Без пощады

Цель, к которой он стремится вот уже без малого десять лет.

Цель, которую он приобрел взамен утраченных конечностей, когда лазерная решетка измельчителя безжалостно прошлась по семилетнему ребенку, превратив его в уродливого калеку.

4

До мигающей рекламной надписи “ЖилМод Рамиреса”, несколько косо висевшей над входом в боковой коридор, Нортис добрался без приключений. Лишь один раз, он привлек к себе внимание рывшихся в мусоре подростков, но их было всего трое и напасть они не решились.

Проехав через давно нуждающиеся в покраске раздвижные двери, парень подъехал к невысокой стойке, за которой сидел непомерно жирный Рамирес – хозяин всего заведения. Нортис не был с ним знаком лично, но у него имелось подробное описание Рамиреса, полученное от Непоседы – считай единственного друга в приюте. Непоседа попал в приют в возрасте четырнадцати лет, когда его загребла полиция, поймав в тот момент, когда этот тощий ирландец – по крайней мере так утверждал сам Непоседа – пробрался на продуктовый склад через вентиляционную трубу. Непоседа вырвется из приюта лишь через полгода, но за проведенное вместе время, он успел рассказать другу достаточно много полезной информации о внешнем секторе. Жирный Рамирес был частью этой информации. По словам Непоседы, знавшего толстяка лично, Рамиресу можно было доверять, а на территории его ЖилМода можно было спокойно спать без боязни оказаться на утро с перерезанной от уха до уха глоткой.

Подъехав вплотную к стойке, Нортис взглянул на хозяина снизу вверх и начал разговор, сразу перейдя к главному:

– Мне нужен модуль сроком на неделю.

– Да хоть на месяц, – безразлично буркнул Рамирес неожиданно тонким голосом, окинув парня холодным взглядом заплывших жиром глаз. – Четырехместный модуль, холодная вода постоянно, горячая два раза в день. Выхода в сеть нет. Терминала нет. Два кредита в день, предоплата вперед.

– Мне нужен отдельный модуль. Никаких соседей. Наличие подключаемого к браскому терминала обязательно, равно как и неограниченный траффиком выход во внутреннюю инфосеть города.

– А может сразу и аппарат планетарной связи установить? – иронично спросил Рамирес, но видя, что странный клиент не реагирует на шутки, перешел к делу. – Есть и отдельный. Экран не проблема. Связь будет. Пятнадцать кредитов в день. Предоплата вперед.

– Пятнадцать кредов в день? – переспросил Нортис. – Дорого. Согласен на десять.

– За десять ищи в другом месте, – безразлично пожал плечами толстяк и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

– Мой друг просил передать тебе пару слов.

– Ну? – насторожился Рамирес, опуская правую руку под стойку.

– Он просил передать, чтобы ты не забывал про старый должок за те коробки с фруктовыми консервами, – произнес Нортис заученную фразу, стараясь при этом держать свою единственную руку на виду. Кто знает, что за штуковину прячет толстяк за стойкой. Как минимум гражданский игольник или станер.

– Консервы? Какие еще… А! Капито! Узнаю Непоседу, чтоб ему дышать одним вакуумом, – рассмеялся толстяк. – Знаешь этого рыжего бандита?

– Знаю, – кивнул Нортис. – Мы познакомились в сиротском приюте. Ему еще пять месяцев до семнадцатилетия.

– Ну, тогда это другое дело. Непоседа умеет выбирать друзей. Согласен на десять кредитов в день.

– Спасибо, сэр.

– Да ладно тебе сэркать. Друг Непоседы и мой друг. Зови меня просто – Рамирес. Понял?

– Понял. Просто Рамирес, – послушно кивнул Нортис, осторожно улыбаясь.

Рамирес сноровисто набил несколько строк на утопленной в столе клавиатуре и протянув Нортису сканер, скомандовал:

– Ну-ка, приложи браском к этой штуковине.

Нортис с готовностью вытянул руку, сканер издал мелодичный звон, показывая, что получил требуемую информацию для регистрации и Рамирес убрал его обратно за стойку. Одновременно с этим, браском пискнул и вывесил сообщение с просьбой подтвердить перевод семидесяти кредитов на счет Рамиреса. Не задумываясь, Нортис подтвердил денежный перевод. Заодно с грустью посмотрел на жалкую сумму на своем счету – триста сорок семь кредитов. Негусто. Даже для самого дешевого городского района.

