Грязная Земля. Книга 1

– Алё, это Кирилл, – устало сказал он. – Вам кого?

– Кирилл, срочно беги! Милиция! Тебя ищут! – услышал он сбивчивый нервный голос Вики.

Лёшик и туман

Лёшик спал и видел сон.

Он шёл по туманному лесу. Нет, не так. Не совсем так. Лес не был покрыт серым хмурым туманом, даже наоборот – светило яркое тёплое солнце, щебетали птицы и всё такое. Но все деревья леса были смутными туманными образами. Лишь одно дерево было чётким, реальным, настоящим – и огромным. Казалось, что все остальные деревья – лишь тени или отражения этого большого дерева.

И Лёшик шёл не по лесу – он шёл вокруг этого огромного дерева, шёл по его корням, шёл, переступая через его корни и иногда – поглядывая наверх. Там было красиво. Солнечные лучи играли в высокой и далекой серебристой кроне, пуская серебристые блики. Меж серебристых листьев сверкали, словно тысяча маленьких солнц, золотые искорки – наверное, плоды.

Красота!

Остроконечное ухо Лёшика вдруг дёрнулось – он услышал где-то впереди тонкий, звонкий звук. Замер, прислушался. Мелодичный звук повторился – и он, почему-то, был приятен слуху. Лёшик зачарованно двинулся вперёд.

Вскоре дважды острое ухо Лёшика распознало звук – это был девичий смех, мелодичный и звонкий, словно колокольчик. А ещё – плеск и журчание. А ещё – тихие трели дудочки, которые вначале Лёшик и не признал среди пения птиц.

И вскоре Лёшик, наконец-то, увидел что-то новое – на огромном корне древа росли трава и кусты. За кустами блестела и журчала вода, и именно там раздавался девичий смех. А когда Лёшик подошёл к кустам – то увидел за ними прекрасную картину.

Между гигантских корней гигантского дерева переливалось в лучах солнца небольшое озерцо, окруженное кустарником. В озере плескалась прекрасная обнажённая девушка – среднего роста, загорелая блондинка с жёлто-зелёными глазами. Стройная, но при этом крепкая и подтянутая. Её ноги и ягодицы были мускулистыми – а грудь небольшой, но полной и круглой. И самое приятное – между её золотистых волос торчали остроконечные звериные ушки. Неужели эльфийка? Приснится же такая прелесть!

Лёшик просто стоял за кустами и любовался этим мирным и интимным зрелищем. Девушка плавала, ныряла, лежала на воде и гонялась за рыбками – и он рассмотрел её всю. Лёшик мог бы стоять так бесконечно. На него никто не обращал внимания. Ну то есть, тут никого и не было, кроме прекрасной купальщицы.

Лёшик даже забыл, что здесь находится кто-то ещё – тот, кто играет на дудочке. Мелодия той звенела и переливалась, сплетаясь со смехом, пением птиц и журчанием воды. Пока вдруг не прекратилась.

– Ты устал? – певучим голосом спросила эльфийка, глядя на Лёшика.

Он напрягся и покраснел – неловко вышло. Всё же, подглядывать нехорошо. Он уже открыл рот, чтобы извиниться и представиться – но один из плотных кустов между ним и эльфийкой пошевелился. То, что Лёшик воспринял вначале как изгиб корня или мшистый пень, увенчанный кустом – распрямилось и оказалось тёмно-зелёной спиной человекообразного существа, сидевшего на краю пруда. Точнее – это была древесная спина с длинными травно-мшистыми волосами поверх неё. И на ней рос куст. Давно спину не мыл, грязнуля! А ведь на берегу пруда сидит.

– Мои силы на исходе, – проскрипел замшелый гуманоид на берегу. – Нам пора.

