Кредо спасителя

– Как это – "схлопнулся"?

– Ну, как схлопываются? Раз, и исчез.

– Глот или костюм?

– Колп, не тупи. Оба они исчезли. Остался лишь один из контейнеров. Вот я и свалил резко, пока не спалился. И потом до конца смены он так и не появился. Я сделал запись в журнале, но Дэйв, сменщик, сказал не обращать внимания на задержки Глота, мол, такое часто случается.

Не зная, что сказать, я замолчал, тем более, что чувство тревоги просто взвыло после услышанного от Спенса. Мы немного посидели молча. Спенс несколько раз уже было открывал рот, чтобы что-то сказать, но так и не решился. Потом просто встал, хлопнул меня по плечу и вышел.

7

Следующие несколько дней мы двое потратили много сил на то, чтобы вести себя естественно и ничем не выдать свое волнение. Глот как-то по-особенному на нас не смотрел, а остальное население по большому счёту было занято подготовкой к субботней вечеринке в честь дня рождения Энтони – единственного профессионального музыканта в нашей подземной компании. И хоть тревоги и не забылись, но постепенно я стал успокаиваться.

И вот долгожданная суббота. С самого утра кухня привлекала невообразимыми ароматами. В столовой украшали сцену в соответствии с антуражем праздника. Кара, та самая девушка, которая меня нашла, возлагала больше надежды на это мероприятие. Недавно они с Энтони объявили себя парой, и необходимость в закреплении успеха читалась в каждом ее движении.

Ничем особо не занятый, я целый день слонялся по этажам, не зная чем себя занять, от чего к вечеру сильно устал. Да ещё предчувствие чего-то надвигающегося просто выматывало. Ну, есть у меня чуйка, хоть в карты я больше и не играю.

Чувство праздника вело всех в столовую. Музыка и светооформление создавали атмосферу клуба. И даже бывший вышибала Майк смотрелся гармонично, как будто на своем месте.

Стоявший в центре зала Энтони неловко принимал поздравления, словно высматривая кого-то. Наконец появился Глот. С большим и явно ценным свертком в руках наш лидер подошёл к виновнику торжества. Музыка тут же стихла, гости замерли. Все было сыграно, как хотела Кара. Энтони только ее и он достоин самого лучшего праздника. Наконец, Глот взял слово:

– Народ! Приветствую все на празднике Энтони. Вы знаете, что я не люблю много говорить. Поэтому буду как всегда краток. С днём рождения, бро! Прими подарок, и давайте уже веселиться.

Думаю, что когда Энтони взял в руки свёрток, то сразу догадался о содержимом. Руки музыканта не могли не узнать этот инструмент. Развернув упаковку, парень замер. Окружающие продолжали безмолвствовать, медленно приближаясь к центру столовой. Любопытство свойственно людям. Каждый хотел рассмотреть, что же там принес Глот.

– Глот! Я не верю своим глазам! – Энтони на ватных ногах повернулся, – Это ведь она самая?

– Да, мэн. Пользуйся. Она точно больше никому не понадобится, а лежать в сейфе не дело для такой игрушки. Тост! За Энтони!

– Кара, ты знаешь, чей это гриф? Народ, да это же Stratocaster самого Джима Хендрикса! – на лице молодого человека читались радость, волнение и благодарность. – Глот, спасибо. Я так тронут! Но как ты ее нашел?

– Да какая разница, мэн, пользуйся. Но, если честно, то поискать дом, в котором она хранилась, была ещё та задачка! Адрес того парня я помнил, но вот попробуй найти что-то на поверхности. Да ты сыграй нам уже!

– ОК. Знаю, какую песню ты хотел бы услышать. – и Энтони начинает перебирать аккорды. Из динамиков льется акустическая версия хита конца двадцатого века.

– …All these world I don´t just say,

And nothing else matters….

