Сервисное руководство

Далее мы долгое время стояли на месте. Прошло несколько часов, прежде чем двери грузовика открылись, и рабочие приступили к выгрузке контейнеров. Иногда я открывал глаза, но внутрь контейнера не проникал свет. Судя по времени, меня увезли не так далеко от производства и я ждал, когда настанет самый длительный этап транспортировки. Нас снова начали перетаскивать с места на место. Катать, тащить, тянуть, каждый раз устанавливая контейнер вертикально. Раздался сигнал, который обычно можно услышать на железнодорожной станции. Похоже, предстоит длительная поездка в транспортировочном вагоне. Это была хорошая новость, поскольку в такие вагоны никто не станет оставлять наблюдателя или камеру. Больше всего я надеялся на то, чтобы контейнеры не свалили один на другой, а поставили на расстоянии друг от друга, иначе мой план с лобзиком был обречен на провал.

И вот, спустя продолжительное время, я почувствовал характерное покачивание. Похоже, железнодорожный состав тронулся с погрузочной станции. Настало время действовать. Пусть андроиды не должны страдать клаустрофобией, но от тесноты пора было избавляться.

В первую очередь я постарался освободить руки. Пластиковая форма внутри контейнера была достаточно жесткой, а поскольку руками я управлял не очень хорошо, это заняло наверняка не меньше получаса. Я постарался сорвать весь поролон перед собой, чтобы иметь как можно больше места для рук. Сорванный поролон утрамбовывал в те места, где раньше были припаркованы руки.

После этого запустил планшет. Мне нужна была хотя бы минимальная яркость экрана, чтобы видеть, что происходит. Оказалось, что я сорвал только половину того поролона, который мог бы. Покончив с этим, я достал из кармана нож и принялся делать надрезы на пластиковой части крышки. Я много раз делал надрезы в одних и тех же местах, пытаясь добраться до самой жесткой части крышки. Но нож сдался раньше. Я взял второй и в этот раз решил делать надрезы на одном небольшом участке, которого будет достаточно, чтобы пропихнуть стальную часть лобзика и начать пилить.

Долгие надрезы дали результат – я добрался до самой твердой части крышки. Вниз начала падать стружка темного пластика. Я продолжал резать. Это тело не ощущало усталости. За пару часов работ правая рука не затекла. Не уверен, что была разница между тем, какой рукой работать. Они одинаковые, но мне по-прежнему было привычней держать инструмент в правой руке.

И вот острие ножа ушло глубоко в пустоту. Сделав еще несколько надрезов, я подсветил планшетом. Действительно, крышка контейнера была прорезана насквозь, за ней была лишь темнота. На планшете оставалось 16% заряда аккумулятора. Чтобы не тратить энергию зря, я достал лобзик, просунул его в подготовленное отверстие и выключил планшет. Теперь можно было резать на ощупь. На ощупь, ха! Мои руки ничего не ощущали.

Не стоит описывать, как долго я пилил крышку контейнера для перевозки андроидов лобзиком по дереву. Это было действительно долго. И когда обрезанный кусок крышки свалился вперед втемноту, я испытал большое моральное облегчение. Еще один шаг на пути к свободе был преодолен. Пришлось вновь включить планшет, чтобы разглядеть, где я нахожусь. Тусклый свет планшета осветил небольшую часть окружения, но и этого хватило для ориентации в пространстве.

Это был просторный грузовой вагон. Каждый контейнер с андроидом крепился к стене. Мне очень повезло, что задняя часть контейнеров была обращена к стене, и впереди меня было свободное место. Центральную часть вагона занимали ящики различных размеров в деревянной обрешетке, но между ними было достаточно пространства, чтобы ходить. Судя по логотипам, весь грузовой вагон был арендован компанией «Сайро Тэк Лабс». С большим трудом мне удалось выбраться из упаковки – я вырезал отверстие только по пояс, и пришлось развернуться внутри тесного контейнера и вываливаться спиной вперед.

Я встал на ноги, взял в руку планшет, повысил яркость и осмотрел вагон. Под потолком в передней и задней частях вагона находилось светодиодное освещение. Я нашел выключатель, и тусклый ледяной свет распространился между ящиками и контейнерами. Планшет можно было выключить.

