Хранители Света

Птицы, с немалым размахом крыльев, приблизились и закружились над местом, где недавно стояли путники. Их змеиные головы, по три на каждой шее, поворачивали то вправо, то влево, а то смотрели вдаль.

– Стрелы для красоты или как? – с намёком спросил Сила. Ильм, наблюдая за люцифанами, потянулся за стрелой.

–Нет, – грозно и тихо остановил Яра. – Они ни не должны видеть нас. Наш путь скрыт. До места пойдём без звука и шороха, даже, дышите медленней. Проводив птиц долгим грустным взглядом, Яра сказал, тыча своим длинным тонким пальцем в грудь Силы. – А тебе, непременно, быть жабой. Отвернулся, улыбнулся в усы, повернулся и добавил грозно, – если я захочу.

Келла и ильм переглянулись и Силе показалось, их глаза излучили нежное смятение. Вздохнув, он припал спиной к камню.

Равнина с редкими взгорьями сменилась ухабистой землёй и густым колючим кустарником. Идти стало труднее, но вскоре, узкая тропа вывела путешественников на проезжую дорогу, круто уходящую на восток. Первые на пути жилища, с растрёпанными крышами, согрели надеждой на скорый отдых, кров и пищу, но каждый пройденный мимо дом, отнимал её, а Яра всё шёл вперёд, опираясь на палку. Место остановки ждало их, и было похоже на весёлый перекрёсток Синегорья. Только, дома выше, люди мутнее и разговоры грубее. Облезлая вывеска, криво висящая, над разбитой пинками дверью, украшала, а может и портила вид длинного здания. Она гласила: «Питейное заведение карлика Химы». Открытые, с грязными дождевыми подтёками окна, выплёскивали наружу смех, грохот и добротную брань.

Медвежий угол – место, где остановились наши герои, представляло собой сборище воров, наёмников и прочей публики, не знающей удержу ни в выпивке, ни в желаниях, ни в выражениях. Захаживали и те, кого привела нужда или важное дело. Места и выпивки хватало и тем и другим и гостям из Замории, если в кошельках звенели монеты.

Усадив своих спутников под раскидистой душно пахнущей клетрой, Яра учтиво напутствовал:

–Сидите тихо, не привлекайте внимания. Думаю, задержусь недолго. Сказал и направился в хохочущий и веселящийся дом на вытоптанной замусоренной площади.

Сила, нарочито усевшийся между Келлой и ильмом, достал походную фляжку – маленькую выдолбленную тыковку, заткнутую пучком травы и сверху, замазанную глиной со мхом. Откупорил, отпил несколько больших булькающих глотков и протянул Келле. Она сделала несколько маленьких глотков и передала сосуд ильму. Он пил не спеша, ровно и поглядывал на Келлу.

Толпа ярко одетых женщин и гогочущих мужчин, привлекла внимание Силы и он был рад избавиться от невыносимых ему, взглядов своих спутников. Люди потешались над диковинной птицей. Яркая окраска, распушенный хвост и дёргающийся хохол на голове, были не самым загадочным в ней. Она повторяла слова, сказанные тем или иным человеком и надо заметить, что слова несли не всегда хорошее содержание.

–Ишь ты, заморианская птица, – отметил Сила и не бесцельно добавил, – хоть одним бы глазком взглянуть.

–Одним глазом ты её видишь. Сиди, – осадила его прыть Келла и сунула в руки баклагу.

Птица растопырила крылья и, переступая лапами, хрипло прокричала: Глупцы, бестолочи и ещё пару слов, звук которых неприятно резал уши.

–Воевод у нас хватает, – огрызнулся Силаний и быстро встав, направился к умирающей от смеха толпе.

–Куда? Забыл площадь в городе? Окликнула Келла непослушного парня, но тот и ухом не повёл. Келла встала и побежала за ним. Ильм тронулся следом.

