Зовущие к огню

Александр Афанасьев

Зовущие к огню

И Мы сделали их предводителями,

зовущими людей к адскому огню,

и в День воскресения не будет им помощи

Коран 28:41

Судный день. 21 сентября 202… г. США. Стивенсон-экспресс. Чикаго-дистрикт. 55-я дорога

Вода и весло. Свобода и зло

Что делать и кто виноват

Все это пройдет. Лети на восход

А я, так и быть, На закат…

«Машина времени»

Осень уже наступила. Тихая и прозрачная, с золотом листвы и приятной, тихой погодой, в меру теплой и в меру холодной. Индиан-саммер – так в этих краях называют это время года. Индейское лето…

Что же касается их, депьюти, помощников шерифа, то для них это означало лишь то, что в делах будет небольшая передышка. Обычно самый пик аварий приходится либо на лето, либо на зиму. Жара, или холод – вот люди и не в себе. Не следят за дорогой. А что происходит после этого… увы, они знали слишком хорошо…

Все произошло из-за этого урода Бутовски. Он вечно был при своих интересах… и каких-то делишках. Нет, по-крупному он не брал… да и что может взять патрульный, у которого только и есть, что дорога да тачка? Но ему вечно надо было по своим делам. То в какой-то магазин, то ждать какого-то парня. Хорошо еще, шеф Роббик весьма пофигистически смотрел на эти дела и почти никогда не просматривал записи с регистраторов. А то им бы конкретно влетело… им обоим.

Но сегодня этот хрен с горы превзошел сам себя.

Это был вообще не их район, на хрен, это был город и не их зона патрулирования. Но за рулем – сидел Бутовски, и ближе к обеду он попёрся сюда кое-кому кое-чего сказать. Больше ничего не объяснил. И вот теперь он там уже полчаса зависает, а ему тут сиди, обтекай. Тем более что район у дороги – не самый лучший…

У них было так, что новичков всегда прикрепляют к опытному патрульному дабы поднабрался опыта перед тем, как отпускать в самостоятельное плавание. А он – считай новенький. Вот его и прикрепили к этому сукину сыну… вопрос только, какой опыт он тут получит, нахрен? Опыт пофигистического отношения к своим обязанностям?

Ноу коммент, как говорится.

Патрульный Тэд Джарретт откинулся на спинку сидения их патрульного Форда и закрыл глаза…

Воспоминания пришли почти сразу… горящий броневик, стук пуль о бронелисты, крики. Гребаный Кандагар, пропали он пропадом. Эти воспоминания являлись неожиданно… обычно, когда он подумает о чем-то плохом. Иногда ночью, как только он поругается с Карен… тогда он не мог спать всю ночь.

Наверное, им надо расходиться… Достаточно уже мучить друг друга. Он стал другим, с тех пор как вернулся оттуда… совсем не таким, как старый добрый Тэдди, капитан футбольной команды колледжа, за которого она выходила замуж. Тот парень был веселым, заводным, он мог выпить бутылку виски и не запьянеть, мог совершить три пробежки зараз… но все это в далеком прошлом. Кандагар перечеркнул все… он просто не знал, что и так могут жить люди. А самое главное – и так умирать. И как только узнаешь это… прежним ты уже не будешь. Никогда.

Невыносимая легкость бытия1…

Он прочитал это в какой-то книжке. Это очень точно передавало его теперешнее настроение, его состояние и то, каким он сейчас был. Он просто не мог быть прежним. Не мог жарить барбекю, не мог ездить по выходным за покупками, не мог даже нормально заняться сексом с женой. Вся его прошлая жизнь осталась там, где-то далеко, в тумане прошлого – и он боялся оглянуться, чтобы не превратиться в камень…

Шеф Роббик все понимал. Потому и взял его без вопросов, хотя, наверное, психологические тесты он завалил. Шеф и сам был военным, морским пехотинцем, принимавшим участие в операции «Возвращение надежды» в Сомали. Оттуда он вернулся законченным расистом, но у него хватало ума облекать свои мысли в красивую и приемлемую упаковку. Поэтому он всегда пользовался успехом в своём округе, и за него голосовали… все-таки, здесь жили нормальные граждане, это был пригород громадного мегаполиса, второго в США по численности населения – и им было вовсе не всё равно, кто у них шериф. Роббик был расистом и крайне нетерпимым человеком, но в его районе был порядок, а банды из дурных районов предпочитали сюда не соваться. Это было всё, что нужно жителям округа от их шерифа, ни больше – ни меньше…

