Это всё, что я знаю…

– Уважаемый, плачу полторы тысячи до прокуратуры, очень срочно! – Донес свое предложение до Володи Роман и уже закинул портфель в открытое заднее окно автомобиля.

– Да это мы сейчас запросто! – Ответил Володя и поторопился за руль.

Кофе было установлено специальный подстаканник, ремень пристегнут и только запах жженой резины еще с минуту напоминал о присутствии тут машины такси.

– Господи, как вы это курите? – Скривив гримасу, спрашивал Роман Захарович.

– Да, привычка поганая не могу никак бросить.

Роман Захарович надменно кивнул и промолчал.

Примерно минут десять заняла бы поездка до прокуратуры, как непоколебимый светофор остановил на короткий промежуток времени поток машин, Роман Захарович возненавидел все светофоры мира за такую наглость. Пешеходы начали движение, пересекая проезжую часть, на встречной полосе движения, девушка переходила дорогу, ведя рядом свой велосипед. Остановились все машины, заисключением одной. Шумная, с черными окнами, красного цвета машина стремительно набирала скорость. Ввиду небольшого заветвления дороги левый ряд машин загораживал идущих пешеходов, а злостный нарушитель левую полосу для движения принял видимо за взлетную площадку, всячески игнорируя красный свет. И вот железный киллер появляется на стоп-линии перекрестка в момент перехода девушки с велосипедом. Теперь, чтобы лучше представить то, что сейчас произойдет, пусть читатель вообразит себе странную человеческую способность: в критические моменты, несущие опасность для жизни, картина происходящего замедляется в пользу восприятия. Т. е. человек превозмогает над временем и успевает среагировать на ситуацию. Свист резины, звук сигнала машин, крики из окон, вопли пешеходов. Всё замедлилось. К сожалению, никакая сверхспособность не помогла бы бедняжке избежать увечий т. к. она невозмутимо наслаждалась любимой музыкой, которая заглушила посредством наушников все происходящее вокруг. В одно мгновенье велосипед вырвало из рук, столкнув пострадавшую прямо по своему направлению, машина остановилась. Переднее колесо велосипеда покатилось к обочине. Шлем велосипедистки проломлен. Картина застыла. Все свидетели замерли и в раз, как будто находясь под водой медленно, но с большим усилием заторопились на помощь. Из красной машины выскочили двое молодых людей, оглянулись на происходящие и дали дёру. Народ сбежался вокруг; женщины склонились, мужчины сели на корточки подле велосипедистки. Володя, кажется, тогда он так быстро двигался, на фоне всего происходящего в глазах Романа Захаровича, молниеносно отстегнул ремень и достал аптечку из бардачка. Он прытью вынырнул из машины, оставив дверь открытой. «Да чтоб меня!» обронил Роман Захарович. Опоздание его волновало больше. Он оставался сидеть на заднем сиденье и наблюдать за происходящим. Володя с криками «Её нельзя трогать, не переворачивайте её!» преодолевал эти долгие метров тридцать до встречного перекрестка. Добежав до толпы, растолкал людей в стороны и преклонил колено перед пострадавшей, разместив перед собой аптечку. Женщина, склонившись рядом, вызывала скорую. Крови вокруг тела нет, видимых переломов нет, все конечности имеют форму обычного человеческого тела. Девушка потратила все оставшиеся жизненные силы на шепотом сказанное «Больно». Володя приложил бинт к единственной видимой ссадине на теле пострадавшей и достал обезболивающее. Подняв голову вверх, громко спросил воды у присутствующих, кто-то из толпы сунул ему бутылку. «Вот, примите эти таблетки, вам полегчает» – сказал Володя и дал девушке две таблетки «Нимесулида». Где-то вдалеке послышалась сирена и народ закопошился вокруг. Люди побежали отгонять свои автомобили в стороны, чтобы пропустить машину скорой помощи. В миг, откуда не возьмись, без звуковых сигналов и проблесковых маячков, съехалось три полицейских экипажа. Два из них дорожная служба и один из отряда сотрудников полиции. После осмотра один экипаж дорожной службы резко сорвался с места происшествия, включив сирену. Володя, не торопясь вернулся к своему такси, он находился в некотором смятении. Садясь за руль, не проронил ни единого слова своему пассажиру и продолжил движение до прокуратуры. Пассажир разглядывал происходящее происшествие до тех пор, пока не пересекли перекресток. Оба погрузились в смутное молчание. По приезде Роман Захарович рассчитался крупной купюрой и по своему обыкновению сдачу оставил на чай. Володя еще долго курил сидя за рулем, а после отправился дальше работать. К сожалению и мне нужно торопиться по делам, на сегодня приостановим повествование и в скорое время возобновим.

