Полная версия
В плену у лесного духа
– Отстань.
– Справился с ароматом альмении? Или с её намытыми прелестями, хорошо виднеющимися под тонкой тканью? Даже у меня при виде этой наивной бабочки встаёт.
– Драго!
Вогр отлетел на шкаф, чтобы не нарваться на шлепок тяжёлой хозяйской руки.
– А что здесь такого? Мы мужчины в самом расцвете сил.
Дух привстал на локоть и, приподняв бровь, уставился на него.
– Разве вогры спариваются не с себе подобными?
– Нет, конечно, не спариваются, но любоваться прелестями любых самок могут.
– Тебе точно пора найти себе самку, чтобы не раздражать меня этим бредом.
– Тогда мне придётся вернуться к своим, а я не хочу тебя оставлять, никогда.
– Ладно, тогда я сам засватаю за тебя кого–нибудь из твоих. Когда ваши – спускаются в скалы?
– В тринадцатое полнолуние, а оно бывает раз в сто лет.
– Да, ещё далеко, но нечего, дождёмся. Я ухожу на шахту.
– Я с тобой.
– Нет, будешь охранять её.
– Тоже мне нашли няньку, – фыркнул Драго.
– Этой летней малышке нянька точно не помешает.
Дверь ванной опять распахнулась, и бабочка вышла уже одетая в новую одежду. Она подошла ближе к духу, и уставилось на него: глаза доверчиво расширились.
– Чего ещё тебе? – он отстранился.
– Ты такой красивый и… так вкусно пахнешь. Что это за аромат?
– Драго, твою мать, она сильно нанюхалась альмении. Что мне с ней теперь делать?
Девушка не понимала, почему дух сердится, и внезапно обняла его за шею.
– Спасибо за всё, – её звенящий голос прозвенел в его голове. Взгляд упал на эти пухлые губы, разум взбунтовался: «Не надо, она не понимает, что творит», – а руки не слушались и обняли девушку за спину. Валия блаженно закрыла глаза, золотистые длинные ресницы отбросили лёгкую тень на бархатные щёки. «Нет…», – простонал в душе и подсознательно потянулся губами к ней. Драго, ухмыляясь, ходил вокруг.
– Правильно, поцелуй её, видишь, как девочка этого хочет, не отказывай такой невинной красавице.
– Гад… – выдохнул и губы, будто не слушаясь, сомкнулись на этих влажных губах. В голове мгновенно вспыхнули мириады звёзд. «Что со мной? Обычная красивая бабочка».
Она раскрыла рот, и его язык бойко вошёл внутрь. «Что же я делаю? Девочка не ведает, что творит».
Поцелуй из робкого начал вырастать в бурный водопад, и дух совсем поплыл. «Нет, она необычная. Это не развратная лесная нимфа. Это милое невинное создание. И она сейчас готова целоваться со мной. Альмения не подчиняет разум, а всего лишь придаёт смелости, вытягивает наружу наши потаённые желания. Значит? Она уже хотела нашего поцелуя?» Их языки заиграли с губами, его глаза тоже закрылись, тела слегка задрожали.
– Ух, как вы хотите друг друга.
Шайдар отстранился. Бабочка открыла глаза, и он сразу утонул в их зеркальной глубине.
– Валия, я тебе нравлюсь?
– Да. Ты такой красивый, сильный и добрый. Наши мужчины тоже красивы, но все очень тонкие как тростинки. Я впервые вижу такого как ты, где красота в таком мощном теле.
– Я недобрый и ем мелких зверей.
– Ну и что, ты же не бабочка, а из другого теста.
– Ты понимаешь, что такое твоё поведение вызывает во мне другие желания, нежели один невинный поцелуй?
– Прости, я как–то не подумала об этом, – она испуганно сделала шаг назад, невольно опустив взгляд на его мужское достоинство, сильно выпирающее под дорогой тканью брюк, вышитой чёрными осенними орнаментами.
– Ты правильно поняла, я говорю именно об этом, – он не стал поправлять член, чтобы спрятать от неё стояк. – Мне тысяча лет, я очень темпераментен, видел очень много развратных лесных нимф, способных на многое.
– Прости, я совсем не развратна, то есть… я даже целуюсь впервые.
Он улыбнулся, обнажая белоснежные зубы, образовывая лукавые ямочки на щеках.
– Знаю, ты маленькая невинная бабочка.