Но я решил не тратить зря драгоценное время работы планшета, и запустил утилиту для работы с андроидами. По приблизительным оценкам, аккумулятора хватит еще часа на три. Я сел у стены, чтобы меньше шатало, и стал изучать программу.

Для меня в ней была масса любопытных деталей. Раньше мне не приходилось пользоваться специализированным софтом для андроидов. Я никогда не думал о приобретении подобной вещи, и все мои знания ограничивались праздными интересами. К счастью, производитель позаботился об инженерах и сделал интерфейс понятным. Здесь была утилита для диагностики и отладки. Можно было подключиться к главному контроллеру и запросить все журналы событий. Можно было проверять аппаратную часть через запросы. Если бы под рукой была сервисная документация, можно было бы проверить работу различных датчиков по номерам, а также убедиться в полной работоспособности всех электромеханических частей тела.

Кое-что меня огорчило. Это было самое ценное – подключение к аппарату и обновление программной части. Утилита запрашивала номер модели и запускала обнаружение. Проблема была в том, что модель альфа не поддерживалась. Этот планшет имел устаревшее программное обеспечение, из-за которого с альфа нельзя было работать.

Вот почему он валялся в шкафу среди вороха бумаг и пакетов. На этом планшете не было лицензии для работы с новыми андроидами. Он бесполезен для текущей линейки дорогостоящих болванов.

Я не могу подключиться. Не могу проверить состояние своего нынешнего тела. Не могу обновить прошивку. А самое главное, что я только что выяснил – не могу провести полную процедуру запуска. Судя по утилите для работы с предыдущей моделью роботов, «Ориджин», которых общество именует «милыми болванами» из-за их приветливого вида и ограниченной функциональности, после завершения производства андроид не запускают полностью. Его запускают в ограниченном режиме для проверки базовых функций, работы электронных компонентов, проведения тестов. Эти роботы не работают в привычном понимании. У них отключены практически все социально полезные функции, включая речь. Не говоря о пониженной производительности вычислительного блока.

Да, поэтому я и не мог разговаривать. Каким бы смешным это ни казалось, но мой рот действительно отключен. Даже открыть его не могу, не то что выдавать какие-то звуки.

Каждый андроид в ограниченном режиме по умолчанию понимает речь на английском языке, как базовую в любой стране, где его запускают. Но он не может говорить – ему не выбран язык речи для общения, не выбран тип голоса. Не выбраны и другие пункты – например, какая рука будет предпочтительна в качестве ведущей. Ну, у меня с этим уже порядок, я сам выбрал, много лет назад. Вот только всё остальное огорчает. Скорее всего, из-за этого у меня сейчас слабые зрительные и слуховые характеристики. В «альфе», последней модели компании, должна быть крутая техническая начинка. Даже у самой дешевой базовой модели. Но я вижу хуже, чем если бы смотрел человеческими глазами.

Мне нужно провести полный запуск, но с таким планшетом этого сделать невозможно. Это плохо.

Ладно, поступим иначе. В программе оказался спасательный круг в виде возможности подключиться к андроиду без выбора модели. Очень простое меню, мало функций. Конечно, я очень ограничен в выборе действий, но могу попытаться что-нибудь настроить.

«AA2JR73100». Поиск в режиме диагностики. Это может быть полезным, когда чьи-то неправильные действия привели к тому, что аппарат превратился в овощ и обычными средствами подключиться не удается.

«Подключиться к незарегистрированному оборудованию. Внимание: ваши действия могут привести к выходу оборудования из строя. Для работы с приложением обратитесь к сервисному руководству».

И запустился рабочий интерфейс. Схематичная фигура андроида. Там, где должно быть описание опций – только знаки вопроса. И не удивительно, старые и новые модели не поддерживают одни и те же опции. Новой модели только новые функциональные опции. Не должен же производитель упускать возможность каждый раз продавать одно и то же. Опция дополнительной безопасности? Если клиенту понравилось, что андроид по команде может запустить глушение сигнала любых средств связи в радиусе десяти метров – обязательно стоит купить ту же функцию и для нового болвана. В свежей версии поддержка сетей нового поколения, как от такого отказаться?