Бутовски тоже, кстати, воевал, вместе с шефом. Потому, наверное, шеф его и прикрывает, в память о старой дружбе. В конце концов, все они солдаты. Правда, солдаты бывают разные. Этому засранцу давно бы пора навалять…

За дом почти выплачено. Марго уже взрослая, она все поймёт. Роб… да, с ним будут проблемы. Он в том возрасте, когда всё воспринимаешь очень остро… Какого черта, он сам таким был и помнил, что творил, когда разошлись родители. За малым в тюрьму не попал. Он поклялся… что сам не натворит таких глупостей, как его старик… Поклялся перед отцом Тимом, который и вытащил его из неприятностей. Знал бы он тогда…

Черт…

Неделю назад он сделал то, что никогда бы не сделал раньше. Поехал в город, в каком-то баре снял проститутку. Это не было изменой… Он и сам не мог понять, что это такое. Может… он пытался понять, почему с Карен ничего не получается? Но когда они приступили к делу… точнее, это она приступила к делу – ему стало так противно, что он выкинул ее из машины. Вспомнился ее крик – «Импотент гребаный…»

Да. Он импотент гребаный. И с этим надо что-то делать. План А – развод. План Б – купить Виагру. Бр-р-р… бред какой.

Звук срочного вызова по рации вернул его в реальный мир – он был солдатом и в Афганистане научился спать в любое время суток, всякий раз, как только выдается возможность, но свой позывной мог различить даже во сне.

«2-17» – теперь его позывной.

Он схватил рацию

– Два – семнадцать на связи…

– Два – семнадцать, это Центральная. Где вы, сообщите свое местонахождение?

Необходимость врать обожгла короткой вспышкой стыда.

– Центральная… мы заехали перекусить… у Тако, на шоссе. Все в норме.

– Два – семнадцать, возвращайтесь в свой район. Миссис Белли опять видела бродягу, надо успокоить ее…

Это тоже было вранье. Так Джина сообщала, что шеф может заехать в их район. Она была доброй девчонкой, и всегда помогала замотанным депьюти, чем могла. Жизнь – штука несправедливая, поэтому приличного парня у нее до сих пор не было… при весе под сто пятьдесят фунтов, найти парня бывает непросто. А миссис Белли действительно часто звонила… мистер Белли умер недавно, и она, по-видимому, страдала от одиночества. Прошлый раз, когда они приехали – она дала им по куску вишневого пирога на дорогу.

– Центральная, понял, мы едем… – Джаррет кашлянул. – Э… спасибо.

– Будешь должен.

Связь отключилась…

Патрульный еще раз выругался про себя, потом выбрался из машины, поправил тяжелый пояс. Пистолет – он носил Глок-21 и всегда досылал патрон в патронник, еще Тейзер, пара наручников. которые тяжелые, гремят и однозначно хуже одноразовых, которыми они пользовались в Эй-стане. Перцовый баллончик, дубинка, рация, еще небольшой застегивающийся кармашек с ключами от дома и от машины. Всё, что надо полицейскому, – всегда при нем.

Прикинув, он не стал запирать машину. Все равно – отойдет он недалеко, машина будет в поле видимости – и не может же быть, чтобы угнали полицейскую, верно?

Хотя по нынешним временам возможно всё…

Он прошел по небольшой, посыпанной гравием дорожке к номеру мотеля который занимал его напарник, постучал, прислушался. Судя по звукам… понятно, что там происходило.

Он постучал громче, ногой.

– Стен! Заканчивай, нахрен, пора на работу.

Сначала он подумал, что послание не достигло адресата и хотел постучать еще – но тут открылась дверь, и появился сам виновник торжества. Он не потрудился даже надеть трусы… весил он ровно вдвое больше своего напарника, и Тэд иногда думал: неужели к его годам он тоже таким будет. А что? Все возможно. Патрульный полицейский питается, чем попало, всякой общепитовской дрянью, пьет галлонами кофе и прохладительные напитки с большим количеством сахара… Вот, результат налицо. Точнее – на лице и остальных частях тела.

– Какого хрена?..

– Надевай штаны, придурок! – неожиданно сам для себя грубо сказал Тэд. – Шеф едет проверять посты.

Бутовски моргнул.

– Ага. Щас иду.

Перед тем, как дверь закрылась, Джаррет увидел женщину. Молодая… лет двадцать – двадцать пять. Рыжая. Приехала в большой город из провинции… а большой город безжалостен. И покатилась по наклонной.

