Весь мир окрашен в желтый

– Здесь не на что смотреть! Уходите!

Шум зевак не утихал.

Соседи и жители дома не могли остаться в стороне, если совсем рядом с ними произошло такое.

– Тут и без вас шуму много! Прочь!

Но любопытные глаза не исчезали, а продолжали таращиться.

– Вы мешаете следствию! И так тошно, а тут еще вы!..

Никак не разойдутся! Ничего не помогало. Замечания полиции не справлялись со своими задачами.

– Если бы у вас такое случилось, приятного бы было?!

Это был удар ниже пояса. И он сработал! Подействовало!

Зеваки принялись недовольно расходиться по своим квартирам. Проход освободился.

Небольшая трехкомнатная квартира была завалена полицейскими. Они то и дело проводили свои замеры, снимали пыль, фотографировали, задавали вопросы – словом, выполняли свою работу.

На диване в гостиной я приметил родителей Крис – малопримечательные люди. У матери не осталось слез. Она плакала в сухую. Отец был очень строг. Он все сами хотел вмешаться в расследование, но его вечно останавливали и просили успокоиться. Но я понимал его – он, как и я, не мог сидеть в стороне зная, что может помочь.

– Пришел, значит,– ко мне обратился инспектор.

Это оказался высокий, стройный, гладковыбритый и очень многообещающий человек.

– Нужна помощь?

– Сейчас посмотрим.

Мы прошли в сторону ванной. Вот здесь точно была толпа народу Прежде всего фотографе и люди в спецодежде, которые соблюдали мельчайшие следы и отпечатки на исследования.

– Вот это место,– сказал инспектор.

От этих слов мне стало дурно.

В горле так и засел соленый комок. Привкус коньяка совсем исчез изо рта.

Белая чистая ванная комната. Карниз для штор был сломан. В углу ванна была немного треснута. На полу была вода. Рядом стояла стиральная машинка, забитая бельем. На раковине было множество тюбиков с кремами, зубной пастой, жидком мылом и гелем после бриться. Также стояло три зубные щетки. Один из специалистов проводил их тщательный анализ.

Меня начало тошнить, как только я оказался на этом месте.

Все случилось здесь.

«Вот это место» – слова инспектора плотно засели у меня в ушах.

Подумать страшно!

Даже если представить, что это было самоубийство, хотя это не так, то… Я видел, как Крис зашла сюда. Она знала, что ей делать, но сама не знала, что делает.

Она держала в руках поводок для выгуливания собаки. Она привязала его к карнизу ванны, потом встала на край, просунула голову в петлю и… шагнула в бездну.

Черт!

А потом пришла ее мала. Увидев дочь, дыхание у нее перехватило, она зарыдала, но сначала она не могла поверить, что это так. Она снимала дочь с петли и сломала карниз. Возможно, ее сил катастрофически не хватало, и Крис выпала из рук матери. Ее труп упал в ванную, и появилась эта трещина. От этого мать еще больше зарыдала, ведь пошла кровь. Потом она выволокла ее из ванны и положила на пол – в коридоре был обведен контур тела Крис, когда она здесь лежала.

Так все страшно случилось…

И как металась Крис со слезами по дому и как искала веревку, и как отчаянно ждала, ждала, когда это как можно быстрее произойдет.

И записки не оставила.

Ей нечего было сказать.

Страшно…

Но было все не так! Так не могло случиться…

Здесь был Марсель! Воздух пропитан его ядом!

Он сумел оглушить Крис. Наверняка воспользовался хлороформом, чтобы она потеряла сознание. А потом нашел поводок, повесил его на карниз, а после повесил тело несчастной Крис. И она умерла, а ему оставалось только замести все следы и прыгнуть.

Если все так…

– Что показало вскрытие?– спросил я.

– Ничего. Ничего не нашли. Ровным счетом ничего.

Плохо искали!

– Хлороформ был?

На меня тупо уставились.

– Или спирт? Что-нибудь?

– Нет.

Значит не было, а если…

Без «если» – так ничего не добьешься. Как бы он это ни сделал – он это сделал!

– В квартире нашли чужие следы?– спросил я.

– Нет,– тяжелый вздох,– на момент суицида…

– Предполагаемого суицида,– процедил я сквозь зубы.

– Да… тогда… никого постороннего в квартире не было.

Черт!

Проклятье!

Как же так?!

Должно же быть хоть что-то!..

