Иллюзия выбора

– Может быть, ты объяснишь мне, что происходит? Я не хочу неприятностей, – сказала девушка.

– Мне не хотелось бы впутывать тебя в эту странную историю. Я слишком дорожу тобой!

– Отчего же? Я тебе не жена, не сестра и даже не подруга! Что нас связывает, кроме кровати, на которой ты имеешь обыкновение засыпать по вечерам и исчезать утром? Ты преступник?

– Ты похожа на маленькую девочку, которой хочется заглянуть в коробку, но она боится, что оттуда кто-нибудь выпрыгнет, – усмехнулся Максим. Его глаза снова стали ясными и синими, а лицо симпатичным и располагающим.

– Я никогда не боялась заглядывать в коробочки, потому что меня не пугали кузнечики, которых вы там прятали! – заявила Соня.

– Ах, так? Тогда идем, – мужчина взял девушку за руку и потянул за собой.

У подъезда все еще сидели старушки, но детей в песочнице уже не было. С севера подул холодный безжалостный ветер. Закатное осеннее солнце тонуло в тяжелых свинцовых тучах, окрашивая их в тревожные огненные цвета. Соня замедлила шаг, ей отчего-то стало так неуютно на этом ледяном ветру, она вспомнила про оставленный дома пузатенький китайский чайник с приятным ароматным чаем. Но отступать было поздно. Максим тоже пошел медленнее, девушка заметила, как он вдруг напрягся.

– Вот они, – прошептал он. Соня взглянула Максиму в лицо. Он был бледен, только глаза возбужденно сверкали. Девушка проследила за его взглядом и замерла. На том же месте, что и вчера, стояла черная Волга без номеров. Стекла были затонированы и нельзя было разглядеть, кто находится внутри.

– Ты знаешь, кто там? – спросила Соня, сжимая его холодную руку.

– Да. Они все-таки нашли меня. Ладно, ты не бойся, мы их обманем, – Максим натянуто улыбнулся и направился к скамейке.

– Что ты собираешься делать?

– Я собираюсь запутать их. Они ждут, что я стану убегать, а я просто сяду и все! Как будто мы вышли просто погулять.

Девушка села рядом, но не смогла расслабиться. Она то и дело смотрела на странную машину, пытаясь уловить хоть какие-то признаки движения в ней. Через некоторое время Максим взглянул на часы и поднялся.

– Пора, – сказал он. – Скоро стемнеет и настанет их время. Идем!

Он схватил Соню за руку и направился к арке, что вела со двора на улицу. В то же мгновение у Волги вспыхнули фары, и она медленно тронулась за ними. Сердце девушки бешено заколотилось. Максим ускорил шаг. Они вышли на улицу и, пробежав целый квартал, завернули в какой-то двор. Волга, отставшая из-за остановок на светофоре, вновь появилась за их спинами. Молодые люди бежали, не останавливаясь, по темным узким улочкам, мимо жилых домов, мимо чужих подъездов и безразличных одиноких прохожих. Свет фар преследовал их, жег спины. Вскоре Соня потеряла счет времени, она перестала ориентироваться на местности, ей казалось, что она уже очень далеко от своего дома. Все ей казалось чужим и враждебным. Завернув за очередной угол дома, Максим дернул дверь, ведущую в подъезд. Это был запасной вход и, к счастью, наружная дверь оказалась открытой. Он быстро толкнул Соню внутрь и вошел следом. Дверь скрипнула и закрылась за ними, погрузив их в полнейшую темноту.

– Ну, вот, мы спасены. Только тихо, ничего не говори, – прошептал мужчина, тесно прижавшись к девушке из-за нехватки свободного места. Она ощущала на своем виске его горячее дыхание и пыталась успокоить свое бешено бьющееся сердце, стук которого, как ей казалось, слышен даже на улице. За дверью скрипнули тормоза и все снова погрузилось в тишину. Соня почувствовала руку Максима на своей талии, но даже и не подумала противиться его порыву. Страх так сковал ее, что она рада была ощутить поддержку.

– Скоро все кончится, они нас потеряли. Потерпи еще немножко, – снова прошептал мужчина.

– Почему они преследуют тебя?

