bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
6 из 7

Он взял нож и сходил за камышами. Лёшик прикрутил к луку катушку – на сборных спортивных луках всегда есть резьба для дополнительных обвесов типа полочек, прицелов, стабилизаторов и тому подобного. Ну а Петя, морщась, полез грязными руками в свой старый советский рюкзак и достал несколько кусков дешёвого нейлонового шнура:

– Щас… Сделаю вам питоний узел… Не зря python изучал, хоть такая польза.

Он с надеждой глянул на друзей. Но шутку никто не понял. Петя вздохнул, и примотал простеньким узлом две палочки перпендикулярно к стреле с гарпуном. Получилось двойное “Т”. Лёшик глянул на конструкцию с сомнением – его смутили хиленькие узлы. Он сам бы обмотал палочки целым клубком шнура. Но, подёргав, ощутил, что палочки держатся.

– Морские узлы! – с гордостью сказал Петя, будто сам изобретал их в бушующем океане.

Лёшик встал, и небрежным движением, почти не целясь, выстрелил гарпуном в сторону бобрихи. Катушка взжужжала, леска протянулась вслед за гарпуном. Алиса рефлекторно вскрикнула в испуге за бобриху и крепче прижала к себе двух бобрят. Ещё два вяло копошились у её ног в луже нефти.

Гарпун полетел недалеко и быстро упал – Лёшик не стал сильно тянуть тетиву. Ребята следили за процессом, затаив дыхание. Лишь Лёшик был по-олимпийски спокоен. Гарпун пролетел над осокой (я так и целился!) и упал почти ровно за бобрихой. К счастью, она уже лежала на воде мордой к берегу – нужно было лишь подтащить её ближе. Лёшик стал медленно тянуть на себя леску. Та натянулась.

– За осоку зацепилось, – пробормотал он.

Потянул сильнее – и сразу несколько травяных стеблей захрустели и склонились. Узел держал хорошо. Лёшик дёрнул рычажок катушки, гарпун дёрнулся в осоке, леска зазвенела, разбрасывая тяжёлые чёрные капли – и тело бобрихи вырвалось из осоки, медленно дрейфуя к берегу. Гарпун остался в осоке – но это было уже неважно. Рафик вдруг осознал, что не дышал всё это время.

– Рафик, давай вдвоём, она тяжелая! – позвал Петя, уже залезший в воду.

Вдвоем с Рафиком они еле-еле вытащили, а точнее – выкатили тяжёлую, крупную бобриху на берег. Оба перемазались уже просто в хлам. Рафик присел около неё, положил руку поверх и прикрыл глаза:

– Не дышит, – сказал он.

Алиса зарыдала с бобрятами в руках. Петя подошёл к ней и положил руку на плечо. Алиса уткнулась в него, спрятав лицо на плече у Пети. Бобрята ворочались между ними, футболки пропитала нефть – но Пете было всё равно. Он был счастлив. Естественным жестом он приобнял Алису:

– Ну, ну… – бормотал он, глядя в небо. – Всё будет хорошо. Не плачь.

Погладил её грязной рукой по спине, ощутил маслянистость ладони, стушевался и снова просто обнял.

Рафик стал аккуратно переминать бобриху, стимулируя перистальтику, пытаясь выдавить из неё нефть. Лёшик с нервным интересом наблюдал за ним, дергая леску гарпуна. Через пару минут Рафик остановился, опустил уставшее лицо, потом повернулся к друзьям:

– Нет, не дышит. Мне кажется, она уже умерла.

Алиса плакала. Петя обнимал Алису. Лёшик вздохнул с гарпуном в руках и посмотрел вдоль реки. Рафик поднялся:

– Мы им помочь не сможем.

– Надо их в больницу! – всхлюпнула Алиса.

– Давайте я их промассирую, а вы почистите – и поедем, ладно? – предложил Рафик.

