Имела рыба озеро

Вскоре, допив третью кружку вина, Толик пошел в комнату, а Ольга осталась с Настей на кухне и еще долго разговаривали. Спустя еще час, когда Настя стала любезно откланиваться, послышался скрип калитки. Ольга любезно проводила новую соседку, а после спряталась у порога и стала наблюдать за происходящим. Иван, карабкаясь по стене, пытался нащупать ручку двери, но это ему едва удавалось, пока дочь не пришла на помощь. Ольга смотрела, решая стоит ли идти на помощь, но сильная девочка прямо втащила беднягу в дом, который уже успел порядком остыть. Соседка ушла домой.

Иван что-то бормотал, пытаясь жестикулировать и делая серьезный вид лица. Настя растапливала печь.

– Куда же вы пропали? Я вас целый день ждала. – огорченно промурлыкала девочка, не ожидая, что получит ответ.

Иван продолжал бороться, но закурив сигарету, потух. Хрупкая рука вынула окурок изо рта родителя и бросила в печку. Девушка потратила почти все свои сбережения, чтобы добраться сюда, в надежде, что здесь ей будут рады, что они с отцом смогут полюбить друг друга, но это все теперь ей казалось не таким безоблачным. Она узнала многое о жизни своего отца от Ольги, которая, как и Анатолий описывали его как пропойцу и лодыря. Настя не хотела мириться с этим, но все больше убеждалась, что все эти слова были правдой.

Укрыв отца старой курткой, она ушла в комнату и скрутившись калачиком горько заплакала.

Спустя неделю Настя нашла подработку в столовой у Татьяны, сестры Ольги. Она успела купить кое-какие продукты, прежде чем Иван безцеремонно ее обобрал. Кушала Настя в столовой и приносила еду домой, для Шарика и отца, который так ни разу ни к чему и не притронулся. По вечерам она ходила с собакой на небольшое озеро, а в выходные в лес, ловила рыбу и дичь. Шарик стал для нее настоящим другом, собака тоже очень привязалась к новой хозяйке и худые ребра стали обрастать жирком. С отцом она виделась только утром, когда он еще обычно спал, или поздно вечером, когда он «уставший» скребся в обшарпанную деревянную дверь. Девушка, благодаря помощи соседа, обустроила комнату, добыв старую кровать. Матрац она положила на кухне для Вани, который в свою очередь обходился и без этих удобств. Оставался открыт вопрос с электричеством, которого давно не было, а для подключения нужны были деньги. Настя зарабатывала ни так и много, и отлаживать деньги не получалось. Ваня ее не замечал, будто ее здесь и не было, решив, что его забота закончилась предоставлении комнаты. Они практически не разговаривали, если не считать его пьяные бредни. Ваня забирал у дочери практически всю зарплату, вернее она сама ему ее любезно предоставляла, надеясь, что так заслужит его внимание. Но она ошибалась, для Вани это была дойная корова.

Время шло, приблизился Новый год. Столовая закрылась на неделю и Настя, получив щедрую премию, отправилась на заслуженный отдых. Возвращаясь после обеда домой, она застала отца у магазина с двумя соратниками. Он еще не был слишком пьян и что-то бурно обсуждал с товарищами. Это была редкая встреча, когда Настя могла с ним поговорить, и не теряя возможности, она направилась прямиком к нему.

– Здравствуйте, папа! – поздоровалась она, так и не сумев перейти с отцом на «ты».

Тот нервно дернулся, будто не понимал от куда голос. Ему было не ловко перед собратьями, он так и не рассказал им о дочери. Те взволнованно зашептались.

– Иди домой. – буркнул Иван.

Настенька поняла его стеснение в кругу друзей и опустив голову пошла мимо. Она прошла метров двадцать, как послышался хриплый бас отца:

– Стой!

Она обрадованно обернулась, и улыбка растянулась на ее лице. К ней направлялся Иван. Он приблизился и тихо просипел:

– Дай денег.

