Охота на фей. Книга вторая. Чужая планета

Она не заметила, откуда появился Вальпар, но он был не один. Начальник тюрьмы подвел к центру зала высокую простоволосую женщину и приковал ее за руку к металлическому кольцу, вмонтированному в пол. Потом Вальпар ушел, а женщина безуспешно пыталась выдернуть цепь. Ева поежилась. Что задумал этот сумасшедший смотритель? Ожидание становилось невыносимым. Жена президента была близка к обмороку.

Вальпар выбрал Ладу не случайно. У заключенных Абаскума проявлялись не самые лучшие человеческие качества: одни становились беспринципными и жестокими и думали только о том, как им выжить, другие – впадали в сонливое апатичное состояние и в ожидании скорой развязки покорно ждали смерти. А Лада духом не падала, напротив, старалась приободрить людей. Она лечила раны, изгоняла хворь и вселяла надежду в узников. Вальпару не терпелось увидеть страх и мольбу о пощаде в ее глазах. И потом, какое совпадение! Лада проходила по делу Саифа. Пусть жена президента убедится скорее, что преступления в Эдеме жестоко караются.

Узилище Валенсо Вальпар всегда открывал с помощью дистанционного управления. Если однажды устройство не сработает и дверь не откроется, Валенсо умрет с голоду. Приблизиться к сыну Вальпар ни за что не решился бы.

Полковник потянулся к пульту, но в этот момент ему позвонили охранники и доложили, что у ворот снова посетители – пара молодчиков желает проникнуть в здание тюрьмы. Что за беспокойное утро?! Придется им подождать, пока Валенсо скушает Ладу. Вальпар протянул руку к пульту, но снова заухал мобифон. На этот раз Вальпар вздрогнул: крик совы – позывные самого генерала. А может, послать его подальше этого генерала? Помедлив долю секунды, полковник все же ответил:

– Слушаю вас, генерал Саиф.

– Скоро к твоим воротам прибудет спецразведка, – генерал, как всегда, говорил без вступлений. – Впусти ребят в тюрьму, а когда они закончат работу, уходи вместе с ними. Все понял?

– Так точно, – опешил Вальпар, ничего не понимая.

Ребята из спецразведки уже давно трезвонили, надо было открыть им дверь, а то донесут Саифу. Вальпар погасил свет и экраны и побрел встречать гостей. Интересно, что за работа у них в тюрьме?

– Майор Тесля, – представился румяный нахал, протискиваясь в приоткрытую дверь.

Вальпар терпеть не мог выскочек, с рождения убежденных в том, что весь мир им чем-то обязан, а люди должны откликаться по первому зову. Даже если этот верзила человек Саифа, не мешало бы сбить с него спесь.

– Полковник Вальпар, – процедил он сквозь зубы. – Доложите, майор, что вам здесь нужно?

– Мы разыскиваем Еву Прэм, – радостно сообщил разведчик.

– Ее машина брошена рядом с воротами, – добавил старший, более сдержанный спутник майора, внимательно наблюдавший за озадаченным лицом Вальпара.

"Принесла нечистая, – задумался полковник, – они не от Саифа".

– Ева Прэм зашла сюда, к вам, – настаивали следопыты, – проводите нас к ней.

– Покажите распоряжение, – в бесцветных глазах Вальпара мелькнуло сомнение. – Кто вас сюда направил?

– У нас приказ президента, переданный в устной форме. Мы можем с ним связаться, и он подтвердит наши полномочия лично, – отчеканил майор.

"Разведка от президента, – нехорошо усмехнулся Вальпар. – Зря поторопился открывать. Развели тут разведчиков все кому не лень, попробуй не перепутай!"

Криво улыбаясь, полковник жестом пригласил посетителей следовать за ним.

– Жена президента приехала с внеплановой проверкой – объяснил он, – я думал, что Адам в курсе дела.