Алиса кивнула, отстранилась от расстроившегося Пети, вытерла слёзы, оставив на лице грязные разводы. И насупилась, став снова упрямой и целеустремленной. Положила бобрят на землю рядом:

– В рюкзаки их положим и поехали! – и первая начала выбрасывать вещи из рюкзака.

Лёшик застонал. Но тоже стал выкидывать всё ненужное. Всё самое вкусное на выброс… Петя же поморщился, колеблясь, и пробормотал про себя: “Блин, меня отец убьёт”.

– Потом за вещами вернемся, – рассудительно сказал Рафик с бобрёнком в руках.

Петя вздохнул, кивнул и начал перебирать вещи в рюкзаке. Алиса уже поливала бобрёнка из своей фляжки, обтирая его пучком травы.

– Сначала сами попейте, – запоздало посоветовал Петя. – И нёбо надо смачивать, чтобы вода в слизистую впиталась. Нам ещё часа два-три по жаре…

Он глотнул воды и с сожалением стал мыть очередного бобренка. Но воды оставил про запас.

Для Алисы.

– Я тогда палатки тут оставлю? – уточнил Рафик, не имевший своего рюкзака и нагруженный палатками.

Алиса даже не стала отвечать, а Лёшик согласно махнул рукой. Рафик покидал вещи и палатки под дерево. И нацарапал записку:

“Уехали в больницу из-за отравления нефтью. Потом вернёмся за вещами”.

И телефон Алисы. Нет, лучше Лёшика, как сказала Алиса. Да, вот.

***

Лицо старшего Гусечкина окаменело, он сидел, сцепив пальцы. Мама сидела, взяв дочку за руку, и её лицо отражало всю гамму сопереживания. Алиса рассказывала спокойно, но в уголке её глаза появилась влага. Когда она замолчала, мама нетерпеливо спросила:

– И что бобрята? Спасли их?

– Да… Трое выжили, – глухо ответила Алиса.

Мама облегченно вздохнула и даже серьёзный папа слегка расслабился и выдохнул.

– Нефть с реки убрали, там всё чисто теперь, – отметил он.

Казалось бы, тема закрыта. Животные спасены, река очищена… Но Алиса остро посмотрела на папу:

– Это ведь ваша компания тогда нефть разлила?

– Да… Не совсем, – нехотя признал папа. – Начальство объявляло о диверсии. Конкурентов, или шпионов. А мэр кивал на оппозиционеров, или экологов…

– Или инопланетян, или рептилоидов, – саркастично продолжила Алиса. – Я вот читала, что там инфраструктура была вся изношенная, потому что владельцы всю прибыль забирали себе вместо замены оборудования. А надо было заменить его лет десять назад уже! Потому что аморфизация!

– Амортизация, – поправил отец, но стушевался под негодующим взглядом мамы. – Ну, там до этого были регулярные проверки и комиссии. Было написано, что всё в рабочем состоянии. И мэр на личный контроль брал…

– А ты сам-то как считаешь? – вдруг задала мама мудрый вопрос.

Папа помолчал под испытующими взглядами двух женщин. Посмотрел в сторону, повертел стакан. Ему явно было неприятно признавать свою вину – даже если это была не его вина. Но он подумал, вздохнул – и решился:

– Старое там всё было, прогнившее. Долго собирались заменить – но потом случился кризис, цены на нефть упали – и опять стали на всём экономить.

– Всё всегда из-за жадности, – глухо подытожила Алиса. – А природа умирает.

– Да, всё так, – вздохнул папа. – Вот, например, история. В одном исследовательском институте физик изобрёл особую печь. Вкратце – такой процесс горения, что можно всякий мусор очень эффективно сжигать и много энергии получать. Мечта, а не процесс. Даже запатентовал его…

– И что дальше? – спросила мама.

– К нему пришли люди из нефтяной компании, – пожал плечами отец и сделал эффектную паузу, как будто закончил историю.

Алиса ахнула:

– Его убили, а секрет похитили? И ты всё знал?!

