Чисто шведские убийства. Опасная находка

Андерс де ла Мотт, Монс Нильссон

Чисто шведские убийства. Опасная находка

Original title:

Ett fynd att dö för

Все права защищены.

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

Copyright © Anders de la Motte & Måns Nilsson 2022

Published by agreement with Salomonsson Agency

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2023

* * *

Мы любим Эстерлен и потому постарались описать его историю и географию как можно точнее. Но в некоторых случаях, когда того требовал сюжет, мы позволили себе немного отклониться от правды. Все персонажи вымышленные, возможное сходство с реальными людьми – не более чем случайность.

Действующие лица

Петер Винстон, 49 лет – Комиссар криминальной полиции, Национальная комиссия по расследованию убийств, Стокгольм

Фелисия Одуйя, 33 года – Хозяйка кафе «у Фелисии» в Комстаде

Туве Эспинг, 28 лет – Следователь полиции Симрисхамна

Леннарт «Тедди» Перссон, 61 год – Торговец антиквариатом, совладелец фирмы «Раск. Скупка имущества» в Гладсаксе

Кристина Лёвенъельм, 49 лет – Психолог, бывшая жена Петера Винстона

Сусанна «Сусси» Перссон, 57 лет – Жена Леннарта «Тедди», совладелица фирмы «Раск. Скупка имущества»

Поппе Лёвенъельм, 54 года – Владелец замка «Ерснэс», новый муж Кристины

Йимми Перссон, 29 лет – Сын «Тедди» и «Сусси»

Аманда Винстон, 16 лет – Дочь Петера и Кристины

Герт «Китаец» Силлен, 71 год – Коллекционер, эксперт по китайскому фарфору

Ларс-Йоран «Эл-Йо» Улофссон, 60 лет – Пасечник, шеф полиции Симрисхамна

Матс Линдеман, 59 лет – Владелец аукциона Линдемана в Тумелилле

Тира Бурен, 52 года – Старший эксперт-криминалист

Фабиан «Фаббе» Андерле, 52 года – Специалист по антиквариату, совладелец аукционного дома в Мальмё

Юнна Устерман, 44 года – Репортер, главный редактор газеты «Симбрисхамнсбладет»

Пес Боб – Колли Фелисии, постоянно крутится в ее кафе

Рената Йонссон-Камински, 39 лет – Прокурор Прокурорской палаты региона Южный Сконе

Кот Плутон – Длинношерстный кот, постоянно крутится в усадьбе Бэккастюган

Анна Тюхе, 42 года – Антиквар, владелица магазина в Мальмё

Пия Ларссон, 60 лет – Экономист, игрок в гольф, интересуется садоводством

Свенск и Эландер – Полицейские в Симрисхамне

Кроль и Тотт – Инспекторы криминальной полиции в Истаде

Пролог

Часы показывали четыре утра, до рассвета оставалось еще не менее часа. Но тут и там среди ярмарочных шатров и припаркованных машин уже виднелись тревожно трепещущие яркие точки – лучи фонариков. Казалось, их владельцы не желали привлекать к себе внимание. Чувство таинственности усиливал туман, повисший над мокрой от росы травой, и негромкие разговоры, которые велись почти шепотом над столами или в брезентовых палатках.

Наступило четвертое воскресенье июля, и ярмарка антиквариата и предметов коллекционирования в Дегеберге должна была открыться не ранее восьми, однако все, кто понимал толк в антиквариате, знали: лучшие сделки заключаются гораздо раньше, при свете карманных фонариков, под тихое шуршание наличных.

Место, где раскинулась ярмарка, находилось чуть в стороне от деревни, в долине реки Мёркавадсон – в том месте, которое на старых картах называлось Троллелиер. Красивое название, происхождения которого никто точно не знал. Тролли и прочая нечисть обосновались в местном фольклоре с тех пор, как люди впервые поселились в этом прекрасном уголке.

Недалеко от этого места, дальше по склону Линдерёдского кряжа, прятались в древнем буковом лесу водопады Форсакарсфаллен. По легенде, углубление между двумя водопадами возникло, когда великанша влюбилась в красивого юношу и вырыла грот для их тайных любовных встреч. Но коварный соперник, ревнивый великан, повернул течение ручья так, что в грот хлынула вода, превратив его в смертельную западню для двух влюбленных.

