Мистика

– Хозяин вас ждет в своем кабинете, – послышался голос Прокоп Прокопыча из-за двери.

Ольга отворила дверь. Поправляя свои светлые локоны волос, спросила:

– Вы проводите к нему?

– Да, конечно.

Он шел, медленно шаркая ногами о пол. Этому старику было уже много лет, почему он до сих пор служил в этом доме, Ольга не знала.

– Ты свободен Прокоп Прокопыч, – сказал князь.

Тот, отвесив низкий поклон, удалился.

– Имею честь представиться, князь – Ветров Алексей Николаевич. Какие обстоятельства завели вас в дикую чащу? Откуда вы? Кто? Извините, что сразу столько много вопросов.

– Меня зовут Ольга. Ольга Быстрицкая.

– Прошу, – он предложил рукой присесть в удобное кресло перед камином, в котором, с пощелкиванием горело несколько плешек. Сам сел, напротив в другое такое же кресло. – Итак, я вас слушаю.

Ольга окинула взглядом кабинет. Всё тот же выдержанный стиль старины. У дальней стены стоял высокий шкаф полный книг. Перед ним красовался тяжелый резной письменный стол, на котором был идеальный порядок. В другой стороне стояли картины, наваленные друг на друга – штук пять. Еще, рядом стоял мольберт с холстом, красками и кистями, словно художник отошел на какое-то время по неотложным делам. Картины висели повсюду, чередуясь с чучелами оленя, кабана и даже медведя. Содержание картин идеально вписывалось в эту всю звериную братию. На них были нарисованы природные пейзажи.

Камин придавал уют и тепло этой комнате. Оля аккуратно села в кресло. Оно оказалось просторным и мягким. Ей очень захотелось сесть как у себя дома, подобрав ноги под себя, и она это сделала. Увидев удивленный взгляд князя, она извинилась:

– Так удобнее и теплее. Я дома в своем любимом кресле сижу именно так.

– Откуда вы?

– Я живу в Н-ске. Мы с мужем… – и она поведала всю историю, которая привела их в эти края до того места где нашел ее Тихон.

Князь слушал внимательно, когда их взгляды встречались, возникала неловкая пауза, и тогда он поднимался, ходил по кабинету, подкладывая в камин поленья. И вот рассказ был окончен, а князь всё ходил и ходил, Ольге от неловкости, приходилось говорить дальше.

– Алексей Николаевич, я вижу вы любитель старины? Вы даже двор выдержали в этом стиле. И люди у вас все подобраны, вылитые крестьяне, слуги. Сами вы кто? Откуда?

Он сел напротив.

– Я уже вам представился. То, что вы сказали мне сейчас не вполне понятно. Сам я тоже из Н-ска, но большую часть времени провожу здесь. Я не любитель городской суеты и вечные балы, и праздники устраиваемые моей женой изматывают меня.

– Вы женаты?

– К великому несчастью, да. Это была моя ошибка. Молодость, увлечение красивой взбалмошной барышней.

– У вас есть дети? – спросила Ольга.

– Да, сын. Ему двенадцать лет. Он сейчас учиться в Петербурге, – помолчав, он спросил. – Я вас слушал внимательно, но не расслышал какой титул у вашей четы? В Н-ске, я знаком со всей знатью, вас не припомню.

Ольга смутилась.

«Точно, он – мафиози!» – подумала она и вжалась сильно в кресло.

– Мой муж врач стоматолог, а я главный менеджер в довольно известной фирме «Восток». Мы поставляем компьютерное оборудование и бытовую технику. Живём в самом центре, на проспекте Ленина, – выпалила она.

– Ленина? Это где? Не знаю такой улицы и площади. Что-то вы мне тут чудные вещи говорите. Что такое менеджер, компьютерное оборудование, бытовая техника? И вообще, что вы такое всё говорите? Про скит, которого здесь нет, но есть горстка монахов строящих скит. Про машину, которая вас везла. Чудно, как-то.

– На дворе двадцать первый век, вы меня разыгрываете, со всеми вашими старинными заморочками. Это уже не смешно. Мне надо идти.