Глава 4. Виновен не тот, кто грешит, а тот, кто создает мрак

Сегодня я в не совсем стандартной обстановке продолжаю мой рассказ. Ввиду того что, моё любимое кафе сегодня закрыто по причине халатности некоторых людей. Провод, долго искрящийся, в конце концов, вспыхнул над проезжающим трамваем. Перепад напряжения привел к каким-то проблемам на станции и весь район теперь обесточен. Я сижу за рулем своего автомобиля и наблюдаю, как рабочие копошатся на месте происшествия. Пожарный отряд уже сматывал рукава.

Люди идут, а следом за ними чувство голода и усталости. Не скрывая своего эгоистичного отношения к природе, сетовали на дождь. Каждый был уверен до крайней степени, что следующий год будет лучше нынешнего. Да, возможно, но живым никогда не стоит забывать о могиле. Вселенная подарит чудо только тому, кто в него верит. Не нужно знать все на свете, достаточно понять только себя. С виду вроде разные, а вроде и одинаковые, мы замешаны с вами в одной очень крупной афере с названием жизнь. С одной стороны православные нуждаются в Иисусе, с другой интроверты в наушниках. Так или иначе, на земле существуют люди, а впрочем, люди ли это? Ладно, не будем отвлекаться от того зачем мы тут все собрались. А собрались мы, чтобы продолжить наблюдать за жизнью совершенно простых людей. Как вы могли помнить из прошлой главы, Роман Захарович зашел в здание прокуратуры, а Володя немного погодя поехал работать дальше. В то утро в кабинете Романа были побиты все рекорды по объемам выпитого кофе. Кучи документов то и дело только успевали подвергаться редакции и сортировке, очень ловко параллельно хлопотам государственным решались и хлопоты любовные. По переписке было согласовано сопроводить Лилию сегодня после выступления. В коридоре встретились Павел Владимирович и Максим.

– Ну как самочувствие после вчерашнего? – С улыбкой протягивая руку, спросил Максим.

– А что такого особенного произошло вчера? – Недоумевая, спрашивал Павел Владимирович.

– Да брось прикидываться, надрался ты не слабо тогда!

– Брось ерунду пороть, юный дуралей, пойди, займись делами. – Буркнул Павел Владимирович и нырнул в кабинет Романа Захаровича.

– Тебя стучаться то не учили? – Не отрываясь от бумажной волокиты, как бы между делом проронил Роман.

– А я что, захожу в кабинет высокопоставленного лица?

– Ты посмотри, свежий как огурец, откуда в тебе столько здоровья?

– А вот до моих лет дорастешь и поймешь. Так, что там с документами из вчерашнего суда? Мне пора подавать их, долго возиться то будешь? – Резко сменив эмоцию на строгую перешел к делу Павел Владимирович.

– Да как раз этим и занимаюсь, я сам тебе занесу.

– Давай поторапливайся, не хватало еще и в субботу сидеть в этой богадельне весь день, я буду у себя! – Уже уходя, проговорил Павел и скрылся в коридоре.

– Хорошо. – В полголоса, слышно только для себя самого ответил Роман Захарович, вглядываясь в какой-то документ с поднятой бровью.

К этому времени молодые влюбленные ангелы уже покинули своё местечко и были в пути к дому. Сырая трава вымочила Мишке штаны до колен, Сонька намотала повязку на голову узелком на лоб.

– Смотри сколько засохших цветов! – Рысью прыгнула она с дороги на лужайку.

– Ты оборвала уже все в округе.

– Ну и что, они такие красивые!

Удивительно как этого, совершенно непорочного и чистого человека, могла довести до состояния избыточного счастья простая лужайка цветов, которые уже были поражены осенней прохладой. Сразу было сделано несколько фотографий букета и самой полянки, а после молодые продолжили свою прогулку.

– Миш, давай сбежим из дома? – Спросила Соня.

– Что ты такое говоришь?

– Я не хочу домой, я устала.

– Но что мы будем делать? У нас ни денег, ни жилья собственного и вообще даже школу не закончили.