– Потом расскажу. Сейчас не время…

Его слова заглушил грохот и скрежет металла. Соня, вздрогнув, вцепилась в куртку Максима, он еще крепче прижал ее к себе и уткнулся в ее волосы. Некоторое время они стояли неподвижно, ощущая себя одним целым. Потом Максим вздохнул и опустил руки.

– Теперь мы можем идти, – сказал он.

– Что это был за грохот? И вообще, ты мне объяснишь, что, черт возьми, происходит? – воскликнула Соня, когда они оказались на улице. Мужчина не ответил, а только молча шел, крепко держа девушку за руку. Когда они вышли на проспект, он остановил такси и, усадив Соню на заднее сидение, примостился рядом. Таксист вопросительно взглянул на них.

– На «Радугу», – сказала Соня, вспомнив, что найти дом Макса, было именно ее идеей.

– Коттеджный городок? Пятьсот, – живо отозвался таксист, мгновенно подсчитав свою прибыль. Девушка сунула руку в карман и поняла, что забыла деньги. Она хотела было извиниться и выйти из машины, но Макс протянул таксисту тысячную купюру.

– Туда и обратно, – сказал он.

Машина тронулась. Таксист не отличался оригинальностью среди своих коллег, из динамиков лилась музыка в стиле шансон. «Я куплю тебе дом, у пруда в Подмосковье…» – пел хрипловатый голос. Соня подумала, что никогда не любила эту тюремную лирику, но сейчас она казалась ей очень даже кстати. За окнами мелькали фонари и огни витрин, небо стало совсем черным, погрузив город в темноту. Ветер усилился, пошел дождь. Максим сидел неподвижно, устремив взгляд куда-то вдаль.

«Странно устроен мир, – думала Соня. – Рядом со мною сидит человек, которого я совсем не знаю, но почему-то я чувствую, что он прочно вошел в мою жизнь. Кто он, где работает, чем занимается днем, есть ли у него семья? Все это тайна для меня, но ничего от этого не меняется. Может быть, он совершил, что-то страшное, какое-нибудь преступление, за которое его ждет кара. Может быть, он опасен. Но рядом с ним я не чувствую себя одинокой и несчастной».

Девушка посмотрела на Максима, он, казалось, был погружен в какие-то свои мысли и не замечал ее взгляда. Соня осторожно взяла его за руку. Его ладонь была сухой и теплой, пальцы длинными и тонкими, что говорило о творческой натуре и отсутствии опыта тяжелой физической работы.

Машина въехала на территорию коттеджного городка. По обе стороны дороги располагались разноликие дома, обнесенные глухими заборами и коваными оградами. Проезжая мимо одной из таких оград, Максим напрягся.

– Мой дом! – воскликнул он.

– Остановите, – попросила Соня таксиста. – Ты уверен?

– Да, я абсолютно уверен. Это мой дом!

Коттедж был двухэтажным, сложенным из красного кирпича с зеленой черепичной крышей. На втором этаже в окне горел свет.

– С кем ты живешь? – спросила девушка, подозрительно глядя на Максима.

– Я не знаю. Я должен войти внутрь, чтобы вспомнить, – ответил он и открыл дверь. В кабину ворвался холодный влажный воздух и шум дождя.

– Я с тобой, – сказала Соня.

– Нет. Оставайся в машине! Если через десять минут я не появлюсь, ты уедешь домой. Пообещай мне! – потребовал мужчина.

– Я не могу! Я не оставлю тебя здесь!

– Ты обещала меня слушаться. Пойми, для тебя это может быть опасным, – он внимательно посмотрел ей в глаза, а потом обратился к водителю. – Шеф, не выпускай ее из машины. Если я не появлюсь ровно через десять минут, уезжайте.

– Что вы задумали? Не нравится мне все это! – воскликнул таксист. Максим вынул из кармана еще тысячу и сунул ее водителю.

– Сделай так, как я тебе сказал.

– Хорошо, – недовольно пробурчал таксист, пряча деньги в бардачок.