– Я не маленькая, мне уже сто лет, я тебе говорила об этом, и мы в этом возрасте вступаем в брак.
Дух поднял её лицо за подбородок.
– Вот именно, вступаете в брак. А я жениться не собираюсь. Мне это ни к чему. Нимфы отдаются всем нам так, что в твоей маленькой головке такое даже не уложится.
Девушка покраснела и в смущении отвела глаза. Он, глядя на её наивное выражение лица, рассмеялся.
– Смешная юная девственница. Драго, тысячу лет ждал такую.
– Так что же ты не берёшь её? По–моему, она бы на всё сейчас согласилась, если б ты не начал разглагольствовать.
Шайдар грозно на него взглянул.
– Перестань, я не хочу брать её под альменией. Отведи нашу гостью наверх в гостевую спальню.
Валия, поплыла, как в тумане, за пушистым милым зверьком наверх по деревянной лестнице.
– Он такой… – мечтательно задержалась на ступеньке, держась за перилла.
– Какой?
Она не понимала, какие подобрать слова, кроме тех, что уже сказала: «Красивый…»
– Хороший.
– Поверь, не для всех. Шайдар бывает очень безжалостен и, не разбираясь, убивает врагов.
Драго провёл девушку в спальню – на удивление розовую, как пионы на летнем лугу.
– Отдыхай.
– Я хочу прогуляться по вашему лесу.
– Без Шайдара нельзя.
– А с тобой?
– Со мной можно, но только когда хозяин разрешит. Сейчас он таких распоряжений не давал.
Дух летел по лесу, поправляя по ходу сломанные ветви или разрытые норы. Шахта находилась в скале на окраине леса очень далеко от его дома. Вольконы, стоящие в качестве охраны у входа поклонились.
– Хозяин…
– Как у нас дела?
– За это время, что вас не было, мы почти ничего не добыли. Снежный блеск, будто исчезает.
– Как это? – его брови нахмурились. – Причина?
Они пожали плечами.
– Пещера как будто истощилась.
– Такого не может быть. Должна быть веская причина, – вошёл внутрь. Посмотрел по сторонам: те же сталактиты и сталагмиты, на первый взгляд никаких изменений. Прошёл дальше, кивая рабочим вольконам. Вышел на каменный мост в центре пещеры, под которым протекала подземная река с прозрачной водой и вытекала с другой стороны бурным водопадом. Посмотрел вниз и задумался: «За тысячу лет моего существования эта пещера никогда не оскудевала снежным песком. Вольконы всегда его находили, углубляясь в самые недра. Что же произошло?» – достал из кармана замшевой куртки горсть снежного песка и швырнул воду.
– Дух пещеры, услышь меня, что происходит? Чем ты недоволен?
Песок не поплыл по воде как ему положено в силу лёгкой формы, а утонул, будто был тяжёлым и образовались алые круги. Шайдар удивлённо вгляделся в это видение и внезапно осознал, что круги кровавые.
– Пещера плачет кровавыми слезами! – вскрикнул. – Но почему? – присел на корточки и поболтал рукой в воде, вглядываясь в багровые круги, ему показалось, что он видит крылья бабочек.
– Бабочки? Причём тут они?
Ответов больше не было. Шайдар встал и широким шагом пошёл в самую глубину. «Бабочки? Они… погибли в моём лесу. Но… я же в этом не виноват. Почему дух пещеры рассердился?» – подошёл к дальней стене, где всегда искрился блеск, поставил руки на скалу и закрыл глаза. «В чём дело? Дай знак. Как мне понять, что исправить?» Сколько так простоял времени и сам не понял. Его, будто унесло на ту поляну, где погибли бабочки. Он увидел их короля, надевающего доспехи и множество воинов. Сознание понеслось дальше в его лес к волкам, медведям, лисам. Они также облачились в доспехи, и на поле у леса произошёл бой: кровавый и жестокий. Земля обагрилась кровью, вокруг начали вырастать кровавые цветы. Произошла вспышка и дух открыл глаза.
– Бабочки готовятся к бою с нами? Это же бессмысленно. Мы не виноваты в их смерти. Это природа моего леса. Лес станет кровавым. Какой всё это бред! Дух пещеры, благодарю за ответы. Я не допущу этого, – широким шагом вышел обратно и полетел к медведям.
Те встретили духа громким приветственным рычанием. Вперёд вышел вожак и обратился в человека.
– Хозяин, что с вами? На вас лица нет.
– Готовьтесь. Дух пещеры показал мне, что будет война с бабочками.