– Я не имела в виду прямо сейчас, школу конечно закончим.

– Я не знаю, как отреагируют мои родители.

– Конечно, им будет тяжело, но ты напиши им письмо или оставь записку, если они разумные, а я знаю что это так, то они тебя поймут и примут твой выбор.

– Я подумаю, до конца школы еще много времени.

Молодые влюбленные продолжили свою прогулку весь день. До самого вечера они побывали на водоеме близ города, также сидели посреди поля, которое располагалось левее водоёма. Обошли несколько торговых центров, Соня подобрала Мише очки для интеллектуального образа. Было выпито множество разных напитков, а время проведено весело. Не будем сегодня беспокоить юных исследователей. Пусть пока молоды наслаждаются.

Гладкие, тонкие, белые, с ухоженными ногтями бордового цвета, руки Оксаны Владимировны старательно и ловко, но в то же время нервно и дергано, зачесывали волосы клиентки её салона. Если судить по их беседе, то очевидно она была завсегдатай посетительницей.

– Я вот одного не могу понять! Я делаю всё. Точнее делала, а он раз и всё! – Возмущенным тоном говорила Оксана.

– Да мужик он по своей природе такой, ты хоть что делай он всё равно пойдет на сторону. Вот мой, дурак дураком, а вскрылось за ним такое. Он на коленях за мной ползал две недели. И я понимаю, что любит то он меня, но справиться я с этим не могу. Он мне и всё, и то и другое и давай уедем, а я смотрю на него и не могу. – Рассказывала клиентка, пока волосы её обрабатывались различными инструментами и опрыскивались средствами из разных баллончиков.

– И дочь, вот куда я её теперь? Без отца дальше расти будет? – Отвлекаясь от работы, продолжала Оксана.

– Сонька то? Она ж взрослая уже, она всё поймет! – Возразила клиентка.

– Так, давай полежи пока подсохнет, я скоро вернусь. – Заторопилась Оксана, складывая инструменты.

Она подошла к своей сумке и посмотрела в телефон.

– Оксана Владимировна, там у четвертого кресла проблема у меня, скоро следующий клиент и надо поторопиться. – Подбежала молоденькая парикмахерша к начальнице.

– Да, сейчас подойду. – Обронила Оксана, совершая вызов.

На том конце провода ответили: «Вы позвонили в психологическую клинику «Идиллия», администратор скоро освободиться и ответит на ваш звонок». В тот момент у четвертого кресла начинался скандал. Женщина, довольно крупного телосложения, начала раздражаться на юную парикмахершу. Оксана Владимировна около двух минут вела диалог по телефону, а после подошла на помощь парикмахерше.

– Возьми вот этот мусс, вот, давай попробуем так. – Ловкими движениями начала управляться с укладкой волос Оксана, девушка внимательно наблюдала за советами начальницы.

– Ну, вот видишь? Попробуй эту прядь сама. В следующий раз можешь попробовать и вот это средство. – Оксана поставил баллончик ближе к краю полки, и ушла к своей клиентке.

– А знаешь что Оксан? Отдохни, сходи куда-нибудь, легкая интрижка не помешает, а там и придет уверенность в себе. Ты совсем потрепанная стала. – Советовала клиентка.

– Сейчас вообще не до отдыха, приподнимись, – отвечала Оксана, – ну смотри, нравиться? – Подняв спинку кресла и разглядывая прическу в зеркале, спросила она.

– Слушай, – протянула клиентка, – он и так у моих ног, дак теперь и целовать их начнет, сколько я должна? – Самодовольно разглядывая свой образ, проговорила клиентка.

– Тебе как постоянной по особому прайсу, иди к администратору, я там уже сказала. – Торопливо собирала инструменты и баллончики Оксана Владимировна.

За стойкой администратора она накинула свой белый плащ и вышла из салона. Она направилась в ту самую клинику, которую заприметила по пути до салона. Подходил час её приема. Её ожидали ровно к 14:00. Администратор вежливо встретила Оксану Владимировну, они заполнили какие-то необходимые документы, провели оплату, после чего сотрудница провела её к кабинету.

– Заходите, здравствуйте, присаживайтесь. Чай, кофе? – Проходя по кабинету, спросил врач.

– Спасибо не надо. – Растеряно ответила Оксана.