Научное объяснение, что кряж, водопады и долина возникли при отступлении ледника, звучит более правдоподобно, но гораздо менее выигрышно в устах рассказчика.

Герту Силлену не было дела ни до великанов, ни до троллей. Он приезжал на ярмарку антиквариата тридцать лет подряд, следуя раз и навсегда заведенному ритуалу. Просыпался в пансионате в три часа. Заходил в кухню забрать термос с кофе и бутерброды, в конверте у входной двери оставлял оплату за крошечную спартанскую комнатку – с точностью до кроны. Затем при свете налобного фонаря шел через деревню. За собой он тащил сумку-тележку на колесиках, которую кое-кто пренебрежительно называл «пенсионерской», но которую Герт с каждым годом находил все более удобной.

Это был тощий маленький человечек, двигавшийся мелким, отрывистым шагом, что придавало ему сходство с воробьем. И, как на воробья, на него мало кто обращал внимание. Через всю жизнь он прошел, ни на кого не производя особого впечатления. Правда, в молодости он был помолвлен, но та история ушла в песок. На работе он относился к тому сорту работящих тихонь, которые день за днем, год за годом, никем не замечаемые, делают свою работу, пока не настанет время получить золотые часы и выйти на пенсию.

Но у Герта Силлена имелись другие интересы, куда более важные, чем женщины или карьера.

Хотя ему уже перевалило за семьдесят, а антиквариатом он занимался с юношеских лет, сердце по-прежнему билось учащенно при мысли о предстоящей охоте. Возможно, именно сегодня – тот самый день, когда его ждет главная в жизни находка.

Добравшись до ярмарки, Герт остановился на травяной лужайке, откуда открывался вид на всю территорию, погасил налобный фонарь и позволил себе перевести дух. Выпив кофе из клетчатого термоса и прожевав бутерброд, он постарался прикинуть, где находятся другие искатели сокровищ и какую стратегию ему следует выбрать.

Несколько лет назад, как в раз в такое раннее утро, удача улыбнулась ему. Тогда он разыскал старинный китайский чайник с узором из листьев, который продавец по незнанию уступил ему всего за пару сотен, но который на самом деле потянул более чем на десять тысяч. Впрочем, в ошибке продавца не было ничего странного. Когда речь идет о китайском фарфоре, разница между ширпотребом и шедевром столь мала, что ее может увидеть только эксперт. Мало найдется людей, разбирающихся в китайском фарфоре не хуже Герта Силлена, – по крайней мере, так считал он сам.

Допив кофе, Герт тщательно закрутил крышку термоса, снова зажег налобный фонарь и направился в самую темную часть ярмарочного луга, уверенно пробираясь среди прилавков. Тут и там за ними виднелись продавцы, вяло кивавшие ему спросонок. Где-то поднимали брезент, где-то шуршала газетная бумага, когда товар вынимали из коробок.

Время от времени Герт останавливался, чтобы изучить очередной предмет из фарфора, однако ничего интересного пока не попадалось.

В конце прохода стоял большой стол, на котором громоздились разномастные инструменты, старые игрушки, чашки с отбитыми краями и стопки потрепанных книг. Обычно Герт не тратил время на такие столы, которым место разве что на блошином рынке. Чаще всего они принадлежали скаутским организациям или клубам «Лайонс», которые надеялись заработать на продаже вещей, полученных от жертвователей, но в подавляющем большинстве случаев там попадался один лишь мусор.

Проходя мимо, Герт на всякий случай провел лучом фонаря по вещам, стоявшим на столе. Он уже собирался завернуть за угол, чтобы продолжить путь по следующему проходу, как его внимание привлек один предмет, промелькнувший на границе поля зрения. Резко остановившись, Герт повернул голову, чтобы направить на него луч своего фонарика.

Между двумя подставками для книг и пластмассовой копилкой в виде Дональда Дака стояла низенькая чаша. Она была светло-зеленая, с вырезанным на ней растительным орнаментом, и для нетренированного взгляда выглядела как одинокая сахарница от давно утраченного кофейного сервиза.

Герт подошел ближе. Сердце у него забилось чаще. Он взял в руки чашу и посветил на нее фонариком, второй рукой нащупывая в кармане лупу. Спустив очки на кончик носа, приложил к глазу маленькое увеличительное стекло.