Праздник продолжался до поздней ночи. Энтони не расставался с гитарой ни на миг, словно боялся потерять самую драгоценную вещь всей своей жизни. Каре стоило больших трудов сдерживать ревность к музыкальному инструменту.

Приняв изрядную долю горячительного я заметил, что Спенс уж слишком напряжён и весь вечер старается повнимательнее рассмотреть подарок Энтони. Выбрав подходящий момент, он всё же подошёл к музыканту с вопросом. Непродолжительное время они поговорили, и Спенс решил уйти из столовой.

– Эй, ты чего? – догнав уже в дверях парня, спросил заплетающимся языком. – Уже уходишь?

– Ты видел, что подарил Глот?

– Да, отличный подарок, дорогая штука. Была когда-то.

– Вот только ее уже давно не существовало.

– Как это – не существовало? – на миг я оторопел от услышанного.

– Чувак, я хорошо рассмотрел ее. Это точно она, гитара самого Хендрикса.

– Ну да. Вот и Энтони подтвердил. Слушай, чего-то не пойму тебя. Ты о чем вообще?

– Я о том, что этот инструмент был сожжен на фестивале в Монтерее в 1967 году!

– Бред какой-то…

– Вот я и хочу проверить.

– Брось, Спенс, что можно проверят ночью?

– Ты, Колп, главное, запомни вот что: «Good advice is beyond price». (Хороший совет – бесценен).

– И что ты хотел этим мне сказать? Я видел надпись такого содержания на стене в твоей комнате.

– Да так, ничего. Давай в другой раз об этом поговорим.

– ОК, Спенс. До завтра.

А Энтони, уже в который раз сегодня, пел про то, что «все остальное не имеет значения».

Немного позже ко мне подошёл Глот.

– О, Глот, сэр, отличная вечеринка!

– Колп, ты в порядке? Как себя чувствуешь? Вижу, перебрал немного.

– Да, сэр, я в норме. Понял, приторможу с алкоголем.

– Вот и отлично. А что же твой друг Спенс рано ушел? Случилось чего?

– А… Я не понял его, сэр. Сказал что-то невразумительное. Если честно, я не в курсе.

– Ну и ладно. Отдыхай, мэн.

Утро. Третья кружка кофе. Мозги почти простились, и скоро я буду работоспособен. Как я так быстро успел разогнаться на вечеринке? Ещё пару шотов и сегодняшняя работа на складе показалась бы мне пыткой. Да…

Спенса на завтраке в столовой я так и не увидел. Проверяльщик! Небось, сидел в своих архивах до рассвета и читал про всякий… bullschit.

На обеде времени искать заучку у меня снова не было. Уже вечером, закончив дела, я прошел к комнате Спенса и, как обычно, толкнул дверь. Заперто.

– Эй, чувак, ты там живой?

Тишина, что странно, никак меня не напрягла.

– Брось, Спенс, открывай дверь. Сегодня я точно смогу понять твои университетские слова. Эй! На Лукаса виски с утра не давили, так что он не просил тебя о подмене. Спенс! Ну, хватит уже!

– Колп, что происходит? Ты не в себе? – через несколько минут начинает собираться народ, раздраженный моим криком и стуками.

– Да все ОК, просто Спенс почему-то не открывает. Спенс! Спенс!…

8

Двести шестьдесят восемь. Столько дней прошло с того момента, как мы срезали дверь в комнату Спенса, так как заперто было изнутри. Тело было найдено в кресле в ровном сидячем положении, глаза открыты. Словно он пытался разглядеть нечто новое в своей любимой фразе «Good advice is beyond price». Буквы состояли из разного мусора: фантиков, кусочков пластика, пуговиц, орехов, мелких лампочек, и были приклеены прямо на краску стены. Следов пребывания кого-то постороннего не обнаружили. Доктор Пайк несколько дней колдовал в медблоке, а потом ходил в растерянности, постоянно бормоча себе под нос. В конце концов, на общем собрании поселенцы потребовали от него сообщить о причинах скоропостижной смерти Спенса. Но у дока ответов не нашлось. Служба безопасности Сары не увидела преступных действий кого-либо и, так как дверь была заперта изнутри, то же не стала проводить следственных процедур. Глот, как лидер, проявлял хладнокровие, проводя беседы с особо паникующими поселенцами. На этом люди и успокоились, мол, ничего необъяснимого не произошло, все мы смертны.

