Вдова из Последнего утеса

Екатерина Бакулина

Вдова из Последнего утеса

Глава 1. Ожидание

– Сегодня он не вернется, ваша милость. – Тодд забрался на башню, подошел, встал рядом глядя сурово. – Идите спать.

Кейлен зябко поежилась, вглядываясь в ночную тьму.

Неспокойно на душе. Кошки скребут… и завывает ветер.

– Он давно должен был вернуться, – губы чуть дрогнули. – Почему до сих пор нет?

И очень страшно услышать ответ.

Страшно от того, что Тодд не станет врать. И нести всякую успокоительную чушь не станет, он скажет правду. Или промолчит.

Кейлен и сама все знает.

– Завтра я поеду в горы, ваша милость. Попытаюсь найти его.

– Найдите его, пожалуйста.

Тодд кивнул, он немногословен. Найдет. Живого или мертвого.

Хочется плакать, но плакать нельзя. Плачут по мертвым, а Кейлен так хочется верить, что ее муж жив. Если он погиб в горах… что с ней будет, если Элмер не вернется? Кейлен не справится одна. Она чужая здесь, дитя солнечного юга в холодных горах. И даже вернуться домой она не сможет.

Ребенок шевелится под сердцем, бьет пяточкой… Если родится девочка, у Кейлен еще будет надежда вернуться. Если мальчик – нет. Наследник древней крови и Последнего утеса.

– Вам лучше спуститься, ваша милость, – упрямо говорит Тодд. – Здесь сильный ветер, вы замерзнете.

Кейлен только покачала головой.

– Еще немного…

На что она надеется?

Тодд снял свой тяжелый, подбитый мехом плащ, накинул ей на плечи. От плаща пахло шерстью и железом, но стало намного теплее. И спокойнее. Просто спокойнее чувствовать, что кто-то рядом. Хоть кто-то.

– Спасибо.

Тодд кивнул. Прислонился к зубцу, сложив руки поверх, и поверх рук пристроив подбородок. Замер, вглядываясь вдаль. Черные скалы на фоне черного неба.

Темная фигура Тодда, почти сливалась с каменным зубцом башни, словно становясь его частью.

– Вы думаете, это правда? – спросила Кейлен. – Тролли проснулись?

– Не думаю, что они спали, ваша милость, – сказал Тодд, не оборачиваясь. – Просто им не было дела до нас.

– А теперь есть?

Он пожал плечами.

– Что-то произошло. Думаю, кто-то их потревожил.

Страшно. Так, что все сжимается внутри и сердце замирает.

Столько кровавых сказок о троллях она слышала в детстве, и вот… это вдруг перестает быть сказкой. И происходит не где-то там, на далеких рубежных землях, а здесь и с ней, с ее мужем. Еще сложно поверить, но те огни в горах говорят сами за себя. Там нет людей. Не может. Не должно быть. Люди опасаются заходить так далеко, стараются без нужды не переходить Каменный Мост. Но…

– Может быть, там все же просто люди… разбойники, охотники? – осторожно сказала Кейлен.

Тодд тяжело вздохнул. Глянул на нее.

– Я бы не стал рассчитывать на это, ваша милость.

Но если не люди, то что…

– И что же делать теперь?

Он чуть усмехнулся даже. Чуть снисходительно, словно сожалел, что приходится объяснять очевидные вещи.

– Для начала, узнать, что произошло.

Он уедет тоже.

– Сэр Тодд, – это немного неловко спрашивать, но не спросить нельзя, – а если вы тоже не вернетесь завтра, то что делать мне?

Мимолетная кривая ухмылка, и тут же нахмуренные брови. Это серьезный вопрос.

– Ждите три дня. Если и тогда я не вернусь, то вам следует обратиться к Арнхильдам, ваша милость. Они наши ближайшие соседи и клялись в верности лорду Элмеру, вашему мужу. Так что Аурик должен помочь.

И тогда это уже будет забота лорда Аурика, не Кейлен. По крайней мере, он живет здесь всю жизнь и должен понимать. Должен быть готов.