Эльфийка грустно глянула наверх, и Лёшик тоже машинально поднял взгляд. Туман, который покрывал ранее весь мир, кроме огромного дерева – теперь покрыл и его крону. В сером мареве мерцали, угасая, золотистые огоньки. Солнце в ветвях погасло – наверное, зашло. И серебристая листва исчезла, бесстыдно оголив огромные ветви. Лёшик осознал, что стало темнее.

Девушка ловко подплыла к собеседнику, и положила голову ему на колени, скрывшись за древесной спиной. Лёшик осторожно сдвинулся чуть в сторону, чтобы снова видеть её лицо.

– Вот бы ещё чуть-чуть… – тихо сказала она.

Одна её рука лежала под ухом, на бедре собеседника, а другая свисала вниз. Девушка задумчиво водила пальцами по воде пруда.

– Уже скоро, милая… Уже скоро. – проскрипел собеседник. – У нас будет новая земля.

– Да, – прошептала она еле слышно. – У нас будет новая кровь.

Она поглядела прямо в глаза Лёшику и грустно улыбнулась.

Лёшик стоял, как завороженный, глядя в её прекрасные глаза. Мир вокруг быстро темнел. Сверху опускалось серое туманное марево. Пруд перестал журчать и вода постепенно исчезла под корнями.

Ощутив холодное дуновение ветра, Лёшик на миг отвлекся от печальной улыбки – а когда снова посмотрел на эльфийку и её друга – свет перестал падать на них. Потемнев, они словно превратились в грубые деревянные статуи. Лёшик моргнул – и статуи превратились в прихотливые изгибы толстых корней в густеющем тумане. Гуманоидные фигуры в них теперь угадывались совсем плохо.

Лёшик постоял ещё немного у огромного серого дерева, печально глядя на высохший пруд – а потом серый туман покрыл всё вокруг и он заснул.

***

Лёшик открыл глаза. Было ещё раннее утро, и за окном всё было серым. Слабый туман медленно отступал с улиц. Он улыбнулся уходящему сну – это был прекрасный, хотя и грустный сон. Другие сны Лёшика про эльфиек были не такими загадочными – они включали в себя более приземлённые и конкретные подвиги и приключения. Хотя эльфийки там тоже нередко оказывались обнажёнными. Только вот в прежних снах Лёшик был главным героем – а здесь он оказался, в лучшем случае, на роли незваного зрителя. Лёшик вздохнул, перевернулся на другой бок – и попытался снова заснуть. Может, эта эльфийка приснится ему опять? И они окажутся в пруду вдвоём?

Лёшику чрезвычайно не хотелось думать о том, что может принести сегодняшний день. О мести вчерашних нападавших. Он не был точно уверен, кто вчера его осаждал – но догадывался по голосам и поведению.

Полежав так некоторое время, Лёшик осознал, что не может заснуть. Похоже, он больше не сможет спрятаться от жестокой реальности в этом декадентском золотом пруду сна. Поворочался – и решил вставать. Глянул на часы – пять утра, ух!

Но, если так подумать, то пять утра – это идеальное время, чтобы вернуться за своими новенькими стрелами, спрятанными в песке… Вряд ли Пахан бегает в лесу по утрам – не тот типаж. Там же унижать некого, кроме собачников. А собачки Пахану не позволят на себя безнаказанно гавкать…

Да и Бобик вряд ли на пробежки выходит – он в этой банде танком работает. Его дело – броня, устрашение и грубая сила. Скорость сюда не вписывается.

А вот Вадик… Лёшик скривился. Этот гад точно может выбежать в лес в пять утра. Нет, конечно, вероятность с ним столкнуться низкая – но ведь ненулевая же! По совокупности факторов, ага? Лёшик, конечно, будет на велосипеде – но одному откровенно страшно.

…Кстати, Рафик упоминал, что в солнечное время суток он уже на ногах. Надо родителям помогать, да и электричество они экономят – а ему учиться надо. Вот и сидит с учебниками до заката и от рассвета. Только у него мобильника своего нету – но он дал городской номер. И мобилу отца – на крайний случай.