Обожаю читать рекламные описания для техники. Маркетологи бывают весьма талантливы и не упускают возможность продать одно и то же несколько раз.

Как другой пример расширения функциональности – источник питания повышенной емкости. Он необходим тем роботам, которых приобретают для физического труда. Стандартный аккумулятор, рассчитанный приблизительно на два года непрерывной работы, потеряет свой заряд гораздо быстрей, если робота отправят работать, например, строителем частного дома, и большая физическая нагрузка приведет к повышенному потреблению питания. Конечно же, от предыдущей модели аккумуляторы не подходят.

Производитель готов продавать всё, что угодно, в течение всего времени эксплуатации аппарата. Роботу-строителю не нужно знать программу подготовки для поступления в университет, но если хочется использовать робота в качестве репетитора – достаточно приобрести необходимый пакет расширения. Как правило, покупкой аппарата дело никогда не ограничивается, и менеджеры делают всё, чтобы и после покупки продолжить вытягивать деньги из клиентов.

Я даже не говорю о ежемесячной поддержке. Вот где можно разгуляться отделу продаж.

У планшета оставалось 10 процентов заряда. Поезд был в пути несколько часов, не стоило терять зря время. Неизвестно, как долго продлится эта поездка. Если андроидов везут в центральный офис, в этом случае до Чикаго оставалось приблизительно часов пять. Я выбрал вкладку обновления компонентов. В режиме ограниченной совместимости приложение может отправить любую из доступных прошивок, независимо от модели андроида. Таким образом, можно откатывать неудачные обновления, в случае, если после прошивки аппаратная часть перестала отвечать.

Страшновато. На выбор несколько контроллеров. Для каждого несколько версий прошивок. Каждая прошивка подписана своей кодировкой – определить последнюю версию можно только сравнивая коды с таблицей в сервисном руководстве. Выбрав что-нибудь не то, я могу всё испортить. Может перестать работать зрение, или слух. Или пропадет возможность управлять руками. Или превращусь в кофеварку до конца своих дней.

Буду отталкиваться от того, что успел узнать, пролистывая сервисное руководство для модели. Плата головного контроллера MHCP (main head controller board) отвечает за основные функции взаимодействия, такие как: слух, зрение, речь, распознавание запахов (кстати, это отдельная опция, которую нужно приобретать). Если я правильно помню, тактильные данные тоже поступают в него. Он находится в голове. И это второстепенный контроллер. Основной, как и плата управления, и блок логики, находятся в грудном отделе, в самом защищенном у андроида месте. В голове обычно остается дополнительное место для дополнительных опций. Кроме того, так голова становится легче, это снижает нагрузку на шейный отдел. Инженеры знают свое дело.

Я выбрал головной контроллер, и стал просматривать список доступных прошивок. Среди них были три с префиксом STB. Так обозначают стабильную версию, которая была проверена и считается наиболее безопасна. Она не должна превратить меня в кофеварку.

Выбрал последнюю из стабильных в списке и начал обновление. Полоса загрузки постепенно заполнялась, и я не чувствовал ничего особенного. По окончании появилась надпись «Завершено». Но как и прежде, я не мог открыть рот или издать звук. Зрение работает. Стук колес вагона слышу. По крайней мере, ничего плохого не произошло.

Я выбрал вторую прошивку из стабильных. После окончания из горла начал идти неприятный гул, похожий на плохое соединение аудиосистемы с усилителем. Где-то внутри андроида, под горлом, располагался речевой блок, который синтезирует голос. И теперь он начал гудеть, словно я перепутал разъемы в аудиосистеме. Приятного в этом мало.

Мне ничего не оставалось, как загрузить первую прошивку. Проценты отправки увеличивались, на 56% гул пропал. На 80% я заметил, что глаза стали постепенно адаптироваться под освещение, и появилось больше деталей в плохо освещенных участках вагона. Загрузка завершилась.

Я попробовал открыть рот. И понял, что по-прежнему не чувствую тактильного взаимодействия. Я не понимал, открылся ли рот. Чтобы убедиться, я выключил экран планшета и использовал отражение в его стекле как зеркало. Да, рот был открыт! Вот это уже хорошая новость. Теперь нужно попробовать заговорить.

