Барабаны осени

– Именно, – согласился капитан Фриман. Он щурился из-за яркого солнца и помахивал ладонью перед носом, будто мог отогнать вонь. – В это время года из глубины штата сюда прибывают сборщики смолы. Все – смолу, терпентин, деготь – отправляют в Уилмингтон на барже, а потом дальше на юг, на верфи Чарльстона.

– Не думаю, что здесь только в терпентине дело. – Джейми промокнул шею платком и кивнул на самый большой склад, где у дверей дежурили солдаты в красных мундирах. – А ну-ка принюхайся, саксоночка.

Я осторожно втянула воздух. Да, было что-то еще… горячий, знакомый аромат…

– Ром? – спросила я.

– И бренди. А еще немного портвейна. – Джейми шевельнул длинным носом, чутким, как у мангуста.

– Не растерял талант, да? – удивленно глянула на него я.

Двадцать лет назад Джейми управлял винным делом своего кузена Джареда в Париже, и его обонянием и чувством вкуса восхищался весь дегустационный зал.

– Я по-прежнему отличу мозельвейн от лошадиной мочи, если сунуть их мне под нос, – усмехнулся Джейми. – Но отличить ром от терпентина – не великий подвиг.

Иэн набрал полные легкие воздуха и тут же закашлялся.

– А по-моему, ничем другим тут и не пахнет, – покачал он головой.

– Отлично, – отозвался Джейми. – Значит, в следующий раз вместо выпивки угощу тебя скипидаром. Куда дешевле выйдет. Тем более, – добавил он тихо, когда все разразились хохотом, – теперь я вряд ли смогу позволить себе нечто большее… Ладно, скоро уже будем на месте. Ну что, похож я на нищего попрошайку, саксоночка?

Аккуратно расчесанные и перевязанные лентой волосы сияли на солнце, свет красиво очерчивал хмурый профиль. Джейми выглядел шикарно, подумала я, уловив беспокойную нотку в его голосе. Я понимала, к чему он спрашивает. Может, у него в кармане ни пенни, но выставлять это напоказ он не намерен.

Мысль, что ему придется появиться на пороге тетушки в роли бедного родственника, ужасно ранила гордость Джейми. И даже осознание, что таким его вынудили стать обстоятельства, ничуть не облегчало положения дел.

Я внимательно оглядела Джейми. Сюртук и камзол смотрелись вполне прилично. Тут нужно сказать спасибо кузену Эдвину, который любезно их предоставил. Хорошее серое сукно отлично сидело, а пуговицы были хотя и не серебряными, но из сплава олова со свинцом, как у преуспевающего квакера.

В остальном Джейми, конечно, мало чем походил на квакера. Льняная рубашка уже запачкалась, но пока на нем сюртук, никто этого не заметит. А оторванную пуговицу на камзоле успешно прикрывало кружевное жабо – единственное излишество, которое Джейми себе позволял в одежде. Чулки в порядке – голубой шелк, дырок не видно. Белые льняные бриджи относительно чисты, а вот обувь несколько портила общую картину. Заказать новые мы попросту не успевали. Ботинки Джейми были целыми, и я как могла замаскировала все потертости при помощи сажи и жира. Вот только все равно они подходили фермеру, а не джентльмену – толстая подошва, грубая кожа и скромные пряжки из рога. Оставалось надеяться, что тетушка Иокаста не судит гостей по ботинкам.

Приподнявшись на цыпочках, я поправила жабо и стряхнула с плеча Джейми перышко.

– Все будет хорошо, – шепнула я, улыбаясь. – Ты прекрасен.

Джейми изумленно покосился на меня, однако мрачная отчужденность на его лице сменилась улыбкой.

– Это ты прекрасна, саксоночка. Румяная, как яблочко, красавица. – Он выпрямился и со вздохом глянул на племянника. – А Иэн, может, сойдет за раба, которого я купил в качестве свинопаса.

