В мире клонов. Фантастическая повесть

Инженер действовал энергично в полной уверенности, что всё идёт отлично, и результат не разочарует ни меня, ни Властелина. Прошло три недели полёта. Мы уже не могли видеть родную Дэю. Надо было привыкать к новой жизни, сначала на звездолёте, позже на Голубой Планете.

У меня появились новые привычки. Никогда на родной планете я не вставал с кровати очень рано. Сиус высоко стоял над горизонтом, когда я, вдоволь понежившись в постели, вставал и шёл на спортивную площадку бегать, и торопился к бассейну, чтобы всласть наплаваться. Я мог купаться в море, но до него – далеко, а белоснежная чаша бассейна с морской водой находилась рядом с беговой дорожкой.

Так было там, дома. Теперь же, я просыпался раньше всех и сразу вскакивал с кровати, чтобы поупражняться на тренажёрах, и, хлебнув обжигающего тонизирующего напитка, приступить к работе. Задать цель роботам, наметить план действий для каждого члена экипажа – всё это я готовил до той минуты, как Ген начинал работу. Я старался не пропускать ни одного из его дейтвий, считая своим долгом непрерывно наблюдать за появлением новых жителей Голубой Планеты. Необычные создания росли очень быстро, изменяясь не по дням, а по часам.

Нам предстояло лететь ещё несколько недель, а особи уже «повзрослели». Это были мужчина и женщина среднего роста, светловолосые с голубыми глазами. Оставалось задействовать мозг и можно откупоривать пробирки, чтобы пополнить команду двумя новыми членами. Я торопил инженера (юность так нетерпелива). Ген молчал и продолжал свои работы, не обращая внимания на мои замечания и просьбы. Отец предупредил меня, что «новые» должны выйти из лабораторных пробирок только на Голубой Планете. Но ужасно хотелось увидеть, как «это» работает. Я даже стал плохо спать, а когда засыпал, то видел во сне всё тех же «их». Следовало «взять себя в руки». Я погрузился в чтение. За эти недели я «проглотил» около сотни томов. Все члены команды видели меня не иначе как с книгой в руках. Однажды Рия, заливаясь краской, спросила:

– Ив, что-нибудь случилось?

Я удивился.

– Почему ты так думаешь?

Милая Рия ничего не ответила, а ткнула прелестным пальчиком в мою книгу. Я объяснил, что времени у меня сейчас много, надо использовать его для образования. Сказал, что никому не известно, сколько свободных часов нас ждёт на Голубой Планете. Думаю Рия не поверила. Она хитро прищурилась, но разговор не продолжила.

«Отец нам не поможет»

Однажды утром я зашёл в лабораторию и не застал там инженера. За всё время полёта мы впервые не встретились утром в лаборатории. Странным мне показалось и то, что в столовой Ген тоже не появился. «Что могло случиться?» – у меня начинало стучать в висках, признак того, что я волнуюсь: «Заболеть он не мог, комнату покинул, когда все ещё были в кроватях. Единственное место, где мог сейчас находиться генетик – библиотека. Но зачем он направился туда в такую рань?»

Библиотека находилась этажом ниже, прямо под лабораторией. Я, не раздумывая, спустился туда на лифте. Инженер стоял у стеллажей со справочниками и энциклопедиями. Он лихорадочно перелистывал огромный старый том. Тонкие ловкие пальцы мелькали над раскрытой книгой.

Я подошёл ближе и увидел, капли на лбу Гена. Он явно нервничал и не заметил, меня. Я спросил:

– Что случилось?

Инженер вздрогнул, перевёл глаза с книги на меня и почти шёпотом произнёс:

– Катастрофа.

Мне захотелось сесть прямо на пол.

– Ты уверен? – это был глупый вопрос, но учёный ответил.

– Абсолютно.

В этот момент открылась дверь и на пороге появилась Рия. Она посмотрела в нашу сторону, тихо пробормотала что-то и хотела выйти. Я крикнул:

– Не уходи, останься, Рия!

Девушка закрыла дверь и, как всегда, мягко ступая, не торопясь, подошла к нам. Инженер пожал плечами, что означало – как вам угодно. Он отвернулся и хотел захлопнуть книгу, но я не позволил.

– От Рии у меня нет тайн, Ген. Продолжай, пожалуйста.