– Папа. Сегодня Новый год. Давай проведем его вместе.

– Конечно проведем, я скоро приду. Ты ступай домой, только оставь денег, я прикуплю что-нибудь на стол. – нервничая и оглядываясь на братьев лепетал он.

– Продукты есть. – она развернула большой пакет. – В столовой раздали, чтоб не портилось.

Он заглянул в пакет и запустил туда руку, достав пол палки сыровяленой колбасы и положил ее за пазуху.

– Мне не хватает на подарок для тебя. – начал извиваться он, хотя Настя прекрасно понимала зачем ему деньги.

Настя сунула руку в карман и достала одну купюру. Тот довольно вырвал деньги и тут же бросился к товарищам, даже не поблагодарив и не оглянувшись. Настя стояла растерянная, горькая обида прожигала ее маленькое доброе сердечко. Она понимала, что отец сегодня вновь будет пьян и не могла с этим ничего сделать. Она уже привыкла жить одна, она и там, когда не стало матери, жила одна. Теперь же она не знала, что было хуже, оставаться здесь, или быть одной там. Ей хотелось быть ближе к отцу, она за это время полюбила его, почувствовала некую связь, неразрывную, прочную. Она могла ночами просидеть возле спящего его, гладя его руки и волосы. Но ей было от того только больнее, что он не видел ее в упор.

Сегодня она вернулась домой и стала готовить стол. Ближе к вечеру в дверь постучались.

– Кто-там? – спросила она и направилась к двери.

– Это я, Ольга.

– Здравствуйте, заходите. – любезно предложила девчонка.

– С наступающим Настенька, может хочешь провести Новый год с нами? К нам сыновья скоро приедут. Что ты будешь тут одна сидеть, в темноте?

– Скоро папа придет. Тем более я сегодня купила новых свечей. Спасибо! – не веря своим словам, произнесла она.

– Настаивать не буду, если придешь будем рады. – улыбнулась соседка и пошла обратно.

Настя вернулась к столу, приготавливать праздничный ужин. Она все еще не привыкла к магазинным продуктам, из которых предпочитала лишь к тем, которым привыкла: каши, муку, соль и чай. Овощи ей давали в столовой, а мясо и рыбу девушка добывала сама, с помощью сделанных ею сетей, петлей и капканов. К праздничному столу она готовила дикую утку с овощами и яблоками.

В банке на подоконнике стояли несколько веток ели, украшенной ватой и самодельными игрушками, но праздничного настроения все равно не было. В ее поселке сейчас были сугробы снега, а домик вероятно замело по самую крышу, здесь же моросил неприятный холодный дождь, иногда превращавшийся в мокрые снежинки. Даже Шарик, грустно высунув мордочку с отремонтированной и устеленной соломой будки, бегал глазами, наблюдая за падающими снежинками. Настя же чувствовала себя оставленной, брошенной на произвол судьбы. На улице стемнело. Настя зажгла несколько свечей и в этом полумраке заканчивала приготовления. Прошел еще час, отца не было. Прошло два, соседи уже сели за стол и весело смеялись и разговаривали. Прошло три часа, Шарик поднял шум, на взорвавшийся фейерверк. Настя пригласила пса в дом, и поставила ему свою тарелку, в которой была остывшая утка, пропитанная солеными слезами, к которой девчонка так и не притронулась. Собака с радостью съела птицу, оставив на тарелке размазанные овощи, а потом улеглась у ног хозяйки и уныло вздохнула, будто понимала всю боль Настеньки. Сердце девушки обливалось кровью, она ждала, что отец будет рад ее приезду, а не тому, что она дает ему деньги. Девочка не понимала, что ей делать и как жить дальше, в голове поднялся клуб пыли, в котором она не могла рассмотреть правильный выход. Если бы она сумела объяснить свое состояние, то можно было понять, что Настя находилась в глубочайшей депрессии. Она больше не хотела ходить на работу, не хотела возвращаться домой, даже прогулки с Шариком теперь были не такими частыми. Погрузившись в свои мысли, она не услышала, как скрипнула калитка, но пес сразу отреагировал и рванул к двери, виляя хвостом. Настя оживилась, но выйдя на улицу никого не увидела. На неосвещенном дворе было сложно что-то разглядеть, но Шарик метнулся к луже, в которой так любил поваляться его хозяин и сегодня тоже встретил его именно там. Настя бросилась к отцу, который уже не сопротивляясь уложил под голову руку и закрыл глаза. Настя стала пытаться его поднять, но без результатно, стала тянуть, но руки скользили по испачканной и мокрой одежде. Шарик тоже пытался помочь, хватаясь зубами за куртку, но и этого было недостаточно.