– Вроде получилось.

Это были первые слова, которые мне удалось произнести. Но я сразу огорчился.

Как же мне не понравился мой голос!

Глава 7

У планшета оставалось 6% заряда. Я выключил его в очередной раз и подошел к своему транспортировочному контейнеру.

С поврежденной крышкой что-то нужно было сделать. На этот контейнер сразу же обратят внимание, как только войдут в вагон. Не стоит говорить, что уже через пару минут начнется поиск с привлечением полиции. Сомневаюсь, что сразу же заподозрят сбежавшего робота, это было бы чем-то невообразимым. Начнут проверять всех, кто входил в вагон, на предмет кражи технически сложного аппарата. И, конечно же, проверят записи со всех доступных камер наблюдения. Чем дольше о пропаже никто не узнает, тем дальше я смогу убежать.

Чтобы отвести подозрения от контейнера с моим номером, я отстегнул крышку и отнес ее в противоположный край вагона. Там снял крышку от другого контейнера, и пристегнул к нему свою. Целую крышку я отнес к своему ящику, смел мусор под деревянные паллеты и прицепил новую крышку.

Что делать дальше? Как отвести внимание от здоровенной дыры в пластике, которая моментально привлечет внимание?

Пока я стоял и глядел на контейнер с аккуратно прорезанным отверстием, поезд начал останавливаться. По моим подсчетам, до Чикаго было еще далеко. Вероятно, это была промежуточная грузовая станция.

Возможно, уходить стоит именно здесь, не доезжая до конечной.

Поезд остановился. Я услышал звук работающего погрузчика. Один из вагонов недалеко от нашего открыли.

Сразу же возник новый план действий. Я стал открывать крышки контейнеров со спящими андроидами и вываливать их на пол. Крышки бросал рядом. После этого, отцепил несколько контейнеров от стены, и опрокинул их на пол, стараясь сделать это как можно громче. После пятого упавшего контейнера я услышал шаги приближающихся к вагону людей.

– Там что-то свалилось. Чей это вагон? – произнес снаружи чей-то хриплый голос.

– Сейчас посмотрю. – Ответил другой человек, явно моложе первого. – Сайро тек лабс, электронные изделия. Похоже, груз плохо закрепили.

– Может сообщить? Пока доедет до Чикаго, всё побьется.

– Давай подойдем к Винсенту.

Люди ушли от вагона. Если вагон откроют для проверки, времени на побег будет очень мало. Я закрепил планшет за спиной и лег на пол к другим андроидам, поближе к двери вагона.

Похоже, мой план сработал. Через несколько минут к вагону подошли снова. В этот раз, судя по звукам шагов, добавился еще один сотрудник.

– Свяжитесь с отправителем, сообщите, что есть подозрение на повреждение груза.

Через несколько минут еле слышный голос из рации ответил:

– Получен ответ из Мемфиса, просят открыть вагон для осмотра, под видеозапись.

Я слегка приоткрыл глаза, и смотрел в сторону двери. Прошло еще несколько минут, замок открыли, и дверь отъехала в сторону. Снаружи была ночь. В вагон заглянули три фигуры работников станции, у каждого в руке был фонарь.

– Ничего себе, какой бардак. Винсент, можем забраться внутрь?

– Нужно сообщить о возможном повреждении товара. Давайте проверим что свалилось и по какой причине. Всё фиксируйте на камеру для отчета.

Все трое по очереди залезли в вагон и, перешагнув через меня, разошлись в разные стороны. Лучше момента просто не будет! Как только они скрылись из виду, я перекатился в сторону двери и вывалился из вагона на землю. После этого попробовал сразу же закатиться под вагон, но не рассчитал и с разгона ударился правой стороной головы о колесо вагона. Пока меня никто не увидел, я аккуратно заполз под вагон и осмотрелся.

С левой стороны стояли еще два железнодорожных состава. Я немного прополз вдоль рельс к следующему вагону и перекатился под соседний. От него к следующему, и выполз в менее освещенной зоне на пустые пути. В нескольких метрах далее были деревья, а за ними промышленная территория. Я пробежал до деревьев и прислушался.