Пристально оглядел кракелюр на глазури, тонкий, словно паутина, едва заметный на поверхности, потом изысканную резьбу, выполненную так виртуозно, что ее легко было принять за машинную.

Однако это была не сахарница массового производства, а нечто совсем другое.

Нечто куда более редкое.

Находка такого калибра, что у Герта чуть не подкосились ноги.

Герт сглотнул, затем еще дважды.

Сердце стучало в груди как молот. Старик решил: он должен купить чашу – сейчас, без промедления, пока из темноты не появился другой заинтересованный покупатель. Герт огляделся, ища продавца, человека, которого можно было спросить о цене и заключить с ним сделку, но никого не увидел. Судя по табличке, это был стол скаутской организации Дегеберги. Ни один скаут не мог даже подозревать, какую ценность держал сейчас в дрожащих руках Герт.

Просто взять чашу? Положить пару двадцаток или даже сотню под копилкой на столе и пойти своей дорогой?

Однако все в нем сопротивлялось такому варианту. Он хотел услышать цену, поступить по правилам, как делал всегда.

К облегчению Герта, откуда-то вразвалочку появился взлохмаченный молодой человек в скаутской рубашке. Похоже, он проиграл при жеребьевке, кому достанется утренняя смена, и выражение его лица было кислое.

– Простите. – Голос изменил Герту, он откашлялся, набрал в легкие воздуха и сделал новую попытку: – Послушайте, молодой человек…

Тут он осекся.

Внезапно, несмотря на темноту, Герт почувствовал, как на него упала гигантская тень. Прямо у него за спиной кто-то стоял. От этого человека пахло водкой и лосьоном для бритья, и от одного его присутствия у Герта на затылке волосы встали дыбом.

– О, кого я вижу! Китаец-Герт! – пророкотал грубый голос. – Что это ты тут тискаешь?

Голос принадлежал мужчине лет под шестьдесят. Он был одет в синюю ветровку, а под ней виднелась клетчатая рубашка, заправленная в джинсы с высокой посадкой, которые с трудом удерживал ремень, застегнутый на последнюю дырочку. На голове поверх буйной шевелюры сидела кепка с надписью «Раск. Скупка имущества».

Герт почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. Среди скупщиков антиквариата у наследников Леннарт «Тедди» Перссон пользовался самой дурной славой. Не гнушаясь ничем, он без всякого стыда обирал своих жертв до нитки.

Герт покрылся потом. Если Тедди учует чашу, то немедленно наложит на нее лапу.

– Ничего особенного, – проговорил Грет как можно более равнодушным тоном. – Просто маленькая сахарница. Хотел купить ее для племянницы.

Он снова обратил свое внимание на скаута, стоящего за столом.

– Сколько вы за нее хотите?

Он быстро помахал чашей, чтобы Тедди не имел возможности ее рассмотреть.

– Ну это… сколько дадите, – пробормотал юноша, сонно протирая глаза.

Не выпуская чаши, Герт принялся рыться в бумажнике одной рукой, второй. Он надеялся, что Тедди двинется дальше, оставив его в покое. Но вместо этого огромный мужчина стоял на месте, нависая над ним. Его взгляд обжигал Герту затылок.

– Герт Силлен, – проговорил Тедди ласковым голосом, – главный эксперт по китайскому фарфору во всем Сконе.

Он причмокнул языком.

– Ведь так ты себя именуешь, когда выступаешь перед старушками в кружках по вышиванию крестиком?

Герт молча кивнул. От присутствия Тедди его прошиб холодный пот. Надо как можно скорее заканчивать эту сделку.

– Возьму ее за пятьдесят, – сказал он скауту, протягивая тому несколько купюр.

– А ну полегче на поворотах.

Гигантская лапа Тедди плюхнулась на узкое плечо Герта, оттащив его на полметра от стола, прежде чем скаут успел взять деньги.

– Если главный эксперт Сконе по китайскому фарфору интересуется маленькой сахарницей, то я, черт подери, тоже хочу на нее взглянуть.

Он требовательно протянул к Герту ладонь.

– Нет, она продана, я купил ее, – пропищал маленький человечек.

– Что значит – купил? – фыркнул Тедди. – Деньги у тебя по-прежнему в руке, а паренек пока не сказал «окей». Дай взглянуть.

