Творец

Олег Механик

Творец

«Из всех иллюзий самая опасная состоит в том,

чтобы думать,

Что есть только одна истина.»

Пол Вацлавик

«Однажды я, Чжуан Чжоу, увидел себя во сне бабочкой

– счастливой бабочкой, которая порхала среди цветов

в свое удовольствие и вовсе не знала, что она – Чжуан Чжоу.

Внезапно я проснулся и увидел, что я – Чжуан Чжоу.

И я не знал то ли я Чжуан Чжоу, которому приснилось, что он – бабочка,

то ли бабочка, которой приснилось, что она – Чжуан Чжоу…»

Даосская притча

1

Я щёлкаю выключателем настольной лампы. Жёлтое пятно вырывает из полумрака белый овал его лица. Он щурится. Белёсые, цвета разведённого мыла, глаза, выглядывают из щелок, образованных веками. Он разучился видеть – видеть реальность. Он похож на подслеповатого крота, жителя подземелья, которого только что извлекли из-под тёмных завалов.

Ничего необычного. Он такой же, как и ему подобные, а их я повидал немало.

– А можно без…– он тычет длинным пальцем в источник света.

– Да без проблем…– ещё один щелчок выключателя, и помещение кабинета снова погружается в полумрак.

Так даже лучше. Я и сам не люблю яркого света и стараюсь использовать его по минимуму. В моём кабинете всегда темно и тихо. Темнота помогает сосредоточиться и успокоиться. Она помогает лучше чувствовать пациента, если он, конечно, не против. Большинство моих клиентов как раз таки, против. Они боятся опасностей, которые, по их мнению, скрываются во мраке. На самом же деле, всё самое страшное происходит и задумывается в условиях прекрасной видимости.

Этот не такой. Не то чтобы он не боится темноты, но света, уж точно, опасается больше. Свет действует на него, как на застигнутого врасплох таракана.

– Вы в некотором роде феномен.

– Я?! Сухая пятерня, морской звездой ложится на впалую грудь. – П-почему?

– Не часто пациент сам заявляется в психиатрическую лечебницу. Я бы сказал, что это единичные случаи в мировой практике психиатрии. Само ваше появление здесь говорит о том, что вы осознаёте то, что больны. Именно такое осознание и является редкостью для человека с психическими отклонениями. Обычно больного приходится убеждать в том, что он болен.

– Хотите сказать, что я не болен? – Кривая улыбка обнажает ряд покрытых чёрным налётом зубов.

– Нет, не хочу! Вы больны, на это указывает анамнез и ряд визуальных признаков. Но, в отличие от других больных, вы осознаёте то, что больны, иначе бы сюда не пришли. Это осознание, первый шаг на пути к выздоровлению. Я нисколько не сомневаюсь, что мы сможем вам помочь. М-м-м даже не так. Большей частью вы поможете себе сами, а мы вас только поддержим некоторыми медикаментозными процедурами.

– Что я должен делать?

– В первую очередь вы должны всё рассказать. Всё что с вами произошло, начиная от предпосылок болезни, до того момента, как вы решились прийти сюда.

– Это не болезнь! – он медленно крутит головой с торчащими, как иглы дикобраза, вихрами. – Это не моя болезнь… не то, что происходит только в моей голове. Это зараза, вирус, которым он нас заразил.

– То есть вы не один?

– Нас было шестеро. Это как минимум, я же не знаю, сколько таких пациентов было у него до нас…

– Пациентов?! Вы проходили лечение?

– В некотором роде, да. По крайней мере, мы так считали. Если бы мы знали, что нас заражают.

– Заражают?! Чем?

Он выдерживает паузу, сверля меня огромными проглядывающими через мыльную оболочку зрачками.

– Я не знаю чем. Это ваше дело, определить – чем. Я не сплю больше десяти дней. По крайней мере, я так думаю. Я надеюсь на то, что не сплю.

– Вы боитесь спать? Почему?

– Я перестал чувствовать границы сна. – Он разводит растопыренными ладонями в стороны.

– Очень интересно, – я кусаю душку очков. – И всё же давайте сначала и обо всём. Что это было за лечение, и как вы вышли на доктора.

Мне очень интересно.

Мне интересно как преуспевающий человек, который имеет приличное состояние, бизнес, элитную недвижимость, кучу дорогих машин, красавицу жену, теряет всё это за считанные дни и становится сумасшедшим нищим.

