах трюма в поисках душа или ванны.

Ласково припекало солнышко, нежно обдувал ветерок – красота, да и только! Голем задремал, но примерно через полчаса он проснулся, и первое время не мог понять, что потревожило его сон. Но тут, перекрывая шум волн, раздалось громкое и сердитое ворчание.

– Вы это слышите, друзья? – спросил он приятелей. – Не хотелось бы вас пугать, но мне кажется, что в трюме нашего корабля находится какое-то дикое животное. Наверное, медведь!

– Это не медведь, – потупил глаза Тим. – Это у меня в животе урчит. Я кушать хочу.

– Уф-ф-ф! – облегчённо вздохнул Голем. – А я-то уж было подумал… И вправду пора перекусить! Пойдёмте, поищем, где тут кухня.

– Да я могу её с закрытыми глазами найти! – заявил Тим. Он и в самом деле зажмурил глаза, принюхался и уверенно двинулся туда, куда вёл его запах пищи – на нос корабля. Камбуз, который новоиспечённые пираты по незнанию называли кухней, на деревянных кораблях всегда располагается на носу. И вот почему. Когда корабль идёт по морю, то ветер обычно дует сзади. Или сбоку. И если сделать камбуз на корме, то угольки, вылетающие из печки, на которой готовят пищу, могут прожечь дырки в парусах. Мало того, что дырки в парусах – это некрасиво, так ещё и пожар может случиться.

На камбузе пираты обнаружили очень богатый запас продуктов. Однако большинство этих продуктов необходимо было готовить – или варить, или жарить.

– Кто умеет готовить? – поинтересовался Голем. Пираты молчали, с надеждой переглядываясь: а вдруг среди них найдётся умелец, который сможет всех вкусно накормить? Однако такового не обнаруживалось.

– С вами всё ясно, – огорчённо вздохнул Голем. – Ну что ж, тогда повара придётся назначить. Я – капитан, поваром быть не могу, поэтому назначаю… тебя, Тим!

– А почему именно меня? – обиженно надулся Тим. – Что я рыжий, что ли?

– Нет, ты не рыжий. Рыжий у нас Гуня. Только вот Гуня маленький, с его ростом он даже вот эту кастрюлю на эту плиту поставить не сможет!

– А мы ему лесенку сделаем! – нашёлся Тим.

– Прекрасно! – ответил Голем. – Делай ему лесенку. Да побыстрее, а то умрёшь от голода!

Делать лесенки Тим не умел. Он поскрёб в затылке и предложил другой вариант:

– Тогда пусть поваром будет Дикки!

– А Дикки слишком высокий! Видишь, он затылком в потолок упирается? Он тут через несколько дней заработает искривление шеи. А мне нужна здоровая команда! И сытая! Так что давай, принимайся за работу! Что у нас сегодня на завтрак?

Тим тяжело вздохнул и грустно принялся осматривать запасы продуктов.

– Сегодня у нас на завтрак… – голос Тима вдруг заметно повеселел, – …фрукты! На первое – бананы! На второе – апельсины! На третье – квас!

Очень довольный тем, что ничего не надо готовить, Тим рассовал друзьям фрукты и выкатил на палубу маленький бочоночек кваса. Команда продолжила ничегонеделанье, пожёвывая фрукты и запивая их квасом. Кожуру от бананов и апельсинов бросали прямо за борт.

– Хорошо быть пиратом! – сообщил Дикки.

– Точно! – поддакнул ему Тим. – Только вот палуба твёрдая. Я себе уже все бока отлежал. Неужели здесь нет перины?

– Может и есть, – сказал Голем. – Надо поискать…

– Лень… – ответил Тим.

– Лень… – согласились все.

Они полежали на палубе ещё полчасика. Потом Дикки поднялся.

– Хотя мне и лень, – заявил он, – но бока-то болят всё сильнее. Пойду, поищу перину. И чур, перина будет того, кто первый её найдёт!

– А ты думаешь, что перина здесь только одна? – забеспокоился Тим.

– Не знаю, – пожал плечами Дикки, – может быть.

– Я, пожалуй, тоже пойду, поищу, – решил Тим.

– И я тоже, – присоединился к компании Голем, которому тоже очень не хотелось оставаться без перины.

Однако ни одной перины они так и не нашли. Зато нашли большую каюту, в которой висело много гамаков. А под каждым гамаком стояло по сундучку.

– Что это за сундучки? – поинтересовался Тим.

– Это сундучки матросов, – ответил Дикки. – В них они хранят свои вещи. Вот и замечательно, мы сможем одеться как настоящие моряки-пираты!