Петю ещё можно дёрнуть. Он, правда, любитель посидеть у компьютера по ночам и одновременно не любитель пробежек – но как-то прихвастнул, что зимой с утра бегал в лес снегом обтираться. Лёшика передёрнуло. Снегом! Бррр. Ну вот пусть теперь покажет, как он с утра в лес бегает…

Есть ещё Алиса – бойкая, спортивная – и Вадика не боится. Одна проблема – Алиса дрыхнет по утрам так, что из пушки не разбудишь. Да и не по утрам тоже. Любит Алиса поспать. Но при этом – днём она вовсе не ленивая, а наоборот. Просто вот такой у неё цикл зарядки-разрядки батареек.

Мысленно собрав команду поддержки, Лёшик воспрял духом. Он поднялся и двинулся на кухню – одновременно накидывая на своем Samsung Note СМС-сообщение для друзей. Пока они проснутся, пока соберутся… Можно успеть покушать!

Война войной – а завтрак важнее расписания!

Но едва Лёшик успел нацелиться на тройной бутерброд с хлебом, маслом, колбасой и сыром (Мак отдыхает!), его телефон заиграл тему эльфийского замка из «Героев-Пять». Пожалуй, в иное время Лёшик бы не стал сразу брать трубку – а насладился бы прекрасной мелодией вместе с бутербродом – но сегодня ему очень нужна была помощь друзей, и он не мог позволить себе упустить их. Лягут снова спать и что тогда?!

Надо брать!

– Амхвло, – всё же не удержался он от большого куска бутера.

– Это Рафик, – избыточно представился Рафик, высвеченный на экране как «Рафик срочняк». – Что случилось?

– Нжмхна ф леф, – начал Лёшик, не теряя ни секунды жизни зазря.

Но Рафик не потерпел такой невежливости:

– Тебя поймали и душат, я правильно понял? Держись, я вызываю пожарных!

Лёшик опешил и перестал жевать. Помолчал. Подвинул языком откушенное и спросил свободной половиной рта:

– А почему тогда пожарных?

– Ну как же, – обстоятельно пояснил Рафик. – Приедут, вставят тебе шланг, включат воду, и ты, наконец, сможешь говорить.

Лёшик хмыкнул:

– Остроумно. Ладно, такая тема – я вчера в лесу стрелы потерял ночью, нужно толпой вместе прокатиться за ними. Ты можешь?

Рафик чуть помолчал:

– Это важно? – уточнил он после паузы.

– Ну, – замялся Лёшик. – Опасаюсь этих… Хулиганов.

Рафик хмыкнул:

– Петю с Алисой позовёшь?

– Конечно! Но Алиса наверняка дрыхнет ещё.

– Не повезёт кому-то с женой, – вздохнул Рафик. – Моя мать уже сделала завтрак, обед и ужин, а сейчас снимает бельё.

– Зато красивая.

– Спасибо.

Оба помолчали, думая о совершенно разных прекрасных женщинах, снимающих бельё по совершенно разным поводам. В тишине Лёшик машинально начал жевать.

А потом подал голос:

– Тогда через полчаса у Алисы? От неё ближе до леса.

Лёшик решил, что надо закругляться – а то рискует подавиться во время разговора. Невозможность жевать, когда бутер уже во рту, сводила его с ума.

– Договорились. Беру её велик и еду. До встречи!

– Ба-бай! – Лёшик даже не стал сам бросать трубку, доверив это Рафику.

Так, а что там с Петей?

Петя и лопаты

Петя проснулся. Его глаза всё ещё были закрыты, но он услышал во сне неприятный вибрирующий звук. Это не был привычный звук будильника на мобильнике. Это был сам чёртов мобильник.

У Пети была старая, но надежная Нокия с серым экраном. Неубиваемый кирпич, потенциальное оружие современного хипстерского пролетариата. У Пети она была в старом пластиковом чехле – и с ремешком. Сквозь дрёму ему подумалось, что можно было бы соединить две Нокии цепочкой, и получить нунчаку, к которой не придерётся милиция и директор школы. Оружие для устрашения хулиганов и злодеев…

Нокчака.