– Выглядите растеряно, – заметил психолог, – успокойтесь, примите удобную позу. Я вот пожалуй не откажусь от кофе.

То был красивый, очень подвижный и в то же время неторопливый мужчина лет около тридцати. Одетый в черный кардиган, из-под которого виднелась белая рубашка, он создавал впечатление человека, который точно знает с какими вопросами пришла Оксана. Очки с черной оправой подчеркнули образ и, в сотрудничестве с приятным выражением лица и белоснежной улыбкой начали постепенно вызывать доверие новой пациентки.

– Для начала расскажите мне кто вы и чем вы занимаетесь? – Отпив кофе, спросил он.

Оксана в этот момент разглядывала интерьер кабинета в слегка розоватом оттенке. Вопрос врача будто вернул ее обратно в свое тело, и она посмотрела на психолога.

– Я держу свой салон красоты, но это не главная моя проблема. Я пришла сюда, потому что я жена главного прокурора нашего города. – Растеряно объяснилась Оксана.

– И это проблема? В чем она заключается? – Глядя в глаза пациентки, продолжал врач.

– Дело в том, что я ей являюсь вот уже семнадцать лет. И семнадцатый год стал каким-то не таким. Точнее не год, а сам муж. Он как будто живет один, ни я, ни дочь, мы его не интересуем, – объяснялась Оксана, – он всегда на работе, хотя я стала допускать мысли, что не всегда.

– Вы подозреваете его в измене?

– Недавно я закатила скандал, в котором упомянула «Её», а сама и не знаю кого и есть ли «Она» вообще.

– Как он отреагировал на «Неё»?

– Он буквально закипел и повысил голос, – врач начал делать записи, а Оксана все больше углубляться в свои мысли, – он завопил «С кем с ней?», я спросила: «Ты опять был с ней?», – пояснила пациентка, – а он начал кричать на меня, и наша дочь, София, ей семнадцать лет, она всё слышала.

– А вы с дочерью обсуждали, как она видит ситуацию в доме?

– Нет, но я замечаю, как и она начала отдаляться, я уверенна она тоже чувствует разлад.

– Для её возраста это норма, скажите, когда вы встретились, он уже занимал высокий чин и был ли в то время у вас свой бизнес?

– Нет, мы все это обрели вместе. – Уперевшись взглядом в лохматый ковер, ответила Оксана.

Наступило молчание, слышно было шуршание карандаша по бумаге. Врач всегда на первом приеме вел записи карандашом, дабы при надобности стереть ошибочные заметки и легко подвергать редакции всю анкету. Беседа продолжалась еще около часа, было сделано множество заметок, Оксана даже осмелилась выпить кружку чая. Врач смог расположить к себе клиентку, и вывести из растерянного состояния. Результатом первичного приема было назначение повторного, за отведенное время вряд ли удастся раскопать хотя бы одну проблему. Оксана, держа в руках свой плащ, покинула кабинет с табличкой «Платонов Даниил Игнатович. Семейный психолог. Психиатр» на двери. Вежливо попрощавшись с администратором, она покинула клинику. Дома её ждала привычная тишина и любимый кот и никто более.

Вечерело. На улицах города S начали появляться то там, то здесь пьяные возгласы. Жители этого города не чурались пропустить по бокалу или рюмке алкоголя каждый вечер. Наивно полагая, что именно это спасет их от злободневных проблем и усталости от работы. Вопиющий русский алкоголизм. Те, кто подумают, что мы употребляем это слово в дурном смысле, ошибутся. Разглядывая жителей, мы чуть не опустили из виду одного из главных героев нашего рассказа Романа Захаровича. Тот торопился к входу в театр. Театры города S также востребованы, как и распивочные, обычно эти заведения посещались за один вечер. Как правило, порядок посещения строго соблюдался: сначала искусство, а потом застолье. Люди, весьма образованные, пользуясь нелитературной, но верной фразой, находясь «под шафе», подвергали критике, или же восторгались увиденными постановками. Грядущий балет распродал все билеты уже в первый день их продаж. Почитатели таких постановок ожидали невероятной гибкости от балерины, чего, по всем правилам искусства, требовала довольно сложная постановка. Роман Захарович занял вип-место оплаченное им по двойному тарифу т. к., повторюсь, попасть на эту постановку было крайне сложно. За все время представления Роман Захарович не обращал никакого внимания на сцену. Его больше заботил телефон и решения различных рабочих вопросов. Продолжалось это до тех пор, пока на сцене не появилась она. Её движения были настолько грациозны, что захватили внимание не только Романа. Каждый элемент её выступления был без единого лишнего движения. Каждое было отточено до идеала. Хрупкие ноги то и дело семенили по сцене на носочках. Боль в ногах – жестокая цена за столь красивое выступление. Лилия покорила этот город. Сегодняшний вечер весь будет посвящен её ногам. Арабески чередовались с ассамбле, вызывая бурные удивления среди зрителей. Её невероятный экарте управлял взглядом Романа Захаровича. Успешно покоренный зритель рукоплескал всем залом, всюду слышалось «Кто она?». А Кто она на самом деле не знал даже зритель самого дорого вип-места, только сейчас он это понял. По окончании представления Роман ждал на широкой лестнице у входа в театр ту самую звезду балета. Она выбежала своей легкой походкой как по воздуху.