Она резко встала и направилась к выходу.

– Постойте же, сядьте. Давайте спокойно всё обсудим, – умоляюще произнес князь.

Ольга вернулась.

– Какой говорите на дворе век?

– Двадцать первый. Может вам и год, и месяц, и число сказать? – съязвила Ольга.

– Да, если можно, – нисколько не смущаясь, произнес князь.

– 2008 год, июнь месяц, 20 число.

– Что вы такое говорите? На дворе, как вы соизволили выразиться, не закончился еще 19 век. Да, сегодня 20 июня, Духов день, после троицы, но никак ни 2008 год. Это какая-то запредельная цифра. Сейчас 1863 год. Прошу не вводить меня в заблуждение, я этого не люблю. Итак, начнем сначала. Кто вы?

– Вы шутите? 1863? Вы фантаст. Забрели тут в лес, отстроили себе убежище подальше от цивилизации, накупили предметов старины, артистов наняли и играете тут в князей.

– Что? Титул князя передается из поколения в поколения. Из-за того, что вы женщина, вам прощаются сказанные слова. Хоть на женщину вы и не похожи, извините, но такое платье, как на вас, не может себе позволить даже мужчина.

– Это естественно, – возмутилась Ольга. – Это женский спортивный костюм. Кроссовки, тоже женские.

Князь сел.

– Ничего не понимаю.

Наступила тишина. Оборвал ее князь.

– Простите. Этот костюм чрезвычайно идёт вам. В нем вы очень красивы. Но согласитесь для меня это необычно, я впервые вижу, да и слышу такое, – извинялся князь.

Ольге стало жалко его. Она была благодарна князю за тёплые слова.

– Давайте поговорим спокойно, – предложила она. – Всё, что я вам рассказала, правда.

Тут в дверь постучали.

– Почтовый прибыл из Н-ска. Газеты, письма Алексей Николаевич, – сказал вошедший в кабинет Прокоп Прокопыч.

– Спасибо. Накормите его, да ты сам знаешь Прокоп Прокопыч, что делать. Иди.

Князь, кинув пачку газет на стол, подошел к камину, сел на корточки и стал греть ладони.

– Как же нам узнать, где правда? – спросила Ольга. – А легче не придумаешь! Почта! Вам же только, что принесли почту. Можно? – она подошла к столу и взяла в руки верхнюю газету. «Н-ские новости» 1863 год 18 июня, – прочитала Ольга.

Она стала быстро перебирать другую корреспонденцию – те же числа. Затем взяв письмо, увидела в мелких буквах штемпеля цифры, дотированные тем же годом. Ей стало плохо. От навалившейся дурноты она упала в кресло. Заколка выпала из волос, и светлые локоны красиво расплескались по спинке кресла. Глаза закрылись.

Из обморока вывело прикосновения мягкой влажной ткани. Князь стоял на коленях подле нее, смачивая в бокале платок.

– Вы меня напугали, – сказал князь. – Вам лучше?

– Да, спасибо. Больше не надо, – она отвела его руку от своего лица.

Он смотрел на нее с восхищением.

– Почему вы на меня так смотрите? – спросила Ольга.

– Любуюсь. Ваше лицо, мило и красиво, – ответил князь.

– Да вы дамский угодник?

– Увы, нет. Извините, если обидел вас.

– Мне было приятно. Что же нам делать, если и вы и я говорим правду? – спросила Ольга.

– Честно? Не знаю. Но это весьма интересно. Выходит, вы гостья из будущего? Может, поделитесь, какое оно там будущее?

– Всё рассказать времени не хватит.

– А куда нам торопиться?

Ольга грустно улыбнулась, вспоминая Олега. Но здесь ей было уютно и совсем не хотелось обратно.

– Пока вы мне будете рассказывать, я попробую нарисовать ваш портрет. Можно? В память о вашем визите.

Ольга одобрительно кивнула.

– Меня еще никто не рисовал.

В дверь снова постучали.

– Ужин Алексей Николаевич, – доложил Прокоп Прокопыч.