Всё это плыло в его разуме, пока Петя доставал телефон из чехла и вглядывался в СМС-сообщение.

Лёшику срочно нужна помощь. Ночью в лесу на него напали хулиганы, он сбежал, нужно вернуться туда, чтобы собрать стрелы. Ого!

Петя чертыхнулся и откинулся на подушку. Лёг он поздно, голова была тяжелой и выспался он весьма хреново. Блин, может не ехать? Это ночью во тьме Лёшику нужна была поддержка друзей, а сейчас-то что? Можно просто не отвечать и всё… Потом скажет, что спал. Очень соблазнительная мысль!

Но чему тогда научится Эл1с?

Петя недовольно наморщился, а потом вздохнул. Придётся, похоже ехать. Нельзя рисковать во время обучения Искусственного Интеллекта! Он может стать негуманным!

Петя не торопясь сел, а потом стал аккуратными движениями снимать с лица электроды. Потом он вытащил провода из разъема шлема. И в конце – снял с головы конструкцию из кожаных ремней, проводов и электродов, которую называл шлемом. Всё это было нужно, чтобы регистрировать Петину мозговую активность, слабые токи на коже головы, движения лицевых и мимических мышц. В общем – всё, что можно было в домашних условиях прочитать с головы и из головы спящего человека. В том числе – и его речь. Как произнесённую тихим спящим голосом, так и оставшуюся неслышным движением мышц лица и шеи.

Все ночные данные уже ушли в программу Эл1с на компьютере. Ну, теперь пусть переваривает в течение дня. Пусть и дальше выстраивает внутри себя модель человеческого мозга.

Родители не мешали Петиным экспериментам. Мать была лишь рада, что дети сидят у компьютера, а не шляются по подворотням в плохой компании («Алиса, конечно, из хорошей семьи, но я бы предпочла девочку из хора…»). Отец же по-своему гордился, что сын тоже идёт по инженерной стезе – может, и Нобелевку заслужит! Жаль, правда, что это не мешало отцу гонять будущего номинанта копать огород…

Кстати, Пете Нобелевка казалась вполне достижимой целью … Но он целился на иную вершину. Его манила слава Стива Джобса, Илона Маска и Билла Гейтса. Хотя, конечно, в лучшем случае его ждала судьба Стива Возняка, Пола Аллена… И других малоизвестных инженеров, чей труд был украден или задёшево куплен энергичными бизнесменами, которые стали на этом миллиардёрами.

Этого бы не хотелось. Поэтому – Петя уже заранее прикидывал, как не позволить украсть свой труд. Как самому стать миллиардером, любимцем миллионов и иконой мира высоких технологий.

Петя мечтал создать настоящий Искусственный Интеллект и стать первопроходцем в этой области. И миллиардером, куда без этого.

Но если, всё же, его изобретение украдут и скопипастят – то тогда можно, на худой конец, работать задорого в Гугле. Если миллиардером стать не выйдет – придётся стать миллионером. Но это неинтересный вариант. Даже не стоит о нём думать!

Петя встал, помахал руками, кинул косой взгляд на второй этаж кровати – там спал следующий по старшинству брат Пети – Лёва. Болезненно скривился, вспомнив вчерашний конфликт, проверил дверцу шкафа. Вздохнул, махнул рукой – перемелется, мука будет.

И пошёл чистить зубы и кушать. А заодно – набирать ответ Лёшику на кирпичной Нокии, буква за буквой.

Как в каменном веке. Только каменного стилуса не хватает, чтобы набивать черты и резы на кирпиче. Но можно взять у Лёшика стилус от его лопатного Самсунга, ха-ха.