– Куда отнести поводок? – в ванную зашел один из сотрудников полиции.

Он держал в пакете черный поводок с ошейником.

Черт!

Это он!..

Он самый…

Эта вещь оборвала Крис жизнь.

– Отнеси пока в машину,– сказал инспектор.

– Отпечатки пальцев нашли? – поинтересовался я.

– Да, только ее.

Проклятье!

Значит заставили!

Марсель заставил – он смог бы… Угрожал бы смертью ее родителей, как и мне ее смертью…

Сотрудник с поводком удалился.

– Что говорят родители? – спросил я.

– Убиты горем, но отец разбирается во всем – хочет помочь, но нельзя. Это не его служба.

Печально.

Мы вышли из ванной комнаты и прошли в гостиную.

– Мы понимаем, что вы хотите, чтобы было все, как лучше, но…– начал инспектор.

– Что?!

– Порой бывает важней смириться с случившимся, чем строить красивые предположения. Факты говорят сами за себя.

– Фактов не достаточно! Это было убийство!

– Но вы же видите…

– Я знаю, что я вижу! Я вижу, что никто ничего не хочет делать, то и дело отлынивая от работы! На кону репутация семьи и честь юной девушки, а вы!..

– А мы просто делаем свою работу,– прервал меня инспектор,– уверяю вас, мы, люди опытные в своем деле. Это не первый подобный случай, но все они заканчиваются одинаковый.

– Это другой случай!

– Пока что мы не нашли ни единого доказательства убийства…

– Работайте!

Последнее слово я произнес по слогам.

В ответ инспектор спокойно пожал плечами и ушел в толпу полицейских.

За нашим спором потрясенно наблюдали родители Крис, сидевшие слева от нас на диване. Ее отец держал руки жены в своих. Между ними лежал пес. Больше у него не будет того поводка. Двое не моргали, а пораженно смотрели на меня.

Подойти к ним?

Поговорить?

Не надо.

Я только посмотрел на них каким-то странным взглядом (хотел выразить сочувствие, но у меня это явно не получилось). И ушел.

Как-то все получилось слишком нелепо и не красиво.

Но прыгать мне не хотелось по этому поводу.

Расследование не остановили. Заявление об убийстве требовало тщательной проверки.

Но я знал, что они ничего не найдут. Никогда не найдут… Марсель прыгнул и замел все следы за собой. Он сделал так, чтобы все это выглядело, как самоубийство.

Мерзкий гад!

Прыгать, чтобы убить!..

Следствие не поможет восстановить справедливость. Я понимал, что с Марселем нужно сводить счеты лично.

И я спокойно покинул место преступление и отправился в сторону кафе. Сегодня у меня выходной, и я очень голоден.

И даже если Марсель будет наказан, а имя честное имя Крис не будет светиться в газетах с заголовками «Самоубийство», то все равно легче мне не станет.

Ее нет.

Просто нет.

Трудно это понять.

Раньше я думал, что смерть наступает медленно. Она подкрадывается к человеку незаметно, как снайпер. Она заставляет человека всем сердцем испугаться. Смерть – хищник. Самый злобный и вечно голодный хищник, который готов долго выжидать. Во время смерти ты видишь все, что видел когда-то, ты чувствуешь свой последний вздох, и мир перестает существовать для тебя – ломается на мелкие кусочки.

Но это нет так!

Смерть – мимолетное и быстро явление. Секунда, мгновение, вот дышишь, живешь и уже нет. И не понятно пока спит человек так тихо или уже мертв – его нет.

Так и ее не стало. Очень быстро и резко. Она даже не успела ничего понять, не успела подготовиться…

И конец!..

И Крис исчезла навсегда. Во всем виде исчезла. Даже в телесном.

Это случилось еще вчера.

Я ясно это помню. Каринка так и стоит у меня перед глазами.

Я, родители Крис друзья и еще несколько родственников. Как оказалось, кто-то пришел! Мы все посмотрели на нее. Она лежала перед нами в гробу в красивом платье…

Тихая, будто спящая… Ее красивые черные волосы спокойно лежали поверх плеч, который уже не поднимались при вдохе. Не было вдохов…

И все произошло как-то быстро. Кто-то держал речь. Были слышны только всхлипывания, а потом – звук железяк, одно движение и… Гроб поехал в печь, где горело пламя.

Зачем?

Родители решили.

Вот она лежала мертвой передо мной, а потом… потом и ее тело перестало существовать, обратившись в пепел, который высыпался в вазу.