– Да ну что ты! – рассмеялся папа. – Насмотрелась плохого кино… Нет, ему просто дали много денег, а патент положили под сукно. Отложили, пока не станет невыгодно жечь нефть и газ. Мол вот вам деньги, но никто не будет внедрять. Учёный хорошо заработал… И спился.

– То есть, нефтегазы мало того, что природу засра… Загрязняют, – поправилась Алиса. – Так они ещё и мусор уничтожать мешают. А ведь пластик уже стал гигантской проблемой для мирового океана! В Азии целые плавучие острова из пластиковых отходов! Там в рыбе пластик находят, а он ведь не переваривается! Горы пластика уже из космоса видно!

– Мусор сжигать тоже не очень здорово, – возразил папа, подкованный в теме. – Климатические изменения никто не отменял. Если они есть.

– Если они есть… – тихо повторила Алиса, глядя в поверхность стола.

– Да, Алиса, – наклонился к ней папа. – Это всегда баланс. Не только миллиардёры во всём виноваты. Простые люди тоже не готовы затянуть пояса и отказаться от комфортной жизни ради сохранения экологии. Мусор сжигать плохо и не сжигать плохо. Нефть с газом жечь плохо и без них плохо. А всё сводится к тому, что люди хотят выгоды и комфорта. И не готовы жертвовать ими ради чистого мира.

Все молчали. Алисе до смерти хотелось задать важный вопрос, но она так же сильно боялась услышать ответ, как хотела его узнать.

Потому что – вдруг любимый папа причастен к злу?

Но тянуть вечно тоже было невозможно.

Алиса взглянула папе в глаза:

– Ты слышал, что в лесу есть мёртвые зоны, где деревья и животные умирают? – и впилась глазами в папу.

Ну а тот не стал ни отпираться, ни дёргаться, ни сохранять невозмутимость. Папа недоуменно пожал плечами:

– Что-то такое болтали, но я не интересовался. Это же нас не касается.

– А ты уверен? – с нажимом спросила Алиса. – Куда ваша компания выбрасывает нефтехимические отходы?

Папа вначале слегка напрягся, а потом с облегчением рассмеялся.

– Алиса, ну ты что! У нас всё серьёзно! Есть другая фирма на аутсорсе, которая вывозит отходы. Всё законно, всё проверяется. Они их утилизируют, – он неопределённо махнул рукой. – Где-то там, на своих полигонах.

Алиса помолчала. Папа, вроде бы, не врал.

С её плеч свалилась небольшая гора.

Нет, папа, конечно, немного виноват – всё же его контора допустила разлив в реку. Но он, хотя бы, не в курсе грязных отходов, из-за которых страдает местная природа.

Все ещё помолчали, думая о своём. Вдруг мама предложила:

– Алиска, а хочешь животным помочь? Давай снова собаку заведём?

Алиса отрезала:

– Не хочу. Породистые собаки – это издевательство человека над животными. У них куча наследственных генетических болезней, они страдают от всего подряд.

– А давай возьмём дворняжку из приюта? – парировала мама. – И животным поможем, и породистых не тронем, и улицы станут чище!

Алиса застыла. Её глаза словно бы смотрели в невидимую даль. Её лицо насупилось, а в уголке глаза блеснула слезинка:

– Не хочу… Не надо.

Она проморгала глаза и придумала причину:

– Я потом учиться уеду, а она куда?

– Да… – папа побарабанил пальцами по столу. – Алиса, а ты сама решила уже, кем хочешь работать?

– Да! – с вызовом глянула на него Алиса. – Я буду экологом, буду природу защищать. Или ветеринаром и буду животных лечить. Или, может, биохимиком стану, чтобы нефть и газ чем-то заменить.

Алиса не стала говорить отцу – «Я хочу найти преступников, убивающих животных». Вряд ли он захочет помочь. Вряд ли вообще воспримет серьёзно.

Да и не про цели в жизни он спрашивал, а про работу, верно?

Вот и выдала Алиса веер вариантов, демонстрируя, что пока ещё не задумывалась по-серьёзному, не решала и вообще – всё это дело отдалённого будущего.