Соня схватила Максима за руку, испуганно глядя на него своими огромными зелеными глазами. Он грустно улыбнулся ей и, выйдя из машины, захлопнул за собой дверцу. Подойдя к кованой решетке, взмывающей острыми пиками, казалось, в самое небо, он толкнул ручку. Дверь не поддалась. Тогда Максим посмотрев по сторонам, быстро и ловко перемахнул через ограду и оказался во дворе. Плавно ступая, словно дикая кошка, он прошел по асфальтированной дорожке и оказался у входной двери, перед которой располагались два фонарных столба, исполненных в старинном стиле. Лампы были тускло-желтыми, но хорошо освещали пространство перед домом. Однако резкий порыв ветра раскачал провода, раздался щелчок, откуда-то сверху посыпались искры и дом на мгновение погрузился во тьму. Когда же свет снова загорелся, Максима у дверей уже не было. Соня не поняла, куда он исчез, но ей показалось, что он проник внутрь дома. Таксист нетерпеливо ерзал на своем сидении, отсчитывая минуты. Соня же наоборот пыталась замедлить ход времени.

Дождь усилился и громко барабанил по крыше машины. Ветер срывал с деревьев мокрые желтые листья и бросал их на холодную темную землю.

– Все, время вышло! – радостно воскликнул таксист и завел мотор.

– Нет, еще две минуты!

– Время вышло, барышня! Я отвезу вас домой.

– Я не поеду, – уверенно сказала девушка и попыталась открыть дверь, но она оказалась заблокированной.

– Мне велено отвезти вас обратно. Мне не нужны неприятности, – проговорил водитель, разворачивая машину.

– Откройте дверь и можете ехать, куда вам угодно!

– Успокойтесь! Смотрите, в доме погас свет. Видимо, ваш спутник уже мирно спит в своей кровати.

Соня выглянула в окно. На втором этаже больше не горел свет. Однако чувство страха не отпускало ее. Девушка подумала, что во всех неприятностях, произошедших с ними, виновата она, ведь именно она заставила Максима выйти на поиски этим вечером. Соня вспомнила его растерянность и напряженность, когда она предложила прогуляться. Он явно знал что-то такое, о чем не хотел говорить ей. Что же скрывал этот странный мужчина?

– Где вы живете? – спросил таксист, выведя Соню из состояния глубокой задумчивости.

– Набережная, дом пять, – устало проговорила она.

Оказавшись возле своего подъезда, Соня вышла из машины и остановилась. Погода была отвратительной, холодной, грязной и мокрой. Двор был пуст и мрачен. Соня вздохнула и поплелась домой.

Первым делом, она включила горячую воду, насыпала в ванну морской соли и добавила несколько капель розового масла. Вдохнув полной грудью нежный аромат, она пошла на кухню. На столе одиноко стоял китайский заварочный чайник. Соня достала кружку, с нарисованным на ней котенком, и налила напиток. Он уже остыл и был чуть теплым, но вкус его был необычным и приятным. Девушка сделала несколько больших глотков и, закрыв глаза, прислонила голову к стене. Ей вдруг вспомнилась ее поездка в Китай, именно тогда-то она и купила этот симпатичный чайник с иероглифами.

С туристической группой Соня тогда отправилась в провинцию Аньхой, чтобы посетить гору Цзюхуашань. Это гора являлась одной из четырех священных буддийских гор в Китае. Взбираясь по северному маршруту, группа останавливалась в монастырях, расположенных на склоне. Одним из них был Храм Сладкой Росы, в котором находилась буддийская школа. Экскурсовод рассказывал легенды горы Цзюхуашань, но Соня его почти не слушала. Она наслаждалась атмосферой умиротворения и покоя, создаваемой роскошными деревьями и высокими бамбуками. Каких только сосен там не было! Некоторые выглядывали из-за скал, некоторые, словно спали, другие низко склонялись над самой пропастью. Темно-зеленые листочки-иголочки, плоские верхушки, кривые ветки и крепкие стволы – все это было результатом борьбы за выживание среди тумана и сильных ветров. Вдали шумел водопад Таоянь. Стоял сезон дождей, реки были полноводны, и водный поток, с огромной силой срывающийся вниз, вызывал сильный шум. Это было великолепное зрелище.