Инженер подошёл к столу, на котором лежали две раскрытые книги. Положив рядом с ними третью, он жестом пригласил нас подойти ближе. На странице одной из книг был изображён Кентавр. Инженер подождал пока усядется Рия и указал на картинку. Девушка тихонько охнула. Я молчал. Генетик заговорил сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее.

– Видите это существо. Это тоже творение генетиков. – Он посмотрел на Рию и продолжал. – Ничего страшного тут нет. На Дэе вы их не видели, но есть планеты, на которых эти создания живут и работают. Вы спросите – почему они такие странные? – отвечаю: «Инженеры не хотели такой метаморфозы. Учёные старались создать для этой планеты разумных жителей, приспособленных к местным условиям. Инженерам хотелось, чтобы жители были похожи на нас, но получилось то, что вы видите».

Рия осторожно спросила:

– А почему их не уничтожили?

Инженер взглянул на неё и продолжал:

– В нашей лаборатории уже есть две взрослых особи, похожих, как две капли воды на людей Сиус Мира. Но в том и беда, что они такие же, как мы. Как, позвольте спросить, в скором времени, мы станем отличать клонов от людей? Мы даже не уверены, сможем ли долго жить в новых условиях. Голубая Планета очень отличается от Дэи. Допустим, мы вскоре после первых экспериментов вынуждены будем улететь с планеты. Что тогда произойдёт с нашей миссией? Кратковременный успех, несколько ящиков золота. Этого мало для нашей планеты, вы же знаете. Необходимо, что-то изменять.

– Изменять где? – не понял я, а Рия, похоже, сообразила. Она широко раскрыла свои прекрасные глазки и побледнела.

– Эти экземпляры не годятся. Нужны другие гены.

– А у нас они есть?

– Нет.

Теперь уже выпучил глаза я.

– Что же, всё пропало?

Инженер посмотрел на меня, как на недоумка. Я почувствовал, как кровь приливает к щекам.

– Мы возьмём их на Голубой Планете. Их там полно, – сказал Ген.

Рия попятилась, стремительно развернулась и выбежала из библиотеки.

– Как там могут быть гены людей?

– Генов людей у нас в избытке. Нам нужны гены живых с планеты, на которую мы летим.

Я был шокирован и с трудом проговорил:

– Мы будем создавать кентавров? Но как они добудут золото?

Инженер, казалось, ожидал, что я спрошу именно об этом. Он улыбнулся, что бывало редко, и ответил:

– Это будут люди.

– ???

Мы внесём в клетки людей гены животных, но так, чтобы они влияли только на характер. Внешне люди с Голубой Планеты ничем не будут отличаться от нас.

Я вздрогнул от новой догадки:

– Ген, ты это когда-нибудь проделывал?

Он пожал плечами и тихо сказал:

– Нет.

Инженер взял три книги, и мы поднялись в лабораторию. Там возле пробирки с женской особью стояла Рия. Она была похожа на статуэтку. Я подошёл и тронул девушку за мизинчик. Она повернула ко мне голову. В уголках серых глаз блестели слезинки. Мне были не понятны эти эмоции. Пришлось задать вопрос.

– Рия, почему ты плачешь?

Она закрыла лицо руками и зарыдала. Мы с Геном стали её успокаивать. Пришлось потрудиться несколько минут. Наконец девушка стала ровнее дышать и спросила:

– Вы их уничтожите?

Я посмотрел на генетика. Он прошёл к столу, разложил книги и спокойно сказал:

– Не знаю.

Рия посмотрела на меня в упор и прошептала:

– Ив, можно тебе кое-что сказать наедине?

Разумеется я согласился. Мы вышли из лаборатории. На корабле было прекрасное место для разговоров с глазу на глаз. Туда мы и направились. Это маленький оазис живой природы среди металла и искусственных материалов космолёта. В минисаду росли благоухающие цветы и пышные кустарники, потолок сиял золотистым светом, а в центре его зеленела крошечная модель Сиуса. Положением звезды можно было легко управлять и создавать желаемое время суток. Рия предложила побеседовать «вечером». Я склонил «Сиус» к правому краю «неба». Тени удлинились и усилился запах цветов. В саду была скамейка. Мы сели.

– Ив, ты хочешь уничтожить образцы?

Я опешил. С какой стати её интересуют технические аспекты нашей экспедиции?

– Ещё не решил.

Взглянул в лицо Рии, увидел заговорщицки прищуренные глаза и добавил:

– А что нам остаётся?