Конец. Вот вам и похороны.

Мы поднялись на самый высокий холм в городе, где мама Крис открыла крышку вазы и высыпала пепел, который пронес ветер над всем городом вперемешку со снегом.

Это был черный снег…

Это было последнее, что осталось от Крис.

Теперь только бесплотные воспоминания.

Я помню, как мне удалось схватить одну крупинку пепла и сжать в кулаке. Я спрятал ее в карман, но там она раскрошилась совсем и исчезла. Мне не удалось ничего сохранить в память о ней.

Ничего…

Только боль, тоску, вину и воспоминания.

Марсель… Он не Крис убил. Он убил всех, кому она была дорога.

Всего одна оборванная жизнь, а столько оборванных судеб.

Жестоко. Бессмысленно. Печально.

С тех самых пор для меня перестал этот мир быть счастливым. В этой жизни сейчас я быть счастлив не мог.

– Лови liberty! – сказала Элис.

Но его нет!

Никакого liberty не существует!

Я прыгнул, даже не выйдя из дома.

Я уничтожил этот мир и выбрал другой.

Здесь я уже стоял на улице, окутанные туманом снега.

И снова боль!

Новый прыжок – я вижу ленту Вселенных, но все они не для меня.

Я прыгаю – все взорвалось – я дома.

И душно мне… не могу дышать!

Еще прыжок!

Где liberty?! Где мне его искать?

Нет его!

И снова желтое… все желтое…

Желтое! Желтое! Желтое!

Тошнит!

Прыжок!

Я на берегу реки. Дует ветер с юга, а мне не до него… Мне плохо!

Все рвет на части!

Меня нет!

И снова! Снова! Снова!

Мир за миром! Я уничтожаю их…

Я взрываю планеты!

Рву Вселенные!

Лента становиться короче…

Но я не счастлив!

Опять и опять?

Сколько я прыгнул?

Много!

Я в лесу. Один. Совсем.

Больно!

Я в небе. Лечу. Падаю…

Больно.

Я в баре. Пью. Тяжело.

Больно.

И прыгаю! Прыгаю! Прыгаю!

Liberty – свобода. Но ее нет! Я ищу, но нет ее!

Что делать?

Искать дальше?

А смысл?

Смысла нет!

Ничего нет!

Все пусто!

Есть только боль… Боль и вина, которую я не могу искупить.

Ее нет. Крис не существует. Она сейчас не дома. Ее нет в колледже. Она не идет по улице…

Ее просто нет!

Как и меня…

Все желтое, и я стаю среди миров, выбирая то, что мне нужно, но этого нет!

Ничего нет!

Я рвал и метал! Я взрывал мир за миром! Дин за другим!

И лента моя становилась короче…

Я все ломал! Все крушил! Я разбрасывал все, что мне попадало под руку!

Где бы я ни был, куда бы ни попал – в магазин, на улицу, в музей, в школу, в больницу, на вокзал – я все метал, все крушил…

И мне плевать!

Плевать! Плевать! Плевать на все и вся!

И снова прыгаю! И снова я несчастен.

Нет для меня счастья в этой жизни…

Нет мира, где мне было бы не больно…

Прыжки не спасают от боли. Все бесполезно.

Моего liberty нет.

Ничего нет…

И снова пустота, которую я не могу заполнить даже коньяком…

Письмо Айлины. Я беру его. Читаю. Улыбаюсь. Плачу. Вот мое liberty. Только так я был счастлив.

Нужно написать ответ – хоть что-то. Пусть напишет еще.

Это мое спасение… Она ждет. Я не могу заставлять ее ждать. Беру лист бумаги, ручку и начинаю писать.

Глава 23

Напутствия и советы

Сегодня было холоднее, чем обычно. Ударил мороз. Даже очень сильный. Мои щеки покрылись алым цветом, а губы пересохли. Я вечно чесал нос, пытаясь его согреть. Уши морозило.

Оделся я теплее обычного, но это не помогало. Теплая шапка, шарф, перчатки – все пустое. Все равно холодно.

У-х-х!..

Вечно мял пальцы в карманах, пытаясь согреться. Подплясывал и прыгал на снегу. Изо рта вылетали крупные клубы пара, которые не спешили рассеиваться, превращаясь в замороженные капельки воды.

Сосульки блестели под всеми крышами. В воздухе летал острый режущий лицо снег. Мне казалось, что мои щеки и лоб покрыты кровавыми царапинами – так было холодно и больно.