Пока они разглядывали и смеялись над попугаем. Так назвал птицу смуглый раскосый мужчина в широкополой шляпе, каким- то образом сидевшей и не падающей, на самой его макушке. Красные запылённые сапоги с острыми загнутыми носами, определяли его заморианское происхождение. Разноцветный попугай повторял всё, что говорил хозяин, а иногда и добавлял от себя и это, ещё больше смешило, собравшихся вокруг птицы людей.

Тем временем, Яра оглядывал приземистое полутёмное, при открытых окнах, пространство закопченной залы. Его взгляд блуждал не по центру, по стенам и углам и наткнулся на человека, сидевшего в углу, прикрытого капюшоном, уже потерявшего цвет, плаща. По размытым дождями краскам, можно было предположить, что шерсть была тёмно-коричневой или болотной. Он безучастно глядел и, кажется, ничего не делал, но это было не так. Он ожидал. Его глаза смотрели равнодушно, но лёгкий лучик солнца в глубине зрачков, говорил, что он увидел того, кого ожидал и был рад тому человеку, обратившемуся к нему с вопросом:

–В чужом углу сидишь, а своего не обжил? Человек откинул капюшон, обнажая красивое мужественное лицо, а маг сел напротив.

–Нет, не обжил. Голос прозвучал тихо и простодушно и лёгкая улыбка коснулась его губ. Возвращая красивому лицу глубину, он приветствовал. – Рад тебе, Яра Великодушный.

–А я не очень, – горько протянул тот. – Встречаемся всё в недобрые времена. Нет бы в радостном застолье, за кубком вина.

–Вина нам ещё хватит, друг мой. Некому его сейчас пить радуясь. Другая забота у мира.

–Вообще-то, я рад тебе, Кир – улыбнулся старик и его лицо озарил еле заметный свет.

О чём говорили два старинных друга узнали и запомнили стены. Беседа протекла, и воздух колыхнулся, когда Яра сказал:

–Подумай, Кир. Не в няньки тебя зову. Дело серьёзное.

–Мне легче, лицом к лицу, с врагом стоять, – объяснил Кир. – С детьми – возня. Не моё это дело. Прости. Не моё.

–Да не такие уж, они и дети, – вздохнул маг, – шестнадцать лет – лучшая пора. Жаль, что выпала на их годы – напасть. Им бы, сердечными муками маяться, а придётся муки пострашней принять. Ладно, пойду, позову скитальцев, – ещё раз вздохнул маг. Надо их накормить. Кир кивнул и Яра направился к выходу.

Незадолго до этой минуты произошли события, расстроившие благодатные планы мага. Наигравшись с птицей, Келла, толкая впереди себя Силу, направлялась в тень раскидистого дерева. Ильм шёл следом. Проходя мимо кучки мужчин, стоящих поодаль от чужака с попугаем, Келла нечаянно задела одного из них.

–Смотри под ноги, лягушонок, – вскричал низким голосом мужчина. Келла двинулась и он схватил её за руку. – Стой, малый, не обчистил ли, ты мои карманы. Знаю я, вас воришек.

–А ты потряси его верх ногами. Может, что и вывалится, – посоветовали смеющиеся друзья.

–Хорошая затея, – подхватил тот и, притянув Келлу ближе, ухватил за ворот. Его изрезанная толстыми жилами рука наткнулась на шнурок и он, поддев верёвку мечом, вытащил наружу камень.

–Ого, какая находка, – обрадовано отозвался щетинистый мужчина и сдёрнул камень с её шеи. – Откуда у тебя, оборванца, такая вещь? Его алчные глаза искрили.

–Отдай, – крикнула она и кинулась на мужчину. Подхватив её одной рукой, другой он не выпускал камень, он тряханул её, словно стряхивал гнев, горящий в её глазах. Шляпа рухнула наземь и волнистые волосы рассыпались по плечам.

–Да это – девчонка, дерите меня черти, – рассмеялся верзила, стоящий за его спиной.

Большерукий мужчина оглядел её и, скривив губы, словно в его руках и впрямь был лягушонок, швырнул Келлу в сторону.

–Ах ты, трухлявая туша, – закричал Сила и, вынув меч, кинулся на обидчика. Ивка, наладив стрелу в лук, направил её на компанию неотёсанных грубиянов.