Герт пытался сопротивляться, но это было бесполезно. Тедди был в десятки раз сильнее и легко отобрал у него чашу, выкрутив ему руку.

– Так, посмотрим, что тут у нас… – пробормотал Тедди, разглядывая предмет.

– Она м-моя, – заикаясь, выдавил из себя Герт, – не так ли?

Подняв руку с купюрами, он обратился к скауту по другую сторону стола, ища поддержки.

– Правда, он был первым, – подтвердил молодой человек.

Тедди поднял руку, требуя тишины, потом с негромким стуком поставил чашу на стол так, чтобы Герт не мог до нее дотянуться.

– Скажем так, – обратился он к скауту. – Ты, парень, похоже, понимаешь толк в хороших сделках. Я покупаю все, что есть у тебя на столе, за пять тысяч крон. Все до последней штуковины!

Он вытащил толстый лоснящийся бумажник.

– Пять тысяч наличными, и ты сможешь сказать ребятам, что провернул отличную сделку и теперь вам не придется торчать тут весь день на солнцепеке.

Тедди отсчитал купюры и показал парню толстую пачку.

Герт сглотнул. Он должен что-то предпринять. Все что угодно.

Внезапно он заметил за спиной у Тедди движение. Кто-то стоял в темноте – бесформенная тень, наблюдавшая за происходящим. Возможно, еще один покупатель, почувствовавший, что тут что-то намечается, и готовый в любой момент вмешаться в дело.

– Шесть, – пропищал Герт писклявым от паники голоском. – Шесть тысяч.

Ровно столько денег было у него с собой, ни кроны больше.

Оглядев его с головы до ног, Тедди улыбнулся широкой улыбкой.

– Семь, – сказал он, вынимая из толстого бумажника еще пару купюр. – Семь тысяч. Хочешь еще повысить ставки, Герт? Я могу продолжать долго.

– Н-нет, – простонал Герт, по-прежнему сжимая в руке свои жалкие двадцатки. Не надо было на это соглашаться, надо было настаивать на своем праве первого покупателя, а не превращать все это в аукцион, в котором у него не было шансов победить.

Он попытался разглядеть второго покупателя за спиной Тедди, но тень исчезла. Вероятно, ему просто почудилось – и это толкнуло его на фатальный промах.

– Собственно говоря, я был первым… – проговорил Герт, понимая, что игра проиграна.

Скаут, стоящий по другую сторону стола, заерзал на месте, однако его взгляд был прикован к пачке денег.

– Короче… даже не знаю…

Тедди протянул ему пачку денег.

– Возьми денежки, малыш, и скажи своим друзьям-скаутам, что Тедди всех угощает мороженым. Передай девушке в киоске, чтобы записала на мой счет.

Он потряс пачкой банкнот. Похоже, мороженое стало последней каплей.

– Ну что ж, тогда договорились.

Скаут взял деньги.

– Отлично! – Тедди засмеялся и снова взял чашу. – Уложи мне все это добро и поставь коробки за фургоном у двести четырнадцатого места.

Герт почувствовал, что не может вздохнуть. Земля слегка качнулась под ногами.

Все блошиные рынки, которые он посетил, все ранние вставания, весь мусор, который ему пришлось перерыть. Все часы, дни, месяцы и годы, проведенные за чтением справочной литературы, изучением каталогов аукционов и разглядыванием фотографий китайского фарфора в различных музеях, наконец-то принесли желанные плоды. Он сделал Большую Находку – отыскал предмет, о котором мечтал всю жизнь, – лишь для того, чтобы его тут же вырвал у него из рук стервятник от антиквариата Тедди Перссон.

Гигантского мужчину, похоже, только забавляло отчаяние Герта.

Он небрежно держал чашу между большим и указательным пальцами.

– Знаешь, Герт, я не настолько разбираюсь в китайском фарфоре, как ты, но что-то говорит мне, что это настоящая находка.

Ухмыльнувшись от уха до уха, Тедди обнажил целый ряд пожелтевших зубов. Возможно, сыграли свою роль тьма и тени, или же мозг Герта испытывал кислородное голодание, но на какое-то мгновение ему показалось, что Тедди – вовсе не человек, а тролль, злобное существо, которое, прокравшись тайком из леса, стянуло сокровище прямо у него из-под носа.