Родители загоняли детей домой из-за сильного мороза. Насколько я слышал, что даже закрыли школы из-за холода. Вот так!

А я стоял на дороге в парке, где все деревья утопали в снегу. Лавочки заледенели. Было очень сколько, между прочем, ко всему остальному. Люди шли по этому морозу очень медленно, осторожно дела каждый шаг, стараясь ступать на лед полной ступней.

Я тоже шел ужасно медленно, что меня сильно раздражало. Иногда пользовался тем, что ускорял ход времени, чтобы самому не испытывать этого мороза. Ни к чему мне болеть! Дела!

Но с погодой не поспоришь. Единственным человеком, которого я знал, кто мог поспорить с матушкой-природой, так это Ника. Да уж она могла! Это точно!

Таких дел наделает, что и не выберешься!

Завтра меня ждала встреча с ней, а сегодня была назначены встреча со старыми знакомыми.

И я ждал их здесь уже пять минут, но казалось, что прошла целая вечность – так холодно сегодня было.

И вот порывы ветра стали сильнее. Снег закружился над дорогой. Дети с санками с громким смехом унеслись вдаль. Где-то ворчливо прокаркала ворона.

И среди разыгравшейся метели показалось три фигуры. Две высокие и стройные, а между ними одна приземистая и туманная.

Это они!

Как я рад…

Метель струилась, но обходила моих друзей стороной, будто они показали ей, кто здесь хозяин.

Элис была одета в теплое черное пальто с широким поясом и широким низом, которое доходило ей ниже колен. У пальто были теплые рукава и воротничок. Застегивался он на широких пуговицах. Она словно достала его из Америки пятидесятых! На ногах были тонкие черные штанишки и сапожки. Руки Элис были спрятаны в красны перчатки.

Слева от нее шла леди Анна. На ней была черная курточка с широким поясом и мехом на капюшоне. Стройные красивые ноги были обтянуты в черные джинсы, но ей явно не было в них холодно! На ногах были такие же сапожки, как у Элис, но короче и с каблучком повыше. На руки леди Анны были натянуты черные печатки. Пышные рыжие кудри развевались на ветру.

Между ними ехал Ник! Он ехал на санках, а везла его Элис. На лице мальчика была счастливая улыбка. Он был одет во все теплое – теплую курточку, теплые зимние штанишки, теплую обувь, шапку-ушанку и теплые зеленые варежки. Его розовые щеки светились в лучах солнца.

Увидев меня, троица улыбнулась, и я радостно направился к ним.

Даже тепло стало от их улыбок…

– Ал! – первая воскликнула Элис. – Как же я рада тебя видеть!

Она обняла меня.

– Привет! – сказал я одновременно Элис и Нику. – Давно не виделись.

– Я рад,– с широкой улыбкой Ник пожал мне руку.

Потом я выпрямился и встретился с острым взглядом леди Анны.

– Здравствуйте,– сказал я.

– Рада встречи,– кивнула она в ответ.

– Как ты? – обратилась ко мне Элис.

– Есть новости,– сказал я.

– У нас тоже,– как-то серьезно ответила мне Элис.

Подул сильный холодный ветер. Все на мгновение съежились, чтобы хоть как-то согреться.

– Предлагаю обсудить все в более теплой и приятной обстановке,– сказала леди Анна,– мы уже давно гуляем – самое время согреться. Вы не против?

Тут все были только за! Но нам хватило сил только на то, чтобы согласно кивнуть.

– Придется прыгать,– улыбнулась леди Анна,– всем вместе.

Вот это новость!

Ник радостно вскочил с санок.

– Уже умеешь? – весело спросил я его.

– Недавно были первые уроки,– ответил он.

– У него замечательно получается,– кивнула Элис,– способный.

Мы взялись за руки. Я решил встать с краю, чтобы можно было свободной рукой взять санки Ника и прыгнуть вместе с ними.

Ник посмотрел на леди Анну.

– Идеальное измерение? – спросил он.

– Читаешь мысли,– она улыбнулась в ответ.

Всегда он знает все наперед!

Мы с Элис обменялись взглядами, которые выражали не то белую зависть, не то что-то наподобие «как всегда мы узнаем обо всем последние».