– С какого перепуга они пойдут на нас войной? Да, и не выживут они в нашем холодном лесу.
– Они, наверное, считают, что я повинен в смерти их бабочек. Они не войдут в лес, бой будет на поле у подножия нашей горы. Возможно, на них какое–то защитное греющее заклинание. Попробую предупредить эту войну, но судьбу не обойти.
– Да уж, нехорошая ситуация. А что волки и лисы?
– Я ещё у них не был, к вам первым залетел, так что готовьте доспехи и тренируйтесь.
– Хорошо, благодарим за предупреждение. Я только задрал зайца, будете обедать?
– Нет, полечу, времени мало.
Дальше Шайдар посетил волков и лис. Все спешно начали готовиться к войне.
Глава 2. Король бабочек
Летний луг горел многоцветием, каких тут только не было цветов: махровые колокольчики величиной с кулак, многоступенчатые цветы в виде башмачков, яркие благоухающие пионы, такие огромные, что в них запросто можно поселиться любой из бабочек в родной ипостаси. Они сотнями трудились в поте лица, доставая цветочный нектар по приказу короля Лавра. Посередине стоял необычный замок, его башни ветвились, как гроздья винограда и, казалось, упирались в небо. Голубоватые стены украшали цветочные орнаменты, будто нарисованные богами. Низ утопал в роскошных цветах. Аромат стоял пряный, сладкий с нотками ванили. На одной из башен находился широкий балкон, держащийся на искусственных ветвях, на которых блестели самоцветы, споря с радугой над замком. Двери распахнулись, и вышел король в человеческом виде: высокий почти два метра, на лбу засиял в солнечных лучах золотой трилистник врождённый знак королевской крови.
– Бабочки! – прогремел его голос над лугом.
Они тут же всё побросали и, взлетев, зависли в воздухе плотными разноцветными рядами, невольно рассматривая его статный вид. На голове надета остроконечная корона с самоцветами, переливающимися на солнце. В длинных серебристых волосах сверкали жемчужные нити, ловко переплетённые с несколькими тонкими косичками искусными служанками. Худощавое, но крепкое туловище украшал полупрозрачный халат с серебряной вышивкой, с пояса свисали свежие цветочные головки. Он поднял изящную руку в драгоценных перстнях и бабочки замерли.
– Все вы знаете, что дюжина самых прекрасных наших женщин, которых я готовил в свои наложницы, не вернулись из леса Шайдара.
Те закивали.
– Особенно, мне жаль нежную юную Валию. И хотя она была засватана за моего верного Фархада, я жаждал её больше всех, по праву первой ночи. Фархад знал, что я возьму Валию в их брачную ночь и был готов мне уступить как своему королю. Этих смертей мы не простим Шайдару. Готовьтесь к войне. Через неделю мы выступаем. И помните, что ни одна бабочка не выживет в его осеннем лесу без человеческих тёплых вещей. Я уже связался с мирами воронов и пауков, и попросил снабдить нас такой одеждой, не объясняя причин. Они согласились в обмен на нектар наших цветов. Из него они будут изготавливать эссенции, мыло, духи и многое другое. Утром работайте усерднее, а вечером тренируйтесь. Лесные оборотни неслабые соперники и даже наша солнечная сила не одолеет их, если мы хорошо не подготовимся. А сейчас приведите мне Кассандру, ей давно уже пора познать своего короля, двести лет как исполнилось. Хорошо хоть эту красавицу не отправил в лес в тот злополучный день.
Бабочки поклонились. Никто из них никогда бы не посмел перечить королю, который одним лишь взглядом мог лишить крыльев, а тогда изгнание и вечное скитание в других мирах. Все знали, что его похоть и жестокость шла впереди, что совсем не вязалось с аристократической внешностью: тонкими чертами лица, прямым маленьким носом, лазурными глазами, длинными серебряными ресницами, идеальной формы бровями, гармонирующими с такими же волосами. Две бабочки мужского пола взяли Кассандру за руки и полетели к балкону. Девушка напряглась, зная, что если король её возжелал, уже никуда не скрыться. После, когда Лавр насладится ей, он либо отдаст в жёны нужному прихвостню, либо оставит в наложницах, а бывали случаи, когда король даже убивал непокорных бабочек. Остальные снова полетели работать, сразу забыв об её участи. Дальнейшая судьба этой бабочки их уже не касалась. Фархад, правая рука короля, его верный телохранитель, стоящий чуть поодаль в качестве охраны, вспомнил юную Валию, которую видел, издали, и его рука сжала рукоятку меча. Он рисовал в голове, как после короля будет иметь её во все стороны и наслаждаться частым оргазмом. «Я убью всех кого смогу в этом лесу. Они лишили меня такого идеального тела».