– Имеа ыба озео… – пробормотал пассажир.

Настя упорно пыталась его поднять, но тот был как огромный кусок маринованного мяса. Все попытки его подтянуть, тоже не заканчивались успехом и окончательно выбившись из сил и пыхтя, она бросила отца и отошла в сторону. Под светом соседского фонаря, на пороге стоял молодой человек с сигаретой и наблюдал за происходящим. Настя поглядела на него, и парень поймал ее взгляд, будто светившийся из темноты, и тут же вернулся в дом. Через минуту, когда Настя снова, попыталась затащить отца в дом, вышел Анатолий.

– Настя, девочка. Ты чего не позвала на помощь.

Настя больше всего не хотела, чтобы кто-то видел, что ее отец в этот праздничный день, как никогда свеж и весел.

Анатолий вошел во двор и отпугнув ногой собаку, взялся за одну руку Ивана. Настя взяла за другую, и они потащили его к крыльцу.

– Его нужно раздеть здесь, он же все грязью испачкает. – предложил сосед.

Настя расстегнула ему куртку и стянула, вывернув на изнанку, таким же образом сняла ботинки и штаны, оставив все на улице. Вместе с Толиком дотянули его до матраца, стоявшего у печки и накрыла отца дырявым одеялом. Затем вытерла ему лицо мокрым полотенцем и подбросила немного дров.

– Пойдем к нам. – предложил сосед. – Покушаешь, поговорим.

– Спасибо вам! Но я не голодна, да и отца нужно смотреть, чтоб опять не устроил пожар. – опустив глаза молвила девочка.

– Как знаешь. Милости просим! – жалеющим взглядом поглядел Толик и ушел.

Настя была рада, что отец наконец дома, но это не сделало ее боль меньше, а лишь немного притупило ее. Девчонка вышла на улицу, чтобы взять большой таз из нержавеющей стали и замочить одежду. Решив проверить карманы, чтобы не залить водой что-нибудь нужное, она наткнулась на промокшую пачку сигарет и наполовину выпитую бутылку водки. Она положила сигареты на печку, а бутылку спрятала под оторвавшуюся доску пола. Шарик лег возле хозяина, уткнувшись носом в свисавшую с матраца руку и монотонно засопел. Настя молча сидела за столом и глядела на колыхающееся пламя свечи, которая осталась единственным источником света в этом доме. В глазах же девушки, свет безнадежно затухал, а еще недавно сияющая улыбка, вдруг навсегда исчезла с ее милого, счастливого лица. Ей хотелось рыдать, но слез больше не было. Она медленно погружалась в какую-то прострацию, из которой не видела ни единого выхода. Как это могло произойти? Еще недавно она так любила свою жизнь, любила своего отца, которого нашла, любила этот дом, Шарика, соседей… а теперь, вдруг все рухнуло, будто из груди вырвали сердце, а теперь кровавыми пальцами пытались достать и душу. Настя вновь поглядела на спящего отца, и в какой-то момент поймала себя на одной навязчивой мысли. Она остановила свой взгляд и попыталась сосредоточиться, чтобы прогнать нежелательные думы своей головы, но ничего не вышло, раз за разом она возвращалась к одному и тому же. Спустя еще минуту она поднялась к отцу и прижалась к его груди.