Князь и Ольга переглянулись, им не хотелось прерывать этот вечер в кабинете. Они, молча поняли друг друга.

– А может здесь? – не решительно спросила она князя.

– Принесите ужин сюда. Для меня и госпожи Ольги…

– Николаевны, – подсказала Ольга.

– Ольги Николаевны, – улыбнулся ей князь.

– Слушаюсь.

Через несколько минут был накрыт маленький столик у камина, а князь тем временем подготовил всё для написания портрета.

– Вы кушайте, а я, пожалуй начну. Столько желания писать у меня никогда не было. Я не голоден. А вы, если можно рассказывайте дальше.

С каждой минутой князь становился привлекательней и интересней для Ольги. Её заводило положение, в котором она оказалась.

– Да.

Глянув на князя она спросила:

– Это ваши картины? Вы их писали? – обведя взглядом кабинет.

– Да, мои. Так, увлекаюсь, когда грустно.

– О, вам сейчас грустно? – пошутила Ольга.

– Вовсе нет, наоборот. Очень интересно. Думаю, не каждый день приходят гости из будущего, к нам простым людям.

– Вы учились рисовать?

– Все чему-то учатся, но как я уже сказал, это моё увлечение.

– А животные, что здесь, это всё вы?

– Люблю охоту. Вот сын подрастёт, будем охотиться вместе. Он явно пошел интересами в меня. Это очень хорошо. Иначе бы прожигал жизнь, как его мать.

– Вы любите сына, но не любите жену?

– Да, сын моя гордость. Но эта женщина подарила мне его и я не имею права не любить ее. Она красива, умна. Я теперь могу больше находиться здесь, зная что мои дела, которые она взяла под свою опеку, будут в порядке. А иначе нельзя, она любит красивые платья, устраивать часто приемы, балы, вести бурную светскую жизнь. Я же не сторонник этого. Что ж, каждому своё. Ей скорей всего тоже не нравится мои увлечения и уединение. Она так занята тем, что было не досуг говорить об этом, а может даже замечать. Мне нравится здесь в глуши. Тихо. Хорошо. Мои родители любили это место. С большой нежностью и любовью, они относились друг к другу. И мне здесь комфортно.

– А где сейчас ваши родители? В Н-ске?

– Нет. Отец умер от лихорадки. Мне, тогда еще не было и двенадцати лет. Мать воспитывала меня одна, но постепенно и она угасла. Её тоска по отцу была настолько сильна, что даже я не мог остановить её. Печальная история.

Они молчали. Он делал наброски на холсте, она печально пила из бокала горячий шоколад.

– Да, у вас тут действительно хорошо, – сказала Ольга. – Свечи, камин, романтика. А у нас зажигают свечи очень редко. Когда нет электричества. Не горят лампочки. Ой, ну это такой стеклянный сосуд похожий на грушу, подвешенный к потолку. Его включают и оттуда идет яркий свет. Без электричества в нашем мире никуда. Оно всюду. Оно бежит по проводам в каждый дом, квартиру. Люди включают телевизоры, это такая красивая коробка с экраном, и в ней показывают нас людей, как мы живем, другие города, страны. Детям мультфильмы нарисованные, двигающиеся картинки, а взрослым фильмы, это истории жизни. Телевизор будет сильно влиять на жизнь многих людей. Показывают хорошее, и людям хорошо, показывают плохое и людям плохо.

– Вы рассказываете потрясающие вещи, – изумленно говорил князь. – Неужели так будет?

– К этому шли постепенно. Теперь в каждой семье, есть свой автомобиль и даже не один. Женщины теперь не стирают руками, за них это делают машина. Посуду после обеда у многих тоже моет машина. Одежда станет проще и будет ее очень много. Женщины будут носить брюки.

– А мужчины платья? – испуганно спросил князь.