Рия встала, повернулась к «Сиусу» сложила руки лодочкой и прижала их к груди. Она была прелестна в этот момент.

– Ив, давай попросим Властелина оставить первых мужчину и женщину без изменений. Пусть они будут нашей копией. Пусть первая женщина станет первой матерью на Голубой Планете.

– Но, Рия, ты же слышала, они не смогут там долго жить.

Девушка вздохнула и ответила:

– Мы будем рядом, мы поможем, а нам помогут Властелин и Духовник.

Этот новый поворот в нашем разговоре меня озадачил. Как я мог сказать Рие, что помощи ждать не откуда? Мой отец и её отчим остались в прошлом. Я был уверен, что Духовник предупредил свою приёмную дочь о том, что мы должны рассчитывать только на себя, по крайней мере до конца миссии, а возможно и до конца своих дней. Я не знал с чего начать, а сказать правду необходимо.

Новость, которую предстояло услышать моей подруге – жестокая. Как я винил в эту минуту Духовника и Властелина, известно только мне.

Я попросил Рию сесть рядом и взял её ладошку в свои руки. Девушка покраснела.

– Ты смелая девушка, Рия, в этом усомнится только ничего не смыслящий в жизни человек. Приготовься услышать неожиданное, возможно шокирующее, известие.

Маленькая ладонь дрогнула, но я продолжал:

– Дело в том, что ни твой отчим, ни мой отец нам не помогут. Они вообще не будут выходить с нами на связь. Мы должны полагаться только на себя, на членов нашей команды и на космолёт. Я не знаю, почему Властелин так решил, но это факт. Мы лишены связи с Сиус-Миром на долгие годы по летоисчислению Голубой Планеты. У команды сегодня новый Властелин, и это – я.

Как же я был удивлён, когда Рия, вместо того чтобы охнуть от ужаса, радостно воскликнула:

– Ты наш Властелин, Ив! Чудесно!

– Увы, это так, – смутился я, – но, что же тут хорошего? Чему ты радуешься?

Рия встала, отступила на два шага и, сложив руки лодочкой, поклонилась.

– Я всегда верила в тебя, Властелин наш, а теперь и подавно, – её голос дрогнул. Она развернулась и убежала из сада.

Я остался один, сидел на скамейке и смотрел на дорогой моему сердцу Сиус. Тревога покинула меня, но энергии не прибавилось и не стало больше уверенности в собственных силах. Что делать с «новыми людьми» – оставить их и включить мозг, или ликвидировать образцы?

Но в эти минуты я хотел одного – любоваться в тишине моим Сиусом. Я даже забыл, что он искусственный. Звезда склонялась всё ниже к «горизонту». Тени от кустов стали очень длинными. Только титановые стены вдали напоминали о том, что я на корабле.

Отчаяние

После прохода по пространственно-временному порталу я распорядился отсчитывать время по характеристикам Голубой Планеты. Один период обращения вокруг Жёлтой Звезды мы стали называть годом. Он равнялся 365 оборотам Голубой Планеты вокруг своей оси. Один оборот равнялся 24 часам, Рия назвала его – сутки. Час по-прежнему равнялся 60 секундам, новые хронометры изобретать не было времени.

Мы уже приближались к Голубой Планете. Оставалось пройти пояс астероидов и миновать орбиту Красной Планеты. Я делал обход корабля и вошёл в рубку. То, что там происходило, изумило меня. Пилот ходил по рубке и что-то непрерывно бормотал. Подойдя ко мне, он остановился, закинул руку и почесал затылок. Я спросил:

– Пил, у нас неожиданности?

Он виновато, как ребёнок, улыбнулся и сказал:

– Ну, ни то чтобы очень неожиданно, но всё же…

Я насторожился. Не хватало ещё сюрпризов с космолётом.

– Пил, ты обнаружил неисправности? Где?

Инженер снова стал мерить длинными ногами рубку. Он не торопился с ответом. Я ждал, казалось, я стал привыкать к неприятностям. Наконец Пил подошёл к навигатору и подозвал меня. Мы склонились над приборной панелью. Инженер заговорил, непривычно растягивая слова, будто после каждого выражения обдумывал, прав он или нет.

– Ив, видишь… эту прямую на экране?

– Вижу.

– И… что ты… ещё… видишь?

– Изгиб, ну и что?

– А то, … что меняется траектория полёта.

У меня стал мокрым лоб.

– Это по плану?