Соня отстала от группы, буддийские храмы ее интересовали гораздо меньше природных красот. Она присела на теплый серый камень и закрыла глаза, стараясь слиться в гармонии с этой удивительной местностью.

– Небо и земля долговечны потому, что они существуют не для себя, – неожиданно раздался возле нее спокойный приятный голос. Соня открыла глаза. Рядом с ней на камне сидел монах и смотрел вдаль. Девушка не слышала, как он подошел, словно он вырос из-под земли.

– Что? – Не поняла она.

– Кто пренебрегает своей жизнью во имя пользы близким, тот сохраняет ее, – последовал ответ.

– Вы мудрец?

Монах улыбнулся, на его лице было выражение безмятежности.

– Я лишь камешек на огромной горе, в сравнении с небом и землей. Если я так мал, могу ли я считать себя большим?

– В этом уже есть мудрость. Вы хорошо говорите по-русски. Где вы научились? – спросила Соня.

– Я несколько лет жил в России.

– Почему вы стали монахом?

– Я искал покой.

– Нашли?

Мужчина ничего не ответил и лишь устремил свой взгляд вдаль.

– А что нужно, чтобы стать монахом? – спросила Соня.

– Нужно освободить свое сердце от пут и удалить из жизни все, что рассеивает волю.

– Это так сложно для понимания! Что же рассеивает волю?

Монах взглянул на девушку, хитро прищурившись.

– Власть и богатство, горделивость, погоня за славой и корысть.

– А что опутывает сердце?

– Погоня за внешней красотой, хитрость и позерство. А еще эгоистичная любовь, тяга к наслаждениям, ненависть и гнев.

– Но все это человеческие слабости и чувства. Разве может человек обходиться без них?

– Мы же говорим о монахах. А они беспристрастны. Беспристрастие ведет к покою, покой – к ясности, ясность – к пустоте, пустота – к недеянию, которое все и совершает.

– Боюсь, это слишком сложно для меня. Вряд ли мне удастся постигнуть ваши истины, – улыбнулась девушка. Монах внимательно посмотрел на нее, потом осторожно взял за руку.

– Ты постигнешь и очень скоро. Тебе выпадет испытание, но ты его преодолеешь. Посмотри вон на то дерево, – он протянул руку и указал на одинокую сосну, что росла на скале. – Сначала это был маленький слабый росток, но ветер не смог вырвать его, да и кому мог помешать тонкий зеленый стебелек. Потом он превратился в хилое деревце, оно гнулось под порывами ветра, но ствол был гибким и не ломался. А теперь это гордое сильное дерево и ветер уже не осмеливается тягаться с ним. Так и человек, силен всегда, просто часто и сам не знает об этом.

Соня задумалась над его словами, а когда, очнувшись от раздумий, хотела что-то спросить, монаха рядом уже не оказалось. Словно весь их разговор был игрой ее воображения.

***

Почему именно сейчас ей вспомнился этот эпизод жизни, она не знала. Неожиданно зазвонил телефон. Соня вздрогнула и, вскочив, помчалась в гостиную.

– Алло! – воскликнула она, схватив трубку.

– Соня? – раздался голос Сергея Петровича.

– А, это ты. Привет, – выдохнула девушка.

– Что случилось?

– Ничего, просто бежала из кухни.

– Я звонил тебе весь вечер. Ты где была?

– Гуляла.

– В такую-то погоду?

– Слушай, Сереж, я очень устала и хочу спать! Ты что хотел?

– Я волновался за тебя. А еще, у меня завтра плановая холецистэктомия, а Василич заболел и не сможет ассистировать, Марианна уехала в Саратов к родителям, а с Багуровым ты сама знаешь, какие у меня отношения, – виновато проговорил Сергей Петрович.

– Понятно, Чащин! Хочешь вызвать меня на работу.

– Сонечка, я понимаю, ты в отпуске…

– Все нормально, Сереж, я приду.

– Ты уверена?

– Уверена, смогу ли я оперировать после того, как под моим скальпелем умер пациент, ты хотел спросить? – сухо проговорила Соня.

– Ну, зачем ты так? – обиделся мужчина.

– Извини. Я что-то не в себе сегодня. На какое время назначена операция?

– На одиннадцать.