Запихнув чашу во внутренний карман ветровки, Тедди похлопал Герта по плечу с такой силой, что старик едва не потерял равновесие.

– Загляни ко мне как-нибудь – расскажу, за сколько я ее продал!

Подмигнув одним глазом, Тедди развернулся и пошел прочь.

Герт стоял, словно окаменев, все еще сжимая в руке бумажки по двадцать крон с такой силой, что костяшки пальцев побелели.

В эту минуту внутри него что-то лопнуло, словно прорвало дамбу, и наружу хлынули подавленные чувства, о которых он все эти годы и не подозревал.

Гнев. Ярость. Ненависть.

Пылающая, слепая ненависть. Внезапно ему вспомнилась сказка, которую рассказывал в детстве дедушка, о том, что тролля можно победить только холодным оружием.

– Это тебе дорого обойдется, – прошипел он себе под нос, провожая взглядом широкую спину Тедди, пока та не растворилась в темноте. – Пусть даже это будет последнее, что я сделаю в своей жизни!

Глава 1

Стояло воскресное утро. Часы показывали половину девятого, когда комиссар полиции Петер Винстон надел свой пиджак, сшитый на заказ, и, стоя перед зеркалом, поправил узел на галстуке. Как обычно, ему пришлось сильно ссутулиться, чтобы увидеть свое отражение.

Как он сам мог констатировать, месяц отдыха от работы в Национальной комиссии по расследованию убийств сказался на нем положительно. Рыжие волосы выгорели на солнце, лицо приобрело приятный оттенок легкого загара, и он чувствовал себя как никогда бодро.

Весной с ним несколько раз случались необъяснимые обмороки на работе, и врач отправил его на больничный, в результате чего он четыре недели назад против собственной воли оказался в Эстерлене.

Это время он по большей части проводил с дочерью Амандой, бывшей женой Кристиной и ее новым мужем Поппе, владельцем замка «Ерснэс». Довольно скоро он оказался втянут в расследование дела и помог местным полицейским разгадать убийство знаменитой маклерши по имени Джесси Андерссон.

Постепенно преодолев внутреннее сопротивление, Винстон начал со временем все больше ценить Эстерлен, несмотря на странный выговор местных жителей и обилие живности. Но теперь, после трех недель затишья, он чувствовал себя вполне отдохнувшим и даже несколько заскучал. Собственно говоря, он уже мечтал вернуться к работе.

Стоя перед зеркалом, он провел по пиджаку и брюкам своим верным складным роликом. Не потому, что заметил шерстинки или волосы, а просто так, на всякий случай. Покончив с этим делом, он сложил ролик и убрал в карман, еще раз поправил галстук и вышел из спальни в кухню-гостиную.

Жилище, которое выделили ему Поппе с Кристиной, представляло собой идиллический деревянный домик с белеными стенами, тростниковой крышей и частыми переплетами оконных рам. Правда, дверные проемы были низковатые, но Винстон уже привык приседать в нужных местах.

Выбрав одну из кособоких керамических чашек на кухне, он налил себе кофе и стал рассеянно перелистывать газету «Симбрисхамнсбладет», пытаясь убить время.

Они договорились, что заедут за ним в девять, но, насколько он знал Кристину и Поппе, это, скорее всего, означает десять минут десятого.

Один из заголовков в газете гласил:

«Сегодня в Дегеберге открывается ярмарка антиквариата и коллекционирования. Более трехсот участников, целый километр прилавков. Ожидается не менее десяти тысяч посетителей».

Винстон пробежал глазами статью. Нужно подготовиться к тому, что его ждет.

Интереса Кристины и Поппе к антиквариату он не разделял, но дни тянулись довольно однообразно, и это вкупе с тем фактом, что Аманда работала на ярмарке в киоске мороженого, толкнуло его согласиться поехать с ними.

Ему не терпелось увидеть дочь за работой. Она стала такой взрослой. В последние недели они как-то сблизились: все-таки есть большая разница между общением по FaceTime и живыми встречами. Кроме того, его радовал интерес Аманды к полицейской работе.