– Да уж, у тебя чёткое, однозначное видение, – иронично покивал папа с серьёзным лицом. – Но вот смотри – если уйду я с работы – то кто нас прокормит? У мамы зарплата невысокая, а ты будешь для души работать… Разве что – новую нефть изобретёшь. Но пока предпосылок нету…

– Петя говорит, что люди новая нефть, – думая о своём, выдала Алиса.

– Не новая, а старая. А точнее – вечная! – махнул рукой папа. – И вообще, раз твой Петя такой умный – вот и женись на нём! Сама говоришь – программисты в цене! Тогда и мы со злой работы спокойно уйдем, раз дочка сыром в масле катается.

– Пффф, – независимо фыркнула Алиса. – За Петьку замуж? Ой да ну! Мы же друзья!

– А за кого бы вышла? – бархатным голосом вклинилась мама.

Она сложила руки на столе, чуть пригнулась и её глаза смотрели на Алису добрым и участливым взглядом. Прям вот так и хочется всё выложить! Но Алиса лишь покраснела, и отвернулась, а её взгляд метнулся по залу, выискивая свой идеал. К счастью – Кириллу в этом ресторане делать было нечего. Как и Лизе.

Алиса и правду ощутила приступ откровенности к маме. Она на пару секунд запнулась, решая – может попросить у мамы совета? Про Лизу, про Кирилла, про вот это всё… Но глянула на папу – и передумала откровенничать. Мама тоже глянула на папу и вздохнула. Эх, вечно эти мужчины не там, где надо… А ведь мог бы догадаться!

А папа, выговорившись, расслабился и теперь смаковал вино, бифштекс и с удовольствием смотрел на двух красивых женщин, которые кидали ему загадочные женские взгляды. Как известно – женщин понять невозможно!

“Так выпьем же за то, чтобы это оставалось их, а не нашей проблемой!” – молча сказал папа. Но выпил по-настоящему.

Кирилл и бит

Кирилл пришёл на вечернюю тренировку по рукопашке без опоздания. Он поужинал пельменями за полтора часа до того и сейчас ощущал себя вполне готовым к нагрузкам. Пробежка, разминка, разогрев, растяжка… Тренер Матвей Иваныч не щадил учеников – а они выкладывались на все сто процентов.

Кирилл же старался выдать сразу сто пятьдесят. Ну а на турнире он планировал выжать из себя и все двести. Тренер одобрительно поглядывал на него, один раз даже похвалил. Кириллу было приятно, хоть он и стеснялся это показать.

Когда они перешли к грушам, Кирилл привычным образом вызвал перед собой образ отца. Как он собирает вещи, как уходит от них… Как отказывается встретиться. Кирилла захлестнула злость, и он стал лупить неповинные мешки с удвоенной силой. Он давно уже осознал для себя эту хитрость – и применял постоянно.

Но применял лишь на мешках, а не на людях. Нельзя терять голову в бою. Кирилл оглянулся на ринг – там Вадик зарубился со своим спарринг-партнёром и с наслаждением гонял того по рингу. Только толстый защитный эквип и спасал несчастную жертву. Впрочем, сейчас они переоденут эквип и поменяются местами. Правда, Вадика вряд ли получится заставить так же отступать. Слишком он ловок, быстр и легко входит в раж, теряя осмотрительность. Подавляет малодушного противника градом резких, быстрых, мощных атак – но сам при этом раскрывается и становится уязвим. Берсеркер, как говорили викинги. Стеклянная пушка, как говорят геймеры.

Нет, нельзя терять голову в бою.

Вадик остановился, поймал взгляд Кирилла, осклабился и изобразил ему пистолет указательным пальцем. Кирилл отвернулся к груше и продолжил наносить удары руками и ногами.

– Кирюха, как насчёт спарринга? Посмотрим, кто круче? – раздался рядом голос Вадика.