Иэн был из тех людей, чья одежда, неважно, какого качества изначально, тут же превращалась в обноски. Половина шевелюры уже вырвалась из плена зеленой ленты. Острый локоть торчал из дырки в новенькой рубахе, а манжеты успели посереть от грязи.

– Капитан Фриман говорит, что мы вот-вот прибудем! – воскликнул мальчишка. Глаза его сияли от возбуждения. Он перегнулся через борт, чтобы первым увидеть пункт нашего назначения. – Как думаете, что будет на ужин?

Джейми с нескрываемым неудовольствием посмотрел на племянника.

– Тебе, скорее всего, достанутся объедки, как собакам. У тебя что, нет сюртука, Иэн? Или расчески?

– А, есть. – Иэн рассеянно оглянулся, словно ожидал, что вышеупомянутые вещи вдруг появятся из воздуха. – Сюртук был… где-то. Кажется.

Искомое обнаружилось под лавкой. Правда, на нем уже удобно устроился спящий Ролло. Мы быстренько отряхнули сюртук от собачьей шерсти и, втиснув в него Иэна, усадили мальчишку, чтобы расчесать и заплести волосы. В это же время Джейми поспешно напоминал ему о манерах, хотя единственным советом было держать рот на замке как можно дольше.

Иэн добродушно кивал.

– Тогда ты сам расскажешь тетушке Иокасте про пиратов, да? – спросил он.

Джейми мельком глянул на щуплую спину капитана Фримана. Бесполезно ожидать, что такую историю не разнесут по всем тавернам в Кросс-Крике, как только мы сойдем с палубы. Так что через несколько дней – а может, и часов – она дойдет и до плантации.

– Да, я ей расскажу, – отозвался Джейми. – Только не сразу, Иэн. Пусть сперва она к нам привыкнет.

От городского шума и вони причал поместья отделяли несколько миль спокойной речной воды и буйно разросшаяся зелень. Проследив, чтобы Джейми, Иэн и Фергус были умыты и расчесаны, я удалилась в каюту. Там я стянула грязное платье и, поспешно обмывшись, скользнула в кремовые шелка, которые надевала на ужин у губернатора.

Мягкая ткань легкой прохладой легла на кожу. Может, она смотрелась слишком официальной для дневного времени, но для Джейми было важно, чтобы мы все выглядели прилично. Особенно теперь, после встречи с пиратами. А кроме шелка, я могла выбирать между грязным хлопковым или чистым, но потертым платьем, которое я привезла из Джорджии.

С прической мудрить было нечего. Я быстро причесала волосы и перехватила их лентой у шеи; остальные локоны вились как попало. Зато не нужно беспокоиться о драгоценностях, уныло думала я, натирая до блеска серебряное кольцо. На левую руку я по-прежнему старалась не смотреть – слишком обнаженной она выглядела.

Когда я выбралась из каюты, вдали уже показалось поместье «Горная река». В отличие от остальных плантаций с хлипкими, крошечными причалами оно могло похвастаться полноценным и крепким деревянным пирсом. На краю сидел чернокожий мальчик и от скуки болтал босыми ногами. Едва заметив «Салли-Энн», он сорвался с места и убежал, скорее всего, доложить о нашем прибытии.

Наш скромный кораблик с гулким стуком замер. Из-за стены деревьев виднелась каменная дорожка, проходившая через ровные лужайки и сады и обегавшая с двух сторон парные статуи, что замерли посреди клумб. А вела она к широкой веранде впечатляющего двухэтажного дома с колоннами и множеством каминных труб. Неподалеку от клумб стояла крошечная постройка из белого мрамора – своего рода усыпальница. Я тут же задумалась об уместности шелкового платья и нервно пригладила волосы.

Из дома к нам заспешили люди, и я сразу заметила хозяйку. Я признала бы в ней Маккензи, даже если бы меня не предупредили, кто она такая. Крепкая, с высокими скулами и лбом, как у ее братьев, Колума и Дугала. И, как племянник, Иокаста была очень высокой.