– Мы …отклонились от намеченного Властелином пути. Нас… притягивает огромная планета…

– С какой стати?! – я понял, что сказал глупость, и отвернулся, что бы пилот не видел краску на моём лице. Впрочем, Пил смотрел в другую сторону, в иллюминатор.

– Этого… не должно было случиться. Мы слишком далеко от… планеты. Расчёты показали, что… гравитационное поле этого гиганта осталось далеко сбоку от нашей траектории. И всё же… мы откланяемся, попали в область влияния планеты.

– И что теперь?

– Надо вырываться. Только …, я тебя умоляю, не говори ничего… команде.

Теперь уже не только лоб, всё тело стало влажным.

– Есть проценты на неудачу?

– Есть немного.

Я глубоко вдохнул искусственного воздуха и, дав распоряжение действовать немедленно, быстро вышел. Беспокоить команду не стал, но сам был близок к отчаянию. И было из-за чего.

Изменилась траектория полёта, что могло быть хуже? Разумеется к гибели это привести могло только в случае падения на гигантскую планету. Выжить на ней не представлялось ни какой возможности – Пятая Планета не обладала твёрдой поверхностью. Останется малая надежда стать вечным спутником гиганта, что никак не входило в наши планы. Итак, мы все сейчас во власти двух тел – небесного и разумного – планеты и пилота.

Но даже, если мы вырвемся из гравитационных щупальцев газового шара, ещё не факт, что вернёмся на прежнюю прямую нашего пути. Придётся вводить коррекцию, учитывая движение Красной Планеты и её спутников.

Наконец, нельзя же не думать о том, что Голубая Планета движется со скоростью 30 километров в секунду вокруг Жёлтой Звезды. Пока пилот будет бороться с притяжением гиганта, Голубая Планета пройдёт по своей орбите путь длиной в десятую часть длины эллипса, приблизится к Жёлтой Звезде и ускорит движение. Пил мастер своего дела, да и компьютеры ему помогут, но как быть со временем? Лишние дни полёта обернутся для команды месяцами, а может и годами дополнительной работы па планете, а я тогда ещё был уверен, что скоро вернусь на Дэю, к моему Сиусу.

Моё скверное состояние вряд ли не было замечено людьми, но биороботы стали двигаться то рывками, то будто плавая. Впрочем, это могло мне лишь казаться.

Однажды за завтраком Рия сказала:

– Ив, ты очень изменился. Это из-за образцов? Ты всё ещё не веришь, что наша миссия будет успешно продолжаться, если первыми на Голубой Планете будут Он и Она, которые сейчас в лаборатории?

Я молчал, и Рия незаметно для других толкнула меня ногой под столом. Я так удивился, что едва не захлебнулся соком. Моя скромная подруга позволила себе такой трюк?

– Рия ты что?

– А почему ты молчишь?

– Есть вещи, о которых лучше не говорить, а ещё лучше не думать вовсе, – тихо сказал я.

– Почему?

– Боюсь, как бы не сбылись худшие ожидания.

Рия прошептала:

– Ив, разве тебя можно испугать? Не верю.

Я промолчал. Что можно ответить девушке, которая последовала за тобой на край света. Правда в то время я ещё не догадывался, что являюсь главной причиной страстного желания Рии лететь на Голубую Планету. Если бы я знал это, всё могло сложиться по другому. Отговорить девушку от безумного поступка, продиктованного первым чувством, нужно было ещё на Дэе, но тогда я был слеп. А теперь, сидя за обеденным столом я обязан был сыграть роль глухого.

Астероиды

Пилу удалось-таки вырвать корабль из цепких объятий Пятой Планеты. Некоторое время после этого он выравнивал наш курс, и, когда мы вышли на новую прямую, выяснилось, что она проходит через самую густонаселённую огромными каменными глыбами область между планетой гигантом и Красной Планетой. Изменить курс не представлялось возможным и звездолёт на полной скорости (тормозить не хватало времени) влетел в одну из опаснейших зон Жёлтой Звезды.

Меня удивило поведение Пила. Он казался спокойным, и даже тихо напевал свою любимую песню «Если что-то я забуду…» Встретив его в переходе между библиотекой и рубкой, я прямо спросил:

– Пил, у нас всё хорошо?

Он весело посмотрел на меня и ответил:

– Лучше и быть не может.