Фархад был немного крупнее всех мужчин – бабочек, в силу тайны своего рождения. О своём зачатии он узнал уже в день совершеннолетия от их мудреца, так как немногим отличался от соратников. В момент гнева или сильного возбуждения его глаза приобретали алый горящий цвет, и это юного бабочку поначалу сильно смущало, после привык и смирился с такой необычной особенностью. Его мать – изящную черноволосую красавицу изнасиловал паук – оборотень, побывавший на лугу однажды в качестве посла. Она умерла при родах, так как ребёнок родился значительно крупнее, чем бабочка могла свободно родить. Фархад, когда обо всём узнал, поклялся отомстить проклятым паукам. Однако подходящее время для переселения в мир пауков с войском ещё не наступило. Он всегда находился при короле, которому служил верой и правдой, и любил, как брата, так как они выросли вместе. Родители Лавра тоже рано погибли в битве со свирепыми кабанами, однажды напавшими на луг, и мудрец позволил маленькому Фархаду расти с королём, чтобы тому не было горько и одиноко. Они вместе тренировались, учились, ожесточались, мечтали о мести, и любили одних и тех же женщин, часто даже имея их с двух сторон одновременно. Фархад убивал неугодных королю, включая и шлюх, как они называли бабочек, которых трахали, как хотели.
Король свысока осмотрел сжавшуюся бабочку.
– Разденься, – его голос не оставлял сомнений в серьёзности намерений.
Она, с тревогой оглянувшись на сородичей, больше не обращавших внимания на королевский балкон, гордо подняла голову. Да, неземная красота короля всех завораживала, включая и её, но гордая натура не хотела сдаваться без боя и становиться его шлюхой.
– Ваше величество, простите, но… что если я не хочу отдавать вам своё тело, вы всё равно возьмёте меня и опозорите перед будущим мужем?
Король сузил глаза, ставшие похожими на камень небесного цвета, отдающий неким холодом, несмотря на то, что весь он олицетворение утреннего летнего луга.
– Ты с ума сошла! На колени! – распахнул халат, безжалостно разорвав цветочный пояс. – Я – король и не только не опозорю, а облагодетельствую тебя, что любой будет желать получить в жёны искусную любовницу, какую я из тебя, несомненно, сделаю. Начинай, ласкай меня прямо здесь, а в моих покоях продолжим.
Бабочка не шелохнулась. Глаза невольно опустились на обнажённое тело короля и остановились на стоящем, как кол, мужском органе, после перешли на его верного пса, который не раздумывая её убьёт по приказу короля, смуглого бабочку с волосами цвета глубокой ночи и необычными глазами, начинающими краснеть.
– Можете убить меня сразу. Я не хочу быть вашей шлюхой.
Король продолжал буравить её похотливым взглядом, уже с примесью зарождающегося гнева.
– Фархад, похоже, с этой девкой понадобится твоя помощь.
Тот сразу сгрёб упирающуюся бабочку и потащил в королевские покои. Дотащил до огромной постели, покрытой тёмно–алым покрывалом, и грубо толкнул.
– Раздевайся сука, иначе я сам порву на тебе твои тряпки, – прорычал, протягивая руку. Она отпрянула.
– Я устал от её глупого поведения. Раздень и привяжи ей руки и ноги.
Фархад мгновенно разорвал на ней платье. Бабочка закричала. Он, ударив её по лицу, засунул на постель и привязал к спинкам. (Верёвки всегда были у него наготове)
Король полоснул по ней хищным взглядом.
– Недурно сложена, но Валию, конечно, никто не затмит. Как же я жалею, что послал её туда. Сжимай этой соски, хочу увидеть их заострёнными.
Фархад принялся исполнять приказ. Король подошёл, снял халат и, положив руку на золотистый лобок, сжал. Она заголосила.
– Заткни ей пасть.
Фархад засуетился, тут надо теребить девке соски и одновременно найти, чем закрыть ей рот. Быстро окинул взглядом постель, рванул наволочку на близлежащей подушке и сделал из неё кляп. Король пристроился и, не щадя её девственности, резко вошёл. Та замычала. Фархад отошёл, сложив руки замком на животе, смиренно опустив голову.