Петя поулыбался, потом чуть завистливо вздохнул. Ничего, однажды он сам себе на хороший смартфон заработает! А пока – надо помочь незадачливому лопатоводу выкопать его стрелы. Лопата большая, один не удержит!

Пора уже записывать эти шутки про Лёшикову лопату. Это же бесконечный источник света в тёмном царстве!

***

Через полчаса друзья собрались у подъезда Алисы. Рафик терпеливо ждал их всех, приехав первым. Лёшик, приехавший вторым, пританцовывал от нетерпения. Петя, который жил ближе всех к Алисе, но приехал последним – даже заметил и пошутил:

– Ничего, сейчас в лесу сходишь!

– Смешно, – изобразил встречную ироничную улыбку Лёшик.

Было шесть утра, солнце уже взошло, но все поеживались от утренней прохлады. Кроме, естественно, закалённого Пети, который успел принять ледяной душ и приехал в лёгкой футболочке. И в кедах без носков! Лёшика аж передёрнуло – он-то был одет в курточку, и даже новый обруч с ушками натянул поглубже на уши – чтобы не холодил осенний ветерок.

Ну а Петя расслабленно наслаждался солнечным осенним утром. Нежно-розовые краски рассвета в бирюзовом небе наполняли его душу умиротворением, ощущением прекрасного и тем душевным томлением юности, когда всё прекрасное хочется разделить с кем-то прекрасным. Он оглянулся на подъезд:

– Алиса как там?

– Не знаю! – нервно махнул рукой Лёшик. – На СМС не ответила. Дрыхнет, небось.

– Может, сон очень хороший, приятный, – заступился Петя и мечтательно улыбнулся.

– Ага, – согласился Лёшик. – Небось снится чьё-то лицо и ласковые ручонки.

Лёшик подмигнул, а Петя прицельно глянул на него. Ну, держись, друг!

– Поехали! – решил Лёшик, собравшись с духом.

– Я бы ещё подождал… – протянул Петя, поглядывая на окна Алисы.

– По любому валим, – не согласился Лёшик.

Он увидел, как в окнах первого этажа заколыхалась штора и появилось любопытное старческое лицо. Это Петю бабки почему-то любили – а Лёшика они считали то ли чокнутым, то ли наркоманом, то ли всё сразу. И ладно бы боялись – так нет! Бабки видели в нём безопасного дурачка и обменивались жалостливыми шепотками за спиной. Одновременно они избегали интеллектуальной конфронтации, в которой Лёшик мог бы показать, что он поумнее их будет. Лёшика это всё бесило – но сделать он ничего не мог.

Однако, подшутив над Алисой с Петей, Лёшик ступил на опасную тропу. Он избежал унизительно-жалостливого внимания старушек – но на всю дорогу стал объектом шуток Пети про лопатофон. Рафика это тоже устраивало – и он улыбался. Ну а Лёшик мрачнел с каждой секундой.

При этом они спокойно и без происшествий добрались до лучно-шашлычного места, но теперь оставили велики прямо под рукой – у песчаного склона, куда вчера вонзились стрелы. Лёшик вчера обжёгся и сегодня дул на воду, чтобы не остаться без велосипеда. Поэтому Рафик и Петя сейчас стояли у великов. Рафик оглядывал склон, а Петя снова погрузился в созерцание утренней природы. Птицы уже чирикали, стрекотали и каркали. Солнце забралось на дальние сосны и золотые искры плясали в ветвях, заставляя приятно щуриться. Красота…

– Нету стрел, – потерянно сказал Лёшик. – Блин! Твари!

Петя оглянулся. Ещё на подъезде к поляне они нашли испачканный обруч с ушками. Потом на склоне Лёшик сразу увидел изолоновый кубик и две сломанные стрелы. Очевидно, их вчера растоптали со злости. А может – просто наступили в темноте, когда случилась заварушка, о которой Лёшик поведал друзьям при встрече. Две или три штуки он вчера смог увезти – в колчане и в фонаре.