Ворота лязгнули и закрылись. Майор Тесля и его попутчик пошли вперед, во всем полагаясь на проводника, но им, точно так же, как и Еве, было не по себе в темных лабиринтах Абаскума.

– Какое место жуткое, – не выдержал молчания Тесля. – Здесь только фильмы ужасов снимать.

Вальпар хмыкнул. Фильмы ужасов в Эдеме были запрещены, но как быстро парень почувствовал атмосферу. Внимательный спутник Тесли следил, чтобы Вальпар всегда был во главе процессии. Хождение по длинным темным коридорам насторожило его.

– Долго еще плутать? – нетерпеливо спросил он.

– Почти пришли, – глухо откликнулся полковник, – направо, пожалуйста. Сюда. Стойте, а то ноги переломаете, дальше лестница. Сейчас я включу свет. На секунду усыпив бдительность своих спутников, Вальпар обошел их и, дернув за рычаг, захлопнул заслонку ловушки – каменный мешок, полная звукоизоляция. Проклятий разведчиков полковник не слышал. "А чего они хотели? – размышлял он вслух. – Это тюрьма. Мы всегда рады принять гостей". Едва ли следующая по очереди разведка их обнаружит. Вальпар поспешил туда, где ему действительно было интересно, чтобы совершить самосуд над Ладой и Евой Прэм.

Посреди красной пустыни Куриты приткнулся маленький ланс президента. Сам он бродил вокруг и с остервенением встряхивал мобифон. Связь отсутствовала, двигатель сломался – и все это было неспроста. Полчаса назад первый человек государства отдавал приказы и даже не предполагал, что кто-то посмеет его ослушаться. И вот он остался один. Мертвая пустыня вдали от цивилизации казалась местом вне времени и пространства, черной дырой. Адам чувствовал себя инопланетянином на Эдеме, процветанию которого отдал столько сил. Но пока Ева в опасности, сдаваться нельзя. Жаль, что он не вызвал подкрепление на ее поиски, даже охрану с собой не взял. Вся надежда на ребят, которые звонили ему. Если они еще раз попытаются выйти на связь и не смогут, то заподозрят неладное и помогут. А пока надо идти вперед. "Вот бы научиться у Мандрагоры передавать мыслеформы на расстоянии", – второй раз за сегодняшнее утро горячо пожелал Адам.

"Пусть ничего-ничего дурного не случится с Евой", – повторял как заклинание президент, шагая в легких городских туфлях по колкой поверхности Куриты.

Злющий ветер сыпал песком ему в лицо.

Глава 2

Мультики

Вам когда-нибудь снилась школа? Скажете, что и наяву ее видеть предостаточно. А вот Егор спал и видел, как они с Кужимом Перчиком сидят за партой и гогочут, причем, не во всеуслышание, а так, что из нутра вылетают только сдавленные звуки "м-гм". Они не могут удержаться от смеха. А смех – это тысячи разноцветных пузырьков, которые множатся внутри, и, кажется, скоро полезут из ушей и прочих дыр. Громко смеяться им не позволяет совесть. Урок ведет Альриша, а она, как-никак, их подруга. Не только Егора и Кужима распирает от смеха – весь класс просто давится веселыми пузырьками, и, наконец, они вырываются на волю и заполняют все пространство, а ребята устремляются вверх, висят, покачиваются на смешинках и улыбаются до ушей.

Никогда еще школа не была такой яркой солнечной и воздушной! Альриша, окруженная со всех сторон радужными пузырьками, болтается в воздухе. На ней зеленые колготки и спасательный надувной круг. Утонуть боится что ли? Обхохочешься. Но она серьезна и, не обращая внимания на приподнятое настроение класса, вещает:

– Итак, ребята, поговорим об ответственности. Вы понимаете, что в жизни не всегда все складывается наилучшим образом. Приходится преодолевать препятствия. Готовы ли вы к этому, сможете ли принимать решения и нести за них ответственность?