Кирилл оглянулся и увидел, что Вадик подошёл и стоит за спиной. А также, к сожалению, увидел, что к их разговору с интересом прислушиваются все присутствующие. И даже тренер, стоящий в другом конце зала, заинтересовался неожиданной аномалией и направился к ним.

– Ну не знаю, – уклончиво сказал Кирилл. – У нас же разная весовая категория.

– Вот именно! – широко улыбнулся Вадик. – Ты больше весишь, так что можешь не бояться – считай, фору даю.

Раздались несколько смешков. Кирилл ощутил лёгкое раздражение. Тренер всегда учил их оценивать возможности соперника перед боем, просчитывать варианты. И Кириллу этот расклад не особо нравился. Нет, не потому, что Вадик был более хорошим бойцом. В принципе, по мастерству они были примерно равны. Даже можно сказать – что они были двумя лучшими бойцами в клубе.

И это означало, что шансы у обоих – пятьдесят на пятьдесят. Однако, тут как раз важна была весовая категория. Вадик был легче, и поэтому считался как бы менее опасным, чем Кирилл. В реальной драке Кирилл мог нанести более мощный удар и имел больше шансов победить нокаутом, вырубив соперника. Однако, на ринге у Вадика была возможность безопасно выиграть по очкам – то есть, нанести много быстрых слабых ударов, бесполезных в настоящей драке.

Поэтому, в случае победы Вадика, тот получал повод гордиться и насмехаться. Да и другие, даже проигрывая Кириллу, получали возможность подкалывать его, что, мол “тебя мухач уделал”. Если же Кирилл всё же достанет шустрого Муху, когда тот разозлится и забудет о защите – то может победить с одного удара, просто вырубив оппонента. Но хвалить и превозносить Кирилла за это не будут – подумаешь, мухача вырубил. Даже могут ляпнуть, что сам выбрал соперника послабее.

Таким образом, в этой ситуации Кирилл получал максимальные репутационные риски, а Вадик – наоборот. Но объяснить это всё подробно на пальцах Кирилл бы вряд ли смог. Причём, объяснять-то надо не Вадику, а окружающим. Вадик ведь, наверняка, всё отлично понимает…

И просто отказаться нельзя – те же репутационные риски. Дилемма…

А Вадик вдруг сделал шаг ближе и чуть наклонился.

– Кстати, видел твою сеструху – зачётная девка! – доверительно выдал он негромким голосом, чтобы услышал только Кирилл.

Тот не поверил своим ушам:

– Что? – Кирилл напрягся, его кулаки сжались.

– Я слышал, у них вечеринка сегодня. Как раз собирался зайти, потанцевать… Пьяных шалав помять… Они, когда мелкие – вообще ничего не соображают!

Кирилл ощутил нарастающее бешенство. Вадик с довольной улыбкой сделал шаг назад, потом ещё шаг – к рингу. У Кирилла выдуло из головы все рациональные соображения. Он сейчас хотел одного – стереть с лица Вадика эту гнусную ухмылочку. Но тут к ним подошёл Матвей Иваныч:

– Что за шум, а драки нет? Чего стоим? Груша сама себя не ударит!

Снова раздались смешки. Вадик заулыбался тренеру:

– Да я тут Кириллу предлагаю сразиться, а он боит… Сомневается чего-то, – и подмигнул Кириллу на слове “боится”.

Тренер оглядел расслабленного Вадика, напряженного Кирилла, хмыкнул и поглядел в окно. Подумал секунду и озвучил благодушно:

– Смотрите, робяты – у нас турнир через месяц. Если вы щас зарубитесь по-серьёзному – а вы оба парни сурьёзные, как я гляжу – то легко травму словить. И это будет означать год тренировок, выброшенный в унитаз. Поэтому мой вердикт такой – после золота на турнире – можете в хлам друг друга раздолбать! А сейчас – никаких дуэлей!

– Тренер, нам же нужно планку повышать к турниру. Там же будут лучшие! А мне тут и сразиться не с кем! – Вадик добродушно развёл руками.