Сегодня, 21 июня 4 года, я стою в комнате Спенса с куском торта и зажжённой свечой. Друг, в твой день рождения я не смог не прийти сюда. Прости, что не защитил тебя, не спас, не был рядом. Я так и не поверил в естественную смерть парня. Все прошедшие двести шестьдесят восемь дней мое шестое чувство просто трубило тревогу. Не находя этому объяснения, я несколько раз срывался в алкогольную пропасть, за что получил уже последнее предупреждение от Глота. Сидя в том самом кресле, я вспоминал события того рокового дня. "Колп, – сказал Спенс тогда,– главное, запомни вот что: «Good advice is beyond price».

F#ck! Спенс, что же ты хотел этим мне сказать?! Действительно, хороший совет – бесценен. Только кто бы мне его дал? Буквы во фразе, наверняка содержащей опыт множества поколений, составлены из всякого мусора. Может, не обращать внимания на то, из чего состоит мысль, ведь главное – это смысл? Или месседж Спенса в том, что даже мусор может нести…Информацию!

Сука! Я так резко вскочил, что перевернул кресло, с грохотом полетевшее в сторону. Вот же я муduck…! Почти девять месяцев не мог внимательно рассмотреть буквы. Дрожащими руками отрываю от стены кусочек платы с разъёмом. USB-накопитель! Так, что делать дальше? Что делать? Наверное, необходимо скрыть след отсутствия кусочка буквы "А". Погром! Мгновенно расшвыриваю мебель и срываю половину букв на стене. Находку срочно в носок. Только после этого опускаюсь прямо на пол, в кучу вещей и слышу звук открывающейся двери.

– Э…Колп? У тебя опять срыв? Пьёшь? – Казалось, сердце пропустило удар. Это Сара. Я, всё же, боялся, что войдёт Глот.

– Нет, Сара, я трезв. Ты знала, что сегодня день рождения Спенса?

– Парень, я как-никак начальник службы безопасности. Все про всех знать – моя работа. Лучше расскажи, что ты тут устроил?

Вижу подозрения в глазах девушки. Необходимо отвлечь ее, хотя бы сменив тему разговора:

– Я всё уберу. Извини, такого больше не повторится. Слушай, Сара, как ты смотришь на то, чтобы я немного потренировался с твоими спецами? Хочу подтянуть форму.

– Хм, неожиданно. А тебе точно это нужно?

– Просто я подумал, что если буду все свободное время занят, то это отвлечёт меня и выведет из депрессии.

– ОК, приходи в тренажерку завтра, я попробую что-нибудь придумать, – обещает мне Сара и выходит из блока.

Зайди она на полминуты раньше, и я бы спалился. Дрожащими руками ставлю на место мебель, затем сгребаю с пола в дальний угол вещи, предметы и мусор. Теперь пойди разбери, что было наклеено на стене. Вот так вот. Как поступить дальше? Если у Сары остались подозрения, то она решит, что я помчусь к себе в блок. Значит, надо наоборот идти в людное место и всем своим видом показать отсутствие переживаний и догадок. Иду в столовую, там ставлю стаканчик в кофемашину и, словно невзначай, спрашиваю повариху:

– Тетка Люсида, посоветуй кофе дня!

– Конечно, Эспрессо, Колп. В любой ситуации, если сомневаешься, какой кофе пить, пей эспрессо, – даже не задумываясь, отвечает та. – Пирога отрезать?