Егору кажется забавным ее занудный тон, он делает оборот и зависает в воздухе. Так еще прикольнее!

– Чтобы понять, о чем речь, – Альриша укоризненно смотрит на него, – сыграем в одну игру. У каждого из вас будет несложная роль какого-нибудь предмета в этой комнате. Распределять роли будет высшее существо, вершитель судеб. А им я назначаю…, – выдержав паузу, Альриша мстительно улыбается. – Егора.

– Почему меня?! – возмущается Егор, пытаясь привести себя в положение "голова сверху".

– Давайте я попробую, – предлагает Вилли.

– Я выбрала Егора! – настаивает вредная учительница. – Не хихикайте, гребите к доске. У вас очень ответственное задание. Вы должны проследить, как одноклассники справятся с возложенной на них кармой, а потом решить, как можно наказать или поощрить их. Старайтесь быть справедливым, чаще анализируйте и объясняйте себе ваши поступки.

Важная какая! Вы – то, мы – сё. Вошла в образ! Егор завис у доски, как последний идиот, как будто он месяц в школу не ходил и понятия не имеет, чего от него хотят.

– Быстрее, пожалуйста, – командует Альриша, – не тяните время, урок не резиновый.

– Хорошо, начинаю… выбираю Альрише судьбу лампы! – поспешно выпаливает Егор.

Тут происходит что-то непонятное. Альриша сжимается, скукоживается, черты лица расплываются. Она вдруг возносится к потолку и сливается с люстрой.

– Почему лампа? – вопит она.

"Да потому, что это первый предмет, на который глаз упал", – думает Егор. Но вслух поясняет (она же просила анализировать):

– У тебя гипертрофированное желание привлекать внимание. Теперь ты лампа – у всех на виду!

– Никто на меня даже не смотрит, – возражает Альриша.

Егор вздыхает и нагоняет тучи на сверкающую лазурь, в классе становится темно.

– Свет включите, сони, – немедленно орет Кужим ребятам, которые сидят близко к выключателю. Класс озаряется сиянием Альриши.

– Вот видишь, ты нужна людям, – торжествует новоиспеченный вершитель судеб.

– Дальше давай превращай! – торопит лампа.

Еще не забыла свою прошлую жизнь. Егор смотрит на ребят и встречается взглядом с Вилли. Тот ерзает от нетерпения.

– Вилли, ты будешь партой, – объявляет Северьянов наобум.

Вилли немедленно разносит вширь и корячит. Егор успевает уловить негодующие жесты, прежде чем тот застывает. Да, неприятная штука – наблюдать превращения.

– Недоучка! – скрипит парта. – Меня… эстета… интеллектуала… одаренного мага – в простую парту?! Никудышный из тебя божок получился, Северьянов.

Смотри-ка, чуть не дымится от возмущения. Егор слегка озадаченно разглядывает вещи в комнате. Во что же можно превратить эстета и интеллектуала? Может, в таблицу Менделеева?

– Ты должен принять свою карму, Вилли, – объясняет он примирительно, – если будешь хорошей партой, в следующий раз тебе повезет больше. Гордыня никого до добра не доводила, даже магов.

– Умничай, умничай, – шипит парта, – я тебя и в таком виде достану.

– И будешь деревяшкой во веки веков, – парирует Егор. – Забыл, с кем разговариваешь?!

Так, кто там следующий? Джема. В любую щель влезет, ей до всего есть дело. Всем помогает. Глаза намозолила, но без нее не обойтись. Пусть будет мылом, белым, душистым, с запахом сирени. Заодно узнаем, как пахнет сирень… Сказано – сделано. Мыло плюхнулось на уголок умывальника. Странно, молчит.

– Ну-ка, Кужим, иди мыть руки, только с мылом, с мылом!

– Ой, холодно, холодно. Что же это делается? Он меня трогает, щекотно! Я такая скользкая. Ай! Кужим, у тебя на правом запястье грязь осталась, – верещит Джема.