Тут и вышел Яра, озабоченный разговором с давним другом и не получивший его поддержки. Маг послал знак, и защитники опустили оружие, но не уходили. Келла подошла и встала рядом с ильмом. Тот кивнул ей, спрашивая, цела ли она и Келла кивнула ему в ответ. Яра повернул детей к уходу, но занозистый голос крупнопалого мужчины остановил его:

–Ну и компания подобралась. Четыре сопливых оборванца и трухлявый дед.

–Нет, три оборванца и лягушонок, – добавил верзила и все рассмеялись.

–Шли бы вы своей дорогой, а на нашей бы, дороге не стояли, – не выдержал Яра.

–Эко дед чудит, аж борода трясётся, того и гляди отвалится, – поддал жару, молчавший до сих пор, худой мужчина в душегрейке и платке на растрепанной голове. Грязный засаленный платок, стянутый узлом сзади, скрывал его высокий непробиваемый лоб.

–Я знаю, что не все нахи отвратительны, как вы, но сейчас, невзлюбил всех: и мужчин и их женщин и их детей, – еле сдерживал гнев Яра и небо начинало хмуриться. – Прочь с дороги, дурни!

–А то побьёшь палкой? – ухмыльнулся верзила. – Силёнок-то хватит?

–Я помогу, – заявил загорелый мужественный незнакомец, подходя к ним.

–Вот и защитник подоспел, – протянул большерукий, вглядываясь в лицо незнакомца. – Что-то знакомо твоё лицо. Встречались? Нет. Думаю, нет и знакомиться не хочется.

–Со мной не хочешь знакомиться, тогда познакомься с моим мечом, – посоветовал Кир и вынул меч из-за спины.

–Мне лишние друзья ни к чему. Разомни-ка свои аристократичные косточки с моим братцем, – предложил нах и громко позвал, – малыш Лиль, где ты?

Придорожные деревья дрогнули, забились листвой, стряхивая толстый налёт пыли и огромная голова тролля высунулась поверх верхушек. Он зашагал вперёд и кусты затрещали, защёлкали, разваливаясь вправо и влево ломаными ветками.

–Чудовище, – прошептал Сила. Келла стояла открыв рот, а ильм сказал:

–Откуда? Их в помине нет. Кого истребили, кто сам уложился в сырую землю. Откуда?

–Иди, малыш, позабавься с дядей, – усмехнулся мужик, назвавшийся троллю братом.

Он вышел огромный и полонённый цепями и ошейником с шипами загнанными внутрь. Все, потешавшиеся попугаем, придвинулись. С окраин площади потянулись другие любопытные. Из окон высунулись лица, предвкушающие невиданное веселье.

–Ату, тварь! – крикнул хозяин.

Тролль выдохнул страшный рёв и двинулся на Кира. Меч в вытянутой руке, едва доходил до пояса зверя и он рубанул по ноге: Раз, ещё раз, дразня и не причиняя большого ущерба. Третий удар выше двух первых угодил в пах и существо взвыло, поднимая мощными ногами столбы пыли. Озверевший тролль схватил противника огромными ручищами и бросил оземь.

Толпа зевак ахнула. Человек лежал и не шевелился, некоторое время. Тролль, медленно ворочая головой, разглядывал его. Кир пришёл в себя и попытался встать, но ноги не слушались. Тролль громко заревел. Потом, принюхался, предвкушая добычу.

–Побьёт его зверюга, – встревожился Сила. – Помочь, надо.

Ильм поднял лук и прицелился троллю в залитый кровью глаз.

–Нет, – тихо остановила его Келла, – разозлишь пуще. Маг одобрительно кивнул в её сторону. Тролль, уже протягивал руку, чтобы схватить жертву, но Кир ловко извернулся и встал на ноги. Сильный удар о землю встряхнул его голову и в глазах всё плыло, кружилось и покачивало тело.