– Нортис Вертинский. Семнадцать лет. Профессии не имеет, – прищурив глаза, прочитал толстяк появившуюся на вирт-экране информацию. – Ну, рад познакомиться Нортис. Держи свой ключ. Твой модуль под номером одиннадцать. Располагайся. Это… ты сам то справишься? – несколько неуверенно спросил Рамирес, намекая на ущербность калеки.

– Справлюсь, – уверенно ответил Нортис. – Спасибо сэ…, Рамирес.

5

Жилой модуль представлял собой более чем скудно обставленный узкий пенал шириной в два и длиной в три метра. Из обстановки имелась пристегнутая к стене узкая койка, в углу за шторой скрывался душ, совмещенный с туалетом, и самое главное – на стене перед койкой висела панель терминала, приглашающе помигивающая зеленым индикатором. Над кроватью нависала небольшая полка, с которой свисал угол грязного полотенца. Похоже, Рамирес поскупился на приобретение робота уборщика. С трудом протиснув платформу через дверной проем, Нортис въехал в свое новое жилище, небрежно бросил тощую сумку с вещами в угол и сразу устремился к терминалу.

Включив терминал, он с трудом дождался пока появится и стабилизируется вирт-экран и первым делом проверил соединение с внутренней инфо-сетью. Соединение присутствовало и, судя по появившемуся вместо счетчика знаку бесконечности, лимита не имело. Толстый Рамирес не обманул. При помощи браскома Нортис мог и сам получить соединение с сетью, но на это уйдет еще несколько столь нужных для других целей кредитов. Если есть возможность получить безлимитный выход в сеть в общем пакете услуг от ЖилМода Рамиреса, то надо этим пользоваться.

Подключить к терминалу браском и вывести на большой экран список адресов было делом двух минут и вскоре Нортис нашел нужную строчку, отмеченную красным. Этот адрес Нортис нашел в сети самостоятельно, еще когда находился в приюте, но проверить все до конца мог только сейчас – все исходящие и входящие в приютскую сеть звонки и сообщения отслеживались дирекцией и она несомненно заинтересовалась бы с чего это их воспитаннику вздумалось звонить такой личности как доктор Люмбери. Непоседа подтвердил найденную информацию, но предупредил, что полностью доверять доктору не стоит. Ходили слухи, что некоторые его пациенты бесследно исчезают. Ничего конкретного – просто слухи, но слухи упорные. Учитывая, что во внешнем секторе слухи достаточно достоверны, есть о чем задуматься. Хирургическому роботу требуется самое большее полчаса, чтобы разобрать человека на отдельные составляющие, а такой робот, пусть и не самой последней модели, у доктора имелся, если верить онлайн рекламе его лечебницы.

У Люмбери была собственная частная лечебница, представляющая собой единственное помещение, чуть побольше чем стандартный жилой модуль. За умеренную плату, доктор лечил больных в двенадцатом секторе, но не это было его основной статьей дохода. Доктор Люмбери был напрямую связан с черным рынком по торговле человеческими запчастями и имплантатами. Он мог достать любую часть тела, любой имплантат, только плати.

С деньгами у Вертинского туго, но ему было что предложить доктору Люмбери за его услуги.

Разветвитель работал превосходно, и Нортис проделал всю работу не пошевельнув даже пальцем, пользуясь лишь возможностями затылочного гнезда. На вирт-экране замелькали, сменяя друг друга, окна программ, и через две минуты на почтовый адрес Люмбери ушло лаконичное сообщение:

Привет, доктор. Есть качественный товар. Если заинтересован в сделке, жду тебя в приват чате. Я онлайн. Мой ник: Калека.

Теперь осталось только ждать. Оставив окно чата активным, Нортис спокойно принялся разбирать сумку и укладывать вещи на висящую над кроватью полку – благо, она была расположена достаточно низко.

Если Люмбери клюнет на наживку, то вскоре выйдет на связь самостоятельно. Если решит, что это подстава, то поделать нечего – он заляжет на дно и не отреагирует на повторное сообщение. На такой случай, Нортис припас еще несколько похожих адресов, но ни один из них не был сравним с Люмбери. Если к завтрашнему утру доктор не выйдет на связь, то он отправит аналогичное сообщение другому адресату.