Но Кужим не слышит и небрежно кладет мыло на место. Скользкая Джема не может удержаться и срывается вниз на дно раковины.

– Я упала, – хнычет она, – от меня кусочек отвалился, дай мне мыльницу. Мокро и холодно лежать без обертки на раковине. Я же немного прошу. Только мыльницу.

"Действительно, – думает Егор, – отчего не дать такую простую вещь?"

– Вот тебе, страдалица, мыльница.

– Перламутровую, с крышечкой! – быстро добавляет Джема.

– Ладно, – соглашается Северьянов Всемогущий. Потом командует:

– Кужим, подними Джему и положи в мыльницу.

– Вот еще! А потом опять руки мыть? Дудки!

Что за бунт! Неприятно, когда к разумным советам не прислушиваются. А если ты – вершитель судеб, тем более обидно.

– Быть тебе, упрямый друг Кужим, водой из этого крана.

Кужима тут же засасывает в отверстие, как в воронку. Егор делает шаг к раковине и спотыкается о парту. Палец выворачивается и болит – Вилли постарался и злорадствует. Ну, погоди! Егор возвращает Джему на место, в мыльницу.

– Спасибо тебе, – шепчет она, – руки помыть не желаешь?

– Нет, душенька, не сейчас.

Хоть бы кто-нибудь ущипнул его – с мылом разговаривает, парте угрожает!

Егор открывает кран, чтобы полюбоваться своей новой работой. Вот он –красавец! Все время торопится, спешит куда-то.

– Мамочка моя, не хочу знать, куда ведет эта труба! – возмущается Кужимчик.

Дальнейшие его мысли, похоже, не могут сформироваться: скорость движения слишком велика. Но слышно, как он грозится вернуться. Конечно, вернется, когда кто-нибудь откроет кран. Куда ж он денется?

Кажется, Егору понравилась игра. Вот Гришка – надежный, как стена, и такой же непробиваемый. Пусть будет дверью. Времена неспокойные, кругом шпионы. Гриша переносит превращение стоически, но все-таки Северьянов ощущает легкую укоризну с его стороны и отворачивается.

Кто следующий? Вея. Солнышко ясное. Сидит тихо-тихо, очи долу, думает – он ее не заметит. Это ее-то! Во что бы ее превратить, чтобы всегда была рядом?

– Северьянов! Где я? Кто я? – раздается испуганный голос.

– Ты на мне! – Егор поглаживает новую рубашку. Никогда прежде одежда не вызывала у него такого восторга!

– Почему рубашка? – ахает Вея.

– Ближе к телу.

Он еще не научился беспристрастности.

– Спасибо, что не в брюки превратил, – вздыхает самая нежная в мире рубашка. Егор улыбается блаженно, покручивая пуговицу, расстегивая ворот. Самые нехитрые действия его радуют – отличная идея с рубашкой!

Дальше процесс превращения идет быстрее. Среди паствы Северьянова Всемогущего появляются два портфеля, мобифон, диспенсер, старинный словарь, автомат с витаминами. Потом Егор соображает, что если он превратит всех одноклассников в предметы, то некому будет ими пользоваться, из их жизни исчезнет смысл. Тогда он объявляет перемену.

Что тут начинается! Ребята носятся по классу. И каждый хотя бы раз ударяется о парту. Вилли хихикает. Егор скругляет парте острые углы и тут же слышит.

– У тебя совсем нет фантазии, Северьянов!

– А кем бы ты хотел быть, Вилли?

– Сделай меня высшим существом и увидишь, как изменится мир!

– И не подумаю! Не хватало мне еще противостояния одержимых личностей! Научись для начала быть приличной партой. Кстати, это Альриша выбрала меня судьбами руководить.

– Глупая лампа! – топает четырьмя ножками Вилли.

– Егор! Смотри, мобифон уронили; если его раздавят, он умрет! – истошно вопит лампа. – А словарь! Его почти раздергали на самолетики. Сделай что-нибудь! Я не за себя прошу.