Окружающие насупленно промолчали. Тренер хмыкнул, оглядел Вадика:

– И правда ведь… Истину глаголешь…

Кирилл снова напрягся, а тренер продолжил:

– Поэтому будем тренировать тебя по методу Рокки-четыре!

– Бой с огромным и тупым Драго? – подмигнул Вадик, осклабившись.

– Нет! Берёшь бревно и прыгаешь по сугробам! – радостно завершил тренер.

Соклубники захохотали. Вадик неприязненно огляделся. А тренер продолжил:

– Хватай гантельки – и по кругу бегом на четыре километра. А там видно будет, какая у тебя планка.

– Мне пораньше уйти надо, – буркнул Вадик и стрельнул глазами в Кирилла.

Тот уловил намёк и опять ощутил прилив злости. Да что ж это такое-то… Ну а тренер радостно хлопнул в ладоши:

– Значит, бери гантельки потяжелее, но километр, так уж и быть, можешь сбросить!

Вадик открыл рот, потом закрыл. Он сообразил, что спорить выходит себе дороже. И молча пошёл к гантелям, не глядя на Кирилла. Тот проводил его тяжёлым взглядом, и, наконец, выпрямился, разжав кулаки. Сердце всё ещё бухало часто, но пелена с глаз уже ушла. Тренер чуть наклонился в Кириллу:

– Вадик – адреналиновый наркоман. Он любит… – тренер пошевелил пальцами, подбирая мысль. – Дёргать смерть за усы, хе-хе.

Кирилл насуплено глядел на тренера. А тот вздохнул:

– Поэтому – не ведись на его подначки, ладно? Отшучивайся. Твоя цель – медаль, а не Вадик.

– А если нельзя не повестись? Если на кону… – Кирилл запнулся. – Мы же тут с ним не одни.

– Да уж, вы с ним не в вакууме. И уж точно не сферические кони, а скорее олени, и к сожалению, уже лоси.

Кирилл непонимающе смотрел на него, а тренер поулыбался сам себе и завершил мысль:

– Управляй поединком. Навязывай свою тактику боя. Вадик тебя подколол – а ты улыбнись как дурной и подколи его в ответ перпендикулярно. Так, чтобы его шутка против него же сработала.

– Я так не умею, – хмуро ответил Кирилл.

– Научишься. Мы все задним умом сильны. После каждой перепалки сотня умных ответов приходят – вот и запомни их. Главное – заставить мозг на тебя работать, а не против тебя.

– Хорошо, спасибо, – ответил Кирилл.

Он ничего не понял – но решил, что, если будет соглашаться и кивать – тренер расслабится и пойдет на встречную любезность:

– Можно мне сегодня тоже уйти пораньше?

Матвей Иваныч внимательно на него посмотрел:

– За Вадиком решил пойти? Что там у вас за дела? – он запнулся. – Хотя, дело не моё. Я тебе так скажу, Кирилл. Жизнь у тебя одна, не спусти её в унитаз по дурости. Но это уже твой путь и решать тебе. Моя задача – чтобы мы с тобой медаль на турнире взяли. Поэтому до турнира – береги здоровье и в драки не лезь, хорошо?

– Хорошо, – Кирилл и вправду был согласен.

Сам-то он точно не полезет…

– И ещё. Вадик парень хитрый. Если уж у вас случится серьёзная разборка – пиши заявление первым, понял? В нашей системе это очень важно.

– Понял, – Кирилл не собирался крысятничать, но для виду согласился.

– Понял он… – буркнул тренер и потёр лоб. – Короче! Если вдруг что серьёзное – сразу звони мне! Номер я тебе по СМС скину. Усёк?

– Эмм… Да, – неуверенно ответил Кирилл.

– Ну и ладно. Тогда – хватай гантельки – и дуй за Вадиком. А потом свободен. И надеюсь увидеть вас здесь послезавтра живыми и здоровыми.