–Эй, великан, – окрикнул тролля Сила. – Может, в камешки со мной поиграешь. Слышал, любите эту забаву. Лови. Сила поднял камень и бросил в сторону тролля. Толпа засмеялась. Келла встревожилась, когда тролль повернулся к Силе. Ильм, опять, приладил стрелу. Маг вздёрнул брови. Подумал. Улыбка осветила его лицо и брови упали на прежнее место.

Кир пришёл в себя и резким движением проткнул зверю колено. Тот, схватив его во второй раз, подбросил до верхушек деревьев и ринулся вперёд. Ухватив камень увесистей, зверь швырнул его в дерево. Шершавый ствол треснул скрипуче, но устоял. Толпа затаила дыхание. Тролль подобрал второй камень и швырнул его следом. Ствол дерева заскрипел и переломился.

Ловко извернувшись в воздухе, Кир приземлился на обрубыш ствола и тут же прыгнул, угодив на широкое плечо с морщинистой толстой кожей. Взмах меча и он, по самую рукоять, увяз в зверином сердце. Кир спрыгнул, ловко перевернувшись через плечо, и встал на ноги. Огромная туша покачивалась, колени медленно оседали и, наконец, рухнула, оскаленной мордой в землю. Толпа облегчённо выдохнула и стала расходиться. Воинственная компания переглядывалась, шепталась, топталась и молча двинулась в длинное здание.

–Любезные, – окликнул их победитель. – Отдать ничего не забыли?

Главарь порылся большой рукой в кармане и вынул Кристалл. Он протянул его другу в душегрейке и тот медленно пошёл навстречу победителю. Вырвав Кристалл из рук бандита, незнакомец вернулся и отдал его девушке.

–Спасибо, – сказала она и смутилась.

Яра, оглядел место битвы и сказал:

–Бедолаги, так вам и быть голодными и спать под открытым небом. Скажи, аверонец, ты встречал людей глупее? Скажи, Кир.

–Я сам не слишком умён, Яра. Только, кое-кто мне ума прибавил и думаю, эта компания мне в самый раз. Укажи путь, и я последую за вами.

Вмиг повеселевшая компания, глядела на мага. Тот пропустил слова воина мимо ушей и, не глядя на долговременных спутников, отвёл его в сторону.

–Присмотри за детьми. Найди укромное убежище, накорми, предоставь отдых, а с рассветом держись высохшего русла. Встретимся у Каменной Пилы. Дни горячее становятся. Навещу я старого друга. Думы голову сносят, а ответы ветры носят.

–Пригляжу, – пообещал Кир и заботливо молвил. – Не опаздывай, а то крепкое пиво Голддара достанется мне.

– Я мигом. Береги детей.

Пока шли к месту ночлега, победитель назвался именем, которое они уже слышали ранее и каждый назвал своё имя.

–Ты слышала, как назвал его маг? – шёпотом произнёс Сила.

–Слышала, красивое имя, – отозвалась Келла.

–Он из аверонских рыцарей, – тихо и загадочно, словно творил заговор, сказал парень.

–Брось, Сила, – отмахнулась девушка. Ты помешался на рыцарях. Имя, как имя. Не выдумывай.

– Он назвал его аверонцем. Смекаешь? Келле было не до того: Она всё время оборачивалась, пока высокая фигура мага не растаяла, не слилась с назревающими сумерками.

–Нет, Келла, ты не понимаешь, – расходился парень. – Облачение его не нашего покроя. Кто из наших воинов носит камзол, а сверху плащ, узкий в поясе. А узкие штаны. Разве они – шаровары, как на всех на нас? Морите меня голодом, но я не отступлюсь, что он – аверонский рыцарь, человек благородных кровей. Так и есть, – уверенно закончил Сила.

– Он – ильм и не нам судить, какие у них имена.

– Я о Кире говорил, а ты всё о рыбе думаешь?

– Что? Очнулась Келла и выкрутилась:

– Так я говорю. Кем бы, он не был, теперь, он – наш защитник и друг. Но, подлый румянец выступил на щеках и она, злясь на себя, показала Силе язык.

Парень улыбнулся и подумал: «Келла, она и есть Келла».