По щекам бабочки потекли слёзы отчаянья. Король бился в ней, как безумный, даже не думая о той боли, что приносит. Он долго не мог прийти к апогею.
– Фархад, покажи мне портрет Валии.
Тот вытащил из тумбочки картину и выставил изображением к нему.
Глаза короля впялились на юное изящное тело в прозрачном платье. По коже пробежал разряд возбуждения. (По его приказу художник нарисовал Валию и он частенько оргазмировал на её портрет)
– Валия… Валия… Валия… – выдохнул и излился. Встал, отошёл, налил себе вина в высокий хрустальный фужер и залпом выпил.
– Фархад, мой верный друг, ты понимаешь, что, скорее всего, если б Валия была здесь, я не ограничился бы одной ночью с ней?
Тот кивнул.
– Ваше величество, я готов за вас жизнь отдать не то, что жену.
– Знаю, поэтому я так и ценю тебя. Она бы стала твоей женой и моей фавориткой, а возможно, мы бы когда–нибудь любили её одновременно, – он хитро прищурился, протирая влажное влагалище Кассандры кружевным платком, смоченным родниковой водой из стоящего рядом графина. Бабочка содрогнулась. «Неужели это ещё не всё? Повезло Валии умереть, иначе эти двое сделали бы из неё шлюху».
– А сейчас, ты примешь меня в другую сторону.
Фархад отвязал бабочку и развернул задом.
– Не хочу мучиться с её тугими ягодицами, разведи.
Тот выполнил приказ и Лавр вонзился в анус. Она снова замычала, давясь слезами. Король, насладившись таким изощрённым способом, встал.
– Я в купель, а ты оттащи её на женскую половину, пусть искупают. Кстати, она мне больше не интересна, хочешь тоже отиметь?
– Но, ваше величество, вы ещё не побывали в третьей дырке, – вырвал кляп и бесцеремонно всунул пальцы ей в рот.
Лавр усмехнулся.
– Наслаждайся, – отвернулся, набросил халат и вышел.
Фархад разделся. Кассандра в ужасе вытаращила глаза, увидев его уже стоящий член. Он сдавил ей грудь с такой силы, что она закричала.
– Я хочу, чтобы ты засосала его для начала, а если не покоришься, изобью так, что своего лица не узнаешь, – развязал её и, схватив за волосы, придвинул к члену. Ей ничего не оставалось делать, как только открыть рот и принять огромный орган. Фархад всегда ловил себя на мысли, что когда имеет бабочек, обожает насилие и жестокость. Ему нравилось издеваться над ними, избивать и насиловать до полусмерти. Наивная Валия, которую все оберегали для короля, совсем не знала, какая участь ей была уготована. Все бабочки тщательно скрывали от юных девушек, как страдают их самые красивые женщины, на которых пал выбор короля, а часто и его телохранителя.
Фархад и на этот раз с особой жестокостью изнасиловал бабочку во все стороны, по ходу избивая и наслаждаясь её мычанием. Когда Лавр вернулся, он ещё только выносил на плече голую бездыханную бабочку.
– Смотрю, ещё не искупал её?
– Благодарю, ваше величество, размялся от души.
– Вижу, – ухмыльнулся. – На ней живого места нет. Любишь же ты так избивать баб.
– Простите, это мой порок, но… Валию я бы не бил, ради вас.
– Да, делай со всеми что захочешь, нашей Валии больше нет. Скоро выступаем. Хочу не только отомстить Шайдару, но и взять в плен их шлюх, особенно из клана кабанов. Ещё слышал от нашего мудреца, что в лесу живут нимфы развратные до безумия, и вытворяют такое, что и для нас будет новинкой.
– Я бы избил кабаниху до кровавого месива, в качестве мести за ваших родителей, а потом бы имел во все стороны, только думаю, их дыры крупные для нас, – оскалился.
– Вот для этого, чтобы исполнить все свои фантазии и месть, их надо взять в плен. Я тоже хочу почувствовать, это будет что–то новенькое. Не знаю ещё что. Возможно, посмотреть, как это делаешь ты, и насладиться этим, а после поиметь их сразу вдвоём.
– Я готов.
– Ладно, неси уже это тело мыться, если она ещё нужна тебе, а если нет, утопи на заднем болоте за лугом. Ты же знаешь, что непокорные шлюхи нам не нужны, этим после секса смерть лучшее признание их заслуг перед нами.