А Кейлен к такому совсем не готова.

Раньше все всегда решал отец, он знал что делать. Герцог Летних садов, один из самых влиятельных лордов королевства. Суровый и любящий, вместе с тем.

Потом Элмер. Он ведь обещал позаботиться о ней. Обещал быть рядом и поддерживать во всем. Молодой, красивый, благородный, такой… Кейлен влюбилась с первого взгляда, в тот миг, когда только увидела рядом с отцом, когда Элмер приехал просить ее руки. На самом деле, она должна была видеть его и раньше, за два года до этого, Элмер приезжал по делам… Но тогда Кейлен была почти ребенком, ей было не до того. А вот Элмеру, как выходило, она еще тогда запала в сердце, он ждал, пока подрастет.

Отец бы никогда не отдал любимую дочь в дурные руки. Кейлен была счастлива выйти замуж. Да и потом… Все ведь было хорошо. Элмер всегда был внимателен и нежен с ней. А она… Она восхищалась и гордилась мужем. Как когда-то отцом. Пожалуй, именно так.

Но Последний утес…

Горы, северные земли пугали своей дикостью. Люди пугали… Нет, люди вовсе не были плохими, нет-нет. Просто совсем не такими, как дома. Они… под стать горам, словно сами – холодные камни. Их прямолинейность иногда граничила с грубостью. Кейлен думала, что привыкнет, но нет. Разве можно к этому привыкнуть? Она всегда была здесь чужой.

И будет.

И не приведи Пресветлая Мать остаться одной.

Пресветлая Мать… Она уже сейчас думает о муже, как о мертвом.

Его нет пять дней. Когда уезжал, сказал, что это займет день-два, а то и вовсе вернется к закату. Сказал – чтоб не волновалась.

И не вернулся.

Они ждали. Долго ждали. И раньше случалось, что приходилось задерживаться в горах, идти по следу, кого-то искать, обходить завалы.

Но в этот раз все не так просто.

Там что-то происходит в горах. Далекий гул и грохот камней по ночам слышно даже отсюда. Видно блуждающие огни. Люди из деревни, что ближе к Мосту, приходили, рассказывали, что в горах словно кто-то ходит, огромный, что дрожит земля. У кого-то овцы пропали, никак сожрали голодные тролли.

Страшно.

И Кейлен невольно поежилась под теплым плащом. Не удержалась, всхлипнула, по-детски совсем, не благородно, вытерла пальцами нос, быстро, надеясь, что Тодд не заметит. Он и стоял-то почти спиной.

Но обернулся. Пригляделся даже.

– Ваша милость…

Да, еще немного, и она расплачется. А Тодд смотрит почти растерянно. Леди Последнего утеса не может плакать, это не подобает. Но невозможно… Или это беременность так сказывается на ней? Никаких сил…

– Ваша милость… – он даже подошел, так честно обеспокоенно заглянул ей в лицо, чуть присев, наклонившись. – Не плачьте, ваша милость. Ну, что вы…

Растерянно. Леди не плачут.

Но от этого хочется разрыдаться еще больше. У Кейлен подбородок дрогнул, и губы. Почти отчаянье.

Сейчас она соберется, еще немного…

– Вам пора идти спать, ваша милость, – Тодд хмурится. – Вы ничем не поможете вашему мужу, если будете стоять тут. Подумайте лучше о ребенке.

Так, словно она сама ребенок.

Но упираться глупо.

– Да, я сейчас иду.

* * *

– Поедешь утром?

Мэйзи влезла в постель, под одеяло в тепло, удобно устроившись у Тодда под боком, пристроив руку и подбородок ему на грудь, заглядывая в глаза.

Глаза у нее – словно искры, так и поблескивают.

– Надо найти Элмера, – лениво сказал Тодд.

Вообще-то он планировал пораньше лечь спать, завтра сложный день. Но Мэйзи начала игриво поглаживать его по бедру, и Тодд решил ответить тем же. Ладно, отоспится. Усмехнулся, обнял и затащил Мэйзи повыше, покрепче обхватил. Она тепленькая, мягкая, пахнет пирогами… не устоять.