Медвежий угол не принял путников. Их приютил Пеликаний двор. Не хмурый хозяин, а приветливая и весёлая, небольшого ума, хозяйка. Разговаривая с красивым мужчиной, она открыто флиртовала и тот улыбался ей. Его очарование сделало дело и скоро, сытые, напоенные не вином, а впечатлениями прожитого дня, наши герои манили сон в чистых мягких постелях, просторной комнате с тремя кроватями и большим столом, дополненным шестью добротными стульями с высокими спинками. Одежды не снимали. Так велел Кир.

Сон не шёл. Луна – жёлтая огородная тыква, плыла, то ныряя в сгустки серых облаков, то выныривая из них. Звёзд было мало.

–Ивка, ты точно попал бы в глаз тролля? – спросила Келла. Её тихий голос лился из угла и достигнув противоположной стены, вернулся его голосом:

–Попал бы, точно.

–Ивка? Так тебя зовут, ильм? – отозвался слева Сила. – Для рыбы больше подходит карась или пескарь. Да одно – девчоночье имя.

Пропустив издёвку, тот сказал:

–Я – Ивка, сын Угря. У меня родится сын и возьмёт моё имя, а мне дадут имя отца. Смотри, Сила. Так тебя зовут, человек? Обходи Угря сына Угря стороной, если останешься жив.

–Вот и познакомились, – спешно примирила их Келла.

–Не старайся, Келла. Его холодная рыбья кровь не взыграет, – насмешливо бросил Сила.

–Лучше иметь холодное сердце, чем кисельные мозги, – незамедлительно отреагировал Ивка и теперь, улыбнулась Келла.

–Ах ты, хладнокровное существо! Обвинять меня в неимении разума. Я пристукну тебя одним кулаком.

–Может, не здесь проверим, чья кровь горячей? – Вздыбился Ивка и посмотрел в сторону девушки. Сила поднялся, вскочил и Ивка.

–Отступись, Сила, – попросила Келла. – А то, ты похож на того попугая. Быстро ты перенял его манеры. Вскидываешься, чубом трясёшь. Чисто попугай.

–Заступаешься? Обиделся Сила. – За него? Так кто тебе, друг?

–Друга и прошу, – отозвалась она и прислушалась. – Тихо, шаги по коридору. Прислушались и правда, шаги. Притихли.

– Сон потеряли или бессонье нашли? – поинтересовался Кир, входя с лампой в комнату. Лампа встала на стол, он обжил стул и молчал.

–Не спится, – за всех ответила Келла.

–И мне не спится, – признался воин, глядя на тени, созданные огнём. Келла видела те же тени и отозвалась, снова:

–Скажите, господин. Нас гонят Тени. В нас целится мёртвая сталь и преследуют гоблины. Кто мы? Зачем несём Кристаллы?

Кир задумался. Свет лампы, качнулся, осветил его лицо и застыл на нём тусклым пятном. Теперь, его можно было разглядеть хорошо. Тронутая солнцем кожа, статная фигура, мужественное лицо, делали его привлекательным. Походное одеяние плотно прилегало к сильным мышцам, приталенный камзол, со стёртой вышивкой или рисунком, стянутый в поясе сверкающим зверем, увеличивал ширину груди и плеча. Плаща на нём не было. Тёмные волосы средней длины, уходящие за вдумчивый лоб, пересечённый двумя еле заметными морщинами. Ни бороды ни усов – открытое красивое лицо, помеченное ветрами славы и чести. Серые печальные глаза.

Свет ночника дрогнул и его лицо ожило. Он встал, прошёлся по комнате и снова, сел. Он знал, они ждут ответа и ответил:

–Вы – Хранители. В Кристаллах живут и Жизнь и Смерть, одновременно. И вам решать, что останется в них в конце пути. Я не знаю, чем встретит завтрашний день, тяжким испытаем или лёгкой добычей, но скажу, если есть, хотя бы одна причина бороться, не отступайте, а я и маг поможем.

– Куда мы, теперь?

– Яра придёт и скажет, а пока, отдохните. Утро не задержится. Вышел и тихо прикрыл дверь.