– Кто-нибудь будет закрывать за собой дверь? Я не могу сам, ой, не надо ногами!

– Зачем вы так долго мылите? Я рада послужить, но скоро от меня ничего не останется!

– Не волнуйся, – утешает вершитель судеб Джему и превращает обмылок в целый кусок.

– Ты бесконечно добр! – благодарит мыло.

– Посмотри, они дерутся портфелями! – взывает лампа. – Останови их, портфели тоже люди.

– Вот если бы портфели могли драться мальчиками! – мрачно сопит перекошенный, упавший на парту, портфель.

– Не сметь складывать на меня вещи! Не садиться! Не облокачиваться! – бунтует Вилли.

– Кто-нибудь собирается меня поднимать? – причитает мобифон.

– Мне жарко, я устала. В мире так много несправедливости. Выключите меня…

– Эй, почему витамины кончились?

У Егора голова идет кругом. Они когда-нибудь заткнутся?

– Шумно, – жалуется рубашка. – Душно.

Егор решает бросить всех и выйти погулять. Где тут сад, в котором высшие существа отдыхают от мирских забот? Вместе с Веей он покидает школу. Перед ними простор: солнце, небо, округлые холмы в свежей зелени до горизонта, – все радует взор. Мальчик разводит руки в стороны и ловит ветер. Зажмуривает глаза и наслаждается тишиной, запахами, касанием рубашки и теплом солнечных лучей.

Когда он открывает глаза и оглядывается, школы больше нет. Ну и ладно, невелика потеря. На лугу у подножия холма пасется стадо грациозных копытных с белоснежной шкурой. Они похожи на оленей, только рог у каждого из животных один единственный, в центре лба. Красивое зрелище. Вместе с ними прогуливается маленькая девочка. Егор не верит глазам – это же Капелька! Вот непоседа, обманула его, сбежала и прибилась к дикому стаду. Мальчик вспоминает, что должен отвезти ее к родителям. Он же обещал Глебу!

Егор сбегает вниз, торопится. Только бы эти однорогие олени не подхватили Капельку и не умчали прочь. Он тормозит возле стада и выжидающе смотрит на девочку. Волосы у Капельки струятся по плечам, глаза блестят – картинка, а не ребенок. Девочка ступает босыми ногами по траве, и тут же рядом вырастают цветы и взлетают бабочки. Они кружатся перед носом и задевают Егора расписными крыльями.

Капелька смотрит на него и улыбается. Егор решает превратить ее в браслет и не снимать его, пока они не приедут домой. Он отдает приказание, но ничего не происходит. Ия хмурится. Егор повторяет свое пожелание. Капелька неодобрительно качает хорошенькой головкой, потом протягивает в сторону Северьянова Всемогущего руки, ладошками вверх, и дует на них: "Пфу-у-у".

О, ужас! Егор сжимается до микроскопических размеров, кувыркается в воздухе, глаза разъезжаются и видят мир совсем по-другому, ноги и руки становятся тонкими и черными, а мохнатенький зад тянет вниз. Рубашка соскальзывает на траву и превращается в Вею. А он… больше не вершитель судеб, а … бабочка.

Это было настолько ужасно, что он проснулся от страха. В кромешной тьме. Первым делом Егор ощупал свои конечности, слава Создателю, это руки и ноги, а не шесть мохнатых лапок. Потрогал подлокотник, мягкую обивку кресла и ремень безопасности. Все ясно: их усыпили, а потом перенесли в эти кресла. Они летят в космическом корабле роламбинов. Интересно, долго еще до посадки? Жаль, что здесь нет иллюминаторов. Все-таки первый раз в космосе! От беспокойных движений Егора в соседнем кресле проснулась Вея, Егор сжал ее руку.

– Мне странный сон приснился, – сказала она. – Будто ты превратил меня в свою рубашку…

– А меня – в мыло! – откликнулась из темноты Джема.