Возвышаясь на голову над толпой чернокожих рабов, она проплыла по дорожке, опираясь на руку дворецкого. Странно, на вид она совершенно в поддержке не нуждалась.

Скорость и уверенность шагов никак не вязались с сединой. Наверное, раньше Иокаста была как Джейми – в ее волосах по-прежнему оставался рыжеватый оттенок. Правда, уже не яркий, а скорее золотистый.

Из гущи мальчишек донесся возглас, и двое галопом рванули к пирсу, где окружили нас, вереща, как щенки. Сперва я ничего не могла разобрать; я поняла, что мальчишки кричат по-гэльски, только когда Иэн шутливо им ответил.

Я не знала, думал ли Джейми над тем, что сказать или сделать при встрече, но в итоге он просто шагнул к Иокасте Маккензи и обнял ее со словами: «Тетушка… это я, Джейми».

А потом он отошел, и я увидела на его лице незнакомое прежде выражение – смесь счастья и благоговения. Я вдруг осознала, что, должно быть, Иокаста очень похожа на свою старшую сестру – мать Джейми.

Кажется, глаза ее были синими, хотя я не могла сказать наверняка – их застилали слезы радости. Иокаста, смеясь, гладила племянника по щеке.

– Джейми! – восклицала она раз за разом. – Джейми, малыш Джейми! Ох, парень, как же я рада тебя видеть! – Она удивленно коснулась его волос. – Пресвятая Дева, вот это ты вымахал! Прямо как мой братец Дугал!

Радость Джейми чуть померкла, но он продолжал улыбаться.

– Тетушка, позволь представить тебе мою жену Клэр.

Иокаста тут же протянула руку, и я обхватила ее ладонями. Какие знакомые длинные, сильные пальцы… Да, костяшки уже распухли, но кожа оставалась мягкой, а расслабленное касание так напомнило Брианну…

– Рада с вами встретиться, моя дорогая.

Иокаста притянула меня к себе и поцеловала в щеку. От платья женщины пахло мятой и вербеной, и мне вдруг странным образом почудилось, что теперь я под защитой некоего доброго божества.

– Какая красота! – восхитилась она, касаясь моего рукава.

– Благодарю, – ответила я.

Настал черед Иэна и Фергуса. Хозяйка и их поприветствовала объятиями и ласковыми словами, рассмеявшись, когда Фергус поцеловал ей руку на свой непревзойденный французский манер.

– Пойдемте, – наконец позвала Иокаста, вытирая влажные щеки тыльной стороной ладони. – Пойдемте же, мои хорошие, выпьем чаю и откушаем. Вы наверняка умираете от голода после такого пути. Улисс!

Дворецкий тотчас шагнул ближе с низким поклоном.

– Мадам, сэр, – обратился он ко мне и к Джейми. – Все готово, мисс Ио, – тихо сообщил он хозяйке и предложил ей руку.

Когда они зашагали обратно к дому, Фергус повернулся к Иэну и отвесил поклон, передразнивая учтивого дворецкого, а затем насмешливо предложил мальчишке руку. Иэн в отместку дал ему пинка под зад и пошел по дорожке, с любопытством разглядывая все вокруг. Зеленая лента успела развязаться и болталась на середине спины.

Джейми фыркнул, но все же улыбнулся.

– Мадам? – Он согнул руку в локте, и уж я не смогла ему отказать.

Мы торжественно двинулись по дорожке к приветливо распахнутым дверям поместья.

Внутри дом оказался очень просторным. Высокие потолки, широкие застекленные двери… Я уловила блеск серебра и хрусталя, когда мы прошли мимо огромной парадной столовой. Наверное, Гектор Кэмерон был и в самом деле очень успешным плантатором.

Иокаста привела нас в свою личную гостиную, не такую большую, но не менее впечатляющую. Однако здесь, среди блеска мебели и украшений, встречались и домашние вещи. Например, на низком столике стояла корзина с вязаньем. За стеклянной вазой с летними цветами скрывался вычурный серебряный звоночек. Колесо прялки медленно крутилось на ветру, проникавшем сквозь открытые двери.