–Не больно разговорчив наш убийца Тролля, – заметил Сила. – Словно надел черепаший панцирь и высовывается иногда. Как думаете, кто он? Что-то на рыцаря не больно смахивает. Какой-то он милосердный что ли.

– Быстро же ты передумал. Однако с Троллем разделался он, а не ты – заступилась девушка.

–Ладно, – пробурчал Сила, – спите, набирайтесь сил. Завтра погонит нас маг, как вражье племя, только пятки засверкают.

Яра брёл всю ночь, останавливаясь у каждой лужи, заливного луга или водоёма, будь то извилистая река или болотная топь. Только над водой, в ночном или утреннем тумане возникал Летающий остров, несущий таинственного призрака, цитадель Мудрого мага и когда-то его дом – Призрачную крепость. Её белые камни настоящие по существу и невидимые обычным человеческим глазом, не одно тысячелетие хранили магию великого Мастера, учителя трёх друзей-магов, Раятыона.

Серебристая первыми солнечными лучами заводь, открылась перед магом, и он знал, его путь окончен. Густой туман кучерявился, оседал на воду и расплывался, делая видимыми контуры высоких башен, изразцовых стен, изогнутых крытых переходов и подвесных мостов. Там знали о приходе нежданного путника и долгожданного старинного друга и распахнули ворота. Увалистая синяя волна вывалила из них, подкатила к ногам Яры и растелилась ковровой дорогой. Он встал и она, подняв его на гребень, понесла обратно, тихо, плавно, боясь колыхнуть и на равнине и на взгорье крутых ступеней.

Всколыхнулась память, вылившись в высоту клубящихся сводов, в которых терялись вершины нежно-голубых хрустальных колонн. В небесной шири потолков, то там, то тут вспыхивали жёлтые и синие звёзды. В глубине дымчатого зала, из радужных плит мрамора поднимались ступени. Они вели к трону, где в былые времена восседал Верховный маг Светозарии и пяти королевств Раятыон Великий. Он был таким: грозным, требовательным, не терпящим хвастовства и лени. И трон был подстать владыке магии: Хрусталь с облачным ворохом под ягодицы. Звезда, усиженная алмазами, под спину. Два полумесяца под руки. Над головой росчерк дикой молнии, в ногах – мир пяти королевств, нуждающийся в его волшебной силе.

Время пьёт влагу из человека, как могучее дерево тянет соки из земли, наполняя им свои ветви. Но, оно и сушит, отдавая эти соки молодой поросли. И она, поросль, уже седовласая, стояла одна перед другой.

–Приветствую тебя, третий маг, Яра Великодушный. Долго не захаживал. Где скитался? – встретил его хозяин облачных чертогов.

– И тебе не хворать, Онра Мудрый. А где был, там уже проводили. Вот явился. Встречай.

–Встречать, не провожать, только руку пожать, – ответил на приветствие маг и протянул руку.

Яра пожал руку, обнялся и огляделся.

–Присаживайся, брат. Дорога ведёт, а друг ждёт. Устал, запыхался. Кто на пятки наступал? Нахи или гоблины?

–Кто наступал, тот обжёгся. Присяду, ноги свои не казённые, – отозвался Яра и присел.

–По делу пришёл или по случаю заглянул?

–Нынче дело и случай рука об руку ходят а дела и без нас делаются. Хочу узнать, что видел, что слышал и к чему руку приложил, – с прищуром поинтересовался Яра.

–Всё глаза щуришь? Глубоко привычка Учителя засела в тебе. И мастерство и её перенял и всё же, не похож ты, на Раятыона, третий маг.

–Ближе к делу, – поторопил Яра. – Вижу, твои привычки не меняются. Ни в чём не сомневаешься, участие в тайне держишь. Держи я глаза шире, распознал бы, чью сторону держишь. Так что нового?

–Поговаривают, Вестник с места сорвался. В Медвежьем углу Ветер объявился. Думаю, затевается что-то.

–Не ты ли, затеял всё, Онра? Один знал о Хранителях, – выспрашивал Яра.

–Я по-прежнему знаю о них один, не считая тебя. Разве, они в опасности? – хитро спросил Онра.