Мне интересен сам механизм, который запускает под откос человеческую личность, превращает её в стремительно катящийся с откоса шар.

Мне интересно, кто, или что управляет этим механизмом.

2

«Господи, как же всё достало!»

Сколько раз вы произносили эту фразу, за последние несколько дней? Если вы её не знаете вовсе, вы счастливый человек. А если всё-таки знаете, как часто произносите? Раз в год? Раз в месяц? Раз в неделю? Лично я произносил её каждое утро и по десять раз на дню. С этой мантрой я просыпался и ложился спать, продирался через пробки, общался с партнёрами и женой. Она была со мной повсюду, где бы я ни находился, куда бы ни было обращено моё внимание.

К сорока годам жизни я устал от всего. Мне всё надоело и обрыдло. Я стал равнодушным почти ко всем составляющим моего мира.

Нет, было то немногое, что не оставляло меня равнодушным. Старый партнёр, жена, новостные каналы, реклама, навязчивый сервис, запах куркумы. Всё это меня просто бесило.

Когда у тебя нет проблем – главной твоей проблемой становится скука.

В моей жизни всё складывалось гладко. Я ехал с большой скоростью по идеально ровной магистрали. Наверное, кто-то потрудился, создавая эту магистраль. Мои близкие и далёкие предки вырубали леса, торили дорогу, закатывали асфальт. Возможно кого-то и под асфальт закатали, но меня это мало волновало. Я никогда не знал проблем вроде отсутствия жилья, работы, или наличных денег. Вы не поверите, но иногда я даже завидовал тем людям, которые всего этого добиваются большими усилиями. Порой я завидовал и тем, кто как-то обходится без всего этого.

Я всегда был при деньгах и связях. Элитная школа, университет в Канаде, хорошая работа, влиятельные друзья. Мне не нужно было обрастать связями, они были у меня изначально, всё это благодаря папе, который когда-то был мэром нашего городка.

Конечно, не всегда было скучно и неинтересно. Начиналось всё весело, даже более чем. Бизнес ширился, я гулял. Я был молод и счастлив. Меня сопровождали бесконечные вечеринки, путешествия и бурные романы. Но как то уж очень быстро всё это стало сдуваться. Нет, это не насчёт бизнеса. Я никогда не проседал в прибыли, просто менял род деятельности. Сначала производство продуктов питания, потом торговля, затем аренда недвижимости. Всё закончилось инвестициями. Зачем прилагать моральные усилия, если можно просто крутить деньгами.

Затраты энергии стали минимальными, а слой жира толще. В вечеринках становилось всё больше алкоголя и всё меньше веселья. Дела амурные после женитьбы свелись к точечным загулам на стороне. К тридцати годам я чувствовал себя стариком, продолжающим стремительно стареть.

Когда всё вокруг надоедает и раздражает, поневоле начинаешь искать что-то новое. Алкоголь и лёгкая наркота уже не давали должного удовлетворения, и я стал искать его в здоровом образе жизни. Я начал есть правильные продукты, заниматься спортом и посещать психолога. Но всё это не сработало. Жизнь не заиграла новыми красками. Знаете почему?

Все наши большие и маленькие радости связаны с развитием, стремлением к чему либо, с достижением каких-нибудь результатов. Стремиться мне было не к чему. Я уже давно забрался на вершину своего личного Эвереста. Мне не требовалось достигать финансового благополучия, оно у меня было, и было с самого рождения. Мне не нужно было завоёвывать авторитет. Мне не нужно было добиваться женщин, и дело тут даже не в том, что я женат. Вместе с интересом к жизни таяло и моё либидо. Оно растворилось в лени, праздности и тоннах алкоголя.

Моим очередным прибежищем стали таблетки. Я горстями пил витамины, афродизиаки, энергетические добавки. Очередной эксперимент снова претерпел фиаско. Ничего не поменялось. Разве что немного увеличилась отдача по процентам супружеского долга.

После очередного запоя, жена притащила меня к известному в городе психологу. После нескольких сеансов мне показалось даже, что свет в конце тоннеля забрезжил. Я кое-что понял (так мне показалось).

«Нужно выйти из зоны комфорта». Это был основной посыл, который пытался в меня вдолбить душевный лекарь. Всё оказалось так просто. Нужно просто изменить обстановку и найти экстремальное увлечение.