Я на все сто процентов доверял каждому члену маленькой команды. Поэтому не стал больше расспрашивать инженера, чтобы не отвлекать его от важных дел. Сам же вернулся в библиотеку и отыскал всю информацию об астероидах, а так же все описания технических данных нашего корабля. Я читаю очень быстро, и всё же понадобилось несколько часов для знакомства с прорвой информации. Я даже не пошёл кушать и биоробот принёс мне закуску прямо в библиотеку. В итоге, мне стало понятно, почему ни разу не сработал сигнал тревоги. Оказывается звездолёт был надёжно защищён от непрошенных каменных соседей мощнейшим магнитным полем. Об этой системе обороны я знал и раньше, но боялся, что при отрыве от Пятой Планеты, мы могли получить повреждения, ведь двигатели работали на полную мощность, а магнитную защиту пришлось на время отключить.

К счастью автоматика не пострадала. Выйдя из гравитационного поля гиганта, корабль окутал себя плотной оболочкой магнитной защиты. Я успокоился, насколько это было возможно и вышел из библиотеки. Не прошёл и десяти шагов, как едва не столкнулся с Рией. Она быстро шла опустив глаза. Я вовремя протянул руку и мягко остановил девушку. По раскрасневшемуся лицу и частому дыханию, я понял, что Рия шла очень быстро, а может даже бежала. Увидев меня, она не то обрадовалась, не то испугалась – губы дрогнули в улыбке, а ресницы взлетели вверх, открыв огромные зрачки.

Я взял её за руку, легонько сжал пальцы и спросил:

– Что с тобой?

– Она перевела дух и тоже спросила:

– Ты давно смотрел в иллюминатор?

– Как только проснулся, а что?

Тут надо сказать, что иллюминаторы обычно были закрыты металлическими шторками изнутри. Члены команды открывали эти окна не очень часто. У всех хватало работы, некогда было выглядывать наружу. Да, и что нового могли увидеть миссионеры в черноте усыпанной мириадами светящихся точек. Вид звёздной дали мог заворожить разве, что поэта или такую чувствительную душу, как у Рии. Однако в моей комнате иллюминатор не задраивался. Это было необходимо мне, как командиру. Ещё один не закрывающийся иллюминатор огромных размеров, практически весь нос корабля, был в капитанском отсеке.

Итак, Рия чуть дыша спросила, а я ответил. И вдруг она выкрикнула:

– Так посмотри сейчас!

Она выдернула руку из моей ладони и устремилась к задраенному иллюминатору в стене коридора. Мгновение …, и прямо на нас выплыла каменная скала величиной не меньше нашего корабля, а рядом пронеслись камни поменьше… На чёрном фоне космоса эти глыбы смотрелись живописно и угрожающе одновременно. Я залюбовался. А Рия громко прошептала:

– Ив! Она врежется в нас!

Я улыбнулся и успокоил мою нежную спутницу:

– Всё в порядке, Рия. Космолёт надёжно защищён. Этому булыжнику не добраться до нас.

Девушка посмотрела на меня, и стало ясно, она не верит. Взглянув ещё раз в окно, потом на меня, Рия убежала в свою комнату. Её великолепных песен никто в тот вечер не слышал. У неё был лёгкий шок, и она пролежала в кровати несколько часов (она сама мне это сказала, после того, как успокоилась и вышла из комнаты).

Мы благополучно миновали пояс астероидов. Впереди нас ждали новые испытания на стрессоустойчивость.

Капсула

Мы приближались к Голубой Планете. Уже достигли её орбиты. Космолёт очень сильно нагревался. Если бы мы не знали, что ждёт нас на таком близком расстоянии от жёлтого карлика, то теперь грелись бы и не радовались при этом. Это вам не мягкое тепло на пляжах Дэи. Приборы за бортом не плавились только благодаря сверх теплостойким оболочкам корпусов. Температура в этой части космоса пугала не только Рию. Даже Пов, однажды забежавший в капитанскую рубку, чтобы позвать к обеду задержавшегося над изучением звёздных карт Пила, ахнул, взглянув на внешний термометрический прибор. А ведь кулинар знал не по наслышке, что такое «жарко».

Внутри корабля ничто не говорило о зное за бортом. Команда готовилась к скорой высадке на планету. Правда, сначала нам нужно её догнать. Инцидент с Пятой Планетой не прошёл бесследно. Голубая Планета теперь была далеко впереди.