А дальше последовал наш дружный прыжок. И все стало желтым. Мы повисли в воздухе, а вокруг нас закружилась лента Вселенных. И не одна, а сразу четыре. Они крутились вокруг нас, сплетаясь и расплетаясь, соприкасаясь и отлетая друг от друга. Четыре толстые тонкие змеи – четыре плоских червя, которые решали всю нашу судьбу.

И вот прямо перед нами пролетел белые кадр.

– Вперед! – скомандовала леди Анна.

И мы все дружно прыгнули в него.

Мир исчез. Время замерло или перестало существовать – никто не знал. Мы не были ни внутри Вселенной, ни за ее пределами в царстве Серфера. Мы находились в том месте, объяснение которому никто не мог дать.

И тишина. Абсолютная белая тишина и пустота. Здесь ничего не существовало – ни времени, ни температуры, ни пространства.

Леди Анна осмотрелась, как будто что-то видела.

Потом она посмотрела нас и щелкнула пальцами.

В один миг все изменилось!

Вокруг нас выросла комната – самая простая комната какого-то лесного домик. Серьезно!

В мгновение ока нас уже согревал огонь, полыхающий в каменном камине. В уши приятно ложились звуки потрескивающих дров и злобного ветра где-то за окном. Перед нами был простой деревянный столик с четырьмя теплыми красными креслами. Столик был накрыт – на скатерти уже все было приготовлено к чаю: чай, чашки, сахар, простая вода, заварка, ложки, закуски бутерброды с колбасой и сыром, пирожки, печенье, пончики, конфеты, прочие сладости и всевозможные десерты.

Вокруг стола вдоль стен в комнате стояли всевозможные полки и шкафе, заполненные другими тарелками и едой. Здесь же стояло несколько стеллажей с книгами, а в углу два удобных дивана и кровать, приготовленная ко сну.

Деревянная дверь домика была плотно закрыта, а в окне – ночь и снег. Метель. Мы только и слышали завывания холодного ветра, а здесь было тепло, уютно и безопасно.

Приятная домашняя милая атмосфера, так сказать.

– Сойдет,– осмотрелась леди Анна и улыбнулась сама себе.

– Здесь прекрасно! – воскликнула Элис.

– Тепло и уютно, прекрасная работа, леди Анна,– улыбнулся я ей.

– Благодарю,– кивнула она.

– Классно! – Ник быстро побежал к столу.

Дрова горели в камине и не догорали.

Мы сняли с себя верхнюю одежду, которую засыпало снегом и повесили на вешалки, шкаф с которыми стоял у двери. Санки поставили рядом.

– Тепло-то как! – Элис потерла руки и подошла к камину.

– Долго вы это себе представляли? – поинтересовался я.

– Одну тысячную секунды,– улыбнулась леди Анна.

– Все мелочи?

И она кивнула.

Вот это мастерство! И без всяких изъянов!

Фантастика!

Мы все дружно сели за стол. Кресла оказались очень удобными и мягкими. Как же здесь было уютно и тепло!

Красота!

Ник сел спиной к камину, я – напротив него, а Элис и Анна друг напротив друга по бокам от нас. Элис была по левую руку от меня.

– Чай уже горячий,– сказала леди Анна,– наливайте.

Мы принялись разливать по кружкам чай, сладить его и разбавлять холодной водой, кто в этом нуждался. Дальше на отдельную тарелку каждый себе набрал всякой разной закуски на пробу, чтобы во время разговора не тянуться через весь стол.

Ник набрал себе кучу всяких сладостей: пирожных, вафлей, конфет и мармелада. Элис удовольствовалась кусочком шоколадного тортика и бутербродом с сыром. Леди Анна ограничилась тремя конфетами. Я же взял два бутерброда с сыром и шоколадный кекс.

Первым делом до беседы мы дали себе возможность совсем короткое время насладиться комфортом, теплом, уютом и вкусом ароматного черного чая.

– Как тебе живется в новой семье, ник? – спросил я у него.

– Все нравиться,– ответил он, отпив немного чаю,– брат и сестры хорошие – сразу подружились. Мама приятная очень, а с отцом мы завтра идем на рыбалку сюда, в Идеальное измерение. Дом хороший, места мне хватило. Привязались ко мне сразу – приятно очень.

И я когда-то привязался…

– Господин Гримальди хотел пойти с нами, но его завалили делами и обязанностями,– сказала Элис, – если хочешь с ним встретиться, то в конце недели он будет свободен.

– Конечно, я буду только рад поговорить с ним,– ответил я.