– Нет, если они мужчины. Но всё так стало с ног на голову, что некоторые мужчины превратились в женщин, а женщины в мужчин. Наука и медицина дошли и до этого. Из вас могут сделать женщину, из меня мужчину. Правда, по желанию. Так что, не пугайтесь. Люди станут свободны в своём выборе. Наука дойдет до того, что из капли засохшей крови, может вырастить копию человека, чья это кровь. Много оружия будет у людей, много убийств, войн, – она замолчала.

– Да, я вижу не рай.

– Далеко не рай. Деньги будут всё, человек ничто. Хотя я описываю крайности. Земля тоже изменится, много землетрясений унесут жизни людей. Цунами, пожары, наводнения…

– Печально.

Она улыбнулась.

– Ой, что это я о плохом. Очень даже много хорошего и интересного появиться в жизни людей. Все дети будут учиться. Каждый будет уметь читать, писать. За работу человек будет получать средства и на них обеспечивать себя по своему вкусу. Ой, да всё и не расскажешь враз. Люди будут по всему миру передвигаться на машинах, поездах, самолетах. Я потом расскажу, что это. Побывают на Луне, двинутся к Марсу.

Князь держал в воздухе кисть и от удивления не мог даже шевелить руками.

– Невероятно! Это всё через 145 лет. Невероятно! – только и смог произнести он.

– Давайте передохнем, – предложила Ольга. – Знаете, мне самой настолько вам всё это интересно рассказывать, что становится не по себе, аж лихорадит. Сама начинаю удивляться и воспринимать всё по-новому. Только подумать, я в прошлом. Как это могло произойти? И еще вопрос в том, вернусь ли я обратно? И как? Да вообще целая куча вопросов. Почему я здесь? Зачем? Как я сюда попала? Мой муж, наверное сходит с ума, разыскивая меня.

Поиски Ольги шли полным ходом. Олег, взяв в помощь семерых монахов, прочёсывал лес. День близился к вечеру. Навалившаяся темнота, не давала продвигаться дальше. Они собрались заночевать у костра.

– Мы найдем ее брат, – успокаивали его монахи. – Обязательно найдем. Она сейчас тоже где-то устроила ночлег. Завтра с рассветом и пойдем. А сейчас помолимся братья, попросим Отца нашего небесного помочи и содействия.

Олег, молча, смотрел на огонь. Его мысли и тело, слились воедино с тихо разносившимися звуками молитвы монахов.

Князь отложил кисти. Обмыл руки с кувшина, заботливо приготовленного Прокоп Прокопычем, вытер насухо и сел напротив Ольги. Они оба молча смотрели на огонь в камине. Сумрак накрывающий кабинет всё ярче и ярче окрашивал романтическую в нём обстановку. Давно у князя не было так хорошо и уютно на душе и он в этом признался Ольге:

– Знаете, мне давно уже так не было душевно. Вы мне сейчас напомнили проведенные здесь вечера с матерью. Она вот так же сидела в кресле где вы сейчас сидите, занималась рукоделием, и мы с ней подолгу вели интересные беседы. Мы оба любили эти вечера, я сильно скучаю по ним. Извините, совсем забыл, вы явно устали с дороги и вам необходимо отдохнуть, я велю проводить вас в вашу комнату.

– Можно я побуду здесь, с вами? Я совсем не хочу спать. Здесь действительно так хорошо. Со мной это впервые.

– К моему стыду, я тоже бы хотел, чтобы вы остались. Мне тоже не хочется спать. Удивительная сегодня ночь!

Он подошел к высокому окну и открыл его настежь.

– Вы только посмотрите, какая необычная Луна!

Огромная Луна висела прямо перед окном. Эта картина казалась нереальной. Они будто окунулись в какую-то мистическую фантасфагорию, написанную чей-то невидимой рукой. Князь был заворожен таким зрелищем. Ольга тихо подошла к окну, вслушиваясь в стихи которые начал читать князь.