Я накупил горнолыжного снаряжения и рванул в Альпы.

Первые уроки езды на сноуборде дали эффект. Тогда мне показалось, что я нашёл панацею. Возможно, спуск с горы на скорости ста километров в час и был той волшебной таблеткой. Может быть, я бы и пошёл на поправку, если бы на третий день не навернулся с доски и не заполучил открытый перелом голени.

Так я снова оказался в четырёх стенах со стаканом в руке.

Тогда, в часы томительного наблюдения за бьющейся о стекло мухой, я вдруг понял главное. Меня постигло озарение, которое не было навеяно чем то извне. Эта мысль, могла появиться только изнутри. Это было понимание, которое и дало старт последующим событиям.

Из «зоны комфорта» нет выхода, потому что её периметр ограничен размерами твоей черепной коробки. Всё находится в голове, и это твоя пожизненная тюрьма. У кого-то эта зона огромная с цветущими полями, шумящими океанами, разноцветными бабочками, а у кого-то она маленькая и серая. В ней есть только схемы, формулы, проекты и восьмизначные цифры. Мне было суждено попасть именно в такую зону.

Легко сказать «просто выйди из зоны». Легко сказать: «просто сбеги из тюрьмы», когда ты находишься за её пределами. Невозможно пробиться сквозь стены, которые с каждым годом становятся всё толще. Тюремную камеру невозможно покинуть, пока не истечёт отпущенный срок заключения. Всё что можно сделать – это расширить камеру, сделать её больше.

Иные способы, расширения сознания, кроме употребления психотропных веществ были мне неизвестны, поэтому я стал искать их в интернете. Это был мой последний шанс, тонкая соломина, за которую пытается ухватиться утопающий, прежде чем смириться и, пуская пузыри, уйти на дно.

***

Где-то там, в просторах сети, я и наткнулся на форум адептов «осознанных сновидений». Не то, чтобы я сильно этим заинтересовался. Так, прочитал пару статей, прокрутил длинный рулон с комментариями, написал, что я обо всём этом думаю и ушёл с сайта. Тогда я не знал, что, написав этот комментарий, заглотил крючок. Ни один посетитель сайта не подозревал, что является рыбкой, которая случайно заплыла на территорию, контролируемую невидимым рыбаком. Этот рыбак периодически выдёргивал из воды понравившихся ему особей. Как выдёргивал? Да очень просто.

В один прекрасный день в мой почтовый ящик упало письмо следующего содержания.

«Уважаемый Борис Константинович! Выражаю вам своё почтение. Заметил, что вы заходили на наш сайт. По оставленному вами комментарию видно, что вы относитесь со скепсисом к возможностям осознанных сновидений. Очень бы хотелось, чтобы вы не сомневались в волшебной силе данных практик. Сомнения можно развенчать только с помощью опыта. Как вы смотрите на то, чтобы пройти всего один бесплатный сеанс? Чего вам стоит прийти и попробовать? Поверьте, что после посещения моего кабинета Ваша жизнь уже не будет прежней. Если решитесь – подтвердите своё согласие, нажав на кнопку записи. С надеждой на скорую встречу!

Ваш, Вениамин Скворцов!».

Иногда бывает так, что действия опережают мысли. В моём случае это большая редкость, но в тот раз я сначала записался на сеанс, а уже потом подумал, на хрена мне это нужно. Но даже сам факт этой записи ни к чему меня не обязывал. Я мог просто не пойти. Но пошёл. Не знаю, что мной тогда руководило. Наверное, это было чувство последнего шанса, но в назначенный день я приехал на указанный адрес.

Кабинет находился в пентхаусе многоэтажного офисного здания. Он впечатлял шикарной отделкой, новой кожаной мебелью и огромными окнами, за которыми переливались разноцветные гирлянды городской панорамы. В кабинете уже были посетители. Они сидели на креслах и пуфах, которые были разбросаны по периметру огромного помещения. Сначала их было шесть, или семь. Я не запомнил, потому что в этом кабинете меня интересовал только один человек.

Он был небольшим, я бы даже сказал миниатюрным. Белобрысый, очкастый, одетый в бежевый свитерок из под которого старомодно торчал воротник жёлтой рубахи. Когда я вошёл, он вскочил со своего места и, широко улыбаясь, направился ко мне. Протянутая им рука оказалась узкой твёрдой и холодной, словно я ухватил лезвие ножа.