Впрочем, не ему ее судить. И тем более спасать. После Афганистана он знает, уяснил – мир уже не спасти. И потому – ему просто надо быть на своем рабочем месте…

Они еще раз посмотрел на небо. Чистое, почти без единого облачка. И солнце такое ласковое. Как тогда… двадцать лет назад, когда всё покатилось под откос. Это было так давно, что он даже не помнил, что делал в тот день, убивший несколько тысяч и непоправимо искалечивший судьбы миллионов. Он и в самом деле не помнил.

Бутовски появился – жирный, довольный собой. Прорысил к машине, бросил ключи напарнику.

– Поехали, чего стоишь? Ты веди…

Джаррет сел за руль…

– Эта крошка… – Бутовски, как всегда, не мог держать в себе, он всегда чем-то хвастался, как он завалил оленя, кого-то трахнул, отремонтировал лодку, – настоящий огонь. Танцует в стриптизе, настоящая куколка-секси. Она немного залетела, и я пообещал, что поговорю с ее офицером по пробации…

Джаррет не отвечал.

– Эй! Земля вызывает два-семнадцать. Как вы там, парни…

– Спасибо, хреново… – буркнул Джаррет.

– Тебе надо расслабиться, парень. Воспринимать жизнь проще, окей? Не ждать от нее ничего особенного и просто брать то, что она тебе предлагает. Посмотри, какой хороший денек, а? У нас есть работа, а это по нынешним временам само по себе уже хорошо. Ты, кстати, своей благоверной изменяешь, а?

– Нет, – процедил Джаррет сквозь зубы.

– И дурак, – убежденно сказал Бутовски – так у тебя крыша поедет, на пару с твоей миссис. Вот посмотри на меня. Ты думаешь, Гейл не знает, что я иногда хожу налево? Да все она знает. Просто я не приношу свои проблемы домой. И она это ценит.

– Стен…

– А?

– Тебе никто не говорил сегодня, что ты свинья?

Бутовски не обиделся. Он вообще был толстокожим.

– Нет. А скажут – и хрен с ними, – он довольно щелкнул пальцами по животу – зато, скажу тебе, я – чертовски довольная свинья. И тебе надо стать свиньей. Так жить проще.

– Будь любезен… Просто заткнись.

– Окей… – Стен Бутовски еще раз довольно похлопал по животу, и вдруг крикнул: – На дорогу, б… смотри!

Американские дороги, по крайней мере, дороги федерального значения, устроены так, что лобовое столкновение на них практически невозможно, полосы встречного движения разделяет либо широкий газон, либо полоса отбойников. Но бывают места, – на выходе с развязок, на съездах и выездах, – где бывает действительно опасно, особенно если за рулем идиот на минимальной зарплате, или маменькин сынок на папенькиной машине с подружкой. Но это был не гребаный маменькин сынок, это был трак, причем довольно большой, пусть и без прицепа – и они чуть не врезались в него. Но Джарретт все еще продолжал оставаться солдатом, причем солдатом, прошедшим через ад, и реакция у него была соответствующей – он увернулся. Увернулся и трак – правда, не так уверенно, он боком задел небольшой Ниссан, задев по касательной. А потом – продолжил движение.

– Твою ж мать! – вызверился Бутовски – Посади молокососа за руль! Смотри на дорогу!

Вместо ответа Джаррет лихо, почти на месте развернул тяжелую полицейскую машину, включил мигалку.

– Ты что делаешь, твою мать?

– Этот парень совершил ДТП и не остановился.

– Ты охренел?! Ты сам стал причиной ДТП! Валим отсюда, пока в неприятности не вляпались.

– Его надо остановить.

– Б… ушам своим не верю! Это не наш гребаный округ2!

– От этого мы не перестаем быть полицейскими. Этот парень опасен на дороге, он задел другую машину и не заметил этого.

– Поверить не могу, что ты такой идиот… Давай, просто уедем отсюда…

– Заткнись…

Джаррет обогнал машину и включил мигалку и сирену. К его удивлению – трак сразу начал тормозить…

– Ну, б…, п…ц – не унимался Бутовски.

Джаррет осторожно припарковал свой «дорожный крейсер» за траком. Что-то ему не нравилось.., как тогда, когда они вышли прикрывать афганскую полицию, и ничего не предвещало беды – кто ж мог знать, что в той деревне в этот день – шура амиров Талибана со всей провинции…

– Прикрой меня.

