Протеже советника. Подчинить тени

Он привстал, чтобы наполнить мой бокал. Я украдкой покосилась на Лаиссу, и та состроила строгую мину, едва заметно шевельнув бровями.

– Да, спасибо, – приняла я знаки внимания.

Золотистое игристое наполнило мой бокал. Лорд Иртон завел витиеватый тост, прославляющий мою красоту неземную, который я выслушала с вежливой улыбкой, стараясь не обращать внимания на брата. Пользуясь тем, что на него никто, кроме меня, не смотрит, Кэсси гримасничал, передразнивая гостя. И так это ладно у него получалось, что нельзя было не улыбнуться.

Все отпили из бокалов, и я было порадовалась небольшой передышке, как вдруг рядом неожиданно возникла Змея:

– Тилья, мне нужна твоя помощь.

Извинившись за нас перед гостем и домочадцами, Лаисса направилась к выходу из гостиной. Мне ничего не оставалось делать, как последовать за ней. Свернув в коридор, ведущий к задней двери, она вдруг круто обернулась.

– И что это сейчас было?!

– Разве что-то не так?

– Кажется, мы договорились, что ты принимаешь все знаки внимания Иртона!

– Я и принимаю… – меня одолела растерянность.

– Лорд Иртон трижды к тебе обратился, прежде чем ты соизволила поднять голову! Не молчи как идиотка, когда он задает вопросы. Смейся над его шутками, даже если они тебе смешными не кажутся. Красней, как ты умеешь. Хлопай глазками и улыбайся! Улыбайся!

– Это так обязательно?

– Состояние Лео Иртона вчетверо превосходит наше вместе с доходами от поместья Нэппингтон. Так что да, обязательно. Его внимание – большая удача. Не смей все портить! – Змея ткнула указательным пальцем мне в грудь.

 Как же я была зла. Все во мне так и кипело, и я порадовалась, что не оборотник, как Кэсси. Не то давно бы уже приняла боевую форму, откусила Лаиссе голову, а потом сказала, что так и было. Но я всего лишь врачеватель. С трудом удержалась, чтобы не предложить Змее забрать Иртона себе, раз он весь из себя такой состоятельный, решила все же не ссориться. Завтра мне нужно попасть в храм Великой Матери, а она может мне помешать.

Расценив мое молчание как согласие, Лаисса немного успокоилась и сообщила:

– В конце вечера лорд Иртон кое о чем тебя попросит. Ты должна согласиться. Поняла?

– Смотря что за просьба.

Подозрительно все это и совершенно мне не нравится!

– Думаю, это будет приватный разговор. Ничего более. Вам стоит познакомиться поближе, – Змея улыбнулась, но что-то мне было совершенно не весело.

Приватный разговор с Иртоном? Еще не хватало! Мне претило оставаться наедине с этим человеком.

– И, о чем же мы с ним будем разговаривать?

– О твоей дальнейшей судьбе, Тилирио, – нехорошо усмехнулась Лаисса.

Позже тем же вечером.

Я расположилась на широком подоконнике, а Кэсси развалился на моей кровати, заложив руки за голову. Он совершенно не обращал внимания на то, что безжалостно мнет свой лучший выходной костюм. Ткань на локтях и коленях нещадно натянулась и выглядела белесой. Морщила там, где петли цеплялись за пуговицы. За последние полгода тренировок в академии брат раздался в плечах, и я подумала, какой же затрапезный у него вид в этом облачении.

Подумала и осеклась. А ведь раньше я не обращала внимания на такие мелочи, как старая одежда, но сегодня все виделось по-другому. Иначе. И виной тому разговоры Лаиссы о состояниях.

– Еще чуть-чуть и я заподозрю Змеюку в колдовстве, – передернула я плечами. – Так задурила твоему отцу голову, что он готов ради нее на любую глупость. Может, откроешь ему глаза?

– Брось, Тиль. Отец влюблен, вот и не видит ее недостатков, но это скоро пройдет. К тому же Лаисса симпатичная и умеет ладить с мужчинами.

– Неужели вы не замечаете, какая она расчетливая! Ради денег она предаст дядю, вот увидишь!

– Может и так, – флегматично отозвался кузен. – Но только лорд Раш ни тебе, ни мне не поверит. Он должен осознать это сам.

Мы немного помолчали, и я продолжила:

– Мне совершенно не нравится, что задумала Лаисса. Вся такая добрая напоказ, но ты бы слышал, как она говорит со мной наедине!