– Меня – в воду! – возмутился Кужим.– Как закрою глаза сразу несусь куда-то. И молекулы свои вижу.

– Ребята! Нам приснился один и тот же сон! – изумилась Альриша.

– Коллективный глюк, – уточнил Вилли. – За что же, Егор, ты меня в парту превратил?

– Это нужная вещь, – засмеялся Егор. – А вот ты – злыдень! Почему пытался всем насолить?

– Чтобы расшевелить твой мирок. Когда люди ищут, как решить проблемы, тогда и жизнь бьет ключом!

– Вот как? Да ты не проблемы создавал, а мелкие пакости!

– Надо было тебе полтергейст устроить, – проворчал Вилли.

– Да, летающая парта круче простой, – съязвил бывший вершитель судеб.

– Зло всегда досаждает добру, без него скучно, – упрямился Вилли. – Стал бы ты смотреть фильм, где все воркуют и облизывают друг друга?

– Не знаю, – честно признался Егор.

– Ну, о чем вы говорите?! То, что с нами было, не сравнить ни с каким фильмом. Мы же изменили свою природу! Роламбины сотворили чудо! – заявила падкая на все необычное Альриша. – Они нам дали…

– Магический газ! – хихикнул Кужимчик.

– Это гениальное изобретение! – восхищалась Альриша. – Оно раздвигает границы сознания, обостряет восприятие. Я готова снова и снова испытать это состояние! На Эдеме не скоро до такого додумаются. А фильмы и снимать не стоит – затратное производство: все у нас в голове. Грандиозно!

– Поздравляю! Ты подсела на наркотики! – Егор попытался охладить подругу.

– Думаю, роламбины используют только натуральные вещества, то, что дает природа, – слово "природа" Альриша произнесла торжественно и уважительно.

– Ничего тут уникального нет, нас отравили нейротоксинами, – сурово произнес Егор. – Они воздействуют на кору головного мозга и на детектор новых ощущений, вызывают галлюцинации. На Эдеме они просто под запретом.

– Северьянов!

– Что?

– Я понятия не имела, что ты знаешь такие слова: детектор, нейротоксины…

– Кое в чем разбираюсь, – вспыхнул Егор. – Мой отец написал диссертацию о наркотических ядах и их влиянии на мозг и нервы.

– Если это такой страшный наркотик, – вмешался Вилли, – то почему нас не ломает?

– Скоро начнет. У тебя еще эйфория не закончилась. После первого приема может не возникнуть плохих ощущений. Зато, если втянешься, получишь полный набор: усталость, апатию ко всему, тремор, сухость во рту, психоз.

– Ну что ты пугаешь? – спросила Альриша дрогнувшим голосом. – У меня уже тремор начался и слезы!

– А потом еще кожа потемнеет и вместо носа вырастет груша, – предположил Кужим.

– Что? – испугалась Альриша. – Я могу стать такой же безобразной, как роламбины?

– Ты вряд ли, – заметила Вея, – но твои дети или внуки…

– Если тебя угораздит выйти замуж за местного парня, – подхватил Кужимчик

Альриша перестала считать роламбинов гениальными душками и милягами.

Все умолкли, стало не до смеха. Что будет, если они навсегда останутся на чужой планете?

– Ребята, давайте не будем брать у роламбинов еду, питье и даже вещи, – тихо предложила Джема.

– Боюсь, что выбора уже нет, – возразил Гришка, – кроме них тебе никто ничего не подаст. Заметили, что мы привязаны к креслам?

– Надо надеяться, что помощь придет и ждать удобного момента, чтобы сбежать. Не будут же они следить за нами постоянно, – сказала Вея.

Егор попробовал приподнять ноги. Тщетно, убежать будет не просто.

– Да, не так я мечтал летать, – вздохнул Кужим. – Хоть бы одним глазком посмотреть в иллюминатор.