– Хорошо. До завтра.

– Спокойной ночи!

– Спокойной ночи.

Войдя в ординаторскую, Соня бросила сумку и мокрый зонт на диван. Затем она включила электрический чайник и пошла за ширму, переодеваться.

– Доброе утро, Софья Владимировна! Вы меня совсем не замечаете или наполовину? – спросил Чащин, закинув ногу на ногу и вертя в руках Сонину сумочку, которой она чуть не попала ему в лицо.

– Что? – не поняла девушка и выглянула из-за ширмы.

– Ты не поздоровалась.

– Правда? Извини. Здравствуй!

– И все? – Сергей Петрович удивленно посмотрел на Соню.

– Что еще? Я не поздоровалась, вероятно, просто задумалась. Или не заметила тебя. Не знаю.

Вода в чайнике закипела. Соня вышла из-за ширмы в голубом медицинском костюме и налила в стакан кипятка. Потом она села за стол и задумалась.

– Что с тобой? – спросил Сергей Петрович.

– А что со мной?

– Ты молчишь.

– И что?

– Странно. Операция через час, – Чащин посмотрел на часы.

– Лапароскопическая?

– Да.

– Хорошо.

– Плужников из пятой палаты про тебя спрашивал. Ему надо швы снимать, а он никому не доверяет. Говорит, что твои руки самые нежные.

– Да, понятно, что нежнее твоих! – Соня взглянула на Чащина и хитро улыбнулась.

– Это что за намек?

– Это не намек. Это констатация факта. Ладно, пойду к Плужникову, не век же ему со швами ходить.

Сергей Петрович посмотрел девушке вслед, пожал плечами и улыбнулся.

Через час началась операция. Чащин вошел в операционную с поднятыми руками. Соня посмотрела на него поверх марлевой повязки.

– С тех пор, как мы работаем вместе, я полюбил операции, – сказал Сергей Петрович.

– Что так? – спросила девушка. Их лиц не было видно и от этого казалось, что они разговаривают одними глазами.

– Могу проводить с тобой время на законных основаниях. Лапароскоп, – ответил Чащин, отдавая между делом приказы операционной сестре.

– Странные у вас, Сергей Петрович, методы ухаживания, – ухмыльнулась Соня и посмотрела на экран. – Спайки.

– Да, уж! Ножницы. Вот, нелегкий путь предстоит к желчному пузырю господина Эфмана. Прямо, как к твоему сердцу, – Чащин через стол пристально посмотрел на девушку, затем перевел взгляд на экран. – Прижги сосуд.

– Какое чудовищное сравнение! Фу! Коагулятор.

– Почему же чудовищное? Нормальное, с учетом профессиональной деятельности. Отсекай протоки.

– Очень романтично! Готово.

– Ну, вот, теперь это уже не орган, а ненужный мешок камней. Что делаешь сегодня вечером? – Сергей Петрович наклонился и потерся лбом о плечо операционной сестры, вытирая капельки пота.

– Попытаюсь отдохнуть, если, конечно, моя помощь снова кому-нибудь не понадобится, – ответила Соня.

– Ты мне очень нужна была сегодня. Правда, – сказал Чащин, извлекая через пупочный прокол желчный пузырь с камнями.

– Наложишь швы? – спросила девушка.

– Да, – ответил Сергей Петрович. – Спасибо! Не уходи, я отвезу тебя домой.

– Ладно.

Соня осмотрела двор, особенно то место под грибочком, где обычно появлялся Максим. Не увидев его, она вздохнула и, открыв сумочку, достала ключи.

– Спасибо, что подвез, – сказала девушка.

– И все? Спасибо и все? – удивленно подняв брови, воскликнул Чащин.

– Я не могу пригласить тебя сегодня, – виновато проговорила Соня, пряча от него глаза.

– Почему? Ты что-то скрываешь!

– Да ничего я не скрываю! Что за бред? Просто у меня отпуск и я хочу побыть одна.

– Раньше я не мешал тебе, – обиженно произнес Сергей Петрович и уставился в окно.

– Ну, хорошо, только одна чашка чаю и все!