– После всех этих историй, связанных с Марселем, забот у нас только убавилось,– сказала леди Анна,– сама удивлена, что нашлась минутка встретиться с вами.

– Мне жаль.

– Ничего, с этим давно было пора разобраться.

– А как ты, Ал? – спросила Элис.

И тут я понял, что самое время все рассказать, ведь именно за этим я сейчас здесь.

– Я нашел еще одного прыгающего,– спокойно сказал я.

Все звуки будто разом исчезли. Троица замерла и с интересом смотрела на меня.

– И как ты его нашел? – поинтересовалась Элис, нарушив молчание.

– Совершенно случайно. Это она. Я нашел ее по прикладному материалу.

– Тогда она просто обязана быть обучена,– отпила еще немного чаю леди Анна.

– За этим я и пришел…

И на этой ноте все поняли, к чему я клоню.

Не слишком ли быстро?

– Кто она? – спросила Элис.

– Ее зовут Вероника. Она просила называть ее Никой.

– Ника? – улыбнулась Элис. – Еще одна любительница сокращенных имен. Пусть присоединяется к нашей команде!

– Именно так… Она старше меня года на два, если не ошибаюсь. Я встретил ее позавчера на улице и завтра мы договорились встретиться снова.

– Вот как? – выгнула бровь леди Анна. – И что же у нее за прикладной материал?

Я решил не медлить и рассказать все, как можно коротко.

– Я возвращался с практики и вижу – пожар. Дом горел.

– Что-то слышала,– задумалась Элис.

– Причину так и не выявили. Жертв не было. Пострадавших тоже. Всех спасли. Пожар на ровном месте! И я сразу понял, что здесь что-то не так.

Меня слушали очень внимательно.

– И тут я заметил ее в стороне от толпы. Спокойная, красивая и в наушниках. Ее лицо не выражало абсолютно ничего. Неужели она так часто видит пожары? Словом, познакомился с ней. Это она была причиной пожара.

Трое переглянулись. Я заметил, как моим друзьям стало не по себе.

– Она опасна? – сразу спросила леди Анна.

– Как сказать…

Я собрался с мыслями и продолжил:

– Самое удивительное, что она очень спокойно и сразу рассказал мне о своем таланте. Это и был ее прикладной материал.

– Устраивать пожары? – удивилась Элис.

– Нет, но я тоже так сначала подумал. Нет… Ее талант намного интереснее и могущественнее, чем просто способность вызывать огонь.

– Если она не вызывала огонь, то как же она устроила пожар и зачем? – спросила леди Анна.

– Парню мстила.

– Я ее понимаю,– задумалась Элис,– и не завидую кавалерам, которые с ней плохо поступили.

– Еще бы! – воскликнул я.– Она пустила в дом молнию среди ясного неба!

– Молнию?!– удивился Ник.

И я ответил кивком.

Элис и леди Анна обменялись туповатыми взглядами.

И тут я подумал о ее прикладном материале – какая сила!

– Круто,– сказал Ник,– лучше ее не злить. Зато синоптикам она фору даст!

И Элис и с леди Анной поняли, что Ник уже все понял.

– Она меняет погоду под настроение,– сказал наконец я.

Я ждал из реакции и получил – молчаливое удивление.

– Или же погода меняется от ее настроения – я еще не разобрался. Словом, если ей грустно – пойдет дождь. Ей весело – будет светить солнце.

– А бросит парень – так она его молнией убьет?!– уставилась на меня Элис.

– Примерно так…

– Очень необычный и сильный талант,– согласилась леди Анна,– она явно особенная и не может оставаться в стороне.

– Погода изменяется в достаточно большом радиусе от нее, так что люди ничего особенного не замечают,– добавил я,– но Нику лучше не злить – зуб даю.

– Это мы уже поняли, как ни странно,– сложила руки на груди Элис.

Ник продолжал уплетать за обе щеки.

Поправиться немного, если честно, ему явно не помешало бы.

– Она знает, кто ты? – спросила леди Анна.

Вот и пришел момент переходить к самому важному.

– Да,– выдохнул я,– мы даже прыгали…

Элис и леди Анна обменялись серьезными взглядами.

Неужели, я закон нарушил?!

– Она готова к обучению,– продолжил я сам,– за этим я и пришел. Когда мы встретились с Ником, от я сам еще не сдал экзамен Элис. Сейчас же я – полноценный прыгающий. Мне бы хотелось, чтобы вы доверили обучение Ники мне. Она станет моим учеником. Первым и единственным.