За мной никто не гнался. Это уже хорошо. Теперь мне нужно было скрыться на время, чтобы обдумать дальнейшие действия и понять, где всё-таки нахожусь.

Меня и промышленную территорию разделяла металлическая ограда. Перелезть я бы не смог, тем более сейчас, с телом, работающим на минимальном уровне своих возможностей. Я пошел вдоль ограды, высматривая лазейку для проникновения в промышленную зону. Вскоре такая была обнаружена. Около земли была дыра в решетке, судя по размерам, рассчитанная на собак. Я подошел и медленно стал пролезать. Но аккуратно пролезть не получилось – вылезая, я зацепился правой рукой за металлические прутья и содрал комбинезон с искусственной кожей до локтя. Теперь на руке были большие царапины. Кожа была прорезана, и похоже достаточно глубоко. Я осмотрел края прутьев. Они были острыми, словно срезали дисковой пилой.

Я собрал с земли оборванные клочки комбинезона и направился на территорию.

Похоже, это был завод по производству изделий из металла. На крыше неподалеку виднелись две трубы. Между зданиями стояли металлические контейнеры для готовой продукции. Я отправился искать вход. Возможно, получится задержаться до утра и разобраться в месторасположении.

Перемещаясь по темной территории не работающего завода, я заметил какой-то странный оранжевый отблеск в контейнерах. И похоже, он двигался вместе со мной. Я поднял ладонь и провел мимо правой части головы. Свечение в отражении от контейнера пропало, и на руке появился еле заметный оранжевый оттенок. Еще одной проблемой больше.

В одном из цехов был склад металлических конструкций, ворота были приоткрыты. Сквозь окна практически не поступало света, я шел, задевая ногами всё подряд. Недалеко от ворот находилось бытовое помещение. Внутри я увидел раковину с небольшим зеркалом.

Так и есть, тусклое свечение шло от моей правой стороны головы, под искусственной кожей в районе щеки. Похоже, удар о колесо вагона оказался достаточно сильным, чтобы что-то повредить.

Это был совсем не аккуратный побег. Конечно, это намного лучше, чем если бы я привлек внимание и за мной устремилась погоня. Но с подсвеченной щекой появляться среди людей нельзя. На столе я увидел небольшую лампу и включил ее. Бытовая комната слабо осветилась желтоватым светом. Я смотрел в зеркало и изучал своё лицо. Это был первый раз, когда я видел свое отражение.

Странное ощущение. С одной стороны, я был по-настоящему огорчен, что это не знакомое мне лицо. Сквозь стеклянные глаза я смотрел на лицо серийного андроида, с неестественным отблеском от силиконового кожезаменителя, с чем-то искрящим под щекой, и темной полосой в месте удара о колесо вагона. Я смотрел на это лицо, не показывающее эмоций, и мое огорчение тоже казалось искусственным.

Возможно, потому что нет того, что я привык называть эмоциями, без пульса и прочего. Если бы я был взволнован, ускоренное сердцебиение разгоняло кровь, учащенное дыхание не давало размеренно дышать. Я был по-настоящему опечален, но не чувствовал этого так как раньше.

Чем дольше я смотрел на свое новое лицо, тем сильнее понимал, что для возвращения к знакомой жизни нет ни малейшего шанса. Я заперт в теле андроида, и из него мне не сбежать.

Что лучше – иметь возможность свободно перемещаться в искусственном теле, или быть навсегда прикованным к аппарату искусственного дыхания в больнице, но в своем настоящем?

– Черт. – Произнес я незнакомым голосом с несвойственной человеку интонацией. Это был второй раз, когда я заговорил.

«Си Джей Фордижнг, Уилбур Хайтс. Город Шампейн, штат Иллинойс». Именно это было написано в документах на столе. Это небольшой городок к югу от Чикаго. Пара часов на машине, и тридцать, если идти пешком.

Если верить последней товарной накладной, прошло приблизительно три месяца с того самого дня. Из них я был в сознании меньше недели.

– Черт! – Громко произнес незнакомый голос, нога андроида изо всех сил пнула стоявший рядом стул.