Переходить к следующему адресу не пришлось. Не прошло и десяти минут с отправки сообщения, когда окно чата звякнуло и на экране высветилась короткая фраза:

Огавиж: Я тебя знаю? Что за товар?

Клюнул. Хмыкнув, Нортис выждал несколько минут и лишь затем отбил ответ:

Калека: Нет, не знаешь. Товар качественный, тебе понравится. Перечислить список сейчас?

Огавиж: Нет. Товар еще в родной упаковке?

Поначалу Нортис замешкался, не поняв сути вопроса, но затем догадался, что Люмбери интересует извлечены ли уже органы из тела или еще находятся на прежнем месте. Если органы извлечены кустарным способом – например грубо вырезаны мясницким тесаком и помещены на лед – то их стоимость резко падает.

Калека: Да. Не беспокойся, это мой личный товар.

Огавиж: Понял. Встретимся у меня. Знаешь адрес?

Калека: Не пойдет. Встреча у меня. Или сделки не будет.

Огавиж: Почему?

Калека: Почему нет?

Огавиж: Товар надо распаковывать. У тебя есть соответствующие условия?

Калека: Нет. Тебе придется прибыть вместе с многоруким помощником.

Здесь Нортис уже импровизировал – под многоруким помощником, он имел ввиду робота-хирурга с его многочисленными манипуляторами. Рассчитанный на действия внутри тесных коридоров орбитальных станций и космических кораблей, робот отличался небольшими размерами и в сложенном состоянии представлял собой полутораметровый ящик белого цвета, свободно перемещающийся на небольших колесах. Такой робот мог с легкостью провести операцию по замене любого органа прямо на месте, без транспортировки пациента в операционную.

Информацию о технических характеристиках, Нортис заблаговременно выудил из сети, когда тщательно продумывал детали плана. Оказаться в числе тех, кто прошел через руки доктора Люмбери и затем необъяснимым образом исчез, ему не хотелось.

Огавиж: Нет. Слишком сложно.

Калека: Решать тебе. Мне договариваться с другим покупателем?

Огавиж: Подожди. Товар точно в родной упаковке?

Калека: Иначе не требовался бы многорукий помощник.

Огавиж: Внешний сектор?

Калека: Да.

Огавиж: Есть ли в предлагаемом ассортименте фильтр и мотор?

На этот вопрос Нортис ответил без малейшей задержки – Люмбери интересовало, будет ли он продавать печень и сердце. Вертинский даже знал как еще больше подсластить наживку для доктора.

Калека: Да. Совсем новые. Пробег всего семнадцать лет.

Огавиж: Ок. Согласен на встречу у тебя. Где? Когда?

Нортис утер со лба выступившую испарину. Дело сделано. Люмбери на крючке. Правда, доктор теперь знает его возраст и может посчитать его неопытным юнцом. Придется обдумать гарантии сделки.

Калека: Через десять часов. Место: ЖилМод Рамиреса. Возможна сделка по обмену. Скинь мне ценники и список имеющегося товарозаменителя.

Огавиж: Ок. Так еще лучше. Сейчас перешлю файл. До встречи.

Калека: До встречи…

Отправив последнее сообщение, Вертинский открыл сохраненную запись беседы и несколько раз внимательно прочел весь текст, не пропуская ни одного слова. Решив, что провел переговоры относительно неплохо, Нортис закрыл окно программы и, отключив браском от терминала, направился к выходу. Ему срочно требовалось побеседовать с толстым Рамиресом.

6

Вернувшись в свой модуль после короткой, но плодотворной беседы с Рамиресом, Нортис вновь подключил браском к терминалу и удовлетворенно хмыкнул – Люмбери уже отослал электронные таблицы со списком имеющихся у него имплантатов. Поставив файл на скачивание, парень подключил платформу к имеющемуся в отсеке источнику энергии для подзарядки – на его устройстве для передвижения стоял старенький накопитель, требующий подзарядки как минимум два раза в сутки. Иногда это вызывало определенные неудобства. Впрочем, за прошедшие десять лет, Вертинский привык к такого рода неудобствам.