– Ты так смотришь на меня пронзительно. – Заметила Лилия.

– Шикарное выступление. – Слегка улыбаясь, сказал Роман.

– Взгляд как у влюбленного мальчишки. – Продолжала балерина.

– А вдруг я и правда влюбился?

– Любовь? Фу, какая гадость! – Язвительно бросила Лилия и постучала каблучками по лестнице.

– Я отвезу тебя домой, вот такси.

Роман Захарович открыл ей дверь и посадил в машину, сам же расстегнул пуговицу своего пальто и сел с другой стороны.

– Может, выпьем чего-нибудь сегодня? – Предложил прокурор, а балерина согласилась.

Они отправились в шикарный ресторан в центре города, когда столик был выбран пара села, Лилия аккуратно по-дамски отпила маленький глоточек воды, предлагаемой всем посетителям, пока заказы готовятся. Были поданы два салата и дорогое белое вино. Официант в белой рубашке и черном жилете, неторопливо налил сначала даме, а потом её спутнику и удалился.

– Так давно ты занимаешься балетом? – Начал Роман.

– С самого детства, – отвечала Лилия, – мать отдала меня, когда мне было шесть, отец хотел, чтобы я стала врачом, ну ты знаешь эти родительские проблемы, я должна быть врачом только потому, что он тоже врач.

– А мама твоя, как я полагаю, балерина? – Спросил Роман Захарович.

– Мама была как раз таки преподавателем моим по балетному танцу. Она была когда-то на сцене, но после несчастного случая её правая нога была сломана, и вот она стала преподавать.

– Грустная история, – подхватил Роман, – так все потерять, а как она сломала ногу?

– Училась кататься на коньках.

– Вот как. – Обронил Роман.

– Ну, ничего, она и так была довольна своим положением преподавателя.

– Однако сильная женщина! – Сказал Роман и отпил треть бокала.

Лилия обронила свое протяжное «Да» и принялась за салат. Пара хорошо провела время, они многое узнал друг о друге. Время было позднее, допивалась уже вторая бутылка вина. Слегка опьяненные больше друг другом, чем вином, они засобирались на выход. Роман оставил хорошие чаевые и помог спутнице одеться. На заднем сиденье такси, которое ехало на адрес Лилии, Роман положил ей руку на колено, которое было одето в черный чулок. Руку, на которой еще виднелся отпечаток обручального кольца. У подъезда Роман Захарович попросил водителя подождать и вышел проводить Лилию.

– Ну что ж, до встречи балерина.

– Пока прокурор. – Смеясь, произнесла Лилия и зашла в дом.

Роман Захарович отправился домой.

Мишка, усталым медленным шагом, тащился по частному сектору домой. Весь день прогулки сильно вымотал юношей. Зайдя в ограду, он увидел мать и отца. Они сидели на том конце приусадебного участка. Забор там был выстроен по старому, горизонтальным палками и через него можно было видеть узкую речушку, бежавшую между камышей. Родители провожали закат, жена положила голову на плечо своего мужа. Миша пустил слезу. «Неужели я должен их оставить?» – спросил внутренний голос. Он прошел в дом до своей комнаты весь заплаканный. На душе у него стало так пусто, до боли в груди. Соня украдкой проскочила в свою комнату и надела наушники. Верные спасатели детей от родительских скандалов. Зазвучала тихая музыка. Певец призывал выйти из комнаты. Голос его был настолько звонкий и сильный, что чувствовалась вся боль его песни. Уму непостижимо через что должен пройти творческий человек, чтобы быть услышанным. Замок входной двери защелкал и в открывшуюся дверь вошел бывший глава этой семьи. Оксана бросила на него взгляд, он бросил в ответ и прошел на кухню. Через десять минут Оксана прошла в ванную и, выйдя из нее, остановилась в проходе на кухню.