В моей голове не было никакого плана. Побег с поезда удался, но не было ни малейшего представления, куда двигаться дальше. Теперь у меня новая, очень странная жизнь.

Я положил накладные на стол и посмотрел на другой край комнаты. Там лежала одежда, которую оставили рабочие завода. Спецодежда и старые повседневные вещи, которые не жалко отнести на работу. Можно было начать со смены гардероба. В рваном грязном комбинезоне андроида среди людей точно не стоило появляться.

Почти сразу же нашлись черные брюки и серые кроссовки. Брюки оказались в самый раз для моей полимерной фигуры, но кроссовки были малы на пару размеров. Пришлось взять рабочую обувь – пара массивных ботинок и с пластиковой защитой для пальцев.

В шкафу удалось отыскать темно-синюю куртку. Она была объемной и с длинным низом. На одном из стульев приметил черную кепку, и тоже присвоил себе.

Надевать на себя одежду оказалось настоящим испытанием. Руки и ноги не получалось точно координировать, они работали медленно, не было никакой тактильной отдачи. Будь я человеком – накинул одежду без всяких проблем, но будучи медлительным андроидом, все сложные действия приходилось разбивать на этапы. Еще и пальцы слушались через раз.

Осталось решить проблему со свечением в районе щеки. В цеху на пустых паллетах лежал черный рабочий халат. У меня получилось оторвать от него аккуратный кусок ткани, который подошел в качестве платка.

Я еще раз посмотрел на себя в зеркале и убедился, что ткань хорошо скрывает свечение. Если посильней надвинуть кепку вперед, то из меня вполне вышел обычный неприветливый тип, которого в темное время суток лучше обходить стороной. Последняя часть костюма – рабочие перчатки, найденные в куче одежды.

Вдалеке раздался звук – открылись ворота завода. Я выключил настольную лампу, закрыл шкаф и вышел из бытовой комнаты. Изрезанный халат, а также свой комбинезон закинул в большую печь, где они тут же перемешались с золой.

Я выбрался с территории металлургического завода с другой стороны, обойдя два склада и парковку. Отдалившись на значительное расстояние, остановился и огляделся.

До сих пор было не ясно, куда идти дальше. Возвращаться в Чикаго не имело никакого смысла. В таком виде нет ни одного шанса дойти до квартиры. Кроме того, что в ней делать? Я был уверен, что слухи о моей смерти обошли всех за эти три месяца.

Я стоял и смотрел, как в промышленной зоне Уилбур Хайтс начинался рассвет.

Что бы ни решил сделать – в первую очередь стоило разобраться со своим телом. Нужно было как-то отремонтировать правую сторону головы и, самое главное, провести полный запуск аппаратной части.

Мастера, которые проводят независимую диагностику и ремонт, существуют. Зачастую это были бывшие сервисные инженеры самой Сайро Тек Лабс. Они уходили из компании и обслуживали старые модели андроидов и другие устройства, за которые сама Сайро бралась уже неохотно. У этих инженеров было своё небольшое место под солнцем.

Я шел вдоль дороги в сторону города, чуть приподняв плечи. К сожалению, сгорбиться андроид не может. Мимо проходили люди, некоторые косо смотрели в мою сторону. Никто не смотрел в глаза. Всем видом я старался изобразить человека, к которому не стоит походить лишний раз.

«Баксли». Похоже на торговый центр. Если он круглосуточный – мне повезло. По моим подсчетам, сейчас должно было быть около 7 часов утра, и минимальное количество посетителей.

Я приблизился к торговому центру и прошел мимо парковки. На меня по-прежнему косо смотрели, но мельком. Ладно, хотя бы так. Мне нужно просто сделать своё дело и убраться из города.

Я шел мимо отделов с модной одеждой. Они были бесконечными. Большинство бутиков закрыто. Из нескольких кафе работало только одно. Я искал столик рядом с колонной, где была бесплатная зарядка для гаджетов, и нашел такой ближе к неработающему фонтану.

Как только я присел и убедился, что планшет начал заряжаться, ко мне подошла официантка.

– Вы что-нибудь желаете? – Она протягивала меню.

Я взял и буркнул слово «посмотрю», как можно менее разборчиво и при этом стараясь не показывать лицо.