Дворецкий проследил, чтобы хозяйка уселась, и повернулся к буфету с целым рядом разнообразных кувшинов и бутылей.

– Ну что, глотнем в честь вашего приезда, Джейми? – Иокаста взмахнула узкой ладонью в сторону буфета. – Ты ведь приличного виски и в глаза не видел с тех пор, как покинул Шотландию, да?

Джейми рассмеялся, занимая место напротив.

– Так и есть, тетушка. А откуда он у вас?

Она пожала плечами, польщенно улыбаясь.

– Несколько лет назад твой дядюшка весьма удачно обзавелся приличным запасом. Он обменял склад табака на полкорабля вина и прочего спиртного, которое собирался продать… а потом Парламент запретил продавать в колониях все, что крепче эля, и у нас в погребе осталось две сотни бутылей!

Она вытянула руку к столику, даже не глядя. Да и зачем – дворецкий бесшумно опустил стакан прямо у пальцев хозяйки. Она поднесла его к носу и, прикрыв глаза, с наслаждением вдохнула аромат.

– Там еще полно. Куда больше, чем я могу выпить в одиночку, уж поверь! – Иокаста улыбнулась, подняв стакан. – За тебя, племянник, и твою дорогую жену – пусть мой дом станет домом и вам! Slàinte!

– Slàinte mhar! – отозвался Джейми, и мы все выпили.

Виски действительно оказался хорош. Мягкий, как маслянистый шелк, и согревающий, как солнечный свет. Янтарный напиток достиг желудка, и мне стало тепло.

Очевидно, Джейми почувствовал то же самое. Морщина на его лбу исчезла, лицо расслабилось.

– Улисс сегодня же вечером напишет письмо твоей сестрице, что вы добрались, – говорила Иокаста. – Наверняка она волнуется за своего паренька да гадает, сколько же бед выпадет вам по пути.

Джейми поставил стакан и прочистил горло:

– Ну, насчет бед… тетушка, боюсь, я должен признаться…

Я отвернулась, чтобы не смущать его еще сильнее, пока он вкратце рассказывал о печальном состоянии наших финансов. Иокаста внимательно слушала, но вскрикнула от ужаса, когда речь зашла о пиратах.

– Злодей, каков злодей! Так отплатить за доброту! Пусть болтается на виселице!

– Ну, я сам виноват, тетушка, – тоскливо сказал Джейми. – Он болтался бы… И раз уж я с самого начала знал, что он преступник, то не вправе удивляться, что он в итоге учинил разбой.

– Пф! – Иокаста выпрямилась, глядя на что-то за левым плечом Джейми. – Что было, то было, племянник. Я уже говорила: считайте «Горную реку» домом – и от своих слов не отказываюсь. Уверена, мы найдем способ поправить ваши дела.

– Спасибо, тетушка, – пробормотал Джейми. Он уставился в пол, стискивая стакан так, что побелели костяшки.

К счастью, дальше разговор зашел о Дженни и ее семействе в Лаллиброхе, так что Джейми перестал столь сильно смущаться. Где-то готовили обед, и я мельком улавливала дразнящие запахи жареного мяса, которые ветерок приносил через лужайки и клумбы.

Фергус поднялся и, тактично извинившись, вышел, а Иэн принялся шататься ко комнате, то и дело трогая интересующие его предметы. Ролло наскучило сидеть в доме, и пес деловито принюхивался, устроившись на пороге под неприязненными взглядами дворецкого.

Обстановка казалась незамысловатой, но мастерски выполненной и красивой. Все стояло на своих местах, однако дело было не только во вкусе того, кто занимался обустройством. Что таилось за всем этим изяществом, я поняла, когда Иэн вдруг замер около большой картины.

– Тетушка Иокаста! – воскликнул мальчишка. – Это вы нарисовали? Тут ваше имя.

Сперва по ее лицу промелькнула тень, потом хозяйка дома снова улыбнулась.