Джаррет выбрался из машины. Его пистолет был в открытой пластиковой кобуре, и он чуть ослабил крепежный винт, чтобы легко выхватить оружие при необходимости. Раньше – полицейские имели в качестве главного калибра Винчестер или Ремингтон двенадцатого калибра. Сейчас были другие времена – поэтому, вместо Ремингтона у них была Сайга-12, модная и опасная полуавтоматическая штуковина на основе автомата Калашникова, а в багажнике – лежал еще карабин Рок Ривер Армс модели DEA. Но, несмотря на то, что чуйка подавала сигналы тревоги – он не мог просто так взять тяжелое оружие. Потому что это не Афганистан, мать твою! Это Америка.

Он пошел к водительской кабине, примечая все на своем пути. Ничего необычного, номер явно не поддельный. Угон… и нахрена угонять трак, это не легковушка же? Кузов, судя по осадке машины – полон, возможно, даже с перегрузом – но сейчас все так делают, иначе не будет клиентов. Водитель не проявляет агрессии, ведет себя, как и должен вести водитель, если его остановил полицейский. В США – если тебя остановили, водитель должен оставаться в машине и держать руки на виду, пока полицейский не прикажет выйти из машины. Правда, у трака высокая кабина и что там – почти не видно.

Пока все в норме.

Он постучал по кабине, давая понять, что нужно открыть дверь. Водитель открыл.

– Здравствуйте.

Белый. Говорит без акцента, на вид лет тридцать пять. Загорелый, типично кавказская3 внешность. По виду не из тех, что числятся в розыске. Одет, как и должен быть одет водитель трака. Простая, грубая и немаркая рабочая одежда. Может, везет мигрантов или наркотики? Да ну, с чего – тем более что мексиканская граница далеко.

– Проверка документов, сэр.

…

– Пожа…

И тут его как обожгло. Гребаная борода! Водитель – сбрил бороду! Верхняя половина лица темнее из-за загара и кожа грубее – такое бывает, если человек долго носил бороду, а потом сбрил ее. А это – признак очень больших неприятностей.

– Выйдите из машины!

Рука полицейского упала на Глок – а в руке водителя, словно ниоткуда – появилась армейская Беретта. Джаррет, падая – трижды выстрелил по кабине, в ответ грохнул одиночный выстрел – и тут же, где-то на дороге, совсем рядом – застрочил автомат Калашникова, звук, который он не раз слышал в ночных кошмарах. Он сделал еще два выстрела – но вряд ли попал, слишком неудачный был угол. Водитель решил не рисковать и не вступать в перестрелку; вместо этого он тронул машину с места. Огромные колеса трака – прошли рядом с полицейским, но не задели его. Обдав сизым дымом дизельного выхлопа – трак пошел в сторону города, по пятьдесят пятому.

С визгом тормозили машины. Он не видел, что произошло с их Фордом, потому что трак полностью перекрывал ему поле зрения и прикрывал его от пуль с дороги. Сейчас его взору предстал изрешеченный пулями полицейский крейсер, дымящийся моторный отсек и разбитое вдребезги стекло – ублюдки высадили весь магазин. Что касается Стена Бутовски – тут и говорить было нечего. По крайней мере, он умер счастливым.

Вскочив, он бросился к машине. Рация! Повреждена – пуля попала прямо в нее, искрит. Их ружье тоже повреждено. Выругавшись, он ударил по кнопке, открывающей багажник, бросился к нему. Их винтовка была на месте – модификации «специально для Агентства по борьбе с наркотиками», с хорошим коллиматором Эймпойнт и фонарем – округ был богатый, и шеф не скупился. В винтовке – было два магазина на капплере и еще четыре – в простом, но легком, удобном и быстронадевающемся поясе. Он накинул пояс на себя через голову – мотается, но хрен с ним, нормально наденет потом. Снял винтовку с предохранителя, бросился к остановившимся машинам. Люди завизжали, несмотря на то, что он был в форме. Можно было понять… не каждый день становишься свидетелем чего-то, чему место скорее на экране кинотеатра.

– Полиция… я забираю машину!

Машина, которую он добыл – была Инфинити. Отличная тачка с мощным мотором под 300 лошадей. Развернув ее, он погнал машину в центр города, карабин мешался и он бросил его на пассажирское сидение.

Смотря на дорогу одним глазом и обходя одну машину за другой – он достал телефон, почти наощупь натыкал номер.

– Привет…

– Джина, это я, – сказал он без лишних приветствий – Стен убит. Они расстреляли его.