Перелистывая газету дальше, Винстон заметил упоминание Юнны Устерман. В разгар расследования убийства маклерши он ощутил, как между ним и Юнной протянулась ниточка. Однако дело осложнялось тем, что она была главным редактором местной газеты, а он вел следствие. Когда убийца был задержан, они с Юнной пару раз перезванивались, но потом она уехала в отпуск, и все ушло в песок. Уже через пару недель он должен будет вернуться в Стокгольм. Стоит ли предпринимать новые попытки?

Свернув газету, Винстон положил ее в аккуратную стопку у входной двери.

Затем сложил в карманы мобильный телефон, бумажник и записную книжку в кожаном переплете, снял с крючка черный зонт с ручкой из красного дерева и шагнул за дверь в ясный, солнечный летний день.

При домике под названием Бэккастюган буйно зеленел очаровательный маленький садик. Винстон, всю жизнь проживший в городе, не переставал удивляться тому, как быстро все растет. Только три дня назад он прокатал по всему газону старую пыхтящую газонокосилку марки «Хюскварна» – но, похоже, траву пора снова подстригать. Ползучее растение, доходившее ему до талии, когда он прибыл сюда, теперь уже почти добралось до водосточного желоба под крышей.

Стоя на крыльце, он вдохнул полной грудью. Пахло восхитительно. Наверное, из-за постоянного стресса в своей привычной жизни в Стокгольме он перестал обращать внимание на запахи.

Его мысли прервал темный «ягуар», заехавший на дорожку перед домом.

Поппе, полноватый мужчина в возрасте за пятьдесят, в льняной рубашке, солнцезащитных очках и с платком вокруг шеи, выскочил из машины со стороны пассажирского сиденья.

– Прости, что мы задержались, – сказал он, открывая Петеру заднюю дверь. – Я с удовольствием взял бы вину на себя, но это означало бы солгать.

Кристина, сидевшая за рулем, закатила глаза.

– Ты уверен, что хочешь поехать с нами, Петер? – спросила она, глядя на него в зеркало заднего вида. – Там сплошной антиквариат – значит, мы пробудем там полдня.

– Конечно, хочу, – с наигранным энтузиазмом ответил он. – К тому же мне не терпится повидать Аманду.

Кристина выехала с дорожки и рванула так резко, что Винстон автоматически схватился за поручень под крышей.

– Ты ведь придешь к нам в следующий четверг, когда в замке будет сниматься очередной выпуск «Шоу антикваров»? – спросил Поппе с переднего сиденья. – Фаббе в отличной форме. Это будет самое крутое событие года!

– Фабиан Андерле, – пояснила Кристина. – Он звезда программы «Шоу антикваров». Они с Поппе вместе учились.

Винстон кивнул, делая вид, что понимает, о чем речь.

В телефоне у Поппе звякнуло. Он достал его, поднял темные очки на лоб и громко рассмеялся.

Кристина с любопытством посмотрела на мужа.

– Это от Фаббе?

Поппе кивнул.

– Он уже на ярмарке. Судя по всему, ему не дают прохода. Вот послушай!

Он прочел вслух с дисплея телефона:

– «Стоит мне прикоснуться к подставке для яйца, как народ сразу думает, что это Фаберже. В следующий раз придется замаскироваться. Что скажешь насчет накладной бороды и усов?»

Поппе снова расхохотался.

– Очень в его духе!

Встретившись взглядом с Винстоном в зеркале заднего вида, Кристина снова закатила глаза.

– Если Фаббе действительно не хочет, чтобы его узнавали на ярмарке антиквариата, он ведь может одеться поскромнее и отказаться от этих невероятных очков? – проговорила она.

Поппе сделал вид, что не слышит, – Винстон невольно восхитился этой тактикой.

Они ехали на север по извилистым проселочным дорогам, минуя идиллические деревушки и беленые церкви. Вокруг простирались восхитительные ландшафты: ивовые аллеи и сочно-желтые поля, мягко волновавшиеся на летнем ветру. То тут, то там можно было заметить дымок и пыль от работающего комбайна.

Возле ярмарки в Дегеберге на свежескошенном лугу ровными рядами стояли сотни припаркованных машин. Чтобы попасть туда, надо было свернуть на узкую гравийную дорожку и проехать мимо юноши с пушком на верхней губе и в жилете из светоотражающей ткани, с переменным успехом пытавшегося направить посетителей на определенное парковочное место.