– Луна сегодня близко.Ночь светла.Я в шкуру волка облачился,Напала страшная тоска.Я выл о жизни неудачной,Мечтах, что у судьбы не в счёт,О боли внутренней, ужасной,Что заслонила свет и жжёт.Стрелком в меня охотно целясь,Стреляла навзничь, что есть сил.Ран глубину тех не измеритьЯ сам слезами их лечил.И одиночество сестрицаПомощница из темноты.Вся радость уместиться сможет,В ладонях сжатых, пальцы в дни.Тебе луна откроюсь честно,Что много раз я умирал.И окунувшись снова в детство,Я чудом божьим воскресал.Судьба не то мне в путь давала,Не с тем сводила, все брала.Я как урод искал, теряя,В ней материнского тепла.Тебе луна наверно близко —Быть в одиночестве? С родни.Я для тебя песчинка в море,Ты для меня глоток воды.Тебе излил души страданья,Не знаю, слышит ли Господь.Но осушались ветром слёзы.Утих мой вой и стон умолк.

Немного помолчав, он добавил:

– Это всё тоска. Не могу писать счастливых стихов, просто не получается. Вдохновение посещает только тогда, когда тяжело на душе.

– Вы изумительно интересный человек, – сказала Ольга. – Ваш внутренний мир настолько богат, что он сам ищет отдушину. А с другой стороны вас очень жаль, когда слушаешь такие строки. Знаете, я вам открою секрет, на меня тоже иногда находит и я тоже пишу стихи, но очень редко и совсем не совершенно.

– Да? Интересно было бы послушать, какие стихи пишут в другом времени. Очень интересно. Может вы мне, прочтёте?

– Попробую.

Она на мгновение углубилась в себя, роясь в своей памяти и найдя подходящее добавила:

– В моё время была война в Чечне. Совсем еще юных мальчишек отправляли воевать – призвав их для прохождения военной службы. Так сложились вот эти сроки:

– Ребята, – зашептал солдат.– Родная, мама, папа, брат…Всех звал на помощь – как в бреду…Земля качалась, – Упаду…И удержав на миг себя,Он понял, смерть за ним пришла.Всё пронеслось там в голове —Все годы жизни… как во сне…Мальчишкой бегал, рвал грибы…Как матери срывал, дарил цветы…Как с физики с ребятами сбегал…Девчонку первый раз, боясь, поцеловал…Отец серьёзно произнёс: служи сынок…И мамы нервный плач и нервный вздох…Девчонка, что любил, кричит: дождусь…У пацанов, на лицах расставаний грусть…И первый бой… И первый страх в бою…И первое его письмо домой:Родная мама, как я всех люблю…И канонада, как набат в ночи…И крик ребят… И мертвых глаз зрачки…– Мне девятнадцать стукнет через день, —Мгновенно пронеслося в голове.– Ах, пуля дура… – раздалось в ночи.– Что ей душа? О Господи, спаси!…Наложив на себя молебный крест,На друга мёртвого упал… – За что нас всех?…И эхом понеслась весть по Руси,И сердце сжалось матери в ночи.Услышала она прощальный сына вздох– За что нас всех? … И мать кричит: Сынок…

На последних строчках Ольга всхлипнула, словно была той самой матерью. В этих полу сумерках написанное казалось, ожило и заполнило всё пространство своим содержанием.

– Это страшно, когда гибнут дети, – сказала она. – Мне больно и страшно, и невыносимо жутко даже думать об этом. Если бы у меня вот так… У меня тоже не пишутся полных счастья стихи в этом мы с вами похожи. Мой дед воевал в другой войне. Отечественной. Она была с 1941 по 45 года. Это была страшная война. На Россию напала Германия. Сколько точно жизней унесло, одному Богу известно. Моему деду повезло, он вернулся с войны, а вот брат его нет, отец тоже. Может и вы, Алексей Николаевич сможете стать свидетелем перемен в России. Буквально через 7 лет родится тот, кто сделает революцию и круто изменит жизнь людей в России. Власть в руки перейдет рабочим и крестьянам, а богачей ждет несладкая жизнь, многие убегут за границу. Царя и всю его семью расстреляют, церкви и храмы станут разрушать до основания.

– Боже мой, что вы такое говорите! – воскликнул князь. – Правда ли это?

– К сожалению да.

– Вы можете мне рассказать всё более подробно?