А вот остальных восьми стрел не было.

Лёшик точно помнил, что вчера в свете фонаря хвостики стрел торчали плотной группой из склона. Совсем чуть-чуть торчали, но он запомнил место и сегодня бы их нашёл.

Однако вот – не нашёл.

Теперь Лёшик сидел на корточках и просеивал пальцами песок рядом с кубиком. На его лице было мучительное, страдальческое выражение. Стрелы – штука недешёвая. А ёще они цветные и красивые, они приносят радость – и их жалко, как любимую игрушку. И не как любимый мячик, а как любимый автомобиль, смартфон или ноутбук. У мужчин любимые игрушки с возрастом дорожают…

– Помогите искать! – Лёшик обернулся к друзьям.

Петя хотел было пошутить про то, что у Лёшика есть ещё неиспользованная лопата фирмы Самсунг – но удержался. Больно уж расстроен был друг. Рафик молча пошёл помогать. Петя вздохнул и тоже присоединился.

Вместе они копались в песке минут десять. Отошли назад, к стрелковому рубежу, поглядели на склон издали. Поставили велик Лёшика к дереву у рубежа, направив разбитый фонарь на склон. В общем – попытались восстановить картину происшедшего, чтобы найти точку попадания первых шести стрел.

Но ничего не помогло.

А Рафик ещё и подсчитал в уме, добавив ложку дёгтя к бочке дёгтя:

– Тут в кубе две сломанных, а было три. Или четыре? Неважно, главное то – что кроме двух сломанных ещё должна была остаться минимум одна. А значит – мы зря ищем, потому что их кто-то точно вытащил.

– Не знаю, – опустил голову Лёшик. – Может, с граблями приехать и просеять песок?

Он, похоже, очень боялся мысли, что стрелы забрали вчерашние хулиганы. Рафик с Петей переглянулись и вздохнули:

– Ну, ты не бойся, их мог кто угодно забрать, – успокоил его Рафик. – Собачник какой. Или лесник!

– Ага, пришёл лесник, и разогнал фашистов с партизанами, – подмигнул Петя.

– Ага, или инопланетяне прилетели, – хмуро взглянул Лёшик.

– Точно! Две сломали, а шесть потеряли! – щёлкнул пальцами Петя.

Рафик заулыбался, а Лёшик насупился.

– Не смешно.

– Давай объявления тут и в парке расклеим? – предложил Петя. – Вон, Рафик профи.

– Рафик глянул на него укоризненно. Он, конечно, брался за разные подработки, и объявления расклеивал, но нелегко принимал, когда над этим шутили. Загоралась иногда у него этакая горская гордость. Впрочем, от друзей было не так обидно. Они понимали положение семьи и шутили намного мягче, чем другие сверстники. Кстати о положении. Сегодня ведь ему мать вести в школу. Вот блин!.. Рафик тяжело вздохнул. А тут и Петя погрустнел:

– Меня больше волнует, что сегодня эти уроды опять к нам прицепятся. У них теперь и на тебя, Рафик, зуб, и на тебя, пресветлый эльф. Или теперь ты ночной эльф?

Лёшик лишь махнул рукой. Петя привычно пытался поднять настроение друзьям, но те совсем пали духом.

Алиса и собащки

Алиса не проспала.

Это было необычным, почти историческим событием. Нет, так-то она редко просыпала – её будила мама, или будильник, или старший брат, а иногда даже отец. Все хотят разбудить маленькую бедненькую Алису, никто не даёт баиньки!

Но вот чтобы самой проснуться заранее, и не лупить по будильнику кулаком, и не обещать маме с закрытыми глазами: «Я ща, ещё минутку!»… Вот это было необычно.

И даже несколько СМС, пришедшие на новенький золотистый айфон, были тут совсем ни при чём. Первую, про сбор друзей на сбор стрел, Алиса просто продрыхла. Вторую, с вопросом от Пети – тоже гордо просопела. А третья пришла от Лёшика уже после её пробуждения, поэтому тоже не считалась:

«Сегодня надо в школу идти всем вместе, и в школе держаться вместе.»