– Борис Константинович? – Он наклонил крошечную голову. – Рад Вас приветствовать! Я Вениамин! – Его голос сильно контрастировал с внешностью. В отличие от серого облика, этот голос показался мне ярким.

Иногда так бывает, что самой запоминающейся и яркой чертой человека становится его голос. Он был достаточно низким и в то же время звонким. Но это не главное. Он был каким-то тёплым что ли. Он мгновенно проникал в тебя, будто горячий чай наполняет сосуд. Он проникал прямо в голову, и на тот момент мне это нравилось. Потом этот голос…

Ну да ладно, до этого мы ещё дойдём.

Он представил меня всем присутствующим, затем по очереди представил каждого из присутствующих мне. Я даже не пытался запомнить их имена. В голову запало только имя единственной женщины. Её звали Диана, и она была красивой азиаткой, с длинным конским хвостом чёрных как смоль волос, скуластым бумажно белым лицом и пронзительными зелёными глазами.

В другое время, эта молодая фигуристая брюнетка, превратилась бы в основной объект моего внимания. В другое время, когда в моих жилах ещё была кровь, а не кипячёная вода. Тогда же мне хотелось, чтобы этот сеанс поскорее начался и так же быстро закончился.

***

Он не заставил себя долго ждать и сразу же перешёл к делу. В ожидании нудной лекции, я приготовился зевать и в любой момент, когда совсем надоест, покинуть кабинет «по-английски». Но он удивил меня краткостью и доступным изложением теоретической части.

– Время – деньги! – это неожиданное для доктора вступление, заставило всех насторожиться. – Я не вижу смысла тратить моё и ваше время на углубление в теорию. Кому это было нужно, тот прочитал всё в интернете. Там есть много материалов по этой теме. Поскольку вы здесь, значит, тема чем-то вас привлекла. Опять же, вы здесь не для выслушивания скучных лекций, а для практики. Практиковать можно и самостоятельно, только вот это мало у кого получается. Потребуется много времени и вашего усердия, чтобы добиться хоть какого-то результата. Моя методика позволяет погрузиться в осознанный сон сразу же, с первого сеанса. Уже сегодня вы почувствуете те возможности, которые даёт осознанное сновидение.

– Возможности? – человек с крупной бычьей головой сморщил нависающий каской лоб.

– Ну да! Юрий, а вас что-то смущает в этой формулировке? – Маленький человек доброжелательно улыбался, заливая пространство кабинета тёплым голосом.

– Меня смутило слово, «возможности». В моём понимании «осознанный сон» это такая же терапия, как йога и медитации. Да он обладает должным эффектом, но, боюсь, вы начнёте приписывать ему что-то метафизическое, уводить нас в астрал.

– Я уже сказал, что не собираюсь ничего приписывать и описывать. Я предлагаю вам сразу же начать с практики. Уверен, что когда вы вернётесь, Юрий, вопрос будет снят. На счёт терапии вы абсолютно правы, но эффект «осознанного сновидения» выходит далеко за рамки просто терапии. Разумеется, эта практика расширит границы вашего сознания, в разы улучшит вашу память, может быть, сделает вас более мудрыми и спокойными. Но это малость по сравнению с основным эффектом. Она даст вам понимание.

– Понимание чего? – Юрий уронил бычью голову на плечо.

– Понимание того, что всё это в какой-то мере сон.

При этих словах доктор махнул маленькой ручонкой себе за спину, будто волшебник, который являет раскинувшийся за окном огромный подсвеченный золотом, город.

Эта фраза сразу же попала в меня, засела в моей голове, хоть я ещё не мог понять её смысла.

Больше вопросов не было. Всем уже не терпелось приступить к практике. Мне, наверное, как и всем присутствующим, вся эта процедура казалась чем-то вроде электрофореза, тайского массажа, или принятия тёплых солевых ванн.

Доктор, будто понимая, что дальше лить воду бессмысленно, сказал, что вводная часть закончена и пригласил всех в процедурный кабинет

«Если хорошо просплюсь, то уже не зря потерял время» – подумал я, вместе со всеми ковыляя вслед за доктором.

Процедурная находилась в смежном с кабинетом помещением, и была такой же огромной.

«Ба! Да тут целая больница!» – Крякнул рядом бас Юрия.