– Расскажите, кто что знает о Роламбе, – попросила Ахен.

Откликнулись сразу несколько голосов.

– Небольшая планета, меньше Эдема…

– С нормальным радиационным фоном.

– Она едва не погибла, как Сирин, но по преданию ее спас Золотой Дракон.

– Давным-давно феи из Эдема нашли там пристанище…

– В ее недрах невиданной красоты кристаллы…

– Вот бы увидеть голубых барсов и жар-птиц!

– Это же все сказки, а вы верите…

– Роламба – она же Ида – планета подземелий, а в подземельях темно и сыро.

– Надо притвориться спящими, чтобы роламбины нас больше не травили, и попытаться бежать, прежде чем нас перетащат в подземелье, – предложила Вея.

Все услышанное снова и снова прокрутилось у Егора в мозгу, в голове помутнело, как от мухоморки, а потом, ему вдруг стало холодно – начался тремор. Он вцепился в поручни кресла и чуть не закричал в полный голос.

– Что с тобой, Егор? – спросила Вея. – Тебе плохо?

Она положила руку на его трясущийся кулак.

– Что случилось?

– Мы уже прилетели, Вея. И сидим в подземелье у роламбинов.

Как такое могло случиться?! Почему, выйдя из одного коллективного "глюка", они тотчас погрузились в другой? Никто не заметил земляных стен "космического корабля", никто не вспомнил о невесомости, которой и в помине не было. Могут ли они сейчас полагаться на свое сознание? Настоящее ли это пробуждение, или переход в новый сон?

– Может, мы давно уже здесь? – словно подхватив его мысли, спросила Альриша.

Как же темно и холодно! Непроизвольно ребята начали перекличку, им было необходимо разговаривать, чтобы убедиться – они реальны!

Вдруг откуда-то с переднего ряда поднялось светящееся облачко, и они, наконец-то, увидели друг друга.

– Привет! – выглянула из-за своего кресла Капелька. – А где детеныш единорога?

– Он приснился тебе, – сказал Егор.

– Он обещал нам помочь, – улыбнулась Ия.

Егор не очень-то верил, что единороги существуют, тем более, в таких мрачных подземельях. Но шестилетняя девочка улыбалась, и ему, будущему разведчику, не пристало раскисать от неизвестности.

– Потерпи немного, нам обязательно помогут, – обнадежил он Капельку.

Облачко света полетело по земляной пещере, как отвязавшийся воздушный шарик.

Еллеверре сбежал от роламбинов, едва только те начали выгружать спящих пленников. Только молниеносная реакция и скорость могли избавить его от ненавистных похитителей. Слава копытам, о нем забыли во время полета. Очутившись на родной планете, Еллеверре дал деру от корабля грушеносых. Никогда, никогда больше не подойдет он к их землям! Свобода! Ее не бывает много.

Родное стадо приняло его удивленно и радостно. Мама от души хлестанула Еллеверре по ушам, но потом он прижался к ее теплому боку, и они долго стояли так бесконечно близкие и счастливые.

– Ах ты бессовестный, негодный, милый…, – приговаривала мама, вороша губами шерсть на шее непутевого сыночка, и Еллеверре замирал от удовольствия.

Потом он говорил, говорил много, живописуя сородичам свой нелепый плен и приключения на чужбине. Подходили новые единороги, которые тоже были не прочь послушать его, и путешественнику приходилось рассказывать все сначала.

Наконец, он выбился из сил, наелся сладкого клевера, напился воды из чистейшего источника – о чудесное возвращение! – и уснул безмятежно под сенью родного надежного леса, где никто не крадет маленьких детей и единорогов.

Спал он много, иногда лишь пробуждаясь, чтобы убедиться – он дома, друзья резвятся на полянах, мама неподалеку хранит его сон, а птицы беспечно парят высоко в небе. Тогда Еллеверре улыбался, потягивался и снова проваливался в блаженный сон.