Пахан и пахан

Мэр города Бурильска Василий Лисюков праздновал в ресторане “Круглый стол” в отдельной ложе на втором этаже. С ним была его новая жена – Кристина “Мисс-Бурильск-что-то-там” – высокая, загорелая блондинка с идеальными формами груди, ягодиц, губ и скул, которые можно создать лишь пластическим ножом. Впрочем, Лисюкова это не волновало. Смотрелась она шикарно, статус подчёркивала идеально, а детей с ней рожать он не собирался.

Кристина была не первой пассией мэра, с которой он отдыхал в свободное от работы и брака время. Однако, именно она вдруг закрутила и окрутила мэра, заставив его бросить прежнюю жену. Та бороться с амбициозной красоткой не смогла – была слишком зашугана, терпелива и добра. Бывшая даже не потребовала половину нефтяной собственности – лишь просила оставить сына с ней – чтобы дать ему материнскую заботу и любовь, которую не сможет обеспечить стервозная вертихвостка. Лисюков уже было согласился – и в самом деле, зачем ему под боком нервный юнец, когда намечается медовый месяц в шикарном особняке с шикарной красоткой?

Но Кристина вдруг проявила хватку и настояла, чтобы Паша оставался с ними. “И алименты большие сэкономим, и парень вырастет мужиком, а не мамкиным сыночком!”. Её-то как раз Паша не смущал – она свободно ходила по дому в коротеньком шелковом халатике и загорала топлесс у бассейна. И бодигарды её не смущали. В общем – Кристине нравилось мужское внимание, помноженное на королевскую недоступность. И она не планировала делиться ни копейкой нефтяных денег мэра.

Ну а Василий хотел крутой отдых, где ему бы ничто не мешало наслаждаться молодой невестой. Поэтому медовый месяц – а точнее, все три летних месяца – Лисюковы провели на разных курортах, меняя белоснежные склоны гор на не менее белоснежные пляжи. Ну а чего сидеть летом в лесном городе, где воняет нефтью, верно? Пусть экологи сидят! Тост, хе-хе.

Сыну Паше мэр от барских щедрот подарил мотоцикл и права на вождение. Хотелось, чтобы сын меньше дулся после развода… Надо было, конечно, заставить его изучить правила – но уж больно Лисюков торопился на отдых. И тупой сыночек, конечно же, воспользовался недосмотром отца – сразу попал в аварию, разбил дорогую игрушку, да ещё и человека зашиб. Слава Богу, хоть не до смерти. Но всё равно тупость сына обошлась в кругленькую сумму – и на лечение пострадавшему, и за молчание, и на ремонт… Сына мэр лично выпорол – а потом укатил на отдых, лечить стресс. И бодигарда оставил в доме, чтобы никаких летних вечеринок паршивцу!

А теперь вот Лисюков праздновал окончание отдыха и начало нового финансового года. Впереди – новые победы, новые высоты, новые бабки! А возможно – и новые бабы. Хотя, в браке с Кристиной Лисюкову уже не так хотелось доминировать в романтическо-половом смысле, регулярно меняя тёлок…

Мэр по-хозяйски огляделся. Сверху нижний зал смотрелся местом для бедноты. Эти прилично одетые чиновники, инженеры и мелкие предприниматели могут отдыхать здесь лишь потому, что он, Лисюков, крепкой рукой поддерживает здесь порядок!

К семейной паре внизу присоединилась хмурая красно-рыжая девчонка, нарушая чинный и благородный стиль заведения. Впрочем, истерик устраивать не стала – иначе бы погнали их всех троих сразу поганой метлой. Симпатичная девчонка, кстати. Но – не во вкусе Лисюкова. Слишком дерзкая и независимая. Слишком продвинутая. Слишком непокорная. Вон как зыркает по залу.

Мэр скривился. Ему захотелось снова доказать себе, что он – альфа-самец и может заполучить любую красотку. Может покорить и сломать любую неприступную и непокорную. Он перевёл взгляд на Кристину. Та призывно улыбнулась, тонко поймав сигнал, и облизнула полные розовые губы острым язычком.

На страницу:
6 из 7