– Говорят, его сожрали тролли, – беспечно улыбнулась Мэйзи. – И поделом! Привезешь его кости.

Не хотелось бы.

– Я бы предпочел привезти его живым.

– Да брось! – Мэйзи потерлась щекой. – Тебе, как никому другому, выгодна его смерть.

Тодд все же нахмурился. Хотел было даже снять Мэйзи с себя, объяснить, но… Да что? Это и так всем известно, обсуждалось не раз. Но смерти Элмеру он не желает.

– Причем тут я? – сказал он. – Раньше – может быть, но не сейчас. У него беременная жена и скоро будет наследник.

– Жена? – удивилась Мэйзи. – Вот эта испуганная курочка? Она не справится. Выстави ее домой.

– Это решаю не я.

– А кто? Без Элмера, кто тут еще решает? Уж точно не она. Все воины Утеса будут за тебя.

Такие разговоры не нравились.

– Король решает, – сказал Тодд. – Всегда решает король. И меня в качестве герцога уж точно не примет. Если попытаюсь, я буду узурпатор, а не законный правитель.

– Ты не хочешь даже попытаться?

– Попытаться? Попасть на виселицу?

– Ты трус!

Мэйзи обиженно надула губки, приподнялась и села на нем, глядя сверху вниз.

И это почти смешно.

Особенно притом, что все ее планы видно насквозь, она всегда метила высоко. Сначала с Элмером… но как любовница Мэйзи не продержалась долго, женщины Элмеру надоедали быстро. Мэйзи очень старалась, но тут дело даже не в ней. Да и вышло все… так себе. Паршиво вышло. Тогда она переметнулась к Тодду.

– Хочешь сделать из меня герцога, а потом что? Выйти за меня замуж?

– А ты уже собрался бросить меня? – она надула губки еще обиженнее, почти зло. И что-то такое мелькнуло в глазах. О, Мэйзи не простит!

– А разве я тебе что-то обещал?

– Ах, ты! – Мэйзи хлопнула его ладонью в грудь. – Ты говорил, что любишь меня!

Неправда.

– Я говорил, что мне хорошо с тобой, – сказал Тодд.

Ссориться уж точно не хотелось. Точно не сейчас. Поэтому Тодд подхватил ее, заваливая на спину, под себя, прижал к постели, даже потянулся поцеловать. Но Мэйзи сдаваться не собиралась.

– Подожди, – она уперлась в его плечи. – Если курочка родит дочь, то окажется, что прямых наследников нет. Ты можешь заявить свои права! Даже перед королем заявить! В тебе его кровь, это важно!

– Не его, – спокойно сказал Тодд, пытаясь осторожно, коленом, раздвинуть ее ноги и уже закончить этот разговор. – И у меня нет никаких прав. Я сын конюха и деревенской девки, не более того. А то, кем был мой дед… Это слухи. Уже никак не проверить.

– Можно проверить! Все и так знают!

– Если леди Кейлен родит мальчика, он станет единственным законным наследником Утеса.

– Лучше бы ей упасть с башни, не пережив смерть мужа!

– Хватит, – тихо рявкнул Тодд.

Такие разговоры уж точно ни к чему. А способ закончить – так очевиден. Стоит только чуть надавить, покончив с осторожностью и нежностью. Нежность Мэйзи точно не нужна, она пришла сюда не за этим. Она пришла добиться своего.

И Тодд тоже свое получит.

Быстро, без церемоний. Прижать покрепче. И вот уже Мэйзи сладко стонет под ним, и выгибается, ее ногти царапают ему спину, ее ноги обхватывают, прижимаясь крепче. Без поцелуев и сантиментов, только желание получить удовольствие прямо сейчас. И все. Все, сколько можно получить. Так, что дыханья не хватает и темнеет в глазах.

А получив, просто упасть рядом.

Закрыть глаза.

И Мэйзи осторожно, пальчиком, рисует узоры на его спине. Что же еще?