Альпийская белизна отделки, усиливаемая светом встроенных в потолок прожекторов, резала глаза. Глянец пола, будто зеркало, отражал наши мрачные силуэты. Мы находились будто в холле больничного помещения вдоль стены которого располагались палаты. Эти так называемые палаты представляли собой разгороженные между собой пластиковыми перегородками, кабинки. Роль дверей выполняли раздвижные пластиковые шторы. Палат было гораздо больше, чем нас, поэтому док предложил не стесняться и выбирать любую.

– Только учтите, что то помещение, которое вы выберете, останется за вами до конца практики. – Зачем-то сказал он.

«Какая разница…эта практика сегодня начнётся, и сегодня же закончится» – подумал я, направляясь к первой приглянувшейся кабинке.

Если бы я знал, сколько времени мне суждено провести в этой кабинке! Если бы я знал, что проведу там целую вечность…

***

– Вы хотите сказать, что с момента как вошли в кабинку, так её и не покидали? – Я надеваю очки, всматриваясь в лицо, которое в сумерках кажется бледно-голубым. – Сколько времени вы там находились?

– Я же сказал – вечность! – он щерит чёрные зубки, щели прикрытых глаз прорезают молнии.

– Значит, всё это время вы были там. А как же семья, жена. Они вас искали? Вы кому-нибудь сказали, куда идёте?

– Никому я ничего не сказал. Ни жене, ни друзьям, ни партнёру по бизнесу, вообще никому. Но меня не искали.

– Почему?

– А кому я нужен..хе-хе-хе. А если серьёзно, меня не искали, потому что меня никто не терял…

– Это как? – я пожимаю плечами, теребя ручку.

– Я сказал, что пробыл в этой кабинке вечность. Но я не сказал, что не покидал её.

– Ну хорошо…давайте по порядку. Вы выбрали кабинку, подошли к ней, отдёрнули шторку и…

3

Я непроизвольно улыбнулся. Изнутри она вовсе не походила на больничную палату. Это было уютное помещение. Оно чем-то напомнило мне мою детскую спальню. Перламутровые стены были разрисованы переплетающимися лианами, или ветками лозы. Точно такие же узоры были на бумажных обоях в нашей старой квартире. На полу лежал пушистый ковёр с изображением резвящихся медвежат. Вдоль стены располагалась небольшая односпальная кровать. Бельё на кровати было не белым, а светло-зелёным в тон комнаты. Всё это походило на убранство детского помещения. Не хватало только разбросанных по полу игрушек.

Рядом с кроватью находилась тумбочка. Обыкновенная деревянная тумбочка, как те, что были в детском лагере. Ретро картинку портили лежащие на тумбочке беспроводные наушники.

– Можете задёрнуть шторы и устраиваться. – Распорядился доктор. – Да, у каждого на тумбочке лежат наушники. Прошу их одеть. Чтобы не нарушать спокойную атмосферу мы будем с вами общаться только посредством гарнитуры.

Я задёрнул плотные занавески, и маленькая комната тут же погрузилась в полумрак. Жёлтый свет, который давали расположенные по углам неоновые светильники, придал обстановке ещё больше уюта. Мне стало очень хорошо и тепло. С приклеенной к лицу сентиментальной улыбкой я вкрутил в уши наушники. В голове тут же зазвучала лёгкая мелодия, на которую накладывался мягкий голос.

– В тумбочке вы найдёте пижамный комплект. Прошу вас переодеться, а свои вещи сложить в тумбочки. Пижамы размера овер сайз, так что подойдут всем…– голос доктора переливался задорными нотками. – Если кому-то будет велико, можете подогнуть. Вам же не на торжественный приём в этом идти.

Я открыл тумбочку и достал сложенную в аккуратную стопочку пижаму. Улыбка снова поползла в стороны. Пижама была хоть и большая, но детских расцветок. Голубая, с крошечными золотистыми корабликами, хаотично разбросанными по ткани. Я не понимал, что со мной происходит, но, продолжая улыбаться, с неведомым энтузиазмом скидывал с себя одежду и одевал эти смешные вещи, которые превращали меня в великовозрастного клоуна. Я удивлялся этому своему задору, и мысленно себя успокаивал. «Если уж я здесь, на этом дебильном семинаре, буду доигрывать роль до конца».

– Ну что, переоделись? Как вам пижама? – Мягкий баритон снова поплыл по поверхности вальса.

Я невольно пробежался взглядом по стенам и потолку, чтобы убедиться, что кабинка не напичкана камерами.