– Чужие вещи брать нехорошо! – заявил Тим. – Мне мама так говорила!

– Так ведь мы же не насовсем, – ответил ему Дикки. – Только поносить. Поносим – и положим обратно!

– Ну до чего же вы смешные! – возмутился Голем. – Мы же захватили этот корабль. Значит, он теперь наш. И всё, что на корабле, тоже наше. Пираты мы или нет?

– Ага, пираты, – согласился Тим. – То есть, я могу здесь брать, что хочу, и никто меня за это не заругает?

– Ха! А кто тебя будет здесь ругать? Селёдка, что ли? – усмехнулся Голем.

Успокоив себя таким образом, пираты принялись рыться в чужих вещах. В это время в каюту вошёл утомлённый долгими поисками душа Гуня.

– Голем, ты меня обманул, – обиженно заявил он. – Я облазил весь трюм. Здесь нигде нет дуфа.

– Да зачем тебе душ! – махнул рукой капитан. – На палубе стоит большая бочка с водой. Она уже, наверное, нагрелась на солнце. Залезай в неё и мойся себе в удовольствие!

– Да?! А где я буду одефду стирать?

– Зачем тебе стирать одежду? Вон, посмотри, сколько чистой! Выбирай!

Пираты долго рылись в сундуках, и наконец каждый подобрал себе такую одежду, которая ему нравилась. Одинаковыми у них были только тельняшки, потому что Голем заявил: пират без тельняшки – не пират. Остальные не стали с ним спорить, но всё остальное выбрали каждый по своему вкусу.

Дикки нашёл себе пёстрый восточный халат и белые обтягивающие штаны-лосины, которые, правда, были ему коротки. Зато очень нравились. На ноги он нашёл тяжёлые тупоносые матросские ботинки. Завершала костюм зелёная шляпа-треуголка.

Гуня отыскал для себя белую кружевную рубаху и синие панталоны с бантиками по бокам, белые гольфы и жёлтые башмаки с загнутыми вверх носами, а на голову – завязанный «по-пиратски» платок, синий в красный горошек.

Тим оделся просто и практично. Сейчас на нём были широкие матросские штаны, заправленные в короткие сапоги, кожаный жилет с множеством карманов, кармашков и карманчиков и маленькая красная шапочка-феска.

Голем нашёл для себя высокие ботфорты с отворотами и красные штаны с золотыми позументами. Ему очень понравился шитый золотом малиновый кафтан. Однако прежний хозяин кафтана, видимо, был очень худым: руки Голема никак не могли пролезть в рукава. Пришлось рукава оторвать и носить кафтан нараспашку – не застёгивался! И завершила костюм высокая кожаная шляпа с широкими полями.

Пиратская команда теперь представляла собой весьма пёструю компанию. Однако видом своих приятелей каждый был доволен, а своим – восхищён. Все, захватив с собой по гамаку, отправились обратно на палубу в новом одеянии. Только Гуня шёл голышом, сразу же залез в бочку с тёплой водой и принялся там плескаться, фыркая от удовольствия. Остальные развесили гамаки и тотчас забрались в них отдохнуть после утомительного подбора нарядов. Отдыхали они до самого вечера. А когда солнце скрылось за горизонтом, все вместе отправились в кают-компанию, где было ещё много уютных гамаков – выбирай любой!

Глава

6. О том, как прошёл следующий день

На следующий день погода стояла такая же замечательная, как и накануне. Пираты загорали на палубе, раскачиваясь в гамаках, а свежий ветерок потихоньку тащил «Розовую чайку» туда, куда ему хотелось. Скорость корабля была черепашья: с одним поднятым парусом сильно не разгонишься! Но пиратов это совершенно не волновало. Покушать есть чего, тепло, светло и мухи не кусают (откуда мухам взяться посреди океана?) – что ещё нужно лентяю для счастья? Фруктами все уже объелись так, что смотреть на них не могли. Все, кроме Тима. Он сходил на камбуз за добавкой и вскоре вернулся с гроздью бананов в одной руке и какой-то сверкающей штуковиной в другой.

– Смотрите, какую я себе красивую шпагу нашёл! – восторженно показал он друзьям своё вооружение. – Вон какая у неё красивая витая ручка! И кончик острый-преострый! Теперь я совсем настоящий пират, со шпагой!

– По-моему, это не шпага, – задумался Дикки. – Эта штука называется как-то… то ли пурпур, то ли шуршур… На этой палке мясо жарят.

– Ну и подумаешь! – надулся Тим. – У вас и такой нет!