Расстегнув связывающие его с платформой ремни и отключив от разветвителя управляющий кабель, Нортис с трудом перебрался на узкую кровать и с наслаждением вытянулся. Перевел взгляд на экран браскома и убедился, что файл уже скачан и готов к просмотру. Этим он и занялся, не обращая на урчание желудка – перед предстоящей операцией Нортис не хотел набивать желудок, хотя в его сумке была еще не распакованная коробка с пайком, которую он выменял у одного из приютских подростков на пару новых казенных ботинок. Обувь ему без надобности, а коробка с пайком никогда не будет лишней. За десять лет пребывания в приюте, он успел совершить несколько таких сделок, выменивая нужные ему вещи и оплачивая услуги для которых требовалась грубая физическая сила – как например разрушение робота-уборщика, чтобы добраться до столь ценных тунельных процессоров. За эту услугу Нортису пришлось отдать совсем новенький комбез и собственный завтрак, но оно того стоило. Зато теперь разветвитель работает как надо и практически не греется.

Открыв полученный файл, Нортис углубился в чтение. Количество наименований и моделей поражало. Найдя последнюю таблицу с перечнем, юноша взглянул на последние строчки и изумленно присвистнул – последняя строка стояла под номером двести восемьдесят три. У доктора Люмбери оказался более чем неплохой запас имплантатов. Радость Нортиса быстро увяла, когда он обратил внимание на даты изготовления некоторых устройств – часть имплантатов была произведена больше тридцати лет назад. Поместить в свое тело давно исчерпавшее свои ресурсы устройство, мог только самоубийца. Нортису это не подходило.

Найдя меню “Поиск”, он выбрал опцию “Расширенный поиск” и в появившейся таблице, ввел устраивающие его данные и даты. Спустя минуту программа выдала сократившийся почти вдвое список. Нортис просмотрел перечень и, недовольно мотнув головой, опять полез в настройки, и исключил из перечня все модели, изготовленные из дешевого пластика и обычных металлов. На этот раз программа думала гораздо дольше, и следующий список включал в себя лишь полсотни наименований. Их объединяло одно – все показанные на экране имплантаты были покрыты тонким слоем артианита, загадочного металла. Хотя многие ученые с пеной у рта утверждали, что артианит это вовсе и не металл, а нечто среднее между камнем и металлом, и не исключено, что это вещество было создано искусственно. Нортиса интересовало лишь одно полезное свойство артианита – он был непроницаем для электромагнитных волн, этого бича всех электронных устройств. Именно поэтому, артианит стоил такие баснословные деньги, и именно поэтому этим металлом покрывали корпуса военных и исследовательских кораблей. Это было главное свойство артианита, но не единственное. Повышенная прочность, относительно легкая масса и полное отсутствие аллергических реакций делали этот загадочный металл материалом номер один для создания внутренних имплантатов.

Один импульс ГЭМВиса способен заставить корчиться в судорогах любого незащищенного имплантанта или киборга, напичканных дешевыми имплантатами. Нортис не хотел становиться одним из них.

Пристально изучив сильно укоротившийся список, Вертинский скопировал наименования выбранных имплантатов и сохранил их в отдельный файл. Ясно, что имплантаты не могли попасть к доктору Люмбери законным способом. Возможно, он снял их с мертвых тел, возможно купил по дешевке у наркоманов, готовых продать любую часть тела за упаковку дозеров с наркотиком. Все возможно. Но Нортиса это не интересовало. Главное, чтобы эти устройства отработали еще несколько месяцев – для осуществления своей цели ему этого срока хватит с лихвой.

Отправив доктору Люмбери текстовый файл с выбранными имплантатами, Нортис поставил таймер будильника за час до уговоренного времени и попытался заснуть. Ему понадобятся все силы, чтобы перенести будущую операцию. Тело послушно расслабилось, но охватившее Нортиса возбуждение не давало ему уснуть. Вновь и вновь он заново переживал события далекого прошлого, когда потерял все – родителей, младшую сестру и большую часть своего тела…

7

Само по себе расположение станции “Перевал” было более чем удачным – аккурат рядом с вратами гиперперехода. Карликовая система, где находилась станция, могла похвастаться сразу тремя вратами и это означало постоянный поток самых разных судов – от патрулирующих этот сектор военных крейсеров и полицейских перехватчиков до стареньких контейнеровозов, перевозящих замороженные полуфабрикаты или руду. Перед тем как нырнуть в следующие врата, экипаж зачастую нуждался в отдыхе, информации и развлечениях. Станция “Перевал” с радостью была готова предоставить все эти услуги за умеренную плату. Все пятитысячное население станции жило на доходы от постоянно прибывающих кораблей.