– Зря ты к ней за помощью обратилась, – помрачнел Кэсси. – Не стоило ее посвящать в свою беду.

– Тогда мне показалось, что она искренне мне сочувствует и желает помочь.

– А теперь ты вынуждена плясать ее дудку.

Брат жалел меня, но, как и любой мужчина, не мог до конца понять мои чувства.

– Я считаю, нужно все рассказать отцу. Нельзя так больше! Идем прямо сейчас, – исполненный решимости кузен вскочил на ноги.

– Кэсси, нет! – я преградила ему путь. Затараторила: – Ничего не говори дяде Рашу! Ты себе даже не представляешь, что тогда начнется!

– Хорошо, но ведь нужно же что-то делать?

– Завтра мы встречаемся в храме с Льярой, вместе мы обязательно что-нибудь придумаем.

Брат хмурился и кривился, не зная, как лучше поступить:

– Ладно, – ворчливо протянул он и с размаха завалился на прежнее место.

Старенькая кровать жалобно скрипнула под его весом, а я так и осталась стоять рядом.

– Бесы меня дери, сестренка! – приподнялся Кэсси снова. – По мне, ты только глубже и глубже вязнешь во всем этом дерьме. Думаешь, что извращенцу Иртону от тебя нужно?

– Не знаю. Надеюсь, он просто хочет вместе поужинать. Наговорит дурацких комплиментов… Или, того хуже, предложение сделает. Не приведи Великая Мать, брякнется на одно колено, и мне будет неловко, – я передернула плечами, вспомнив, как лорд Лео Иртон смотрел на меня, обращаясь со своей «непристойной» по его же словам просьбой.

А попросил он меня поужинать с ним вдвоем в известном столичном ресторане. Вроде как назначил свидание, и я даже согласилась. О ужас!

– Только не ведись на его обещания. Извращенцы всегда настаивают дать авансом.

– Сандр!

– Эх, Тиль! Не была бы ты моей кузиной, сам бы на тебе женился. Тогда никто бы не посмел тебя обидеть.

В возмущении я схватила подушку и огрела ею брата. Кэсси со смехом увернулся, зато пропустил второй удар. Подушка осталась у него в руках, а я наставила на него указательный палец:

– Не делай резких движений, пуговицы оторвутся!

Кэсси как раз лениво поднялся с кровати и принялся сладко потягиваться, издавая смешные звуки. Мое пророчество тут же сбылось. Одна из пуговиц, не выдержав нагрузки, все-таки оторвалась и, пролетев мимо меня, отскочила куда-то в угол. Получилось так забавно, что мы оба согнулись от хохота.

– А, и бесы с ней! – вытер выступившие слезы брат. – Пойду-ка я спать. Поздно уже. Приятных снов, сестренка. – Он нежно чмокнул меня в макушку, а потом строго выдал: – Ну-ка не реви!

Я часто закивала, стараясь сдержать подступившие к глазам слезы, и широко улыбнулась.

– Как же я тебя люблю, Кэсси!

Глава 4

В назначенное время мы с Кэсси перенеслись на центральную площадь столицы. Я принялась осматриваться по сторонам, в который уже раз удивляясь гигантским размерам сплошь выложенного камнем пространства.

– Тилья, Тиль! – Льяра Яррант заметила меня первой и бросилась навстречу.

Мы обнялись. Я всеми силами старалась не расплакаться. Подруга, кажется, тоже. Мы не виделись с самого дня нападения на академию и очень соскучились друг по другу.

– Нет, мне-то всегда нравилось наблюдать за девочками, но может уже хватит тискаться? – проворчал Кэсси.

– Сандр, ты придурок! – шлепнула его по плечу оборотница и тоже крепко обняла.

– Как себя чувствуешь? – поинтересовалась я, когда с приветствиями было покончено.

Подруга с улыбкой положила ладонь на живот:

– Отлично. Малыш меня не беспокоит, только я постоянно голодная. В храм сходим? – она мотнула головой в сторону окруженной огромными валунами священной рощи.

Естественно, вся наша затея с храмом была лишь предлогом для встречи, но отчего бы и не заглянуть? Мне есть о чем попросить богиню и за что поблагодарить. Льяре, думаю, тоже. Да и благословение для малыша попросить не помешает. Я согласно кивнула. Оэльрио обернулась и вопросительно посмотрела на тактично замершего в сторонке от нас будущего мужа.