Пилот засел за координацию курса. Остальные члены экипажа занялись подготовкой капсулы к расстыковке со звездолётом и к посадке на Голубую Планету. Отец выбрал для нас точку, покрытую на тысячи километров зелёной растительностью. Это могло затруднить посадку, но место лучше всего подходило для начала нашей миссии. До золота добираться с нашей техникой было не далеко и не трудно. Я тогда ещё не думал о том, как будут жить и работать те, кого мы создадим.

Для нашего передвижения по планете и для связи с кораблём предназначалась капсула-челнок. Она имела форму диска, выпуклого в центре и сжатого по краям. Внутреннее пространство состояло из нескольких отсеков. В самой просторной части находились навигационные приборы и мой кабинет. Из кабинета можно было попасть прямо в лабораторию инженера генетика. Ген там и ночевал. Другая дверь из моей комнаты выходила в коридор. Там находились двери: одна – в комнату Рии, одна в отсек биороботов, одна в святая святых Пова. Пов готовил еду, хранил продукты и спал в своей комнате. Я ещё не назвал двери своего кабинета, но лишь потому, что, стоя на пороге своей комнаты, я не мог её видеть. Двери круглой формы интересно смотрелись в квадратном коридоре. Биороботы и Тех размещались у самого выхода.

Труднее всего перебраться в новый дом было Пову. Личных вещей он брал с собой мало, как и каждый из нас, но продуктов мы запасали на целый год. Ведь никто не знал наверняка, когда на связь с первыми поселенцами Голубой Планеты выйдет наш звездолёт. Инженер-пилот советовал не волноваться. С присущим ему оптимизмом он обещал не терять нас на своих экранах ни на минуту. Но экипаж капсулы должен был предусмотреть каждую, даже невероятную ситуацию. Поэтому Пов превратил свою кухню – спальню ещё и в продуктовый склад.

Остальные миссионеры брали в свои каюты только самое необходимое. Я – все инструкции по управлению капсулой. Рия – свои любимые стихи. Ген – препараты и колбы с будущими постоянными жителями планеты, Тех – роботов.

Управлять нашим новым домом было легко. Двигатели начинали работу после лёгкого прикосновения моего указательного пальца левой руки к едва заметной пластинке на панели управления. Она считывала изгибы и глубину рисунка на подушке первой фаланги, отправляла информацию в центральный компьютер и капсула отрывалась от поверхности. Дальнейшее движение происходило по воле моей мысли и настроенному навигатору. Я должен был точно представлять место назначения. По моей вине мы несколько раз находились на волоске от гибели. Но это было уже на планете. А пока мы готовились.

Все члены экипажа сохраняли удивительное спокойствие до самого отрыва от звездолёта. Рия словно плавала по кораблю от одной каюты до другой, так грациозны были её движения.

Пов стойко переносил своё переселение из огромной кухни-столовой на космолёте и своей комнаты, в кухню-каюту на капсуле. Ему требовалось перетащить много предметов, поэтому я выделил кулинару помощников – двух биороботов.

Что касается Гена, он хоть и был мрачен, как всегда, но действовал быстро и точно. Пробирки располагались в идеальном порядке вдоль стен его каюты. Образцы с первыми гуманоидами переносили мы с ним вдвоём. Экземпляры оказались тяжёлыми, но и нас матушка-Дэя силой не обделила.

Переселение на челнок длилось два дня. Нам оставалось ждать сигнала к отрыву от корабля. Инженер Пилот заверил меня, что это произойдёт через 23 часа. Напряжение нарастало. Капсула уже была обитаема. Из неё выходил только я, 2—3 три раза для уточнения некоторых деталей с пилотом. К моменту полёта мы оба знали все точки на планете, где Пил будет выходить с нами на связь. Для поисков золота было необходимо частое передвижение по планете.

Вскоре выяснилось, что Голубая Планета не торопится нас приютить. Похоже, Она чего-то опасалась, если так можно говорить о космических телах. Но не будем торопиться. Мы всё ещё не покинули ни звездолёт, ни Пила.

Из дневника Ан

Сегодня последний день нашей беззаботной жизни. Завтра мы будем на ГП. Овладеть техникой телепортации оказалось не сложнее, чем научиться прыгать через широкую реку с разбега. Главное уметь вовремя напрячь всего себя и мгновенно расслабиться

Ма долго не могла запомнить, что за чем следует. От нужной задачи её отвлекали танцевальные упражнения. Тем не менее сестра телепортируется быстрее. Она абсолютно спокойна, а я ужасно нервничаю.