– Папа. – прошептала она. – Ты не рад, что нашел меня?

Ответа не последовало, лишь легкий мурлыкающий храп доносился из его уст.

– Скажи, что любишь меня. – продолжала она. – Я тебя очень люблю, хочу, чтобы мы вместе ходили на рыбалку, на охоту. Пап? Неужели я тебе совсем не нужна?

– Аууу. – взвыл Шарик, растроганный речью девушки.

– Он меня не любит! – обратилась она к собаке. – Он любит свою водку, она ведь лучше меня, правда?

Шарик теперь озадаченно смотрел на Настеньку и шевелил бровями.

– Она, наверное, очень вкусная. Да? – молвила Настя и поднялась, направившись к спрятанной бутылке.

Она вернулась к столу и взяла стакан, наполнив его до половины.

– Вот, папа, смотри. Теперь я буду такой же как ты. – произнесла она и залпом влила в себя жидкость.

Во рту и горле стало гореть, она закашлялась и схватила кусок испеченного хлеба, потом откусила кусок мяса и стала жевать. Спустя минуту она почувствовала тепло разливающееся по ее телу и блаженную легкость. Улыбка непроизвольно растянулась на ее лице, и она налила еще…

3.

Скрипел старый полуразваленный колодец. Настя готовилась к стирке.

– С Новым годом! Хорошо вчера погуляла. – послышался незнакомый голос.

Она обернулась и увидела парня, стоявшего на пороге соседского дома. Он выглядел внешне немного старше ее с каштановыми густыми волосами и маленькой бородкой. Он был коренаст с небольшим животиком. Это видимо был один из их сыновей. Девушка ничего не ответила и продолжила набирать воду.

– Меня Эдик зовут. Друзья зовут меня Эд. Слышал ты меня вчера звала. – иронично усмехнулся парень.

Настя снова обернулась к парню.

– Я Настя. И я тебя вчера не звала. – не поняв усмешки ответила девушка.

– Ну как же. – вновь усмехнулся Эд. – В Ригу же ездила, Эдика звала.

Настя стала в ступор, не понимая, что от нее хотят. Эд заметил, что девушка не усекла шутки и лишь бросил:

– Забудь. – парень сделал небольшую паузу, а потом продолжил беседу. – Сегодня праздник, а ты стирать собираешься с самого утра.

– Настроение не праздничное, что же делать. – продолжая вытягивать очередное ведро сказала Настя.

– Не хочешь прогуляться? – ехидно улыбнулся Эд.

В доме послышался грохот и через несколько секунд дверь открылась. На улицу вышел Иван, весь взлохмаченный в трусах и грязной фуфайке.

– Здрасте, дядь Ваня! С Новым годом! – махнул рукой Эдик.

– Сам с Новым годом! – бросив короткий взгляд на парня тускло сказал Иван, и стал шнырять по карманам, будто что-то искал. Потом он повернулся к Насте и спросил. – Ты куртку мою не видела?

– Вот она. – указывая пальцем на таз молвила улыбающаяся Настя, обрадованная появлением отца. – Если вы ищете сигареты, то они сушатся на печке.

Отец показал свою щербатую улыбку, а потом вновь глянул на Эдика и сказал ему, указывая на девушку:

– Дочь моя.

Потом Иван скрылся в доме, но вскоре вновь появился с прикуренной папиросой.

– Ну что ты Эдик? Давно тебя не видел. Женился может?

– Да нет еще. Все работаю. Дом строю в Центральном, как закончу, так сразу буду думать о спутнице. Надо ж ее куда-то будет вести. – улыбнулся парень.

– Так вон, Настюху мою бери. Хозяйственная, работящая.