Так что можно было считать, что она сегодня проснулась сама и она герой!

А ребята уже с утра в лес сгоняли – вот им неймётся!

Подумав, Алиса встала и пошла умываться. У неё было слабое ощущение нереальности, как будто голова чуть кружилась, но не совсем, а наоборот. Как будто мир чуть кружится вокруг неё. Наверное, это после странного сна. Вот приснится же такое… Начиталась романтической фэнтези – и теперь фантастика лезет в голову так, что не выкинешь. Может, самой начать писать-записывать?

Э, нет, вздохнула Алиса. Лес на бумагу переводить – это не наш путь. Наш путь – спасать природу от людей…

***

Когда Алисе было года четыре, они с мамой и тётей гуляли по лесопарку. Уже тогда у города появился мэр, и уже тогда у мэра появился особняк. Но тогда ещё этот особняк не вырвал себе из общего лесопарка кусок муниципальной земли. Это потом до мэра стало совсем не добраться и лесопарк заметно уменьшился. А тогда люди всё ещё продолжали свободно гулять вокруг особняка, защищённого лишь оградой.

И двумя волкодавами.

Это было разумное решение. Дети всегда и везде бесшабашны, лазают во все дыры, и красивый садик вокруг дома мэра явно стал бы для них приманкой. А уж воры бы наверняка позарились на богатства, которыми стремительно наполнялся дом народного труженика. Но сейчас и дети, и воры знали – «во дворе злые собаки». Все оставались за оградой.

Пока не появилась Алиса.

Проходя мимо решетчатых ворот, девочка увидела сквозь решетку здоровенную чёрную псину. Та лениво, но оглушительно гавкнула.

– Ой, собащка! – радостно воскликнула Алиса.

Мама лишь вздохнула. Дикая страсть дочери к животным иногда её пугала, иногда умиляла. Но заводить собаку – это слишком накладно в домашней квартире. Да и собаке в квартире нелегко. Вот если бы у них был дом…

– Алиса, держись рядом! – мать дёрнула Алису за руку.

– Холошо, мам, – послушно ответила та, и крепко взялась за руку.

Отвернувшись к своей подруге, мать продолжила разговор о том, что людям работы нету, зато мэр себе особняк построил. Её чуткое материнское ухо продолжало отслеживать лопотание дочки, которая до этого постоянно лезла ко всем собачкам играться.

В какой-то момент мама осознала, что Алисино лопотание продолжается, но:

1) собачка уже не гавкает, а порыкивает.

2) за руку больше никто не держит.

Резко оглядевшись, мама оцепенела.

Алиса уже была за решёткой.

Рядом с собакой-убийцей.

И топала прямо к собаке, радостно распахнув объятия.

– Собащка, пливет! – радостно воскликнула Алиса.

Собачка крутила башкой, вначале порыкивая, а теперь уже повизгивая. Она никак не могла сориентироваться в ситуации. Она должна была атаковать, это было заложено в её природе и закреплено дрессировкой. Даже ребенка собака должна была как минимум сбить с ног и держать до прихода хозяина. Но в этот раз собаку наполняли противоречивые ощущения:

1) перед ней чужой

2) но это Большая Любовь

3) но это Всеобщий Щенок

Миг – и Алиса уже лезет на шею собаке, а та сдаётся и начинает вылизывать её лицо. Почти отсутствующий хвост начал бултыхать мускулистые ягодицы дога туда-сюда.

– Алиса! – наконец смогла вымолвить мать звенящим голосом. – Иди сюда!

– Мам, мы иглаем! – обернулась Алиса. – Мы тепель длузья!

Осознав, что прямой опасности нету, мать чуть расслабилась, но собачка начала улыбаться, и вид огромных клыков снова привёл женщину в ужас: