Возвращение из мрака. Мистический-фантастический роман

Они выбежали на берег, и сразу за ними болото показало, что оно непроходимое. «Теперь мы пойдем быстрее, – сказал Дмитрий, – фонарик поможет нам в этом. Они прошли сквозь кусты, и вышли на чистое место. «Неужели опять болото» – сказал Дмитрий и посветил на землю. Фонарик осветил какую-то дорогу с множеством человеческих следов в этой дорожной грязи. Они вновь шли на полусвет. Дмитрий понимал, что они, наверное, уже прошли половину пути, или ещё больше, потому что после болота показалось характерное уничтожение подисподних чудищ, то есть живучесть у них хорошая, их кто-то защищал. «Это, наверное, та старуха, главная ведьма в этом подземелье. Она – главная ведьма или Сатана, которая наказывает за грехи и забирает их сюда за грехи» – думал Дмитрий. Об этом он уже думал, насчет старухи ведьмы, но потом он как-то откинул эту мысль, и вот сейчас она опять всплыла. «Так, – думал Дмитрий, – не долго, наверное, нам ждать её с визитом. Она должна появиться во всей красе. Самое главное не испугаться, не торопиться и быть спокойным, иначе всё. Начнем суетиться, и они поймут, что ты испугался, и тогда навалятся всем скопом». Дмитрий начал разъяснять Анне о старухе, и что им скоро предстоит нерадостная встреча, и они должны выйти победителями.

Пройдя километра полтора из разных мест на них, то есть на свет фонарика начали вылазить всякие животные, которые знали одно – наброситься и разорвать этих двух людей. Как они это совершат, тогда, наверное, наступит покой в этом мрачном подземелье. Они рычали, кидались на Дмитрия с Анной, оскалив клыки, но почему-то всё ограничивалось этими действиями. Они пытались испугать, запугать, чтобы кто-то увидел их страх, страх в глазах, страх в теле, которое сожмется в комок и, наконец, страх души, которая захочет избавиться от тела. «Всё понятно, – думал Дмитрий, – если это произойдет, что страх сработает на себя, тогда точно душа покинет нас, а потом всё произойдет, как я раньше предполагал». Свои предположения Дмитрий потихонечку высказал Анне, что старуха или близко совсем рядом, или до неё не так далеко идти. «Ну, что ж будем ждать её, а теперь, Дима, нам бы найти какое-нибудь место, чтобы отдохнуть, спать очень хочется» – сказала Анна. Они пошли дальше, через несколько сот метров чистое место закончилось, начались какие-то строения. Правда, они были не очень высокими. Они начали искать подходящее место. Дмитрий фонариком освещал то одно, то другое место, и каждый раз они ему не нравились. Он искал небольшое место или комнату, чтобы от стен было небольшое расстояние. Дмитрий думал, если остаться в большой комнате, то в неё набьется много подисподних уродов и, в свою очередь, если комната будет маленькой, то они же эти уроды будут хватать их лапами через стены, не показывая свои морды. И вот они нашли подходящую комнату, чтобы она была достаточно освещена фонариком, на свет которого хоть и будут лезть эти твари, но близко не смогут подойти. Они осмотрелись, в углу лежали какие-то ящики, и Дмитрий взял один, и они сели на него. «Ну, как, удобно?» – спросил Дмитрий Анну. «Да не очень, как-то тесновато» – ответила Анна. Дмитрий встал и принёс ещё один. «А теперь как?» – спросил он. «Сейчас удобней» – ответила Анна. «Давай сядем друг к другу спиной» – сказал Дмитрий. «Но, Дима, они же не нападают сзади. Я так поняла, пройдя этот путь. Сзади не было ни одного нападения» – сказала Анна. «Ты забыла, Аня, что мы пошли большую часть своего пути, и ты сама видишь, что средства защиты, которые помогали нам до половины пути, теперь бездействуют. Мы сядем спина к спине, нам будет теплее» – сказал Дмитрий. «Почему теплее?» – перебила его Анна. «Да потому что человек мёрзнет, если ноги или спина начинают охлаждаться. Еще одно преимущество, мы вытащим свои крестики, чтобы эти уроды не посмели приблизиться к нам, пока мы поспим» – пояснил Дмитрий.

Они сели спина к спине, опершись друг о друга, тем самым, делая упор каждый своему телу. Дмитрий слышал, как ровно засопела Анна. «Уснула, – подумал он, – ну, пускай поспит, а я немного посижу, подежурю, пока сон не сморит меня». Сон не заставил себя долго ждать, и уже через минуту – другую он также ровно сопел носом. Дмитрий спал, и в глазах у него было видение, как будто прилетела старуха, махая огромными крыльями, которые почти закрыл полусвет, отчего в подисподне стало ещё темнее и мрачнее. «Ну, что ты, гадина, прилетела, – думал во сне Дмитрий. – Давай, поговорим, а, может, померяемся силой». Ещё ему снилась бабушка, которая спрашивала у него, где же ты внучек, я тебя уже заждалась, куда ты запропастился, тебя уже родители потеряли. Потом опять злая старуха, которая летала вокруг них, злорадно смеясь, и говорила: «Ага, вот вы где, сейчас я вас накрою своим крылом, и вы будете моими на вековечные. Не дождется вас ваша добрая бабушка, вы будете моими». Она смеялась и летала. Дмитрий от такого сна встрепенулся, открыл глаза, в комнате было светло, вокруг никого не было. «Вот чёрт, приснится же такая гадость» – подумал он. От его толчка зашевелилась Анна, и она сквозь сон спросила: «Дима, что случилось, зачем ты меня будишь? Мне снится очень хороший сон, не выключай его, дай досмотреть». «Смотри, милая, смотри, если сон красивый, а мне вот нехороший снится. Чтобы дальше не снился, я его выключу и посижу, подежурю, теперь уже точно не засну» – сказал он. Но Дмитрий солгал, не просидев и пяти минут, он опять уснул. Сказалось то, что они много прошли, да и повидали всякой-всячины, а так же физически поработали. И опять же ему снилось, как будто они подошли к той дыре, откуда исходил свет, но в эту дыру не возможно было попасть, не было ни лестницы, ни какой-то верёвки или каната. Но, видя всё это во сне, Дмитрий не осознавал и не знал, сколько им ещё придется пройти и испытать, пока они доберутся до этой дыры, через которую исходил этот полусвет. И в дальнейшем, взобравшись в эту дыру, им придется ещё долго идти по этой туннели – дыре, пока не дойдут до того места, откуда исходил этот свет, белый свет, надземный свет.

Дмитрий проснулся, и ему уже не хотелось спать, он просто сидел и охранял Анну, вернее её сон. Так он просидел две минуты, не открывая глаз, прислушиваясь к каждому звуку, но вокруг была гробовая тишина. И так, сидя на ящике и прижавшись к спине Анны, в голове начали слагаться строки. Он никогда не писал стихов, но тут или от напряжения, или его мозг начал работать по-другому, строчки всё выплывали и выплывали из сознания. Мозг у него был натренирован, или одарен на память, которая могла запоминать очень много чисел и решений, что ему завидовали в институте, даже профессор говорил: «Ну, голова у тебя, Дмитрий!» И вот из всплывших строк родилось стихотворение, первое стихотворение, которому никто не сможет дать оценку, так как его он не сможет записать ни в тетрадь, ни на листок, с которого можно было бы его прочесть. Он оставит его в памяти, и сколько он будет носить его в своей памяти, он не знает, и когда оно сотрется. Может, от вновь набежавших строчек оно уйдет из памяти или от какого-то потрясения, которое сотрет всё то, что хранил мозг. Вот они строчки:

Здесь темнота от мракобесаИ среди них моя душа,Душа, которая невиннаИ, может быть, здесь казнена.Казнят её земные недра,Где темнота и тишина,И всё тут давит мне на нервы,Душа кольцом окружена,И ей не вырваться, наверно,Из этой тьмы и колдовства,А на душе мне очень скверно,Её б спасти от воровства.От тех воров, что в подземелье,Что кружат в воздухе гнилом,Они, как будто от безделья,К душе стремятся напролом,И тело рвутся обездушить,Душу, как птицу, отпустить,И крови тепленькой откушать,Чтоб тело мраком поглотить,Но я не дамся мракобесью,Чтоб вынули с меня душуС душой споем мы мою песню,И с нею всё я сокрушу.

«Эти строчки, хоть и коротенькие, но они придали мне силы и уверенности, – думал Дмитрий, – и я ценой своей жизни должен довести до земного света этого человека – любимого человека». Это уже Дмитрий точно знал. Вот он этот человек позади его, он ровно дышит, но как-то тяжело, наверное, всё же она немного простыла в этой промозглой подисподне мрака. Здесь, наверное, не любят тепло, теперь Дмитрий понял, что на столах, с которых они брали пищу и ели, не было ничего горячего, всё было холодное. Вот бы найти или дойти до такого же города с дворцом правителя, и уже там в чем-нибудь согреть воду и попить горячей воды, согреть кровь, а уже кровь согреет тело. Как я раньше не догадался, ведь в тех дворцах везде горели свечи, которыми можно было разжечь костер или камин. Вот говорят: «Хорошая мысля приходит опосля». «Ну, хватит отдыхать, нужно идти к намеченной цели, а то разотдыхаешься, и дальше уже не охота будет идти, захочется чаще отдыхать, потом начнем ссылаться то на спину, то на ногу, что ни с того ни с сего стало её ломить, и нужно отдохнуть. А то ещё лучше захочется опять поспать. Человек чувствует слабину в создавшейся обстановке, и сразу хватается за неё, и чтобы этого избежать нужно идти и идти» – всё это крутилось в голове Дмитрия, и он с этим соглашался. Теперь, когда нужно идти, он боялся разбудить Анну, которая спала. Но вот она как бы встрепенулась как птица, глубоко вздохнула и проснулась. Она потянулась, вытянув ноги, потом закинула руки за голову, но коснулась спины Дмитрия, резко вскочила и повернулась к Дмитрию. «Где мы?» – спросила она. «А ты не помнишь?» – спросил Дмитрий. «Не знаю, наяву это было, или мне снилось» – ответила Анна. «Всё это наяву, – сказал Дмитрий, – и тебе не снилось, просто ты устала, и ты как бы вырубилась, ушла из реальной жизни в небытие сна» – объяснил Дмитрий. «Дима, ты не можешь сказать, когда это закончится?» – недоумевала Анна. «Не могу, – сказал Дмитрий, – но думаю не скоро. Долго нам ещё скитаться по подисподне мрака и, пройдя его, нам ещё предстоит пройти по полумраку по лабиринтам туннеля к её выходу. Ну, ладно, отдохнули, поспали, теперь со свежими силами нужно идти вперед к туннелю, через который проходит свет солнца, земной свет, который, проходя через этот туннель, ослабевает, превращаясь в полусвет. Он тем самым создает мрак в этой подисподне».

Дмитрий подгонял себя и Анну, он думал, что если они не успеют преодолеть расстояние за отведенное им время, то тот, кто задумал им это испытание может перевести время в другое исчисление, и тогда им всё придется пройти заново. Конечно, этого Дмитрий не хотел, но они идут в полумраке, и ясного пути они не видят, но всё равно им нужно увидеть всё то, что бы им помогло в этом пути. Они тяжело встали, так как тело ослабло от отдыха, и теперь нужно было какое-то возбуждение или стресс. Дмитрий взял Анну под руку и, постепенно ускоряя шаг, повёл ее за собой. Она, как бы нехотя, передвигала ногами, но потом увлечённая Дмитрием, она твердо и быстро пошла за ним.

Ребята прошли все эти строения, в которых отдыхали, и вышли из них на окраину. Впереди что-то чернело, Дмитрий видел, что перед ними стоит стена, но он точно не знал, что это, а впереди их ждал мёртвый лес. Он ждал ребят своими коварными местами, своими неожиданностями, своими жителями, которых никто не видел и, наверное, не увидит кроме Дмитрия и Анны. Этот на вид каменный лес, как в той сказке, был, наверное, тоже непроходимый только, может быть, в этом лесу нет леших и других сказочных персонажей. И когда Дмитрий и Анна подошли к стене, которая оказалась лесом, Дмитрий подумал: «Вот и для нас началась сказка с непроходимым лесом. Ну, что ж лес, так лес, мы его должны пройти, во что бы то ни стало, вот только нужно правильно зайти, чтобы прямо выйти, а то поведут тропы вдоль леса и начнут плутать, да блуждать вместе с нами». Дмитрий долго рассматривал вход в лес, в который входило только три тропы. «Какую тропу выбрать?» – думал Дмитрий. Тут ему пришла в голову мысль, а нельзя ли спросить Анну, и он спросил у неё: «Аня, вот видишь, в лес входят три тропы, по какой бы ты пошла?» Анна, не раздумывая, сказала: «По средней». «Почему?» – спросил Дмитрий. «Да очень просто, вспомни сказку Пушкина. Направо пойдешь, что-то там я не помню, налево пойдешь – тоже не помню» – ответила Анна. «Молодец, Аннушка!» – сказал Дмитрий, нагнулся и поцеловал её в щёку. Анна ойкнула, но ничего не сказала на поступок Дмитрия, только поводила плечами. И опять же Дмитрий взял Анну за руку, и они пошли по средней тропе. Они прошли вглубь леса метров сто пятьдесят – двести, как всё началось: деревья вдруг ожили, и когда они вышли на опушку, то они на корнях пошли на эту опушку. «Ну, прямо как в сказке» – подумал Дмитрий. Они, как в той же сказке, тянули к ним свои сучки, как руки, но почему-то не хватали ребят и не тащили куда-то. Дмитрий понял, что здесь всё надумано и наиграно, плохого им никто не собирается сделать. Если бы всё это было серьёзно, то их бы уже давно не было в живых, и душа уже была бы на небесах. И, несмотря на всё это, всё же было страшновато, становилось как-то не по себе и поневоле в голове складывалось ощущение веры во всё происходящее. Другой раз мозг как бы толкал на испуг на то, чтобы развернуться и побежать назад, но благодаря силе воли Дмитрий заставлял себя и удерживал Анну от этого безумного порыва. Пока ему это удавалось, всё шло в их пользу.

Они прошли опушку леса между деревьев – великанов, которые, то расступались перед ними, то набрасывались на них, махая толстыми сучками, на которых были ветки без листьев, хотя в подисподне было не так уж холодно. «Свет, всё зависит от света, – думал Дмитрий, – нет света, нет жизни, и здесь, если бы не было полусвета, наверное, не было бы никакого движения. Они прошли с километр, подвергаясь нападкам, но нападения так и не последовало, по-видимому, всё же освещенные крестики делали своё дело. Тропа вновь вывела их на опушку леса, где, как потом понял Дмитрий, стояли каменные великаны. Дмитрий и Анна приняли их сначала за какие-то башни и только, подойдя ближе, они поняли, что это не башни, а каменные идолы. Идолы, или как там их. При подходе к ним Дмитрия и Анны вдруг зашевелились, они стали сгибаться, вернее, склоняться к ним, как бы разглядывая, при этом протягивая к ним руки, но были ли они каменными, Дмитрий узнает в дальнейшем. Дмитрий посмотрел на грудь и поправил крестик образом вперед. При переходе по болоту после прыжка с него на берег, крестик перевернулся образом к груди. «Вот почему эти чертовы пеньки не рассыпались, – подумал Дмитрий, – но сила крестика всё же была неприкосновенна». И как только Дмитрий перевернул крестик, идолы один за другим начали рассыпаться, поднимая пыль, которая сопровождалась грохотом падающих камней. Стало трудно дышать и засвербело в носу. «Фу! Какие всё же они вонючие в этой проклятой сырости, – стала возмущаться Анна. – Если мы выберемся отсюда, я, наверное, весь день буду сидеть в бане. А у твоей бабушки есть баня?» «Ну, ты скажешь, в деревне и нет бани, там у каждого есть баня. Ты что собралась одна весь день сидеть в бане, а как же я, ты что, меня не возьмешь с собой, чтобы вместе отмокать от этой грязи» – сказал Дмитрий. Анна тихо хихикнула и сказала: «Дима, если мы пойдем с тобой вместе в баню, мы, наверное, и через сутки оттуда не выйдем, тем самым напугаем бабушку. Да и вообще, что она о нас подумает». «Правильно подумает» – буркнул Дмитрий. «Ты что обиделся? – весело сказала Анна, – ты что, хочешь раньше времени узнать меня, чтобы потом потерять ко мне интерес?» «Анна, ты знаешь мои чувства к тебе, и я прошу не нужно смеяться над ними, я к тебе совершенно серьезно» – сказал Дмитрий. «Ладно, не обижайся, не хватало нам с тобой ещё поссориться здесь. Может, кто-нибудь и ждет этого, чтобы мы были по одиночке, чтобы потом уничтожить нас» – задумчиво произнесла Анна, как бы продолжая о чем-то думать. «Когда мы выберемся, я обещаю, Дима, что возьму тебя с собой в баню, ведь ты для меня тоже что-то значишь» – сказала Анна. «Ловлю на слове, чтобы потом не было такого, что не помню, не знаю, не говорила» – сказал Дмитрий. «Неужели ты так меня хочешь?» – перебила его Анна. «Я очень и очень люблю тебя, Аня, и не буду говорить красивых слов, потому что в этом мраке они всё равно не будут красивыми, я потом нашепчу тебе на ушко» – сказал тихо Дмитрий. Анна тихо засмеялась и сквозь смех сказала: «Дурачок ты мой, любимый, я тебя выбрала из всех ребят, и вот я решаюсь запустить тебя в моё сердце, которое даже здесь в сырости и мраке бьется так, что мне кажется, что вот-вот это чёртово подземелье обвалится от стука, который отдается в висках». Она повернулась и шагнула к Дмитрию, взяла ладонями за щёки и потянула к себе, и поцеловала в губы, нежно и ласково. Дмитрий почувствовал тепло её ладошек, её губ, и это тепло стало расходиться по всему телу. Вот загорелись уши как у мальчишки, тепло пошло по груди, в сердце, потом стало опускаться в ноги. И теперь уже он прижал её к груди и сам, теперь уже сам, неумело поцеловал Анну. Они, молча, стояли, прижавшись, друг к другу, слушали свои сердца и наслаждались тем, что сбылась их мечта, хоть не очень близко через одежду, но сблизиться и прижаться друг к другу. И это было большое счастье в данный момент, большого счастья они ждали и готовились к нему, каждый по-своему. Он с мужской стороны, а она с женской.

Дальше они шли уже, не стесняясь, и не боялись прижаться друг к другу, потому что им нужно было хоть немножко привыкнуть и чуть-чуть отодвинуть совесть, которая вот уже два года мучила их сердца. И теперь они шли твердо и уверенно как одно целое, которое могло подмять, растоптать и пробить любую каменную стену. Дальше начались какие-то овраги с небольшими грязными речушками, через которые пришлось проходить по пояс в грязи, а потом забираться на крутой берег. Было обидно и досадно, когда, почти выбравшись, они срывались и сползали опять в эту грязную речку. «Вот теперь мы сравнялись с этой грязью, которая царит в этом подисподнем аду» – заворчал Дмитрий. «Мы, Дима, наверное, не настолько ещё грешны, чтобы нас бросить в чашку с дерьмом, чтобы мы уходили в него с головой, чтобы не отрубило мечом голову, который время от времени проходит над чаном» – с иронией сказала Анна. «Только ещё и осталось, а то, наверное, всё уже перевидали» – ответил Дмитрий. «Нет, Дима, наверное, ещё не всё, – сказала Анна, – может, нам ещё придётся переплывать море, которое до краев наполнено всякими морскими хищниками» – сказала Анна. «Ой, не говори, Аня, не загадывай наперед. Если придётся столкнуться, то на чём мы будем переплывать в калошах, кем-то оставленных на берегу?» – сказал Дмитрий. Анна тихонечко хохотнула на юмор Дмитрия. «Скажешь тоже в калошах, а что плот нельзя будет сделать?» – спросила Анна. «Из чего прикажешь делать, из каменных деревьев?» – спросил Дмитрий, подталкивая в подошвы туфлей Анну. «Ну, давай ещё раз попробуем подняться наверх, не оставаться же нам здесь» – с натугой в голосе сказал Дмитрий. Они уже срывались вниз в речку два раза, и вот они пробовали третий раз. С большим усилием они выбрались наверх из оврага и обессиленные повалились тут же возле обрыва. «Вот напасть, мы теперь грязные как свиньи, неужели придётся идти до конца такими грязными, – думал Дмитрий, – нужно по ходу движения что-то придумать, или не упустить что-то от глаза, чтобы могло помочь нам избавиться от этой грязи». Анна тоже думала об этом, но только по-своему, по-женски. Она думала, что попадись любая удобная лужа, она разденется и обмоется в ней, и уже не будет стесняться Дмитрия. И так в грязном виде они шли по лесу и в этом виде, как видно было задумано, к ним уже никто не вылазил навстречу. «Вот гадство! – возмущался Дмитрий. – Вымазали нас как свиней, и теперь брезгуют с нами встречаться». «Так это хорошо, Дима, нам меньше хлопот, я бы в таком виде вышла на Белый свет, и пришла бы в деревню, прошла бы до самой бабушкиной бани и нисколько бы не стеснялась» – сказала Анна. «Да… один раз только потерять совесть, и она к тебе уже никогда не вернётся» – сказал Дмитрий, поворачиваясь к Анне. «Ты это о чем, Дима? Ты хочешь сказать, что я стремлюсь потерять совесть, чтобы потом вытворять что захочу? Так вот, дорогой мой, я отказываюсь от тех слов, что тебе говорила, считай, что я тебе ничего не обещала» – сказала обиженно Анна. «Ну, вот и разругались» – сказал Дмитрий. «Не совсем, – возразила тут же Анна, – что пошёл на попятную, испугался, что вот-вот упустишь лакомый кусочек, и тогда пребывание у бабушки будет гнусно и нудно» – весело с радостью в голосе сказала Анна. «Не угнетай меня заранее, Аня. Я, наверное, не то сказал. Ну, выпалил, не думая, а у дурачка, как у пьяного, что на уме, то и на языке» – сказал Дмитрий. «Так вот, Дима, я тебя знала как вдумчивого, расчетливого человека, а ты одним словом перечеркнул всю уверенность в тебе. Теперь я буду думать, что ты такой, как и все ребята» – сказала Анна. «А мы все ребята с причудами» – сквозь смех сказал Дмитрий. «Ты, Дима, слабохарактерный, и тебя, наверное, трудно обидеть» – сказала Анна. «Вот как раз обидеть-то очень легко, меня разозлить трудно, но если уж я разозлюсь, то тогда держись, мало не покажется, даже любимой жене» – твердо сказал Дмитрий. «А ты что заговорил о жене?» – вопрошающе переспросила Анна. «Да надумал я тут, вроде бы, жениться, вернее, сделать предложение одной девушке, но она стала скандалить и, как в той песне, чушь прекрасную нести. Так что теперь не знаю, что и думать» – сказал Дмитрий. «Дима, ты меня имеешь в виду?» – спросила Анна. «Не знаю, это ты должна догадаться» – серьезно ответил Дмитрий. «Дурачок, ты только мой» – сказала радостно Анна и прижалась к плечу Дмитрия. Так они шли, чуть ли не до конца этого каменного леса, до следующего препятствия, которое приготовила им старуха или кем-то другим.