Ого! А мы-то принца Вердериона Норанга на радостях и не заметили! А было на что посмотреть.  Более известный как Верд Аллакири – командир отряда «Волчьи тени», оборотник, выделялся среди прохожих статью и уверенностью. От него так и исходили волны особого присущего сильным мира магнетизма. Как же! Ведь он теперь не просто признанный бастард императора и наследник престола. Он еще и полноправный хозяин собственного магического источника. Такое волей-неволей накладывает отпечаток.

– Здравствуй, Тилья, – улыбнулся он, поймав на себе мой взгляд.

– Мой принц, – оробев, выдохнула я, присаживаясь в глубоком реверансе, благо длинная юбка это позволяла.

Рядом припал на одно колено Кэсси.

– Ребята, ну прекратите! Мы и так привлекаем внимание, – Льяра потянула моего кузена за руку, заставляя подняться.

Оставив парней дожидаться нас на лавочке у фонтана, мы отправились в храм и уже поднимались по широким ступеням на крыльцо, когда крик уличного проповедника заставил шарахнуться в сторону.

– Покайтесь! Ибо скоро взойдет Кровавая Луна! – блажил мужик неопределенного возраста, одетый в грязные лохмотья. – Она наполнит реки багрянцем, и очищающая влага омоет улицы городов! Покайтесь! И да снизойдет на вас благодать Великой Матери! Покайтесь и молите Богиню о прощении!

Я вдруг почувствовала что-то за мгновение до того, как рядом с ним соткались фигуры теневиков-безопасников. Пророка профессионально скрутили и, прихватив с собой, ушли тенями. Стало необычайно тихо, лишь редкие снежинки, кружась, опускались на брусчатку.

– Будто и не было! – Льяра повернулась, чтобы показать большой палец, сигнализируя насторожившемуся Верду, что все в порядке.

В этот момент мое внимание приковала спускающаяся по ступеням женщина. Незнакомка уже перешагнула черту юности, была потрясающе грациозна и красива и знала себе цену, но зацепило меня не это. И даже не ее мощная звериная аура многоопытной оборотницы с какой-то очень крутой ипостасью. Больше всего меня поразило явное сходство с Оэльрио.

– Льяра! – я дернула подругу за руку. – Та женщина!

Всего на мгновение, я отвлеклась, но незнакомка успела куда-то испариться.

– Да где же она… – бормотала я, озираясь, но женщины нигде не было.

– Кого ты увидела, Тиль? Какая женщина? – жизнерадостно вопрошала Оэльрио, вместе со мной вертя головой по сторонам.

– Просто показалось. Забудь, – подхватив оборотницу под руку, я направилась ко входу в храм – арке, установленной между двумя соседними валунами.

Не стоит Льяре сейчас волноваться, а упоминание о пропавшей матери точно не придаст спокойствия.

В храме Великой Матери ничто не нарушало тишину, кроме умиротворяющего шелеста листвы и пения птиц. Сквозь ветки деревьев проникали золотистые солнечные лучи, создавая ощущение, что мы оказались совсем в ином месте. Существовала теория, что аркообразный вход – не более, чем хитроумный портал. Возможно, так оно и есть.

Изнутри храм имел стену, которую снаружи видно не было. Стена замыкалась в круг, а вдоль нее вела обводная дорожка. В самом центре храма рос бук-реликт, а вокруг него на равном расстоянии еще восемнадцать растений-реликтов разных видов в соответствии с друидским календарем. От обводной дорожки к каждому дереву отходила собственная тропинка, посыпанная зеленым гравием. Дорожки делили всю площадь храма на сектора, пространство которых сплошь заросло белыми петуниями. Белый ковер без малейшего проблеска листвы придавал этому месту особую чистоту и умиротворение.

На стене у самого входа были приделаны крючки, на которых висели белоснежные накидки. Их следовало надевать всем прихожанам без исключения. Мы с Льярой тоже взяли по одной.

– Встречаемся здесь?

Оборотница дождалась моего кивка и, накинув капюшон, направилась в сторону зимних секторов рощи. Я двинулась в противоположную сторону – туда, где рос мой покровитель – орех. Шла, не торопясь, а из головы не выходила та женщина, так похожая на мою подругу. Может ли она быть мамой Льяры? И если так, то как здесь оказалась и почему не заметила собственную дочь?

Неожиданно глаза выхватили что-то неправильное. Что-то, что не вписывалось в общую картину. То, чего здесь просто не могло быть! Сердце екнуло и пропустило удар, а затем пустилось вскачь.