Фархад поклонился и понёс бабочку на выход к чёрному входу замка, выходящему на болото, где было уже немало похороненных женских душ.
Король снова залюбовался портретом нежной бабочки.
– Валия… девочка моя, как жаль, что ты ушла от нас. Сколько блаженства я хотел тебе показать. Ты бы захлёбывалась собственными любовными соками.
Король не мог объяснить своей безумной тяги именно к этой бабочке, но когда увидел её впервые уже не смог выбросить из головы. И сейчас, когда узнал о её гибели, его черствая душа не знала покоя.
Прошло несколько дней. Бабочки готовились к походу. Фархад утопил Кассандру и упражнялся с королём на мечах у замка, как вдруг к ним подошёл мудрец.
– Ваше величество.
Лавр остановил тренировочный бой и опустил меч.
– Что тебе нужно? – оглядел взволнованного старика, седого, как лунь, в длинном тёмном мужском платье до земли.
– Я ходил в нашу оранжерею смертельных цветов.
– И что, почтил всех умерших?
– Да, но…
– Говори, не томи, мы тренируемся.
– Цветок – сердце Валии… не завял.
– Что? – в один голос вскрикнули король и Фархад.
– Да, она жива, и мало того, её сердечный цветок расцвёл ещё краше, похоже, ей очень хорошо на сердце, а может даже…
– Говори, – рявкнул король, чувствуя, как сердце колотится в горле, а член уже встал как каменный.
– Она влюблена, – он попятился назад, как только увидел, что лазурные глаза короля потемнели как небо перед бурей. – Ваше величество, простите, но так говорит её цветущее сердце.
Лавр, оттолкнув старика, бросился к оранжерее смерти, прошёл широким шагом половину луга, свернул в каменную высокую арку, вход в смертельный район и вошёл внутрь стеклянного павильона, где росли тысячи цветов, однако все выглядели завявшими. Лавр быстро отыскал среди них милый сердцу ярко–розовый пион и, подойдя, замер.
– Валия… ты жива.
Фархад уже стоял за его спиной и сжимал рукоятку меча до хруста в костяшках.
– Ваше величество…
Король повернулся.
– Она жива! Мы сможем отыскать её и забрать, – его лицо осветилось внутренним светом, а потом… делать с ней всё что пожелаем.
– Вы слышали, что сказал мудрец? Валия в кого–то влюблена и, возможно, уже не девственна, тогда я убью её. Вы же знаете древние законы. Если засватанная невеста отдаст девственность кому–то другому до оговоренного обручения, её надо разорвать надвое голыми руками.
– Знаю, их издал мой прадед, – он удручённо склонил голову. Фархад изумился такому поведению гордого короля, которого обожал всем сердцем и поспешил добавить. – Но вы же король и сами закон. Я позволю вам делать с ней всё, что пожелаете, а потом убью или не убью, это решать только вам.
– Мой верный друг, нет, мы не убьём её в таком случае, но наше трепетное отношение к ней, конечно, уже изменится. Тогда она станет нашей общей шлюхой и будет существовать взаперти только для услады наших членов и всех желаний.
– Ваше слово для меня закон, – склонился. Король потрепал его по смоляной шевелюре. Фархад, тоже обладал притягательной красотой, гибким статным телом, хоть и значительно мускулистее остальных бабочек, только его внутреннее зверство отчётливо было видно во взгляде шунгитовых глаз, когда он даже находился в спокойном состоянии. Его боялись все женские особи, достигшие полового возраста в сто лет, зная, что даже на свадьбе он мог прийти за любой из них или для короля, или даже для себя, обладая всеми полномочиями над лугом, после Лавра.
Неделя прошла в постоянных тренировках. За это время король вместе со своим верным псом отимели ещё одну бабочку – невесту в брачную ночь, но так как та выказала покорность и яростно сосала их члены, заглатывая как наживку, её оставили в живых, оставив мужу.
На рассвете дня военного похода король, одевшись в утеплённые доспехи с лисьим мехом, во главе своего тысячного войска, выступил к лесу Шайдара.
– Он пожалеет, что наши бабочки погибли в его проклятом лесу.
Глава 3. Свадьба
Немногим раннее.
Шайдар тренировался на мечах на огромной поляне с альфой волков. Все воины из мускулистых медведей, хитрых лис, свирепых кабанов собрались здесь и наблюдали за боем лесного духа.