–Пока нет, но думаю, идёт угроза от Василисковой Горы и Мёртвой долины. Что знаешь?

–Может, к столу? С вином и разговор маслом потечёт, – предложил Онра и пристально посмотрел на друга.

–Не увиливай, старый лис, говори, как есть, – не грозно потребовал маг.

–Слышал, Лихоманы по дорогам и лесам бродят. Думаешь, Чёрные врата открыты?

–Точно так и думаю, – горько молвил Яра и вздохнув, намекнул. – Я не открывал, а нас – двое. Что же выходит?

Онра встал, и тревога омрачила его лицо, изрезанное крупными морщинами. Пригладил седую длинную бороду, потрогал лохматую бровь и повернулся. Его тонкий ласковый голос лился сверху, а казалось, что падают камни. Он говорил:

–Есть и третий маг, Яра. Знаешь, о ком говорю? Он был мне братом и ты был братом, да оно так и есть поныне. Как брата жизни лишить? Руку поднять можно. А меч? Жив Тыра. Живёт и здравствует в Замории и клятву держит. Сказал и встрепенулся старым воробьём, нелепо и неуклюже, и спросил самого себя. – А может, не держит?

–Ложь ты сеял, Онра. Смерть изгнанием заменил предателю. Милосердие своё выше чести и долга вздул. Как народу в глаза посмотришь? Или чёрная пелена застила их? – пристыдил Яра, не скрывая гневного голоса, – И посох мой бестолковым оказался и твой не сгорел в горниле той битвы. Я с дорожной палкой, а ты не бедствуешь? Где он?

–Где и должен быть, смотри, – занёсся его голос. Он повёл рукой и часть каменной стены засветилась, обнажая посох.

Яра сорвал посох и его седые волосы взлохматились, как серая туча. Онра присмирел, но сказал с достоинством:

–Он и тебе был братом.

Яра ударил его посохом по плечу и вогнал в каменный пол по колено.

–Молчи, ослиная голова. Молчи, не то я сделаю то, чего не сумел ты. Коралловое море сгорело. Обороняется Аквамария. Гоблины снялись с Затхлых пещер. Запахло кровью, маг. Думаешь, отсидишься? – прокричал Яра и стены крепости дрогнули.

–Я знавал слабоволие, но трусом не был. Моя вина, я и отвечу, – вскричал Онра и движением руки отодвинул Яру к стене.

–Нет, друг, не один. Всем миром отвечать придётся. Мужам, женщинам, старикам и детям, – печально изрёк Яра и встал.

–Может, не так всё и страшно? Обойдётся? – тихо предположил Онра.

–Обойдётся, говоришь! Яра вскипел и все окна и двери открылись и вода хлынула в пространство комнаты. Глядя вперёд, на гребне волны, Яра метнулся к стене. Зеркало показало его разгневанное лицо и развевающийся на нём плащ. – Рассылай Ненюфар, глупый старец. Нам нужна армия. Вскинул посох и пронзил им зеркало. Развернул волну и помчался развевающимся парусом. У дверного провала обернулся и крикнул:

–Посох я возьму с собой. Трусу лишняя тяжесть ни к чему её в штанах полно.

Волна, обращая своё суровое лицо к выходу, вынесла его, и он исчез за облачными стенами замка.

Они растаяли, как случайные облака в синем небе и ничто не напоминало о том, что миг назад высился замок и туманился своими округлыми башнями, искрился звёздами окон и колыхался облачными узорными увалами ступеней.

Онра двинул рукой, и водяная комната высохла, словно сто солнц, разом, заглянули в Облачную башню. Он стоял перед зеркалом. Оно не потрескалось, не раскололось, не осыпалось звенящими осколками. Из отверстия, проделанного посохом, стекала зеркальная вода, и зеркало на стене оплывало, как долго горящая свеча, пока не вытекло всё. На полу растекалось зеркальное озерцо. Расплылось и остановилось у его ног. Башенные своды отразились в нём трижды: белыми камнями, белыми облаками и белыми лилиями.