Кровь! Откуда здесь взялась кровь?! Алое среди белоснежных петуний пятно, выглядело зловеще. Я застыла, в ужасе уставившись на него и невольно вспомнила резню в общежитии. Но, присмотревшись, выдохнула с облегчением:

– Богиня! Это всего лишь цветы!

Провела по лицу вниз, словно стряхивая морок. Совсем нервишки ни к бесам! Это надо же было так испугаться простого букета! Я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, успокаивая нервы, но так и не сошла с места. Сорванные цветы здесь – уже сами по себе кощунство. Как истинная друидка, я была до глубины души возмущена таким попранием традиций – в храм Великой Матери не принято приносить мертвые растения.

Неожиданно меня толкнули. Да так, что, оступившись, я вынужденно сошла с тропы, примяв несколько кустиков петуний.

– Простите, – не слишком-то и вежливо буркнула незнакомая девушка, поправляя едва не свалившийся с головы капюшон.

Но я тоже хороша. Встала на пути как вкопанная, а эта девушка могла тоже засмотреться на красные цветы, вот меня и не заметила.

– И вы меня простите, – извинилась на всякий случай ей в спину, но незнакомка ничего не ответив, ушла.

 Забыв про нее, я принялась осматриваться в поисках жреца, который неизменно прохаживался вокруг растущего в центре храма бука. Завидев зеленый, расшитый по подолу золотыми колосьями балахон, поспешила к нему и сообщила о кощунстве.

– Как с ума все посходили с этим затмением! Одни орут на площади вокруг храма, другие тащат сюда всякую гадость! – неожиданно бурно отреагировал жрец на мои слова. – Ступай, дитя природы, я во всем разберусь. Да осенит тебя длань Великой Матери!

Я ритуально поклонилась, прижав к груди скрещенные ладони, и направилась к своему покровителю.

У орешника было пусто – еще одно храмовое чудо. На тропинках всегда можно кого-нибудь встретить, но подле древа-покровителя, ты неизменно оказываешься в одиночестве, если только не будешь держать за руку того, с кем пришел. В любой другой священной роще такого не увидишь, только здесь в столичном храме.

Ступив под сень развесистой кроны, я приложила ладонь к шероховатому стволу дерева. Настраиваясь, полюбовалась ярко-зеленой, пронизанной светом, резной листвой и прикрыла глаза, вознося молитву. А затем принялась вслух рассказывать о постигшем меня несчастье, и впервые слова давались мне легко, а слезы, что лились ручьем из глаз, приносили настоящее облегчение.

Приятное ощущение пришло неожиданно. Словно бы солнечный лучик, согревая, коснулся макушки, а затем окутал теплом все мое тело. Сквозь прикрытые веки чудилось золотое сияние. Я купалась в его ласке, вызывающей сонмы мурашек, и чувствовала, как без следа исчезает рана на моей душе.  Не слышала никаких голосов или слов, но знала – мне ответили! Про меня знают и помнят! Теперь точно все будет в порядке.

Сияние мягко опало, прокатившись напоследок по телу мощной волной тугого теплого ветра, оставило приятное покалывание в кончиках пальцев и у основания черепа. Я медленно открыла глаза, продолжая держаться за шершавый ствол. Голова немного кружилась, а земля и лепестки белых цветов вокруг мягко мерцали, словно кто-то небрежно сыпанул на них горсть золотой пудры.

Мерцание потихоньку померкло. Одновременно я обрела твердость в ногах и поняла – мне пора.

Глава 5

Льяра ждала меня в условленном месте. Избавившись от балахонов, мы двинулись к выходу, и я принялась рассказывать ей о случившемся. На крыльце нас напугал очередной проповедник, но и его постигла участь предыдущего.

– Упорные эти фанатики. Как будто им медом намазано, – подруга мрачно хмурилась, наблюдая, как растворяются теневики вместе с волосатым парнем сумасшедшего вида.

Вердерион и Кэсси ждали нас прямо у ступеней.

– Это уже четвертый, – констатировал кузен, покачнувшись с носка на пятку.

Верд обнял Льяру за плечи.

– Молодцы парни, бдят, – отметил он. – Вот только эти горлодеры просто шушера. Не настоящие культисты, а так. Маргиналы, которые ради выпивки или дозы карэша нанимаются на эту придурь, создают напряжение, дергают наших людей. На поверку они ничего не знают ни о своих нанимателях, ни об их планах. – Внимательный взгляд синих глаз пробежался по многолюдной площади, и Верд продолжил: – Опасаться стоит тех, кто незаметен. Тех, от кого крикуны отвлекают внимание.