Именно на этой станции, в семье космобиологов родился Нортис Вертинский, сын Алексея и Елены Вертинских. Самая обычная семья, ничем не отличающаяся от других.

Верный муж и заботливый отец Алексей Вертинский всю свою жизнь верил, что упорный труд и истинная вера в Бога – это единственный правильный путь. Он считал себя более чем счастливым человеком, получившим от этой жизни все, о чем мечтал. Красавица жена, непоседливый сын пусть с излишне мечтательным, но живым умом и его тайная любимица – кроха дочурка, едва перешагнувшая пятилетний рубеж. Как и его жена Настя, Алексей трудился на поприще космобиологии и этих денег хватало, чтобы оплатить счета, обеспечить всем необходимым растущих детей и изредка сводить жену в неплохой ресторан, где старый китаец повар готовил тающую во рту рыбу. Работа в оранжереях станции была нетрудной и приносящей радость – что может быть лучше зрелища наливающихся соком помидоров и тыкв. Когда пришло письмо от дирекции Астероид Сити с предложением пятилетнего контракта с более чем соблазнительными условиями, Алексей не торопился принимать предложение. Зачем? Ради более солидного оклада? Как говорили его далекие русские предки: «лучше синица в руках, чем журавль в небе». Да и директор оранжерей не раз намекал на то, что своим приемником на этом посту видит именно Алексея. Еще пара лет и…

Дело решила жена, гораздо более честолюбивая чем муж. Именно она уговорила Алексея принять заманчивое предложение и переехать в Астероид Сити. Уже через месяц, семья из четырех человек попрощалась с родной станцией и взошла на борт космического судна. Их ждала новая жизнь.

Семилетний Нортис навсегда запомнил свой первый полет в космосе. Пусть старенький грузовик “Астра” был давно уже устаревшей модели, но мальчишка был счастлив как никогда. За пять дней пути он излазил каждый закоулок пятисотметрового корабля, побывал в каждом отсеке и познакомился с каждым членом команды. Улыбчивый ребенок пришелся по душе даже суровому бородатому капитану, и тот позволил чертенку побывать в святая всех святых – пилотской кабине, где имелись две широкие обзорные панели, за которыми переливались миллионы звезд. Каждый вечер путешествия Нортис, захлебываясь от восторга, пересказывал родителям пережитые за день приключения, изображал как ходит вечно мрачный капитан, показывал выклянченные у команды сувениры…

Отец уже бывавший в космосе, снисходительно смотрел на возбужденного сына, одной рукой обнимая смеющуюся мать за плечи, а другой поглаживая по голове безмятежно спящую дочь.

Именно такими – счастливыми и смотрящими в кажущееся столь безоблачным будущее – Нортис их и запомнил…

Пронзительный звонок терминала бесцеремонно оторвал Нортиса от воспоминаний. На вирт-экране появилась машущая руками толстая фигурка в капитанской форме. Рамиресу не откажешь в чувстве юмора при выборе аватары. Мысленной командой Вертинский согласился принять вызов, и на экране появилось лицо хозяина ЖилМода.

– Спал? – осведомился Рамирес.

– Нет, так… задремал немного.

– Ну и ладушки. Я нашел подходящего человека. Думаю, она то, что нужно.

– Она? – переспросил Нортис, растирая ладонью лицо. – Женщина?

– Угу. Марлин. Та еще оторва.

– Ты уверен, что она справится?

– Марлин-то? Поверь, сынок, она справится. Тем более, у нее сейчас дела идут не очень, поэтому много не запросит.

– Верю. Когда она сможет появиться? Надо успеть многое обсудить.

– Марлин уже здесь – ждет на входе. Звать? – невнятно спросил толстяк, запихивая в рот сэндвич.

– Да, зови. Спасибо, Рамирес. С меня причитается.

– Должен будешь, – отмахнулся толстяк и отключил связь.

Секунду подумав, Нортис решил остаться в постели. Подсунув под спину подушку, Нортис оперся о стену и прикрыл обрубки ног краем одеяла. На этом приготовления к встрече были закончены.