Настя поглядывала то на одного, то на второго. Отец продолжал.

– Не пьет, не курит, матом не ругается. Вся в отца. Ха-ха-ха. – расхохотался Иван так, что аж закашлялся. – Бери пузырь, да заходи свататься.

Эдик презрительно поглядел на Ваню и брезгливо скривил лицо. Из-за спины Эдика вышел Анатолий.

– Привет сосед. С Новым годом! – крикнул Толик.

– Ооо, Толян. Как жив здоров?

– Ты чего в трусах стоишь? Чижика простудишь. – рассмеялся сосед.

– Вон. – кивнул он головой в сторону дочери. – Настюха все вещи постирала. – Иван немного помолчал и добавил. – Подлечи по-братски.

Анатолий улыбнулся и что-то обдумал. Потом вошел в дом и вынес бутылку коньяка.

– С праздником! – Анатолий направился к забору, возле которого уже сторожил Ваня.

– Имела рыба озеро! – восхитился добротой соседа Иван, вырывавший бутылку из рук. – Гадом буду не забуду.

– Помни мою доброту. – молвил сосед. – Кстати. На базе с нового года расширение, нужен мойщик. От раствора и пыли машины чистить. Не хочешь на работу пойти?

– Толян. Ты же знаешь, я человек свободолюбивый, да и к чему мне столько денег. Стефана возьми, он трудяга. – ответил Иван, разглядывая бутылку. – Армянский, пятизвездочный. Ты меня балуешь.

– Ладно пойдем салаты доедать. – похлопал по плечу сына Анатолий и вместе направились к дому.

Настя бросила короткий взгляд на Эдика, он посмотрел на нее и улыбнулся. Девочка засмущалась и вернулась к стирке.

– Настена, бросай дурное, пошли позавтракаем. – окликнул ее отец и пошел в дом. Настя выжала вещи и вылила воду в заросший травой огород, потом вернулась в дом. На столе уже стояла половина бутылки и у девчонки чуть не сработал рвотный рефлекс от исходящего запаха алкоголя.

– Где Шарик? – опомнился вдруг Иван, и в эту же секунду из комнаты Насти вышел взлохмаченный и заспанный пес. – Схерали ты в доме? Вошь? – злобно, но шутя посмотрел он на собаку.

– Это я его привела, простите папа. – виновато опустила голову девочка.

– Да ладно, пусть живет. От него всяко вони меньше, чем от меня. Ха-ха-ха. – самокритично рассмеялся мужчина. – Настена, может и тебе капушку?

Иван постучал грязным ногтем по бутылке, при виде которой Настю чуть снова не стошнило.

– Я не буду. – отвела взгляд в сторону она.

– Давай, когда еще так посидим? – настаивал отец и достал кружку.

Он налил в кружку коньяка, а сам зажал бутылку в своей огромной руке.

– Хороша. – посмотрел он на дочь. – Вся в мать. – он запнулся, что-то вспоминая, потом продолжил. – Эх. Просрал я свою жизнь, Настя. Просрал.

Он снова сделал паузу и уныло опустил голову, но через несколько секунд выпрямился и тяжело вздохнув произнес:

– Ну, давай дюбнем! За тебя, Настя. – и приложился к горлышку бутылки.

Настя пила через силу, но не хотела отказывать отцу и допила до дна, прикусив хлебом и холодным мясом. Отец не закусывал, а только закурил.

– Курица? – ткнул пальцем в мясо Иван.

– Дикая утка. – размахивая едкий дым руками произнесла девушка.

– Утка? – удивленно переспросил Иван. – От куда у нас дикая утка?

– Поймала на охоте.

– Ты? – еще более удивленно бросил отец.

– Да. Я охочусь иногда, только вы, папа ничего не едите.

– Так. – пригрозил Иван. – Ты мне не «Выкай», договорились?

– Хорошо. – согласилась Настя, почувствовав приятное тепло в животе.