– Да, в газетах, что не день, так какое-нибудь происшествие, – согласился с ним Кэсси. – К примеру, в Сатор Юти оборотник озверел ни с того ни с сего.

Пока мужчины обсуждали новости и обменивались мнениями о ситуации в империи, мы с Льярой немного отстали и заговорили о более приятных вещах:

– Ну как, сможешь вырваться на девичник? – спросила подруга. – А то нам вдвоем с Кассандрой будет не так весело.

– Постараюсь, – ответила я.

– И что это значит, – Льяра и подозрительно прищурилась.

Она сразу почуяла мою неуверенность.

– Есть кое-какие затруднения, – я поморщилась. – Помнишь, я как-то упоминала Лаиссу?

Коротко, не вдаваясь в подробности, поведала подруге о своих проблемах. Льяра задумалась, но ничего не успела сказать, как ее позвал Верд:

– Котенок, нам пора. Отец требует, чтобы мы срочно вернулись во дворец. Прямо сейчас.

Льяра нахмурилась, а я вздохнула украдкой. Нельзя заставлять императора ждать, а значит разговор откладывается на неопределенное время. Когда я еще смогу вырваться?

– Извини, нам надо идти, – Льяра виновато улыбнулась.

– Я понимаю.

– Не переживай, я что-нибудь придумаю, тебя обязательно отпустят ко мне на девичник, – подмигнула оборотница и крепко обняла меня, шепнув: – Все будет хорошо. Верь мне.

Мы тепло распрощались, и Верд с Льярой исчезли без помощи портала, обдав нас приятным холодком. Интересный эффект, отметила я. Раньше такого не замечала, но принц Вердерион сильно увеличил свой потенциал с тех пор, как стал хозяином магического источника. Как хорошо, что они все-таки вместе с Льярой.

Перед глазами так и стоял образ сладкой парочки. С удовольствием я вспоминала, как могучий оборотник смотрит на свою лучащуюся счастьем невесту. В каждом его жесте и движении сквозит нежность и искренняя забота о любимой. Испытав легкое чувство тоски, я вознесла еще одну короткую молитву Богине, пожелав, чтобы у моих друзей так все и осталось. Чтобы не охладели с годами их чувства, чтобы любовь всегда была обоим в радость.

– Нам тоже пора возвращаться. Идем? – спросил Кэсси.

Домой не слишком хотелось, но и на площади делать было нечего.

– Ага, – согласно кивнула я, и мы с братом направились к порталам на площади.

Там, как всегда, выстроились две очереди. Подлиннее – к друидскому, и покороче – к теневому. К световому, вообще, никого, но в Эрессолде живет не так уж много сияющих. Неожиданно для самой себя ухватила кузена за рукав и потянула к той, что короче.

– Ты уверена? – удивился Кэсси, он плохо переносил перемещения тенями.

– Так быстрей.

– Мутить потом минут пятнадцать будет… – ворчал брат, но все же не сопротивлялся.

Пока мы решались, к первой очереди прибавился еще пяток желающих, так что выбор был очевиден.

– Я еще пожалею об этом, – бормотал Кэсси, вводя координаты и оплачивая переход, а я вдруг ощутила какое-то нездоровое нетерпение.

Если быть честной, я, как и любой друид, тоже не слишком хорошо переношу теневые переходы. Конфликт энергий. Но как маг, я понимаю механизмы и готова потерпеть, если надо. А сейчас и вовсе отчего-то испытываю нездоровый ажиотаж. Наверное, так Верд и Льяра на меня повлияли, и мне просто хочется почувствовать то же, что и она, когда переносится с любимым тенями.

Начался переход, и холод сковал мое тело. Неприятно, но впервые я отнеслась к этому с любопытством…

Позже тем же вечером

Говорить с дядей насчет приглашения на девичник решила после ужина и втайне от Лаиссы. Покончив с трапезой, лорд Хортес, по обыкновению, запирался у себя в кабинете и работал или читал перед сном. Момент был идеальным, так как настроение у него обычно было благостное, а Лаисса как раз уходила готовиться ко сну и посвящала время процедурами, призванными сохранить ее красоту и молодость. А значит, не помешает.

Я выждала полчаса, чтобы Змея намазалась притираниями и масками и гарантированно не казала из своих покоев носа, но уже на подходе к кабинету дяди поняла – он не один. Из-за двери до меня отчетливо доносился возбужденный голос Лаиссы. Громко прозвучало имя лорда Иртона, и я не выдержала, приникла к замочной скважине и затаила дыхание. Подслушивать нехорошо, но и выдавать меня против воли замуж – тоже!