– Парень, сегодня в меню отличный пирог. Бери, не пожалеешь! – Это Свен, единственный аристократ в поселении.

– Решено, буду все. – Сажусь за стол к Свену.

9

Какое-то время сидим и болтаем ни о чем. Затем к нам подсаживается друг Свена по имени Лим – странный, замкнутый, необщительный парень высокого роста с характерным криминальным лицом. В своей жизни я встречал немало подобных ему людей, и все они были связаны с вызывающими зависимость препаратами. За все время мы с ним перебросились лишь несколькими фразами.

– Привет, Лим.

– What’s up, мэн. Ты даже помнишь, как меня зовут?

– Э…ну да. – Тем не менее, я немного растерялся от такого вопроса. А еще создалось впечатление, что у этих двоих есть ко мне тема для разговора.

– Да расслабься, я шучу. – Ни сколько не веселым тоном отвечает Лим.

– А вот скажи нам, друг Колп, – решает перевести тему разговора Свен, – как твое самочувствие? Ночные кошмары не тревожат? Может, просыпаешься по ночам и потом долго не можешь заснуть из-за вороха мыслей в голове? Я уже не раз замечал, что у тебя руки дрожат, да и про твои алкогольные срывы все в курсе. Ты не болен случаем? А?

– А…Свен, а ты, с какой целью интересуешься? – от таких вопросов я начинаю заводиться. – Тебе не кажется, что лезешь не в свое дело?

– Эй, эй! Полегче, чувак! Видишь, старина Лим, я же тебе говорил? Его тоже не берет, я это давно заметил.

– Так, парни, не морочьте мне голову, – догадываюсь, что эти двое прознали информацию, доступную не всем, и начинаю подыгрывать. – Говорите, что вам надо или я ухожу.

Теперь продолжает Лим:

– Колп, мы тут решили кое в чем разобраться. Как ты смотришь на то, чтоб вечером попить пива и посекретничать?

Я все еще не доверяю ни кому вокруг. Может, их подослали выведать у меня что-либо? Маловероятно, потому что кроме Сары больше вроде как и не кому, а она так быстро не могла все это организовать. Если нет, то сразу согласившись на предложение, могу вызвать у них подозрения.

– Я, если честно, не понял о чем вы, но на счет пива подумаю.

– ОК, Колп. Если надумаешь, мы весь вечер будем у Лима в блоке. Это на втором уровне. – И парни ушли не прощаясь.

Еще немного посидев, ухожу и я. Эмоции так и подстегивают посмотреть содержимое найденного USB-устройства. Но чуйка уже даже не кричит, а вопит о грядущих опасностях и проблемах. Делаю покерфейс и, словно прогуливаясь, неспешно добираюсь до своего блока. И только заперев изнутри дверь, падаю на кровать абсолютно обессиленным от переизбытка эмоций. Прежде чем что-то делать дальше, моему организму просто необходима порция здорового крепкого сна.

10

Я смотрю видеоролик на флешке, найденной в комнате погибшего друга, и моя душа рвется на части:

«Привет, дружище Колп. Решил записать для тебя свои сомнения и всякие необъяснимые, по крайней мере, с моей точки зрения, факты, которые я наблюдаю все время, пока нахожусь в этом бункере. Сразу уточню – этими фактами я ни с кем не делился, потому как многие знания – многие печали. Возможно, то, что ты сейчас услышишь, может тебе навредить. Но сил дальше держать это в себе я более не имею.

Начну, пожалуй, с того, как был спасен Глотом. Ввиду отсутствия друзей и не будучи приглашенным отмечать новый год в компании знакомых, я допоздна засиделся в университете. Да, если честно, не люблю этот праздник. Примерно за полтора часа до полуночи я спустился в метро на пересечении 116 улицы и Бродвея и сел в последний вагон. Дорога до Куинса не близкая, поэтому, когда народ хлынул в метро, я был уже далеко от центра. Примерно на середине пути прочитал в новостной ленте сообщения о массовых пусках ракет на всех континентах. Сначала не особо поверил, но, чуть позже, просмотрев видеоролики о столпотворении людей на входах в метро, понял, что катастрофа действительно неизбежна. Уже подъезжая к Кью Гарденс Хилл, ощутил, как практически пустой вагон оторвался от рельсов, мир перевернулся несколько раз и сознание меня покинуло. Не думаю, что долго был в отключке. Вернулось же сознание в момент страшного скрежета металла – это Глот разрывал обшивку вагона. Как он узнал, что я внутри и живой? А вот это и есть первая странность. И ведь больше никто не выжил из того поезда, а у меня нет ни одной травмы. Подать сигнал, обозначить присутствие было не кому. Колп, ты же в курсе, что мы сейчас в Бронксе? Как Глот оказался так далеко от бункера и что он мог делать в Куинсе? И это самая малая из всех странностей. Вспомни, как он рассказывал, что, будучи гражданским, работал на военном объекте. Но откуда он узнал о расположении секретных бункеров и как получил доступ к складам с продуктами, водой и вещами? А такой вопрос: почему вход в секретный военный бункер расположен в метро? Какой в этом смысл? И не в последнюю очередь: где гарнизон этого бункера, ведь должны были его охранять? Про то, где он мог узнать о таблетках от радиации, я вообще молчу. Хм, радиация. Вот тебе еще одна тема для размышлений: почему в нашем бункере нет камер очистки от радиоактивных загрязнений, и где тогда Глот очищает свой костюм и контейнеры? А? И с костюмом много необъяснимого. Как гражданский получил доступ к костюму, его ИИ, и самое главное, где он научился управлять новейшей разработкой армии США? И последнее. На поверхности сейчас бушует геомагнитный шторм. Из-за этого отсутствует возможность принимать сигнал от спутников. Каким образом можно ориентироваться в руинах города, да еще и в условия ограниченной видимости, если система GPS не доступна? Да ты, наверняка, и сам что-то такое замечал.

Колп, я не понимаю, что здесь происходит. У меня нет этому объяснения. Нет».

С минуту Спенс смотрит в камеру, а затем запись обрывается. После увиденного я еще больше уверен в том, что смерть моего друга не была случайной. Дата записи видео – 24 сентября. Моему другу оставалось жить трое суток. На момент съемки еще не было той злополучной гитары, которая, как выяснилось, сгорела полвека назад. Видимо, для Спенса это стало последней каплей. И он пошел что-то проверять в разгар празднования, тем самым спровоцировав уже подозревавших его…Кого? Глота? Сару? Или всех вместе? Ну вот, опять голова кругом. А теперь еще эти двое, Свен и Лим. Ходили слухи, что до Импакта Лим имел дело с криминалом и барыжил запрещенными препаратами. Что у них на уме? Возможно, они что-то прознали или тоже видят много странностей вокруг себя. Решено. Пойду на встречу, и пусть все будет так, как будет.

11

– Вижу, ты все-таки решился. – Взмахом руки Свен приглашает войти. – Пиво в холодильнике.

– Да. Вот только, что ты имел ввиду, когда говорил про «посекретничать»?

– Брось, Колп. – Что это? Лим раздражен или его агрессия – это проявление страха? – Что люди обычно имеют ввиду, когда так говорят? Наверное, всё-таки хотят услышать нечто секретное или поделиться своими секретами. Нет?

– Хм. Свен, я начинаю сомневаться в правильности решения прийти сюда. Твой друг беспричинно агрессивен. – На самом деле я так не думаю, просто необходимо ответить на наезд с порога.

– Парни, тайм-аут! Лим, какого черта! Выпей пива и успокойся! – Вот теперь чувствуется, что и Свен раздражен.

Лицо Лима озаряет неподдельная, практически детская улыбка:

– Я просто хотел показать Колпу, что ты тоже бываешь в таком состоянии, как он или я.

– Неожиданно. Но что это значит? Парни, давайте на чистоту. Вы меня позвали на разговор, значит, вам его и начинать. – Чувствую, что сомнения у них есть на мой счет. Не до конца Лим и Свен уверены, что стоит мне довериться в серьезной беседе.

Наконец Свен решается:

– Для начала скажи нам, ты принимаешь таблетки от радиации?

– Да, конечно принимаю, как и все.

– А…

– Подожди, Лим, не спеши так. А вот такой вопрос: ощущаешь ли ты какой либо эффект от воздействия препарата? Скажем, крепкий спокойный сон, бодрость днем, желание делать вещи, полезные для общества? В общем, внутренне умиротворение?

– Странный вопрос, Свен, не находишь? Разве может препарат от радиации давать такой эффект?

– Просто ответь, пожалуйста, Колп.

– Нет. Ничего такого я не чувствую, скорее даже наоборот.

– Вот об этом мы тебе и говорили днем. Кроме нас троих все в поселении находятся в состоянии, близком чуть ли не к нирване. Тебе не приходило на ум, что так не бывает? Мы живем четыре с половиной года в бункере, не видим солнца, не выходим на поверхность. Почти как астронавты, правда, в условно ограниченном пространстве. Но все спокойны, никто не скандалит, нет даже депрессии.

Рассказать или нет? Все-таки решаюсь:

– Знаете, а я сразу что-то такое заметил, с первых дней. Ну не такие мы, чтобы проявлять доброту и сострадание. Мы, американцы, народ прагматичный. Но помогают ли они от радиации? Стоп! Не правильный вопрос. Главное то вот в чем – почему препарат на нас не действует?

– Вот за эту ниточку мы со Свеном и потянули. – В разговор снова вступил Лим. – Пришлось анализировать и записывать возможные сходства между нами. На это ушло много времени, но единственное, что общего мы нашли – это то, что у нас обоих была черепно-мозговая травма.

– Машина. – Вспоминаю я. – В детстве сбила машина. Несколько недель я пролежал в больнице с черепно-мозговой травмой. Перед выпиской доктор мне долго объяснял, что теперь у меня какой-то гормон не будет вырабатываться.

– F#ck! Я так и знал! – Всплеснул руками Свен. – Продолжай, Лим.

– А дальше – больше. И ты, Колп, не представляешь себе, сколько еще странностей мы накопали за последние месяцы. Но все они меркнут перед последними наблюдениями. Например: почему костюмчик Глота за все эти годы не имеет ни одной царапины, хотя эксплуатируется он в тоннелях и на руинах? А еще я готов биться об заклад, что Глот – торчок. Он уже месяцев девять под каким-то жестким препаратом. Уж поверь, я в этом кое-что соображаю.

Месяцев девять? Это где-то двести семьдесят дней. Примерно в это же время умер Спенс. Совпадение? Не слишком ли их много?

– Смотри-ка, Лим. Похоже, Колпа впечатлило. Ну, что думаешь, чувак?

12

Мой рассказ занял около часа. Еще четверть часа мы смотрели видеоролик Спенса. Меня впечатлило? Ха! Видели бы они свои рожи! Особенно после того, как я выдал информацию о гитаре. Какое-то время молча пили пиво.

Свен не выдержал первым:

– И что мы теперь со всем этим будем делать? Ну, я к тому, что мы будем просто знать об этом или применим эти знания?

– А какие у нас есть варианты? – подключаюсь и я. – Живем в тепле, не голодаем, толком не работаем, и вроде как в безопасности. Правда, не известно, сколько это продлится. А ну как слетит Глот с катушек и закончится безбедная жизнь. Тем более что он может быть виновен в смерти Спенса.

– А может это…, ну, аккуратно посмотрим в его комнате, когда Глот уйдет в рейд?

– О-о-о-о, старина Лим, тебе захотелось нервы пощекотать? – сразу видно, что Свен не в восторге от такой идеи. – Адреналина не хватает?