– Что? – спрашивает Тодд. – Тебе не хватило? Хочешь еще?

– Хочу, чтобы он сдох, – с неожиданным чувством говорит она. – Если вдруг найдешь его живым – убей! Никто не узнает.

Ярость в ее глазах.

Тодд поворачивается на бок, долго смотрит.

– Ты до сих пор злишься на него?

– Я ненавижу его, – говорит Мэйзи. – Он – та еще скотина, ты и сам знаешь!

Скотина. Тут не поспоришь. Особенно с женщинами. За столько лет служения лордам Утеса, сначала Ульвару, отцу Элмера, потом ему самому, Тодд насмотрелся всякого. Но хорошего было мало. И даже с женой. Кейлен совсем еще девочка, многого не понимает, но со стороны виднее. Насилие бывает разным. Бывает тихим, притворяется заботой.

Элмер отлично умеет играть в эти игры.

Да и не только с женщинами. Всегда. Так, что Тодду не раз самому хотелось убить.

Но он клялся служить, и будет служить верно. Как бы там ни было.

Отец Элмера произвел Тодда в рыцари. Дворового мальчишку, которому не на что было надеяться. Сделал командиром замкового гарнизона. За заслуги, да. Заслуги были. Но другой мог бы на эти заслуги закрыть глаза. Тодд всего лишь делал то, что должен. Так хорошо, как только умел.

Его долг…

Что бы ни случилось.

Мэйзи смотрит на него, поджав губы. Она ведь имеет полное право на месть.

– Если встречу его живым – дам в морду, – говорит Тодд.

Легкая усмешка на ее губах, но тут же она становится снова серьезной.

– Не смей, – говорит она. – Если поднимешь на него руку, он не простит. Убьет тебя. Лучше ты сам его убей.

Холодная ярость в глазах.

Глава 2. Смерть

Тодд привез его на второй вечер.

Но на какое-то мгновение показалось, что вернулся без Элмера, что не нашел.

Кейлен стояла, наблюдая, как лошади въезжают во двор, как Тодд спрыгивает с лошади, как снимает что-то тяжелое, завернутое в плащ… Тело.

Кладет на землю.

Смотрит на Кейлен.

Ошибиться нельзя.

И земля уходит из-под ног, темнеет в глазах. На мгновение Кейлен кажется, она сама сейчас упадет и умрет. У нее больше ничего не осталось и незачем жить.

Она подходит и опускается на колени рядом. Ноги словно деревянные. Но ей нужно видеть, понять. Сердце отчаянно колотится.

– Подождите, ваша милость, – Тодд осторожно ловит ее руки, не дает развернуть. – Простите, вам, наверно, не стоит смотреть.

– Нет! Я должна увидеть! – говорит Кейлен. И откуда столько решимости? От безысходности?

– Подождите… сейчас…

И осторожно разворачивает сам, аккуратно, оставляя прикрытой половину лица.

Элмер… Теперь уже без сомнения.

Красивое лицо побелело, заострилось и… словно треснуло. И отчетливо понятно, что там, где прикрыто плащом, от лица мало что осталось, все смято. От этого к горлу подкатывает тошнота.

И все же, Кейлен протягивает руку, пытаясь развернуть. Упрямо, почти не осознавая того, что делает.

Тогда Тодд берет ее за плечи и заставляет встать.

– Не надо, ваша милость. Вы уже все видели. Это ваш муж и он мертв.

– Что с ним случилось? – тихо спрашивает Кейлен. Сил нет. В голове звенит пустота.

– Голову ему размозжило ударом камня, – шепотом говорит Тодд, словно боится потревожить тишину. – И левую руку почти оторвало.

В этом есть что-то неправильное. Совсем неправильное, так не должно быть. Кейлен пытается понять… Еще немного и выйдет.

Тишина вокруг них. Все стоят, затаив дыхание. Слышно, как похрапывают лошади, переступая с ноги на ногу. Поскрипывает створка ворот…

Тишина. И вдруг крик. Такой отчаянный, пронзительный. Женский.