– Что?! Ты в порядке?

– Времени нет, слушай меня. Посмотри книгу экстренных номеров. Там должен быть номер Министерства безопасности Родины, ФБР… кого угодно. Скажи им – у нас чрезвычайная ситуация, угроза красного уровня. Мусульманский ублюдок ведет груженый чем-то трак в сторону города по 55-й. Он пытался меня убить и его кто-то прикрывает. У них есть автомат, и они убили Стена. Мы уже прошли пересечение со сто двадцатой…

– Я скажу шефу…

– Черт, нет времени! Просто вызови гребаное ФБР! – сорвался он.

– Я поняла…

Твою мать…

Он бросил телефон рядом с автоматом, на соседнее сидение, и попытался сосредоточиться на вождении, превышая скорость на 40-50 миль от разрешенной. Но трака больше видно не было – а те ублюдки в какой-то машине… он и краем глаза не видел, в какой именно. Они могли быть рядом, и он об этом не знал. Получается, они сразу ушли с дороги и он их потерял.

Ублюдки…

Он заметил большую закусочную и свернул с хайвея сам. В этот момент – зазвонил телефон, он схватил трубку.

– Джина, я…

– Специальный агент Стефенсон, ФБР. С кем я говорю.

Окей… Хоть что-то нормальное.

– Сэр, сейчас я припаркуюсь. Я… Тэд Джаррет депьюти из округа Кук. Сэр, в городе мусульманские террористы, надо…

– Минуточку, все по порядку. Что произошло, как ты узнал об этом, парень? Докладывай по порядку. Ты армейский?

– Нет, сэр. Морская пехота, 26-е соединение.

– Вот и отлично. Я работал в Баграме в составе межведомственной группы. Конкретно – что произошло?

– Сэр, мы остановили подозрительный трак на 55-й, он шел в сторону города. При попытке проверить документы я увидел, что у водителя нижняя часть лица светлее, чем верхняя, и кожа не такая грубая… так бывает, когда человек сбрил бороду, которую долго носил. Не надо вам объяснять, что это значит.

– Да уж. Не надо. Ты видел его документы?

– Нет, сэр. Но я помню машину. 2-5-5 Лима-Зулу-Джульетта. Белый Питербилт, тяжелый, на трех осях. Кузов – обычный фургон, никакой рекламы. На вид – новый, как только что купили. Никаких повреждений, если не считать пулевых на кабине. Дверь со стороны водителя. Я выстрелил, но вряд ли попал по водителю.

– Окей, парень принято. Ты – молодец, теперь опиши водителя.

– Кавказский тип от 30 до 35. Среднего роста, насколько я понял, видя его в кабине. Полноватый. Обычная стрижка, говорит без акцента, чисто. Обычный американский тип, таких полно, сэр. Он явно не оттуда, я бы это почувствовал. Обычное лицо… только подбородок и щеки… кожа немного светлее и мягче. Я попытался задержать его, но он открыл огонь…

Где-то справа и впереди – полыхнул огонь… точнее даже не огонь. Это была вспышка чистого света, рентгеновски яркого, настолько яркого, что она была ярче, чем солнце. Она высветила дома, стоянку, машины… свет был таким режущим, что если закрыть лицо руками – его все равно было видно. Моментально отключилось все… двигатель заглох и телефон отключился…

– Твою же мать… – выкрикнул Тодд Джаррет, видя, как пухнет ком огня и как стремительно надвигается невидимая лавина ударной волны, пожирая все на своем пути…

А потом не было ничего.

Они воровали за Родину… 21 сентября 202… г. Россия, Москва

Кто рвется вперед, тот первый умрет,

пусть даже минует мину -

Идущий за ним злорадно сопит

и пулю в затылок шлет.

Он тоже падет – всему свой черёд —

сраженный ударом в спину,

И будет забыт, как тот, кто убит,

как тот, кто его убьёт.

Юрий Нестеренко

Меня атомный взрыв в Чикаго застал на своем рабочем месте, в центре Москвы. И узнал я о нем, наверное в числе первых. Просто у меня есть брокерские счета, и я понемногу поигрываю на рынке. Неплохо, надо сказать поигрываю. С хорошей доходностью.

У меня было совещание – и вдруг начал дёргаться мобильный. У меня на нем «Квик» настроен, программа для торгов и еще кое-что – в случае резких движений на рынке смартфон автоматически дает знать, посылает СМС и начинает дергаться. А тут он начал дергаться и звонить непрерывно.