– Если готовы, прошу располагаться на кроватях…

Радостно потянувшись, я плашмя бухнулся на матрас. Сломанная нога заныла. В этот момент я забыл даже про свою травму.

– Укладывайтесь поудобней, и постарайтесь расслабиться.

Я вдруг почувствовал, что матрас подо мной начинает шевелиться. Было ощущение, что я лежу спиной на живой субстанции, которая дышит и медленно изгибается.

– Главное не напрягайтесь. Матрасы какое-то время будут изучать анатомию вашего тела, пока полностью под неё не подстроятся. Ваше дело лежать и стараться полностью расслабиться.

«А это уже выходит за рамки детского лепета. – подумал я, чувствуя, как умный матрас изучает сложную геометрию моего тела. – Такая кроватка не на один миллион потянет, так что предприятие этого дяди намного серьёзней, чем кажется на первый взгляд».

Когда матрас подо мной перестал шевелиться, я ощутил, насколько же может быть удобным ложе. Я перестал чувствовать тяжесть своего тела, будто оно парило в невесомости. Даже неуёмная сломанная нога, которая не давала мне спать ночами, вдруг перестала ныть.

– Как ощущения? – Поинтересовался добрый голос.

– Прекрасно! – процедил я сквозь улыбку, даже не думая про то, что моё «прекрасно», вливается в хор из множества других голосов. В этот момент я забыл, что в этом действе участвует ещё кто-то, кроме меня и доброго доктора.

– Почувствуй, как медленно смыкаются твои веки! – Темп речи доктора замедлился, голос стал тише и вкрадчивее. Установка взяла свой старт.

Плавая в музыке и в этом тёплом голосе, я наблюдал, как жёлтый свет медленно тает в фонарях. В такт с угасающим освещением, мои веки плавно натягивались на глазные яблоки.

«Ты стоишь на берегу океана» – голос перешел на шёпот, а фоном ему, вместо музыки зазвучал шум прибоя.

За шторами век, будто на большом экране вспыхнула яркая цветная картинка. Необъятная, играющая волнами, стихия, бесилась буквально в метре от меня.

«Тёплые волны облизывают твои обнажённые ступни, которые утопают в песчаной полосе прибоя».

Я почувствовал, как мои ступни и икры обволакивает плотная вода, услышал как она с шипением пятится назад, увидел, оставленную ей отшлифованную полоску песка.

«Посмотри, какой он бескрайний. Почувствуй его глубину!»

Океан делал медленный вдох, загребая волны в себя, а потом шумно выдыхал, выбрасывая пенные, играющие на солнце отвалы.

«Этот океан – территория твоего сна. Территория, которая тебе почти неизвестна. Лишь малая её часть иногда касается тебя, подобно этим волнам. Но и эта часть мгновенно уносится назад, так что ты не успеваешь её познать, потрогать, попробовать на вкус. Там на глубине, в этих необъятных просторах, кроется суть. Сейчас ты начнёшь постепенно, шаг за шагом входить в эту воду».

Я сделал пару шагов, и мои ноги по самые бёдра погрузились в пенный водоворот. Я подогнул колени, пытаясь сопротивляться стихии, которая как раззявивший пасть хищник приготовилась проглотить мою плоть.

«Не бойся! Двигайся навстречу волнам. Почувствуй, что всё, что находится под водой, растворилось в ней».

Из под меня будто ушла опора, и теперь оставшаяся часть моего тела, шариком болталась над бурлящей водой.

«Следующая волна полностью накроет тебя. Ты растворишься в этой воде, станешь с ней единым целым. Ты станешь океаном, но прежде, чем это случится, послушай и запомни то, что я скажу тебе напоследок. – теперь шепот едва отличался от шелеста волн. – На несколько минут тебя не станет. Ты полностью растворишься в океане. Это будет фаза, называемая медленным сном. Ты выйдешь из этой фазы по моей команде. Я скажу тебе одну фразу: «Я здесь!». Услышав её, ты тут же проснёшься. Но это не будет полным пробуждением. Ты проснёшься на самой глубине, в своём сновидении. Первое, что ты будешь должен сделать – это посмотреть на свою правую ладонь. С ней будет что-то не так, и это будет означать, что ты там, в пункте назначения. Дальше…дальше я подскажу тебе, что нужно делать. Я буду там с тобой».