– Элмер! Нет!

Женщина. Бежит…

Кейлен даже не сразу понимает кто она, эта женщина. Кто-то из прислуги. Она кричит на весь двор, бежит, падает рядом.

Рыдает. Обнимая ее мужа, словно имеет на это полное право. Заламывая руки. Так громко и отчаянно, что поначалу не хватает духа даже спросить…

– Элмер, нет! – кричит она. – Нет! Они убили его! У-уу! Нет, как же так?! Мой милый, как это вышло? Любовь моя! Нет! Как же я теперь?

И разом откидывает плащ, открывая проломленный череп и смятое ударом лицо. Вскрикивает в ужасе. И голосит еще громче.

– Уберите ее, быстро! – сухо говорит Тодд кому-то через плечо.

Его слушаются. Подходят, берут женщину под руки, пытаются увести. Она рыдает, пытается вырваться из их рук, обнять Элмера.

Это так дико, неловко смотреть…

Хочется отвернуться, но Кейлен смотрит, словно завороженная. «Ее любовь»? Почему?

И хочется спросить – кто эта женщина, но вместо этого…

Элмер лежит там…

– Крови почти нет, – тихо говорит она. Словно во сне.

Тодд вздрагивает, поворачивается к ней. Смотрит на нее так, словно видит впервые, словно она сама – горный тролль.

– Нет крови, – говорит он. – Вы правы, ваша милость.

– Почему? – говорит она. Это вдруг кажется важно.

Тодд хмурится.

– Ваша милость, – и облизывает губы, – давайте мы сделаем там: сейчас вы пойдете к себе, а я тут еще пару распоряжений дам и тоже поднимусь. И мы все обсудим.

– Обсудим? – чуть растерянно говорит она.

– Да. Обсудим, как быть дальше.

* * *

Он пришел с кувшином и двумя бокалами.

Поставил на стол.

– Здесь мед, травы и специи, – сказал он. – Давайте, я налью вам, вы немного придете в себя. Травы успокаивают.

Налил только ей, сам сел в кресло напротив.

Поджал губы, словно раздумывая, что сказать.

Кейлен смотрела на него и не знала тоже.

У них с Тоддом разговоров никогда не выходило. Он вечно мрачный, собранный, весь в своих делах. Не человек – скала. О чем говорить? Он служил ее мужу, а теперь…

Что же с ней теперь будет?

Кейлен взяла бокал. Теплый. Горячий почти. И если сделать глоток, то тепло разливается по всему телу.

Наверно, она должна плакать сейчас. Голосить, как та женщина… Но не выходит. Только скребущая пустота внутри, нет слез. Не выходит осознать все это до конца.

Тодд задумчиво потер колено ладонью.

Себе наливать не стал, просто сидел, смотрел на нее.

– Лорда Элмера я нашел за Мостом, – сказал он, кашлянул. – Он уже был мертв. Судя по всему, мертв уже несколько дней… Он и его люди лежали там. Лошадей нет. Камни раскиданы. Так, словно в лорда Элмера кидали камни… Следы рядом. Ночью в горах выпал снег, все замело, но мне показалось, это скорее человеческие следы.

– Следы… – шепотом повторила Кейлен немного растерянно. – А кровь?

Почему это вдруг так волнует ее? Что за навязчивая идея?

– Крови вокруг почти нет, – сказал Тодд. – Да, вы правы, так не должно быть. Это значит, что Элмеру разбили голову камнем, когда он уже был мертв. И, скорее всего, его убили не там. Но потом пытались скрыть то, что произошло на самом деле.

– Значит, его убили не тролли?

– Да, – согласился Тодд. – Думаю, это были люди.

– Значит, троллей нет? Это сказки? – надежда мелькнула и погасла.

Тодд покачал головой.

– Тролли всегда жили в этих горах, – сказал он. – Я видел их в детстве. Не лицом к лицу, но видел. Но они не нападают на людей без нужды. У нас с ними договор. Но сейчас… я боюсь, что договор нарушен.