Я открыл программу и буквально в режиме реального времени увидел, как пустеют стаканы снизу, а сверху заявок становится все больше и больше4. Задергался доллар, пошел прямой линией вверх, потом дернулся вниз, потом опять вверх. Точно так же, одной отвесной чертой шли вниз все бумаги. У меня в деньгах было, от дивидендов, да и просто некоторые позиции я прикрыл до этого – так что кое-каких первоклассных бумаг я успел купить на panic sell. Потом остановили торги – сразу по всему рынку.

Я прервал совещание, вышел в свой кабинет, сунулся на новостную ленту. И узнал, что в Чикаго произошел атомный взрыв…

…

– Послушай меня…

…

– Вика, послушай…

…!!!

– Б… заткнись и послушай меня! Сейчас же взяла, с..а, машину, забрала Лешку из школы и марш, б… к родителям. Там пересидите пока. Ты что, б…, радио не слушаешь?! Америку взорвали!

…

– Каком кверху! Бери Лешку в охапку и уматывайте из города сейчас же! Прямо сейчас! Бегом, б…!

…

– Нет, не на самолете, рейсы наверняка отменят или еще что-то может случиться. Не надо на Бали, не надо. Езжай в Вологду к родителям, там пересидишь.

…

– Нет, я тут останусь.

…

– По кочану! Потому что надо. Времени нет, бери машину, и езжай. Перезвоню. Все, давай.

Ну, вот. Поговорил с женой, называется. Или бывшей женой. А может и не бывшей. Не знаю я. И что делать, не знаю.

И что будет – тоже не знаю.

В голове одно – доигрались. Допрыгались. Доехали, доплюхали. Атомный взрыв в городе – это не играшки уже, это полномасштабная война. Сейчас – тем более, когда всё и так на волоске висит.

США, Китай, Россия… У всех свои интересы, у всех свои противоречия. Но в какой-то момент стало понятно, что всех, абсолютно всех – не устраивает то, что есть сейчас. Даже американцы считают, что в современной модели мира их обделили, что они слишком много делают для этого мира и слишком мало получают взамен. Китайцы хотят стать первыми. Что касается нас, то наша доктрина очевидна: распад СССР был крупнейшей геополитической катастрофой ХХ века. Я не знаю, чего в нашей сегодняшней позиции больше – желания восстановить Россию, как сверхдержаву, или желания отомстить за обман и пренебрежение, которые были – и то и другое. Наверное, всего понемногу. Но правда в том, что если тянуть в разные стороны – то оно рано или поздно порвется.

Оно и порвалось.

Будет как в четырнадцатом. 1914-м. Никто не захочет уступать… никто не захочет отступать. Сейчас уже не 2001 год, и если тогда перед американцами все почтительно склонили выи, то сейчас этого не будет. И понесётся.

– Виктор Александрович.

Я не обернулся. Даша подошла ближе.

– Все ушли.

– Хорошо…

Она подошла еще ближе.

– Витя… это правда, да?

– Ну раз пишут, значит, так и есть.

– И что будет… Война?

Да… это страшное слово «война», от которого мы уже отвыкли. А ведь будет… наверное.

– Наверное.

Решившись, я подошел к столу, достал ключи от новой дачи, несколько банковских пачек долларов.

– Езжай по Новой Риге. 89-й километр. Поселок Старая Англия, 23-ий дом. Запрись и жди меня там.

– А ты?

– Капитан покидает корабль последним. Или не покидает его вовсе. Всё… – я начал злиться. – Езжай, пока…

И тут зазвонил телефон

…

Прямо у самой МКАД, в лесном массиве – есть принадлежащий сейчас ФСБ объект АБЦ. Переводится как Архивно-библиотечный центр. Строили его еще при СССР, как архив спецслужб, как элитную гостиницу для своих, и как место для работы с перебежчиками. Здесь же – собирались заговорщики из ГКЧП, чтобы проговорить свои дальнейшие планы – и кончилось это, как мы знаем – плохо. И для них и для страны.

Сейчас АБЦ частично отдан под серверы, частично не работает. Так, используется время от времени, если надо собраться в узком кругу. Самое ценное тут – лес и ландшафтный дизайн, в который вгрохали огромные усилия и деньги. Само здание – мрачное, унылое, по сегодняшним меркам уродливое и не слишком большое. У некоторых из нас виллы больше. Обстановка тут тоже была – из 90-ых, если не из 80-х. Как машина времени…