– Горы? Да, всегда любила на них смотреть. Отправлялась с Гектором, когда ему нужно было в глубь страны, обменивать шкуры. Мы останавливались в горах и разводили огромный костер. Слуги днем и ночью поддерживали огонь – это был знак. Через несколько дней из леса выходили краснокожие дикари. Они все садились вокруг костра, пили виски и торговались… Я тоже часами сидела рядом, с альбомом и углями, рисовала все, что видела вокруг.

Она кивнула на дальний конец комнаты.

– Посмотри в том углу, парень. Найдешь индейца, которого я нарисовала среди деревьев?

Допив виски, Иокаста опустила стакан на стол. Дворецкий шагнул было снова, но она отмахнулась, даже не глядя в его сторону. Улисс поставил графин и незаметно исчез в холле.

– Да, я любила горы, – тихо повторила Иокаста. – Они не такие черные и голые, как в Шотландии, зато на камнях играет солнце, а между деревьями клубится туман… Временами они напоминают мне про Леох.

Она покачала головой и улыбнулась Джейми, правда, как-то слишком старательно.

– Это место уже давным-давно стало моим домом, племянник. Надеюсь, что ты тоже сочтешь его своим.

Джейми закивал, бормоча что-то благодарственное, пока его не прервал Ролло. Пес поднял голову и удивленно гавкнул.

– Чего ты, псина? – Иэн подошел к своему похожему на волка питомцу. – Что-то учуял?

Ролло заскулил, всматриваясь в тень у клумбы. Шерсть на холке встала дыбом. Иокаста повернулась к открытой двери и шумно втянула воздух носом.

– Скунс, – сказала она.

– Скунс?! – Иэн в ужасе на нее уставился. – Они подходят так близко к дому?

Джейми мигом встал и вгляделся в сумерки.

– Не вижу его пока. – Он машинально потянулся к поясу, но кинжала там, конечно же, не было, поэтому Джейми обратился к Иокасте: – В доме есть оружие, тетушка?

Женщина удивленно распахнула рот.

– Да, полно. Но…

– Джейми, – начала я. – Скунсы не…

Прежде чем мы обе успели договорить, на клумбе шевельнулись цветы. Ролло зарычал.

– Ролло! – Оглянувшись, Иэн схватил кочергу и приблизился к двери.

– Иэн, подожди! – Джейми схватил уже занесенную руку племянника. – Смотри.

Он широко усмехнулся, указывая вниз. Из зарослей вдруг вылез совершенно уверенный в себе толстенький скунс, украшенный черно-белыми полосками.

– И это – скунс? – недоверчиво спросил Иэн. – Да этот мелкий вонючка не больше хорька! – Мальчишка сморщил нос. – Тьфу! А я-то думал там огромная опасная зверюга!

Довольную безмятежность скунса Ролло стерпеть уже не смог. Он рванул вперед и заметался по веранде, рыча и то и дело подскакивая к зверьку. Скунсу это явно пришлось не по душе.

– Иэн, – сказала я, спрятавшись за Джейми. – Позови собаку. Скунсы опасны!

– Правда? – удивленно обернулся Джейми. – Но что…

– Хорьки просто воняют, – пояснила я, – а скунсы… Иэн, стой! Оставь его в покое и зайди в дом!

Иэн из любопытства ткнул зверька кочергой. Скунс, обиженный таким нарушением личного пространства, топнул ногой и задрал хвост.

Я расслышала, как отодвинулось кресло, и увидела Иокасту. Она встала, встревоженная, однако к двери подойти не пыталась.

– В чем дело? Что они делают?

К моему изумлению, смотрела она в глубь комнаты, поворачивая голову туда-сюда, словно кого-то искала в темноте. И тут я все поняла. Зачем Иокаста опиралась на руку дворецкого, касалась лица Джейми, почему дворецкий подал стакан прямо ей в ладонь. Иокаста Кэмерон была слепа.

Вскрик и пронзительный визг заставили меня вновь повернуться к веранде. Комнату медленно окутала волна едкой вони, беспощадная и всепоглощающая, как ядерный гриб.