Чащин сразу оживился и выключил мотор. Они поднялись по лестнице и оказались у двери Сониной квартиры. Она медлила, словно чего-то боялась. Ключ в ее руках дрожал и никак не мог попасть в замочную скважину.

– Дай-ка лучше я, – сказал мужчина, отбирая ключи и подозрительно глядя на девушку.

– Просто устала, – извиняющимся тоном проговорила Соня.

– Ну-ну, – Чащин распахнул дверь и пропустил ее вперед.

В квартире все еще стоял запах розового масла. Он незримо витал в воздухе, придавая атмосфере помещения дух романтики и таинственности. Сергей Петрович сразу напрягся и внимательно посмотрел на Соню.

– Розовое масло?

– Да, я вчера принимала ванну, – девушка сняла плащ и повесила в шкаф.

– Я знаю, ты любишь этот запах. А также я знаю, с чем он у тебя ассоциируется, – медленно проговорил Чащин, в нем вскипала ревность.

– Не надо ничего придумывать. Ты зашел, чтобы выяснять отношения?

Соня повернулась к нему лицом и в упор посмотрела в глаза.

– Прости. Просто…

– Не надо, – прервала его девушка и направилась в кухню. На столе, как и прежде, стоял заварочный китайский чайник. Соня посмотрела внутрь, он был почти полон. Она уловила удивительный тонкий запах напитка. Вскипятив воды, она долила в чайник и, дав постоять несколько минут, разлила по кружкам янтарную жидкость.

– Что это? – спросил Чащин.

– Чай.

– Странный какой-то. Откуда он у тебя?

– Твои вопросы когда-нибудь кончатся? – Соня отпила глоток и прикрыла глаза, наслаждаясь необычным вкусом.

– У меня странное чувство, как будто между нами разверзлась пропасть, – с тоской проговорил Сергей Петрович.

– Она всегда была между нами, просто ты этого не замечал. Что у нас общего? Редкие вечера единения и взаимопонимания? Тревожные ночи любви во время дежурства? Двусмысленные взгляды на утренней планерке? Мы как воры, которые с завидным постоянством крадут счастье у других и наслаждаются этим! Мне надоело жить этой тайной жизнью. Надоело скрывать наши отношения, улыбаться твоей жене и интересоваться здоровьем твоих детей! Даже Лариска не догадывается, что у нас с тобой роман. А она, между прочим, моя лучшая подруга! Никто не знал, что мы были любовниками!

– Были? – Чащин исподлобья посмотрел на девушку.

– Да, были. Потому что это все теперь в прошлом! Прости, Сережа, но я больше не могу, – Соня встала и подошла к окну. Она отодвинула штору и чуть было не выронила из рук кружку. На том же месте, возле грибочка, стоял Максим.

– Прости, но тебе надо идти! – воскликнула девушка, ставя кружку на стол и направляясь в коридор. Чащин проследил за ней удивленным взглядом, затем встал, подошел к окну и выглянул на улицу.

– Что случилось? – спросил он, оборачиваясь.

– Я прошу тебя, уходи! – крикнула Соня, натягивая плащ.

– Но мы не договорили…

– Потом договорим. Завтра. Уходи!

Сергей Петрович не двинулся с места и снова выглянул на улицу.

– Я не уйду, пока не выясню в чем дело, – твердо сказал он.

– Ну и черт с тобой! – воскликнула Соня и, выбежав в подъезд, захлопнула за собой дверь. Чащин хотел сначала кинуться за ней, но потом вернулся к окну и стал смотреть во двор.

Выбежав из подъезда, Соня остановилась. Двор был пуст. Холодный мелкий дождик уныло накрапывал, вызывая меланхолию. На столбе у соседнего дома медленно покачивался и занудно скрипел фонарь. Девушка огляделась. Никого. Но ведь она видела Максима, она была уверена в этом. «Может быть, он долго стоял и ушел, не дождавшись меня?» – Подумала Соня и быстрым шагом направилась к арке. Выйдя на улицу, она посмотрела вдоль дороги. Редкие прохожие спешили домой, где их ждала теплая сухая обитель. Соня вздохнула и поплелась обратно.

Чащин сидел за столом и как ни в чем не бывало потягивал чай из кружки.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.