– Что за договор? – спросила Кейлен.

Как мало она знает, на самом деле.

Дома все это казалось слишком далеко, словно в другом мире, а когда приехала сюда… Почему? Все было тихо, спокойно. Элмер всегда говорил, что ей не о чем беспокоиться. Он словно сам не верил. Или верил, но желал ее оградить.

Он всегда оберегал ее.

– Договор о соблюдении границ, – сказал Тодд. – Мы не приходим на земли троллей, они не приходят к нам. Каменный Мост – граница, вы знаете. Переходить его без нужды не стоит. Конечно, если случайный путник перешел Мост – это ничего не значит, его не тронут, пока он не пытается зайти слишком далеко. Но не стоит терпением горного народа злоупотреблять. Так же как и они стараются не выходить к нам и не пугать людей в деревнях.

Тодд говорил об этом так просто, обыденно, словно не о троллях, а о людях из соседней деревни… о каких-то горных кланах, которые до сих пор живут по соседству. Это слегка не укладывалось в голове.

– Но… это действительно тролли? – спросила Кейлен. – Горные чудовища? Не просто люди, живущие там…

Тодд фыркнул.

– Думаю, мы выглядим не меньшими чудовищами в их глазах. Буйными и алчными.

– Вы говорили, что видели троллей сами, сэр Тодд?

– Да, ваша милость, – сказал он. – В детстве. Мы с матерью ходили в лес за хворостом, мне было лет пять-шесть тогда. Мы еще жили в деревне тогда. И он вышел к нам… Я испугался, спрятался, но помню, как моя мать говорила с ним.

– И какой он был?

Сердце прямо замерло.

Все это правда?

– Он был почти вдвое выше моей матери, – сказал Тодд. – Широкий, мощный, одетый в меха… я помню узорчатый нагрудник, сверкающий золотом. Это был не человек, ваша милость, это я могу сказать совершенно точно. Я не подходил близко, но… это точно. Я запомнил на всю жизнь.

– А ваша мать? О чем они говорили?

– Я не знаю, ваша милость. Она не стала рассказывать мне. Но я видел, как она говорила с ним спокойно и уверенно, я точно могу сказать, что ее не напугала эта встреча. Может быть… он позвал ее, – голос Тодда чуть заметно дрогнул. – Позвал к себе. Когда мне было десять, мать ушла в лес и не вернулась. Говорили, она ушла к троллям.

– Ушла? Почему?

– Говорили, в ней была их кровь. Ее мать из горного народа. Не знаю, насколько это правда. Когда она ушла, мы с отцом перебрались в замок, отца взяли на конюшни… он погиб чуть больше десяти лет назад, но… он не любил рассказывать о ней.

– Значит, и в вас тоже их кровь?

Тодд усмехнулся.

– Я обычный человек, ваша милость. Ничем не отличаюсь от других. Не знаю, что вам сказать.

Ладно… хорошо…

Все это как-то безумно, словно привычный мир вдруг рассыпается на части. Расползается в руках.

Но Кейлен ведь не это хотела знать. Она хотела найти хоть что-то, за что можно ухватиться. Хоть какое-то решении, какой-то план действий. Пусть и только на ближайшие несколько дней.

– И что нам теперь делать, сэр Тодд? – спросила она. – Если моего мужа убили люди, надо ведь найти их? Понять, что случилось?

– Да, ваша милость. Мы будем искать. Я…

И вдруг он, словно вспомнив о чем-то, вдруг поднялся на ноги и встал на одно колено перед ней. Взял свой меч, вытащил из ножен. Склонил голову.

– Ваша милость… – сказал глухо и как-то торжественно. – Леди Кейлен Марнах, на своем мече и своей кровью я клянусь служить вам, как служил вашему мужу, честно и преданно, до последнего вздоха. Защищать и оберегать вас, никогда не причинять вред, делать все, что в моих силах. Кровью клянусь, что мои помыслы чисты.

Он сжал ладонью лезвие меча, чуть провел с усилием. Под пальцами выступила кровь. И тут же вспыхнула алым светом, впитываясь в клинок.