Задыхаясь, я со слезящимися глазами потянулась к Джейми, который что-то сдавленно бормотал по-гэльски. Среди всей этой какофонии из стонов и жалостливого воя раздался едва слышный «дзынь!» колокольчика.

– Улисс? – смиренно вздохнула Иокаста. – Скажи повару, что отобедаем мы попозже.

– По крайней мере, повезло, что сейчас лето, – сказала Иокаста на следующий день за завтраком. – Только подумайте, зимой нельзя было бы открыть все двери и проветрить! – рассмеялась она, сверкая удивительно хорошими для ее возраста зубами.

– Ага, – уныло согласился Иэн. – Мэм, а можно мне еще гренок?

Его и Ролло сперва заставили хорошенько отмокнуть в реке, а потом растерли помидорами с буйно разросшихся грядок. Сок этого овоща помогал избавиться не только от менее вонючих запахов, но и от следов скунсовой жидкости. Не до конца, конечно, но все же. Поэтому Иэн одиноко сидел за дальним концом длинного стола, рядом с открытой дверью. Я заметила, как служанка, подававшая мальчишке тарелку, невольно сморщила нос.

Возможно, как раз из-за Иэна и желания подышать свежим воздухом Иокаста предложила прокатиться на лошадях к месту, где рабочие добывают терпентин в лесу над поместьем.

– Дорога туда и обратно займет день, но, думаю, погода не подведет. – Иокаста развернулась к открытому окну, где над золотарниками и флоксами жужжали пчелы. – Слышите? – Она как всегда странновато улыбнулась Джейми. – Пчелы говорят, что будет ясно и жарко.

– У вас острый слух, мадам Иокаста, – вежливо сказал Фергус. – Однако, с вашего позволения, я хотел бы взять лошадку и отправиться в город.

Я знала, что он умирает от желания отправить весточку Марсали на Ямайку. Прошлым вечером я помогла ему написать длинное письмо, в котором он рассказал обо всех наших приключениях. Ждать, пока раб отправит письмо вместе с недельной почтой, Фергус не хотел, а предпочел бы сделать это собственноручно.

– Естественно, мистер Фергус, – милостиво отозвалась Иокаста и улыбнулась всем сидящим за столом. – Как я уже говорила, будьте как дома.

Иокаста собиралась нас сопровождать. Она появилась в холле, одетая в костюм для верховой езды из темно-зеленого муслина. За ней следовала девушка по имени Федра. Она несла шляпку в тон одеянию и бархатную ленту. Иокаста шляпку надела не сразу, а подождала, пока Федра завяжет ей глаза лентой.

– Я вижу только свет, – пояснила Иокаста. – Совсем не различаю очертания. Но солнечный свет причиняет мне боль, поэтому во время прогулок приходится закрывать глаза. Готовы, дорогие мои?

Отчасти я получила ответы на свои мысли касательно ее слепоты, хотя пока и не разобралась во всем полностью. Пигментный ринит? Я продолжала с любопытством гадать, следуя за Иокастой по широкому холлу. Или макулодистрофия? Хотя больше похоже на глаукому… Уже не впервые – и явно не в последний раз – пальцы сами собой сжались на рукоятке невидимого офтальмоскопа.

Каково было мое удивление, когда в конюшне я увидела не экипаж, а лошадь, поседланную для Иокасты. Очаровывать лошадей было у Маккензи в крови. Кобыла подняла голову и заржала, увидев хозяйку. Иокаста тут же подошла к животному, светясь от радости.

– Ну, как дела, милая? – произнесла она, поглаживая мягкий лошадиный нос. – Познакомьтесь с моей дорогой Коринной. Разве не красавица?

Иокаста достала из кармана зеленое яблочко, которое кобыла с удовольствием приняла.

– А как там твое колено, душа моя? – Наклонившись, Иокаста пробежала ладонью по ее плечу и вниз по ноге, потом бережно нащупала заживающий шрам. – Что скажешь, племянник? Она здорова? Выдержит день в пути?