Когда послышался зуммер, Вертинский нажатием кнопки дал команду разблокировать дверь, и она с легким гулом сервопривода ушла в стену. В комнату вошла девушка и, остановившись у входа, внимательно осмотрела комнату и ее хозяина. Нортис спокойно выдержал ее взгляд и, в свою очередь, тщательно осмотрел гостью. Марлин не казалась особенной. Темные волосы собраны в короткий пучок, слегка вздернутый нос, тонкие сжатые губы. Одета в привычную для внешнего сектора одежду – ярко оранжевый комбинезон с цифрой двенадцать на спине. Точно такой же был на самом Вертинском.

Еще одно хваленое гражданское право в действии. Каждый гражданин имел право получить от правления один бесплатный комплект верхней одежды в год – комбинезон на липучках и тяжелые рабочие ботинки. Люди преуспевающие этим правом не пользовались – кому охота ходить словно инкубаторский цыпленок да еще и с номером на спине? У нищих такого выбора не имелось. По пути к ЖилМоду, Нортис видел на что способна фантазия людей, желающих иметь свою индивидуальность, но не имеющие на это средств. Они старались украсить то, что имели: вышитые проволокой узоры, заклепки, нашитые разноцветные ленты, цепочки, оторванные по плечи рукава, многочисленные значки и эмблемы… Свободный полет фантазии.

Появившаяся в комнате Нортиса девушка, подобными комплексами не страдала – ее комбинезон был начисто лишен всех украшательств, зато подогнан по фигуре, чисто выстиран и поглажен.

В общем Марлин никак не походила на того, в ком нуждался Нортис – человека, обладающим суровой внешностью и бойцовскими навыками, готовым позаботиться о том, чтобы доктор Люмбери играл по честному, пока сам Нортис будет под глубоким наркозом. Нортису требовался телохранитель, и худенькая девчонка никак на него не походила. С трудом подавив желание выставить гостью за дверь и набрать номер Рамиреса, Нортис заставил себя растянуть губы в улыбке и начать разговор:

– Ты Марлин?

– Точно. А ты Нортис?

– Да. Не обижайся… но ты уверена, что ты не ошиблась? Мне нужен телохранитель. Достаточно надежный, чтобы я мог доверить ему свою судьбу, пока сам буду валяться в отключке.

– Толстый Рам посвятил меня в детали, – кивнула девушка и ткнула ботинком в гусеничный трак платформы. – Твоя тачка?

– Мои ноги, – сухо ответил Нортис и замолк, не зная как реагировать. – у него не было опыта по найму.

– Сочувствую, – совсем не сочувствующим голосом отозвалась Марлин и переключила свое внимание на терминал, где крутилась реклама ЖилМода Рамиреса.

– Ты не ответила на мой вопрос, – стараясь держать себя в руках, произнес калека. – Ты телохранитель? Особых мускулов у тебя не заметно, значит, ты модернизирована?

– Я телохранитель и я модернизирована, – на этот раз, девушка смотрела ему в лицо. – И до тех пор, пока в моих имплантатах еще есть крохи энергии, я очень неплохой телохранитель. Могу скинуть на твой браском свое резюме и номер лицензии.

– Не надо, – отказался Нортис. – Рамирес верит тебе. Знаешь условия?

– Полная неделя найма, оплата двадцать кредитов в день. Я должна проследить, чтобы добрый доктор случайно не захватил “лишние” органы из твоей тушки и вставил все имплантаты на положенные места, ничего при этом не забыв. Правильно?

– Правильно, – кивнул Нортис и протянул руку. – Договор?

– Договор, – ответила Марлин, протягивая руку для рукопожатия. – Предоплата пятьдесят процентов – не хочу терять бабки, если на пятый день ты сдохнешь от аллергической реакции на препараты или истечешь кровью.

– Ок. Это справедливо. Денег на еще один жилой модуль у меня нет, – тебе придется жить здесь.

– Не проблема. Попрошу Рамиреса бросить на пол еще один матрас, – беззаботно ответила девушка. – Ты уж извини, но на маньяка-насильника ты как-то не очень смахиваешь.

– Извиняю, – невольно рассмеялся Нортис, не отрывая глаз от экрана браскома. – Подготовь контракт и вытяни руку с браскомом.