Клятва услышана.

Кейлен вздрогнула. Она видела подобное, рыцари клялись в верности ее отцу. Но ей самой – никогда. На юге таких клятв вообще старались избегать, клятва на крови связывает до конца жизни, ее нарушить нельзя, иначе смерть, боги покарают отступника. Сейчас клятва считается обязательной только для рыцарей личной гвардии.

Но ей…

Она… так не должно быть. Это не правильно. Она ведь не Элмер, это не ее земля, не ее люди. Она чужая и не знает, что делать.

В горле пересохло.

Но что-то надо что-то сказать…

Отказаться нельзя.

– Сэр Тодд, – с трудом смогла сказать она, – я принимаю вашу клятву. Встаньте.

Что-то еще… но она не могла найти слов.

Тодд убрал меч в ножны, поднялся на ноги. Несколько мгновений стоял, глядя на нее… потом облизал губы, посмотрел на ладонь. Даже Кейлен видела, что порезы на пальцах затягивались так быстро… С жертвенной кровью так всегда, если клянешься, то порез заживает почти на глазах… но тут… В нем действительно кровь троллей?

Тодд сел на место. Чуть неловко, словно и его смутила торжественность момента, эта магия… так вдруг…

Облизал губы снова, потер ладонь о колено.

– Зачем? – тихо спросила она.

– Сейчас многие начнут тянуть на себя Последний утес, заявлять свои права, убеждать, что именно они должны получить все. Я хочу, чтобы вы были во мне уверены, ваша милость. Я служил вашему мужу и буду служить вам, и вашим детям… если доживу.

Вот так…

И пути назад нет.

– Теперь я должна… – Кейлен изо всех сил пыталась найти слова, но не могла понять. – Я что-то должна делать? Что-то решать? И мне не уехать домой, к отцу, потому что я жду ребенка и он… наследник. Ведь так?

– Боюсь, что так, ваша милость. Вам не стоит уезжать. Вы его жена, леди Марнах… вдова лорда Элмера. Теперь все в замке подчиняются вам. У вашего мужа не было братьев и не осталось сестер. Никого больше нет. Кроме вашего будущего ребенка нет других наследников.

– Но ведь король может своей волей назначить другого герцога… если нет наследников?

Это казалось почти избавлением.

Тодд тяжело вздохнул.

– Если король решит так, пожалуй, – сказал он. – Но… случайного человека горы не примут. Здесь очень важна кровь. Важны корни. Даже если у вас родится дочь, однажды она вырастет и сможет продолжить род, а ее дети смогут стать правителями Последнего утеса. Лучшее, что король сможет сделать в таком случае, это найти подходящего мужа для вашей дочери. Из древнего сильного рода, как ваш. Если родится сын, он станет правителем сам.

– А сейчас? – спросила Кейлен. – Что должна делать я?

Хотела, взять бокал, выпить немного еще, но поняла, что руки дрожат. Не стала.

– В замке много людей, – сказал Тодд, – и каждый сам знает, что ему делать. Уисдин, как кастелян, отвечает за хозяйственную часть, я – за безопасность, как и всегда. Конечно, будут вопросы, которые потребуют вашего личного решения, но я уверен, вы справитесь. Вы очень сильная.

Он говорил это так серьезно.

Кейлен внутренне сжалась. Сильная?

– Я? Нет, сэр Тодд, я…

– Сильная, – уверенно сказал он. – И были такой всегда. Знаете, ваша милость, вы очень изменились за те полгода, что прожили здесь. Когда вы приехали, вы были куда смелее и увереннее в себе. Но это вернется. Думаю, вам повезло. Простите… Я знаю, что мне не стоит этого говорить, но в этом вопросе от меня ничего не зависит, это просто взгляд со стороны. Вам повезло, что Элмер погиб так скоро. Это большая потеря для Последнего утеса, но лично для вас – это благо. То, как он обращался с вами – убило бы вас. А теперь вы сможете жить дальше.