– Лео Иртон станет достойным мужем для Тилирио, стоит его уважить. В том, что будущие супруги поужинают вдвоем в приличном месте нет ничего предосудительного! Простое свидание и только, Раш!

Похоже, дядюшке тоже не нравилось приглашение Иртона, а Лаисса уговаривает его отпустить меня с этим извращенцем! Вот же гадина! Я возмутилась до глубины души.

– Они просто побеседуют, познакомятся ближе без свидетелей. Согласись, на семейном ужине это попросту невозможно! Тогда и Тилье будет легче смириться с этим браком, – убедительно шипела Змеюка.

Умело давит! Резонные доводы приводит.

– Не знаю, – сомневался дядя. – Моя племянница желает окончить академию и стать врачевателем, а не заводить семью. Не вижу причин отказывать ей в этом.

Я готова была расцеловать дядюшку. Оказывается, у него осталось свое мнение, и Лаисса еще не полностью загнала его под каблук. А дядя Раш продолжал:

– А насчет просьбы Иртона, моя сестра не одобрила бы подобного решения. Я обещал заботиться о ее дочери.

Мамочка, почему ты оставила меня так рано? Я так в тебе нуждаюсь! Слезы против воли затуманили взор, и я крепко зажмурилась, позволив им выкатиться.

– Раш! Разве ты забыл, что за нравы царят в академиях? Это же сплошь вечеринки, соблазны и свободная любовь. Молодёжь отрывается по полной, а кому потом расхлебывать последствия? Родителям и опекунам, конечно же!

От негодования у меня дыхание перехватило, и слезы высохли. Это она на что сейчас намекает?!

– Исса, Тилья хорошо учится, не думаю, что ее интересует свободная любовь, как ты выразилась.

– Пусть так, но что будет потом, когда она закончит учебу? Кто ее возьмет в приличное место без связей и протекций? В итоге ничего не изменится, и ты продолжишь вкладывать в нее средства, пока она будет лечить бродяг за гроши в какой-нибудь дыре.

– Ну почему же сразу в дыре? – возмутился дядя.

– А ты полагаешь, что ее сразу же возьмут в клинику к Октябрю Эллэ? – скептично хмыкнула Лаисса, упомянув личного императорского доктора. – А ведь у тебя еще и сын есть. К тому времени Кассандра захочет жениться, и ему тоже средства понадобятся.

После таких слов я решила, что теперь точно из кожи вон вылезу, ночами буду учиться и выходные, но устроюсь работать на Октября Эллэ.

– Тилья молода и неопытна, и к тому же хороша собой. А стоит девушке вроде нее остаться без твердой руки, и она тут же наделает глупостей. Спутается с первым попавшимся пройдохой, который вскружит ей голову, и принесет в подоле.

– Исса, ты преувеличиваешь! Тилирио благоразумная девушка, у меня нет повода сомневаться в ее целомудрии и благоразумии.

Лаисса расхохоталась.

– О! Ты просто плохо ее знаешь. Спорим, это произойдет даже раньше, чем она закончит первый курс. Тогда-то попомнишь мои слова!

– Что ты такое говоришь, Лаисса! Нарочно пытаешься меня разозлить?

Дядя вскочил со стула и нервно пересек кабинет. А я едва сдержалась, чтобы не ворваться к ним и не высказать все, что думаю. Только вот тогда она меня точно сдаст, да еще и повернет все так, что дядя прямо с утра и выдаст меня за Иртона.

Тем временем Лаисса скользнула следом за лордом Хортесом, положила руки ему на плечи и понизила голос так, что я с трудом ее расслышала:

– Раш, поверь мне, твоя племянница только с виду зайчик, а на деле порочна до мозга костей, – пела она. – Как ты можешь этого не видеть? Вы, мужчины, порой, как слепцы. Но, поверь мне как женщине, познав однажды радость плотских утех, она уже не сможет остановиться. Она опозорит тебя и весь род Хортес. Прими меры, пока еще непоздно!

Дядя явно колебался, и я вцепилась зубами в палец, чтобы не заорать от гнева. Вот кто бы только говорил про порочность! Это ведь Лаисса требует оставить меня наедине с малознакомым мужчиной! Говорит, что это нормально и правильно, но при этом обвиняет меня в ветрености? А дядя тоже хорош! Я выросла у него на глазах и ни разу не давала повода в себе усомниться, а он!