Джейми цокнул языком, и Коринна послушно шагнула, понимая, что он говорит на ее языке. Осмотрев ногу, Джейми взялся за уздечку, шепнул лошадке что-то по-гэльски и немного прошелся с ней. Потом остановил ее и, вскочив в седло, дважды объехал рысью дворик.

– Да, сможет, – кивнул Джейми наконец, спешившись возле Иокасты. – Живенькая кобылка. А что с ней случилось?

– Змея, сэр, – произнес конюх, молодой чернокожий мужчина, который внимательно наблюдал за Джейми и лошадью.

– Там ведь не укус, – удивилась я. – На порез похоже… будто она на что-то напоролась.

Конюх вскинул брови, но кивнул с уважением.

– Да, мэм, так и есть. В прошлом месяце услышал вдруг, как эта красотка начала ржать как безумная да так лупить копытами, что я уж думал, вся конюшня рухнет мне на голову. Побежал к ней и увидел раздавленную змеюку, огромную и ядовитую. В соломе, под кормушкой. Вот ее-то наша малышка как раз в щепки и разнесла, а сама дрожала в углу. В ноге кусок деревяшки застрял, кровь рекой лилась… – Конюх с гордостью глянул на лошадь. – Ну до чего же ты у нас храбрая, малышка!

– Эта огромная и ядовитая змея была, наверное, в фут длиной, – довольно сухо сообщила мне Иокаста. – Обычный садовый уж. Однако глупое создание до смерти боится змей. Едва завидит, так сразу голову теряет. – Она с улыбкой кивнула на конюха. – Джош тоже их не любит, верно?

Конюх усмехнулся в ответ.

– Верно, мэм, терпеть не могу, прямо как наша красотка.

Иэн, внимательно слушавший беседу, все-таки не смог сдержать любопытство:

– Слушай, откуда ты родом, а? – Он зачарованно уставился на молодого конюха.

Джош вскинул бровь.

– Откуда родом? Я не… А, понял. Родился выше по реке, в доме мистера Джорджа Бернетта. Мисс Ио купила меня два года назад, на Пасху.

– Думаю, сам мистер Бернетт, скорее всего, родился неподалеку от Абердина, – тихонько сказал мне Джейми.

«Горная река» занимала огромную территорию, включая не только земли вдоль берега, но и значительную часть соснового бора, который покрывал треть колонии. К тому же Гектор Кэмерон предусмотрительно приобрел участок с широким ручьем, одним из многих, что впадали в Кейп-Фир.

Таким образом, владельцы плантации не только добывали ценные дерево, смолу и терпентин, но и легко могли доставлять их на рынок. Не удивительно, что плантация процветала, несмотря на достаточно скромные урожаи табака и индиго. Впрочем, мне пахучие табачные поля вовсе не казались скромными.

– Вот там у нас небольшая лесопилка, – объясняла Иокаста по пути. – Как раз у слияния ручья и реки. Там пилят и строгают древесину, а готовые доски и бочки отправляют баржей в Уилмингтон. По воде от дома до мельницы всего ничего, если, правда, грести против течения. – Она с удовольствием вдохнула пропитанный сосновым ароматом воздух. – Давно уже сюда не выбиралась.

Да, места здесь были прекрасные. В сосновом лесу даже стало прохладнее – густые иголки почти не пропускали солнечные лучи. Верхушки деревьев уходили ввысь. Их ветви росли на высоте двадцати-тридцати футов. Не удивительно, что, как оказалось, лесопилка поместья в основном изготовляла мачты и реи для Королевского флота.

Кроме них, «Горная река» вообще еще много что поставляла флоту, судя по рассказам Иокасты: доски, смолу, терпентин, деготь. Джейми держался рядом с тетушкой и внимательно ее слушал. Мы же с Иэном болтались позади. Очевидно, Иокаста много помогала мужу в делах поместья. Интересно, как она теперь справляется в одиночку?..