– Я вфера, когда там, у корабля в пузе, всё разведывал, – лениво, не открывая глаз, пробормотал Гуня, – то видел одну комнату, где этих всяких колюфих фелезок видимо-невидимо. Сабли всякие, кинфалы…

– Ух ты! Вот это здорово! – восхитился Тим. – А пистолеты там есть?

– Не знаю… – зевнул Гуня. – Я и не рассматривал офень-то. Торопился. Я дуф искал, а не фелезяки.

– А зачем тебе пистолеты? – поинтересовался у Тима Дикки.

– Как это зачем? – даже удивился Тим. – Мне надо, чтобы вот здесь, за поясом, были два больших пистолета, а вот здесь, на боку – большой тесак. Вот тогда у меня вид будет по-настоящему пиратский!

– Так у тебя и пояса-то нет!

– Там и ремефки всякие есть, – отозвался Гуня.

– Так это же вообще замечательно! – обрадовался Тим. – А то у меня после этих фруктов штаны уже начинают сваливаться! Пошли туда! Скорей-скорей!

– Фто-то неохота…

– Давай-давай, пошевеливайся! Тем более солнышко вон как высоко – можно солнечный удар заработать! – с этими словами Тим вывалил Гуню из гамака, затем легко поставил его на ноги и принялся подпихивать к спуску в трюм. Голем и Дикки тоже пошли вместе с ними.

Оружейную каюту нашли не сразу – Гуня забыл, в каком месте трюма её видел. А когда наконец нашли, то были поражены. Какого оружия там только не было! Шпаги, мечи, абордажные сабли, секиры, алебарды, кинжалы, пики, тяжёлые кремневые пистолеты… Всего и не перечислить. Тим отыскал себе широкий пояс, за который заткнул два самых больших пистолета, а сбоку повесил большую абордажную саблю. Дикки взял только один пистолет, но зато с обоих боков повесил по красивой сабле. Гуня чуть не умер от счастья, когда нашёл изящный шитый серебром пояс – весь в драконах и райских птицах. Он тут же нацепил его на себя и привесил к нему маленький кинжальчик: «Апельсины чистить удобно!» Голем выбирал себе оружие долго и, наконец, остановился на длинной шпаге на широкой кожаной перевязи. А кроме того, он был совершенно очарован огромным кремневым ружьём, которое называлось карамультук. Впрочем, ему было неизвестно это название, для него это было просто «ружжо».

– Ух ты! Гляньте, какое ружжо здоровенное! – восхитился он. – Давайте из него бабахнем!

– А ты умеешь из него стрелять? – спросил Дикки.

– А чего тут уметь-то? – пожал плечами Голем. – Нажимаешь вот этот крючочек – оно и бабахает!

– Ну-ка, ну-ка! Давай, нажимай!

– Здесь нельзя. Дыма много будет. Да и стрелять не во что. Пошли наверх!

Пираты вернулись обратно на палубу. Все приготовились смотреть, как Голем будет стрелять.

– Во что стрелять будем? – спросил он и огляделся: повсюду, куда ни посмотри, были только океанские волны.

– Стреляй просто в воздух, – предложил Гуня.

– В воздух не интересно, – возразил ему Дикки. – Я вот на ярмарке видел, как один дядька стрелял в яблоко. А яблоко стояло на голове у другого дядьки. Бабах – и яблоко вдребезги!

– Это, конефно, интереснее, – согласился Гуня. – Вот только яблока у нас нет.

– Зато апельсины есть! – сказал Тим. – Давайте, я положу апельсин на голову, а Голем выстрелит в него. Только я под апельсин платочек положу, чтобы меня соком не забрызгало!

Тим стал у мачты, положил на свою шапочку платочек, а сверху водрузил апельсинку. Голем вскинул ружьё и принялся целиться. Но карамультук – штука до безобразия тяжёлая. Чтобы держать его на весу неподвижно, надо быть ого-го каким силачом! Поэтому стреляют обычно с подставки. Но Голем об этом не знал, большим силачом не был, поэтому никак не мог прицелиться. Конец дула выписывал невообразимые зигзаги.

– Давай, я тебе помогу! – предложил Дикки. – Я стану перед тобой, а ты положишь ружжо мне на плечо.

Так они и сделали. Теперь ружьё не ходило ходуном, навести его на цель стало совсем просто, и Голем радостно нажал на курок. «Сейчас как бабахнет!» – подумал он. Но раздался только тихий щелчок. Карамультук не выстрелил, и, наверное, для пиратов это было хорошо. Если бы бабахнуло, то Дикки, у которого дуло лежало на плече, мог очень надолго, если не навсегда, оглохнуть. Кроме того, – страшно говорить, но как тут не сказать! – в компании вполне могло стать на одного пирата меньше.