– А знаешь. – ласково посмотрел он на Настю. – Хорошо мы с тобой живем, дружно, пусть и не часто видимся. Но сама понимаешь, дела. – говорил он весьма серьезно. – Я и не помню, когда в последний раз вот так сидел дома, в кругу семьи. – Иван погладил руку дочери, второй рукой погладил Шарика. – Я ж как бродячий пес, все тягаюсь где-то, что-то ищу, совсем не замечая, что счастье то вот, рядом. Ты позитивно на меня влияешь Настена, прости отца.

Он упал на колени, уткнулся лицом в мягкую кофту дочери. Все это было похоже на комедийный спектакль, пока он всерьез не расплакался. Настя обняла его и тоже пустила слезу, поглаживая папу по спине. Его плач перешел в рыдание, он вдруг почувствовал всю свою ущербность и безответственность. Он понял на сколько он жалкий и ничтожный, понял, что загубил свою жизнь и уже не в силах что-то изменить. Он принял свою вину перед этой девочкой, он принял ту жизнь, которую сломал себе сам. Тяжело было плыть против течения, но и по течению он плыл не умело, хотя можно двигаться разумно, направив правильный вектор. Все это он осознавал только сейчас. Спустя несколько минут он вновь сел на свой расшатанный стул и вытер грязными рукавами слезы. Настя все это время тоже плакала, ей было жалко отца, но она не могла ему ничем помочь, и это расстраивало ее еще больше. Она просто хотела быть ему нужной, быть рядом, и сегодня она наконец почувствовала, что и его сердце тоже умеет любить и чувствовать. Она так этого ждала.

– Хватит сопли распускать. – снова протер глаза Иван и взял кусок холодного мяса. – Не дурно. – оценил он блюдо и как истинный гурман поглядел на недопитый коньяк. – Надо к мясу, что-нибудь. Принеси водочки.

Найти алкоголь было довольно сложно, все магазины были закрыты. Но была местная точка, где продавали самогон, туда-то и пошла Настя. Ваня был безгранично рад. За долгие годы он никуда не хотел идти, все было здесь, дома. Странно, что и друзья сегодня не спешили к нему, видимо тоже решили сделать передышку. Отец с дочерью как никогда ранее разговаривали, поднимая довольно душевные темы, пока в какой-то момент Настя не уснула прямо за столом. Ваня отнес ее на кровать, разул и укрыл одеялом. Этим вечером он что-то понял для себя, он понял, что кому-то нужен, почувствовал ответственность за эту девочку и решил измениться ради нее.

Следующим утром Настю мучала головная боль, ей было очень плохо и ее снова тошнило. Как ни кстати, на улице вновь стоял Эд, неспешно покуривая тонкую сигарету. Он увидел девушку и громко поздоровался. Настя застыдилась его и тихонько молвила:

– Здравствуй!

Эд вероятно видел, как ее вырвало, но не стал акцентировать на этом свое внимание.

– На долго к нам? – вдруг спросил он, подойдя ближе к забору.

– Я приехала к отцу, и не собираюсь пока уезжать.

– Какие планы на сегодня?

– Собираюсь сходить проверить петли и капканы.

– Ты охотишься? – удивленно поглядел на нее Эдик.

– Да. – ответила Настя и еще более удивила парня.

– Не боишься одна?

– Я не одна. Со мной Шарик.

Парень расхохотался.

– Хочешь я пойду с тобой. – неожиданно для девушки поинтересовался Эд. – Мне очень любопытно посмотреть, как охотится такая девушка как ты.

– Какая такая? – немного возмущенно поглядела на него Настя.

– Хрупкая, например. – улыбнулся он.

– С чего ты взял, что я хрупкая? – девушка немного рассердилась.

– Не знаю, просто показалось. Хотелось познакомиться, как никак соседи теперь.

– Ты ведь здесь не живешь.