– Отвергая – предлагай. Или струсил? – усмехнулся Лим и пошел за новой бутылкой пива.

– А я бы не против покопаться в блоке Глота, – решаюсь поддержать Лима.

– И вовсе я не струсил, – по-детски обиделся Свен. – Если большинство за налет, то так и быть. Нет, ну, вы прямо гангстеры. Лим, а ты сможешь сковырнуть замок? Знаю, что ты профи, но все же?

– Думаю, с этим проблем не будет. Так, когда идем на дело?

На следующий день я изображал активность на складе, даром, что работы практически не было. Все ждал, придет Глот за контейнерами или нет? Парни несколько раз заходили ко мне, надеясь услышать новость об отсутствии Глота в бункере. Но, не срослось. Еще спустя день на складе появился Глот. Примерно полчаса ушло на подготовку списков заканчивающихся продуктов. А еще пятнадцать минут спустя я бежал к Свену сообщить, что можно действовать.

– Он точно прошел через гермошлюз? – шепотом, как бы кто не услышал, спросил Свен.

– Старик Лукас дежурит сегодня, он подтвердил выход, – успокаиваю Свена. – О, а вот и Лим! Ну как, не передумали?

– Может это…

– Что за дерьмо собачье, Свен? Прекращай! Всё уже решено. В блок пойдем мы с Колпом, ты на стрёме. Понял?

– А…д…да…

– Go, go, go. – Перехватил инициативу Лим.

Спускаемся на этаж ниже. Свен остаётся перед последним поворотом, это его место наблюдения. Ещё через пятнадцать-двадцать метров дверь в блок Глота. Останавливаемся перед ней. Ну что сказать? Потряхивает меня. В первый раз таким занимаюсь.

– Значит так, Колп. Повторим ещё раз. Пока я открываю, ты стоишь, молчишь, слушаешь и громко не дышишь. Даже когда войдем внутрь соблюдаем тишину. Твоя сторона слева от входа, моя – справа. Обыскиваем аккуратно, каждая вещь должна быть поставлена на своё место. Ничего не берем оттуда. Если что-то находим, то снимаем на камеру. Усёк?

– Да, Лим, я всё понял.

– К делу.

13

– Эй, парни, как-то вы долго. А тут все спокойно.… Эй, вы чего? – Начинает было Свен, но мы пробегаем мимо него.

Я бегу первым. Куда? Да не знаю я! И думать об этом не могу. Когда поднимаюсь на один этаж вверх, меня догоняет Лим и толкает в сторону коридора с комнатой Свена. Тяжело дыша, оба в холодном липком поту, останавливаемся только перед запертой дверью. Подельник не заставляет себя ждать, и, отперев дверь, резко заталкивает нас в блок. Не удержав равновесие, падаю на пол. F#ck! F#ck! F#ck! Зачем я туда полез? Как теперь с этим жить?! Представляю себе, как мы выглядим, раз Свен так глаза таращит.

– Неси виски, – единственное, что могу произнести.

– Да что там случилось-то? На вас обоих просто лица нет! Рассказывайте!

– Да, Свен, неси, – вторит мне Лим. Я замечаю, как он обеими руками крепко прижимает к себе экшн-камеру. – И сам выпей. Поверь, такое смотреть на трезвую голову нельзя.

Мы выпиваем почти по полному бокалу виски и наливаем еще.

– Подключи камеру к компьютеру и звук сделай тише. Мы еще не решили, что с этим дальше делать. – Лим выпивает второй бокал и начинает рассказ. – Вошли мы, значит, а в комнате почти пусто. Обыскивать-то и нечего. Но вот ноутбук на столе был включен и даже не запаролен. А под столом полная корзина вскрытых ампул без маркировки и шприцев. Видно, после очередной дозы Глот забыл выключить девайс. Хотя и не Глот он вовсе.