– Ты опять где-то был? – Тихо спросила она.

– Ну… – Немногозначно буркнул Роман за экраном ноутбука.

– И опять запах спиртного.

– Ты ведешь себя как моя мать, я что, не могу выпить пива с коллегами? – Немного повышая голос, спросил Роман.

– Не кричи на меня! – Отрезала Оксана.

– Не задавай глупых вопросов! – Парировал Роман.

Оксана Владимировна ушла в спальню в одиночестве. Сонька ничего не слышала в наушниках, только лишь соседи были свидетелями очередной перепалки Калагереевых. В панельных домах нет секретов.

Глава 5. Взор праведных не смущает невинных

Пока город S омывался множеством рек, его жители, под благосклонным взором творца, бегали по улицам, спасаясь от очередного дождя. Холодные мелкие капли как иголочки оказывали раздражительное воздействие. Я снова в своем любимом кафе, наконец-таки эти недотёпы починили провод и заведение снова открылось. Ах, какие тут пекут блинчики с голубикой. Если читатель является жителем города S, прошу вас обязательно сходить попробовать.

И так, тот день, который следовал за описанным в прошлой главе, сильно омрачил благополучную обстановку в доме Прокудиных. Утром в их дом нанес визит участковый полицейский и попросил Володю проследовать с ним в отдел. Мать с сыном ошарашенные стояли на крыльце.

– А, это, наверное, после вчерашнего происшествия, надо дать какие-то показания. – Успокаивая себя и семью, произнес Володя, следуя за полицейским.

Участковый ничего на это не ответил и сел в служебную машину. Всю дорогу мужчины не перекинулись ни единым словом, по приезде в отдел участковый сопроводил Володю и передал его сотруднику. Тот, огромный грубый, точно медведь, дерзко произнес «Пройдемте» и направился на второй этаж. Спустя две минуты Володя сидел в кабинете дознавателя.

– И так, вы Прокудин Владимир Степанович? – Читая какой-то документ, спросила дознаватель.

Володя робко подтвердил свою личность.

– Ваш паспорт, пожалуйста. – Продолжила она, Володя медленно передал ей документ.

Он начал чувствовать что-то неладное, его статус свидетеля, как он полагал, по какой-то причине мог быть статусом подозреваемого. Хотя сам не знал с чего вдруг, сбил девушку то не он.

– Вчера, пятнадцатого сентября вы были свидетелем ДТП на N проспекте, в районе дома № 73? – Уставив свой взгляд на недоумевающего Володю, спросила дознаватель.

– Да я был.

– Девушка умерла. – Сказала дознаватель и сложила ладони в замок на столе.

– Очень жаль, из-за этих вот придурков, которые гоняют как не нормальные… – начал Володя.

– Но умерла она не от телесных повреждений, – тут же перебила его дознаватель, – свидетели говорят, что вы давали ей какие-то лекарства, вы давали ей что-то?

– Да, – прохрипел, трясущимися губами, Володя, – я дал ей обезболивающее.

– Какое?

– Нимесулид.

– А вы в курсе как он влияет на печень? Девушка погибла из-за поражения печени. У нее был цирроз, она проходила лечение. Вы усугубили её состояние этим обезболивающим, я плохо разбираюсь в фармакологии, но в составе этого обезболивающего есть какой-то компонент, оказывающий плохое влияние на печень. Тем более как говорят свидетели вы дали ей две таблетки.

– Ну, я да, я дал две. Зубы болели недавно, сильно, я и по две принимал, и ничего, живой! – Испуганно тороторил Володя.

– Вы чем меня слушаете? У неё был цирроз. Ей это противопоказано! Как вы могли дать ей какой-либо препарат, если сами не являетесь врачом? – Просверливая взглядом Володю, произнесла дознаватель.

Володя погрузился в молчание.

– Владимир Степанович, правоохранительные органы собирают доказательства против вас, и если у них это получится, то вы пойдете в этом деле как подсудимый по сто девятой статье. Причинение Смерти по неосторожности.