– У меня скоро отпуск. Весной. Я два месяца буду здесь, заниматься стройкой. – вновь улыбнулся тот.

Настя посмотрела на него и тоже улыбнулась, их взгляды встретились. Девушка приглянулась Эдику, несмотря на то, что первое впечатление было испорчено ее двухдневной пьянкой. Эд полагал, что соседка не пьет и не курит, именно так ее описывала мать парня, но в остальном мама не обманула. Это была естественно-красивая девушка, трудолюбивая и добрая. Настя же была настороженна, но в то же время внутреннее любопытство к противоположному полу сверлило ее сердце. Она еще раз бросила оценочный взгляд на парня и молвила:

– Через час я выхожу.

– Принял. – довольно сказал Эд. – Что с собой брать?

Настя не ответила и ушла в дом. Ваня уже не спал, и видимо сегодня тоже не сильно спешил уходить, допив вчерашний самогон.

– Настена. – рявкнул он, прикуривая папиросу. – Сгоняй на точку, а? Что-то никуда не хочется идти, устал я, да и ноги что-то не слушаются.

– Ты не болен? – озабоченно поглядела на него дочь.

– Все в порядке.

– Сколько взять?

– Не много не мало, пол ведра водочки возьми. Ха-ха-ха. – прокашлявшись рассмеялся тот.

Настя послушно сбегала на точку, взяв ему литровую бутылку. Она была рада, что отец останется дома и надеялась, что ей удастся поймать какую-то дичь. Через час, как и договаривались, она пошла с Эдом к лесу.

– Я не ловлю большую добычу. – проверяя петли рассказывала она. – С ней много возни, да и мясо негде хранить. Утки, куропатки, ондатры, лысухи. Редко зайцы, но их я больше всего боюсь, крупные особи могут задними лапами разорвать, если неосторожно их держать. Еще рыба, ее поймать проще и у меня всегда стоит небольшая сеть, на случай, если дичи поймать не удастся.

– А если удастся? – с любопытством спросил внимательно слушающий Эд.

– Тогда рыбу можно и отпустить. Я еще не разу не возвращалась без добычи. – Настя довольно улыбнулась. – Я три дня не была, думаю что-то попалось.

Они обошли места, где стояли ловушки, но в лесу ничего не было. Тогда они отправились к озеру.

– Чем ты занималась, когда жила там, в деревне? – подходя к озеру спросил парень.

– Охотилась, ловила рыбу, собирала травы, грибы и ягоды. Там совсем другая жизнь.

– Ну а кроме всего этого? Как ты отдыхала, например?

– Там не так и много времени, чтобы отдыхать, но мама меня научила читать, я читала и училась, особенно зимой, когда работы было мало.

– Вы правда жили в лесу?

– Да. В тех местах, многие живут в лесах, это нормально. Тому, кто вырос там, ваш мир кажется сумасшедшим.

– И тебе?

Настя мило улыбнулась, но ничего не ответила, лишь подошла к берегу и пробив кулаком хрупкую кромку льда, засунула руку в воду. Нащупав веревку, она стала тянуть. Это была небольшая сетка, в которой трепыхались пять средних лещей. Девушка достала сеть и скрутив ее вместе с рыбой, бросила в сумку.

– Дома разберусь. – сказала она, умыв руки и лицо ледяной водой.

– Ты не похожа на других. – возвращаясь домой произнес Эд. – От тебя исходит какая-то невероятная энергетика.

– Что ты знаешь о энергетике? – заинтригованно поглядела на него девушка.

Настя явно ввела Эдика в ступор, который хотел просто сделать комплимент.

– Я мало понимаю в подобном, и просто хотел сказать, что рядом с тобой приятно находиться. – ловко выкрутился парень.

Настя была смущена, но не стала отвечать, продолжив прогулку молча. Эд тоже не хотел давить своей болтовней, и только возле дома, остановившись возле калитки спросил:

– Ты стала выпивать?