– Только то, что знаю. К сожалению, я не предполагала, что буду гостьей в прошлом, а то бы подготовилась и в своё время хорошо бы учила уроки истории. И так…

Она рассказывала, а князь захватывающе слушал.

– Ну, вот мы и дошли до нашего времени. Века техники и компьютерной виртуальности, – закончив свой рассказ, сказала Ольга.

– Ну что ж, мне приходится только удивляться и получить огромное счастье, что именно мне выпала честь услышать о будущем. Это потрясающе!

– Вот только я не знаю на сколько задержусь у вас тут. И что мне делать если надолго? Страшно подумать, если навсегда. Ведь дом у меня там, – она показала рукой в пространство. – И родители, и муж, и друзья, всё…

– Ольга Николаевна, Оля… можно мне вас так называть?

– Да, конечно.

– Оля, я буду рад если вы не откажитесь от гостеприимства моего дома.

Он нежно посмотрел ей в глаза и добавил:

– Очень рад.

На этом их первое знакомство закончилось. Остаток ночи они провели каждый в своей постели. Но случившееся и новые чувства нахлынувшие на обоих, не давали сомкнуть глаз очень долго.

– Как она прекрасна, эта незнакомка из будущего! – лежа думал князь. – Я наверное сойду с ума если она исчезнет. Кажется я влюбился мама, как мальчишка. Так хочется прикоснуться к ее волосам, обнять ее, целовать. Господи, прости меня за дерзкие мысли мои, это выше моих сил, я же просто человек Господи, живой человек!

– Он красив, – думала в это время Ольга. – Хорошо воспитан, умен и сдержан, чего не хватает мужчинам будущего. Думаю я ему нравлюсь. И кажется он мне тоже. Мне так приятно общаться с ним, что боюсь думать о большем. Он слишком хорош. Прости меня Господи, за мысли мои порочные, желания, которые возникают в сердце моём! Прости Господи!

Разбудило Ольгу пение петухов на дворе, а вместе с пением пришел и гам всего птичьего двора. Гоготали гуси, блеяли козы, кудахтали куры, где-то в стороне протяжно мычало попеременно небольшое стадо коров.

Ольга встала. Потягиваясь и осматривая комнату, подошла к полуоткрытому окну. Она растворила его настежь и выглянула наружу.

– Ах, ты тюха-матюха, – ругалась какая-то женщина на мальчонку, который упал прямо в грязь, намешанную двумя огромными свиньями, лежащими довольно зарывшись в прохладную грязь. – А ну я тебе задам! – поднимая подол выше колена, она лезла вытаскивать его маленькое грязное тельце. – Ах, ты окаянный! – не унималась она.

Малец, чувствуя что ему сейчас несдобровать, ползком пытался удрать от цепляющих его рук женщины. И наконец, поймав, она выволокла его за ворот рубахи на сухое место.

– Ах ты, паршивец! А ну айда мыться. Сейчас батька увидит, да всыпает тебе стрекачей. Попросила тебя свиней отогнать, а ты сам как свинья вымазался весь. Ах ты, поросячий хвост! – всё никак не унималась женщина. – Как будто у меня других дел нет.

Мальчишка насупившись, то и дело вырывался из цепких рук матери. Ему было обидно от разносившегося хохота со всех сторон.

– Что Матрена, опять Егорка начудил? – смеялись мужики.

Другие дети верхом на палке гарцевали вокруг дразня маленького Егорку.

– Егорка, ты чего такой чистый? Егорка, хрюшка-порасюшка!

И стихли только тогда, когда мать увела его за высокий забор к протоке.

Жизнь во дворе шла полным ходом.

– Как же хорошо, – вдыхая полной грудью думала Ольга.

Она неспешно оделась, причесала лежащим на столике гребешком волосы, улыбаясь своему отражению в зеркале. Ольга отметила, как посвежело и похорошело ее лицо и это ей прибавило сил. Выйдя в коридор, она заметила, что дверь кабинета приоткрыта, и она смело направилась туда.

– Я вас ждал, – сказал князь, после вежливого стука Ольги. – Как почевали?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.